С. А. Желудков
Письмо корреспонденту Б. (от 14.11.1974)

Дорогой Б.!

Новая беда обрушилась на Кронида Аркадьевича. Он переведён во Владимирскую тюрьму, известную своим крайне тяжелым режимом для тех, кто переводится туда из лагеря. Теперь для узника наступили особенно трудные дни и ночи.

Между тем из писем его становится ясно, что никакой он не атеист — он верующий, он горячо исповедует некую особенную, свою форму религиозности. Она для него священна, она помогает ему достойно жить, страдать столь мужественно. Критика её в данных обстоятельствах недопустима, и нападки узника на Христианство веры пусть останутся пока без ответа. Да поможет ему Бог!

Обращаюсь к Вашим письмам. Всецело присоединяюсь к характеристике ни с чем не сравнимой значительности религиозной проблемы. «Или-или, третьего нет». Как раз когда я получил Ваши письма, мне встретился детский стишок Мандельштама: «Если в этой жизни Смысла нет, говорить о жизни нам не след»… Если нет Бога, если нет Верховного Смысла всего — то в самом конечном счёте абсолютно бессмысленны все науки, вся культура, все наши занятия, — всё это не более как только «марки и кроссворды», только развлечение, отвлечение от страшной правды безумной действительности.

Там же у Вас выражение глубокого значения: наши религиозные проблемы — «это проблемы Самого Бога, проблемы о Его проблемах»… Да, надо полагать, что задача спасения человека и мира, свободного приобщения их к Божественной жизни — это воистину проблема для самого Бога, и Он может решить её только при свободном содействии человека.

Первое письмо Ваше заканчивается утверждением, что «так очевидна правда веры». Но ведь нет же — совсем не очевидна для очень многих… Во втором письме рассуждение «о совести — из совести», «об Истине — из Истины» может показаться претенциозным, если не будет доведено до такой ясности, чтобы стать понятным для всех.

Теперь приглашаю Вас написать о Ваших размышлениях по основной теме реферата — о Церкви.