Глава 27

Мы шли, прижимаясь к стене, чтобы из окон не было видно. Я открывал магнитным ключом двери и запускал в подъезды демонов. Одного за другим. Сначала – Гамигина, затем – Маракса и, наконец, – Набериуса.

После этого мне оставалось лишь ждать. Телепат из меня никудышный. Обидно – но ничего не попишешь. Я постараюсь проявить все свои способности, когда придет время работать кулаками.

Возле четвертого подъезда я сел на лавку. Бабушек поблизости не было, и любопытствовать, кто я такой и что это я тут делаю, было некому.

Я снова старался ни о чем не думать. Но, вопреки желанию, в голове то и дело мелькали обрывки образов и мыслей. Все это смешивалось в некий причудливый коктейль, для которого я никак не мог придумать название. До тех пор, пока вдруг не понял, что это, наверное, и есть сама жизнь. И воспринимать ее нужно именно в виде вот такой, на первый взгляд, не особо симпатичной целостности. А куда деваться, если другой нет? И, скорее всего, уже не будет.

Первым вернулся Набериус.

Подойдя ко мне, демон качнул головой.

– Ничего.

И я запустил его в следующий подъезд.

Вскоре появился Маракс и также уверенно сообщил, что ничего подозрительного не обнаружил.

Ему достался пятый подъезд.

Гамигин пришел со смурным лицом. И особой уверенности в его голосе я не услышал.

– Бог его знает, – процедил сквозь зубы демон. – Не пойму, что происходит…

– Ты что-то почувствовал?

– В том-то и дело, что нет!

Руки демона были втиснуты в карманы, поэтому он только плечами дернул. Но движение это оказалось настолько выразительным, что я будто почувствовал всю его досаду и боль.

– Понимаешь. – Анс наклонился ко мне и заговорил полушепотом. Так он пытался сдержать эмоции. – Я ничего не чувствую… Вообще ничего! Как будто дом пустой!

– Успокойся, Анс. Там просто нет демонов…

– Но люди-то должны быть! Хотя бы в некоторых квартирах!

– Люди не телепаты. Ну, по крайней мере, большинство из нас.

– Это не важно. Когда я сосредоточен, я могу чувствовать людей телепатически. Нет, я не могу читать их мысли, но их мозговую активность я воспринимаю как некий фон. А сейчас я их не чувствую!

– И меня тоже не чувствуешь?

Гамигин поджал губы и сосредоточенно сдвинул брови к переносице.

– Тебя – чувствую, – сказал он через несколько секунд.

– Ну, вот видишь! Значит, все в порядке.

– Но почему я не чувствую других?

– Четыре часа, – я показал демону часы. – Все на работе.

– А домохозяйки? А бабушки?..

Бывают моменты, когда мысли приходят ниоткуда. Будто сами собой появляются. Это называется озарением. Или – откровением. Кому что более по вкусу. Со мной такое, признаюсь, случается не часто. А тут я вдруг почувствовал, как у меня в голове… Нет, не лампочка загорелась. Это только в мультфильмах такую муть показывают. А – будто сверчок запел. Тихонько и нежно. Словно тоненькая струйка воды, бегущая средь камней. Холодных и черных.

Вот оно!

– Анс. – Я едва заметно улыбнулся и посмотрел демону в глаза. – Сейчас время полуденных телесериалов. Все домохозяйки и бабушки, оставив дела, сидят, уткнувшись в телевизоры. Поэтому мозги у них не работают. Абсолютно.

– Точно! – Гамигин быстро сжал руку в кулак. Как будто муху схватил. – Как я сам об этом не подумал? Это же очевидно! – Он взмахнул руками по сторонам, как будто хотел подарить мне весь этот огромный мир. – Ни одной старушки вокруг!

Ну вот и отлично!

Демон ожил, воспрял к жизни, обрел новую надежду…

Ну, в общем, как хотите.

Но, пока какая-нибудь бабуля не появилась вдруг на улицу и не повергла вновь в депрессию моего друга, я схватил его и потащил к шестому подъезду.

И – вовремя!

Не успел я закрыть за демоном тяжелую железную дверь, как – вот она!

– Эй! Милок! А, ну-кось, постой!

Бабуля направлялась ко мне с таким решительным видом, как будто собиралась предъявить мне очень серьезное обвинение. Как минимум, в непристойном поведении.

– Простите, мы знакомы? – вежливо, но холодно осведомился я.

Бабуля демонстративно проигнорировала мой вопрос. То есть, попросту махнула на меня рукой.

– Ты из Управы?

– Э… Нет.

– Счетчики ты меняешь?

– Какие счетчики?

– Однофазные на двухфазные.

– Нет, не я.

– А кто ж тогда?

Вопрос был задан с такой конкретной определенностью, как будто старушка точно знала, что я в курсе системы замены счетчиков не только в доме, но и во всем районе.

– Я не знаю.

– А кто знает?

– Наверное, глава Управы, – предположил я.

– А ты кто такой?

Глаза бабули подозрительно сузились. И это был нехороший, очень нехороший знак. Ежели бабуля заподозрит во мне татя, так мне будет уже не отвертеться. Придется разбираться не с ней, а с милицией, которая непременно явится на ее крики о помощи. А даже если и не явится, лишний шум нам был совершенно ни к чему. Поэтому, подумав секунду-другую, я нашел ответ, который, на мой взгляд, должен был вдохновить бабулю не на возмущенные крики, а на некое созидательное действо. Хотя, нет, это я, пожалуй, загнул. Я ожидал лишь того, чтобы бабуля от меня отвязалась. Вот я и спросил ее:

– Вы, мамаша, на выборы ходите?

– А то как же! – расправила плечи боевая старушка. – У нас нынче демократия!

– Я в курсе, – заверил я ее. – Поэтому и пришел, чтобы лично пригласить вас принять участие в очередных выборах, которые состоятся…

Я не знал, когда именно состоятся очередные выборы и кого на них будут выбирать. В отличие от политически грамотной бабули, я на выборы не ходил уже давно. С тех самых пор, как понял, что выбирать-то там, в общем, нечего. «В мешке гнилых персиков целый желудь – и то не найдешь» – так говорил Император Ху.

– Вы знаете, когда состоятся выборы? – строго посмотрел я на бабушку.

Та ничуть не смутилась.

– Когда листовками избирательными всю дверь подъездную заклеят и календарики с депутатами бесплатно раздавать станут, вот, значит, тогда они и состоятся.

У нее, похоже, на любой вопрос был готов ответ.

– А можно поинтересоваться, за кого вы голосуете?

– А вот это уж не твое дело!

– Вы, конечно, имеете право не отвечать…

– За Христиано-Коммунистический Союз!

– Хороший выбор! – похвалил я бабулю.

Хотя понятия не имел, о чем она говорит.

– Знамо дело! – довольно улыбнулась та.

– Так вот, уважаемая, я приглашаю вас в очередной раз снова прийти на избирательный участок и вновь отдать свой голос за Христиано-Коммунистический Союз! За нерушимый, так сказать, блок коммунистов и православных! – Я участливо распахнул перед бабушкой дверь. – Прошу вас!

Взгляд старушки вновь сделался подозрительным.

– Куда?

– Я хочу, чтобы вы пошли к себе домой и еще раз как следует обдумали то, что вы сейчас сказали. Мы хотим, чтобы это было не импульсивное решение а осмысленный выбор. Вместе мы победим!

– Так ты агитатор!

– Точно!

– А я ведь в другом подъезде живу! – Бабуля махнула рукой в конец дома.

– Тогда, если встретите другого нашего агитатора, скажите, что я с вами уже побеседовал.

– Да я и еще разок могу, – довольно улыбнулась бабуля.

– Ну так замечательно! Тогда поспешите, а то упустите моего коллегу.

Бабуле, видно, нравились беседы на политическую тему. А может, ей просто не с кем было поговорить. Осенив меня крестным знамением, она засеменила к своему подъезду.

Не успел я перевести дух, как из подъезда вылетел Гамигин.

– Ну?

– Есть…

– Точно?

– Кажется…

– Где?

– Шестой этаж, сто сорок шестая квартира… – Гамигин почти без сил упал на скамейку. – Но я не уверен.

Я достал коммуникатор и набрал номер Семена.

– Как у вас?

– Пока ничего.

– Шестой подъезд прослушивали?

– Еще не дошли.

– Шестой подъезд, шестой этаж. – Я развернул на дисплее план квартир шестого этажа, – на вашу сторону выходит балкон и окно слева от него.

– Сто сорок шестая квартира. – Семен, видимо, тоже сверился с планом. – Есть. Сейчас проверим.

Я посмотрел на Анса.

Демон сидел уронив руки на колени и опустив голову. Мне не было видно его лица. Но я мог себе его представить. Больше всего он сейчас боялся ошибиться. Успокаивать его было глупо. Нужно было ждать. Хотя и мне это было нелегко. Я постоянно думал о Лое. Я просто не мог не думать о ней. Я представлял ее себе, привязанной к стулу, с кляпом во рту. Вряд ли святоши обошлись с ней более милостиво. Лоя не из тех, кто может смириться с ролью заложника и сидеть спокойно на табурете, попивая чай, в ожидании, когда все разрешится. Она будет сопротивляться до последнего. Даже если в этом не будет никакого смысла. Уж в этом-то я был уверен. Я пытался представить, что сейчас чувствует Лоя? О чем она думает, глядя на врагов? И временами мне начинало казаться, что я не хуже демонов могу общаться на расстоянии с тем, кого я по-настоящему люблю. Так что, мне даже представлять не нужно было, как ощущает себя Гамигин. Одно слово – паршиво.

Из соседнего подъезда вышел Набериус. По его удрученному виду я без слов понял, что демон и на этот раз ничего не нашел.

Гамигин молча посмотрел на меня. Он хотел, чтобы я поставил Набериуса в известность о квартире номер сто сорок шесть.

– Анс обнаружил квартиру на шестом этаже. Он полагает, что это она.

– Я предполагаю, что это она, – уточнил Гамигин. – Мне показалось, что у меня возник контакт… Всего на секунду или даже меньше…

Анс свел вместе кончики пальцев и тут же отдернул руки в стороны. Будто его током ударило.

– Я проверю. – Игорь взялся за ручку двери.

– Номер квартиры…

– Не говори! – Демон вскинул ладонь. – Я должен сам почувствовать.

Я приложил магнитный ключ к замку.

– Только ничего не предпринимай, – предупредил я Набериуса. – И долго не задерживайся.

– Я мухой, – подмигнул мне Игорь и исчез в темной глубине подъезда.

Я снова посмотрел на Анса.

Демон нервно тер кончики пальцев, как будто пытался снять с них засохший клей.

– Анс, – окликнул я его. – Кончай, а?

– Что? – демон поднял на меня удивленный взгляд.

– Кончай, говорю, дурковать. А то ты и меня из себя выведешь.

– Извини, – тряхнул головой демон. – Я не нарочно.

– Понимаю, что не нарочно. Поэтому и говорю.

– Не могу сидеть без дела.

Гамигин обеими руками ухватился за крашеную доску скамейки и потянул ее на себя, как будто собирался вырвать.

– Хочешь, я тебя с бабушкой познакомлю? – предложил я.

– С какой бабушкой? – Демон, должно быть, решил, что я, если и не спятил совсем, то слегка повредился умом.

– Хорошая бабушка. Тут через пару подъездов живет. За христиан-коммунистов голосует…

– Какая еще бабушка? – вспылил Гамигин. – Какие христиан-коммунисты? – Демон вскочил на ноги. – Что за чушь ты несешь, бог тебе в душу?

– С возращением! – широко, по-клоунски улыбнулся я.

– С каким еще возвращением? – малость опешил Гамигин.

– С возвращением в мир живых. – Я ободряюще похлопал его по плечу.

А потом, как дзенский наставник, щелкнул по лбу. Чтобы зафиксировать момент.

Какую реакцию на свои действия я ожидал? Да честно говоря, никакой. Или – какую угодно. Я всего лишь хотел встряхнуть Анса. И, похоже, мне это удалось. Демон улыбнулся мне в ответ и погрозил пальцем. Достойное продолжение диалога двух идущих по пути дхармы. Странно, что прежде мы этого не практиковали.

Увы, дзенский диалог оказался прерван вибрацией коммуникатора у меня в кармане.

Звонил Семен.

– Мы прослушали квартиру. Это то, что мы ищем.

– Точно?

– Там обсуждают детали встречи и обмена заложника. Довольно?

– Да.

– Как вы нашли квартиру?

– Демоны почувствовали.

– Мы идем к вам.

От нетерпения у меня по позвоночнику начали бегать мурашки. Это все от избытка адреналина, успокаивал я себя. Это нормально. Это пройдет, как только начнем работать. Пройдет.

И тут я вспомнил об одном очень важном деле. Я снова взялся за коммуникатор и набрал номер телефона Петра Николаевича Власенко.

– Петр Николаевич?

– Да.

– Здравствуйте. Это Дима Каштаков.

– А, добрый день, Дмитрий Алексеевич.

– Я насчет машины, что взял у вас вчера…

– Да не беспокойтесь вы так, Дмитрий Алексеевич. Я знаю, что машина в надежных руках.

– Так-то оно так, Петр Николаевич, да только мы вчера на вашей машине угодили в передрягу.

– Надеюсь, вы и ваш коллега не пострадали?

– Мы-то нет. Но вот машина… В принципе, она на ходу, но передний бампер здорово разбит, заднее стекло выбито, салон малость испачкан…

– Вы что-то еще недоговариваете, Дмитрий Алексеевич.

– Ну, еще задние дверцы и крылья повреждены… Пулевые отверстия.

– Да, видно, в серьезную передрягу вы попали.

– Да как вам сказать…

– Лучше ничего не говорите. Что бы там ни случилось, меня это не касается. Если, конечно, вам не требуется моя помощь.

– Спасибо, Петр Николаевич, но пока справляемся своими силами.

– Ну, вот и замечательно. А насчет машины не беспокойтесь. Если меня из-за нее в милицию не потащат…

– Ни в коем разе, Петр Николаевич. Мы этот вопрос уже на уровне НКГБ решили.

– Ну и отлично. Тогда, как закончите свои дела, заходите пообедать. С другом, разумеется. Посидим, покушаем и решим вопрос с машиной. Право же, это не та вещь, из-за которой стоит переживать.

– Спасибо, Петр Николаевич. И извините, что так получилось.

– Да, не берите в голову, Дмитрий Алексеевич! Решайте свои проблемы. Всего доброго.

– До свидания, Петр Николаевич.

Я выключил коммуникатор и нарисовал им в воздухе большой вопросительный знак.

– Где достать машину для Власенко?

Гамигин молча и, как мне показалось, безучастно пожал плечами.

Я его понимал. Мне тоже сейчас совершенно не хотелось думать об этой клятой машине. Но, как ни крути и что ни говори, а рано или поздно придется и этим заняться.

Не успели с одной стороны нарисоваться Семен с Прохором, как с другой появился Маракс.

Демон сразу понял, что случилось.

– Нашли?

– На шестом этаже. Набериус проверяет.

– Точно – они, – кивнул Семен.

Три окна квартиры, которая нас интересовала, выходили на подъезд. Но мы стояли под козырьком и могли не опасаться, что нас заметят.

Прохор достал из сумки планшет и вывел на экран план квартиры.

– Сразу от двери направо – туалет, ванная и кухня. Потом, снова направо – комната. Дальше по коридору еще две комнаты – направо и налево. На задний двор выходит только одно окно, вот это. Мы слышали голоса трех человек.

– Всего в квартире пятеро святош. Вернее, было пятеро, когда я разговаривал с Лоей.

– Лоя – это заложница?

– Да.

– Хорошо бы знать, где она находится.

– Подождем Набериуса.

– Он-то откуда знает?

– Лоя сама ему скажет.

Прохор недоверчиво прищурился, но спорить не стал.

– Когда дом отключат от связи? – спросил я.

– Как только мы сообщим, что начинаем операцию, – ответил Семен. – Торопиться не стоит – пусть святоши не волнуются, думают, что все в порядке.

– А как отходить будем?

– Как только начнем, машины подгонят к подъезду.

– Кто?

– Менты. – Семен усмехнулся. – Должна же быть от них хоть какая-то польза.

Из подъезда вышел Набериус. Лицо осунувшееся, глаза – покрасневшие, усталые. Как будто ночь не спал.

– Они здесь, – сказал демон. – Лоя считает, что в квартире по-прежнему пятеро святош.

– Ты разговаривал с ней? – удивленно поднял бровь Прохор.

– Общался, – уточнил демон.

– С ней все в порядке? – спросил я.

– Да, – кивнул демон. – Она привязана к стулу, у нее кляп во рту. – Я так и знал! я так и знал! – Но настроение у нее… – Набериус пощелкал пальцами. – Даже не знаю, как лучше сказать…

– Я понимаю, – кивнул я.

– А я – нет. – Семен смотрел на меня и ждал разъяснений.

Но я тоже не знал, как это называется. Я понимал, о чем говорил Набериус, но не мог перевести это на общедоступный язык.

– Викинги называли это – состояние берсеркера, – пришел мне на помощь Гамигин. – Воин в таком состоянии становился неуязвимым для противника и все уничтожал на своем пути.

– Воин? – Семен все еще пытался понять, о чем идет речь. – Я думал, мы пришли за девушкой.

– Это и есть девушка, – сказал я. – Но, когда мы ее освободим, нужно следить, чтобы она никого не убила. Нам ведь не нужны жертвы.

Семен секунду-другую подумал и согласно кивнул.

Прохор, видимо, решил, что лучше вообще не вникать в эту ситуацию. Он показал Набериусу планшет с планом квартиры.

– Где этот берсеркер?

– Здесь. – Демон указал на первую от входной двери комнату.

– Неосмотрительно. – Прохор неодобрительно качнул головой. – Заложника следует держать в дальней комнате.

– Святоши, как правило, ведут себя излишне самоуверенно, – заметил Маракс.

– Нам это на руку. – Прохор повернул планшет так, чтобы его видели все. – Значит, так, коридор в квартире узкий, идти можно только по одному. Первыми входим мы с Семеном. Блокируем тех, кого встречаем в коридоре, и идем к дальним комнатам. Та, что слева – наша. Вы с демоном, – Прохор указал на меня с Гамигином, – берете ту, что справа. Твоя кухня, – кивнул он на Маракса. – Если там все чисто, прикрываешь входную дверь. На всякий случай, если вдруг кто рванет из квартиры. Нам повезло, что квартира на шестом этаже – в окна никто прыгать не захочет. Ты, приятель, – глянул он на Набериуса, – освобождаешь заложницу. Извини, но больно уж вид у тебя измотанный.

Демон молча кивнул. Видно, телепатический сеанс действительно отнял у него много сил.

– Оружие у всех есть? – спросил Семен.

– Постараемся обойтись без жертв! – напомнил я.

– Само собой, – Семен достал из-за пазухи и сунул в карман куртки увесистый «бульдог».

– А как мы войдем в квартиру? – спросил Маракас.

– А это уж наша забота, – заговорщицки подмигнул демону Прохор. – Справимся, не боись.

Вообще-то я предполагал открыть дверь отмычкой. Но в этом случае могли возникнуть серьезные проблемы. Во-первых, случайно оказавшийся возле двери святоша мог услышать, что кто-то возится с замком, и тогда эффект неожиданности будет потерян. Во-вторых, дверь могла оказаться запертой изнутри на засов, и это был бы уже полный провал. Ежели у Семена с Прохором была какая-то более интересная идея, что ж, я был не против.

– Ну…

И тут, как обычно, в самый ответственный момент, у меня в кармане завибрировал коммуникатор.

– Секундочку.

Я достал аппарат.

На дисплее – фотография Лои.

– Это – они, – взглядом указал я наверх и нажал кнопку приема. – Слушаю!

– Господин Каштаков?

– Что?.. Говорите громче! Очень плохо слышно!

– Дмитрий Алексеевич?!

– Да! Я!

– Мы должны договориться о встрече!

– Да, я помню!

– Наше предложение!..

– Повторите!.. Я вас почти не слышу!..

– Наше предложение!..

– Вы не могли бы перезвонить через пять минут?

– Что? – судя по голосу, святоша был всерьез ошарашен таким вопросом.

– Я сейчас в душе! Слышно очень плохо!.. И мыльная пена в глаза лезет!.. Перезвоните через пять минут!.. Или, если хотите, я сам перезвоню!

Пауза.

– Алло?.. Алло! Я вас не слышу!

– Мы перезвоним!

Гудки отбоя.

– Ну, все. – Я сунул коммуникатор в карман. – Идем.

Перед тем как последним войти в подъезд, я оглянулся. Сам не знаю, почему. Может быть, хотел убедиться, что за нами не следит политически активная старушка.

На бордюрном камне сидела большая, абсолютно черная кошка. Белыми у нее были только самые кончики ушей. Кошка смотрела нам вслед. Не мигая.

Демоны сочли бы это хорошим предзнаменованием.