Протяжное коровье мычание заменило мне будильник. Я выглянул из юрты: огромное стадо коров выгоняли из вагенбурга, их всё-таки держали внутри круга повозок, а может, пригнали, чтобы подоить. В воздухе пахло свежей травой, молоком, а ещё навозом и мочой.

Солнце только вставало. Аюну в юрте я не обнаружил и испытал небольшое разочарование. Я бы с ней ещё пошалил, впрочем, и её отсутствие тоже переживу. Надо только аккуратно узнать, известно ли группе о моих ночных приключениях. Если да, то строго-настрого предупредить, чтобы Лене не проболтались.

Я привёл себя в порядок и пошёл к остальным. Их также разместили в отдельных юртах неподалёку от моей. Правда, Игла и Викинг наверняка спали вместе. Мои разведчики, по большей части, уже проснулись. Вова и Рикки о чём-то разговаривали, Гаврик задумчиво смотрел на солнце, а Загорный пристально изучал свой дробовик. Последствий недавнего пира никто не ощущал. Хм… а может, всем им прислали по девушке, причём каждая сказала разведчику, что он великий воин, она хочет зачать от него ребёнка и так далее? Танцовщиц ведь тоже было семь. Правда, как быть с Ингой? Хотя, я думаю, она не отказалась бы от ещё одного парного танца, да и Коля тоже.

Ага, вот как раз и Викинг с Иглой идут обнявшись.

– Группа, смир-рно, – задорно сказал я и, не дожидаясь выполнения команды: – Айда к воротам в поход отправляться.

Сэнсэя я дожидаться не стал. Он не потеряется.

У ворот вагенбурга, во-первых, я понял, что оказался прав – Сэнсэй был уже там, а во-вторых, меня ждала там неприятная новость. Ехать предстояло на лошадях.

Нет, я понимал, что степь слишком обширна для человека, но ехать на лошади не горел желанием.

Ездить верхом я умел. Другое дело, что мне гораздо привычнее было передвигаться на своих двоих или на броне. Большую часть лошадей нашей Колонии составляли местные породы, облагороженные жеребцами с Внешней Земли. В итоге получалась тягловая скотина, некрупная, но выносливая. Такая под седло не очень годилась, но к большему селекционеры и не стремились, потому как по буеракам Западных лесов да по топям Северных болот особо не поскачешь. Половину Колонии Зелёного Города занимали леса и торфяные болота, другую половину – степь с редкими рощами, по которой тоже обычно передвигались либо бегом, либо на подводах, бэтээрах или самодельных монстрах вроде джипа Голубева.

А вот на Юге лошадей выводили красивых и крупных, хоть тоже скрещённых с коренными лошадёнками Мира.

Я поздоровался с Сэнсэем и остальными. Тут уже были Андрей, Уйгур, Кирилл и ещё пяток смутно знакомых командиров партизан. Все в неизменных кожаных куртках с металлическими заклёпками. Неподалёку переминались Вовчик, православный священник, бонза и ещё с пару десятков местных ротозеев или чиновников.

Чуть поодаль, уже за воротами вагенбурга, стоял десяток рейтар. Так партизаны называют конных стрелков – свои самые боеспособные подразделения. Аналог наших разведчиков. Бойцы стояли на земле ровным строем, держа под уздцы коней. Одеты они были в те же примелькавшиеся куртки. Как я понял, это местный тип брони. На ткань изнутри крепились металлические пластины, а снаружи оставались видны только заклёпки. Такая броня меньше нагревалась на солнце, что в степи было немаловажно. Я-то, к примеру, на свой панцирь всегда маскхалат накидывал.

Кирилл меня радостно поприветствовал:

– Здравствуй, о великий победитель Демонов.

– Привет, Кирилл, не знаю твоё прозвище, но уверен, оно не менее грозное.

– Я вот беспокоюсь, удобно ли тебе будет с нами на коне ехать?

– Беспокоиться тебе надо за своё подразделение и за то, чтобы точно к месту нас проводить. Остальное не в твоей компетенции, – ответил я и добавил улыбку: шутка, мол.

Кирилл криво оскалился, явно ожидая посмотреть, как я в действительности буду держаться в седле.

Мне показали моего коня, уже осёдланного и со сбруей.

– Его зовут Василиск, – пояснил партизан.

У тёмного, с синим отливом коня были густая чёрная грива и глаза бирюзового цвета. Василиск громко фыркал, мотал головой и бил копытом землю.

– Дайте что-нибудь вкусного.

Запасливый Загорный тут же протянул два кусочка рафинада, которые я сунул в карман.

Посмотрев в глаза Василиску, выставил вперёд открытую ладонь и надавил ментально на животное собственной волей. Конь успокоился, неотрывно глядя на мою руку, отступил на шаг. Я взял его под узду, протянул кусочек сахара. Василиск принял угощение, и я тут же вспрыгнул ему на спину. Конь взвился было на дыбы, я резко осадил его за удила. Василиск согнул голову, попробовал брыкаться. Я ударил его шпорами, которые были немногим короче, чем естественные на его задних ногах, и треснул кулаком между ушей. Василиск успокоился.

– Ну, брат, ты чего? Мы с тобой подружимся, – сказал я, погладив коня по шее, а потом протянул ещё сахару.

Василиск съел и больше норов не проявлял.

Ни у кого из моей группы проблем с лошадьми не было. Гаврик – маг. Вова и Рикки родом из Антрацита, а этот город, где добывают уголь для Колонии, стоял посреди степи. Игла так вообще на ферме росла, с малых лет на лошадях каталась. Викинга ещё отец в раннем детстве успел поучить верховой езде, причём не используя стремян. А Загорный, мне кажется, всё по жизни умеет.

– Поехали, что ли? – спросил я.

И Кирилл, ничуть не расстроенный тем, что я не облажался, одним махом влетел в седло и поддержал:

– А то!

– Удачи вам! – пожелал атаман.

– Будьте бдительны, – сказал Уйгур.

– Бог в помощь, – напутствовал священник.

Бонза тоже пробурчал что-то нам вслед.

И мы двинулись в путь средней рысью.

Десяток Кирилла почти полностью состоял из таких же сорвиголов, как и он сам, кроме одного дюжего лысого мужика с усами ниже подбородка. Прозвище у того было Балу. Он единственный из всех рейтар был вооружён пулемётом Калашникова. Остальные пользовались винтовками с хорошей оптикой. «Мосинки», эсвэдэшки, даже одна английская вещица – я не разобрал точно, какая именно. Из холодного оружия у каждого имелись длинные, чуть изогнутые кинжалы. Самое интересное: рейтары взяли с собой пики: пять штук, принайтованных на вьючных лошадях. Эти же лошадки везли пару дробовиков, обычных двустволок.

Ах да, стоит сказать про двух смахивавших на лис собачек, невозмутимо спавших в котомках одной из вьючных лошадей.

Через вооружение легко просматривалась тактика рейтар. Внезапно налететь, пострелять издалека и так же мгновенно скрыться. Или заманить противника в засаду, под фланговый огонь ПК.

Я, по военной привычке, анализировал тактику и вооружение партизан на предмет возможной войны с ними. Но ведь я недалёк от истины: моя Колония рано или поздно придёт в эти земли.

То, что Зелёный Город сильнейшая в Мире Колония, – неоспоримый факт. Факториям изрядно досталось в прошлом году. Да, мы их не смогли полностью победить, но войну вели на их территории и даже захватили один из ключевых городов – факторию Счастливую.

Южная Колония после Весенней войны вообще потеряла независимость и оказалась разделена на сферы влияния между Зелёным Городом и Факториями.

Да, так и случится. Зелёный Город медленно, но верно будет набирать силу, обязательно подчинит себе Фактории, станет единственной Колонией в Мире. И тогда… Я честно не знаю, что будет тогда, но хотелось, чтобы партизаны атамана Андрея остались нашими союзниками.

* * *

Ехать нам предстояло прямо как в сказке: три дня и две ночи. Путь пролегал по ровной безводной степи. Только раз на месте ночной стоянки Кирилл отыскал в траве неприметный камень, под которым обнаружился колодец. И ещё один раз мы пересекли широкую балку, которая, как мне показалось, очень смахивала на пересохшее русло реки.

С Василиском мы поладили, конь оказался сообразительным, с подходящим для воина характером. То есть может без проблем взять галоп или проломить противнику голову, а если надо – будет стоять часами не шелохнувшись. Только ехать на нём мне всё равно было непривычно. Ляжки себе я умудрялся не стирать, но под вечер, после целого дня в седле, ноги в стременах начинали затекать. И это у меня!

На второй день я не выдержал – решил размяться. Вереница наших коней шла средней рысью, я выпрыгнул из седла и побежал, держась за стремя. Продержался километров десять, потом всё-таки запрыгнул на Василиска. Конь на меня покосился с удивлением: мол, ты чего чудишь, хозяин.

Я повёл себя точь-в-точь как наглый юнец вроде Кирилла, дешево выпендрившись. От этого ещё больше злился на себя за выходку, но чем лучше понимал всю глупость поступка, тем более невозмутимый вид на себя набрасывал. Будто так и надо: дал коню отдохнуть, сам немного пробежался.

Сэнсэй всю поездку не привлекал к себе внимания. Тихонько ехал в середине колонны, но на ночёвках вставал дежурить в свою очередь.

Доскакали мы к цели в середине третьего дня. Кирилл повёл нас в обход пологого склона, потом указал на зелёный холм впереди:

– Видите курган? Это и есть наша цель. Виктор, айда, заедем на курган первыми.

– Дозоры надо вперёд выслать.

– Это в обход кургана, а мы с тобой – на вершину. Показать кое-что хочу.

– Ну давай.

Мы пришпорили коней и через десять минут взлетели на верхушку.

– Смотри, – Кирилл указал плёткой на северо-запад. – Видишь?

– Угу.

Там в пятистах метрах поднимался ещё один курган.

– А теперь глянь в другом направлении.

С противоположной стороны виднелся такой же холм, как тот, на котором мы стояли, и на таком же расстоянии, что и первая возвышенность, на которую мне указал Кирилл. От обоих соседних курганов тянулись полосы возвышенности – почти незаметные в траве, но отчётливо видимые сверху неровности степи. У меня в голове сложилась картинка.

– Крепостная стена и сторожевые башни? – спросил я.

– Ага. Я думаю, если здесь хорошо покопаться, то можно найти что-то связанное с нашим Демоном. Ну или с тем вторым. Ты что-нибудь чувствуешь?

– Нет.

О своих стычках с Демоном и о моей способности ощущать его присутствие я особо не распространялся. Хоть меня пару раз и просили рассказать о столкновениях с ним, я ограничивался общими фразами.

– Это ничего, я уверен: под этим курганом мы что-нибудь обнаружим. Отец мне строго-настрого запретил лезть в них, но теперь с нами два мага, даже три.

– Я не маг, – буркнул в ответ.

Рейтар поставили в оцепление, моя группа должна была заняться непосредственно проникновением в курган. Кирилл, естественно, остался с нами, ну и Сэнсэй.

Копать доверили Викингу и Загорному.

– Осторожнее, Коля, я слышал, древние викинги считали, что если вскроешь могилу воина, то обязательно повстречаешься с призраком похороненного. Вдруг эти… ну, в общем, те, кто это всё построил, тоже что-то подобное наколдовали.

Викинг посмотрел на меня даже не возмущённо, а как-то обеспокоенно.

– Правильно, есть такое поверье. Только если ты окажешься сильнее духа воина, то заберёшь его меч, доспехи и богатства – словом, всё, что он хотел взять с собой в Вальхаллу. Я все эти мифы наизусть знаю. Так что готовь мешок для добычи, командир.

Естественно, Коля знал все обычаи викингов, ведь он и был самым настоящим викингом. Его отец вместе с ним и своим хирдом попал в наш Мир. Сам погиб, а с ним и три четверти его воинов отправились в Вальхаллу. А вот Коле, которого, вообще-то, при рождении нарекли Кьёрлавом, посчастливилось выжить. Он помнил множество саг, баллад и вис на своём родном древнескандинавском языке и иногда переводил их на русский. Память у него была великолепная, ведь учил он все эти сказания совсем маленьким. Когда Викинг попал в наш Мир, ему только исполнилось пять лет.

Гаврик определил, с какой стороны кургана он чувствует металл. Присутствия магии он не обнаружил.

Двое разведчиков с хеканьем стали быстро раскидывать сапёрными лопатами землю со склона кургана. Остальные наблюдали чуть поодаль.

А я продолжал думать, как ни странно, о Викинге. Что-то вдруг меня зацепило, какая-то деталь вертелась в подсознании. О, понял! Уйгур. И весь степной быт партизан. Эти буряты, которых я первый раз в жизни видел, кожаные куртки с бляшками. Тоже ведь что-то знакомое. Я поднапряг память. Точно ведь, такой доспех назывался бригантиной, его носили кочевники на Внешней Земле то ли за пятьсот, то ли за восемьсот лет до Прорыва.

Буряты… Но откуда они появились? Сразу жили в Южной Колонии или попали в неё через Прокол, как и хирд отца Коли? Может, у Кирилла спросить? Правда, расспрашивать о таких вещах неудобно. Андрей сказал, что они знакомы с Уйгуром пятнадцать лет. Когда Коля с отцом попал в наш Мир, ему было пять. А сколько лет назад это случилось?

– Есть! – прервал мои размышления возглас Загорного. – Нашли.

В разрыве земли зеленела патиной покосившаяся, изрядно обветшавшая, но всё ещё крепкая дверь, обитая бронзой.

От этого зрелища я вздрогнул. Передо мной было ясное доказательство присутствия в нашем Мире, как минимум в недалёком прошлом, развитой цивилизации. Гораздо более развитой, чем неандертальцы и снежные люди. Демоны всегда мной воспринимались как что-то потустороннее, вроде нечисти, которая может проникнуть в наш Мир во время Проколов. Вернее, проникают сперва энергетические сущности, которые уже после, захватив разум какого-нибудь животного, превращают его в нечисть.

А тут – реальное материальное доказательство. Весь мой Мир, казавшийся ясным и понятным, вдруг стал таинственным и необъяснимым.

– Взрывать будем? – спросил Рикки.

– Нет, выломаем. Сэнсэй, ты прикроешься, если что?

– Да.

Я присел напротив двери, напрягся, готовый в любой момент отпрыгнуть. За спиной встал Сэнсэй.

Остальные бойцы расположились по бокам. Викинг стоял у самого кургана с мечом на изготовку, напротив него – Саша с дробовиком.

Именно он с размаху ударил в дверь ногой. Раз, второй, третий.

С четвёртого удара дверь опрокинулась вниз. Что-то щёлкнуло.

Я разглядел чёрную молнию, летевшую не в меня по прямой, а наискось, в сторону Инги.

Игла ничком рухнула в траву, её накрыл собой Кирилл, но меры предосторожности оказались лишними – Викинг поймал дротик в полёте.

– Хитро придумали, – оценил задумку Сэнсэй.

По мне, так не очень. Ясно ведь, что никто не будет стоять прямо перед дверью, которую вышибают.

– Ты глянь, Сэнсэй, – сказал Викинг, рассматривая дротик.

Тот был примерно сорока сантиметров длиной, с узким чёрным наконечником, изъеденным ржавчиной.

– Сталь?

– Не думаю, скорее какой-то сплав.

– Интересно, что там внутри, – возбуждённо проговорил Кирилл.

Точно, теперь посреди кургана с зелёной травой чернел зев, ведущий внутрь.

– Тащите фонари, – распорядился Сэнсэй.

Только внутри полузасыпанного землёй помещения с остатками истлевшей мебели ничего интересно не обнаружилось. Лишь у дальней стены стоял один средних размеров сундук, окованный бронзой. Вот в нём могло сохраниться что-то важное.

«Протралив» путь кошками на предмет растяжек и тыкая перед собой пиками в поисках возможных ловушек, Викинг и двое рейтар Кирилла добрались до сундука. Не открывая, обвязали тросами, а другие концы привязали к сёдлам лошадей. Пришпорили коней – и сундук вырвался на белый свет впервые за много лет.

Открытие сундука тоже оказалось проблемой. Разумеется, просто взять и поднять крышку я бы никому из своих разведчиков не позволил. Вариант с использованием подрывного заряда также не годился. Тогда решили отодрать бронзовое покрытие, выпилить петли и замок (основной каркас сундука был из дерева) и сдёрнуть крышку кошкой.

Провозились почти до вечера, но получилось.

– Что это? – спросила Игла.

Сундук до половины был наполнен серо-коричневыми мелкими обрывками, словно пеплом.

– Это остатки какой-то ткани, возможно шёлка. А здесь, в правом углу, бумаги какие-то лежали. Остатки сургуча есть. Переверните сундук.

Мы выполнили команду – и тут на траву, как феникс из пепла, выпало настоящее сокровище. Книга!

Она лежала на самом дне сундука, её обложка была выложена тончайшими бронзовыми или даже золотыми листами, а срезы страниц посеребрены.

Сэнсэй никого к ней не подпустил, даже Гаврика, взял и открыл сам.

– Ну что там? – в нетерпении спросил я.

– Письмена в нашем стиле, слева направо. Больше ничего понять не могу.

Восемнадцать человек столпились над старинной книгой и всматривались в непонятные символы, походившие на разорванные листья деревьев, как будто от этого они могли стать понятнее. Может, это вообще была какая-нибудь поварская книги или дневник шестнадцатилетней девочки. Текст был не печатный, а написан от руки.

Но вдруг в середине книги на весь разворот открылась карта. Карта Мира!

Она тоже походила на детский рисунок, но всё-таки была выполнена профессионально.

Весь юг карты занимал синий океан, на севере же раскинулся огромный материк, чья береговая линия на юге была извилистой, ребристой, но в целом ровной. Только посередине далеко в океан выступал полуостров, по форме напоминавший трапецию. На нём были отмечены кружки, а под ними надписи, сделанные уже знакомыми по книге символами.

– Это города, – вдруг выкрикнул Кирилл, – города, я точно вам говорю.

– Конечно, города, – сказал Балу, – хотелось бы узнать, территория наших Колоний тут отмечена?

– Вот, смотри, – Загорный указал на северо-восток, почти в край карты. – Там река, может, это и есть Серебряная факторцев?

– У Серебряной нет притоков. А тут их три, только больших, – сказал Викинг.

– Ну правильно, – встрепенулась Игла. – Вот один приток начинается у Северных гор, круто поворачивает там, где сейчас болота, и впадает в Серебряную. Вот тут где-то на севере стоит наш Зелёный Город.

– Будет стоять, – поправил кто-то.

– А интересно, тут эти курганы отмечены? Они, наверное, когда-то укреплениями были? – предположил вихрастый голубоглазый паренёк, тоже из отряда Кирилла.

– Вот, смотри, – Гаврик указал пальцем в центр карты, – треугольнички какие-то тянутся. Может, это курганы и есть?

– Сэнсэй, а перелистни дальше, что там ещё в книге будет, – запрыгала на месте Игла.

Сэнсэй послушался, но больше ничего интересного, в смысле картинок, не было.

– Я думаю, нам всем надо немного передохнуть и успокоиться, завтра попробуем раскопать другие курганы, – сказал Сэнсэй, аккуратно закрывая книгу и запирая её на застёжку.

* * *

Наш маленький отряд устроился на ночлег у подножия холма или древней башни. Спать предполагалось под открытым небом у костров, укрывшись попонами или в спальных мешках, ужинать разогретой на костре тушёнкой. Свежую дичь за день не подстрелили – некогда было. У всех горели глаза в предвкушении завтрашних раскопок. Многие, в том числе и я, были бы не прочь прямо сейчас, ночью, порыться в ближайших курганах, но здравый смысл возобладал над любопытством.

Лошадок не стреножили, а отпустили пастись. Кони рейтар не хуже сторожевых псов: от небольшой опасности вроде леопарда или волка сами отобьются, а о серьёзной предупредят.

Кирилл жарил на костре хлеб и беседовал с Сэнсэем. При этом слушал моего учителя прямо-таки со щенячьим восторгом. Я даже приревновал немного. Хотя Сэнсэй есть Сэнсэй.

Разговаривали о будущем Колоний, о тактике и стратегии, о пути воина и, конечно, о находках в кургане. В беседе участвовали все: и рейтары, и разведчики. Получился такой неспешный приятный разговор у костра.

– А как думаешь, сколько им лет? Двести или триста есть? – спросил Кирилл у Сэнсэя, имея в виду курганы.

– Думаю, значительно больше. Ткань и бумага совсем истлели, хоть это и не всегда показатель. Любая органика выгорает за пару десятков лет, если есть доступ кислорода, но лежали-то эти вещи в плотно закрытом сундуке. А сами курганы, то бишь сторожевые башни, почти полностью развалились, уцелел только нижний венец. Для этого нужно лет пятьсот, а то и тысяча. Может, ещё больше.

– А магия, там не сохранилось никакой магии? Виктор, ты ведь ничего не почувствовал?

– Магия тоже растворяется в окружающем пространстве. Тысячи лет хватит, чтобы от любого просто заклинания не осталось и следа, – опередив меня, ответил Гаврик.

– Тогда почему же их забросили? – задал логичный вопрос Балу.

– Взяли на клинок, какие-то башни разрушили, какие-то оставили целыми. Мы же не все курганы осмотрели, – заметил Викинг, лёжа в обнимку с Иглой.

Хорошая из них пара получилась. Про таких говорят – противоположности притягиваются. Коля – большой, плечистый блондин с мощной челюстью и могучими ручищами. Игла – миниатюрная такая, с острыми чертами лица, русая коса уложена в капюшон. В маскхалате кажется худенькой, хотя на самом деле тренированная, любой мужик обзавидуется. Я-то точно знаю, потому что у меня с ней всё было. Причём один раз, когда Игла уже была с Викингом. Или они тогда поссорились? Словом, кто поймёт этих женщин?

– Империи разваливаются по разным причинам, – сказал Сэнсэй, продолжая разговор.

– А если эти Демоны из всех людей силу выпили, вот их империя и развалилась? – предположила Игла.

– А что, это мысль, – поддержал я. – Сэнсэй, помнишь, ты называл Демона вирусом. Вирус, когда оказывается в тяжёлых условиях, как это… впадает в спячку, в общем. Что, если и правда, Демоны убили всех людей в своей империи и впали в спячку без еды. А Демон Южной Колонии просто проснулся раньше, потому что впал в спячку где-то на Севере. А сейчас за ним остальные пробуждаются.

– По правде сказать, это был бы лучший вариант для нас, – признался мой учитель.

– А эти курганы не могут быть саркофагами Демонов? – предположил Кирилл.

Над поляной повисла напряжённая тишина.

– Тем лучше, – отозвался Викинг. – Перебьём их всех.

Бойцы хором захохотали.

– А давайте ещё раз на карту посмотрим? – попросил Вова, когда смех утих.

– Можно, – кивнул Сэнсэй и протянул книгу сидящему слева Кириллу.

Сын атамана жадно впился взглядом в древний рисунок, словно это была первая увиденная им в жизни эротическая картинка, и через пару минут передал книгу Загорному. Бережно, прямо как братину.

Загорный цепко всмотрелся в карту и уже через полминуты отдал её сидящему левее рейтару. Тоже крайне осторожно.

Точно всё так и было. Летний лагерь, костёр, над которым сочилась жиром туша кабана. Мы сидим кружком вокруг костра и передаём в армейском котелке заныканную от наставников брагу. Мне тринадцать лет. Отец ещё живой, он в соседней палатке вместе с другими командирами. Они знают, что у нас есть брага, и мы знаем, что они знают. Это такая игра во взросление, и наши наставники следят, чтобы правила соблюдались.

Рядом со мной сидит, прижавшись к плечу, Лика. Девчонок тоже брали в летние лагеря, обучали, как выживать на природе, вести быт и многому другому. А некоторых, таких как Игла, готовили в разведчиков. Как правило, это были особо выдающиеся девочки-снайперы, умеющие стрелять на чувство.

Лика осторожно приняла котелок-братину, отпила немного, только для вида, и передала его мне. Я, сделав большой глоток, взял её за руку, и мне было просто хорошо. Так хорошо, что словами и не описать. И каждый у костра испытывал схожее чувство, даже говорить не требовалось.

Это было десять лет назад… Господи, как же давно! Какие тогда у меня, тринадцатилетнего, были мечты, желания, стремления! И что с ними теперь? Вызывают циничную улыбку матёрого бойца.

Сколько всего прошло! Мои друзья у костра, где они? Кто-то не смог попасть в Разведку, иные до экзаменов просто не дожили. Тех, кто стал разведчиком, разбросало по разным батальонам. Я с ними почти не общаюсь. Кроме Лики, моя группа для меня настоящая семья, и ещё друг Виталик Осипов, ну и Лена вот теперь с Настей. Да и, конечно, Сэнсэй.

Я сидел по правую руку от своего наставника и получил книгу последним. Принял на раскрытые ладони, чуть наклонил, чтобы на карту упал свет от костра.

– Сэнсэй, – спросил, – а ты видел, что это за полоса идёт с севера на юг, а потом плавно поворачивает на запад, до края карты?

– Видел, – качнул головой наставник.

– И я тоже заметил, – вставил Кирилл.

– А не на месте ли Прорвы нарисована эта линия?

Прорва – это полоса леса шириной километра три, где растут скрюченные, переплетённые между собой деревья. Пробиться через них было очень сложно, удалось прорубить только тракт к Западному Городищу и несколько резервных просек. Тянулась Прорва целых семьдесят километров почти строго по прямой с севера на юг, но в степи обрывалась.

– Что за Прорва? – не поняли рейтары.

Я объяснил.

– Хм… это что получается, такой природный вагенбург? – спросил сын атамана.

– Естественная граница, – поправил Сэнсэй.

– Надо у Энт Гара поподробнее об этой границе разузнать. Прорва как раз ареал обитания нелюдей отсекает.

– А Энт Гар кто такой? – спросил Кирилл.

– Вождь всех племён нелюдей, – пояснил я.

– Не вождь, – поправил Сэнсэй, – просто лидер. Насчёт расспросов его о чём-то не уверен. Энт Гар очень неохотно распространяется об истории Народа и его обычаях.

– Но мы же с ними вроде как союзники теперь?

– Так-то оно так. Мир между нами был заключён, поскольку имелся общий враг. Теперь этот враг побеждён, и причин дружить с нами у нелюдей не больше, чем у оленя с волком.

– Погоди, ты же говорил, что Энт Гар дал слово.

– И я его слову верю, но он не царь над своими племенами, он даже не первый среди равных. Он хранитель Священного места. Когда он говорит, к нему могут прислушаться, а могут и нет. Сейчас его уважают и боятся, потому что за ним его племя и ещё огнестрел, который мы ему выдали, но что будет потом, не знаю. Энт Гар умён. Он видит все недостатки родового строя нелюдей и наверняка попытается переиначить его на наш манер. Тогда либо остальные вожди племён примут новую систему и мы получим нового, много более опасного врага…

– Либо?

– Либо они её не примут.

Наша ватага погрузилась в молчание – все, даже рейтары.

– Как тихо, – вдруг сказала Инга.

– Да, тихо, – подхватил Сэнсэй, – лошадей не слышно. Вообще.

Я моментально напрягся, Кирилл тоже.

– Перепел, сходи проверь, – приказал он своему подчинённому.

Тот вернулся минут через пять.

– Всё нормально, все лошади на месте, спят.

– Все до одной спят? – уточнил Сэнсэй.

– Ну да, все стоят, ухом даже не ведут, – робко ответил рейтар.

– Тушим костры? – полуспросил-полураспорядился я, глядя на Кирилла.

– Да, – согласился тот, – встаём в круг.

– Сколько у тебя бойцов могут видеть в темноте? – поинтересовался я, проверяя броню и автомат, пока мои разведчики затаптывали костёр.

– Трое, считая меня.

– Поставь их в центре стоянки, остальные пусть залягут вокруг вперемешку с моими разведчиками. Мои бойцы видят в темноте, пусть рейтары ориентируются по их трассерам. Гаврик с Вовой тоже встанут в центре, прикрывай их. Сэнсэй?

– Я буду с Кириллом.

– Принято. Ну с Богом, по местам.

Рейтары и разведчики быстро разбежались по позициям. Мы образовали два круга обороны. Возможного боя я не боялся, двадцать опытных бойцов с маскировочными амулетами отобьют любую атаку любого врага, не поддержанного бронёй. БМП и бэтээрам в степи взяться неоткуда, а от магической опасности как-нибудь уберегут Сэнсэй и Гаврик, да и я сам кое на что способен.

– Гаврик, чувствуешь что-нибудь? – спросил я по рации.

– Нет, – последовал чёткий ответ.

Хм, может, лошади и вправду спят – никакой это не гипноз и не магия. У Сэнсэя я ничего не спрашивал, полагая, что, если надо будет, он вмешается.

Я приподнялся, сложил ладони ракушкой у рта (автомат свободно повис на ремне через шею) и длинно провыл волком. Лошади, как бы они не были вышколены, должны на это отреагировать. Если не под чарами. А если под ними, что ж, правильный боевой клич – а волчий вой именно он и есть – рвёт магические связки и надламывает врага.

Лошади отреагировали, но не так, как я ожидал. Вскинулись на дыбы, заржали и бросились… на нас. Не успел я выстрелить, как позади невнятно прокричал Гаврик, что-то затрещало, в воздухе запахло грозой. Кони нас не затоптали, да и вряд ли смогли бы, но взяли в стороны, стали скакать вокруг, здорово мешая целиться.

Справа, через рейтара от меня, лежала Инга:

– Игла, попробуй, – крикнул я снайперше.

Если Гаврик ничего не чувствует, то у Инги может получиться. Её способности – это не магия, а нечто другое.

Игла уже сама приготовилась. Держала СВД на весу, в оптику не смотрела, а чуть повернула голову, прикрыв глаза, будто слушала музыку. Вдруг вскинула винтовку, чуть довернула ствол и выстрелила.

Раздался тонкий визг, из травы в сорока метрах по прямой выпрыгнула серая тень. Я сшиб её очередью из автомата. Влёт, как взлетающую из тростника утку.

И тут началось. В ушах раздался писк, застучало сердце, в груди возникла боль. И вообще как-то погано стало. Захотелось отложить автомат, закрыть глаза и лежать неподвижно, пока это всё не прекратится.

Ментальная атака. Не из тех, которыми бьют нелюди, и не такая, какие использовал Сэнсэй, когда меня обучал. Что-то новенькое. Однако способ борьбы должен быть одинаков.

Я выкинул из головы все мысли, заставив тело действовать на рефлексах, затем сконцентрировался на нужном энергетическом канале внутри себя, одном из тех, что отвечают за общее состояние организма. «Подкачал» его энергией. Всё это заняло долю секунды, но бой уже успел разгореться.

Резко хлопали винтовки, отрывисто стрекотали автоматы, ржали кони. Короткими очередями стучал пулемёт Вовы – не иначе Гаврик наводил его на врагов в густой траве. Из этой же травы, кое-где изрядно вытоптанной лошадьми, выскочили напоминавшие волков существа, только гораздо мельче. Я встретил их длинной косой очередью. Существа шмыгнули в заросли.

Рейтар между мной и Ингой вдруг зажал уши и вскочил. Как раз под очередь пулемёта. Три пули прошили тело, выплеснув в воздух брызги крови. Паренёк, которому было не больше шестнадцати, замертво рухнул на землю.

– Тоё! – донесся до меня крик наставника. Одновременно с ним оставшиеся последствия ментальной атаки неизвестных существ как рукой сняло. Даже возникла какая-то эйфория.

Я засёк шевеление в траве, выпустил туда с десяток пуль, расслышал скулёж, а через секунду это место закрыл от меня брыкавшийся конь… и он тоже был сражён шальной пулей.

Здоровенный медведь возник в трёх метрах от меня и, прежде чем я успел что-то предпринять, растаял в воздухе.

«Фантомы, – с досадой подумал я. – Этого ещё не хватало».

– Командир, на три часа, сорок метров, гранаты, – услышал я голос Гаврика.

Выхватил из разгрузки две лимонки, швырнул в указанном направлении. Хлёстко хлопнули взрывы. После гранат то место обработали из автоматов и пулемётов так, что траву скосили не хуже комбайна.

Я снова расслышал поскуливание, но уже далеко за спиной, затем выстрел винтовки, и воцарилась тишина.

– Всё, что ли? – крикнул кто-то, похоже из рейтар.

В ответ раздался длинный свист с переливом, и лошади послушно подбежали к нам неторопливой рысью.

– Надо проверить, что там, – сказал, стоя надо мной, бесшумно подкравшийся Сэнсэй.

Он имел в виду то место, куда я швырял гранаты.

– Ты пойдёшь с нами?

– Да.

– Викинг, Саша, за мной на зачистку.

Больше столкновений в ту ночь не было, зато во время зачистки мы обнаружили кое-что интересное.