Чтобы рассказать историю НАШЕГО ДЕТСКОГО ПАМЯТНИКА, посвященного массовой гибели Ленинградских Детей, ставших первыми жертвами войны среди жителей своего города, надо вернуться на целую жизнь назад, т. е. на 65 лет.

Эта большая беда случилась за два месяца до начала блокады Ленинграда. «Спасая» Детей от нашествия финнов — союзников Германии в войне против СССР, Детей стали эвакуировать навстречу фашистам — к самой линии фронта, в район Новгорода и Пскова. Тогда эта территория была Ленинградской областью. В Псковском крае уже хозяйничал враг, а из города в том же направлении, в массовом порядке, без родителей, волевым решением безответственного руководства города вывозили школы, детские сады и ясли. Это был первый период детской эвакуации. И неужели руководство города не знало о положении дел на Ленинградском фронте?! Невольно напрашивается мысль о преднамеренном избавлении от Детей города — «нет человека — нет и проблем», а если человек есть, то делать вид, что его таки нет. Это извечная политика нашего государства. Возможно, и поэтому до сих пор наш город сдерживает информацию о массовой гибели в июле 1941 г. своих детей, отправленных на фронт вместе с войсками. Считаю так потому, что помню, как рядом, параллельно с нашим эшелоном, в ту же сторону шли воинские эшелоны с солдатами и техникой. Мы радостно махали им вслед, когда они нас обгоняли. Но они знали, что едут на фронт, а мы, маленькие несмышленыши, окажемся тем щитом, за который наши войска не посмеют отступить — там за их спинами огромное количество их детей. Очень возможно, что такое предполагалось. Но войска отступили, и Дети приняли удар вражеской силы на себя…

Вот отчет городской эвакуационной комиссии об эвакуации из Ленинграда с 29 июня 1941 г. (текст дается с купюрами, примечание мое. — Л. П.)

* * *

О скорости передвижения войск противника можно судить по другому документу Центрального Государственного архива Петербурга.

Вот справка горисполкома о сроках закрытия движения Ленинградской и Октябрьской железной дороги:

Итак, 4 июля 1941 г. наши войска оставили г. Остров под Псковом. И 4 же июля 1941 г. из Ленинграда в массовом порядке в том направлении отправляли из города эшелоны со школьниками, детскими садами и яслями. У меня сохранилась фотография, которую мама послала отцу на фронт. Ему удалось сохранить ее, хотя он пронес ее через всю войну. На ней я и мама, а на обороте дата моей эвакуации — «4 июля 1941 г. — день отъезда Милуси».

Привезли нас в Демянск, в 40 км от железнодорожной станции Лычково. Там нас и разместили для проживания.

9 июля 1941 г. наши оставили г. Псков, и в образовавшуюся брешь на нашем фронте хлынули вражеские танки 56-го моторизованного корпуса Манштейна, 8-я немецкая танковая дивизия и 41 моторизированный корпус противника. (По кн.: История ордена Ленина Ленинградского военного округа. М.: Воениздат, 1974, 612 с.) На их пути оказался Демянск, где уже находилось большое количество эвакуированных из Ленинграда Детей. Бои шли несколько дней, и среди детей было много погибших и раненых. Все это называлось «бои местного значения» и к «Демянскому котлу» 1942–1943 гг. не имеет никакого отношения.

На некоторое время нашим войскам удалось оттеснить врага на 40 км. Детей в срочном порядке стали вывозить на станцию Лычково из всех близлежащих деревень, где находились Дети. В Лычкове формировались эшелоны для вывоза детей с передовой. 18 июля 1941 г. во время погрузки детей налетели вражеские самолеты и начали бомбить станцию и эшелон с Детьми, состоявший из 12 вагонов. Снова было много погибших и раненых Детей. После налета местные жители собрали погибших и в основном фрагменты детских тел — такой силы был удар — и захоронили на сельском кладбище. Позже раненых Детей другим эшелоном отправили обратно в Ленинград и в пути часть Детей растеряли во время налетов вражеских самолетов на движущиеся эшелоны. И никто не знает о судьбах брошенных Детей.

Часть детей успели эвакуировать в тыл — в Кировскую область. За некоторыми Детьми приезжали матери или родственники, когда до города стали доходить слухи, что с Детьми творится что-то неладное. Судьбы Детей, которых не успели вывезти, неизвестны.

На этом вся эта трагическая история Ленинградских Детей могла и закончиться и кануть в Лету. Впрочем, для Ленинграда она и закончилась. Но местные жители Лычкова, похоронив погибших Детей в безымянной братской могиле, не забросили ее как бесхозную, а долгие годы, более полувека, ухаживают за ней и сохраняют от беспамятства. После войны они поставили на Детской могиле простую солдатскую пирамидку со звездочкой и лаконичной надписью — «Ленинградские Дети». Со временем пирамидку заменили гранитной стелой. Надпись изменилась тоже — «В память о Детях Ленинграда, погибших во время бомбежки станции Лычково в августе 1941 г.».

В тех трагических обстоятельствах, в стрессовых ситуациях память может давать сбои. Пережив вражескую оккупацию, люди могли запамятовать, что железная дорога была закрыта в этих местах до Дна 19 июля, а до Старой Руссы 30 июля 1941 г. и детский эшелон вряд ли мог попасть под авианалет в августе. Это требует дополнительных исследований и архивных поисков.

В Новгородском архиве уже говорится о детском санитарном эшелоне, который разбомбили 7 августа, и тоже по воспоминаниям местных жителей. Наверное, бомбили все эшелоны без разбора. В нашем Петербургском Госархиве указана дата 18 июля 1941 г. Военный журналист офицер А. Б. Буров в своей книге «Блокада день за днем» тоже указывает 18 июля 1941 г. (Буров А. Б. Блокада день за днем. Л.: Лениздат, 1979 г. С. 27.) Удивительно другое, что Детская могила пережила вражескую оккупацию, когда у местных жителей собственного горя было через край и собственных погибших немерено. До чужой ли могилы тогда было! И все же они сохранили нашу Детскую могилу. Она не канула в безвестность, как погибшие и уцелевшие тогда Дети. За ней до сих пор ухаживают женщины, которые и хоронили тогда наших сверстников: Тамара Павловна Пименко — «Лычковская мама», как называли ее односельчане за материнскую преданность нашему детскому захоронению, ныне покойная, и Прасковья Николаевна Тимухина, уже в очень преклонном возрасте. Затем к ним присоединилась Лидия Филипповна Жегурова — сама малолетний узник и знающая «почем фунт лиха». Она же председатель Совета ветеранов. А местные жители пишут стихи о погибших Детях и о совестливых и добрых женщинах, сохраняющих и опекающих последний приют погибших Ленинградских Детей. И самое удивительное — ветераны так поставили работу, что к Детской безымянной могиле приезжают люди из разных регионов, городов и весей. К могиле привозят детей-сирот, трудных подростков и детей из неблагополучных семей. И только у нас в городе ничего об этом не знали, а теперь если и знают, то единицы. Когда, при случае, доводилось рассказывать о той детской катастрофе — либо не верили, либо отмахивались. В сущности, молчат и по сей день. Но даже если что-то прозвучит, то лишь изредка, заикаясь, походя и невразумительно. Наше ЧП — этот тот случай, когда власти предержащие всегда находят силы и доводы, чтобы пережить страдания и беды других. Ведь это с их молчаливого согласия в городе, пережившем клиническую смерть, так упорно, хором, много лет подряд, все кому не лень клюют Детей Ленинградской блокады. Дети — они не человеки. Им не больно. Они не хотят есть. Им не холодно и не страшно. У них не бывает стрессов, и им не нужны ни поддержка, ни сочувствие. Дети — чистые листы, на которых что напишешь — то и получишь. К сожалению, бездарное государство пишет на них свои жестокие иероглифы и учит безнравственности, пошлости и озлобленности, проводя безжалостно ампутацию Душ и Стыда. Поэтому нас, русских, и в мире не любят — за наше бесчеловечное отношение к старикам и Детям. Но нашей правящей верхушке, окопавшейся у кормушки, «писай в глаза — все божья роса…»

Меня наша Демянско-Лычковская беда никогда не оставляла в покое. Это было невыносимое, страшное детское потрясение. Когда вдруг в 1988–1989 гг. заговорили о блокаде и ее жертвах, никто не вспомнил о детских доблокадных жертвах, и я в 1993 г. через СМИ начала разыскивать ребят, уцелевших в Демянске и Лычкове. Я искала Детей, воспитателей и медиков, сопровождавших раненых Детей в Ленинград. Я искала бойцов, которые отбили нас у врага в Демянске… Откликнулись лишь восемь человек. Это были Дети от 7 до 14 лет. Из взрослых не откликнулся никто… Возможно, и потому, что сопровождавшие нас — раненых Детей — взрослые, часть Детей побросали под откосами… А у тех, кому все же удалось добраться до города, была еще и блокада. Так неужели Дети, выстрадавшие в войну так много горя и потрясений, не достойны внимания своего города! Демянск, Лычково — это не только трагедия Детей, это и трагедия города. Это его утраты. Это и его вина в массовой гибели Детей. Отцов — на фронт, матерей — на казарменное, Детей — навстречу врагам… Забыто! Все забыто! А мы рабски терпим правительства, которые не терпят нас — свой народ…

К той трагедии, через которую я прошла сама и затем узнала в процессе изучения этой темы, прибавились воспоминания тех ребят, кто нашелся. Сейчас из тех восьми человек нас осталось трое. Но объявляются и новые. Я стучалась во многие двери. Я хотела, чтобы в городе знали, что случилось с огромным количеством Детей еще до блокады, делала доклад на конференции историков блокады. Но вокруг этой трагедии оставалась непробиваемая глухота. Беспамятство длилось длиною в жизнь — 61 год, пока ветераны Лычкова в апреле 2002 г. по ОРТ в программе «Доброе утро» не рассказали на всю страну о трагедии Ленинградских Детей. Весь апрель тогда по ТВ шли сюжеты военной хроники и рассказы о событиях в Лычкове летом 1941 г. Ветераны рассказали, что к 60-летию Победы они хотят поставить Памятник погибшим Ленинградским Детям. Была объявлена акция «Ленинградские Дети». Идею поддержали многие. На 9 мая 2002 г. ветеранов пригласили в Совет Федерации и наградили грамотой за патриотизм и сохраненную Память о погибших Детях. Председатель СФ С. М. Миронов взял строительство Памятника под свой патронат. А наш город снова остался скуп на информацию.

Когда началась акция, никто не вспомнил, что есть уцелевшие Дети из того смертного потока Ленинградских Детей. Я написала на ОРТ. Мне не ответили. Тогда я обратилась непосредственно к Сергею Михайловичу Миронову, раз уж он взялся патронировать Памятник. Я написала все, что знала о тех событиях и что на мои поиски отозвались восемь ДЕТЕЙ из того приговоренного потока. Я была уверена, что письмо до него не дойдет — уж слишком много у нас разного рода столоначальников и привратников. В данном случае я ошиблась и была приятно удивлена, когда он сам приехал ко мне домой и мы долго обсуждали нашу тему. Он посмотрел все собранные мной материалы и подтвердил, что танковый прорыв в Демянске имел место быть. Ему об этом рассказал губернатор Новгородской области М. М. Прусак. Мы уточнили с ним, что погибшие в Лычково Дети — это не блокадные Дети. Непоправимая беда случилась почти за два месяца до начала блокады. Но ОРТ почему-то муссировало, что под бомбежку в Лычково попали Дети из блокадного Ленинграда. Кстати, я им об этой ошибке писала, и возможно, они обиделись и поэтому мне не ответили. К сожалению, мы плохо знаем свою историю вообще и историю войны в частности, а уж локальные события и тем более. А неправда — штука заразная. И при открытии Памятника появился венок с надписью на черной ленте — «Детям блокадного Ленинграда».

О нашей встрече С. М. Миронов рассказал в одной из передач «Доброго утра» и показал мои «Мемуары о войне», которые он взял почитать, и рисунки к ним. Вскоре после этого ветераны Лычкова прислали мне письмо, и у нас завязалась переписка, дружеские отношения и сотрудничество. В отличие от города, мы оказались им нужны.

После обнародования трагедии Ленинградских Детей началось народное движение по сбору средств на строительство Памятника. Первыми откликнулись московские школьники. По ОРТ показывали, как в Останкино делегации от школ приносили конвертики с деньгами. Деньги шли со всех концов России. Спасибо всем добрым и отзывчивым людям. Так что наш Памятник можно по праву считать народным.

Вроде был объявлен конкурс на Памятник. Но прозвучало это как-то невнятно. На ОРТ появлялись со своими макетами отдельные претенденты, но обсуждений не было, и никто не спросил мнения Ветеранов, задумавших Памятник, и уцелевших Детей, заслуживших свой Памятник вместе со своими погибшими сверстниками. Но из всех показанных самым выразительным был макет волгоградского скульптора Виктора Григорьевича Фетисова. Сам дитя военного Сталинграда, он давно мечтал создать Памятник «Детям войны». Его макет соответствовал задумке — скромный, лаконичный и убедительный — девочка в эпицентре взрыва, еще живая, но уже приговоренная. Ничего лишнего. Взгляд и разум прикованы к погибающему ребенку, которому уже никто ничем не поможет. Потом, в окончательном варианте, макет претерпит некоторые изменения — вместо взрыва появится глыба красного гранита, похожая на язык пламени. Очень хотелось надеяться, что победит именно этот Памятник. Но неожиданно для всех, без конкурса и без всякого предупреждения из Москвы явочным порядком привезли удручающую скульптуру — статуэтку московского скульптора А. Б. Бурганова — и самостроем установили ее на центральной аллее кладбища на бетон, который сразу стал трескаться. Эта статуэтка никак не соответствовала понятию — Памятник. Скорее она походила на надгробие. Странным было и посвящение, написанное микроскопическими буковками: «Дети, погибшие в 1941–1945 гг.». Но это были не абстрактные дети. Ведь в Лычково погиб целый эшелон именно Ленинградских Детей через 27 дней от начала войны! Ну, подумаешь, какая безделица! Все были в шоке и растерянности… Это не Памятник!

Я еще не знала возможностей и дальнейших действий ветеранов и на свой страх и риск стала искать адрес волгоградского скульптора В. Г. Фетисова А тем временем на место событий отправились журналисты газет «Время Новгородское» и «Невское время». Появившиеся статьи подтверждали смятение ветеранов и всех, кто хотел видеть настоящий Памятник. («Время Новгородское», 04.02.04, И. Савинова «Монумент без церемоний»; «Время Новгородское», 17.03.04, И. Савинова «На короткую память»; «Невское Время», 20.02.04, С. Гаврилина «Станция памяти»).

ОРТ, ранее взявшее на себя соответствующие обязательства, потеряло к Памятнику всякий интерес и полностью от него отстранилось. Тогда и возникло решение самостоятельно обратиться к волгоградскому скульптору.

5 февраля 2004 г. через музей-панораму «Сталинградская битва» мне удалось узнать адрес и телефон В. Фетисова и пригласить его в Лычково. Ветераны связались с ним по телефону, и вскоре он уже приехал в поселок, чтобы посмотреть место для Памятника и обо всем договориться окончательно. Место выбрали на привокзальной площади, где и случилась детская трагедия. Заодно решили облагородить и статуэтку А. Бурганова. Ее оставили на том же месте, никуда не перенося. Сделали хорошее основание, обнесли оградкой. На отдельной мраморной доске по белому фону — посвящение. Теперь надпись уточняет, что это убогое сооружение посвящено Ленинградским Детям. Доску вмонтировали в брусок, на ребре которого нелепая бронзовая фигурка ребенка, лишенная всякого творческого решения, за ней бронзовый язык пламени, а у подножья две игрушки.

С настоящим Памятником работы хватало. Расчищали и благоустраивали площадь, делали основательный фундамент, укладывали плитку. А из Волгограда надо было привезти красную гранитную глыбу, в которую необходимо было вмонтировать фигурку Нашей бронзовой девочки. Ветераны обратились за помощью к губернатору Петербурга В. И. Матвиенко (Дети-то все же Ленинградские!). Валентина Ивановна отозвалась на просьбу, и глыбу гранита привезли в Лычково. В благоустройстве площади, на которой раньше был заросший пустырь, принимали участие всем миром. Из Петербурга тоже приезжали дети из «Союза юных петербуржцев». Они сажали кусты и цветы, привозили семена для посадки. Но основная нагрузка легла на ветеранов. И диву даешься, как маленький ветеранский коллектив во главе со своим председателем смогли сдвинуть с мертвой точки и вытащить нашу беду из небытия и поднять такую неподъемную ношу, как наш Памятник погибшим Ленинградским Детям. Это ОНИ, совсем чужие нам люди, взяли на себя заботу помнить о нас. И я глубоко убеждена, что все ОНИ вместе взятые и каждый в отдельности достойны нашей благодарности и благодарности города. И все это шло от совестливости и доброты душевной. Они несли и несут ответственность за чужих им Детей. ОНИ делают это без всякого вознаграждения. Никто не платил и не платит им зарплату. Никто не понуждал их сохранять и обустраивать Нашу могилу и тем более ставить нам Памятник. Я пишу — НАМ, потому что город эвакуированных детей приговорил к смерти еще тогда — летом 1941-го. Для всех уцелевших Детей Ленинграда, в том числе и Детей Блокады, невнимание и откровенное предательство — очень больная тема. Нами пожертвовали во всех отношениях. А в Демянске и Лычкове мы как родные.

И вот 4 мая 2005 г. в канун 60-летия Победы, через 64 года после детской катастрофы в селе Лычково Новгородской области открылся Памятник погибшим Ленинградским Детям.

На открытие приехали несколько уцелевших тогда Детей. Всем нам уже за семьдесят. И вдруг подумалось, что если ВЕТЕРАНЫ И УЧАСТНИКИ ВОВ ПО ПАМЯТНЫМ ДАТАМ ПРИЕЗЖАЮТ К МЕСТАМ СВОЕЙ БОЕВОЙ СЛАВЫ, ТО МЫ, БЫВШИЕ ДЕТИ, НА СТАРОСТИ ЛЕТ ПРИЕХАЛИ К МЕСТАМ СВОЕЙ БЕССЛАВНОЙ ТРАГЕДИИ…

И вот она перед нами — глыба красного гранита, как всполох пламени, в котором погибали Дети Ленинграда. Из него на всех нас смотрит перепуганная бронзовая девочка в коротком платьице, со слезой на щеке, с подкошенными от ужаса ногами. Одной рукой она прикрывает сердечко, словно это движение сможет ее защитить, другая рука с раскрытой ладошкой отведена в сторону, словно спрашивает нас всех: «ЗА ЧТО?» А ни за что! Нас просто назначили не героями, а виноватыми.

Ленинградские Дети войны — погибшие и уцелевшие до блокады, а затем и в блокаду — все мы пострадали от глупости нашей власти, а не за свободу Родины, и этого нам не прощают. В детстве бездарное правительство города бросило нас на передовую, а в старости их последователи бросили на произвол «демократии». Даже акция «Ленинградские Дети» незаметно перетекла в акцию «Детям, погибшим в ВОВ 1941–1945 гг.» на том самом месте, где погибали именно Ленинградские Дети. Невольно приходят мысли, что далеко от Ленинграда-Петербурга тихой сапой продолжается «Ленинградское дело», когда запрещали писать и рассказывать о трагической судьбе блокадного города и его жителей. А теперь стараются всеми силами умалить, стереть из Памяти людей бессмысленную массовую гибель Ленинградских Детей. А ведь средства на Памятник собирались именно под акцию «Ленинградские Дети». И только ветераны и жители Лычкова помнят о своей задумке и утешают нас. Это, видимо, где-то «там наверху» решили иначе — одним Памятником «убить» всех детей войны. Это прямо по пословице, где «одним выстрелом двух зайцев убивают». Дешево отделались. Это «где-то там» сочли возможным эшелонами отправлять детей на фронт, под вражеские танки, бомбежки и обстрелы. Это «где-то там» в хаосе «демократии» отняли у них все, что можно было отнять, и ввергли их в нищету — мало им было войны… Это снова «где-то там» решили, что и этот Детский Памятник, затерянный среди лесов и озер Новгородчины, не должен никому, кроме местных жителей, напоминать о трагедии Ленинградских Детей. Но в отличие от жителей нашего города, местные жители, пережив вражескую оккупацию и хватив лиха выше головы, и с чужим горем считаются. У них не перестала болеть Совесть! Спасибо им всем.

Открытие Памятника прошло очень достойно. Все было по-домашнему спокойно, просто и очень тепло. Было много гостей из разных регионов, городов и весей. Было очень много детей. Была отслужена панихида у могилы, усыпанной цветами и игрушками. Была выставка материалов по теме — с биографиями и фотографиями выживших детей. Был концерт у входа в Дом культуры и шествие под духовой оркестр к Памятнику, еще закрытому голубым покрывалом…

Из Петербурга приехали кадеты — суворовцы, нахимовцы — и отряд из школы МЧС. Сменяя друг друга, они стояли в почетном карауле около уже открытого Памятника. Они привезли с собой очень милый венок, в центре которого был встроен большой плачущий медвежонок с букетом в лапах. И вообще, было очень много цветов. Было много выступлений гостей, и в какой-то момент около Памятника зажгли дымовые шашки, как имитацию давних событий, и в это самое время мимо станции промчался без остановки поезд, подавая пронзительный непрерывный гудок, как тогда, когда враги начинали бомбить движущиеся эшелоны. Не знаю, как на других, а на меня это сочетание дыма и гудка произвели ошеломляющее ощущение. Они на мгновенье вернули меня в мое страшное детство. Такую ситуацию я видела и знаю не по фильмам, а испытала это на себе.

А праздник шел своим чередом. Очень трогательно выступали дети Лычкова. Они проникновенно читали стихи своих земляков о трагедии Детей Ленинграда и о женщинах, более полувека ухаживавших за Безымянной Детской Братской могилой. А к Памятнику все несли и несли венки, цветы и игрушки, и в небо улетали разноцветные шары. И в завершение всего был поминальный обед. И слава Богу, что хоть в маленьком поселке Лычково, далеко от больших суетных городов, благодаря совестливым, неравнодушным и добрым людям с большой любовью сохраняется всегда ухоженная и выжившая вопреки всему Безымянная Братская Детская могила наших погибших сверстников из 12 вагонов Детского смертного эшелона. Над нашей могилой теперь новое, светлое надгробие из мраморной крошки, и на встроенной белой мраморной доске соответствующее посвящение золотыми буквами. Это надгробие к 60-летию Победы подарили железнодорожники Ржева. Спасибо им.

Теперь к Братской могиле Ленинградских Детей прибавился выразительный Памятник убитому детству. Памятник Наш тоже единственный, посвященный погибшим Детям. Хотя чиновники разных мастей пытаются оспаривать это, приводя в пример памятники, посвященные комсомольцам, юнгам, пионерам… Но все это корпоративные памятники, которые разделяют Детей на касты и кланы, на полноценных детей и неполноценных так же, как с молчаливого согласия властей города и блокадников поделили на стопроцентных блокадников и не стопроцентных блокадников. Так поделены у нас и дети. Даже на, казалось бы, общем детском памятнике «Цветок жизни», стоящем на обочине дороги, как в поле обсевок, абрисом начертано лицо мальчика в пионерском галстуке и рядом длинная аллея из гранитных стел — тоже посвященная пионерам. «Просто Дети» никакого памятника не заслужили. А Наш Памятник в Лычкове не расставляет Детей по иерархической лестнице. Он объединяет всех Детей и «со званиями, и без званий». Именно поэтому он единственный во всех отношениях. Война, калеча человека, не спрашивает, сколько ему лет и какого он звания, да и раны у всех болят одинаково.

Скоро в Лычкове откроется и настоящий музей, который тоже будет объединяющим. Он объединит ветеранов, участников ВОВ Лычкова и безвинно и безвременно погибших Детей Ленинграда, ибо все они прошли через общую бойню войны. И никто из ветеранов и участников ВОВ Лычкова, выживших в той общей молотилке, не кричит вслед уцелевшим Детям «Ату их…!», как это делают в Петербурге ветераны, участники и даже блокадники…

К Нашей Братской Детской могиле люди тянутся так же, как в Москве к могиле безымянного солдата. Только в Москве много помпезности, театральности и заорганизованности. А в Лычково — простота, искренность и душевность.

Конечно же, горестно, что о погибших и уцелевших детях не хотят знать и помнить. Нас обидели на всю жизнь, и с этой моральной и нравственной обидой мы уходим из жизни. И пусть все те, у кого перестала болеть Совесть, считают, что доблокадная и блокадная массовая гибель Ленинградских Детей — это «дела давно минувших дней». Пусть. Но вопреки всем им есть Новгородская земля и на ней небольшое село Лычково с добродушными и приветливыми жителями, приютившими в самом начале войны эвакуированных из Ленинграда Детей, а после случившейся трагедии — давшие последний приют погибшим Детям Ленинграда. И с тех пор они, простые русские люди, помнили о нас, помнят по сей день и будут помнить, передавая эту Память своим детям. Спасибо им всем! О нас будут помнить и все те, кто будет приезжать к нашему мемориалу, к нашему скорбному Памятнику — «Памятнику убитому детству». Будут помнить все те, у кого болит Совесть. Встречаясь в Лычкове с множеством разных людей, все больше утверждаешься в мыслях, что Россия будет подниматься с колен и избавляться от оголтелой безнравственности благодаря малым городам и весям потому, что именно там без суеты и пустословия, без двойных стандартов, вопреки всему выжили и живут Стыд, Совесть, Ответственность и Душа России.

22 августа 2006 г. у нашей могилы Ленинградских Детей и Памятника снова собрались люди и уцелевшие дети отметить скорбную дату — 65 лет трагедии Ленинградских Детей. Повторюсь: это же прошла целая жизнь! И спасибо Добрым и Светлым людям, что благодаря им Погибшие Ленинградские Дети, да и уцелевшие тоже, не затерялись в череде всевозможных разборок, и после нас останется памятный след, потому что на привокзальной площади Лычкова, на месте катастрофы Ленинградских Детей будет долгие годы стоять Памятник погибшим Детям. И даже тогда, когда мы — последние уцелевшие Дети того смертного потока — уйдем в мир иной, наша перепуганная, плачущая бронзовая девочка долгие годы будет напоминать, что МЫ — ЛЕНИНГРАДСКИЕ ДЕТИ — БЫЛИ!

Говорят же, что «человек жив, пока о нем помнят».

Макет памятника первым погибшим Ленинградским Детям.

Именно на этот памятник поступали народные средства.

Однако, при открытии нашего памятника предстало совсем другое посвящение —

«Детям, погибшим в годы ВОВ 1941–1945 гг.»