Глава 26
Ожидания
Эффрон шатался по Царству Теней, а слёзы затуманивали его зрение. Он удивлялся своей реакции на смерть Херцго Алегни, его отца, ведь он глубоко ненавидел тифлинга. Он не оправдал ожиданий Алегни с момента своего спасения у подножия продуваемого ветрами утеса до момента сокрушительной смерти Херцго Алегни.
Херцго Алегни ценил силу рук, а его ослабленный сын вряд ли соответствует этому критерию. Военачальник довольно ясно выражал свои чувства к Эффрону. А сколько раз Эффрон развлекался фантазией об убийстве жестокого тифлинга?
Тем не менее теперь, когда Алегни был убит прямо у него на глазах, кривой колдун испытывал только горе и самую глубокую боль.
И самую глубокую ненависть.
Далия сделала это. Эльфийка, которая родила его, ведьма, которая бросила его с утеса, сделала это.
Постепенно потрясенный колдун добрался до Дрейго Проворного, который как будто не удивился, увидев его.
— Меч? — сразу же спросил нетерезский лорд.
— Херцго Алегни мертв, — сказал Эффрон, и боль от произнесения этих слов заставила его снова всхлипнуть.
Ноги подкосились, и ему пришлось приложить руку к стене, чтобы не свалиться.
— Меч? — повторил Дрейго Проворный.
— Обречен, — прошептал Эффрон. — Уничтожен, они достигли палаты предтечи.
— Они? Далия и ее спутники?
Кривой колдун кивнул.
— И они убили лорда Алегни?
Эффрон только пристально посмотрел на него.
— Впечатляет, — прошептал старый иссохший лорд. — Он дважды с ними столкнулся и дважды провалился. Немногие, кто знал Херцго Алегни, поставили бы на такой исход.
Эффрон вздрагивал от каждого черствого слова.
Дрейго Проворный улыбнулся ему, показав желтые зубы.
— Да, черство, — признал он, читая выражение Эффрона. — Прости меня, увечный.
— За это я ее убью, — поклялся Эффрон.
— Далию?
— Далию и любого, кто встанет рядом с ней. Ты должен предоставить мне войско, чтобы я…
— Нет.
Эффрон посмотрел на него так, будто он его ударил.
— За Херцго Алегни нужно отомстить!
Старый колдун покачал головой.
— Меч! — возразил Эффрон.
— Наши прорицатели найдут его магический зов. Если он уничтожен, как ты полагаешь, то пусть. Лучше так, чем он снова попадет в руки врага.
— Я должен за него отомстить!
— То, что ты планируешь сделать, меня не касается, — резко парировал Дрейго Проворный. — Я дам тебе это, но не более того. Если ты хочешь выследить Далию и ее спутников, то охоться.
— Мне нужна поддержка.
— Больше, чем ты когда-либо понимал.
— Дай мне… — начал Эффрон, но Дрейго Проворный его прервал.
— Тогда найми кого— Нибудь. У тебя есть друзья в Кавус Дун, не так ли? Если ты полагаешь, что я предоставлю тебе больше сил после этих презренных и дорогих неудач, то ты — дурак.
— Кавус Дун! — закричал Эффрон, словно его ударили. — Они нас предали!
Дрейго Проворный посмотрел на него с любопытством.
— Говори.
— Волшебник Глорфатель сбежал, — объяснил Эффрон. — А эта грязная дварфа на меня набросилась. Она применила заклинание удержания, но я его избежал. Увы, но монах не смог ему противостоять, и дварфа гоняла меня, не давая помочь лорду Алегни в его отчаянной борьбе. Она размахивала своей булавой и все время смеялась! Будь я менее опытным и умным…
Дрейго Проворный махнул морщинистой рукой, заставляя молодого колдуна замолчать.
— Интересно, — пробормотал он.
— Я потребую компенсацию! — объявил Эффрон. — Кавус Дун мне заплатит.
— С таким отношением тебя безусловно порубят на мелкие кусочки, — сказал старый колдун. — Если ты полагаешь, что тебе должны заплатить, тогда тебя действительно легко купить.
— Мы должны пойти к ним! — потребовал Эффрон.
— Мы?
— Ты не можешь терпеть такое! Мираж подвела меня, а теперь еще предательство наемников…
— Спокойно, юноша, — сказал Дрейго Проворный. — Я поговорю со Старцем Кавус Дуна и узнаю, что смогу. Тебе стоит их избегать. Доверься моему суждению по этому вопросу.
Когда он закончил говорить, Эффрон затих и покорно смотрел на великого колдуна, ожидая указаний.
— Тебе стоит переосмыслить твой курс.
— Я убью ее, — сказал Эффрон.
— Семейные вопросы, — сказал Дрейго со вздохом. — Ах, клянусь богами. Хорошо, молодой глупец, я даю тебе свое позволение. Иди куда хочешь.
— Я возьму пантеру.
— Нет!
Эффрон знал, что когда он говорил таким тоном, спорить было бесполезно.
— Неужели ты мне не поможешь? — спросил кривой колдун.
— В этом бесполезном деле? Конечно нет. Твой отец потерпел неудачу, недооценив группу, на которую ты охотишься, и провалился снова, пытаясь все исправить. Он потерял Коготь Харона, а это не мелочь. Лучше, что он погиб, пытаясь вернуть клинок, чем если бы вернулся без него. Это путь мира.
Его пренебрежительное отношение удивляло Эффрона, пока молодой тифлинг не понял, что неудача Алегни была просто неудачей Алегни. Она не отразилась на Дрейго Проворном, и конечно старый негодяй отчасти успокоился, избавившись от проблемного Херцго Алегни.
— Тогда иди и найди ее, — сказал Дрейго Проворный. — Можешь использовать мой хрустальный шар, если он приведет тебя на Торил. Я понимаю, насколько опасны твои враги, и не буду ожидать твоего возвращения.
— Я должен.
Дрейго Проворный отмахнулся.
— Не хочу больше слышать об этом, — сказал старый негодяй, его тон внезапно стал резким. Он фыркнул и засмеялся над Эффроном. — Глупый мальчик, я сохранил тебе жизнь только из уважения к твоему отцу. Теперь, когда его нет в живых, ты мне больше не нужен. Уходи. Иди и охоться на нее, молодой глупец, и скоро ты встретишь своего отца в темных землях.
Он погнал тифлинга прочь.
Эффрон, пошатываясь, вышел из комнаты, направляясь к своей палате, в его странных глазах снова появились слезы, когда он попытался отрицать язвительные слова беспощадного Дрейго Проворного. Он заменил эту обиду гневом, остановился и обернулся, решив вместо этого пойти в гадальную комнату колдуна.
— Это было сурово, Мастер Проворный, даже по твоим меркам, — сказал Паризе Алфбиндер, колдун и ровня Дрейго Проворного.
Паризе также был нетерезским лордом с превосходной репутацией и старым другом Дрейго, хотя Дрейго Проворный не видел его лично долгое время, оба предпочитали общаться при помощи специальных магических приспособлений. Сам факт, что Паризе пришел в башню Дрейго лично, говорил старому колдуну о важности визита. Он вошел в потайную дверь, как раз когда Эффрон удалился.
— Они возвращаются?
— Да, — сказал Паризе. — Мы открыли врата, и большинство наших сил благополучно вернулось в Царство Теней.
— Ты слышал, что сказал Эффрон относительно троицы Кавус Дун?
— Глорфателя, Амбры и Афафренфера не обнаружено среди вернувшихся, — подтвердил другой колдун, хотя его тон показал, что на самом деле он не испытывал особого любопытства по этому поводу. — Вполне возможно, что Эффрон говорит правду.
Дрейго Проворный посмотрел на дверь, в которую вышел Эффрон и кивнул, на его лице отразилась глубокая печаль. Несмотря на свои прощальные слова, Дрейго беспокоился об этом жалком и кривом существе, ему пришлось признаться в этом, во всяком случае, самому себе.
— Эти враги опасны, но ты позволил своему молодому помощнику отправиться в погоню? — спросил красивый воин— Нетерез.
Дрейго Проворный не разразился бранью на это резкое замечание, а лишь снова кивнул.
— Он должен сделать это. Он связан с этой Далией. Он должен найти свою месть.
— Или свою смерть?
— Мы все умрем, — ответил Дрейго Проворный.
— Это правда, но лучше выбирать, когда это случится, хотя другие могут это сделать за нас, — хитро заметил Паризе Алфбиндер, привлекая полное внимание Дрейго Проворного. — Я хочу поговорить с тобой об этом любопытном дроу, который связал себя с нашими врагами.
— Дриззт До'Урден.
— Да, — кивнул Паризе. — Дроу способен на большее, чем ты представляешь, или даже он сам представляет.
Зрачки Дрейго Проворного расширились, когда нетерез задумался над заявлением своего собеседника — шадоварского теоретика, к чьим предостережениям внимательные хозяева всегда прислушивались.
Пройдя по прихожей мимо нескольких дверей, Эффрон зажег единственную свечу и двинулся к маленькому столу. На нем покоился покрытый красной тканью предмет.
Эффрон убрал ткань, и череп размером с шар чистого кристалла заблестел в свете свечи перед ним.
— Ах, Далия Син'Дэлэй, убийца, — сказал он, и его глаза заискрились в отражении. — Ты думаешь, что победила, Мама. Ты ошибаешься.
Прошло много ударов сердца, но никто в комнате не смел даже вздохнуть.
Энтрери просто стоял там, отклонив назад голову и плечи, ожидая смерти.
Но смерть не спешила.
Убийца медленно открыл глаза и посмотрел на остальных.
— Ты бросил его? — спросил он.
Дриззт посмотрел через край в яму и пожал плечами.
— Ты бросил его? — снова спросил Энтрери.
— Он у предтечи, это точно.
— Ты думаешь? — фыркнула Амбра.
— Ты что— Нибудь чувствуешь? — спросил Дриззт. — Боль? Чувство обреченности?
— Ты спрашиваешь или надеешься? — ответил Энтрери, и Амбра громко засмеялась.
В этот момент монах оторвался от нее и попытался прыгнуть к Дриззту, но дварфа ударила Афафренфера в лодыжку, сбив с ног, и он оказался на четвереньках. Прежде, чем он успел подняться, Амбра грубо схватила его за рубаху и волосы и подняла на ноги.
— Теперь слушай меня, мальчик, и слушай внимательно! — проревела дварфа ему в лицо.
Все еще держа его за волосы, она опустила другую руку в свой мешочек, и когда достала руку, ее толстый палец был покрыт небольшим количеством синей субстанции. Пока другие озадаченно наблюдали, она использовала ее, чтобы нарисовать символ на лице монаха, и запела, это казалось заклинанием на древнем языке дварфов.
— Теперь ты проклят, — объявила она, отпуская и пихая Афафренфера назад.
— Что?
— Ты получил от меня гнев бога секретов на свой лоб, болван, — объяснила Амбра. — Если ты сделаешь шаг в сторону моего друга дроу или кого-то из его друзей, Думатойн обязательно расплавит твои мозги, они вытекут из твоего носа, как и множество соплей.
— Н— Но… — заикался Афафренфер, прыгая вокруг и тыча пальцем в сторону Дриззта. — Он убил Парбида!
— Ба, ты начал драку и ты проиграл, так тому и быть.
— Но… Парбид! — подвывая, сказал Афафренфер.
Амбра подбежала, снова схватила его за волосы и очень близко притянула к лицу так, что ее длинный и толстый нос коснулся его носа.
— Если ты желаешь увидеть своего самого дорогого мальчика снова, иди и напади на дроу, — сказала она. — Надеюсь посмотреть, как тают мозги, я уже долгие годы этого не видела.
Афафренфер заикался и задыхался, но когда Амбра его отпустила, он попятился и больше ничего не сказал.
— Ну, что там с тобой? — дварфа спросила Энтрери. — Еще умираешь?
Энтрери недоверчиво на нее посмотрел.
— Тогда давайте уйдем прежде, чем все мы умрем, — сказала дварфа. — Заклинание тишины, которое я использовала в коридоре, действует недолго!
Она вышла, свалив Афафренфера, чтобы тот лежал возле нее, пока она занималась туннелем элементалей. Войдя, она достала свой волшебный графин и снова разбрызгала из него воду, смачивая раскаленные камни перед собой, и засмеялась, когда вокруг нее возникла пара водоворотов.
— Ничего? — Дриззт снова спросил Энтрери.
Он подошел и присел возле рыдающей Далии, прижимая ее к себе.
— Ну? — он еще раз спросил Энтрери.
Убийца просто пожал плечами. Если он умирал, то не чувствовал этого.
Дриззт мягко поставил Далию на ноги и двинулся в путь. Энтрери встал в линию за дварфой.
Энтрери холодно смотрел на Дриззта.
— Даже никакой боли? — спросил Дриззт, он очень старался казаться разочарованным.
Артемис Энтрери фыркнул и отвернулся. Он жив. Как это возможно? Меч поддерживал его жизнь в течение всех этих десятилетий, а теперь меч пропал. Или предтеча не разрушил его, возможно магия меча была достаточно сильной, чтобы пережить укус этого самого древнего и сильного зверя.
Или он уничтожен, и Энтрери снова начнет стареть, он сможет дожить остаток своей жизни, как будто он был в застое все эти годы.
Так или иначе, он понимал, что все еще жив, и более того, в этом он был глубоко уверен: он свободен.
Он обнял Далию и притянул ее к себе, давая знак Дриззту, который был не в восторге от этих его действий, идти впереди.
Они поспешно шли через комплекс и не столкнулись ни с шейдами, которые быстро отходили через магические врата, ни с дроу Мензоберранзана, которые перешли в более глубокие туннели Подземья, переждать наступление шадовар.
Безусловно ожидая преследования, Дриззт нисколько не сбавлял темп. При помощи плаща ворона Далии они попали на верхние уровни и поспешили к тронному залу и выходу из комплекса.
Много часов спустя Тиаго Бэнр и Гол’фанин спокойно подошли ко входу в кузницу и заглянули внутрь. Сражение элементалей продолжалось, вода против огня, но стремительно шло на спад, поскольку пол был по щиколотку в воде — ситуация, не способствующая порождению существ огня.
Однако перегретые потоком силы предтечи, кузницы пылали оранжевым, время от времени одна из них вспыхивала, извергая вперед струю пылающего огня, который сердито шипел, наткнувшись на гигантскую лужу, и поднимался в воздух завитками пара.
Мы можем добраться до подземелья, мелькнули руки Тиаго.
Где мы будем загнаны в угол и убиты? просигналил в ответ старый кузнец.
Кем?
Гол’фанин посмотрел на него с сомнением.
— Они ушли, — объявил Тиаго вслух, поскольку, если он верил этим словам, то зачем утруждать себя использованием беззвучного языка жестов?
— Все?
— Мы не видели никаких признаков шадовар.
— Мы зашли не далее этого места, — напомнил Гол’фанин. — Возможно, они пришли и вступили в сражение с элементалями в кузнице, а затем отступили к более защищенной позиции. Разве это не твой собственный выбор, как и Равеля?
Тиаго пришлось признать это.
— Дождись разведчиков, — посоветовал Гол’фанин. — Прежде, чем идти туда, нужно удостовериться, что наши усилия имеют смысл.
Тиаго положил руку на седельную сумку Баёка, незаконченный меч и просвечивающий щит, привязанные под ней. Он действительно разрывался, поскольку в те несколько мгновений, до того, как предтеча вырвался на свободу и выгнал их из комнаты, Тиаго почувствовал обещание Колыбельной и Паутины.
— Если мы восстановим контроль комнаты, и шадовары вернутся в это великолепное место, отойдут ли они так же охотно и во второй раз? — спросил Гол’фанин.
Несмотря на свои желания, Тиаго знал, что ведет безнадежный спор.
— Уйдут десятки дней, прежде чем мы будем уверены, что они действительно ушли из этого огромного комплекса, — сетовал Тиаго. — Я не буду ждать так долго.
Гол’фанин смотрел в комнату в течение некоторого времени прежде, чем предложить компромисс.
— Мы можем разглядеть что внутри, но у нас лишь несколько часов, пока наши враги достаточно далеко от кузницы и нас, мы можем пойти на риск. Так что давай не восстанавливать ее, пока мы не будем уверены в безопасности комплекса. Не полностью, по крайней мере. Поскольку я нуждаюсь только в одной запущенной кузнице, и только на короткое время. Я знаю конструкцию субкомнаты достаточно хорошо, чтобы сделать все необходимое.
Глаза Тиаго вспыхнули голодом.
— Тогда иди.
— Когда разведчики…
— Иди сейчас, — приказал Тиаго. — Я останусь здесь и присмотрю за тобой. Разведчики догонят нас в ближайшее время, и я размещу их по всей области.
Старый кузнец смотрел на него какое-то время, затем кивнул нетерпеливому молодому воину и пошёл в комнату. Он легко разглядел извергающие огонь кузницы и пробрался к люку, замаскированному под другую кузницу. К счастью, комната поддельной печи не была затоплена, и когда Гол’фанину удалось открыть дверцу, он увидел, что в нижней комнате нет ни воды, ни огня. Однако трубы внизу пылали сердито и угрожающе, поэтому кузнец проверил и натянул свое волшебное одеяние и волшебные перчатки прежде, чем решился спуститься.
Спустя некоторое время Гол’фанин вернулся в большую кузницу, за орудиями и незаконченными предметами, готовясь продолжить свою важную работу. Остальная часть комнаты продолжала реветь необузданным огнем, шипеть сердитым паром и литься соленой водой, но Гол’фанин ожидал, что это окажется не больше, чем незначительной неприятностью. По совпадению кузнец только что закончил стучать своим маленьким молотком по щиту, и только что начал свою фактическую работу над предметами, когда заметил возвращение Тиаго. Он удивился, поскольку молодой Бэнр пришел из коридора, ведущего к яме предтечи, хотя Гол’фанин не видел, чтобы он спускался этим путем, и насколько кузнец знал, не было никаких других входов в эту опасную комнату.
— Мы нашли своенравного брата Ксорларрин, — сказал он.
— И Брак’тэл располагает информацией?
— Он довольно мертв.
— Мои соболезнования Ксорларринам, — ответил Гол’фанин, но конечно же он не имел ввиду ничего подобного.
— Его убили клинком, — объяснил Тиаго. — Он был найден в новом туннеле, по-видимому недавно вырытом или расплавленном.
Гол’фанин не скрывал своей заинтересованности, но у Тиаго не было для него ответов.
— Возможно, это работа его ручной элементали, — предположил молодой Бэнр. — Мы не знаем.
— Твои любовницы Ксорларрин могут узнать. Мертвые отвечают на призывы жрицы.
Тиаго пожал плечами, как будто это в действительности не имело значения. Главная забота и побуждение Береллип к тому, чтобы говорить с мертвым магом Ксорларрин, это узнать, убил ли Брак'тэла Равель или его агенты, что было не так.
— А шадовары? — спросил Гол’фанин.
— Мы обнаружили следы их марша к этому месту, но ничего об их отступлении. Их самих не нашли.
— Значит, вернулись в Царство Теней.
— И Гонтлгрим наш.
— Планы Равеля нужно осуществлять осмотрительно, — посоветовал кузнец.
— Но ты продолжишь свою работу?
— Разумеется.
— Тогда я тебя больше не задерживаю.
Пятеро спутников отдыхали в большом зале у входа в Гонтлгрим, далеко в стороне от великого трона и могил.
— Я коснулась его, — сказала Амбра Дриззту, когда он приблизился к ней и увидел, что дварфа смотрит на трон.
— Пойдем, — позвал ее Дриззт и пошел.
Он провел ее мимо трона к небольшой группе могил.
— Король Бруэнор, — пояснил он, указывая на самую большую. — Он пал здесь, в Гонтлгриме.
— Было известие о том, что он умер в Мифриловом Зале, — ответила Амбра. — Мы устроили знатную попойку в его честь, — она замолчала и рассмеялась. — Но мы знали, эльф, мы знали, — сказала она.
То, как она обратилась к нему, "эльф", заставило Дриззта попятиться, поскольку это было прозвище, которое он слышал прежде, и сказано это было с той же интонацией и привязанностью.
— Рада, что он нашел свою дорогу, — торжественно произнесла Амбра. — Его репутация всегда говорила, что его манили дороги, а не трон.
— Этот дварф был его защитником, — объяснил Дриззт, когда они подошли к другой большой пирамиде камней.
— Пвент, — пробормотала Амбра, и для Дриззта это стало чем-то вроде подтверждения, что ей действительно можно доверять.
— И другие, кто пал в сражении за это место, — объяснил Дриззт про другие могилы. — Дварфы Боевого Молота из Долины Ледяного Ветра.
Амбра кивнула и тихо прошептала молитву за всех них.
Дриззт похлопал ее по плечу и повел к остальным. Он остановился на полпути и посмотрел дварфе прямо в глаза.
— Проклятие? — спросил он с подозрением.
Амбра непонимающе на него посмотрела.
— Твой друг шейд, — уточнил Дриззт, и дварфа хихикнула.
— Мел, — объяснила она. — Синий мел и ничего больше… ну и небольшое магическое внушение, чтобы убедить болвана.
— Таким образом, если этот Афэфе… Афренфэфе…
— Афафренфер, — объяснила Амбра.
— Таким образом, если этот Афафренфер попытается меня убить, Думатойн не придет ко мне на выручку?
Дварфа показала щербатую улыбку.
— Даже не попытается, — заверила она Дриззта. — Он — цветок, но не надеется стать маргариткой. Не самый умный, не самый храбрый, но в отличие от нетерезских мясников он обладает добрым сердцем. У тебя мое личное поручительство на этот счет.
По какой-то необъяснимой причине для Дриззта этого оказалось вполне достаточно.
Назад: Глава 25 Глупость или надежда?
Дальше: Эпилог
