Глава 9
Без лишних слов, чтобы не дать Витьке возможность втянуть меня в совершенно неуместную сейчас дискуссию, я покрепче ухватил его за локоть и настойчиво потащил в сторону от проезжей части.
Уже на ходу я произнес только одно слово:
– Уходим, – постаравшись, чтобы прозвучало оно спокойно, но убедительно.
По счастью, Витька не упирался, хотя и не старался облегчить мне работу. Покуривая на ходу, он не спеша, как будто даже с ленцой, переставлял ноги.
Не успели мы сделать и пяти шагов, как позади нас, в той стороне, где переулок выходил на Маросейку, завизжали тормоза сворачивающего на скорости автомобиля.
Витька лениво отщелкнул в сторону окурок и посмотрел назад. Однако вся его вальяжность и показная независимость улетучились в момент, едва он заприметил в начале переулка знакомый синий микроавтобус «Форд». Сорвавшись с места, Витька припустил вперед с такой скоростью, что я увидел только его спину, когда он свернул за угол.
Кинувшись за Витькой, я успел заметить, как он нырнул в подворотню, и рванул следом, полагая, что он знает, куда бежит.
Мы петляли среди дворов и проулков, между мусорных баков и припаркованных где попало автомобилей. Небо у нас над головами то затягивалось тучами, то озарялось солнцем. Под ногами асфальт сменялся бетоном, на смену которому, в свою очередь, приходила брусчатка, а затем – снова серый асфальт. В небольших сквериках, через которые мы пробегали, росли то огромные дубы с потрескавшейся от времени корой и высокие развесистые клены, то пирамидальные кипарисы и магнолии, то вообще какие-то совершенно незнакомые деревья с сине-зеленой листвой и лохмами свисающих с ветвей лиан. Казалось, чем быстрее мы бежали, тем стремительнее менялась реальность вокруг нас. Неизменным оставался только цвет надетых на нас ветровок: у Витьки – синяя, у меня – зеленая. Должно быть, это было сделано намеренно, чтобы преследователи не теряли из виду наши спины.
Витька стрелой влетел в узкую щель между глухой стеной старого трехэтажного дома и рядом ржавых металлических гаражей. Я забежал туда же следом за ним и остановился, привалившись спиной к стене. Мы бежали всего-то минут десять-двенадцать, но отсутствие регулярных физических упражнений давало о себе знать. Я чувствовал покалывание в правом боку и дрожь в коленках. А Витька так и вовсе присел на корточки и, упершись локтями в колени, дышал надсадно и тяжело, словно загнанная лошадь.
– Давно тебе говорил, бросай курить, – произнес я, едва переведя дух.
Не поднимая головы, Витька только махнул рукой.
Я осторожно выглянул из щели, в которую мы забились, словно крысы. Во дворе дома было пусто. Только пожилой автолюбитель сосредоточенно копался в безнадежно больном моторе своего старенького «Москвича». Он скорее всего даже не заметил, как мы с Витькой пронеслись мимо него.
– Похоже, оторвались, – сказал я, обернувшись к приятелю.
Витька коротко кивнул и поднялся на ноги.
– Стар я стал для таких забегов, – произнес он и сплюнул на землю. – Это был Одиссей?
Пользуясь передышкой, я рассказал Витьке о беседе с Одиссеем, о том, какое предложение он нам сделал, и о внезапно вклинившемся в разговор Парисе, пообещавшем вытащить нас из этой истории.
– Ох, не верю я твоему Парису, – озабоченно покачал головой Витька.
– Но именно он предупредил меня, что Одиссей выслал группу захвата, – напомнил я.
– Ну и что с того? – пренебрежительно дернул плечом Витька.
– Ты уже забыл, Одиссей собирался тебя прикончить, а Парис изо всех сил старается сохранить тебе жизнь?
– Да брось ты, Анатоль, – саркастически усмехнулся Витька. – Моя жизнь для этих парней всего лишь средство достижения каких-то своих целей. А вот что им нужно на самом деле, нам с тобой неизвестно.
Сказав это, Витька повел носом по сторонам и скорчил весьма выразительную гримасу.
– Слушай, давай-ка выберемся отсюда. Воняет здесь…
В щели и впрямь воняло мочой и еще чем-то не менее мерзким.
Я еще раз осторожно выглянул во двор и, не заметив никого, кроме прежнего автолюбителя, который теперь пытался отремонтировать не красный «Москвич», а старый серый «Запорожец», решил, что можно выходить.
– А где мы, собственно, находимся? – спросил Витька, посмотрев по сторонам.
– Я думал, ты знаешь, куда бежишь.
– А, понятно, – кивнул Витька. – Значит, мы заблудились. Хотелось бы надеяться, что мы все еще в Москве.
Завернув за угол, мы посмотрели на указатель с названием улицы и номером дома: «Шинкловский тупик, 2/3».
– Тебе это название что-нибудь говорит? – вопросительно посмотрел на меня Витька.
Я отрицательно качнул головой.
– В Москве столько переулков…
– К тому же почти все они неоднократно меняли имена, – добавил Витька. – Тут и без поливариантной реальности можно запутаться.
Витькино замечание навело меня на любопытную мысль.
– А что, если каждое переменование той или иной улицы в Москве было связано с изменением доминирующей реальности?
Витька посмотрел на меня как на глупого младенца.
– Ты что, забыл, в какой стране живешь? О какой доминирующей реальности может идти речь, если здесь никогда не было ничего определенного: ни будущего, ни даже прошлого? – Витька усмехнулся и покачал головой. – Кстати, это тоже в нашем родном стиле – мучительное стремление выяснить, кто виноват в проблемах, которые мы сами для себя создаем. И, что самое удивительное, виновные обязательно находятся.
Я все же попытался отстоять свое мнение, хотя и без прежней убежденности:
– Но тем не менее пришельцы из будущего у нас орудуют.
– Орудуют, – кивнул Витька. – Но лишь потому, что мы позволяем им это.
Сделав вид, что не заметил Витькиного экивока, я решил сменить тему разговора.
– Ладно, куда пойдем?
– Туда. – Витька уверенно указал налево, в сторону пальмы, торчавшей на краю тротуара.
– И куда мы выйдем?
– А, не все ли равно.
Витька достал из кармана сигарету, прикурил и, выпустив облачко дыма, уверенно зашагал в выбранном направлении.
– Где нас будет ждать Парис? – спросил Витька, когда я догнал его.
– Он сказал, что найдет способ связаться с нами, – ответил я.
– Понятно, – криво усмехнулся Витька.
– Только, будь так добр, не наезжай на Париса сразу же, как только встретимся, – попросил я приятеля. – Не забывай, что он пока единственный, кто берется нам помочь.
– Не берется, а только обещает, – поправил меня Витька. – Но, как бы там ни было, я постараюсь вести себя хорошо. Мне, честное слово, надоела эта катавасия с бесконечно меняющейся реальностью.
Пальма, на которую мы ориентировались, внезапно обернулась чахлой липой с обкромсанной кроной. У Витьки на левой скуле появился глубокий багровый шрам. А я схватился за щеку от боли в зубе, который залечил всего месяц назад.
Поплутав с полчаса по улочкам и переулкам, мы совершенно неожиданно для себя вышли на Мясницкую улицу.
Погода к этому времени в очередной раз переменилась, и с неба начал накрапывать мерзкий мелкий дождик.
– Ну и куда мы теперь? – спросил, втянув голову в плечи, Витька. И тут же предложил: – Может быть, в какую-нибудь кафешку зайдем?
– Мне кажется, нам не стоит подолгу задерживаться на одном месте, – высказал я свое предположение.
Витька, похоже, был со мной не согласен. Он хотел что-то ответить, но не успел – в трех шагах от нас зазвонил телефонный аппарат. В синей уличной будке со стеклом.
– Интересное дело, – вскинул брови Витька. – Я думал, что это только у буржуев звонят телефонные аппараты на улицах.
Не дожидаясь моего ответа, Витька подошел к телефону и снял трубку.
– Алё!
Через мгновение он протянул трубку мне.
– Это тебя. Парис.
Я взял трубку.
– Господин Зверинин, – услышал я голос Париса. – Поздравляю, вам удалось уйти от погони.
– Как вы узнали, где мы сейчас? – спросил я, хотя и ничуть не удивился тому, что Парис так точно вычислил наше местонахождение.
– Вы все время находитесь в эпицентре изменяющейся реальности, – ответил Парис.
– Выходит, Одиссею тоже известно, где мы?
– Нет. У него нет необходимой для этого системы слежения. Он ведет поиск наугад. Его агенты разъезжают по городу и пытаются выяснить ареал распространения изменений реальности.
– А как же ваш принцип невмешательства?
– Давайте обсудим это позднее, – уклонился от ответа Парис. – Я буду направлять ваше движение по городу, уводя вас от ловушек, расставленных Одиссеем.
– Я думал, что нам просто нужно выиграть время, а потом вы сумеете найти на Одиссея управу. Разве вы работате не на правительственную организацию?
– Если вы будете действовать в строгом соответствии с полученными от меня инструкциями, то мы в скором времени со всем этим разберемся, – вновь ушел от ответа Парис.
– Как скоро? – попытался выяснить я.
Но Парис, похоже, вообще не имел привычки прямо отвечать на заданные вопросы.
– Настолько скоро, насколько это возможно, – произнес он таким тоном, как будто эта его фраза заключала в себе бездну информации.
– И вы не можете положить конец той чехарде с различными вариантами реальности, которую затеял Одиссей? У меня от всего этого уже голова кругом идет.
– Поверьте, господин Зверинин, если бы мы ничего не делали, вам пришлось бы еще хуже. Наша работа в значительной степени осложнена тем, что Одиссей использует автоматические клипперы с высокой точностью наводки. У нас же на вооружении только клипперы большого радиуса действия. Изменения реальности, спровоцированные Одиссеем, происходят в небольшой зоне, в центре которой находитесь вы. Поскольку зона эта все время перемещается, нам трудно осуществить точную наводку наших клипперов.
– И что же нам теперь делать?
– Вам известен магазин «Библио-глобус» рядом с Лубянской площадью?
– Конечно.
– На первом этаже магазина имеется отдел, где продают сотовые телефоны. Найдите продавца, на личной карточке которого значится имя Михаил, и скажите ему, что вы от меня.
– От Париса? – уточнил я.
– Именно так. Михаил даст вам сотовый телефон, защищенный от дестабилизирующего воздействия изменяющейся реальности, через который я буду поддерживать с вами связь. Получив телефон, немедленно покиньте магазин и двигайтесь в сторону Кузнецкого моста. Лучше идите пешком. Общественным транспортом не пользуйтесь ни в коем случае. Если возникнет необходимость, поймайте машину.
– Все ясно.
– И не приставайте с расспросами к Михаилу. Ему ничего не известно. Он простой курьер, который всего лишь должен вручить телефон тому, кто за ним придет.
– Это все?
– Еще один серьезный момент. В течение ближайшего часа нам предстоит перенастроить нашу аппаратуру, для чего ее на время придется отключить. Вот тогда вы в полной мере ощутите на себе воздействие клипперов Одиссея. Постарайтесь выдержать. Это продлится минут двадцать, от силы полчаса.
– Что именно произойдет?
– Этого я не знаю. Могу сказать только то, что реальность начнет приобретать самые невероятные, трудновообразимые формы. Одиссей задействовал на вас не менее десятка клипперов, поэтому я не берусь даже предположить, с чем вы можете столкнуться. Но, что ни происходило бы вокруг, помните, что это не бред, а реальность.
– Ну что ж, постараемся, – ответил я.
А что я еще мог сказать?