Утро. Марина и санитар. «Шеврон»

Солнце, только-только вывалившееся из-за горизонта, сонное еще, большое и пухлое, светило через лобовое стекло «неотложки» прямо в глаза. Верша опустил козырек, чтобы видеть дорогу впереди. А Игорю было даже приятно сидеть, откинувшись на спинку, и, прищурясь, смотреть на то, как город оживает, подобно гигантскому организму. Он словно приподнимался, медленно, с неохотой, готовясь встряхнуться, чтобы сбросить с себя ночной морок.

– Тебе бы отоспаться, Гибер. Давай я тебя до дома подкину. Это почти по пути.

– Не хочу спать. – Игорь плотно закрыл глаза и провел ладонью по лицу. – Вот побриться бы не помешало.

– Ну так в чем проблема? Придешь домой, побреешься, душ примешь. Сваришь себе кофе крепкий…

– Я кофе не пью.

– А я думал, ты водку только на работе… Чтоб, значит, с катушек не слететь… Ну а дома, ты прости меня, конечно, Гибер, но это уж совсем погано.

– Дома я чай пью.

– Во! Это дело! Выпей чайку крепенького… Телик посмотри.

– Я что, похож на сумасшедшего?

– Если честно, то малость смахиваешь.

Игорь устало улыбнулся и прищурился – довольно и лениво, как кот на подоконнике, когда солнце полоснуло по глазам.

– Не бойся, Верша, я пока еще в своем уме.

– Тем более! Дай своему уму отдохнуть! А то ты уже которые сутки без сна?

– Я не считал.

– Ну, так что? Домой?

– Ты меня, Верша, до кондитерской подбрось, а там я уж сам.

– Как знаешь.

Верше надоело спорить. Да и какой смысл? Как можно что-то доказать человеку, который отказывался слушать то, что ему говорят? Свои мозги в чужую голову не вложишь. А если бы и можно было такой трюк проделать, так все равно страшно. Во-первых, непонятно, как оно, без мозгов совсем остаться? Чужие брать напрокат – тоже вроде как стремно. Во-вторых, неизвестно еще, с чем твои мозги вернутся, в чужой голове побывав. Может, подцепят там какую заразу, какой-нибудь мемвирус, по сравнению с которым вирус иммунодефицита – все равно что легкий насморк. Нет, свои мозги, хорошие они или плохие, всегда при себе держать следует. Неизменно.

Верша проводил взглядом компанию ребят, собравшихся возле здания с вывеской «Городской концертный зал». Все в брючках аккуратненьких, в белых рубашечках, на все пуговки застегнутых. В руках папки большие – для нотных листов. Дальше – две бабулечки на скамеечке сидят, прохожим приветливо кивают. Вроде как все вокруг их старые знакомые. А может и родственники.

Свернув на светофоре, «неотложка» выехала на площадь с фонтаном. И фонтан – чудное дело! – работал! Разбрызгивал во все стороны тонкие, искрящиеся водяные нити. Вокруг фонтана голуби чинно прогуливались. Сытые, надутые. А невдалеке, на парапете, влюбленные сидели. Любо-дорого посмотреть.

– Гибер, тебе не кажется, что город стал каким-то другим? – задумчиво спросил напарника Верша.

– Он каждое утро другой, – не размежая сомкнутых век, ответил Игорь.

– Нет, я серьезно. Все вроде как на своих местах, но… другое.

– В каком смысле?

– Ну вроде как все чище, опрятнее…

Приподняв голову, Игорь оценивающе глянул в окно.

– Да нет, все как обычно.

– Понял! – Верша вдруг хлопнул ладонями по рулю. – Безопасность!

– При чем тут безопасность?

– Ощущение безопасности! Посмотри! Люди на улицах как будто ничего не боятся!

На этот раз Игорь даже смотреть не стал.

– Это у тебя после ночной смены, Верша. Поспишь, и все пройдет. Все станет как прежде. Траурно и напряженно.

– Ты так считаешь? – Верша сник.

Какое-то время они ехали молча.

– И все же, мне кажется…

– Да откуда оно могло взяться, это твое клепаное ощущение безопасности! – не дослушав, перебил напарника Игорь. – Кончай эти штучки, Верша! Меня сумасшедшим называешь, а сам несешь какой-то полный пентакль! Хочешь жить, трель твою, Верша, не расслабляйся! Мы живем в мире, где даже думать о безопасности уже опасно!

– Да знаю я, – недовольно буркнул Верша. – Просто… – Он постучал пальцами по рулевому колесу, думая, как сказать о том, чего он и сам до конца не понимал. – Ну, понимаешь…

– Понимаю, – успокоил напарника Игорь. – Все я прекрасно понимаю. Но – не одобряю. С таким подходом долго не проживешь.

– А тебе никогда не хотелось обо всем забыть?

– О чем именно?

– Да обо всем! Вообще!..

Не находя более слов, Верша взмахнул рукой, насколько позволяла кабина, пытаясь обрисовать нечто похожее на круг.

Игорь ответил не сразу. Со стороны могло показаться, что он обдумывает заданный вопрос. На самом же деле он изо всех сил боролся с дремотой. Для него это было все равно что борьба нанайских мальчиков – символическое преобладало над решающим.

Наконец он открыл глаза и посмотрел на Вершу. Профиль Верши на медаль явно не годился. На монету – разве что на самую мелкую.

– Хочешь знать, о чем я думал, когда меня последний раз чуть было не сожрали?

Верша бросил на Игоря быстрый, настороженный взгляд:

– Это ты к чему?

– Да так просто, – пожал плечами Игорь. – Ни к чему… Хотя… – Прищурившись, он посмотрел на свет, исходящий от Солнца, и почесал заросшую щетиной щеку. – Не думаю, что смогу когда-нибудь это забыть. Даже если очень захочу.

– Что ж, так и жить с этим?

– А как иначе?

– Я уже думал.

– И – что?

– Концы с концами не сходятся.

– Ну, может, оно и к лучшему.

– Ты так думаешь?

– Нет, конечно. Я только так говорю.

– Уж лучше б молчал.

– Хорошо.

Весь оставшийся путь они молчали. Да и ехать было недалеко.

– Притормози здесь, – сказал Игорь, когда они уже почти доехали до места.

Верша остановил «неотложку» у обочины, неподалеку от газетного ларька, несмотря на ранний час уже открытого.

Игорь вышел из машины, снял мятый, затасканный халат и кинул его за спинку сиденья. Одернул майку – красная, с портретом Маркса в лихо заломленном десантном берете. Майку ему сосед подарил. Звали соседа Оскар, жил он вместе с младшим братом Виктором. И работал, судя по всему, дизайнером модных маек. Игорь так решил, потому что у Оскара полным-полно было самых разных маек с невообразимо причудливыми рисунками. Хлопнув Маркса ладонью по носу – на удачу! – Игорь перекинул через плечо лямку небольшой серой сумки на молнии и сдвинул ее на поясницу, чтобы не мешала. Взяв с сиденья короткий автомат с откидывающимся прикладом, Игорь проверил обойму, щелкнул затвором, поставил автомат на предохранитель и повесил на плечо.

– Кто вооружен – тот предупрежден, – подмигнул он наблюдавшему за ним Верше.

– Хочешь, я тебя подожду, – предложил Верша.

– Не стоит.

– Тебе ж через полгорода до дома добираться!

– Не волнуйся, мамочка, со мной все будет в порядке.

– Как знаешь. – Верша сделал вид, что обиделся.

А может, и правда расстроился из-за того, что Игорь не хотел с ним ехать.

Он потянулся к дверце, чтобы захлопнуть ее.

– Так я скажу Молчуну, чтобы поставил нас вместе на следующую смену?

– Конечно, – улыбнулся Игорь.

Лицо Верши просветлело.

– Забыл. – Он протянул Игорю початую бутылку водки.

Игорь взял бутылку и, не глядя, нарочито небрежно сунул в сумку. Так, что горлышко осталось торчать.

– Ну, будь здоров!

Верша хлопнул дверцей.

Фургончик «неотложки» с зеленым крестом на борту отъехал от бордюра и легко влился в не особенно плотный поток машин, тянущихся по Дмитровскому шоссе в сторону Центра.

Игорь затолкал бутылку поглубже в сумку и застегнул молнию. Достал из кармана жвачку со вкусом перечной мяты, кинул в рот и принялся старательно работать челюстями. Провел руками по волосам, приглаживая их ото лба к затылку. И медленно пошел по тротуару в ту же сторону, куда умчалась «неотложка».

Солнечные лучи скользили по молодой, зеленой листве, отчего деревья казались покрытыми позолотой. Отчаянно пищали воробьи, подравшиеся из-за корки хлеба, которую им и двоим было не съесть. А за ними лениво приглядывал толстый, вполне довольный жизнью кот. Черный, с белой манишкой и белыми кончиками передних лап. Кошара явно не испытывал ни малейшего желания разнимать воробьев. Ему всего лишь хотелось узнать, чем закончится ссора.

Толкая перед собой розовую коляску, навстречу Игорю шла молодая, чертовски привлекательная мамаша. Девушка лучилась счастьем, как утреннее солнце, игравшее в ее волосах. Она улыбалась всем – своему спящему ребенку, идущему навстречу небритому санитару, дерущимся воробьям, толстому, ленивому коту. На плече у счастливой мамаши висел маленький, аккуратный автомат «узи». Игорь почувствовал, что невольно тоже улыбается ей в ответ.

И это было нехорошо.

Любуясь очаровательной мамашей, он утрачивал бдительность. Которую нельзя было терять ни при каких обстоятельствах. Иначе – смерть.

Твари.

Твари были повсюду.

Даже в такой замечательный солнечный тень они таились в подъездах, в подворотнях, за мусорными контейнерами, в темных углах. И только ждали момента, чтобы наброситься, окутать, запеленать, заморочить, затуманить человеческий разум, выпить жизнь и превратить живого человека в ужасающее подобие себя. Они могли появиться откуда угодно. Упасть с неба, вылезти из-под земли, просочиться сквозь трещину в стене. Это был кошмар, от которого невозможно спрятаться. И люди научились жить вместе с этим вездесущим кошмаром.

Трель твою!

Чему только не могут научиться люди!

Наверное, если очень сильно припрет, они и под водой дышать научатся.

Игорь остановился возле витрины с насыпанными горками конфетами в разноцветных обертках, с бутафорскими, но все равно очень красивыми пирожными в стеклянных вазочках и с огромным, можно сказать, монструозным тортом, украшенным голубыми розами в самом центре. По верху витрины были рассыпаны витиевато закрученные буквы, складывающиеся в знакомое с детства, самое вкусное в мире слово «КОНДИТЕРСКАЯ».

Ладонями прикрыв глаза от света, Игорь приблизил лицо к витрине, пытаясь увидеть, что происходит внутри, за горами конфет. Ему удалось разглядеть только прилавок с несметными залежами каких-то сладостей. Если внутри и находились люди, то ни один из них не попал в поле зрения санитара.

Игорь не хотел заходить в кондитерскую. Сам не знал почему, но – не хотел. Поэтому он встал возле витрины, неподалеку от входа, перекинул автомат на живот и приготовился ждать.

Он мог ждать долго. Ему некуда было спешить. Следующая смена – через сутки. И спать уже почти не хотелось. Лишь под веками ощущалось ставшее привычным легкое жжение. Он стоял и медленно считал. Сначала до ста. Потом еще раз до ста. Потом – до тысячи. Снова до тысячи…

Мимо него проходили люди. Молодые и старые. Одетые красиво и небрежно. Поодиночке и парами. Один раз пробежала группа аж из семи человек. Мальчишки и девчонки, что-то весело галдящие, размахивающие руками, обгоняющие и толкающие друг друга. Множество разных, непохожих друг на друга лиц. Но было в них нечто общее.

Настороженность.

Чувство постоянного ожидания беды.

Обычные люди могли его не замечать. Но санитар читал безошибочно. Все-все до последнего жителя этого города постоянно были готовы к тому, что что-то может случиться. Что угодно, где угодно и когда угодно. В любую минуту. Хочешь остаться живым – будь готов к беде. Бди. Иначе сожрут.

Игорь страшно не любил это мерзкое чувство. Но от него было никуда не деться. В мире, в котором все они жили, жить – означало бояться. И лучше уж так, чем вовсе никак.

Игорь почувствовал давящую на шею усталость. И рука сама собой потянулась к сумке, в которой лежала бутылка.

Э, нет! Сейчас пить было нельзя. Ну, никак нельзя. Ни глоточка.

Чтобы как-то взбодриться, Игорь нашел взглядом ближайший мемхелпер. По большому световому щиту, словно тараканы, бегали зеленые буквы. На первый взгляд перемещение букв было совершенно бессмысленным и хаотичным. Однако если расфокусировать взгляд, как будто смотришь на трехмерную картинку, то буквы тут же складывались в слова: «План Гильдии – выбор народа».

Бодрит, как сто грамм. Или – как щелчок по носу. И, самое главное, неясно – почему? Никто ведь понятия не имеет, что представляет собой План Гильдии? Да и был ли он вообще, этот План? Кое-кто выражал даже сомнение в существовании самой Гильдии. Но это уж Игорь считал полным бредом. Он ведь и сам работал на Гильдию чистильщиков. Правда, в самой низовой структуре. Ну и что с того? Если Гильдии не существовало, кто тогда платил ему зарплату?..

Зазвенел колокольчик над дверью.

Игорь вздрогнул и резко повернулся в сторону звука. Рука автоматически легла на спусковой крючок автомата.

Марина стояла у входа. Правая рука ее была опущена. Пальцы левой мяли краешек воротника белой блузки в мелкую серую крапинку. Взгляд у нее был усталый. Губы улыбались, но как-то не по-настоящему, растерянно. Вся она была похожа на маленького испуганного зверька.

– Здравствуйте!

Игорь сделал шаг навстречу девушке.

– Я не ожидала вас увидеть, – сказала она вместо приветствия.

– Но я же обещал заглянуть, – принужденно улыбнулся Игорь.

– Я не ожидала увидеть вас так скоро, – уточнила Марина.

– Ну а я подумал, чего тянуть?

– Почему вы решили, что найдете меня здесь?

– Вы сказали, что работаете в кондитерской.

– В ночной кондитерской.

– Другой поблизости нет.

– Но сейчас ведь не ночь.

– Я позвонил вам домой – никто не ответил. Вот я и подумал, если вас нет дома, то где же вам еще быть, как не в кондитерской?

– А если бы меня здесь не оказалось?

– Ну, не знаю… Быть может, я дождался бы вечера, когда вы пришли бы на работу.

Как ни странно, Марину подобные речи ничуть не удивляли. Глядя на ее задумчиво-безразличное лицо, можно было подумать, что едва ли не каждый день поклонники сутками ждут ее у дверей кондитерской. А может, думала она вовсе не о том.

– Вы вышли ненадолго? – спросил Игорь.

– С чего вы взяли?

– Вы без оружия.

– А… – Марина плотнее прижала локтем небольшую дамскую сумочку. – У меня полуавтоматический «кольт» сорок восьмого калибра.

– О! – Игорь вскинул брови, выражая свое восхищение.

Хотя на самом деле «кольт» был всего лишь дорогой и редкой игрушкой. Чтобы с одним только «кольтом» остановить тварь, нужно быть первоклассным стрелком. И брюлово удачливым сукиным сыном к тому же.

– Значит, вы собирались идти домой?

Марина подумала о том, что сейчас творится у нее в квартире, и у нее пропало всякое желание идти домой. Позже. Позже ей, конечно, все равно придется туда пойти. Чтобы навести порядок и сделать вид, что ничего не произошло. Хотя, признаться, она и без того плохо помнила случившееся…

Она посмотрела на ожидавшего ее ответа санитара. Поправила упавшую на лицо прядь волос. Улыбнулась.

Позже, но не сейчас.

– Я хотела пройтись… Просто так. – Она махнула рукой в направлении Савеловского вокзала. – Или, если хотите, в другую сторону.

– Мне все равно, – с готовностью согласился Игорь.

Чтобы удобнее было идти, он перекинул автомат за спину.

А Марина, напротив, свою сумочку обняла и прижала к груди. Сумочка была далеко не новая, потертая на углах. И, по мнению Игоря, которое он благоразумно не стал озвучивать, слишком маленькая для того, чтобы в нее можно было затолкать «кольт» сорок восьмого калибра.

– А какой у вас автомат? – поинтересовалась Марина.

В былые времена таким же по-особенному плывущим голосом, примерно с такими же нарочито небрежными интонациями светская дама интересовались у подсевшего к ней кавалера: «И сколько же у вас душ?» А чуть позже: «И сколько же у вас в банке?» Еще позже: «А какая у вас машина?»

– «Спектр» Эм-четыре, – не без гордости ответил Игорь. – Итальянский пистолет-пулемет с диоптрическим прицелом. Калибр – девятка. Восемьсот пятьдесят выстрелов в минуту.

Тут было чем гордиться. В Москву «спектры» поступали только по официальным каналам, и вооружали ими исключительно чистильщиков. Любых категорий. Гильдия ценила своих служащих.

– А как ваш брат? Вы нашли его?

– Да. – Марина низко наклонила голову, так что за волосами не стало видно лица.

– С ним все в порядке?

– Да.

Она явно была не расположена продолжать эту тему.

А о чем еще говорить с девушкой, Игорь не знал. Они ведь, по сути, были совершенно чужими людьми. У них не было ничего общего. У каждого была своя жизнь, о которой другому ничего не было известно.

С чего он вообще решил, что она захочет с ним встречаться?

Прежде можно было бы пойти в кино. Но после Исхода все кинотеатры оказались закрытыми. Из-за тварей, которых привлекала темнота и скопление народа. Резня, устроенная тварями в «Октябре» и «Звездном», вошла в историю.

Или это был уже конец истории?

Фукуяма верхом на осле, украденном у Буридана. А вокруг – мельницы, мельницы, мельницы, мельницы…

– Я бы хотела, чтобы все стало как прежде.

Марина произнесла эти слова, не поднимая головы. Как будто разговаривала не со спутником, а сама с собой.

– Как прежде? – растерянно повторил Игорь.

Как прежде…

Он уже и представить себе не мог, что все могло бы стать как прежде.

Как прежде – это как?

Или лучше спросить – когда?

До Исхода?

Игорь попытался, но так и не смог вспомнить, что было до Исхода. Он мог лишь сказать, что жизнь тогда была совсем другой. Но вот лучше или хуже?..

– Когда не было Гильдии. – Марина подняла голову и искоса посмотрела на Игоря. – Ты бы хотел вернуться в те времена?

– Гильдия была всегда! – снисходительно улыбнулся Игорь.

Он даже не заметил, что девушка обратилась к нему на «ты». А ведь это могло быть воспринято как жест, призывающий к более доверительным, более близким отношениям.

– Может быть, – не стала спорить Марина. – Но прежде мы о ней не знали.

– Разве?

– Ничего, кроме слухов и публикаций в желтой прессе.

– Я думаю… – начал было Игорь.

И – запнулся.

Собственно, он ничего не думал. Слова Марины погружали его мозг в какое-то странное оцепенение, а сам он будто впадал в ступор. Его словно несло куда-то. Или – возносило к небесам.

Это было плохо. Потому что в таком состоянии трудно оставаться бдительным.

И вдруг в мозгу у него что-то щелкнуло. Будто открылась потайная ячейка секретера.

– Гильдия контролирует информацию, которую следует доводить до непосвященных, – теперь он говорил уверенно. – Переизбыток информации, которую человек не в состоянии осмыслить и правильно интерпретировать, может привести к нервному расстройству, дезориентации и антиобщественным проявлениям (как будто в голове у него включился неясно как туда попавший эмпетришник). – Сегодня мы знаем о Гильдии чистильщиков гораздо больше, чем знали, скажем, до Исхода. Но это вовсе не означает того, что мы знаем о ней все. Мы знаем только то, что необходимо знать. Согласитесь, далеко не каждый представляет себе, в чем смысл теории относительности. Но, несмотря на это, постулаты ее верны и она работает.

Марина посмотрела на Игоря, не скрывая удивления.

– И что это значит? – спросила она.

– Как в прежние времена, так и сейчас мы везде и повсюду сталкиваемся с деятельностью Гильдии. Хотя зачастую не знаем, что это так. Вся история человеческой цивилизации – это, по сути, история Гильдии чистильщиков.

– Ты это серьезно?

– Конечно.

– Можешь привести примеры?

– Вторая мировая война.

– Вторая мировая война. – Марина едва заметно улыбнулась. – При чем тут это?

– Вторая мировая война была попыткой отстранить Гильдию от управления всемирными финансовыми потоками.

– Серьезно? И на чьей же стороне была Гильдия?

– Вопрос следует ставить иначе: кто был на стороне Гильдии?

– Надо полагать, те, кто в итоге победил?

– Видишь ли, кто бы ни победил, Гильдия все равно оказалась бы в выигрыше.

– Как это?

– Киуры не участвуют в сражениях. Они наблюдают за ними и направляют воюющие стороны. Направляют таким образом, чтобы в конечном итоге самим оказаться в выигрыше при любом раскладе.

– Ты считаешь, это возможно?

– Я считаю, это – гениально!

Марина посмотрела на спутника долгим, внимательным, оценивающим взглядом. Игорь почувствовал себя неуютно. Как во сне, когда вдруг обнаруживаешь себя голым среди толпы. Может быть, у него с лицом что-то не так? Да нет же, в машине он смотрел на себя в зеркальце и ничего предосудительного, кроме трехдневной щетины, не заметил.

– Ты слышал утренний выпуск ПСМОГа?

– Чего? – не понял Игорь.

– Пиратской Сети Мертвой Овер-Головы?

– А-а?.. – Игорь озадаченно провел рукой по небритой щеке.

Он не понимал, о чем говорит Марина. Но сказать об этом открыто не решался. Не хотелось выставлять себя неотесанным увальнем, даже не слышавшим о том, что знала, похоже, уже вся Москва. Да, наверное, так. Потому что Марина сейчас олицетворяла для него все хорошее, что было в этом поганом городе.

По счастью, Марина все правильно поняла. И отреагировала на невнятное мычание Игоря так, как следовало. Или так, как посчитала нужным. Она достала из сумочки маленький, совсем простенький эмпетришник, свободно продающийся в любом ларьке, протянула один наушник Игорю, а другой приложила к своему уху. И коснулась ногтем сенсорной кнопки.

– …Сегодня утром в своем кабинете, расположенном в бывшей мидовской высотке на Садовой-Сенной, двумя выстрелами в голову был убит старший киур Московской Эсперанты Станислав Юрьев. Об этом сообщили сразу несколько закрытых интернет-порталов, базирующихся на южноамериканских и албанском доменах…

Голос был странный. Он казался до боли знакомым. Но при этом бесполезно было пытаться вспомнить, когда и где ты его слышал. Казалось, он звучал не из наушника, а возникал в мозгу. Сам собой. Как мысль, давно уже бродившая по извилистым коридорам памяти и наконец нашедшая выход. В древности, слыша подобные голоса, люди думали, что с ними разговаривает Бог. И им даже мысль в голову не приходила, что это они сами с собой разговаривают. Вот как получается – едва научившись мыслить, человек сразу перестал доверять себе.

– …По неуточненным данным, убийц было двое. Им удалось беспрепятственно покинуть место преступления. О заказчиках и мотивах убийства старшего киура Московской Эсперанты также ничего не сообщается. Хотя, по нашему мнению, все невозможно просто. Перед нами очередной этап закулисной борьбы за власть. Дмитрий Тарусов, назначенный временно исполняющим обязанности старшего киура Московской Эсперанты, сделал официальное заявление для Высшего совета Гильдии чистильщиков, в котором заявил, что буквально за несколько часов до своей гибели Юрьев единолично принял решение о запуске в Московском регионе программы «Шеврон». Что это означает, мы пока еще не разобрались. Слушайте дальнейшие выпуски Пиратской Сети Мертвой Овер-Головы. Записывайте их, если у вас есть такая возможность. Если нет – просто расскажите о нас своим друзьям и знакомым. Мы не знаем, когда и где снова выйдем в эфир. Но, как говорил Великий Император Ху: «Смерть – это временное явление. Впрочем, точно так же, как и жизнь». И если…

В наушнике послышался треск, затем – высокочастотный писк. Запись оборвалась.

Потянув за провод, Марина выдернула наушник из руки Игоря и спрятала эмпетришник в сумочку.

– Ну, что скажешь?

Игорь чувствовал себя так, будто только что его грубо и беспринципно выдернули из зеленовато-розового сна. Он спал, как Алый Король, и ему снился сон о чуде. А тут… Мертвая Овер-Голова! Игорь представлял, как она выглядит. Очень ярко, зримо представлял. И картина сия ему вовсе не нравилась.

– Это чья-то глупая шутка, – с трудом выговорил он деревянным голосом.

Ему казалось странным, что Марина сама это не понимает. Мелькнула даже мысль: что, если таким образом она решила посмеяться над ним?.. Но – нет. Марина смотрела на него, чуть прищурясь. Как и прежде – оценивающе. Но без улыбки.

– Разве может быть иначе? – Игорь улыбнулся и пожал плечами, ясно давая понять: что – нет! Иначе быть не может!

– Ты хочешь поговорить об этом? – спросила Марина.

– О чем? – не понял Игорь.

– О том, что происходит вокруг.

Честно говоря, Игорь предпочел бы поговорить о чем-нибудь другом. Да хоть о последней книге Беликина! «Трамвай-номер-какой-то-там». Ему Верша всучил эту книгу, сказал, что все ее сейчас читают, значит, и ему тоже надо прочесть. Игорь дома добросовестно пролистал с десяток страниц, почувствовал, что ему безумно хочется водки, и больше за эту книгу не брался. Но сейчас…

– Ты читала последнюю книгу Беликина?

– Нет. А стоит?

– Не знаю. Я тоже не читал.

Игорь обреченно вздохнул.

– Здорово, – улыбнулась Марина. – У нас уже есть что-то общее. Так, значит…

Марина сделала решительное движение подбородком, означавшее не иначе как, что она вознамерилась в клочья разорвать сотворенную Игорем утопическую картину бытия. Но прежде чем она успела начать, с той стороны, откуда они не спеша шли, раздался крик:

– Твари!

Игорь одним движением вытащил автомат из-за спины и дернул затвор. Одновременно с этим он толкнул Марину плечом и прижал спиной к стене. Он был готов.

Люди, находившиеся на улице, поступили точно так же – прижались к стенам и приготовились обороняться. Женщины с детьми прятались в ближайшие парадные и подворотни.

Летучие твари приближались со стороны Дмитровской. Их было не меньше десятка. Издалека они походили на летящие по ветру черные, почти бесплотные шелковые платки. Казалось, ветер треплет их, мнет и рвет. Казалось, вот-вот – и он швырнет их на землю, погонит по пыльному асфальту, как обрывки вчерашних газет. Но это было обманчивое впечатление. Твари точно знали, куда они направляются. И каждая из них уже выбрала себе жертву. А то и не одну. Оказавшись рядом с человеком, тварь могла прикинуться кем угодно. Могла обернуться самым страшным его кошмаром. Или – чудовищным, кровожадным монстром. Или – клоуном с водяным пистолетом. Но, в любом случае, чем бы или кем бы ни прикинулась кошмарная тварь, имя ей было одно – Смерть! Единственное спасение от твари – не допустить ее трансформацию. Для этого нельзя было подпускать ее к себе слишком близко. Трудно сказать, можно ли было убить тварь. Но если какое-то время продержать ее на расстоянии, не позволяя начать трансформацию, тварь исчезала. Или, если угодно, дематериализовывалась. Это – для тех, кто верил в то, что твари материальны.

Что на самом деле представляли собой твари? Откуда они появились? Сколько их? Что им нужно?..

Ни на один из этих вопросов ответа не существовало.

Определенно о тварях можно было сказать лишь одно – они есть! Они существуют.

И они охотятся на людей.

– Ты этого ждал от чистильщиков?

– При чем тут чистильщики? – Игорь непонимающе посмотрел на девушку.

Она стояла у него за спиной, зло стиснув зубы. И в руках у нее действительно был полуавтоматический «кольт» сорок восьмого калибра.

– Не расслабляйся!

Марина подняла кольт обеими руками и начала стрелять.

Нет, не так! Она выстрелила только раз.

Лысый мужчина лет сорока пяти с «калашниковым» в руках, стоявший возле интернет-киоска «Pirat Bay», упал лицом вниз на асфальт.

– Ты!..

Игорь смотрел на Марину так, будто перед ним была тварь, обернувшаяся девушкой. И ясно было, что стрелять уже бесполезно.

Он видел, что произошло.

Но он не понимал: что случилось?

Мир перевернулся? Или в голове у него все расползлось?

– Не расслабляйся, – теперь Марина произнесла эти слова с усмешкой.

Точно!

Игорь резко развернулся в ту сторону, откуда приближались твари.

Впереди было чистое небо.

Он не потерялся во времени и не сошел с ума. Люди, стоявшие неподалеку и минуту назад готовившиеся отражать атаку тварей, с таким же недоумением глядели в небо и даже махали руками в ту сторону, откуда надвигалась угроза, оказавшаяся призрачной. На лысого, лежавшего на асфальте с простреленной головой, тоже обратили внимание. Но живым он был не так интересен, как сгинувшие невесть куда твари. Одна жертва – это не так уж и много для десятка тварей.

– Но ведь это ты его убила, – прошептал Игорь, глядя, вернее, пытаясь заглянуть Марине в глаза.

– Я, – не стала отрицать девушка.

– Зачем?

– Если бы я этого не сделала, пострадало бы гораздо больше людей.

Марина радостно улыбнулась – ей наконец-то удалось втиснуть «кольт» в сумочку.

– А твари? Куда делись твари?

– Не было никаких тварей. Был мемевтик, – Марина взглядом указала на лысого, – внушавший людям страх перед несуществующими тварями.

– Эти несуществующие твари, между прочим, убивают людей.

– Людей убивают не твари, а страх перед ними. Люди вообще готовы поверить во все, что угодно. Вот смотри, на асфальте лежит труп с пулей в голове, а все уверены, что его убили твари. Ну, не абсурд ли?

Со стороны Тимирязевской послышался быстро приближающийся вой сирены.

– Патруль, – насмешливо хмыкнула Марина. – Как всегда, вовремя.

– Нет, – автоматически качнул головой Игорь. – Это сирена «неотложки».

– Все равно, пойдем отсюда. – Марина взяла Игоря под руку и повлекла его за собой, вверх по улице. – А то начнутся расспросы. Кто вы такая да что вы здесь делаете? Сколько было тварей, восемь или семь? Так вы уверены, что восемь или вам только так показалось?..

Со стороны они, наверное, были похожи на парочку не юных уже влюбленных.

– Кто был этот?.. Ну, тот, которого ты убила?

– Я же сказала – мемевтик, внушавший людям мысль о том, что их атакуют твари.

– Я имел в виду… Кто он такой?

– Имя его я не знаю.

– Да к дребеням мне его имя!.. Зачем он это делал? Его кто-то послал?

– Я тоже хотела бы это знать.

– А как ты узнала, что это он вызывает тварей?

– Ну, скажем, у меня такой талант.

– То есть ты не в первый раз стреляешь в человека?

– Думаю, что и не в последний.

– А настоящие твари?.. Они существуют?

– Понятия не имею.

– А… А куда мы сейчас идем?

– Не знаю. Это ведь ты пригласил меня на свидание.

– Правда?

– Ну, да.

Пальцами свободной руки Игорь коснулся лба и попытался разогнать морщины.

Не получилось.

Надо же…

В городе творится черт знает что, а Гильдия…

Куда же смотрит Гильдия?..

Полный пентакль!

Марина шла навстречу солнцу, гордо вскинув голову, и озорно улыбалась. Она выглядела счастливой. По-настоящему счастливой. Как будто у них действительно было самое настоящее свидание.

Встречные прохожие провожали их завистливыми взглядами. Хотя чему тут было завидовать? Небритый санитар и продавщица из ночной кондитерской.

Странные люди.

Странные.

А Игорь…

Он пытался навести порядок у себя в голове. В которой творилось черт знает что. Как в архиве, где какой-то негодяй выдвинул из шкафов разом все ящички и раскидал все бумаги. И теперь найти то, что нужно, можно было лишь по чистой случайности.

А вы готовы вверить случаю свою жизнь?

Ну, или – разум?

Вот то-то и оно!

Хорошо, что Гильдия думает за нас, приглядывает за нами и, в конце концов, не даст нам пропасть.