Часть третья
ОСЕННИЙ БАЛ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ
Малица потирала виски. Голова гудела. Саламандре казалось: еще немного, и она разорвется на куски.
За окном переливались гирлянды огней: адепты готовились к грядущему осеннему балу, украшая территорию Академии. Малица же корпела над рефератом.
Осенний бал… По идее, его бы надлежало назвать зимним, потому как по традиции давался в первых числах декабря, но так уж повелось. Осень провожали зимой, весну — летом, во время июньского весеннего бала. Малица полагала, это связано с сельским хозяйством: в том же ноябре еще вовсю кипит работа.
Глаза закрывались. Еще бы, если саламандра только полчаса назад вернулась с общественных работ. И это ее пожалели, отпустили пораньше.
Малица гадала, выживет ли в таком режиме до конца сессии. Половину предметов, те, которые шли зачетами и контрольными, она уже сдала, но оставшаяся часть вселяла уныние. Порой девушке казалось, лучше бы ее исключили. Вряд ли замужество хуже того кошмара, в котором оказалась Малица. Легче умереть, чем выполнить все требования ректора.
Саламандра сцедила в ладошку зевок и с тоской уставилась на стопку книг в читальном зале. Все уже ушли, только она мучает библиотекаршу. Та несколько раз красноречиво намекала: пора и честь знать. Ну да, у всех личная жизнь, веселье, и только у Малицы беспросветная мгла.
— Я сама все уберу, не беспокойтесь, — сонно пробормотала саламандра и, не выдержав, положила голову на руки.
Спать!
— Госпожа тер Ирадос, инструкция запрещает, — напомнила библиотекарь, выдернув из мира грез.
Ну да, Малица теперь вольнослушательница, ей даже форма не полагается. В простеньком сером платье и вязаной коричневой кофте саламандра смотрелась белой вороной посреди синего моря.
— Мне через два дня сдавать, я не успею иначе, — обреченно вздохнула Малица.
Библиотекарь повела плечами. Мол, ничем не могу помочь. Формально она права, но могла бы проявить сострадание.
Малица с трудом заставила себя встать и поплелась сдавать книги.
Все минувшие недели слились в одно большое черное пятно. Саламандра не высыпалась и постоянно то работала, то училась. Даже ела с конспектом.
На праздник урожая она не пошла: банально отсыпалась после тяжелой недели. Потом же вновь сидела за книжкой, уныло глядя в окно. Индира с Кристофом принесли леденцов и сбитня, чтобы хоть как-то развеселить узницу, — вот и все.
Закрыв дверь библиотеки, Малица прижалась щекой к стене и задумалась. Стоит ли обучение в Академии колдовских сил таких мучений? Да и вряд ли саламандра сдаст сессию: это физически невозможно. Увы, второе дыхание так и не открылось, а первое в любую минуту оборвется. А может, ну его? Подастся Малица в столицу, как-нибудь выживет. Главное, с родителями все в порядке. Саламандра опасалась, что лорд шан Теон доберется до них через третьи руки. Вампир вряд ли забудет позор, нанесенный какой-то малявкой, а уж изуродованное лицо и вовсе повод для кровной мести. Но обошлось. То ли шан Теон внял предупреждениям, то ли придумывал план мести.
Малица не питала иллюзий: встретиться с вампиром еще придется. Но не сейчас. Потом же… Потом она станет сильнее, обстоятельства изменятся.
Саламандра фыркнула, представив, что случилось бы, согласись она стать супругой вампира. А ведь еще может. Выкрадет шан Теон и сдержит слово. Убьет, воскресит и приспособит для своих нужд. Отметина на лице посильнее помолвочного кольца связывает.
Наглухо застегнув кофту и накинув пальто — на улице холодно, — Малица зашагала по дорожкам парка. Над головой покачивались гирлянды из разноцветных магических шаров. Шумная толпа адептов копошилась внизу, настраивая пробное праздничное освещение под бдительным оком ответственного преподавателя. Бал в последний день ноября, успеют все наладить и договориться, в какой гамме оформить.
Малица с тоской скользнула взглядом по полным азартом лицам. А ей идти в свою комнату и не спать до двух часов ночи… Опять соседка начнет шипеть, что саламандра ей заснуть мешает, придется переползать в общую гостиную. Иногда Малица засыпала там же, в кресле, и ее будила уборщица.
Завтра же и вовсе поганый день: дежурство на кухне. Нужно встать затемно, помочь приготовить все к завтраку. Пытка, а не наказание.
По идее, Академией колдовских сил магические заведения Империи раздолья не ограничиваются, ничего не мешает поступить в другое, благо тут Малица на правах вольнослушательницы. Решение показалось верным, и саламандра собиралась воплотить его в жизнь.
Малица резко свернула, обогнула административный корпус и углубилась в парк, подальше от огней. За безопасность не опасалась: гончих еще не спускали.
Со стороны преподавательского корпуса доносилась музыка. Веселились. Малица хотела было взглянуть одним глазком, но потом решила: не стоит. Вряд ли ученый состав Академии оценит неуемное любопытство, а нового наказания саламандра не вынесет. Лучше бы убили, право слово!
Саламандра догадывалась, поздний визит, пусть и не ночной, ректор не оценит, но поворачивать поздно: вон уже видны окошки знакомого дома. Значит, лорд никуда не ушел. Вряд ли коротает вечер в одиночестве, но ничего, Малица ненадолго. Бумаги подготовлены, осталось только подписать. Характеристику она и завтра попросит, обязаны дать. Как и табель успеваемости. В отличие от поведения, с последним все в порядке.
Жалко, конечно, но надо объективно оценивать свои силы. Не выдержит Малица в таком темпе еще три недели. И даже заветная награда не поможет. Зато в другой Академии можно начать с чистого листа. И устроиться ближе к дому, чтобы следить за безопасностью родителей.
Вдвойне обиднее не попасть на осенний бал. Не судьба. Разве только Кристоф пригласительный достанет. Однако саламандра не вешала нос: в других Академиях тоже балы устраивают.
Крыльцо занесло палой листвой. Зато коврик чистый и у самой двери прибрано. Лениво плавал туда-сюда над крыльцом магический шар. Настроенный на минимальную мощность, он создавал таинственный полумрак. И свет не белый, а мягкий, солнечный. Наверняка в теплое время года вокруг вьются мотыльки, сейчас же холодно, даже пар изо рта идет. Немудрено: в начале недели первый снег выпал.
Малица обернулась на тонущий в тенях парк, набираясь храбрости, скользнула взглядом по ректорскому саду и медленно, все еще раздумывая, ступила на крыльцо. Рука потянулась к шнуру звонка, а в голове вертелось: «Может, сбежать?»
Мелодичный, усиленный магией перезвон сообщил хозяину о гостях.
Малица отступила на шаг и приготовилась к сиятельному гневу.
Шагов саламандра не расслышала, решила было, открывать пошла Алиса, а то и вовсе звонок оставили без ответа, но нет, в освещенном дверном проеме возник ректор. Вопреки ожиданиям не злой и в чем-то среднем между традиционным костюмом и свободной домашней одеждой. Неприметная белая рубашка, темные брюки без ремня. Рукава закатаны до локтя, а в руках… чашка какао.
— Добрый вечер, милорд, — первой поздоровалась Малица и присела в реверансе.
Все, как положено. Он — лорд и занимает высокий пост, она просто дворянка и фактически никто.
— Добрый, Ирадос, — несколько растерянно ответил ректор. — Вы Академию с дворцом не перепутали?
Видя, что Малица не понимает, он пояснил:
— Реверансы для балов. По делу?
Саламандра кивнула. Можно подумать, она могла прийти просто поболтать.
Ректор приподнял бровь: слушаю, и сделал глоток из чашки.
А на ногах-то домашние туфли. И щетина на щеках пробивается — побриться не успел. Мелочи, а совсем другой образ, более близкий, что ли.
Решение о смене учебного заведения уже не казалось взвешенным, но раз пришла, иди до конца. Жизнь ведь и правда стала невыносимой.
— Я так больше не могу, милорд, — затараторила саламандра, стараясь не смотреть на лорда: так не собьется. — У меня даже нервный тик начался. Отчислите меня и дайте характеристику для другой Академии.
Ответом было молчание.
Малица решилась взглянуть на ректора. Тот все так же стоял с чашкой в руках, щурясь, смотрел на саламандру и безмолвствовал. Затем крякнул и подозрительно поинтересовался:
— С чего вдруг?
— Устала очень, — призналась Малица и добавила пару стандартных отговорок: — Не выдержала, слабая. Сессию не сдам.
— Заходите, слабая адептка. — Лорд со смешком махнул рукой и посторонился.
Саламандра боязливо, бочком скользнула в прихожую и замерла, не зная, что делать дальше.
За спиной захлопнулась дверь. Магический шар над потолком ожил, осветив самые темные уголки.
— Раздевайтесь и проходите в гостиную. — Ректор с гулким стуком поставил чашку на полочку и пригрозил начавшему материализовываться духу у лестницы. И, скрестив руки на груди, многообещающе добавил: — Поговорим?
Малица кивнула и сняла пальто. Только куда его повесить? Тут столько вешалок, а еще шкаф есть. Не рядом же с пальто ректора свое мокрое убожество вешать: на улице легкая морось. «Значит, к утру снег пойдет», — равнодушно констатировал внутренний голос. Народная ноябрьская примета.
— Давайте. — Верхнюю одежду забрали и, высушив, пристроили на вешалку.
Магический шар мигнул, увеличив мощность, и прицельно осветил бледную фигурку саламандры. Она сильно похудела, на лице одни глаза остались. Зато какие! Казалось, они еще ярче и больше стали.
Ректор окинул подопечную пристальным взглядом. Один раз, второй. Малице стало неуютно: будто каждую косточку ощупал. Судя по выражению лица, увиденное лорду не понравилось.
— М-да! — поджал губы ректор и, ничего не объяснив, скрылся на кухне.
Какао так и осталось стоять на полке для перчаток.
Саламандра мельком глянула на себя в зеркало — вот страшилище-то! — поправила прическу и отправилась на поиски гостиной. Велено сидеть там, посидит. Заодно подремлет немного в тепле, хоть пару минут.
На этот раз блуждать долго не пришлось: лорд оставил дверь в гостиную открытой.
— Садитесь, не стойте, Ирадос, — послышалось за спиной.
— Так я на минутку…
Не нужно было входить! Лорд из вежливости пригласил, могла бы догадаться. Необходимые бумаги бы завтра в рабочем порядке подписала. Уведомила — и не порти ректору вечер.
— Вы надолго, — не терпящим возражений голосом поправил лорд.
Обогнув нерешительно замершую у порога Малицу, он прошел к столику и поставил на него бокал красного вина.
— Это вам.
— Мне? — удивилась саламандра.
С чего бы это ректору поить ее вином? И ведь себе лорд бокал не принес. Подозрительно. Спаивает? С целью? Девичью честь Малица отмела сразу. Это каким богатым воображением нужно обладать! Или раздутым самомнением. Нет, тут другое. Видимо, на вине какое-то заклятие. Предположительно, подчинения. То есть ректор собирается насильно оставить в Академии ценный кадр. Малица помнила о команде и прекрасно знала, подобные сплоченные отряды наперечет, даже если в их составе не самые сильные маги. Вот и лорду не хотелось терять сработавшуюся на почве совместных пакостей тройку. Если так, намечается заварушка. И не сейчас, а через пару лет. Война? Ох, не хватало еще, чтобы история с шан Теоном подлила масла в огонь!
— Полезно для здоровья.
От ректора не укрылось, как подозрительно саламандра смотрит на бокал, но не стал заострять на этом внимания. Вместо этого он пододвинул бокал к Малице и настойчиво повторил: вино ей на пользу.
— Вы себя в зеркало видели, Ирадос? В чем только душа держится! На кухне на столе холодный ужин, если не брезгуете, можете доесть. Не объедки, а остатки, нетронутые, — подчеркнул ректор.
Саламандра вежливо отказалась. Она перекусила, и хватит. И вино тоже пить не станет, даже если оно «чистое».
Малица устроилась на самом краешке дивана, ближе к двери, ректор же вольготно развалился в кресле. Не смущаясь присутствия саламандры, закинул ногу на ногу и задумчиво уставился на нежданную гостью невероятно яркими глазами. От столь пристального внимания Малица заерзала и с надеждой покосилась на дверь: может, лорд отпустит?
— Там нет чар, — улыбнулся ректор, кивнув на бокал. — Пейте, иначе в обморок упадете. Это лекарство. Красное вино придает сил.
Саламандра робко потянулась к бокалу, все еще ощущая изучающий взгляд лорда, сделала глоток и отставила фужер на место. Она уважила ректора, хватит.
— Так почему вы решили уйти, Ирадос? — Глаза все так же сверлили лоб.
Малица тяжело вздохнула. Начинается!
— Я свободная жительница Империи, имею право.
Лорд хмыкнул:
— Имеете, только завтра же передумаете. Не дурите, Ирадос. Все ваши трудности от вас самой. Отвечайте за свои поступки, леди.
— Я и отвечаю, — вновь обреченно вздохнула Малица и сменила тему: — Как ваша гончая, милорд?
— Жива, — коротко ответил ректор и поменял позу на более приличную. Саламандра же мысленно отметила: леди ее не считают. Порядочный лорд никогда не закинет ногу на ногу при даме, только при нижестоящих и, может, домашних. — Так чем вызвано ваше нежелание закончить обучение? Вразумительного ответа я не услышал. Помнится, вы меня чуть ли не на коленях умоляли не исключать.
Ректор прикрыл веки, наслаждаясь теплом от весело потрескивавшего камина. С адептами он не позволял себе маленьких слабостей. Всегда предельно собран, деловит, официален. Или Малица сейчас для него не адептка? Сама же захотела стать просто Малицей тер Ирадос.
Блики огня падали на смуглую кожу, тенями очерчивали высокие скулы, линию подбородка. Саламандра мысленно сравнила ректора с отдыхающим хищником. Его бы сейчас зарисовать!
— Ирадос?
Оказалось, лорд уже открыл глаза и смотрит на нее. Неудобно получилось.
Смутившись, Малица отвела взгляд, но перед мысленным взором до сих пор стоял силуэт в ореоле пламени: пряди темных волос на лбу, четкая линия носа, волевой подбородок, дуга шеи, чуть вздымающаяся от дыхания. Губы — твердые, властные, но расслабленные, а не привычно сжатые. Красивый мужчина. Демон — этим все сказано. Даже не писаные красавцы, они всегда привлекали.
— Я не выполню поставленное вами условие, милорд, поэтому не вижу смысла отнимать чужое время, — объяснила саламандра и судорожно глотнула вина.
Вкусное, рубиновое, с неуловимыми оттенками лета. Пьешь и не замечаешь. Дорогое, наверное! А может, и вовсе из Закрытой империи. Демоны все же оттуда родом и пьют наверняка свое вино.
— Как видите, обычный напиток.
Щеки окрасил легкий румянец, особенно заметный на побледневшей от переутомления коже.
— Что вы, милорд, я…
— Ложь я сразу вижу, Ирадос, не старайтесь. Вы решили, будто в вино что-то подсыпано, верно? Не понимаю, зачем мне это делать, но вам виднее.
Малице захотелось провалиться сквозь землю. Ушла бы по-тихому, потом почтой документы затребовала. А то умудрилась оскорбить ректора. Он теперь такие рекомендации напишет, что учеником к аптекарю не возьмут, не то что в Академию.
— Ну, мне интересно, Ирадос, — лорд настаивал на ответе.
Он видел смятение адептки, но не собирался замять недоразумение.
— Эм, — замычала саламандра, лихорадочно подбирая слова. Попала так попала! — Ну… Я… Группа.
— Ясно, — оборвал ее мучения ректор и пожаловался: — Никаких нервов на вас, адептов, не хватит! Хоть самому перед сном бокал выпивай.
И, обернувшись к Малице, обдал холодом:
— Я магическим принуждением и иным любым вмешательством в сознание не занимаюсь, Ирадос. И никому не советую, иначе возникнут проблемы. Очень крупные проблемы. Теперь о вашем отчислении. Насколько мне известно, вы справляетесь. — Ректор выпрямился и положил руки на подлокотники. — Зачеты и контрольные работы сданы в срок. По поводу трудовой отработки нареканий нет.
Малица кивнула. Знал бы лорд, чего это ей стоило! Теперь новый гардероб покупать придется: старый велик. Только на какие деньги? Жить приходилось на то, что присылали родители: стипендия саламандре не полагалась.
Новый глоток. С вином легче, оно придает сил и храбрости.
— Милорд, примите мои искренние извинения. Я ничего такого не думаю и всегда считала вас благородным и честным чело… демоном, — тут же поправилась саламандра и чуть ли не вцепилась в ножку фужера, грозя ее сломать. — Но я не могу больше. У меня нервные расстройства от переутомления, да и по закону я имею право на отчисление по собственному желанию.
— Имеете, — кивнул лорд и встал.
На невысказанный вопрос ответил:
— Не заставлю пить в одиночестве.
Ректор вернулся быстро, с пустым бокалом и початой бутылкой вина. Затем снова сходил на кухню и поставил перед Малицей тарелку с мясной нарезкой.
— Ешьте.
— Но, милорд…
Неудобно как-то, неловко, и уйти хочется. Этот вечер, вино, профиль ректора… Если саламандра сейчас напьется, о бабушке расскажет и на кисточку взглянуть захочет. Ту самую, на хвосте. Потому что очень любопытно, какая она. И вообще, какой он, демон… Ох, точно хватит пить!
— Ешьте, я сказал! — прикрикнул лорд. В голосе прорезался рык.
Малица испуганно закивала, вспомнив сакраментальное: «Никогда не становитесь на пути у демона», и поспешила заглотить кусок.
— Только давиться не надо! — усмехнулся лорд, тоже подцепил с тарелки ломтик, ловко, кончиками пальцев, и отправил в рот. Затем налил себе вина и устроился на прежнем месте, в кресле. — Вы голодная, а пить на пустой желудок вредно. Но вернемся к нашей содержательной беседе. Проникновение в закрытое хранилище — нешуточный проступок?
— Да, милорд, — с набитым ртом согласилась саламандра.
Как же вкусно! После каши — деликатес!
— Вызов демона? — продолжал гнуть свою линию ректор.
Он смочил губы вином и отставил бокал, тогда как Малица продолжала пить.
Далее последовало перечисление всех провинностей саламандры и вывод:
— За все это полагается отчисление. Согласитесь, суровая кара. Значит, и замена этой кары должна соответствовать. Я ожидал, что вы придете. Собственно, мне нужен не каторжный труд, а ваше раскаяние. Искреннее, а не для отвода глаз. Если я увижу, что вы все осознали, мучения закончатся.
— А если нет?
— Продолжатся. Отчислить же не отчислю. Из принципа, — злорадно усмехнулся ректор. — Весь воспитательный эффект пропадет. Хотел бы — отчислил сразу, и никакие слезы и заступничества не помогли бы. Но терять будущую Ведущую не хочется. Так что, Ирадос, как у вас с сознательностью?
Малица в который раз за этот вечер вздохнула. Чем меряют эту сознательность? Повертела в пальцах пустой бокал, и ректор тут же его наполнил. Будто они в ресторане. Саламандра даже хихикнула, заставив лорда недоуменно приподнять бровь.
Приятное тепло растеклось по телу, а взгляд ректора перестал смущать. Чего бояться, если больше никогда его не увидишь? Сознательности в саламандре нет, а не отпустить права не имеет, Малица через суд документы выбьет.
— Вам не жарко в кофте?
Саламандра кивнула и неслушающимися пальцами начала расстегивать пуговицы. Кофты ей, разморенной теплом и вином, показалось мало, и Малица потянулась к верхним крючкам платья, собираясь тоже его снять.
— Ирадос! — Ректор, перегнувшись, перехватил ее руку и прошипел: — Вы что себе позволяете?!
— Жарко же, душно, — оправдывалась саламандра, мечтая избавиться от колкого шерстяного платья, прилечь на мягкий диван и поспать. Голова так и клонилась к обивке.
Лорд шумно засопел и неохотно убрал руку, словно сомневался, не продолжит ли Малица раздеваться. Неловкая ситуация! Но вроде саламандра больше не предпринимала попыток соблазнить ректора, и тот расслабился, отдав дань вину. Малица же откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Всего на минуточку.
— Ирадос! — Оказалось, она задремала.
Разметалась по дивану, выгнулась, обняв декоративную подушку. Платье тесно облепило грудь, доказав, что она создана для глубокого декольте, подол обнажил стройную девичью ножку в шерстяном чулке. Да как обнажил! Чуть ли не до бедра. И волей-неволей ректор смотрел вовсе не в глаза подопечной. Даже будить не хотелось.
Пока он ходил на кухню, чтобы отнести тарелку и бокалы, Малица вся извертелась, и, вернувшись, лорд нашел на диване крайне соблазнительное зрелище. Сначала рассердился, а потом залюбовался. Она не соблазняла, она действительно спала и улыбалась во сне. Как мужчина, лорд не смог остаться равнодушным к зрелищу, но как ректор не смог не вмешаться.
Вариантов было два: одернуть юбку или разбудить Малицу. Лорд предпочел второй. Он слишком хорошо знал, чем могут кончиться неосторожные действия. Не одного аристократа женили подобным образом: записывали происходящее на кристаллы, вмонтированные в украшения или детали одежды, а потом шантажировали. Ректор не хотел рисковать. Пусть даже Малица не выказывала никаких преступных намерений, она могла нечаянно сболтнуть подруге. Однако перед тем как разбудить, отдал дань линиям женского тела. Хороша! До вязкой слюны во рту и нарушенного спокойствия хороша, так и манит притронуться, приласкать.
Справившись с искушением, ректор окликнул адептку.
Саламандра не сразу сообразила, что происходит, а потом, покраснев, как мак, с визгом одернула юбку и села.
Опозорилась! И перед кем — ректором собственной Академии!
Ректор же стоял рядом, решая, что делать с усталой ночной гостьей.
— Мне так стыдно, так стыдно, милорд! — лепетала Малица, гадая, как много лорд успел рассмотреть и заметил ли, что чулки не новые. Отчего-то это особенно волновало. Если уж показывать себя, то в выгодном свете. — Я всего лишь закрыла глаза… Клянусь вам!
А в голове вертелось игривое: «Он отвернулся или рассматривал? А если рассматривал, о чем думал?» Даже в такой ситуации Малице хотелось нравиться, однако не более. Восхищение приятно, домогательства отвратительны.
— Хватит! — поморщился лорд, старательно избегая смотреть на девичью грудь. — Идите-ка спать, Ирадос.
Именно так, не нужно его соблазнять.
— Мне нельзя, у меня реферат и четыре экзамена, — сонно возразила Малица, потирая глаза кулачками. — И до занятий на кухню.
— Отменяется. От работы я вас освобождаю. Будем надеяться, урок вы усвоили. Насчет сессии все в силе. Сдать необходимо с первого раза. Форму и значок получите завтра. Остальные ограничения снимаю. Руку давайте.
Прежде чем саламандра сообразила зачем, лорд подхватил ее на руки. Малица второй раз ощутила тепло его тела, запах парфюма: гвоздика и мускус. И снова они оказали на нее расслабляющее действие. Руки покорно обвили ректора за шею, голова склонилась к плечу.
Ректор недовольно засопел: слишком уж фривольно вела себя саламандра, но делать замечание не стал. После вина, выпитого, как оказалось, на голодный желудок, и не такое случается. Да и он повел себя не совсем благородно: смотрел. Взбудораженная адепткой кровь успокоилась, девушка больше не будила желания, — словом, вещи встали на свои места. Случаются же наваждения!
Лорд вышел в коридор, забрал пальто гостьи. Еще раз глянул на склонившуюся к плечу огненно-каштановую головку, открыл портал и шагнул в него вместе с Малицей. Она уже сопела ему в ухо, позабыв о недавнем страхе и смущении. Руки цепко обнимали за шею. Ректору стоило больших усилий разомкнуть эти объятия, чтобы переложить саламандру на диванчик в общей гостиной на этаже. Лорд не решился доставить Малицу прямо в комнату, подозревая, какие слухи с утра поползут по Академии. Ничего, вернутся с гуляний адепты, разбудят.
Убедившись, что его никто не видел, ректор вернулся к себе.
Малица грелась, держа в руках кружку глинтвейна. По правилам, напиток полагалось пить из бокалов, но откуда у адептов бокалы?
Кристоф притащил на крышу плед, и честная компания устроилась с относительным удобством. Укутанные по случаю морозной погоды, они передавали друг другу кувшин с ароматным напитком.
Тут же, на крыше, валялась колода карт, шар предсказательницы. Романтично горели свечи. Черные: взяли у некромантов. Индира соврала, будто собирается вызывать духов предков. По такому случаю красивой эльфийке выдали ровно двенадцать штук: столько по правилам полагалось выставить по краям сложного рисунка — перечеркнутой двойной пентаграммы. Для гадания требовалось всего две, поэтому прочие благополучно перекочевали в ящик Индиры.
Малица сделала очередной глоток и бросила взгляд на звездное небо.
Вот и зима на пороге, впереди последний экзамен. Как раз по предсказаниям. Зачем это стихийникам, никто доподлинно не знал, но раз в программе стоит, — положено.
— Говоришь, у тебя видения бывают? — Индира жестом профессиональной гадалки перетасовала новенькую колоду.
Кристоф фыркнул и отхлебнул из кружки.
Внизу, за выемкой водостока и карнизом, затерялся в ночи парк. Отсюда, с библиотечной башни, видны были огни Ротона и одинокий «глаз» Административной башни. Интересно, кто задержался на работе? Наверняка готовит бумаги для министерства: конец года — головная боль не только для адептов.
В корпусах тоже горел свет. Вон там занимались фехтованием в гимнастическом зале. В другом месте брали уроки танцев перед балом, а троица сидела себе на астрономической площадке и попивала глинтвейн. Благо Малице не требовалось отныне трудиться в поте лица, можно расслабиться.
На этот раз Кристоф не ломал магических печатей, а честно попросил ключи. Соврал, правда, будто они собрались смотреть на звезды, но ведь предсказания — это воля небесных светил, так что юноша соврал самую малость.
— Фантазии, — отмахнулась Малица.
Ей не хотелось рассказывать о Дикой охоте с участием ректора и прочих прелестях буйного воображения.
— Значит, ты сдашь, — вынесла вердикт Индира и протянула подруге колоду. — Сними.
Малица отставила кружку и покорно разделила колоду на две неровные стопки. Как и положено, брала левой рукой и тянула вбок, а не поднимала карты.
Индира довольно кивнула и пытливо глянула на оставшегося не у дел Кристофа. Тот сразу напрягся и буркнул: «Чего?»
— Сейчас мы всю твою подноготную узнаем, Крис, — подмигнула эльфийка и начала выкладывать карты. — Заодно проверим, есть ли у Али связь с высшими сферами.
Индира любила на досуге баловаться с картами, впрочем не придавая увлечению особого значения. Сбудется так сбудется, нет так нет. Главное, процесс и ореол тайны. Самое то для теплой девичьей компании вечерком.
Малица тяжко вздохнула. К счастью, на экзамене на картах гадать не нужно, в шар смотреть тоже. Адептам предлагали смоделировать ситуацию или расшифровать предсказания на основе собственной интуиции, знаков природы и снов. Для этого их либо погружали в транс и передавали заранее подготовленные картины, либо вручали текстовое описание ситуации.
Выкрасть билеты пытались, один раз даже успешно, пришлось в срочном порядке менять и прятать в кабинете проректора. Видения же придумывал ректор. Пользовался реальными случаями из практики других магов и адептов старших курсов в Сумеречье — заповеднике разного рода мистики. Кое-что выдумывал сам, но все равно задания через энное количество лет повторялись: тяжело выдумать посылы для рабочего предсказания.
Отряхнув плед от нападавшего с печной грубы снега, Индира вытащила три карты и загадочно подмигнула Кристофу.
— Ох, берегись! Так, Аля, я открываю, ты толкуешь.
Саламандра подумала, что с таким же успехом могла смотреть в дешевый стеклянный шар. Разумеется, его продавали как хрустальный, но вранье быстро всплыло. Шар Индира купила на празднике урожая. Зачем, она сама не знала.
Отказаться бы от дурацкой идеи, но глинтвейн делал свое дело, подталкивал на авантюры. Терпкий, горячий, с запахом приключений.
Уткнувшись носом в кружку, Малица кивнула: давай.
Индира перевернула первую карту.
— Маг! — в два голоса завизжали девушки и уставились на Кристофа.
Тот в свою очередь не понимал, отчего изображение темноволосого мужчины, мечущего молнии из жезла, вызвало такой ажиотаж.
— Так, это твое прошлое, Крис, — с важным видом провозгласила Индира.
Малица не выдержала и прыснула в кулак: столько патетики!
Отсмеявшись, саламандра вспомнила об обязанностях предсказательницы.
— Тут все просто. Кристоф — хороший демонолог, даже карты согласны. Самолюбивый, немного эгоистичный, самостоятельный, неугомонный тип. Словом, типичный маг.
Кристоф отсалютовал подруге кружкой. Пока предсказание ему нравилось. Именно таким он себя и видел, только понимал упомянутые качества немного иначе. Не самолюбивый, эгоистичный и неугомонный, а талантливый, инициативный маг с чувством собственного достоинства.
Следующей взору открылась девушка, жонглирующая монетами.
Малица задумалась. Монеты — это достаток. А девушка? Богатая невеста.
— Ну? — Кристоф нетерпеливо вытянул шею. — Что там с моим настоящим?
— Сам видишь, — Малица пошла по простому пути, — деньги и женщины.
— Если бы! — вздохнул юноша.
Женщины в его жизни имелись, а вот с деньгами, как у всякого адепта, было напряженно. Стипендия не покрывала потребностей растущего организма.
— Осталось будущее.
Саламандра сама перевернула карту и переглянулась с Индирой. Подруга залпом допила глинтвейн и смешала карты.
— Эй, чего там, что с моим будущим? — разочарованно протянул Кристоф.
— Ничего! — хором огрызнулись девушки.
Ясен перец, во всем виноваты свечи некромантов, только с ними может вылезти такая гадость! Они, и только они, могли приманить скалящегося демона.
— Нечисти много убьешь, — соврала Малица, зная: Кристоф просто так не отстанет.
В голове зрела мысль: навестить некромантов и отомстить за испорченный вечер. Глинтвейн продолжил свое черное дело, толкая на подвиги.
— У тебя платье к балу готово? — Индира перевела мысли троицы на другую тему.
— Ну если это можно назвать платьем, — состроила кислую мину Малица.
Если бы не наложенное ректором наказание, она бы сходила в город, заказала платье, а теперь приходилось довольствоваться старым. Да, саламандра пришила к нему новые оборки и украсила искусственными цветами, но наряд это не спасет. Все видели платье Малицы на весеннем балу и начнут шептаться, будто у саламандры нет вкуса: по негласному правилу, появляться в обществе в одном и том же наряде считалось дурным тоном.
— Может, матушка поможет?
— Угу, и сразу посоветует выйти замуж, — кисло улыбнулась саламандра. — Раз считаешь себя магом, вертись сама. Не можешь — ищи жениха.
— А украшения? — не унималась эльфийка.
Сама она держала наряд в секрете, обещая, что это будет нечто потрясающее.
— Возьму у мамы, — пожала плечами Малица.
Хорошо, однако, уметь ходить через огонь. Никаких порталов не надо, лишь бы не сбиться с пути и горел заветный очаг.
Саламандра завидовала подруге. У нее целая коллекция разных перстеньков, сережек, ожерелий, которые щедро дарили многочисленные родственники на любое мало-мальски важное событие. Да и сама эльфийка могла с легкостью купить что-то в ювелирной лавке: родители открыли на ее имя неограниченный кредит.
Ну да, леди леди рознь. У тер Ирадос особнячок, свое дело (торговля рудой) и славное имя. У лор'Альенов — два дома: городской и загородный, родство с королем, пусть и неблизкое, несметные богатства и положение в обществе.
Сообразив, что приятный вечер перестает быть томным, Индира предложила погадать на Малицу. Та отмахнулась. Нет, в гадания саламандра не верила, но вдруг там выпадет что-то неприятное? Хватит с Малицы переживаний! Однако эльфийка настаивала, и саламандра, для большей точности предсказания, перемешала карты сама.
Первым снова выпал маг. Затем император. Последним Малица выложила посох. Ну и как это понимать? Совсем не похоже на жизнь саламандры. Никакими особыми умениями она не обладала, вряд ли выбьется в лучшие маги Империи.
— Ерунда какая-то! — фыркнула Малица, смешав карты. — Или я дурной предсказатель. Надеюсь, завтра гадать на кофейной гуще не заставят.
— А там мужчина, — лукаво протянула Индира.
— Где? — не поняла саламандра.
— В картах. И он добьется успеха. То есть тебя.
Малица пожала плечами. Эка невидаль, когда-нибудь кто-нибудь добьется.
Саламандра подняла глаза и замерла с открытым ртом.
Дракон! Огромный алый змей с бронзовым брюхом парил над Академией, словно тень. Если бы не иллюминация парка — бал уже в это воскресенье, — Малица бы его не увидела, а теперь не могла отвести глаз. Дракон властвовал над небом, стелился над башнями Академии. Казалось, еще немного, и хвост обовьется вокруг какого-то шпиля.
Кристоф тоже видел дракона и красноречиво выразил свое восхищение величавым существом.
— Это кто? — шепотом спросила Малица.
Поставив кружку, она подошла к парапету, не сводя горящих глаз с дракона, постепенно, вираж за виражом, набиравшего высоту. Настоящая сказка! Для полноты сюжета не хватало только пламени, вырывавшегося из горла. Это не Нортон, это тот самый дракон, о котором слагают легенды. Представитель одного из величественных родов величавых существ.
— Проректор, — огорошил ответом Кристоф. — Разминает крылья.
— Но ведь обороты запрещены…
Или Устав высшему преподавательскому составу не указ?
— У него спроси, — подмигнул юноша и встал рядом, обняв Малицу за плечи.
Дракон же между тем резко начал снижаться и пронесся прямо над головами троицы. Адепты непроизвольно пригнулись, опасаясь, что крылатый ящер заденет их крыльями. Дракон же заложил крутой вираж и опустился ниже. Показалось или из ноздрей вырвались струйки дыма?
— Ой, он нас сейчас заденет! — пискнула Индира, закрыв голову руками.
Похоже, дракон действительно собирался напугать троицу. Иначе не стал бы распушать пластины на спине, раздувать пластины на щеках. А потом и вовсе камнем рухнул на крышу.
Адепты в ужасе прыснули в разные стороны.
Глинтвейн разлился, запачкав плед.
— И что это у нас тут происходит? — полетел вслед рокочущий голос.
Адепты дружно затормозили. Теперь они знали, кто нарушил запрет на принятие хтонического облика на территории Академии. Малица же задумалась, отчего Нэйл тер Лис пользуется такой свободой. Помнится, он сыграл не последнюю роль в похищении саламандры. Или Малица тогда ошиблась с выводами? Ой, вряд ли!
— Сидим, — за всех ответил Кристоф, решившись повернуться.
— Он голый? — шепотом спросила Малица.
— Сама проверь! — буркнула Индира, старательно рассматривая маникюр.
Несмотря на богатый опыт общения с лицами противоположного пола, эльфийские традиции загоняли в строгие рамки, призывая не смотреть на то, что девушкам не полагалось видеть до свадьбы. В понимании Индиры это не исключало знакомства с пикантной литературой и разного рода шалостями, в том числе интимными, но запрещало все, что нанесло бы урон девственности.
— Ну, не совсем, — после минутной паузы ответил Кристоф.
Он пытался понять, иллюзия на проректоре или тот действительно так выглядит. Занятное, даже уникальное зрелище!
— О чем вы там шепчетесь? — устав ждать объяснений, требовательно спросил тер Лис и сделал шаг вперед.
Тело ящера покрывала блестящая чешуя, глаза не утратили вертикального зрачка и прозрачной перепонки, зато внешний вид проректора не попирал ничьей нравственности: в нужном месте все прикрыто. Значительно уменьшившийся в размере хвост оплелся вокруг талии.
— О вас, милорд. — Малица первой из девушек обернулась.
Вот это да, промежуточная трансформация! У саламандр она тоже существует: вся кожа будто пылает, превращаясь в гигантский костер. Только вот обернуться огненной ящерицей могут немногие и только после инициации.
— И что же вас так заинтересовало? — прищурился тер Лис.
— Почему вы в облике дракона, — смело ответила Малица.
— Потому что я возвращался из дома. Прямой портал оттуда не откроешь. А вот вы что тут делаете? — Проректор поддел длинным ногтем кувшин с остатками глинтвейна. — Опять что-то задумали?
— У нас есть разрешение, — заверил Кристоф. — Можете спросить у библиотекаря и декана.
— Обязательно спрошу, — кивнул тер Лис и шагнул к краю крыши, чтобы сорваться в полет, расправив крылья.
Словно зачарованные, адепты смотрели на удаляющегося алого дракона. Он невольно приковывал взгляд красотой и величием.
— Нортон не такой, — первой прервала молчание Малица.
В голосе звучало восхищение. Как бы саламандра ни относилась к тер Лису, величие дракона очаровывало.
— Ты видела? — Индира и Кристоф удивленно уставились на нее.
Малица кивнула. Она не рассказывала друзьям о неудавшейся попытке участия в травле вампира. Сначала было стыдно, потом времени не нашлось. Теперь же поздно.
— Ох, темнишь, Аля! — недовольно покачала головой Индира. — Или у вас?..
Малица невольно покраснела под пристальным взглядом подруги. Она ведь действительно целовалась с Нортоном, тот предлагал стать его девушкой. Правда, после разжалования в рядовые адепты дракон охладел к саламандре. Обиделся. И прав ведь: пострадал по ее милости.
— Вот кто темнит, так это проректор. — Малица поспешила сменить тему разговора. Ей не хотелось обсуждать неприятные вещи. — Куда это он летал? Порталы не запрещены, пользоваться ими гораздо удобнее. Да и Устав просто так не нарушают. Крис, ректор в Академии?
Юный демонолог пожал плечами:
— Без понятия. Какая разница?
— Нет его, — с уверенностью заявила саламандра. — Иначе бы тер Лис побоялся. А он не таится, у всех на глазах летает.
Друзья поняли: саламандра что-то задумала. И верно, она подхватила посуду, свой плед и поспешила к лазу. На вопрос куда, ответила: следить за проректором.
— Ты с ума сошла! — прошипела Индира и замоталась в плед, будто горец. — Тебя же не просто вышибут, а все дороги закроют!
— Лучше, чтобы тер Лис за спиной лорда ти Онеша какую-нибудь гадость сотворил? — не унималась Малица. — Он у меня с прошлого раза под подозрением. Думаете, кто вампиру помогал?
— Иди ты! — выдохнул Кристоф. И тут же добавил: — Стой, я с тобой.
Индире ничего не оставалось, как последовать за друзьями, надеясь, что сегодняшнее приключение не закончится отъездом домой.
Малица чуть ли не кубарем скатилась по лестнице и нырнула в разрываемую праздничными огоньками темноту парка.
Дракон не может приземлиться абы где, нужно смотреть на башни. А какая подходит лучше всего? Административная. Саламандра быстро сотворила огонек и на свой страх и риск прыгнула в камин проректорского кабинета. Лишь бы тер Лис поставил экран! Иначе все, пропала! Хотя всегда можно соврать, будто ошиблась. Второй курс, глинтвейн, неопытная саламандра, перепутавшая очаг…
Перед тем как скрыться в огне, Малица успела крикнуть Кристофу: «Его кабинет!»
Саламандре пришлось зажать нос, чтобы не чихнуть: в нос попала зола. Малице повезло: и огонь горел, и экран стоял. Он у проректора большой, металлический, непрозрачный. Пользуясь возможностями своей расы, Малица забилась в самый угол камина и осмотрела трубу: получится ли подтянуться и спрятаться там? Похоже, да, но вряд ли тер Лис скоро подкинет дров: горела свежая поленница.
Осмелев, саламандра выглянула: проректор одевался. Значит, не в первый раз летал домой, раз держал сменную одежду. И то верно, в форменном костюме неудобно сидеть за столом, не то что играть с детьми, если они, конечно, у тер Лиса были. Вот и оставлял сюртук и строгую рубашку в кабинете.
Какие ж жилистые эти драконы! И вся спина — одни мышцы. То, что ниже, уже скрыли брюки. Да и не разглядишь особо: из освещения только камин.
Одевался тер Лис быстро и уже через минуту уселся в кресло в привычном строгом виде. Малице пришлось вновь отпрянуть в угол, чтобы не попасться.
Проректор достал амулет связи, и вскоре до ушей любопытной саламандры долетел приглушенный разговор. И чем больше Малица слушала, тем больше убеждалась, что не зря затеяла эту авантюру. Только сердце билось все громче и громче, грозя выдать хозяйку, а пальцы холодели. Ставки слишком высоки, никто не пощадит юную саламандру. Вдруг она не успеет уйти через огонь? Тот же ректор легко ловил. Вряд ли тер Лис слабее, да и сам он дракон, то есть огненное существо.
— Разумеется, я понимаю, милорд, но безвыходных ситуаций не бывает, — лился громким шепотом голос проректора. — Нет, я не стану. Хватит того, что прошлая услуга обернулась крупными проблемами. Ректор не дурак, дважды в совпадение не поверит.
Реплику собеседника Малица не слышала, только ответ.
— Это возможно. Только придется терпеть до будущего года. У третьего курса появляется полевая практика, вы легко могли бы смыть полученное оскорбление, хотя, повторюсь, я не одобряю убийства.
— Да что вы понимаете! — До Малицы долетел рев взбешенного шан Теона. — Меня только ленивый не обсмеял!
— Адептка Ирадос — женщина, женщине мстят иначе. — Жесткая улыбка тронула губы тер Лиса. Малица не столько увидела, сколько почувствовала ее. — Завалить под себя, подчинить и сорвать с губ крик. И все, вы ее хозяин. Если девочка — девственница, тем более, запомнит на всю жизнь. А убийство… — Проректор скривился. — Это слабость, милорд, которая лишит вас многого. Живая саламандра полезнее.
— Я подумаю, — недовольно ответил вампир, — но сейчас меня гораздо больше волнует лорд ти Онеш. Обещаю, ваши старания не останутся без награды.
— О, мои притязания скромны! — приглушенно рассмеялся проректор, почесав подбородок. — Всего лишь место лорда ти Онеша. Я его заработал по праву.
— Кто спорит! Старый ректор ушел на пенсию, вы уже готовились сменить кабинет, а тут император назначает демона. Демона — ректором Академии колдовских сил!
Что-то хрустнуло. Оказалось — стакан в пальцах проректора. Саламандра и не заметила, когда тер Лис успел его взять.
Проректор молчал, только падали на пол осколки стакана и капала кровь. Тер Лис нервно тряхнул ладонью и уставился на порез. Затем спокойно достал носовой платок и перевязал.
Малица так и не поняла, что ее насторожило, но шестое чувство спасло ей жизнь. Саламандра успела прыгнуть в огонь до того, как проректор отодвинул экран, проверяя.
В холодном поту Малица сидела в библиотечной башне. Долго не могла прийти в себя, опасаясь, что сейчас в комнату ворвется тер Лис, но, похоже, проректор ее не заметил. И хвала небесам!
Одно саламандра знала точно: нужно срочно найти ректора. Она сунула руку в карман и нащупала собственный амулет связи. Плохонький, простенький, зато значительно облегчавший жизнь. Он появился у Малицы неделю назад: подарила Индира.
Уже через пять минут троица собралась на крыше, обсуждая дальнейшие действия. После краткого пересказа подслушанного разговора никто не сомневался: поставить ректора в известность необходимо. В Академии зрел заговор, а тер Лис взамен на должность помогал лорду шан Теону в каком-то грязном деле. Малица не сомневалась, она — лишь часть сделки, не стал бы вампир обещать так много за жизнь какой-то саламандры. Нанял бы убийцу, и дело с концом. Нет, тут вещи государственного масштаба.
Решили разделиться. Индира, как трусишка, караулила ректора у ворот Академии, Кристоф и Малица искали в городе. Юноша брал на себя «мужские» заведения, саламандра — «приличные».
— Ой, да у него Алиса есть! — Малица отмахнулась от намеков на бордель и тут же прикрыла рот ладонью, сообразив, что сболтнула лишнего.
Осведомленность о личной жизни ректора не осталась незамеченной, и под напором превосходящих сил саламандра призналась, как провела одну ночь. Без подробностей, очень коротко, но и в таком виде история произвела неизгладимое впечатление.
— Ну ты даешь! — хором выдали друзья. — Мы полагали, ты в участке сидела. Так нам сказали.
А Индира шепотом спросила:
— И как он тебе? На ощупь и все такое?
Судя по улыбке эльфийки, она подозревала нечто большее, чем объятия.
— Для всего такого у него Алиса, — огрызнулась Малица. — И хватит уже! Между прочим, ему не понравилось.
— Что? — Мысли Индиры, определенно, текли по неправильному руслу.
— Все! Я испортила вечер ректору, что тут понравится? Он вышвырнуть хотел, но пожалел. Потом я его разбудила нечаянно, вот и… Понимаешь, очень страшно было и…
— …и он тебя обнимал? — расплылась в победоносной улыбке эльфийка.
— Я его, — огорошила саламандра. — Да, Индира, теперь я самая развратная особа из нас двоих. Особиста соблазняла, ректора лапала. Осталось только с деканом поцеловаться.
— Ну расскажи! — не унималась Индира, делая знаки Кристофу: подожди, мол, важный девичий разговор.
Малица начинала сердиться. Подруга как маленькая, не знает, какие мужчины? Она же, по ее словам, давно опытная. Или только в теории?
— Раздень Кристофа до штанов и посмотри. Мужчина как мужчина. Красивый, угрюмый и злой. Все, топай к воротам и не проворонь объект своих грез.
Эльфийка обиделась и гордо продефилировала к лестнице. Кристоф фыркнул ей вслед и, приобняв Малицу за плечи, подтолкнул вперед.
— Аль, — шепот шевелил волосы за ухом, — ты не боишься? Проректор не дурак, он наверняка понял, что его подслушивали.
— Крис, — елейным голоском ответила саламандра, — перестань меня лапать. Тебя рассказ о спальне ректора возбудил, решил поучить, чтобы не опозорилась?
Юноша застонал и посетовал:
— И кто из нас озабоченный?
Но шептать в ушко перестал. Малица в свою очередь не стала больше подкалывать.
Часы на городской ратуше пробили десять, и друзья, не сговариваясь, пробормотали: «Кьядаш!» Сейчас спустят гончих, проректор и тут обезопасил себя.
— Ну, наперегонки? — подмигнул Кристоф и открыл экспериментальный портал.
Адептам повезло: юный демонолог ничего не напутал, и их выбросило у дверей библиотечной башни. На большее расстояние Кристоф открыть портал не смог. Дальше стремглав понеслись к воротам, обгоняя ветер. Новый телепорт требовал времени, а его-то как раз не хватало. Краем глаза Малица уловила какую-то тень. Дернулась, увлекая Кристофа в кусты.
Дракон! Мелькнул над парком и скрылся в небесах.
— Он подозревает, Крис! — похолодев от ужаса, прошептала саламандра.
Демонолог промолчал. Он пытался понять, спустили уже гончих и, если да, не почуяли ли те адептов. Вроде пока тихо, но призрачные гончие на то и призрачные, что появляются внезапно из сгустившихся сумерек.
Малица ожидала, дракон сделает еще один виток, однако он не объявлялся. Саламандра подозревала, снова принял человеческое обличье и поджидает у ворот. Значит, туда нельзя. Лишь бы Индиру не сцапал!
— Так, Крис, лезем через стену, — скомандовала Малица, решившись покинуть убежище.
Друг сначала знаками показал: «Ты сошла с ума!» — потом сообразил, закивал.
Перебежками адепты добрались до стены.
Показалось или слева мелькнули алые глаза?
— Крис, — понизив голос, Малица прижалась к холодной кладке, — чары снимай. У тебя минута, а потом нас сожрут.
Кристоф сглотнул и усиленно заводил руками по камням, нащупывая печати. Он привык быстро взламывать охранные чары, не подвел и сейчас, только гончие тоже не теряли времени даром.
Серебристая тень и Малица прыгнули одновременно, только в разные стороны. Норматив по физподготовке явно был сдан: саламандра умудрилась подтянуться на верхние ветки вяза и оттуда в ужасе смотрела на гончую. Та водила носом, примериваясь к новому прыжку. Малица не стала ждать и прыгнула сама.
Руки заскользили по стене, из-под пальцев посыпалась мелкая крошка, ушибленные колени болели, но саламандра не сдавалась. Помог Кристоф. Он уже оседлал стену и не оставил подругу в беде.
— Прыгаем на счет «раз»! — скомандовал Кристоф. — Раз!
И соскользнул на землю по ту сторону стены. Малица кубарем скатилась за ним, отбив все, что не отбила прежде. Зато не попалась проректору и не оказалась в пасти гончей. А боль можно перетерпеть.
Хромая, саламандра поплелась за Кристофом. Радовало одно, гончая не достанет: собакам запрещено покидать парк. Вот проректор, тот сможет. Только ворота совсем в другой стороне, тут же вообще пустырь и река.
Пришлось сделать изрядный крюк, чтобы выбраться в город. Половину пути Кристоф пронес Малицу на руках: та повредила ногу.
— Я пойду, — вопреки предложениям оставить ее в ближайшем кабачке, заупрямилась саламандра. — Я свидетель, к тому же Алису в лицо знаю. Если увижу, попрошу милорду все рассказать.
В итоге юноша сдался и отпустил подругу, взяв слово при первых признаках опасности брести в участок.
Малица волочила ногу и тренировала силу воли. Маг она или не маг! А если маг, обязана стойко терпеть все невзгоды. Подумаешь, ушиб! Не перелом же. Как там говорил тер Шонер? Враг не станет ждать, пока у вас все заживет.
Стараясь не думать о боли, Малица размышляла, где искать ректора. Пришла к выводу, что в хорошем ресторане или гостинице средней руки, если у Алисы нет своего угла. Но наверняка он есть, и лорд уединился с любовницей в ее гнездышке — вроде ректор вскользь упоминал о чем-то подобном. Увы, тогда найти их нереально.
И тут Малица вспомнила: театр! Сегодня представление, поэтому проректор и не сомневался, что начальник не вернется до полуночи. Наверняка слышал, как тот говорил о грядущем спектакле.
Собрав волю в кулак и напевая, чтобы не скулить, саламандра направилась к театру. Нога совсем не сгибалась и, кажется, распухла. Любое движение отдавало болью. Ничего, маг обязан превозмогать невзгоды.
Здание театра по закону подлости располагалось в дальней части города. Малица успела проклясть все на свете, пока добралась. Слезы текли по щекам, скрежетали зубы, но саламандра не сдалась. Привалившись к водостоку, она смотрела на освещенный огнями подъезд. Оттуда доносились звуки музыки: представление в самом разгаре.
Только Малица хотела сделать шаг, как знакомая тень скользнула по мостовой. Саламандра мысленно выругалась. Тер Лис! До чего же упрям проректор, до чего не хочет, чтобы о его проделке узнали. Оно и понятно: не желает сложить голову на плахе. Насколько поняла Малица, проректор участвовал в заговоре. Может, даже в покушении на жизнь императора Ангерда.
Повезло же, что дракон не кружил, пока саламандра, проклиная все на свете, ковыляла по городу. А Кристоф? Вдруг тер Лис поймал его и вернулся за Малицей? Закусив губу, она смотрела на небо. Нужно все точно рассчитать и успеть добежать до подъезда, пока дракон делает разворот. Зрение у властелинов неба отменное, заметят даже муху на памятнике.
Малица сжала руки в кулак, унимая сердцебиение. Так, дышать размеренно, желательно ритмично, иначе разовьется одышка. Дальше приготовиться к рывку. Больную ногу отвести назад, здоровую сделать опорной. Чуть наклониться вперед, прикинуть расстояние и траекторию движения. Наметить пути отступления. Лучше не один. Оружие. Пока не материализовывать, но сделать так, чтобы огненные клинки — в данном случае лучше парные кинжалы — в нужный момент легко возникли в пальцах. Теперь слиться со стеной и осторожно прислушаться, постараться уловить крылатую тень. Выбегать нужно, когда проректор зайдет на очередной круг: сзади у него глаз нет.
Минуты тянулись мучительно медленно. Нервы сдавали, но Малица знала: сейчас нельзя сделать ни шагу. Тер Лис обязательно вернется: он ее ищет. А раз ищет, то догадался, кто подслушал разговор. Наверняка сложил два и два: троицу на башне и камин.
Вот что делает самоуверенность! Малица на чужом примере убедилась во вреде завышенной самооценки. Не покажись проректор, не пожелай отчитать адептов, те бы не узнали о заговоре. Но собственная значимость и власть застилали глаза, тер Лис не смог отказаться от желания наказать, пренебрег конспирацией и здравым смыслом.
Тень в очередной раз мазнула по крышам, и, досчитав до двадцати, Малица во весь дух, превозмогая увечье, устремилась к заветным дверям. Они оказались заперты, поэтому пришлось прибегнуть к запасному плану. Саламандра затеплила на руке огонек и метнула в окно. Безвредное магическое пламя не обжигало, но создавало иллюзию пожара. Дверь тут же распахнулась, выбежал служитель, и, воспользовавшись чужим замешательством, Малица проскользнула внутрь.
— Куда? Стоять, безбилетница! — полетело вслед.
— Где лорд ти Онеш? — Саламандра не стала играть в кошки-мышки со служителями и спросила напрямик. — У меня для него важное сообщение. Скажите, на кону минимум три жизни. Я из Академии.
В подтверждение своих слов она распахнула пальто и ткнула в значок на форменном платье. Больше ничего сделать нельзя. В театре полно людей, в какой ложе ректор, Малица не знала. Шло второе действие, и, осматривая каждую, саламандра рисковала разминуться с лордом.
Малица устроилась в уголке и, шипя, вытянула больную ногу. Та сильно распухла и уже не болела, а нарывала. Неужели все-таки перелом? Плохо. В игре с проректором увечные заведомо выбывают.
Поразмыслив, саламандра пришла к выводу, что кто-то из двоих: Индира или Кристоф — попал в руки тер Лиса. Раз так, он знает о планах Малицы и попытается им помешать. Самое простое — обвинить адептку в богатом воображении и личной неприязни. Можно иначе — устранить единственного свидетеля. Убивать проректор вряд ли будет, сам говорил, это неприемлемо, значит, отдаст шан Теону. Развлекаться сам не станет: вампиру нужна Малица в первозданном виде. Это плюс, но минусы перевешивают.
Саламандра осторожно погладила ногу и огляделась. Раз ректора пока нет, спешить тоже некуда, нужно отвлечь себя от невеселых мыслей.
Театральное фойе воображения не поразило. Стандартный плюш малинового цвета, бронзовые светильники, окна с тяжелыми портьерами в тон диванчикам. Скучно. Стены украшали портреты императорской четы. Пара больших зеркал для дам, чтобы полюбоваться на себя, любимую. И изображение примы театра над столиком с вазой цветов. На розах заклятие против увядания. Малица не проверяла, но догадывалась, сами по себе цветы с раскрывшимися бутонами долго не стоят, обязательно хоть лепесток упадет.
За саламандрой пристально наблюдал служитель. Видимо, чтобы не сбежала или не натворила чего. Пускай!
— Адептка Ирадос?
Ректор подошел неслышно, Малица аж подпрыгнула. В нос ударил аромат парфюма, невольно заставив прикрыть глаза. Какой же приятный, особенно когда нанесена не капелька, как обычно. Саламандра подняла глаза и тут же опустила. Нехорошо пялиться на собственного ректора.
Белоснежный костюм и зеленая рубашка на полтона темнее глаз. Идеально повязанный контрастный шейный платок, запонки с сапфирами. Демон, сущий демон! Только рогов не хватает, а так — держитесь, девичьи сердца!
Малице тут же стало стыдно за собственный наряд. Грязный, с порванной юбкой. Немудрено, что на саламандру косо смотрели.
За спиной ректора маячила Алиса в таком платье, что за него можно продать душу. А ожерелье стоило целое состояние. Подобные бриллианты впору надеть императрице.
Сегодня оборотница предстала в истинном обличье, то есть не рыжей, а с благородным серебром волос. Она недовольно косилась на Малицу, нетерпеливо постукивая сложенным веером по руке, но молчала.
— Простите, милорд, я не хотела портить вам вечер, но… Ай!
Саламандра попыталась встать, но тут же рухнула обратно, схватившись за ногу. Ректор отреагировал мгновенно: опустился на одно колено и потянулся к рукам Малицы, сжимавшим колено. Блеснули перстни на длинных пальцах. Отчего-то саламандра мысленно пририсовала к ним когти.
— Так, что у вас там?
— Не важно. — Малица аккуратно отстранила его пальцы и вымученно улыбнулась. — Мне нужно поговорить с вами. Наедине. — Тут брови лорда удивленно взлетели вверх. — Дело государственной важности, милорд.
Ректор задумался, затем обернулся к раздраженной Алисе и попросил:
— Жди меня в ложе.
Оборотница неохотно подчинилась, бросив пару гневных взглядов через плечо. Похоже, одним недоброжелателем у саламандры стало больше.
— Идти сможете? — Лорд обернулся к Малице.
Та кивнула и оперлась о протянутую руку. Каждое движение давалось с трудом, но саламандра не собиралась обременять ректора ношением своего бренного тела.
Лорд хмуро глянул на служителя, и тот тут же «вспомнил» о кабинете администратора, где «абсолютно никто не помешает господам».
Саламандра всячески скрывала боль, шла, закусив губу. В итоге даже прокусила ее. Судя по недовольному сопению ректора, он все видел. И точно, когда дошли до небольшой лесенки в три ступеньки, без спросу взял на руки. Магией отпер дверь и опустил ношу на стул, сам же остался стоять.
Опечатав комнату и обезопасив ее от подслушивания, глава Академии прислонился к стене и приподнял подбородок: слушаю.
Малица подробно, стараясь не упустить ни слова, пересказала все увиденное и услышанное, поделилась соображениями насчет Кристофа и Индиры. Лорд слушал, не перебивая. Выражение лица ровным счетом ни о чем не говорило: как было хмурым, так и осталось.
— А нога? — когда саламандра замолчала, поинтересовался ректор.
— Неудачно со стены спрыгнула, когда от гончих спасалась.
— И вы так спокойно об этом говорите, Ирадос? — покачал головой ректор и наконец-то сел. Малица вздохнула с облегчением: неудобно разговаривать, когда собеседник стоит. — Это не шутки, и вам очень сильно повезло, что гончие не разодрали. На будущее: не повторяйте таких подвигов, идите к дежурному преподавателю.
Саламандра покачала головой. Кто поручится, что этот самый преподаватель не в сговоре с тер Лисом? Да и кому поверят: адептке или проректору?
— Вы мне верите, милорд? — Малица заглянула в лицо ректора.
Каменная маска. Не поймешь, накажет или поощрит.
— Верю, — кивнул лорд ти Онеш.
— Но… — саламандра опешила.
Вот так сразу, без доказательств?
— Удивлены? — Ректор позволил себе легкую покровительственную усмешку. — Вы подтвердили мои мысли. Плюс ваша личность, Ирадос. Вы способны врать, выгораживая, а не обвиняя. Хорошее качество.
Малица с облегчением выдохнула. Поверил!
Лорд вытащил амулет связи и отошел в угол небольшого, заваленного афишами кабинета, чтобы спокойно переговорить с нужными людьми. Первым ректор поставил в известность министра. Коротко, не посвящая в суть. Предательство, заговор. Затем на шипящем демоническом поговорил еще с кем-то, периодически переходя на повышенные тона. Наконец, пришла очередь стражи и Академии. Проректора надлежало поместить под домашний арест до прибытия особистов и строжайше ограничить любые передвижения.
Малица ожидала: убрав амулет связи, ректор тут же уйдет, но тот отчего-то смотрел на нее. Пришлось вновь прикусить губу: нога жутко болела.
— Позволите?
— Что? — не поняла саламандра.
Оказалось, осмотреть ногу.
Малица воспротивилась. Проректор важнее, вдруг сбежит? Она честно-честно тут посидит, никуда не уйдет.
— Нога, Ирадос, — упрямо повторил лорд. — Не хватало еще, чтобы сидели тут с переломом!
Ректор опустился перед саламандрой на корточки и задрал подол. Пальцы бережно ощупали колено через чулок. Каждое прикосновение, как ни пытался лорд этого избежать, казалось пыткой.
— Можете вытянуть ногу и положить мне на колено? — Ректор тяжело вздохнул и покачал головой. — Как бегали-то? Перелом самый настоящий.
С помощью лорда Малица придала конечности нужное положение и не стала противиться, когда с нее стянули чулок. Только щеки чуть порозовели: до этого ни один мужчина не трогал ее выше колена. Даже по коже мурашки от смущения побежали.
Ректор видел нервозность саламандры и постарался не испытывать ее терпения. Даже не смотрел, на ощупь стянул подвязку. Но совсем не касаться бедра не получилось. Странно, в этом оказалась своя прелесть — мимолетное тепло девичьей кожи и щекотание кружев панталон. Интимное действо, которое, судя по реакции Малицы, для нее впервые. Даже отвернулась, скрывая румянец.
— Мне нужно чувствовать кость, — извинился ректор, отдав саламандре чулок и подвязку. — Понимаю, со стороны выглядит двусмысленно, но обстоятельства требуют. Лекаря в театре нет.
— Я понимаю, — кивнула Малица, стыдливо спрятав предметы женского гардероба.
Она так и сидела с задранной до бедра юбкой, а по коже бегали мурашки. Больная нога покоилась на колене лорда. Ладно, Кристофа, но лорда ти Онеша! В голову сразу лезли всякие мысли.
— И нет ничего позорного в смущении, — улыбнулся ректор, немного разрядив обстановку. — Наоборот, высокий моральный облик — плюс для адептки. А теперь потерпите, будет больно.
Малица дала себе слово терпеть, но не сдержалась. Саламандра шипела, до крови кусала губу и постыдно выла, пока лорд вправлял перелом. Ректор зафиксировал его магической нитью и попросил дать снятый чулок.
— Лучше с подвязкой, чтобы крепче зафиксировать. Не бойтесь, не замерзнете, там камин есть, сможете разжечь.
— Там — это где, милорд? — осмелилась спросить Малица, протянув нужные вещи.
На щеках по-прежнему играл стыдливый румянец, а сердце не желало дружить с дыханием.
— Готово! — Ректор аккуратно спустил ногу саламандры на пол.
В это время в дверь требовательно постучались, и недовольный женский голос спросил:
— Ариан, ты скоро?
Малица вздрогнула и испуганно глянула на ректора. Точно, она ведь ему вечер в театре испортила. Там, в коридоре, Алиса.
— Все в порядке, — не терпящим возражений тоном заверил ректор и снял с двери чары.
Малица торопливо одернула юбку и обулась. Неприлично перед мужчиной голыми ногами щеголять, да и Алиса наверняка решит, будто они вовсе не разговаривали. Саламандра бы сама так подумала, если б увидела любовника с полуголой девицей.
Интересно, о чем думал ректор, когда после лечения ногу осмотрел? Скользнул взглядом от бедра до пальчиков. Малице хотелось верить: о том, что у нее красивые ноги, а не о перевязке.
Алиса ворвалась в комнату, словно ураган, принюхалась и обвинительно уставилась на саламандру. Та вежливо поздоровалась и попыталась встать, но ректор красноречиво качнул головой. Пришлось сидеть и буравить взглядом пол.
— Чем вы тут занимаетесь? — Алиса продолжала принюхиваться.
— Ты ведешь себя некрасиво, — поморщился лорд. — Ревность всегда некрасива. Напоминаю, Малица тер Ирадос — адептка моей Академии, значит, имеет право на мою защиту.
— И от чего же ты собрался ее защищать?
Раскрытый веер на время скрыл лицо Алисы.
От нее пахло дорогими духами. Малица знала, сколько они стоили, и завидовала. Наверняка подарок. Везет же некоторым! Интересно, чем эта Алиса занимается? Чутье подсказывало: не работает, не позволил бы ректор своей любовнице работать. У демонов с этим строго: любимую женщину содержат.
— Возвращайся в ложу. — Ректор начинал сердиться. — Когда приду, расскажу, если сочту нужным.
— Так ты придешь? — ядовито прошипела Алиса.
Ответом стал ледяной взгляд. Оборотница тут же присмирела, извинилась и ушла. Даже оборачиваться, чтобы погрозить саламандре, не стала.
— Простите ее, Ирадос, полнолуние скоро. — Лорд запер дверь. — Плюс обоснованное сожаление об испорченном вечере.
Малица тяжко вздохнула и опустила голову.
— Ругать будете? — упавшим голосом поинтересовалась она.
— Нет. Время, Ирадос! — напомнил ректор и сотворил портал.
Саламандра скривилась.
«Время, Ирадос!» Зачем тогда с ногой возился? Подумаешь, перелом! Закинул в лазарет, пусть разбираются.
Портал вывел в рабочий кабинет ректора. Тот наскоро зажег магический шар и оставил Малицу одну, строго-настрого запретив покидать комнату. Оставалось надеяться, тер Лис не успел подобрать ключей к защите ректорского кабинета. Опыт Кристофа подсказывал: взломать можно практически любые печати.
Саламандра кое-как доковыляла до камина и разожгла огонь. В кабинете сразу стало уютнее. Взгляд упал на шкуру. Хотелось присесть на нее, подставить руки пламени, но никак: не позволяла несгибающаяся нога.
Снова полыхнул портал, и Малица инстинктивно сотворила огненный кинжал.
— Свои, Ирадос, — с легким смешком ответил ректор и кинул в кресло у камина плед. — Забирайтесь и сидите. Постараюсь быстро. Потом отправитесь в лазарет. Допросы завтра.
Сильные руки подхватили под мышки и водрузили в кресло, после чего лорд снова исчез, на этот раз надолго. Саламандра прижалась щекой к спинке и задумалась. Ее волновала судьба друзей. Совсем не в такт мыслям мирно потрескивал огонь.
Время шло, ректор все не появлялся, и градус беспокойства только увеличивался. Несмотря на пламя в крови, пылающий камин и плед, стало холодно.
Малица злилась на то, что ничего не может сделать. Даже к окну подойти — проблема. И угораздило же ее сломать ногу! Лорд залечил, зафиксировал, но саламандре еще долго пропускать занятия по физподготовке.
Едва заметная пульсация магического шара раздражала, Малица предпочла его погасить, свернулась комочком, насколько позволяла нога, и не заметила, как задремала.
Сквозь сон доносились приглушенные голоса:
— Осторожнее, вот сюда переложите.
«Кого переложить?» — лениво, не открывая глаз, подумала Малица. Оказалось — ее.
В нос ударил запах лекарств, и саламандра поняла: она в лазарете. Сон медленно отступал, мир наполнялся звуками. Слишком шумно для ночи, значит, уже утро. Или ректор поставил на ноги всю Академию. Веки неохотно разлепились, и саламандра с сожалением поняла: она действительно заснула и провела всю ночь в ректорском кабинете. И не он перенес ее в лазарет, а Нортон. Бывший староста стоял в изголовье и о чем-то шептался с деловитой эльфийкой — местной лекарицей. Напрягшись, Малица даже вспомнила ее имя — Лаурель. Госпожа Лаурель. Сколько ей лет, никто доподлинно не знал, выглядела эльфийка всегда на двадцать, хотя воспитала уже не одно поколение целителей.
Заметив, что Малица очнулась, оба перестали разговаривать. Нортон тут же спросил, как она себя чувствует, госпожа Лаурель холодно поинтересовалась, может ли саламандра принять посетителей.
— Каких посетителей?
Жесткая больничная койка намяла бока, хотелось скорее встать или сменить ее на свою, общежитскую, но специальная фиксирующая нить лишала свободы передвижения.
— Королевского дознавателя.
В горле пересохло.
Дознаватель — птица высокого полета, занимается только важными делами. Все прочие — в компетенции стражи или Особой службы. Значит, Малица не ошиблась, проректор действительно участвовал в заговоре.
— Хорошо, я приму его. — Саламандра спешно осмотрела себя и с облегчением выдохнула: не в ночной рубашке с рюшечками, а в платье. — Только можно я сяду?
— Нет, — безапелляционно ответила госпожа Лаурель. — Шесть часов полного покоя, иначе я не ручаюсь за результат. И второй раз накладывать стазис не стану.
Саламандра вздохнула. Похоже, перелом лечили магией, раз так, двигаться действительно нельзя, чтобы не разрушить чары. То-то нога горячая и чешется: кости срастаются. Зато через обещанные шесть часов Малица сможет бегать. Мучения стоят свеч.
Нортон одними губами шепнул: «Удачи!» — и бочком проскользнул к выходу. Саламандру приятно обрадовало, что он больше на нее не сердился: Малица не любила наживать врагов. О давнем обещании помнила, хотя заводить с бывшим старостой серьезных отношений не собиралась. Она ему нравилась, он ей — не более чем многие. Да и осталась ли привязанность Нортона? Наказание нанесло по ней сильный удар.
Госпожа Лаурель задержалась, проверила, не потревожены ли фиксирующие нити, и ушла, строго-настрого запретив ворочаться.
Малица пригладила волосы и приготовилась принять важного гостя.
Дознаватель вошел быстрой, стремительной походкой, едва не вышибив дверь. Несчастная отлетела к стене и пару раз хлопнула, пока не замерла. Высокий плотный мужчина с колючим взглядом. По виду он напоминал оборотня: нечто звериное в лице, повадках, движениях. А может, дознаватель и принадлежал к этой расе: в Империи раздолья высокие должности могли занимать не только люди, а при расследовании сложных дел нюх оборотня незаменим.
Следом, явно не одобряя поведение посетителя, вошел декан, кивнул Малице и устроился у окна. Единственный стул оставил для дознавателя.
— Адептка Ирадос, вы как несовершеннолетняя не можете отвечать на вопросы без присутствия родных или представителей учебного заведения, в котором обучаетесь. — Лоран Марвил, крупный, даже грузный мужчина за сорок, как всегда, говорил сухо и официально. — Я прослежу за тем, чтобы допрос велся по всем правилам. Вы не возражаете?
Малица покачала головой и в который раз порадовалась, что ее не переодели в ночную рубашку.
Дознаватель обежал взглядом палату, будто не замечая насупленного декана, пододвинул к кровати стул и, игнорируя правила приличия, оседлал, подперев голову руками.
— Малица тер Ирадос? — голос звучал хрипловато.
Определенно, оборотень.
— Леди тер Ирадос, — поправила обиженная фамильярностью саламандра.
— Госпожа тер Ирадос, — внес свои коррективы дознаватель.
По сути он прав, формально Малица лишь госпожа, полноценной аристократкой считалась ее мать, отец получил лишь личное дворянство. Но ведь и леди не ошибка.
Саламандра кивнула. Пусть так, не стоит спорить из-за обращения.
— Люций Арс, — представился дознаватель.
— А дальше? — осмелев, спросила Малица.
Мужчина удивленно приподнял бровь и лениво добавил:
— Дознаватель его императорского величества, но это и так известно. Вам ведь доложили о моем приходе?
Саламандра кивнула.
Нет, она спрашивала совсем о другом. Люций Арс не простолюдин: слишком наглый, уверенный, привыкший к повиновению. Значит, раз нет указания на принадлежность к первому сословию в фамилии, дознаватель умолчал о статусе в клане, роде или стае.
— Что-то еще? — От дознавателя ничего не скроешь.
— Вы оборотень? — напрямик поинтересовалась Малица.
— Имеете что-то против?
Даже не подобрался, не насторожился. Уверен в собственном превосходстве.
Малица покачала головой, и допрос начался.
Саламандра подробно рассказала о дружеских посиделках на башне, о проректоре, причинах, заставивших за ним проследить, разговоре с лордом шан Теоном и бегстве от призрачных гончих. Дознаватель слушал, не перебивая и ничего не записывая. Ну да, оборотням не нужно, у них отменная память.
— Все это замечательно, госпожа, но на слово в таких делах никому не веришь. Слишком у вас все складно и слишком велико желание в силу некоторых причин опорочить достойных людей.
Господин Арс поднялся и навис над саламандрой. Ей стало страшно. На миг показалось, будто дознаватель вцепится в горло. Но он лишь буравил холодным волчьим взглядом, словно силился проникнуть в душу.
— Вам не кажется, это слишком? — подал голос декан. — Адептка Ирадос не обвиняемая, подобные методы запрещены.
Дознаватель лишь отмахнулся и попросил не мешать.
— Как вы объясните, что на лице досточтимого лорда Эльмира шан Теона, тайного советника императора Закрытой империи, нет ни ожогов, ни шрамов? — вопрос прозвучал как удар бича.
Малица на мгновение задумалась, а потом выдала логичное объяснение:
— Потому что это легко лечится магией.
Дознаватель чуть заметно усмехнулся.
— По-вашему, милорд проделал это за пять минут?
— Почему за пять минут? — удивилась саламандра. — За ночь.
— Увы, ночью на нем не было маски, скрыть подобное увечье не удалось бы. — Господин Арс окончательно запутал Малицу. — Значит, вы оговорили важного гостя.
— Этого гостя выслали из страны, — напомнила саламандра, теряя терпение.
Дознаватель ей не верил и даже не думал этого скрывать. Играл на стороне вампира? Вдруг он сейчас ее похитит? Но вместо этого господин Арс равнодушно сообщил, что наложит на Малицу заклятие правды.
— Предупреждаю, любая, пусть даже самая крошечная, ложь обернется болью.
Саламандра кивнула, декан скрепя сердце тоже дал согласие.
Малица недоумевала, зачем оборотню подобное заклинание. Он и так давно знает, лжет ли свидетельница: по запаху. Когда говоришь неправду, всегда нервничаешь, значит, иначе дышишь или потеешь.
Дознаватель склонился над Малицей и, не мигая, уставился в глаза. Зрачки его постепенно исчезли, оставив только радужку.
— Mai-rrr-ina! — произнес господин Арс и провел рукой перед лицом испуганной саламандры.
По телу пробежала судорога. Оно на миг заледенело, а потом стало прежним, живым.
Дознаватель довольно кивнул и моргнул, вернув глазам нормальный вид.
— Не бойтесь, госпожа Ирадос, издержки профессии. Потом привыкнете.
— Привыкну? К чему? — испуганно переспросила Малица.
— Маги часто имеют дело с дознавателями. Итак, правду ли вы рассказали? У меня нет времени задавать вопросы.
Саламандра кивнула и заверила, она говорила правду.
— Испытываете ли вы личную неприязнь к Нэйлу лан Тарро тер Лису? Например, за непоставленный зачет, отвергнутые чувства.
Малица нервно фыркнула. Отвергнутые чувства? Это чьи, ее?
— Нет, конечно! Я подозреваю его в измене, и только.
— Вы что-то утаили?
— Нет.
Тело ни разу не отозвалось болью, значит, саламандра не лгала.
Дознаватель довольно кивнул и снял заклинание. После протянул лист бумаги и самопишущее перо. Малица нахмурилась. Подписывать пустоту она не собиралась.
— Ваши показания, госпожа.
Щелчок пальцев, и лист испестрили строки. Саламандра вчиталась: действительно, ее слова.
— Отлично! — Получив подпись, господин Арс заметно приободрился. — Еще увидимся, госпожа Ирадос. И напоследок, — дознаватель обернулся в дверях, смерив Малицу тяжелым взглядом, — не покидайте город. Вы не под домашним арестом, но проходите важным свидетелем.
Саламандра пообещала и перевела дух: господин Арс оставил ее в покое. Вслед за ним вышел декан, во время допроса исполнявший роль молчаливого наблюдателя. Он тоже поставил подпись на протоколе, добавив фразу: «Записано со слов Малицы тер Ирадос верно».
В палату бочком просочился Кристоф. Выглядел он несколько помято, зато живой.
— Ушел? — Юноша покосился на дверь. — Целых два часа меня мучил!
Речь, разумеется, шла о дознавателе, а не декане. Кристофу пришлось остаться с ним один на один, так как совершеннолетие юноша уже справил.
— А Индиру? — Малица похлопала по кровати, предлагая сесть рядом.
Кристоф потупился и отошел к окну, сделав вид, будто заинтересовался дорожками парка.
— Крис? — забеспокоившись, позвала саламандра.
У нее засосало под ложечкой от дурного предчувствия.
— Она хотя бы жива? — охрипшим, срывающимся голосом спросила Малица.
Будущий демонолог молчал, и от этого страх стал липким, осязаемым. Будто дух смерти пробрался в палату и заключил в объятия.
— Кристоф! — не выдержав, визгливо крикнула Малица.
— Не знаю я! — испуганно выпалил юноша, не ожидавший такой реакции. — Ее тер Лис нашел. Во всяком случае, откуда он узнал о том, что мы ректора ищем? Я сам едва не попался, с трудом спрятался.
Значит, не просто так кружил дракон над городом, действительно искал Малицу. И, конечно, тер Лис сбежал, раз Индира пропала.
Догадки подтвердил Кристоф.
— Быстро вещи собрал и ушел порталом. Отследить не удалось: потом перекинулся.
Малица выразила эмоции одним словом. И пусть девушкам не положено, иногда можно и нужно.
— Ты-то как? — Кристоф сменил тему, стремясь отвлечь от грустных мыслей. — Индиру найдут, не беспокойся. Сам ректор ищет.