Книга: Темные отражения
Назад: Глава 17
Дальше: Глава 19

Глава 18

Сразу же после взрыва Павел прыгнул в траншею, прорытую каменным слоном. Он чудом остался жив, когда второй монстр бросился вслед за своим сородичем и его ужасные ноги обрушили на растянувшегося на дне траншеи Павла груды песка.
Когда Павел выбрался из завала и прочистил глаза и уши, все уже закончилось.
Два каменных слона чуть в стороне от своей прежней трассы продолжали мерно вспахивать песок.
– Эй!..
Павел обернулся на крик.
Сидя на песке, ему махал рукой М-1.
Обрадованный тем, что хоть кто-то еще остался жив, Павел подбежал к напарнику.
М-1 сидел, вытянув ногу и обхватив ее обеими руками. Губы его кривились от сдерживаемой боли.
– Что с тобой? – спросил Павел.
– Ничего страшного, – не разжимая губ, промычал М-1. – Кто-то из этой парочки по бедру погладил. Кость, похоже, цела, но подняться на ноги не могу. – С неожиданной злостью М-1 ударил кулаком по песку. – Я же говорил лейтенанту, что не нужно трогать каменных слонов! – давая выход злости и боли, закричал он.
Павел успокаивающе положил руку товарищу на плечо. Запрокинув голову, М-1 глухо застонал.
Отвернув крышку на рукоятке ножа, Павел вытряхнул на ладонь горсть шприц-ампул, выбрал одну с желтой маркировкой и, взяв двумя пальцами, протянул М-1.
– Сам уколешься или помочь? – спросил Павел.
– Сам, – ответил М-1 и выхватил из руки Павла шприц с обезболивающим.
Сорвав с иглы стерильный колпачок, он прямо через штанину вогнал ее себе в бедро и выдавил все содержимое пластиковой ампулы.
– Что делать будем? – снова спросил Павел.
– Наверное, самым правильным будет оставаться на месте, – подумав, сказал М-1. – Тем более что идти я все равно не могу. Командование, даже если и откажется от новых попыток уничтожения монстров, обязательно пошлет кого-нибудь на поиски нашего, теперь уже несуществующего, взвода. Так что, рано или поздно, нас обязательно найдут.
– Лучше рано, – невесело усмехнулся Павел и тряхнул флягой, воды в которой оставалось меньше половины.
М-1, приложив ладонь козырьком ко лбу, посмотрел на клонящееся к горизонту багровое солнце.
– Ночью будет холодно, – сказал он. – Попробуй обрезать брезент с машины.
Павел подошел к тому, что осталось от машины, и, стараясь не наступать на тонкие кофейные корочки, оставшиеся на месте впитавшейся в сухой, горячий песок крови, принялся обрезать шнуры, крепящие брезент к обломкам металлического каркаса кузова. Обрезав край, намертво зажатый искореженным металлом, Павел стащил брезент и сразу же отвернулся в сторону, чтобы не видеть открывшегося кровавого месива.
– Немного измазан кровью, – сказал он, расстилая брезент на песок рядом с М-1. – Скоро просохнет.
Когда стемнело, наемники легли бок о бок на дно траншеи, прорытой каменным слоном, и завернулись в брезент.
Лежа на спине, Павел смотрел в бездонную темноту ночного неба – как будто кусок черного бархата, подбитый серебряными гвоздочками звезд.
«Совсем как дома», – подумал Павел, и внезапная тоска сдавила ему грудь.
За истекший месяц, до предела заполненный самыми невероятными событиями, он впервые не разумом, а всей душой осознал, как далеко от дома находится. Где он вообще сейчас? Где расположен этот странный Мир сна? На Земле, в другом измерении?.. На другой планете?.. Где?.. Что за небо сейчас над ним? Павел пожалел, что никогда серьезно не интересовался астрономией. На звездном небе он мог узнать только два созвездия – Большую Медведицу и Орион, – и сейчас не видел ничего похожего на то, что знал.
– М-1, ты спишь? – спросил он шепотом.
– Собираюсь, – сонно пробормотал М-1.
– Ты слышал про Реальный мир?
– Ну?
– Он далеко отсюда?
– Этого тебе никто не скажет.
– Где он находится?
– Откуда я знаю. Даже мастера искусства зеркал говорят о нем расплывчато и неопределенно: все, что для нас сон, для Реального мира – явь, и наоборот. Ты что-нибудь понимаешь в этом? Я – нет.
– Я сам из Реального мира, – неожиданно для самого себя признался Павел. – Меня зовут Павел Гардин.
– Ты забыл, что у наемников нет прошлого? – с усмешкой спросил М-1.
– Какие мы теперь наемники, – грустно вздохнул Павел. – Мы теперь двое путников, затерявшихся в бескрайней пустыне мироздания.
– Ого! – хохотнул М-1. – Да ты у нас поэт!
– Да ну тебя, – Павел подтянул на себя край брезента и повернулся на бок, уткнувшись лбом в стену траншеи.
– Ладно, не обижайся. – М-1 миролюбиво тронул Павла за плечо. – Честно говоря, у меня были на твой счет подозрения, но Реальный мир… Это же просто фантастика… Я и не думал, что там живут такие же люди, как мы… Что ж, откровенность за откровенность: мое имя Гайно Тон, я бывший центурион.
– Центурион? – Павел от изумления сел, зацепив плечом стену траншеи и обрушив вниз потоки песка.
– Да, центурион, – раздраженный непонятливостью собеседника, повторил М-1. – Бывший… Я дезертировал из армии Глора… По-твоему, встретить среди наемников бывшего центуриона более удивительно, чем узнать, что твой сослуживец – пришелец из Реального мира?
– Кому как. – Павел снова лег. – Что ты собираешься делать после окончания срока контракта?
– Не знаю, – пожал плечами Гайно. – Для начала куплю себе новое тело. Ты сам видел лица центурионов – все они меченые. А как ты оказался в нашем мире? Да еще к тому же и в Корпусе наемников?
Павел коротко, в общих чертах пересказал приятелю свою историю.
– Мне кажется, ты зря ушел от ди Катнара, – сказал, выслушав его, Гайно. – Его ненавидит Глор, а это значит, что он порядочный человек.
– Теперь-то я и сам думаю, что зря, – тяжело вздохнул Павел.
– Так почему бы тебе не вернуться? – спросил Гайно.
– Если бы я знал, как это сделать, – недовольно буркнул Павел.
– Если выберемся отсюда, я думаю, можно будет что-нибудь придумать, чтобы дать ди Катнару знать, где ты находишься, – решил приободрить приятеля Гайно. – А он уж сам найдет способ вытащить тебя из Корпуса.
– Ты говоришь, что он может вытащить меня из Корпуса, а охранник в Лаборе сказал, что там слово ди Катнара ровным счетом ничего не значит, – возразил ему Павел.
– К словам ди Катнара прислушиваются на любой территории, – серьезно произнес Гайно. – Даже Глор, который его ненавидит. А охраннику просто нужно было затащить тебя на вербовочный пункт, он за это получает комиссионные. Ты разве не знал?
– Кто он такой, этот герцог ди Катнар? – заинтересованно спросил Павел. – Я ровным счетом ничего о нем не знаю.
– Наследный правитель территории, называемой герцогство Катнар, – начал рассказывать то, что ему самому было известно, Гайно. – Двадцать шестой, кажется, в династии. Все ди Катнары пользовались влиянием и уважением в Мире сна, многие из них в свое время заседали в сенате Вавилона. По поводу сената частенько отпускают разные шуточки, но на самом деле это весьма серьезный и жизненно необходимый нашему миру представительный орган. В сенате рассматриваются и на компромиссной основе решаются вопросы, которые, в противном случае, могли бы привести к разрыву всяческих отношений между территориями, к экономическим войнам. Кайра ди Катнар демонстративно ушел из политики лет десять назад, после того как ряд выдвинутых им законопроектов, позволяющих коренным образом изменить взаимоотношения между территориями, были в категорической форме отвергнуты сенатом. Они показались сенаторам слишком уж радикальными. Например, ди Катнар предлагал законодательно уравнять в правах людей, имеющих плотную оболочку, и бестелесников. Его выступление было воспринято просто как желание эпатировать почтенное собрание. Говорили, что после этого ди Катнар занялся науками, финансировал исследования, связанные с теорией симметричных отражений, написал книгу, в которой изложил свои взгляды на будущее Мира сна…
– А почему у вас не любят бестелесников? – перебив рассказчика, задал вопрос Павел.
– Не знаю, – пожал плечами Гайно. – Так уж сложилось. В каждом обществе есть свои парии, каста неприкасаемых, по отношению к которым самый большой бездарь и самый последний босяк испытывает чувство превосходства. При случае на них же можно повесить и ответственность за любые беды. Хотя, вместе с тем, в Мире сна есть целый народ – кьюты, которые отдают предпочтение жизни без плотной оболочки. Кьюты – профессиональные воины, владеющие многими боевыми искусствами, секреты которых хранятся в тайне от непосвященных и передаются из поколения в поколение. Воинов-кьютов готовят с детства, по специальной системе. До тридцати лет кьют обязан обзавестись семьей и оставить троих детей, после чего получает право навсегда расстаться со своей плотной оболочкой. Бестелесность делает кьютов еще более неуязвимыми и опасными противниками, потому что позволяет широко использовать в боевой практике магические приемы. Говорят, что кьюты могут подолгу обходиться без еды и питья, часами оставаться под водой, становиться невидимыми, проходить сквозь стены, менять плотные оболочки без помощи преобразователя… Про них много чего рассказывают. Не знаю, что здесь правда, а что выдумки, только кьютов можно встретить по всему Миру – они служат телохранителями и порученцами по особо деликатным вопросам у самых важных персон. И никто не позволит себе бросить на кьюта косой взгляд только потому, что он бестелесник. Однако длительное существование без плотной оболочки накладывает на внешность кьютов свой отпечаток. Со временем кожа у них становится голубоватой, гладкой, блестящей какой-то… Они и без того все на одно лицо: маленькие, лысые, круглоголовые…
– Как будто из фарфора сделаны, – помог найти подходящее сравнение Павел.
– Точно, как из фарфора, – согласился Гайно. – Тебе доводилось видеть кьютов?
– Похоже, один из них служит у ди Катнара, – высказал предположение Павел.
– Очень даже может быть. – Гайно перевернулся на бок и осторожно, помогая руками, развернул больную ногу. – Слушай, если ты такой большой друг герцога ди Катнара, может устроишь мне протекцию при его дворе?
– Ну, во-первых, я вовсе ему не друг, – возразил Павел. – Скорее, просто случайный знакомый.
– Да, ладно, не скромничай, – усмехнулся Гайно.
– Во-вторых, я и двора-то у него никакого не видел, если не считать одного-единственного кьюта, – продолжал Павел.
– Ну вот, будет у него, кроме кьюта, еще и свой центурион, – снова ввернул фразу Гайно.
– А в-третьих, я не могу теперь просто так вернуться к герцогу, – решительно закончил Павел.
– Что значит «просто так»? – удивился Гайно. – Подарок, что ли, какой нужен?
– Когда я ушел от ди Катнара, я, наверное, тем самым хотел доказать и ему, и себе, что я и сам чего-то стою, а не только одна моя способность понимать тайнопись Глумза, – попытался объяснить причину своих сомнений Павел. – Если теперь я вернусь к нему с пустыми руками, да еще и попросив о помощи, это будет признанием моего полного поражения.
– Хорошо, а что же ты хочешь? – все еще не до конца понимая, к чему клонит Павел, спросил его Гайно.
– Я хочу найти Гельфульда Глумза, – высказал свою заветную мечту Павел. – Мне известно, что фараон держит его в плену на Мертвом берегу. Это совсем недалеко отсюда. Если попробовать добраться туда…
– Нам бы сейчас думать о том, как выжить, а ты мечтаешь о путешествии к Мертвому берегу. – Гайно зевнул. – Давай спать. У нас говорят: утро вечера мудренее.
– У нас тоже так говорят, – грустно улыбнулся Павел и порадовался, что сейчас темно, и Гайно не видит навернувшиеся у него на глазах слезы, вызванные новым приступом щемящей тоски по дому.
С грустью и непонятным чувством вины Павел вспомнил себя таким, каким он был всего лишь месяц с небольшим назад. Плох он был или хорош, но, изменившись – и не только внешне, – он теперь уже никогда не станет прежним.
Прощай, Павел Гардин из Реального мира.
Назад: Глава 17
Дальше: Глава 19