На зимовке я оставил распоряжение, чтобы в начале нового года возле Минна-Блаф был устроен продовольственный склад для Южной партии, которым она воспользуется на обратном пути. Руководить этим должен был Джойс. Задание было очень важным, так как нам четверым из Южной партии требовалось получить запас провизии на последние 160 км пути до зимовки. Мы всецело зависели от успеха этого дела. Джойса сопровождали Макинтош, Дэй и Марстон. Снежный покров был очень рыхлым, поэтому Джойс решил сделать две поездки к Минна-Блаф: одну с грузом обычной еды, другую с особыми лакомствами, доставленными судном.

Джойс взял с собой сани, запряженные 8 собаками, с грузом провизии 226 кг. В полдень они вошли в рыхлый и липкий от соли снег, идти стало очень трудно. Джойс, Макинтош и Марстон все проваливались в разное время, так как рыхлая поверхность поддавалась под ними. Они промокли по пояс, и одежда их моментально обледенела. В первую ночь они разбили лагерь у Ледникового языка. Наутро погода оказалась настолько плохой, что идти было невозможно. Дул сильный ветер с юга, который вскоре превратился в ревущую бурю. В полночь непогода утихла, и утром 18-го они снова были на ногах. Собаки оказались погребенными под сугробом, на поверхности торчали только их носы. Так что, прежде чем их запрягать, пришлось сначала откапывать. Из склада на Языке группа Джойса взяла еще 136 кг продуктов и погрузила их на семифутовые сани. Всего груза на двух санях было 362 кг. Прежде чем достичь старой зимовки «Дискавери», им пришлось тяжело поработать, передвигаясь по рыхлому льду и снегу. Собаки хорошо тянули и, казалось, испытывали удовольствие от работы после длительного бездействия на мысе Ройдс. В полночь 18 января партия добралась до мыса Хат.

Утром 19 января партия вступила на Барьер. Дорога была хорошей, собаки почти все время бежали, и Джойс счел необходимым посадить двух людей на сани, чтобы уменьшить их скорость, так как люди не могли передвигаться так быстро. На каждую собаку приходилось добрых 45 кг груза, хотя с мыса Хат взяли только одни сани.

Температура несколько последующих дней держалась низкая, бороды людей были постоянно покрыты льдом, но партия продвигалась быстро. 23 января, когда она пробиралась по глубокому снегу, покрывавшему заструги, примерно в пяти километрах западнее их курса показался склад. В этом складе был корм для лошадей, оставленный здесь весной. Вскоре стали попадаться трещины, расположенные под прямым углом к курсу; передвижение затруднилось. Джойс распорядился, чтобы люди связались веревкой, так как трещины были предательски замаскированы снегом и поэтому особенно опасны. В последовавшие за этим два дня трещины становились все хуже. Гряды торосов с огромными трещинами между ними тянулись на восток-юго-восток и запад-северо-запад и достигали высоты более десяти метров. В экспедиции не было ни одного человека, который не падал бы в трещину, после внезапного рывка повисая на веревке. Однажды четыре собаки, бежавшие в центре, провалились через снег в трещину, и их с трудом вытащили. Дэй и Джойс с двумя вожаками очутились по одну сторону от трещины, а Макинтош с Марстоном с двумя задними собаками по другую. Дэю и Джойсу пришлось распрячь собак, а Макинтош с Марстоном подтащили их к саням. Пока Дэй и Джойс освобождали упряжь, собаки висели над пропастью, и это положение им, видимо, не нравилось. Джойсу приходилось менять курс, чтобы избежать трещин, но после продвижения в юго-западном направлении в течение шести часов, трещины стали меньше, дорога улучшилась, хотя фирн, по которому они шли, вызывал частые падения. Попытка повернуть на юг, прямо к месту, где предстояло оставить склад, кончилась тем, что экспедиция опять попала в местность, изборожденную трещинами. Джойсу снова пришлось повернуть на восток-юго-восток.

К полуночи 25 января партия достигла места, где было решено оставить склад, примерно в 22,5 км от Минна-Блаф.

Рано утром 26 января люди приступили к сооружению склада. За семь часов был насыпан снежный холм высотой в 3 метра. На вершине холма установили два связанных вместе одиннадцатифутовых бамбуковых шеста с тремя черными флагами на них. Высота всего сооружения составляла 6,7 м; склад был виден на расстоянии 13 км.

О месте, где следовало устроить склад, я сговорился с Джойсом еще весной, перед тем как отправиться в путь на юг. Оно должно было находиться на пересечении линий, проведенных от острого пика на Минна-Блаф, хорошо известного Джойсу, к вершине горы Дискавери и от центрального пика острова Уайт-Айленд до вершины Эребуса.

27 января партия отправилась обратно на север. Пройдя небольшое расстояние, Дэй заметил шест, торчащий из снега несколько западнее их пути. Джойсу удалось установить, что этот шест отмечал местонахождение склада, устроенного для обратного пути Южной партии экспедиции «Дискавери» в 1902 году.

Это был бамбуковый шест высотой в 2,4 метра с обрывками флага. Оттяжки, которыми он был прикреплен, были зарыты глубоко в снег. Люди вырыли яму примерно в полтора метра, чтобы установить глубину снега, покрывавшего склад, но не добрались до него. Так как время у них было ограничено, они прикрепили к шесту новый флаг и продолжали свой путь, надеясь посетить склад во время следующего путешествия.

Свежий ветер помогал быстро продвигаться на север по направлению к мысу Крозье. На санях был поднят парус, и это настолько помогало собакам, что на санях ехало уже три человека, а скорость 6,5 км в час тем не менее сохранялась.

Партия Джойса довольно быстро дошла до мыса Армитедж, но потом начался изрезанный трещинами лед, и партии пришлось идти очень извилистым путем, чтобы обходить эти препятствия. Джойс сообщает, что он насчитал до 127 трещин, от 0,5 до 10 метров шириной. Большие трещины легко было обнаружить, зато маленькие, как правило, были покрыты снегом. 30 января партию вновь задержала сильная метель, которая совершенно засыпала снегом сани и собак. Но все же в 23 часа 31 января им удалось добраться до мыса Хат.

Здесь они взяли вторую порцию запасов, в том числе разные лакомства, вроде яблок и свежей баранины, привезенной «Нимродом». 2 февраля партия снова двинулась к югу. Но теперь Джойс, чтобы избежать трещин, изменил направление. Он взял курс прямо на мыс Крозье, шел так два дня, затем повернул на юг и достиг склада, не встретив ни единой трещины.

 

 

 

 

Мёррей и Пристли в пещере под Зеленым озером

 

Я думаю, что трещины пересекали мыс Крозье в районе Уайт-Айленд, но они, очевидно, были покрыты снегом. Когда партия уже находилась вблизи от склада, с юга налетела метель и люди едва успели поставить палатки. Палатки совершенно занесло, и когда погода прояснилась, людям стоило больших трудов вылезти наружу. Собак тоже засыпало снегом, но они казались очень довольными своими «гнездами» в сугробе. Отрыли собак, сани, и 8 февраля в 2 часа партия вторично достигла склада у Минна-Блаф.

«Мы ожидали найти здесь Южную партию и угостить их лакомствами, которые для них доставили, – писал Джойс в своем отчете, – но их там не было. А так как у нас имелись указания вернуться к 10 февраля, если Южная партия не появится, то мы начали сильно беспокоиться.

Опять задул сильный южный ветер, скоро перешедший в страшную снежную бурю, которая не прекращалась до 11 февраля. Всякий раз, как буря на время стихала, мы залезали на вершину снежного холма и осматривали в бинокль горизонт, ожидая, что вот-вот на белом фоне зачернеется Южная партия. Но она не показывалась.

11 февраля, посовещавшись между собой, решили расставить так флаги склада по направлению к Минна-Блаф, чтобы Южная партия не могла пропустить склад продовольствия. Мы знали, что провизия у них должна была кончиться, так как они запаздывали против расчета уже на 11 дней, и эта задержка вызывала сильную тревогу.

Флаги были расставлены на расстоянии 5,5 км один от другого, с указаниями, где находится склад. Затем мы отправились к югу на поиски Южной партии. На каждой остановке мы становились на сани, осматривали в бинокль горизонт, принимая каждый снежный бугорок за человека или палатку.

13 февраля Дэй нашел странные следы. Рассмотрев их, мы убедились, что это следы лошадиных копыт, очевидно оставленные Южной партией три месяца назад, когда они шли еще туда. Были видны также следы четырех саней. По этим следам мы шли семь часов подряд, пока они не потерялись.

В тот день мы расположились на ночлег в 20 часов, а на следующий день рано утром снова двинулись к югу, ожидая все время, что в этой пустыне что-нибудь появится. Странно, чего только не увидишь при таких обстоятельствах, особенно при плохом освещении. Испытывая опасения за судьбу Южной партии, мы направились назад к складу».

Группа Джойса добралась туда в полдень 16 февраля. Джойс пишет: приближаясь к холму, они все были уверены, что видят поставленную палатку и расхаживающих около нее людей. Однако, подойдя вплотную, нашли все без изменений. Джойс и его спутники сложили все запасы на вершине холма, надежно их привязали, осмотрели флаги, расставленные в восточном направлении, и отправились обратно к берегу, тревожась о судьбе Южной партии, которая теперь уже запаздывала на 18 дней.

Группа направилась сначала к старому складу «Дискавери», обнаруженному в первом походе, так как Джойс хотел произвести некоторые измерения, чтобы определить движение барьерного льда и количество выпадающего снега. Склад был заложен за шесть лет до этого и запеленгован относительно Минна-Блаф. Установив как можно более точно первоначальное положение склада, Дэй и Марстон определили расстояние до бамбукового флагштока, пользуясь двенадцатиметровой веревкой, длина которой была отмерена рулеткой. Это расстояние оказалось равным 2926 метрам, причем движение льда происходило в направлении восток-северо-восток. Следовательно, в этом месте барьерный лед продвигается вперед со скоростью около 457 метров в год.

Затем до 1 часа ночи партия копала снег, чтобы определить, какова толщина слоя, накопившегося за шесть лет. Оказалось, что уровень, на котором были закреплены растяжки флагштока склада, находился теперь под слоем твердого, слежавшегося снега на глубине 2,5 метров.

Чтобы измерить действительное количество выпавших осадков, некоторое измеренное количество этого снега растопили. Интересные моменты, связанные с этими исследованиями, будут рассмотрены в научных отчетах экспедиции.

На следующий день партия снова отправилась на север и прошла за день расстояние в 53 км. Собаки тащили сани отлично, так что три человека смогли ехать. На следующий день снова стали встречаться трещины, и несколько раз люди глубоко проваливались в них, на длину всей упряжки. Общее направление трещин было: восток-северо-восток и запад-юго-запад. Партия едва избежала полной гибели на этом этапе.

«Мы продвигались бойкой рысью по очень твердой поверхности льда, – пишет Джойс, – как вдруг я почувствовал, что нога моя провалилась. Я крикнул: «Трещина!» и погнал собак вовсю. В тот момент, когда сани достигли другого твердого края, весь снеговой мост, по которому мы переехали, рухнул. Марстон, бежавший позади саней, почувствовал, что падает в пустоту, но собаки с разгона перетащили его через трещину, висящим на упряжи. Мы очутились на краю зияющего провала, который легко мог поглотить сани, собак и всю партию. На другой стороне были видны следы полозьев наших саней, ведшие прямо к краю трещины. Дэй сфотографировал трещину, и мы, переменив курс, направились к мысу Крозье. Около 17 часов мы выбрались из района трещин. Так как все порядочно переволновались, то тут же расположились на ночлег».

На следующий день партия Джойса, сделав большой переход по хорошей дороге, к полуночи достигла мыса Армитедж. Здесь они обнаружили, что лед из пролива ушел, поэтому им пришлось перебираться через пролив около Наблюдательного холма. Налетела буря, и партия с большим трудом к 2 часам ночи добралась до старого дома «Дискавери» на мысе Хат. За день было пройдено 72 км – исключительно хороший результат. Дорога была хорошая, ветер попутный, и собаки тащили сани отлично.

Джойс с большой похвалой отзывается о работе собак в этом путешествии. На каждую собаку приходилось свыше 45 кг груза, и тем не менее большую часть времени они тащили бегом. Собаки очень страдали от слепящего блеска снега и часто выкапывая ямку в снегу, погружали в нее морду. По-видимому, от подобного лечения их глазам делалось легче, они очень быстро оправлялись от приступов этой болезни.

«Однажды я отпряг Триппа, потому что у него была растерта нога, – пишет Джойс, – и он весь день бежал на своем месте среди собачьей упряжки, как будто бы был запряжен. Этой ночью он спал примерно в километре от лагеря. Когда утром я попытался подманить его, он не пошел, но как только мы тронулись в путь, он прибежал на свое старое место. Я скармливал собакам по полкило сухарей в день на каждую, и им, по-видимому, этого хватало; их состояние в пути с течением времени улучшилось. Упряжь собак в общем была удовлетворительна, но ее можно бы улучшить, добавив еще несколько вальков, чтобы постромки не запутывались, когда собаки соскакивают со своей линии бега. По-моему, все собачьи упряжки нужно приучать к тому, чтобы ими правили с саней, так как человек не может угнаться за собаками, а придерживание собак, чтобы человек мог идти впереди, приводит к тому, что собаки утомляются. Если позволить собакам бежать с наиболее удобной для них скоростью, можно при легком грузе, порядка 36 кг на собаку, по хорошей поверхности добиться от них переходов по 64 км в день».