Межпланетная станция-маяк М-105 работала в автоматическом режиме.

Курсант Сергей Кторов сидел в кресле дежурного, лениво листал цикл лекций по теории космонавтики и одновременно вел долгий, давно уже наскучивший ему диспут с базовым компьютером станции ИНДЕКС, возникший из ничего и длящийся уже третьи сутки. Сергей пытался убедить компьютер в том, что тот и сам, без присутствия человека, прекрасно справился бы с контролем за работой станции. Компьютер вяло возражал, приводя как доказательство то, что иногда проигрывает людям в трехмерные шахматы.

– Но ты же не шахматный Король, чтобы всегда выигрывать.

– Да, но и людей никто специально не программировал для игры в шахматы.

Один раз за время беседы ИНДЕКС принял информацию с тяжелого транспортного планетолета «Урал», проследовавшего по трассе Титан – Земля. Сергей был уверен, что все «Уралы» уже лет пять как списаны в утиль, но ИНДЕКС, сверившись со справочником космофлота, подтвердил, что из десяти выпущенных в свое время ТТП типа «Урал» один, говоря языком космолетчиков, все еще оставался «на плаву».

Космические маяки, по мнению курсантов Звездной академии, для того и существовали, чтобы портить им жизнь. Руководство академии придерживалось, по-видимому, иного мнения, и потому каждый курсант, окончивший третий курс, должен был перед сдачей экзаменов провести месячное дежурство на маяке.

Преподаватели говорили «провести», а курсанты – «отбыть». В непременные обязанности сменного дежурного маяка входил только сеанс ежедневной контрольной связи с Центральной диспетчерской на Луне, во время которого он должен произнести стандартную фразу: «Маяк номер такой-то. Работа в обычном режиме. Никаких происшествий нет». В остальное время курсант должен был сам придумывать себе занятия. Можно представить, как чувствует себя молодой парень, будущий выпускник Звездной академии, не раз уже видевший себя во сне с серебряными кометами в петлицах, приговоренный к тому, чтобы провести целый месяц в компании со станционным компьютером.

Компьютерная система маяка полностью обеспечивала работу в автоматическом режиме, и присутствие человека для проверки и внесения необходимых корректив требовалось не чаще одного раза в год. В остальное время сменный диспетчер маяка превращался в совершенно ненужный придаток компьютера. В фольклор Звездной академии давно и прочно вошел афоризм неизвестного автора, выходца из курсантской среды: «Когда курсанта снимают с маяка после окончания дежурства, он испытывает те же чувства, что и аппендикс, когда его удаляют из брюшной полости».

Сергей Кторов сидел в командном отсеке маяка М-105 и чувствовал себя аппендиксом, воспалившимся и готовым лопнуть, а до операции по его удалению оставалось еще целых двенадцать дней.

Неожиданно ИНДЕКС оборвал на полуслове очередную свою поучительную историю.

– Внимание! Экстренная связь!

На пульте замигал сигнал вызова. Включился динамик внешней связи.

– …»Урал». Говорит капитан планетолета «Урал» Кауфман! Требую экстренной связи со всеми кораблями и службами секторов ХУ-213, ХУ-214 и XZ-213!

Сергей вдавил клавишу экстренной связи.

– Я – М-105!

Почти одновременно с ним «Уралу» ответили маяки 73, 104 и 115, малый исследовательский звездолет «Аус» и база спасательной службы «Ангар-7».

Снова заговорил капитан «Урала»:

– У меня на транспорте неконтролируемый разогрев третьего маршевого двигателя. Теплоизоляция выдержит не более тридцати минут. На борту чуть меньше половины рейсового запаса топлива, так что бабахнет громко.

– Немедленно отстрелите третий двигатель! – крикнул курсант с 73-го маяка.

– Это невозможно, – спокойно ответил «Урал».

Сергей вспомнил, что корабли серии «Урал» монтировались на жестком скелете, для того, чтобы отделить хотя бы одну секцию, понадобилась бы бригада монтажников и около часа времени.

– Говорит база СС «Ангар-7». Покиньте корабль в спасательных капсулах. Держите направление на маяк-105, он ближе всех к вам. Спасательный рейдер подойдет к вам через сорок две минуты.

– Спасательные капсулы уже подготовлены к старту, – ответил капитан «Урала». – Корабль покинут штурман и пассажир.

– Какой еще пассажир! – возмущенно рявкнул спасатель. – У вас грузовой корабль, экипаж – два человека!

– Ну что я мог поделать, если в составе группы, работающей на Титане, есть женщины, – вздохнул капитан «Урала». – А женщинам, как известно, свойственно время от времени рожать. Не мог же я оставить роженицу на Титане, где даже больницы приличной нет. – Он на мгновение замолчал. – Спасательные капсулы стартовали. Маяк-105, возьмите капсулы на контроль.

– Маяк-105, – ответил ИНДЕКС. – Принял на контроль две спасательные капсулы. Сигнал четкий.

– А как же вы, капитан? – спросил Сергей.

– На борту имелись только две спасательные капсулы, в расчете на экипаж из двух человек.

– Говорит «Ангар-7». Капитан Кауфман, покиньте корабль в скафандре.

– Бессмысленно. С маневровочным пистолетом для наружных работ далеко от «Урала» я уйти не смогу. Меня накроет взрывной волной.

– Говорит маяк-105, – снова включился Сергей. – Я вылетаю к «Уралу» на катере.

– Говорит маяк-105, – перебил его ИНДЕКС. – Катер предназначен только для инспекции внешних систем маяка. Объем топливных баков недостаточен для полета к «Уралу».

– Маяк-105! – снова заговорил «Ангар-7». – Курсант, не порите горячку! Вы не сможете помочь «Уралу» со своим катером!

– Я могу дозаправиться от топливных баков «Урала».

– Внешняя связь отключена, – сообщил ИНДЕКС.

– Включи немедленно и готовь к старту катер!

– До взрыва на «Урале» осталось двадцать четыре минуты. Этого времени хватит только для того, чтобы долететь до «Урала» и взорваться вместе с ним, – ровным голосом, не приемлющим никаких возражений, ответил ИНДЕКС.

– Взрыв может запоздать!

– Я снял данные с бортового компьютера «Урала» – все расчеты верны.

– А, что с тобой говорить!

Сергей выбежал в коридор, ведущий к наружному шлюзу. Добежав до тамбура, он с разбега хлопнул ладонью по дверному тумблеру. Дверь не открылась. Вместо этого из динамика над дверью раздался голос ИНДЕКСа:

– Дверь шлюзовой камеры заблокирована.

– Открой немедленно!

– Вылет бессмыслен и опасен для жизни. Дверь шлюзовой камеры заблокирована с центрального поста.

– Я сейчас вернусь и разнесу тебя вдребезги! – в ярости от собственного бессилия закричал Сергей. – Открывай сечас же! Там же человек гибнет!

ИНДЕКС ничего не ответил. Дверь шлюза по-прежнему оставалась закрытой.

– А, чтоб тебя!..

Сергей бегом вернулся в командный отсек.

Открыв красную коробку на стене, он, обламывая ногти, сорвал пломбу и дернул вниз аварийный рычаг. Над пультом зажегся световой сигнал, извещающий, что станция переведена на ручное управление.

– Все системы функционируют нормально, – ровным голосом доложил ИНДЕКС. – Возвращаю станцию в автоматический режим.

Мигнув пару раз, световой сигнал над пультом снова погас.

– Открой дверь! – исступленно заорал Сергей.

Ответа не последовало.

Выхватив из ящика с инструментами отвертку, Сергей подцепил ею пластиковую пластину на пульте, под которой находился блок оперативной памяти базового компьютера.

Откуда-то сбоку ударила струя кисло-сладкого газа. У Сергея закружилась голова, перед глазами все поплыло. Он сделал шаг назад, оступился и упал в кресло. На какое-то мгновение ему показалось, что он теряет сознание. Сергей яростно затряс головой и снова поднялся на ноги.

Серая пелена перед глазами рассеялась. Сергей посмотрел на часы – до взрыва на «Урале» по-прежнему оставалось двадцать четыре минуты. Неужели все происходило с такой невероятной скоростью? Но раздумывать было некогда.

Снова вогнав отвертку под крышку процессора, Сергей рванул ее вверх, выламывая из гнезд крепежные винты. Оторвав рукой уже еле держащийся кусок пластика, Сергей отбросил его в сторону и двумя взмахами крест-накрест распорол отверткой электронные внутренности компьютера.

Брызнул сноп искр, вспыхнули огоньки на разноцветной оплетке проводов, и тут же включилась система локального пожаротушения, сбив язычки пламени тонкими направленными струями серого порошка.

Запищала аварийная сигнализация. На главном мониторе появилась надпись большими красными буквами: «Внимание! Некомпенсируемые потери на линиях автоматического контроля! Все системы станции переходят на ручное обслуживание!»

– Вот и отлично…

Сергей бросил отвертку на все еще дымящуюся плату и побежал к шлюзовой камере.

Вывести катер из шлюза и поймать пеленг «Урала» было делом одной минуты. Сергей включил форсированную тягу, передал управление автопилоту и посмотрел на часы. Оставалось девятнадцать минут. Слишком мало.

Сергей снял часы с руки и сунул их в карман. Теперь уже сверяться со временем не имело смысла – все происходило на предельной скорости, и если взрыв произойдет в расчетное время, то взрывная волна сомнет мчащийся навстречу ей катер, как обертку от шоколадки.

Когда на радаре отчетливо проявилась зеленая точка «Урала», Сергей включил связь.

– Говорит катер маяка-105. Капитан Кауфман, я на подходе к «Уралу». Подготовьте причальную секцию для дозаправки катера.

– Ты в своем уме, курсант! – раздался из динамика голос капитана «Урала». – С минуты на минуту все здесь разлетится к чертовой матери! Немедленно убирайся!

– Теперь уже поздно что-то менять. Одевайте скафандр и встречайте меня, – с ледяным спокойствием ответил ему Сергей и, не дожидаясь комментариев, отключил связь.

Подлетев к матово-серой громаде транспортного планетолета, Сергей увидел, что капитан Кауфман уже успел очистить причальную секцию, выбросив из нее два громоздких тихоходных погрузчика, которые сейчас медленно вращались вокруг цилиндрического корпуса «Урала».

Сергей, сбросив скорость, ввел катер через грузовой шлюз и, развернувшись, подрулил к человеку в скафандре, сигналившему рукой от левого борта.

Капитан Кауфман сделал ему знак оставаться на месте, а сам умело и быстро подсоединил тянущийся из стенки рукав к топливоприемнику катера.

Сергей смотрел, как медленно ползет по шкале отметка уровня топлива в баке, и старался не думать о времени. Наконец стрелка коснулась зеленой отметки. Сергей махнул рукой, Кауфман оттолкнул от себя извивающийся шланг, из которого продолжала хлестать серебристая струя газообразного топлива, и нырнул в грузовой отсек катера. Сергей включил двигатель на полную мощность.

Медленно, очень медленно удалялся катер от гигантской серой туши обреченного планетолета.

«Еще чуть-чуть! Ну, еще чуть-чуть!» – повторял про себя Сергей, обращаясь неизвестно к кому. Он достал из кармана часы и взглянул на циферблат. Взрыв запаздывал уже почти на семь минут!

И в этот момент бездонная чернота космоса осветилась ярко-рыжей вспышкой. Сергей успел увидеть на экране заднего вида огненный шквал, который ударил катер в хвост, опрокинул его и закрутил, как щепку в водовороте. Катер бросало из стороны в сторону, ремни безопасности безжалостно рвали тело на куски. Мелькнула мысль: «А каково сейчас Кауфману в грузовом отсеке?»

Катер ломало и корежило минуты две. Вскоре Сергей понял, что взрывная волна прошла и катер крутится вокруг своей оси уже просто по инерции. Подработав маневровыми двигателями, он остановил вращение и сориентировался в пространстве. Впереди по-домашнему спокойно перемигивались сигнальные огни маяка.

В порыве сумасшедшей радости Сергей застучал кулаками по подлокотникам и дурным, срывающимся голосом заорал:

– Живы!!!

После всплеска эмоций накатила жуткая слабость. Больно застучало в висках. Сергей откинул голову на спинку кресла и на мгновение прикрыл глаза.

Открыв глаза, Сергей увидел перед собой незнакомое лицо.

– Кто вы такой? – растерянно произнес он.

Человек отошел в сторону, и Сергей увидел, что они находятся в командном отсеке маяка. Около приборной панели стоял еще один незнакомец. На обоих была темно-синяя форма спасателей с треугольным шевроном на рукаве: «Ангар-7».

Чтобы подняться на ноги, Сергей оперся о подлокотник кресла и только тогда заметил, что в руке у него зажата отвертка.

– Что произошло? – растерянно произнес он, обращаясь не столько к спасателям, сколько к себе самому.

– Не волнуйтесь. – Один из спасателей подошел к Сергею и забрал у него инструмент. – Вы стали неадекватно реагировать на ситуацию, и базовый компьютер станции для вашей же пользы временно нейтрализовал вас.

– Он пытался разрушить блок памяти, – тихо пожаловался ИНДЕКС. – У меня имеется видеозапись.

– Да, я сломал его, – подтвердил Сергей. – Потому что…

Человек, стоявший у пульта, сделал шаг в сторону, и Сергей увидел абсолютно целую, без единой царапины панель, которую, как он помнил, сорвал вместе с винтами.

– Но я же сломал его, – одними губами проговорил Сергей.

Спасатель дружески похлопал его по плечу.

– Курсант, вы только пытались вскрыть компьютер вот этой штукой. – Он помахал отверткой. – Компьютер включил систему защиты, вы получили порцию парализующего газа и спокойно проспали несколько часов. Подобные системы предусмотрены на всех станциях, где работают стажеры. Кстати, ИНДЕКС защищал не только себя, но в первую очередь вас. Насколько я понял из его рассказа, вы собирались лететь к «Уралу» на катере. Это было бы чистым самоубийством.

– А что стало с «Уралом»?

– «Урал» взорвался. Спасательные капсулы мы уже подобрали, с людьми все в порядке.

– А капитан?

– Капитан Аркадий Кауфман погиб вместе с кораблем, – тихо произнес спасатель. – Да, курсант, в космосе случаются трагедии. И не так уж редко, как представляют себе те, кто живет, не покидая Землю.

Стоявший у пульта спасатель обернулся к ним и сказал:

– Я закончил, можно отправляться.

– Пойдем, курсант. – Разговаривавший с Сергеем спасатель снова хлопнул его по плечу.

– Куда? – не понял Сергей.

– Подбросим тебя на «Ангар-7». А оттуда, вместе с «уральцами», – на Землю.

– А как же маяк?

– Да ничего с ним не случится, – равнодушно махнул рукой спасатель. – До следующего курсанта поработает в автоматическом режиме.

Внезапно Сергей почувствовал, что теряет опору под ногами. Окружающие предметы и лица смазались, превратились в расплывающиеся цветные пятна. Все звуки слились в монотонный гул. Сергей попытался удержаться, ухватиться за что-нибудь, но, взмахнув руками в пустоте, сорвался в разверзнувшуюся черную бездну. Перехватило дыхание…

– Как самочувствие?

Сергей открыл глаза и увидел перед собой широкое плоское лицо доктора Литова, психолога курса.

– Все в порядке, курсант?

Ободряюще подмигнув, доктор Литов переместился за свой рабочий стол.

Сергей легко поднялся на ноги, привычным движением одернул на себе китель.

– Курсант Кторов испытание по гипномоделированию закончил.

– Присаживайтесь, курсант. – Литов указал на стул рядом с собой. – Хорошо помните все, что с вами было?

– Отлично.

– Ну вот и хорошо. – Литов развернул на столе рулон с записью психограммы и водрузил на маленький, приплюснутый нос большие старомодные очки в роговой оправе. – Честно признаюсь, удивили вы меня, курсант.

– Я не прошел испытания?

– Мы проводим с курсантами гипномоделирование чрезвычайных ситуаций не для того, чтобы выставлять оценки. Нас интересует психологическая реакция будущих пилотов в экстремальных условиях. Вы, как и другие испытуемые, получили начальную гипнотическую установку: маяк, авария на пролетающем мимо корабле, невозможность помочь гибнущему человеку. Дальнейшее развитие событий зависело исключительно от реакции вашего мозга на предложенную ситуацию – вы сами продолжали дописывать начатый сценарий. В данном случае возможны два варианта поведения испытуемого: несмотря на полную безнадежность ситуации, попытаться что-то предпринять, попробовать найти какой-нибудь выход или же, смирившись с неизбежным, оставаться сторонним наблюдателем. Повторяю еще раз: мы оцениваем не действия курсантов, а только способность контролировать ситуацию. Ваш уровень контроля, курсант, составил пятьдесят пять процентов, и, поверьте мне, это очень неплохой результат для новичка. Некоторые из ваших коллег полностью терялись, нервничали сверх всякой меры либо просто впадали в состояние полного ступора и ничего не помнили после выхода из гипносна. Но вы, курсант Кторов, удивили меня вовсе не своими хорошими результатами. Как раз в вас-то я нисколько и не сомневался. – Доктор Литов снял очки, положил их поверх графиков и, близоруко прищурившись, посмотрел на Сергея взглядом, каким филателист рассматривает редкую марку. – Вы, а точнее, ваше подсознание проявило чудеса изворотливости. Честно признаюсь, за всю мою долгую практику я впервые встретился с продемонстрированным вами вариантом развития предложенной стандартной схемы. Вы единственный из всех курсантов, проходивших под моим контролем тест по гипномоделированию ситуации с дежурством на маяке, кому удалось попытаться спасти капитана «Урала» и при этом самому остаться живым.

– Но, как выяснилось, я совершил полет к «Уралу» во сне.

– Именно это и интересно, потому что вы и без того находились в состоянии гипносна. А ваше подсознание в поисках выхода из предложенной критической ситуации еще раз погрузило вас в сон. Сон во сне.

– Это значит, что в критический момент я могу просто заснуть?

– Вовсе нет. Просто вы сумели верно оценить предложенные вам правила игры и, умело воспользовавшись ими, вышли победителем.

С гордым видом человека, знающего ответы на все вопросы, доктор Литов водрузил на нос очки.

Сергей задумчиво молчал.

– Хотите что-нибудь спросить, курсант?

– Да, доктор. Вы сказали, что я видел сон во сне. Если, находясь в первом сне, мне удалось снова заснуть и увидеть второй сон, то не является ли в таком случае мой первый сон реальностью по отношению ко второму? А если так, то чем тогда является по отношению ко второму моему сну та реальность, в которой мы с вами находимся сейчас? И что случилось бы, если бы во втором сне я снова заснул и увидел еще один сон? И не является ли наша с вами сиюминутная реальность всего лишь сном по отношению к какой-то иной, находящейся на более высоком уровне реальности?..

Литов резко хлопнул ладонью по столу.

– Довольно! – Он медленно провел ладонью по волосам. Наклонившись через стол к Сергею, он тихо произнес: – Вот именно этого я и опасался. Послушайте, курсант, вы ставите меня в неловкое положение. Я не могу ответить ни на один ваш вопрос, хотя и сам часто думаю о том же. Когда вы видели сон, он был для вас реальностью, когда проснулись – стал сном. – Литов пожал плечами. – Не знаю.

Сергей задумчиво провел пальцем по отвороту кителя.

– Ну что ж, после такого ответа мне остается только радоваться, что и во второй, и в третьей своей реальности я остался жив.

– Послушайтесь моего совета, курсант, – с тоской посмотрел на Сергея доктор Литов. – Не ломайте слишком долго голову над этими вопросами. Ответов вы все равно не найдете, а вот бессонница вам будет обеспечена.