Глава 16

Командование ваххабитов, видимо, обеспокоенное нашим столь долгим сопротивлением, ввело в бой резервы. Первыми их выдвижение заметили на выносном посту.

– К нам в гости – «девяносто восьмые»… – сообщил Коршунов.

– Не понял? – В ушах звенело, голова казалась залитой свинцом, не хватало адреналина, чтобы компенсировать навалившуюся усталость.

– На подходе «Т-98-е». – И, видимо досадуя на мою непонятливость: – «Монстры».

– Сколько единиц? Прием.

Минутная пауза, затем отчетливое:

– Двадцать.

– Вот мутота!

«Девяносто восьмые»… Значит, противник бросил в прорыв главный резерв. Не сказал бы, что эта новость явилась для меня неожиданной. В конце концов, не вечно же «Монстрам» укрываться за складками местности. Разве что ваххабиты рассчитывали на легкую победу. Не срослось. И как следствие, введение в бой дополнительных сил и средств. Значит, мы молодцы. Вот только противопоставить новейшим танкам у нас нечего. Вошли бы они в город в общей колонне, и, возможно, часть «девяносто восьмых» удалось бы уничтожить фугасами, а так… Даже сверху броня «Монстров» не по зубам имевшимся у нас противотанковым средствам. Тут требуется кое-что посолиднее, помощнее. Вот только где это посолиднее взять? Разве что попробовать вывести из строя оптику? Но. Опять «но». Почти нереально. Слишком много дублирующих видеосистем. Подавить их электронику?! Но и это мечты. Откуда взяться способному на такое электромагнитному импульсу?

Танки ползли к городу, вслед за ними с двухсотметровым интервалом начали выдвижение «саушки», машины обеспечения, остатки ствольной артиллерии, автобусы с личным составом. Миновав разрушенный торговый центр, машины выстраивались в линию, боевая техника вставала на прямую наводку, из раскрывших дверцы автобусов спешно выскакивали одетые в бронежилеты и каски ваххабиты. Через несколько минут они небольшими группками расползлись в стороны, а одна, численностью примерно до роты, взяла курс в направлении нашего выносного наблюдательного пункта.

– «КП-1», Коршунов! Отход – быстро! – Оставаться на месте и дальше ему и Швецову слишком рискованно.

– Сейчас, командир, еще пара минут, – с ленивым спокойствием буркнул Виктор, будто не понимая всей серьезности складывающейся обстановки.

– Отходить! Это приказ!

– Угу.

– Отходить, сказал! Мне что, за вами кого-то посылать? – взревел я, но вдруг понял – радиостанция Коршунова выключена. Со стороны наблюдательного пункта донеслись две спаренные автоматные очереди. – Придурки! – выдохнул вслух. Сомнений в замысле этих двух Рембо не осталось. Черт! Мне еще тут Александров Матросовых не хватало. Грудью на амбразуру, блин. Да ну, на фиг. Вытащить бы их за шкирку да по лбу надавать.

– Командир! – Крик Васенкова и последовавший сразу за ним грохот вывел из раздумий. И новый разрыв потряс стены дома. Кнопка тангенты машинально оказалась под пальцем.

– В укрытие! – Новые удары и грохот рушащихся стен. Вжавшись в угол, замер в оцепенении Сатаев. – Что тормозишь? Вниз, живо!

– Вахи, – констатировал Швецов, едва в углу монитора замелькали бородатые фигуры. – К нам, – добавил он, поняв, что доедавший тушенку Коршунов продолжает жевать и на его слова никак не реагирует.

– Нда? – лениво отозвался Виктор, на лице продолжало сиять умиротворенное состояние, но рука потянулась к стоявшему у стены автомату. – Много?

– Да до хрена! – отозвался Швецов, даже не пытаясь считать.

– К нам, в натуре?

– Я те что, трепло? – На секунду оторвавшись от монитора, Швецов стянул предохранитель автомата вниз.

– А что, Вань, дадим пидорам просраться? – Витька не спеша встал, подхватил автомат. Он улыбался – в полутьме блиндажа не было видно, как побледнело его лицо.

– Им-м-м… – облизывая сухие губы, неопределенно протянул Швецов.

– Не мычи. Да? Нет?

– Вот бить-колотить. – Боец бросил взгляд на монитор – противник двигался прямиком в их сторону. Надежда на то, что ваххабиты пройдут мимо, была слишком слаба, чтобы всерьез на нее полагаться. Требовалось либо спешно ретироваться, либо принимать бой. На отход команды не было. – Я думаю… – начал было говорить Швецов.

Неожиданного громко заговорила рация.

– Коршунов, – донеслось из наушников. – Отход, быстро!

– Сейчас, командир, еще пара минут. – Коршунов вперил взгляд в напарника: «Ну?»

Иван машинально облизнул губы и вопреки своим мыслям кивнул.

– Отходить! Это приказ! – крикнул Ерохин.

– Угу, – ответил Виктор, после чего выключил радиостанцию и, подойдя к монитору, врезал по нему прикладом. Затем нажал кнопку самоуничтожения компьютерной приставки. Резко запахло расплавленной обмоткой провода. Покончив с уничтожением аппаратуры, он вытер выступивший на лбу пот, окинул взглядом дело рук своих:

– Зашибись! – После чего вскинул автомат к плечу и высунул ствол в квадратный проем амбразуры. Ваххабиты подбирались все ближе. Не встречая противника, они сократили дистанции в боевом порядке и кое-где двигались буквально плечом к плечу. Виктор выцелил одну такую группку и, положив палец на спусковой крючок, выбрал холостой ход. Отдачей от выпушенной длинной (в полмагазина) очереди ощутимо толкнуло в плечо. Два из шествовавших по улице мятежника упали замертво, еще один, получив пулю в бок, бросив оружие, полз по тротуару в попытке добраться до фонарного столба. Коршунов вновь выстрелил, еще и еще. Рядом «грел» ствол автомата Швецов. Подстреленный им ваххабит лежал, уткнувшись носом в землю, его левая нога мелко подрагивала. Иван не удержался и пришпилил того еще несколькими пулями. Приподнявшегося над укрытием гранатометчика Иван срезал, опоздав лишь на одно мгновение. В следующую секунду земля перед амбразурой вздыбилась. В щель дохнуло взрывной волной, сыпануло песком и комьями почвы, острым осколком Швецову распороло мочку уха.

– Ах ты, стерва! – Ощутив боль, Иван поморщился и тут же, увидев перебегающего боевика, приник к прикладу. Короткой очередью положил его на землю, переместил ствол к новой цели.

По бетонным плитам перекрытий щелкали пули, некоторые, шипя рассерженными осами, влетали в помещение, бились о стену, сплющиваясь и выбивая бетонное крошево. Противник пристрелялся, подтянувшиеся гранатометчики клали выстрелы совсем рядом. Земля то и дело вспучивалась дымами разрывов. Лишь чудом ни одна граната еще не влетела в амбразуру.

– Аллах акбар! – протяжно взревели в цепи наступающих, и все открытое пространство перед блиндажом покрылось «ВОГами».

– Русские, сдавайтесь! – На выкрикнутое предложение Виктор ответил выстрелом.

– Ванька, слева! Слева, Ванька! Обходят! – предостерег Коршунов, увидевший вражеский маневр, но не имевший возможности вести огонь сразу в двух направлениях.

– Автомат, бить-колотить. – Швецов показал пробитое пулей и теперь совершенно бесполезное оружие. – Уходим?!

– Да. – Виктор оглянулся на ведущий в подвал здания ход. – Сейчас перезаряжусь. – Он отстегнул пустой магазин, вытянул из разгрузки снаряженный, и в этот момент в отверстие амбразуры влетела выпущенная из «РПГ» граната. Перьями стабилизатора раскроив Швецову голову, она, почти не изменив направления, врезалась в стену и растеклась малиновой вспышкой взрыва.

Теряющему сознание Виктору с запозданием подумалось, что неплохо было бы установить перед амбразурой проволочную сетку, может, тогда бы выстрел из «РПГ» не смог с такой легкостью залететь вовнутрь?!

Не прошло и минуты, как в переставший огрызаться огнем блиндаж ворвались трое обозленных ваххабитов. Витька еще дышал, он слышал, как захрустел песок под ногами вошедших, попробовал открыть глаза и не смог, но это столь мизерное усилие оборвало нить его жизни.

– Готов! – Первый из вошедших пнул Коршунова ногой, огляделся по сторонам, выискивая опасность, двое других, опустившись на колени, сноровисто обыскивали трупы в поисках чего-либо полезного. Закончив шмон и не найдя ничего ценного, они оба с недовольной миной встали и потянулись на выход. А тот, который их прикрывал, покосился на едва угадываемый прямоугольник входа, ведущего в подвальные помещения многоэтажки и, ничего не говоря, начал пятиться назад. Возможно, в подвалах хранилось что-то стоящее, но, возможно, там скрылись уцелевшие русские, способные держать оружие, и потому желания соваться во тьму подземного лабиринта у него не возникло.

«Не следует дергать барса за хвост, – рассуждал ваххабит. – А русские… что русские? Им скоро все равно всем конец. Недолго, теперь уже совсем недолго, сейчас этот городишко, следом столица… А там…» Поворачиваясь к выходу, ваххабит не успел додумать – в бок ударила очередь. Оседая на каменные ступеньки, он так и не сумел понять, каким образом кому-то удалось столь незаметно к нему подкрасться. А выскочившие из подвала бесшумные тени подхватили убитых русских и исчезли так же внезапно, как и появились.

– Зубр – Старому, прием.

– На связи. – Услышав голос Пащенкова, я, несмотря на то что стремительно спускался по лестнице, отозвался сразу. За спиной и над головой било и грохотало. От прямых попаданий снарядов здание стремительно разрушилось.

– Михалыч, срочный отход всем! Центр прорван. Отход на вторую линию обороны. Как понял?

«Опся, не вовремя, как не вовремя, блин!» – Перепрыгнув через три ступеньки, я оказался на лестничной площадке первого этажа и, не сбавляя темпа, промчался дальше.

– Понял. Наблюдателей подтяну… – Лестница кончилась. – И сразу… – в распахнутую настежь дверь вслед за Васенковым, – отойду…

– Отходить! – Микрофон вздрогнул от майорского рыка.

– Принял, – подтвердил я полученный приказ. «А все действительно хреново – чтобы вывести Николаевича из себя, надо постараться».

– Остров. – Прыгнув вслед за Васенковым в бункер, я тут же нажал кнопку вызова второй радиостанции, настроенной на частоту подчиненных мне подразделений. – Общий сбор.

Я замолчал. Напоминать, что все следует делать быстро, не требовалось.

– Коршунов, отход! Прием! – Молчание в эфире. – Коршунов, сука, где ты? Прием! – И вновь молчание…

Менее чем через минуту я отдавал указания:

– Глотин, раненых отправить в ППД, остальные за мной. – С наблюдательным пунктом нас связывала хитрая система траншей, ведущая в подвал примыкавшего к НП здания. Но мы еще не успели добежать до спуска в подвальные помещения, когда выстрелы и гранатометные разрывы стихли.

«Стой!» – Шнырнув в темный проем, я приподнял руку, останавливая двигавшихся за мной разведчиков.

– Ждем, – одними губами.

По истечении доброго десятка секунд стало ясно – мы опоздали.

«Двигаем». – Кивок, и мы окончательно растворились в темноте подвала.

Добраться до блиндажа не составило труда – два поворота, одна дверь, и, выглянув из проема, впереди идущий Ильдар сразу же нажал на спуск. Щелчки «Вала» потонули в лабиринте проходов меж устроенных здесь погребков и погребочков. Короткий вскрик, и по ведущей наверх лестнице загремело падающее тело. Я вскинул оружие в готовности поразить любого сунувшегося в блиндаж, а проскочивший мимо меня Васенков замер над убитыми ребятами.

– Забираем, уходим. – Дважды повторять не пришлось, и, подхватив трупы, мы бросились в обратном направлении. Один поворот, другой, за спиной слышались встревоженные крики – ваххабиты заметили «потерю бойца».

– Сюда! – скомандовал я, распахнув первый попавшийся на пути не закрытый на замок погреб. – Здесь… – Мысль оказалась недосказанной, но продолжения не требовалось.

– Командир? – Подумав, что ослышался, Ильдар застыл в нерешительности.

– Быстрее! Потом, потом, все потом! – поторопил я. И новая команда, когда погибших осторожно опустили на пол в углу погреба: – Уходим!

Теперь ноги. Вывести живых… сейчас главное… А ребят мы похороним, обязательно похороним. Как положено. Если будет кому хоронить… Захлопнул дверь, поднял с пола сбитый замок, навесил так, что со стороны тот казался целым, и пристроился в замыкании.

Мы почти успели уйти незамеченными. Увы, в последний момент из-за угла здания вынырнули два боевика. Не дожидаясь, когда они нас увидят, я вскинул автомат, и едва точка прицела коснулась груди ближайшего ваххабита, нажал спуск. Промахнуться с такого расстояния невозможно, разве что в спешке излишне резко дернуть спусковой крючок. Я нажал его почти нежно. Пули ударили в магазины грудной разгрузки, легко прошили их и пошли дальше, пробивая броню и ломая ребра. А ствол качнулся вправо, и второй боевик, так и не успев вскинуть оружие, ткнулся лицом в бетонный обломок стены.

– Бегом! – крикнул я. Сообразив, что подавать эту команду было не обязательно. Топот ног, и запоздалые очереди над головой. Вырвавшийся вперед Ильдар остановился, привстал, выпустил длинную очередь по преследователям и, резко пригнувшись, побежал дальше. Летевшие к нам пули не приносили никакого вреда, разве что сбивали на нас песок и глину бруствера – гранатометных выстрелов я опасался больше, но пока вахи сообразили открыть огонь из «РПГ», мы оказались под укрытием очередного дома. Из хода сообщения пришлось выбраться, и теперь мы бежали по изрытой воронками и захламленной различным мусором улице.

– Темп, темп, не сбавляем! – Мне пришлось поторопить замедливших бег бойцов. Нам следовало оторваться от преследователей как можно дальше, чтобы они не имели возможности стрелять в спину. Но те, похоже, и не стремились участвовать в гонках, то ли не позволило тяжелое облачение, то ли не торопились нарываться на неприятности.

Ко второй линии обороны мы добрались как раз вовремя, чтобы успеть занять предназначенные нам позиции и скоординировать действия со своими соседями. Я и капитан Поплавский со своей ротой, а точнее, с остатками двух групп расположились в центре обороны, заняв позиции в элитной многоэтажке. С нами же в центре разместилось до трех десятков собровцев, левый фланг обороняли объединенные батальоны ополченцев, правый – сводные отряды милиции, опять же ополченцы и наша третья рота СпН. Находившийся неподалеку от меня майор Пащенков взял все командование на себя. Оно и к лучшему, мне и роты за глаза. Роты… Комок к горлу – от того состава, что был еще утром, осталось меньше пятидесяти процентов. Отправленная на ликвидацию прорыва группа Маркова полегла полностью, из завязавшейся мясорубки не вышел никто, почти половину личного состава потерял Поплавский. Удалось сохранить всех людей Денису Анапенко. Что сказать? Молодец! Но у его задач своя специфика. Он в автономном плавании. Я же потерял одного плюс тех, кого потеряли они все…

Смеркалось. Ваххабиты оттянулись назад, заползли в «норы», ощетинились орудийными стволами. Все замерло. Тишина… беспокоящий огонь не в счет. Шипение осветительных ракет, как успокаивающий шепот. За окнами догорает подбитая техника. Сейчас бы поспать, хотя бы полежать часик-другой в неподвижном оцепенении. Так и сделаю. Осталось только убедиться, что противник в ночи не собирается ничего предпринимать, и назначить охранение. Со стороны лестницы послышались чьи-то торопливые шаги.

– Товарищ старший прапорщик… – Отблеск пожаров заиграл на лице вошедшего.

– Да, Ильдар, слушаю. – Так не хочется шевелиться!

– Там горячий ужин привезли… – И, видя, что я никак не реагирую: – Кашу с мясом. Кофе со сгухой.

– Хорошо. – Как не хочется выходить из состояния блаженной нирваны, а придется, потерянные за день калории следует восполнять. – Возьми людей сколько нужно, кроме наблюдателей и… знаешь что, получай на весь списочный состав роты… В чем привезли, в баках?

– Нет, там все по порциям. В таких металлических чашках-термосках.

– Значит, получай по порциям, на всех, кроме отправленных в тыл раненых.

– На погибших тоже?

– Ильдар, я же сказал – на всех. Не съедите сейчас, значит, останется на утро. За ночь не пропадет.

– Так утром же снова подвезут…

– Подвезут – выбросите, не подвезут – съедите. Все, Ильдар, давай дуй. А то такие шустрые, как мы, все разберут.

– Юрок, Семен! – Ильдар, идя через проломы в стенах, начал созывать наше воинство.

Каша оказалась на удивление вкусной. Повара не пожалели тушенки, а в кофе вообще непонятно чего было больше – кипятка или сгущенного молока. Так сытно я не наедался уже давно, тем более что и вторую порцию откладывать на утро не стал. Утру еще следовало наступить… то есть мне суметь его дождаться, дожить…

Приятное тепло разлилось по телу, плюнуть на все, закрыть глаза, и тут же навалится сон. Хорошо бы…

– Тарщ прапорщик. – Гремя ложкой, рядом нарисовался вездесущий Васенков. – Разве нельзя было все это, – он кивнул за окно, – предотвратить?

– Юра, доедай и давай на боковую. Надо отдохнуть. Завтра длинный день. Поговорим потом, будет время, и поговорим.

– Будет ли? – Скрежанув алюминиевой ложкой по нержавеющей стали, Васенков соскреб последние остатки каши, отправил их в рот и, накрыв тарелку крышкой, принялся пить кофе, закусывая его теплым, по-советски вкусным хлебом…