– Отпустите меня, – с презрением глядя на него, приказала Оливия.

Он не послушался, поняв, что в таком состоянии она может натворить дел. Ее переполняло желание отомстить.

– Если вы хотите скандала или сорвать на ком-то злость, даже ударить, я к вашим услугам. Выполню любую вашу просьбу. Хотите заняться любовью, сделайте это со мной. Я не допущу, чтобы вы сделали это с кем-нибудь другим.

Только теперь он осознал, насколько она ему дорога и должна принадлежать только ему. Это случилось впервые в жизни. Эдвард поднял пиджак и снова накинул ей на плечи:

– Не снимайте его. Иначе простудитесь. Прошу вас, Оливия, давайте поговорим.

Сердце Оливии сжалось от боли. Кровь застучала в висках, вспомнились жестокие несправедливые слова: «Для Оливии наши отношения всего лишь забава. Что касается меня, не знаю, нужно мне это или нет».

Еще совсем недавно она думала, что стала невосприимчива к оскорблениям, однако, услышав разговор между Эдвардом и Уиллом, поняла, что осталась все той же ранимой маленькой девочкой. Она вспомнила, как в детстве бессонными ночами задавала себе вопрос, почему родители совсем ее не любят, а став угловатым подростком, осознала, что не любят ее не только родители. Она не дружила с мальчиками, даже не решалась заговорить. На школьных вечерах ее никогда не приглашали танцевать. Став взрослой, Оливия притворялась недалекой женщиной, которую интересуют лишь развлечения. Под этой маской скрывается хрупкая и ранимая душа, которую может задеть любое неловко сказанное слово. Эдвард, сам того не ведая, разрушил ее броню, ей захотелось забыться, провести ночь с одним из этих лондонских пижонов, слушать глупую болтовню и фальшивые комплименты. Заглушить страшную душевную боль, которую причинил ей Эдвард. Но он не пускал ее.

Она исподлобья взглянула на него. Он смотрел на нее не отрываясь, скорее всего понимая, какое впечатление производит, и пользовался этим.

Оливия поспешила отвести взгляд и встала с кровати. В эту минуту она ощущала себя хрупкой и беззащитной как ребенок. Зачем она сняла с себя платье, непонятно. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, но от близости Эдварда, его взгляда и запаха кружилась голова. Все это невероятно возбуждало, Оливия дрожала от вожделения.

– Посмотрите на меня, – проговорил Эдвард. – Я ни за что не отпущу вас, пока мы не поговорим.

– Вы хотите поговорить со мной? Ну хорошо. Расскажите о своем брате Джеймсе.

Эдвард побледнел. Джеймс и разговоры о нем, видимо, его ахиллесова пята. В какой-то момент Оливия пожалела, что заговорила об этом. Внезапно пришло в голову, что Эдвард совсем недавно тоже причинил ей сильную душевную боль, теперь они квиты. Он нервно прошелся по комнате, никак не решаясь заговорить.

– Что именно вы хотите узнать?

– Почему вы никогда не говорите о нем? Даже его имя стараетесь не упоминать? До недавнего времени я вообще не знала, что у вас был еще один брат. Что это за страшная тайна?

Эдвард опять в волнении заходил по комнате.

– Гибель Джеймса стала для всей семьи тяжелым ударом. Он был самым младшим. Мы до сих пор так до конца не оправились от этой страшной утраты.

– Что с ним случилось?

– Мы были на озере. Я за ним присматривал, но отвлекся, и Джеймс… Дорого я за это заплатил. – Лицо его исказилось от горя. Оливии захотелось подойти к нему, обнять, утешить, но она боялась, что ему это не понравится и еще сильнее разбередит душевные раны. Я не тот, кто вам нужен, Оливия. На меня нельзя положиться. Вам нужен сильный и мужественный человек, который будет о вас заботиться, думать только о вас. А у меня слишком много обязанностей, я весь в работе и заботе о близких, без меня они просто пропадут.

Некоторое время Эдвард, не отрываясь, смотрел на нее. Оливия вдруг почувствовала себя гораздо свободнее, несмотря на то что на ней ничего не было. Так свободно она не чувствовала себя уже очень давно. Она никогда ни на кого не могла положиться больше, чем на него.

Эдвард сел на кровать рядом с ней, Оливия чувствовала жар, исходивший от него, слышала его прерывистое дыхание.

Некоторое время оба молчали. Рядом с Эдвардом Оливия чувствовала себя спокойно и уютно и с ужасом думала о том, что он может выйти из комнаты и оставить ее одну. Но, к счастью, он не собирался уходить.

– Вы сказали Уиллу, что не уверены, хотите ли завести со мной отношения. Что вы имели в виду? – Сердце ее сжалось от боли, но она хотела, чтобы между ними не осталось недомолвок. Даже если он скажет, что она для него пустое место, это лучше, чем неизвестность.

– Вы неправильно меня поняли. Я сказал, что не хочу заводить с вами интрижку, использовать вас. Вы достойны лучшего.

Чувствовалось, что он по-настоящему беспокоится за нее. Значит, по-настоящему заинтересован. Никогда мужчины не смотрели на нее с такой нежностью. Впервые Оливия почувствовала себя значимой, новое неизведанное ощущение.

– Что плохого в том, что из того, что наши отношения продлятся недолго? Если это доставит удовольствие нам обоим. Потом я улечу в Австралию, а вы вернетесь к своей обычной жизни и к своим обязанностям.

Она напряженно ждала ответа, будто от этого зависела вся жизнь. Он молчал. Неужели отвергал ее? Оливия почувствовала невероятную тоску и разочарование, захотелось сбежать подальше от этого мужчины, так сильно было обоюдное напряжение. «Решись на это. Решись на это, – безостановочно повторяла она про себя. – Если отступишь сейчас, будешь жалеть об этом всю жизнь».

– Простите, что опять не удержалась и поцеловала вас.

Он молча окинул ее взглядом. Она вспомнила его нежные, полные страсти слова: «Милая моя Оливия. Самая красивая, самая прекрасная девушка на свете». Ах, если бы все действительно было так!

– Простите меня за то, что я так себя вела.

Эдвард притянул Оливию к себе, коснувшись губами ее виска. У нее перехватило дыхание. Он нежно погладил ее по щеке. Оливия слегка отстранилась. В его глазах читалось желание.

– Эдвард!

Он накрыл ее губы долгим страстным поцелуем, крепко сжав в объятиях, чтобы она не могла вырваться. Оливии казалось, что она уносится в прекрасную неизведанную даль.

– Молчите и перестаньте постоянно извиняться, – пробормотал Эдвард, зарылся лицом в ее волосы и стал покрывать ее шею бесчисленными поцелуями.

– Но мы с вами… не должны…

Эдвард откинул голову назад и засмеялся:

– Молчите, Оливия, просто ответьте на мой поцелуй.

Она послушалась. Сердце едва не выпрыгивало из груди.

– У вас просто совершенное тело. Вы самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо встречал.

Его жаркое дыхание обжигало ей кожу. Он встал на колени, коснулся губами ее соска, взял его в рот, лизал и целовал его. Оливия дрожала от невероятного наслаждения. Он переключился на второй сосок, погладил его кончиками пальцев, взял в рот.

Казалось, она взлетает. Ничего не видела, кроме его темных волос, ничего не слышала, кроме его прерывистого дыхания и стонов наслаждения, сама не в состоянии сдержать сладострастный стон.

– Сними пиджак и ложись на кровать. Я хочу любоваться тобой, покрыть тебя поцелуями. Прикасаться к твоей коже. Полностью ощутить тебя.

От этих слов по ее телу опять пробежала дрожь. Она поняла, что все сомнения и терзания были напрасны, Эдвард хочет заняться с ней любовью.

Его сильная рука легла на ее бедро. Потом он спустился ниже, некоторое время задумчиво смотрел на нее. Но вдруг рука его замерла, коснувшись ее черных трусиков.

– Никогда в жизни не видел более нелепых трусиков.

– Так сними их с меня!

Улыбка мигом сошла с его лица, взгляд стал тяжелым и мрачным.

– Если я это сделаю, у тебя не останется от меня никаких тайн.

Он сказал это очень серьезно, без тени улыбки.

– А я и не собираюсь от тебя ничего скрывать, хочу, чтобы ты увидел всю меня.

– Мне очень нравится твое тело.

Оливия закрыла глаза и больше не видела, что делает Эдвард, зато прекрасно чувствовала. Некоторое время он ласкал ее живот, потом снял с нее трусики и теперь ласкал ягодицы. Ей хотелось, чтобы это длилось вечно.

И вдруг остановился, Оливия не смогла сдержать вздох разочарования. Но тут она почувствовала, как взлетает в воздухе – он взял ее на руки. Не понимая, что происходит, она открыла глаза. Эдвард поднял ее еще выше, теперь их губы находились на одном уровне, и яростно поцеловал. Значит, он действительно до безумия ее хочет.

– Всего два дня, – пробормотала она. – Ну и пусть!

Губы Эдварда распухли от поцелуев, глаза потемнели от вожделения.

– Всего два дня, – повторил он.

Оливия испытующе посмотрела на него. Ах, если бы их отношения могли длиться вечно!

– Эти выходные будут лучшими в моей жизни.

Она обняла его и поцеловала в губы. Он с жадностью ответил. Прикосновения ее жарких губ сводили с ума. Он чувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Она попыталась спуститься на пол, но он еще крепче сжал ее в объятиях. Оливия удивленно посмотрела на него. В ее глазах читался немой вопрос. Он слегка прикусил ей нижнюю губу и прижал девушку к стене, покрывая поцелуями шею, ключицы.

Пиджак соскользнул с ее плеч, он увидел ее всю. Обнаженную и желанную. Прикоснулся к нежному лону. Об этом он мечтал со вчерашнего вечера. От Оливии пахло корицей. От этого запаха кружилась голова. Эдвард нежно ласкал ее лоно, нащупал возбужденный клитор, стал ласкать его, следя за реакцией Оливии, ожидая сопротивления.

Она отодвинулась, некоторое время смотрела на него остановившимся взглядом, а потом что есть силы впилась ногтями ему в плечо. Он понял, что ее накрыл мощнейший оргазм.

– Что это было? – спросила она.

– Я рад, что тебе понравилось.

После оргазма она стала похожа на богиню. Глаза блестели, щеки раскраснелись. Кожа, казалось, светилась изнутри.

Эдвард не мог заняться с ней любовью. Не должен этого делать. Не имеет права терять над собой контроль. И потому он решил поцеловать ее на прощание в губы и уйти.