Книга: Мы восстанем завтра
Назад: Глава 16
Дальше: Глава 18

Глава 17

Атаковать боевики не спешили. Рассвело, прошел час, другой. Небо, затянутое низкими тучами, сыпануло мелким дождем и словно спустило давно напрягшуюся тетиву – грянуло из всех пушек, затрещали крупнокалиберные пулеметы, полчаса бухало не останавливаясь, затем ваххабиты двинулись на наши позиции. Впереди обманчиво приземистые «Т-98». Уверенные в своей неуязвимости, они наступали степенно, неторопливо вертя стволами и беспрерывно стреляя. Под их прикрытием продвигалась пехота. Вся остальная уцелевшая техника ваххабитов, не рискуя углубляться во дворы, топталась на улицах, методично постреливая по нашим позициям. Но и там враги не чувствовали себя в безопасности, время от времени той или иной нашей мобильной группе удавалось подобраться на расстояние гранатометного выстрела, и очередная коробочка вспыхивала факелом. Увы, далеко не всегда разведчикам мобильных групп удавалось отходить без потерь. Но дело свое они делали. Силы противника таяли. Вот только «девяносто восьмые» буквально таранили нашу оборону. Вскоре пришлось оставить позиции, расположенные в частных домах. Линия фронта выпрямилась и сузилась до череды только год назад построенных десятиэтажек.
– Старый, Михалыч, – микрофон взревел голосом Пащенкова, – попробуй их сверху! Граниками сверху. Как понял? Прием.
– Понял. Пробую. – Ни секунды не раздумывая, не переча, хотя я слишком хорошо знаю ТТХ – тактико-технические характеристики «Т-98». Лишь тоскливая мысль: «Монстра» нашими выстрелами не взять». Не взять даже сверху, попади хоть сто раз в одну точку. Но хоть что-то надо делать, хоть попытаться! И уже собираясь отдать приказ, одними губами для себя: «бесполезно», и громко, так, чтобы слышали все, радиостанция внутри ротной связи оказалась разбита излетной пулей, а замену мне еще не поставили: – Передать по цепи. Гранатометы к бою. Залпом, по танкам, приготовиться, огонь!
Неправда, если сказать, что совсем ни на что не надеялся. Надеялся, а вдруг? Но вдруг не случилось. Ближайший к нам танк окутало черными дымами разрывов (экипаж, сука, даже не стал применять защитные средства), тут же порыв ветра сорвал образовавшиеся клубы, открыв взору совершенно невредимую громадину. В следующее мгновение нас накрыло ответным залпом…
Взрывной волной меня сбило с ног, швырнуло на стену. Потолок рухнул.
– Тарщ прапорщик, тарищ прапорщииик. – Голос Васенкова приплыл откуда-то из темноты, в уши наложило ваты, во рту острый привкус железа. – Вы ранены?
Я поднялся на ноги. Жалкое «нет» вырывалось из горла хриплым карканьем. Хочу отрицательно мотнуть головой и тут же едва не падаю от резкого головокружения. Здание продолжает вздрагивать от разрывов. Сажусь на копчик. Что-то липкое приклеивает штанину к середине бедра. Не глядя, понимаю, что именно, и тут же приходит боль, не очень резкая, но неприятная. Юрка уже рвет зубами ИПП. «Черт, этого еще не хватало!» – из бедра торчит острая полоска металла. Ухватившись за нее пальцами, дергаю вверх и вскрикиваю. «Сука ты, больно-то как!» Одно успокаивает: нога шевелится без затруднений, да крови не особо много. Жить буду. Ходить тоже.
– Я сам. – Отстранив Васенкова, привычно мотаю сразу же окрашивающийся в алое бинт. Боли почти не чувствую. Только гудит голова, перед глазами летают мушки.
– Аллах акбар! – прорываясь через трескотню выстрелов и грохот фугасных снарядов, звучит совсем близко.
– К бою! – Наконец-то мне удалось выпрямиться. Слышу, как в соседней квартире загрохотали автоматы – открыли огонь Ильдар и находившиеся рядом с ним бойцы. Приподнялся над подоконником. Автомат прыгает в руках, и мне никак не удается взять на мушку совсем уж обнаглевшего ваххабита с рупором, прячущегося за одним из методично постреливающих танков. Под прикрытием огня «Монстров» боевики подбираются все ближе. Микрофон моей радиостанции разрывается матом, повторяющимися позывными, докладами о потерях и просьбами о помощи, слышу, как костерит всех подряд разбушевавшийся Пащенков.
– Держаться, сказал, – орет он на требующего разрешить отход Минохина, – расстреляю к чертям. Держаться!
– Надо отходить, – не унимается комбат ополченцев. – «Монстры» перебьют нас как цыплят. Мы ни хрена против них не сделаем!
– Стоять! – орет в микрофон Пащенков.
– У меня полбата двухсотых. – Аргумент комбата весо́м, но у кого меньше?
– Десять минут, – сдается Пащенков. Странно. Что ему… то есть нам, эти десять минут? Десять продержимся, и что дальше? Еще десять?
– Отсекайте пехоту.
Тут Виктор прав, танки и артуха могут разрушить здание, но чтобы его захватить, нужна пехота.

 

Доку выругался – тепловизор «девяносто восьмых» сдох окончательно. Дым, копоть, бесконечные пожары, да еще десятки разрывов непосредственно на броне. Не будь в ней звукопоглощающего слоя, экипаж давно бы оглох, а так разрывы доносились отдаленными шлепками, не более. Доку улыбнулся и включил музыку. Встроенные в шлемофон разделители каналов позволяли транслировать на правое и левое ухо разные источники звуков.
– Сорок первый. – Командование танкового батальона в лице Ибрагимова Мамуда не стало оригинальничать, обозначив позывные экипажей в соответствии с бортовым номером. – Проверь двор слева.
– Стреляли? – уточнил Доку. На что получил сердитое:
– Проверь!
– Выполняю, – столь же недовольно огрызнулся Доку и скомандовал уткнувшемуся в штурвал механу: – Влево девяносто.
Двигатель ухнул, заворчал, свистнул зажимаемый фрикцион, выворачивая асфальт, заскрежетали гусеницы. «Монстр» круто развернулся и рванул в направлении невысокого обветшалого частного строения. Ударил в забор, опрокинув его на землю, и, не останавливаясь, загромыхал к дому. Появившуюся на его пороге и испуганно замахавшую руками бабку Доку смел одной очередью из пулемета. Выскочившего следом за ней деда Имурзаев расстреливать не стал.
– Дави! – в азарте заорал он на механика, видя, как сутулый дед пытается оттянуть бабку с пути ползущего на них танка. Механ прибавил скорости, гусеницы лязгнули, давя, наматывая на себя податливые человеческие тела. Многотонная громадина врезалась в стену дома. Строение рухнуло, осыпалось, а танк, практически не замедлив скорости, выполз на соседнюю улицу. Окутанный пыльным облаком «Т-98» – «Чудо XXII века» повернул вправо, выискивая себе новые цели. Доку увидел пуск реактивной гранаты и на этот раз включил активную защиту. Облако взрыва вспухло еще на подлете, реактивная граната, должная вылиться в тугую огненную струю, рассеялась мелким крошевом. Доку довольно осклабился и ответил гранатометчику выстрелом из пушки. Несколько окон в торце здания заволокло дымом разрыва.
– Давай вперед! – скомандовал он механику, хотя никакой необходимости продвигаться дальше не было. До позиции русских и без того оставалось всего ничего.
– Вправо! – Танк начал заворачиваться к частному сектору.
– Покатаемся? – весело спросил механик, видимо, догадавшись о намерениях командира танка.
– Будем гонять тараканов! – Командир танка захохотал. – Круши все подряд!
Отдавая такую команду, Доку искренне рассчитывал застать в домах хозяев, по каким-либо причинам не пожелавших или не успевших покинуть отчий кров. Его надежды оправдались, из второго по счету стоявшего на пути дома выползла старушка с двумя кошками на руках и заковыляла прочь.
– Алю-лю-лю-лю! – Танк снес угол строения, сменил направление движения и нарочито медленно пополз за спасающей жизнь бабкой. – Куда бежишь, старуха? Не спеши, хоть раз в жизни почувствуй на себе настоящего мужчину! – Высунувшись из люка, Доку, хлопая ладонями по башне, откровенно наслаждался происходящим.
Слышавшая лязг гусениц приближающегося танка бабулька оглянулась, на ее лице отразилась смесь испуга и ненависти. Она плюнула в приближающуюся махину, из последних сил отбросила в сторону кошек и, споткнувшись, упала на высокие, кустистые, по-осеннему сочные ряды петрушки. Напуганные животные рванули к забору, и перед ними тут же взметнулись земляные фонтаны, поднятые тяжелыми пулями установленного на танке «Корда». Кошки, метнувшись в сторону, ушли из-под выстрелов, и это еще больше раззадорило прильнувшего к пулемету Имурзаева. Следующей очередью удалось разнести одну из кошек на кровавые брызги, зато вторая, немыслимо изогнувшись, избежала попаданий и, в неимоверном прыжке преодолев забор, скрылась за пределами видимости.
– Шлюха! – Недовольный Доку полоснул очередью по забору и, услышав крик боли, перекрывший общую вакханалию звуков, крикнул: – Стой! – Ему вдруг не захотелось, чтобы хозяйка сбежавшей от него животины умирала слишком быстро. Механ нажал тормоз, машина мгновенно встала, клюнула корпусом вперед, качнулась назад и замерла.
– Стой, – повторив приказ, Доку выбрался из машины, спрыгнул на землю, вальяжно подошел к стонущей от боли бабке – ее ноги по колено оказались придавлены правой гусеницей.
– Кошек любишь? – Доку нагнулся, посмотрел в обескровленное, искаженное гримасой боли морщинистое лицо и усмехнулся. В следующее мгновение старческие пальцы нащупали лежавшую на земле ветку, сморщенная ладонь сжала ее и тут же хлесткий удар пришелся по лицу ухмыляющегося садиста.
– Ай… – Болью ожгло щеку. – Ах ты… – Задохнувшийся от злобы Доку со всей силы ударил пожилую женщину ногой в живот. И без того едва крепившаяся старушка, охнув, потеряла сознание. Доку ударил еще раз, еще и только тогда, увидев, что женщина не реагирует на его удары, прекратил избиение.
– Сабака! – Доку провел пальцами по горящей не столько от удара, сколько от уязвленной гордыни щеке. Злоба переполняла его. Воровато оглядевшись по сторонам, словно собирающийся нашкодить ребенок, Доку криво ухмыльнулся и, расстегнув ширинку, принялся мочиться на беспомощное тело.
– Доку, ты скоро? – Из водительского люка показалась голова механика.
– Иду. – Потеряв надежду на то, что старуха очнется, Доку ударил ее еще раз и, сплюнув, ловко взобрался на башню.
– Давай! – Он махнул рукой в направлении следующего домика. Танк взревел двигателем, развернулся на месте, закапывая тело старушки в землю, и величественно двинулся к указанному строению.
Доку только собрался опуститься вниз и захлопнуть за собой люк, как что-то зеленое, прилетев из-за его спины, мелькнуло перед глазами, звонко ударилось о край люка и, оказавшись обычной стеклянной бутылкой, разлетелось мелкими осколками. Имурзаев не успел сообразить, что это может означать, как о башню шлепнуло еще дважды. По всей башне растеклась темная густая жидкость, в нос шибануло резким запахом – смесью бензиново-керосинового, сквозь который едва угадывался давно забытый запах хозяйственного мыла. Странная жидкость облила Доку от пояса и ниже, обильно затекла вовнутрь танка и почти мгновенно вспыхнула темно-красным коптящим пламенем. Имурзаев взвыл, взлетел над башней, заметался, пытаясь сбить пламя. Упал, скатился с брони, при этом сильно ударившись плечом о выступающий из земли камень, и, подвывая, начал кататься по земле. Поняв, что сбить огонь не удастся, Доку вскочил на ноги и пальцами, с которых уже начала слезать кожа, принялся расстегивать стягивающий талию пояс.
Кое-как избавившись от ботинок и стащив брюки, Доку опустил взгляд вниз – по окровавленной, пузырящейся коже ступней, голеней, бедер, паха продолжало гулять пламя. Упав на колени, он тоскливо, по-волчьи взвыл, а затем, не в силах больше стоять, повалился на землю, и его вой превратился в визг боли и всепоглощающего страха.
В «Т-98» имелась автоматическая система пожаротушения. Она, наверное, справилась бы с огнем, прежде чем он нанес бы танку непоправимые повреждения, если бы огонь не столь стремительно добрался до боеукладки. Взрыв изнутри сорвал башню, расщепил на частицы наводчика, раздавил и выблевал из люка измолотого в фарш механа. Поверженный «Монстр» застыл в объятиях черного, копотного пламени.

 

Почти два десятка танков дырявили нашу оборону, методично выкашивая защитников города. Попытки ослепить технику противника не принесли успеха, и обнаглевшие от безнаказанности вражеские танкисты почти в упор расстреливали уже наполовину разрушенные здания. Пару раз обстрел прекращался, и за дело бралась пехота противника. Но оба раза из-за изуродованных стен, над изломанными провалами окон появлялись обороняющиеся, и волна нападавших, оставляя темные точки трупов, откатывалась обратно. И тогда в бой вновь вступала техника. Ухало, грохотало, рушились перекрытия, глухими ударами падали на землю обломки бетонных плит.
До расположенного в паре километров от линии фронта центрального командного пункта обороняющихся звуки боя долетали значительно ослабленными, но тем не менее слышались совершенно отчетливо. Изредка где-нибудь поблизости падал шальной снаряд, заставляя вздрагивать и людей, и близлежащие здания, осыпая с них последние уцелевшие стекла. Находившийся в помещении майор Пащенков, прижимая рукой никак не желающую прикрепляться к уху клипсу наушника, нервно расхаживал по комнате – в эфире творилась полная вакханалия:
– Колодин, куда ты поперся со своими людьми? – вопрошали на правом фланге.
– …дави их, пидоров! – орали в центре.
– …коробочка, коробочка, дай огня! – Колодин запрашивал помощи от единственного уцелевшего БТРа.
– Зубр, к хренам собачьим, у меня скоро не останется людей! Нужно подкрепление. Срочно! – требовали ополченцы.
– Рота Семенова на подходе! – Уверенный голос Пащенкова совсем не соответствует его виду. Он нервно покусывал губы.
– …ты же говорил – десять минут? Прошло двадцать… – Гневный вопль и короткий безапелляционный ответ:
– Держитесь.
И новые позывные, новые требования и про-сьбы.
– …не могу отправить раненых, завал на улице… – сообщает начмед.
– Мать вашу, Кадет. – Пащенков разряжается бранью. – Я за тебя, что ли, объезд искать буду? Только попробуй угробь людей…
– Да понял я, понял… – Голос начмеда едва слышен.
– …Семен, на месте. Держимся. – Хоть что-то позитивное. И тут же:
– … обходят слева.
– Володя, слышал? Закрой брешь! – приказывает Пащенков, и в ответ короткое – от командира резерва:
– Есть.
И новые голоса.
– …Давай команду: отход на запасную позицию! – хрипит рация, прося, требуя.
– Стоять! Я сказал, стоять! – рявкает Пащенков сердито и отключает радиостанцию, чтобы хоть на минуту отдохнуть от происходящего. Плюхается в кресло.
– Надо отдать приказ об отходе на третий рубеж обороны. – Сидевший за огромным дубовым столом Петр Андреевич Куличкин озабоченно потер лысину.
– Нет, – не объясняя причин, отрезал майор и, вскочив на ноги, вновь начал расхаживать по комнате.
– Виктор, какого хрена? – Петр Андреевич привстал в негодовании.
– Нет! – Пащенков оставался неумолим, и Куличкин, словно успокоившись, опустился в кресло.
– Мы всех положим… – Буднично, без эмоций, так обычная констатация факта. – Всех…
– Заткнись! – неожиданно рявкнул майор и, словно устыдившись собственной горячности: – Андреич, да пойми ты, отход сейчас невозможен! Отходить придется через частный сектор, а там «девяносто восьмые» передавят наших, как цыплят. Ждем!
– Чего ждем, у моря погоды? – «завелся» обиженный Куличкин. – Еще полчаса такого боя, и отступать будет некому! НЕКОМУ! Ты разве этого не понимаешь?
– Понимаю, – устало согласился Пащенков. – Все я понимаю, но и ты, Андреич, пойми: у нас нет другого выхода!
– Тем более надо отходить. Отходить, пока есть кому. Чего ждем? – Куличкин повторялся. – Считаешь, что «Монстры» самоликвидируются?
– Ребята Расстегаева уже на подходе, – оправдываясь, буркнул Пащенков.
– Какого лешего, на подходе?! Да с ними уже два часа как связи нет!
– Батареи сели, – не слишком уверенно заявил майор, сел и принялся барабанить пальцами правой руки по краю столешницы.
– Батареи сели, говоришь… – качая головой, хмыкнул обиженный подполковник.
– Они скоро будут. Ждем. – Майор включил радиостанцию, наушник тотчас наполнился звуками.
– Виктор, даже если Расстегаев появится в ближайшие десять минут, ты уверен, что мы не зря гоняли за тысячи верст его группу? Ты уверен, что эти ПТРК окажутся способны поразить броню «Монстров»? Да с ними же даже опытные испытания провести не успели! – В сердцах подполковник переходит на крик.
– Я верю в наших ученых! – заявил Виктор и, поняв, что получилось несколько помпезно, сразу поправился: – Техническое задание для КБ звучало однозначно: новый комплекс должен поражать «Т-98» на дистанциях пуска при любом угле попадания в цель. В лаборатории заверили, что задание выполнено.
– Заверили, выполнено, и ты веришь? – И не давая вставить и слова: – Вот ты скажи – много чего наши ученые за последние тридцать лет на-изобретали? Да ни хрена! Только деньги вбухивали! Истребитель пятого поколения… Шуму было… Тьфу! Даже говорить не хочу… Если бы не секретная разработка восьмидесятых, то не было бы и «Монстров». Я тебе говорю, отводи людей, пока не поздно!
– Поздно! Будем стоять!
– А… поступай как хочешь! – Петр Андреевич махнул рукой. – Только запомни: в этом случае гибель людей будет только на твоей совести!
– На моей, на моей! – покорно согласился Пащенков. – Они и так все на моей.
«На его? – Куличкин мысленно хмыкнул. – Тоже мне Христос-страдалец нашелся», – подумал, но промолчал.

 

– Заря – Зубру. – В эфире появился позывной группы Расстегаева. – Мы в городе, – буднично сообщил радист «Зари», а услышавший его Пащенков едва не сломал тангенту, вдавив кнопку с такой силой, что что-то хрустнуло.
– Где вы? – И тут же: – Дай старшего!
Ответили сразу, видимо, капитан Расстегаев находился рядом, а то и вообще держал свою радиостанцию включенной:
– На приеме, двигаюсь в черте города.
– Серега, молодец! Город знаешь? Прием.
– Да. – Капитан не стал пояснять, что он здесь родился и вырос.
– Отлично. С ПТРК управиться сами сможете?
– Легко! – Капитан ответил не задумываясь. Они всю дорогу только и делали, что изучали приведение комплекса в боевое положение, так что главное его бойцы усвоили (по крайней мере в теории), а уж совместить две точки в прицеле и нажать на кнопку пуска сможет каждый дурак.
– Отлично! Продолжай движение по центральной улице, на перекрестке у памятника Великой Отечественной войне тебя встретит группа Пронина. Она в твоем распоряжении, они вас сопроводят и, если что, прикроют. Твоя задача уничтожить «девяносто восьмые». Только «девяносто восьмые». Как принял? Прием.
– Понял. На перекрестке у памятника встретят. Уничтожить «Монстров». Прием.
– Серый, смотри у меня, чтобы все чики-пики. Выдвигайтесь на рубеж максимально скрытно. Огонь открывать по готовности. Запомни: «девяносто восьмые» должны быть уничтожены все, вы не должны оставить им ни единого шанса! Не дайте вахам сообразить, что происходит, и увести танки в укрытия.
– Принял. – Отпустив тангенту, капитан повернулся к водителю: – На центральную. – Тот кивнул, повернул влево и прибавил газ.
Назад: Глава 16
Дальше: Глава 18