Глава 8

С появлением Хорна, который, все тщательно взвесив и обдумав, решил-таки согласиться с предложением деда, жизнь в доме, затерянном среди снегов на берегу великой реки Солмы, не то чтобы круто изменилась, но потекла несколько иначе. В размеренное однообразие дней Хорн сумел внести присущую ему живость и легкую, ненавязчивую веселость, когда хочется улыбнуться не удачной шутке или вовремя сказанному меткому словцу, а просто потому, что жизнь кажется не только простой и понятной, но и почти бесконечной. Несмотря на некоторую показную задиристость, Хорн был человеком добрым и покладистым. Он прекрасно ладил с людьми и сумел быстро расположить к себе как старика, так и Антипа, который вначале встретил нового гостя настороженно. Казалось, энергия так и бурлила у Хорна в груди. Он ни секунды не мог посидеть просто так, без дела. И за что бы он ни брался, все у него выходило отлично. Считая, что должен отплатить людям, предоставившим ему кров, Хорн на пару с Волком через день ходил на охоту. И не было случая, чтобы они вернулись без добычи.

Хорн и Волк были неразлучны. Куда бы ни пошел Хорн, Волк повсюду сопровождал его, следуя на шаг позади своего хозяина. Когда же Хорн заходил в дом, Волк ложился на пороге и внимательно наблюдал за тем, что происходило в комнате. Прежде Антипу не доводилось видеть даже собак, так же безукоризненно четко выполняющих любое приказание своего хозяина, как это делал Волк. Казалось, зверь понимал Хорна с полуслова. Когда же его просили о чем-то Антип или дед, Волк переводил взгляд на Хорна и только после одобрительного жеста с его стороны исполнял команду.

Как-то раз Антип застал Хорна сидящим на лесенке, ведущей на чердак. Рядом с ним сидел Волк, неподвижный, как изваяние. Запрокинув голову вверх, зверь остекленевшим взглядом смотрел в потолок. А Хорн, обняв Волка за шею, что-то тихо нашептывал ему на ухо.

Когда Антип рассказал об этом деду, старик только плечами пожал.

– Я слышал, что Волчатники умели понимать язык волков, – сказал он.

– Да, но волки-то не умеют понимать человеческую речь, – возразил ему Антип. – Кроме того, если Хорн только недавно вернулся из Восточной Империи, то у него просто не было времени на то, чтобы поймать, приручить и выдрессировать матерого хищника.

– Возможно, он нашел кого-то из волков, живших в свое время с людьми из его рода, – предположил дед.

– Род Волчатников погиб пятнадцать лет назад, – с сомнением покачал головой Антип. – Даже если этот волк был в то время волчонком, то за прошедшие годы он успел бы одичать.

– Ну, откуда мне это знать, – недовольно поморщился старик. – Если тебе это интересно, то спроси самого Хорна.

Хорна Антип ни о чем спрашивать не стал. Вместо этого он стал внимательно следить за Волком. И чем дольше он за ним наблюдал, тем больше убеждался в том, что Волк был более чем странным зверем. Повадки его не походили на звериные, а все его действия казались удивительно рациональными и осмысленными. Сколько ни следил за Волком Антип, он ни разу не видел, чтобы тот гонялся за своим хвостом или выкусывал из шерсти блох и клещей. Волк никогда сам не искал себе еду, довольствуясь только тем, что давал ему Хорн. Волк никогда не скалил зубы и не рычал. Даже как-то раз, когда старик случайно наступил ему на лапу, Волк не издал ни звука, только отодвинулся в сторону, освобождая проход. Однажды, осмелев, Антип протянул руку, собираясь погладить Волка. Зверь посмотрел на него странным взглядом, в котором явно читалось недоумение, после чего предостерегающе поднял лапу. Антип счел за лучшее руку убрать. Как-то раз Антип попытался даже заговорить с Волком, но тот ему ничего не ответил, только взгляд зверя, как показалось Антипу, сделался немного насмешливым, словно он посмеивался про себя над неловкими попытками человека вступить с ним в контакт.

Никогда прежде Антипу не доводилось видеть волколаков, однако он все больше склонялся к мнению, что Волк как раз из этой породы. А то, что дед не проявлял по этому поводу ни малейшего беспокойства, было вполне объяснимо. Деда сейчас интересовал не Волк, а его хозяин. И даже если бы Хорн притащил с собой за плечами чертову дюжину чертей, дед все равно бы не выставил его из дома.

Хорн часами просиживал с дедом в его лаборатории. Антипу, который считал, что дед знает все на свете, было удивительно смотреть на то, каким восторгом светились глаза старика, когда Хорн делился с ним знаниями, полученными во время обучения в Восточной Империи.

– Да, – качал головой дед, наблюдая за тем, как проделывал Хорн ту или иную операцию с микробиологическим оборудованием, имевшимся в распоряжении старика. – Ученые из Восточной Империи далеко обошли нас в изучении тайн жизни.

Больше всего заинтересовал старика рассказ Хорна о том, что микробиологи Восточной Империи используют для работы не только жидкие бульоны, но и плотные питательные среды для выращивания тех или иных микроорганизмов. Он скрупулезно записывал составы сред, которые диктовал ему Хорн, и тщательно зарисовывал оборудование, которое для этого требовалось. Кое-что из необходимого у него уже имелось, и деду не терпелось приступить к работе по новой методике.

С Антипом Хорн тоже успевал пообщаться. С удивлением и восторгом слушал парень необыкновенные, порою кажущиеся фантастическими истории о далеких странах и неведомых землях, таящих в себе несметные сокровища, которые рассказывал ему Хорн. Больше всего нравились Антипу рассказы Волчатника о Стране Фараонов, правители которых, едва только взойдя на престол, начинали строить огромные пирамиды, где после смерти должен был упокоиться их дух. Сердце Антипа замирало от жути, когда речь заходила об оживших мумиях, которые поднимались из своих гробниц, чтобы покарать грабителей, позарившихся на сокровища, захороненные вместе с усопшим правителем.

С не меньшим интересом наблюдал Антип и за тем, как Хорн упражняется в фехтовании. Меч у Волчатника был необычный – узкий и длинный, с едва заметным изгибом клинка, имевшего только один режущий край, с маленькой квадратной гардой и оплетенной кожей рукояткой под две руки. На первый взгляд меч казался слишком легким и ненадежным оружием, но, когда Антип увидел, как Хорн с одного взмаха, словно тростинку, перерубил жердь толщиною в руку, он переменил свое мнение об оружии Волчатника и даже начал было подумывать, а не заключена ли в этом мече та же магическая сила, что и в ноже вестника смерти.

– А не сможет ли Хорн научить меня пользоваться ножом? – спросил как-то раз у старика Антип.

– Судя по всему, опыта у него для этого достаточно, – ответил старик. – До него мне не доводилось встречать человека, который безбоязненно взял бы в руки нож вестника смерти, зная о том, что он собой представляет. Но уверен ли ты в том, что хочешь этому научиться? Владение ножом вестника смерти накладывает на человека большую ответственность.

– Хочу, – не колеблясь ответил Антип. – Теперь хочу.

– Полгода назад ты мечтал избавиться от этого ножа, – напомнил Антипу старик.

– С тех пор многое изменилось, – улыбнулся Антип.

– Да? – изображая удивление, приподнял свою мохнатую бровь старик. – Что именно?

– В первую очередь – я сам, – ответил Антип.

Старик улыбнулся, довольный тем, что уроки, которые он давал Антипу всю зиму, не прошли даром.

– Ну, в таком случае попробуй обратиться за помощью к Хорну, – сказал он.

Когда Антип изложил Хорну свою просьбу, тот первым делом смерил парня оценивающим взглядом.

– Ты хочешь стать вестником смерти? – спросил он, даже не стараясь при этом скрыть свою неприязнь.

– Нет! – протестующе взмахнул рукой Антип.

– Тогда для чего тебе это?

– Я хочу понять принцип действия этого ножа.

Устремленный на Антипа взгляд Хорна сделался удивленным.

– Дай-ка нож, – сказал он, протянув руку.

Антип быстро выдернул нож из-за голенища и вложил его рукоятку в ладонь Хорна.

Хорн достал из внутреннего кармана куртки предмет, похожий на большой перстень с круглым выпуклым опалом, и надел его на рукоятку ножа. Камень сделался красным и начал светиться изнутри. Удовлетворенно кивнув, Хорн снял странный предмет с рукоятки ножа и снова спрятал его в карман.

– Это магия? – полушепотом спросил Антип.

– Нет, – усмехнулся Хорн. – Всего лишь точная наука. Ты говорил, что нож однажды уже сам прыгнул тебе в руку?

– Да, – торопливо кивнул Антип. – Но это произошло так неожиданно и быстро, что я и сам не понял, что случилось.

– Тем не менее это означает, что параметры твоей нервной системы соответствуют частоте, на которой работает нейроматрица, встроенная в рукоятку ножа, – сказал Хорн.

Антип напряженно сдвинул брови к переносице, стараясь понять то, что говорит Волчатник.

– В рукоятку ножа встроена нейроматрица, которая, используя принцип обратной связи, способна улавливать и многократно усиливать нервные импульсы человека, – Хорн сжал рукоятку ножа в правой руке и указательным пальцем левой прочертил по руке и шее линию, идущую от кулака к виску. – Но только импульсы определенной частоты. Источником питания является тепло руки, сжимающей рукоятку. Нож перемещается в пространстве, используя принцип антигравитационного скольжения.

Хорн усмехнулся, взглянув на растерянное лицо Антипа, который не понял ни слова из того, что было сказано.

– Извини, – сказал он. – Эта была просто глупая шутка. Я попытался объяснить тебе принцип действия ножа вестника смерти, используя незнакомую тебе терминологию. Проще говоря, в рукоятке ножа имеется некое устройство, которое, уловив агрессивное настроение, исходящее из мозга владельца ножа, способно в несколько раз усилить его. Легкое раздражение мгновенно перерастает в лютую ненависть, которая затем так же быстро улетучивается. Именно в таком состоянии аффекта ты проткнул руку своему приятелю. Но теперь старик научил тебя контролировать собственные эмоции, и ты можешь не опасаться вспышек внезапной немотивированной ярости. Нож вестника смерти обладает и другими уникальными способностями. Тебе уже известно, что в нужный момент он сам может переместиться в руку своего хозяина. Так же нож способен в момент броска скорректировать траекторию своего движения, с тем чтобы точно поразить намеченную цель. Все, что тебе нужно для того, чтобы научиться управлять ножом, это просто запомнить то эмоциональное состояние, которое приводит к требуемому результату, и в нужный момент четко воспроизвести его, не забывая при этом, что только твоя воля, а отнюдь не злость, направляет нож в цель.

– И никакой магии? – с некоторым разочарованием спросил Антип.

– Никакой, – заверил его Хорн. – Чистая техника.

– Значит, и сами вестники смерти вовсе не сверхъестественные существа?

– Да какое там, – презрительно скривился Хорн. – Всего лишь банда наемных убийц. В мастерстве и изощренности им, бесспорно, не откажешь, но все их сверхспособности сводятся исключительно к тому, что параметры их нервной системы идеально соответствуют тактовой частоте нейроматрицы, встроенной в рукоятку ножа.

– Но откуда у них ножи?

– На этот вопрос я тебе ответить не могу, – покачал головой Хорн. – Ножи вестников смерти были созданы в Первую эпоху. Почему их сохранилось так много, что с их помощью удалось создать целый клан вестников смерти? Каким образом ножи передаются из рук в руки? – Хорн с сожалением развел руками. – Сие мне неведомо.

– Но тебе известно, как заставить нож повиноваться? – с надеждой спросил Антип.

– Как я понял, элементарным навыкам психотехники старик тебя обучил, – сказал Хорн. – Значит, нам остается только подобрать нейрокод для конкретной операции. Что ты почувствовал, когда Карачун прижал тебя к земле?

– Я решил, что умираю, – признался Антип.

– И все?

– Еще я понял, что отчаянно хочу жить.

– И после этого нож оказался у тебя в руке?

– Да.

– Значит, именно это ощущение тебе и нужно снова воспроизвести. – Хорн воткнул нож в перекладину изгороди, возле которой происходил этот разговор, и решительно скомандовал: – Давай!

Антип сделал глубокий вдох, задержал дыхание и сосредоточенно уставился на нож. Прошла минута. Нож даже не шелохнулся.

– Ничего не получается! – с разочарованием выпустил воздух из легких Антип.

– Попробуй еще раз, – не проявляя никаких признаков беспокойства, предложил Хорн.

На этот раз Антип от усердия даже губы надул и глаза вытаращил, точно морской черт, – и все безрезультатно. Когда парень понял, что нож не желает подчиниться ему, от обиды у него едва слезы на глазах не выступили.

– Понятно, – с прежней невозмутимостью сказал Хорн. – Придется смоделировать ситуацию.

– Это как? – угрюмо посмотрел на него Антип.

Хорн взял Антипа за плечи и заставил его сделать пару шагов в сторону от изгороди. Посмотрев на сидевшего невдалеке Волка, Хорн предостерегающе поднял вверх указательный палец.

– Волк, сейчас ты только наблюдаешь, но не вмешиваешься в происходящее, – сказал Хорн.

– А что он может сделать? – спросил Антип.

– Может вцепиться тебе в горло, если посчитает, что нож в твоей руке является угрозой для меня, – ответил Хорн.

– Ты думаешь, он понял то, что ты ему сказал? – с опаской покосился на Волка Антип.

– Он умнее многих своих сородичей, – Хорн выдернул нож из перекладины и протянул его Антипу. – Засунь за голенище.

– И что теперь? – спросил Антип, выполнив указание.

Вместо ответа Хорн одним неуловимо быстрым движением выдернул из ножен свой узкий меч и описал им короткую дугу, проходящую на уровне шеи Антипа.

Антип успел заметить, как блеснул на лезвие меча луч выглянувшего из-за тучи солнца. От близости неминуемого конца у него перехватило дыхание. Ему показалось, что он уже почувствовал прикосновение холодной, остро отточенной стали к своей коже. Но почему-то даже тогда он не закрыл глаза.

На мгновение время как будто остановилось.

Затем послышался звук металла, ударившегося о металл.

Антип перевел дыхание и с некоторым удивлением понял, что все еще жив, – нож, который каким-то непостижимым образом оказался у него в руке, остановил лезвие меча в сантиметре от его шеи.

– Ну как? – довольно улыбнулся Хорн, убирая меч в ножны.

Антип опустил руку и в полнейшем недоумении посмотрел на нож.

– Я ровным счетом ничего для этого не сделал! – словно оправдываясь за что-то, развел он руками.

– А ты ничего и не должен был делать, – сказал Хорн. – Нож уловил сигнал тревоги, исходящий из твоего мозга, быстро проанализировал ситуацию и сделал все необходимое, чтобы спасти твою жизнь.

– Нож? – удивленно переспросил Антип.

– Ну конечно же, нет, – усмехнулся Хорн. – Сам по себе нож – это всего лишь кусок стали, правда, очень хорошо обработанной. Все сделали миниатюрный аналоговый нейропроцессор и крошечный антиграв-генератор, встроенные в рукоятку ножа.

Из объяснений Хорна Антип понял только то, что в рукоятке ножа вестника смерти что-то спрятано. Но чего он совершенно не мог понять, так это каким образом можно было спрятать что бы то ни было в цельнометаллическую кованую рукоятку.

– Колдовство? – спросил Антип, пытаясь перевести все сказанное Волчатником на понятный для себя язык.

– Скажи мне, отчего люди так любят называть колдовством то, чему просто не могут найти объяснения? – усмехнулся Хорн.

Не найдя что ответить, Антип молча пожал плечами.

– Теперь попробуй сделать то же самое без моей помощи, – сказал Хорн и на всякий случай отошел на пару шагов в сторону.

– Но я не знаю, что мне делать, – в полной растерянности посмотрел на своего учителя Антип.

– Прежде всего убери нож, – велел ему Хорн.

Антип снова сунул нож за голенище сапога.

– Что ты почувствовал в тот момент, когда нож оказался у тебя в руке? – спросил Хорн.

– Мне показалось, что твой меч уже отсек мне голову, – подумав, ответил Антип.

– Ты испытал страх?

– Нет.

– А что же тогда?

Антип задумался. Он помнил ту внезапную дрожь, пронзившую его тело от макушки до самых пяток, вызванную не страхом смерти, а некими странными процессами, на одно мгновение изменившими не только его сознание, но и само восприятие окружающего мира. Природа произошедшего была Антипу непонятна, поэтому он затруднялся дать точное определение.

– Ну так что же? – снова спросил Хорн.

– Я не уверен, – Антип смущенно переступил с ноги на ногу.

– Давай, не тяни, – нетерпеливо взмахнул рукой Хорн. – Как-нибудь разберемся.

– На одно мгновение мне показалось, что мир превратился в плоскую картинку, – признался Антип. – Все окружающие меня предметы сделались серыми и нечеткими. И среди этой застывшей, мертвой бесконечности оставались только два живых, реальных существа: ты и я. Все остальное не имело значения.

– Интересный подход, – удивленно качнул головой Хорн. – Прежде мне не приходилось сталкиваться с подобной техникой.

– Наверное, я просто не могу толком объяснить то, что испытал, – смущенно потупился Антип.

– Дело не в тебе, – махнул Хорн рукой. – Просто у разных людей в момент прямого контакта с нейроматрицей возникают совершенно разные ощущения. Некоторые чувствуют в этот момент, что предмет, в который встроена нейроматрица, становится неотъемлемой частью их собственного тела. Другим кажется, что с соответствующим предметом их связывают тонкие лучи света. Но ты, как я понимаю, не испытал ничего подобного?

– Я вообще не видел и не чувствовал ножа до тех пор, пока не пришел в себя, – признался Антип.

– Очень интересно, – машинально провел пальцем по шраму на щеке Хорн. – Но, поскольку тебе уже дважды удалось это сделать, значит, это не простая случайность. Теперь тебе остается только закрепить полученный навык. Попытайся воспроизвести в сознании те же самые ощущения.

Антипу не пришлось даже закрывать глаза, чтобы вновь, словно наяву, увидеть отблеск солнечного света, вспыхнувший на одно бесконечно короткое мгновение на лезвии меча Хорна. В следующую секунду он вновь ощутил дрожь нервного возбуждения, пробежавшую по позвоночнику, а затем… Затем он почувствовал, как в правую его ладонь удобно и уверенно легла рукоятка ножа, принадлежавшего некогда вестнику смерти.

Взглянув на Хорна, Антип радостно улыбнулся.

– У меня получилось! – торжествующе воскликнул он и, взмахнув рукой, со свистом рассек воздух лезвием ножа.

– И очень даже здорово получилось, – улыбнулся Хорн. – Быстро и изящно. Я, хотя и был готов к тому, что должно было произойти, едва успел уловить взглядом движение ножа. Как видишь, все не так уж сложно.

– Проще не бывает, – с некоторым даже пренебрежением ответил Антип.

– Не задавайся, – тут же осадил его Хорн. – Имей в виду, что в серьезной драке у тебя может и не оказаться времени на то, чтобы сосредоточиться и сконцентрировать внимание. Нельзя исключать и вероятность того, что твоим противником может оказаться человек, который также умеет обращаться с ножом вестника смерти. Для того чтобы нож повиновался только тебе, ты должен закрепить полученный навык и довести его до автоматизма.

– Конечно, Хорн, – с готовностью согласился Антип. – Я буду тренироваться, сколько потребуется.

– Из тебя может получиться толк, – улыбнувшись, Хорн ободряюще хлопнул Антипа по плечу. – Если только твоя самоуверенность не превысит твои реальные способности. И если у тебя не возникнет желания самоутверждаться с помощью этого ножа.

Сказав это, Хорн взял из руки Антипа нож и уже в который раз внимательно осмотрел его от острого кончика клинка до пятки витой рукояти.

– Превосходная работа, – сказал он, подкинув нож вверх и снова поймав его за рукоятку. – В Первую эпоху было создано множество удивительных вещей.

– Твой меч тоже из Первой эпохи? – спросил Антип.

– Мой меч старый, но по возрасту с твоим ножом не сравнится, – ответил Хорн, возвращая нож Антипу. – Он был сделан в двухсотом году Третьей эпохи великим мастером мечей из Восточной Империи, принадлежавшим к знаменитой семье оружейных мастеров У-Таро.

– И меч не подчиняется твоим мысленным приказам? – В голосе Антипа явственно прозвучало не только удивление, но также и плохо скрытое недоверие.

– Он повинуется только моим рукам, – улыбнулся Хорн.

– И ты не боишься брать в руки нож вестника смерти?

– Нет, – покачал головой Хорн. – Мне и прежде доводилось держать в руках подобные ножи.

– Но люди говорят, что тот, кто возьмет в руку нож вестника смерти, обречен, – чуть понизив голос, произнес Антип. – Даже дед предпочитает не касаться его.

– Все дело в том, что подавляющее большинство людей не имеет представления о том, чем на самом деле является нож вестника смерти, – ответил Хорн. – Мне же это известно. Я знаю, что можно ожидать от этого ножа, поэтому он не властен надо мной. Когда я беру в руку нож вестника смерти, я не испытываю ни восторга, ни страха по поводу того, что в руках у меня находится идеальное орудие убийства. Меня восхищает только прекрасная работа древних мастеров, выковавших нож, и не более того. Я знаю, что смогу без сожалений вернуть нож законному владельцу, потому что мне он не нужен.

– А зачем он деду? – спросил Антип, почувствовав, как ему казалось, слабинку в рассуждениях своего собеседника.

– Дед испытывает к ножу научный интерес, – ответил Хорн. – Который ничуть не слабее того, что тянет к ножу руку преступника или убийцы. Поэтому старик проявляет вполне объяснимую осмотрительность.

– Должно быть, научиться умело обращаться с мечом куда труднее, – заметил Антип, бросив взгляд на удивительный меч Хорна.

– Для того чтобы овладеть искусством фехтования, требуется не один день, – сказал Хорн. – Но тем не менее тебе не мешало бы этому обучиться.

– Зачем? – удивился Антип. – У меня ведь есть нож, который одним своим видом способен вселить страх в души людей.

– Нож – это оружие убийцы, а не воина, – возразил ему Хорн.

– Я не убийца и не воин, – ответил на это Антип.

– А кто же ты тогда? – с интересом посмотрел на парня Волчатник.

Антип пожал плечами – он и сам пока еще не знал ответа на этот вопрос. Ему все еще казалось, что впереди у него целая жизнь, поэтому он и не торопится принять окончательное решение.