Глава восемнадцатая

Салли столкнулась с инспектором Пересом после занятий. Учеба закончилась, и она направлялась к выходу. Там-то его и увидела: он стоял у самых дверей, глубоко задумавшись. После собрания Салли заметила, что перед кабинетом, куда посадили инспектора, выстроилась очередь из десятиклассников, решивших с ним поговорить. Ей любопытно было узнать, вынес ли он из их рассказов что-нибудь полезное. Но она не решилась спросить, да и вряд ли он поделился бы с ней своими соображениями. Наконец инспектор понял, что стоит прямо на пути учеников, рвавшихся из школы, и отошел в сторону. На нем была объемная куртка на подкладке, и многие, видевшие инспектора в одном костюме, попросту его не узнавали. Салли подумала, что неплохо бы пройтись с ним до его машины. В беседе с глазу на глаз он наверняка что-нибудь да скажет. Ведь она — подруга Кэтрин. И имеет право знать.

У нее зазвонил телефон, и она принялась впопыхах рыться в сумке, так что даже не заметила, в какую сторону инспектор направился. Не успев глянуть на дисплей, где отобразился номер звонящего, Салли с восторгом услышала в трубке голос Роберта. После Нового года они виделись лишь однажды — случайная, неловкая встреча в городе, куда она поехала за покупками. После она набралась смелости и позвонила ему, предложив где-нибудь посидеть. Правда, совсем не рассчитывала на то, что он сразу ее узнает. «Это Салли, — сказала она. — Салли. Помнишь Новый год?» Звонок застал Роберта в пабе, наверняка поэтому он говорил сбивчиво. Потом она еще пару раз отправляла ему сообщения, но ответа не получала. Впрочем, это еще ни о чем не говорило. Если Роберт выходил в море, он мог оказаться вне зоны доступа. На самих Шетландах прием сигнала тоже не везде был хороший — совсем маленькие острова вообще оставались без связи.

— Привет! — сказала Салли.

О том, почему он не отвечал на ее сообщения, спрашивать не стала — она же умная, читала о таком в журналах. Нет ничего хуже, чем капать парню на мозги, — тут же сбежит. Салли старалась говорить голосом низким, с хрипотцой. Она отошла подальше от шумного вестибюля, в коридор, где никого не было, кроме уборщицы с ведром и шваброй в дальнем конце. Разговаривая с Робертом, Салли закрыла глаза, чтобы забыть об осточертевшей школе и видеть только его.

— Ну что, встретимся?

Роберт спрашивал вроде как играючи, но явно хотел ее увидеть — она чувствовала по голосу.

— Когда?

— Я сейчас в городе. Минут через десять?

— Даже не знаю… — Разве могла она сказать, что если не нарисуется дома вовремя, мать тут же примется звонить в полицию? И без того вечно за нее боится, а уж после смерти Кэтрин так вообще с ума сходит. Как такое скажешь? Детский сад, да и только. — Слушай, мне не очень удобно.

— Ну же, детка! Это важно. — Видимо, он все же догадался о ее затруднениях, что говорило о его чуткости. И совсем он не похож на неотесанного деревенщину, каким его считают. — Выпьем чего-нибудь, а потом подброшу тебя до дома. Приедем раньше автобуса.

Что правда, то правда — развозя школьников по домам, автобус петляет, да и Арчи, которому сто лет в обед, водит с такой скоростью, что иной раз на своих двоих быстрее доберешься.

— Идет, — согласилась она. — Только недолго.

Они встретились за стойкой бара в одном из центральных отелей города, а не там, где Роберт обычно надирался. В зале по соседству проходили поминки. В открытую дверь Салли увидела длинный стол с белой скатертью, заставленный тарелочками с заветрившимися бутербродами, вокруг стола — старух и стариков в черном. Пришедшие на поминки говорили все громче, в голосах звучала печаль. Одна женщина плакала.

К огромному облегчению Салли, Роберт пришел первым. Она бывала в пабах только с Кэтрин — во время редких, тайком от родителей, вылазок в город. И никогда не решилась бы зайти одна. Еще в школе Салли как могла привела себя в порядок: припудрила нос, на котором вот-вот вскочит прыщ, слегка подкрасила тушью ресницы. И все равно видно было, что она прямо из школы, выдавала сумка, набитая учебниками и тетрадями.

Салли заглянула в бар. Помещение было узким, как коридор, стены обиты деревянными панелями, вокруг четырех не слишком чистых столов — разномастные стулья. Пахло жарким к обеду и сигаретным дымом.

Едва завидев Салли, Роберт тут же поднялся:

— Что будешь пить?

Салли представила мать: та стоит у плиты, возится со сковородками… Она видит насквозь и запах алкоголя мигом учует.

— Диетическую колу.

Роберт кивнул и двинулся прямиком к бару, даже не поцеловал. Салли решила, что он сделал это ради ее же пользы — чтобы никто их не застукал. Но в баре никого и не было, только маленький старичок, он спал в кресле у камина. Роберт вернулся с колой и стаканом виски для себя. Сев за столик, он коснулся ее руки. Она схватила его руку, всю в коротких золотистых волосках, и принялась поглаживать.

— Ну что, как дела? — спросил он обеспокоенно.

Обычно Роберт входил в бар как к себе домой, как хозяин. Именно эта его манера и покоряла Салли. Рядом с Робертом и она обретала уверенность в себе. А ехидные шуточки одноклассников в адрес ее, дочери училки, забывались. С ним она тоже была хозяйкой.

— Странно все, — сказала она. — Слышал о Кэтрин Росс?

— Угу.

— Она была мне лучшей подругой, жила рядом. Помнишь, в Новый год мы все вместе ехали?

— Ну да, было дело.

— Ты ее знал? — Салли посмотрела на Роберта поверх стакана с колой. — В смысле, вы встречались?

— Ну, видел на вечеринках.

Салли хотелось расспросить его, но она решила, что не стоит.

— Ее нашли в поле, рядом с начальной школой, она лежала в снегу. Вчера вечером приходил следователь, все расспрашивал меня. А сегодня весь день торчал у нас в школе — с ребятами беседовал.

— Как она умерла? — спросил Роберт. Он мягко высвободил свою руку и теперь крутил и крутил стоявший на столе стакан.

— Никто не знает. По радио передали — ожидаются результаты вскрытия. Но поговаривают, что она умерла не своей смертью.

Роберт поднес зажигалку к сигарете и сощурился.

Салли неожиданно задалась вопросом: что она вообще здесь делает? Их встреча в баре так не походила на ее фантазии и сцены из любовных романов, которые только и спасали, когда в школе становилось совсем невыносимо. Однажды отец взял ее с собой на северную оконечность Анста. Была весна, в небе с криками кружились стаи морских птиц, воздух пропитался резкой вонью их неряшливых гнезд. Она посмотрела со скалы вниз и, хотя и стояла на безопасном расстоянии, почувствовала, как кружится голова, как перехватывает дыхание. Где-то там, внизу, волны накатывали на валуны, рассыпаясь брызгами. Но они казались ей ненастоящими, она словно смотрела в пустоту. Будто бы дошла до края света и дальше идти некуда. И теперь, сидя напротив Роберта Избистера, она испытала уже знакомое ощущение страха. Чего она от него ждет? Чтобы он ее любил? Конечно! Она об этом мечтает. Маленькие знаки внимания — он кладет руку ей на шею, поглаживает по голове — для нее так много значат. А если он займется с ней любовью? Если это произойдет сегодня, по дороге домой, на заднем сиденье его фургона? А после она поедет домой и как ни в чем не бывало будет отвечать на вопросы матери о делах в школе? Она этого хочет? Салли запуталась. Растерялась. Ее будто накрыло огромной волной, она хватала ртом воздух.

И не сразу сообразила, что Роберт о чем-то спросил.

— Что-что?

— Все говорят, это дело рук Магнуса Тейта. А что сказал Перес?

— Ничего, — ответила Салли. — Да и с какой стати ему передо мной отчитываться? Так, спрашивал всякое про Кэтрин.

— Что же?

— Да всякое. Был ли у нее парень? С кем дружила? Выяснял, где она была в ночь перед убийством.

Роберт откинулся на стуле.

Старичок в кресле возле камина всхрапнул, да так громко, что сам проснулся. Посмотрел вокруг невидящим взглядом и тут же снова погрузился в сон.

— А был у нее парень? — спросил Роберт.

— Я не в курсе.

— Но ты ведь знала бы, а?

— Ну, не уверена, — ответила Салли. — Теперь я уже ни в чем не уверена.

Ей хотелось, чтобы он ее обнял, утешая, сказал, что сейчас она расстроена, но это пройдет. В фильмах герой всегда так поступает. Хотелось признаться ему, как непросто было прийти сюда. В любую минуту может появиться кто-нибудь из знакомых. Она совсем не такая, как большинство девиц, с которыми он обычно крутит романы. Она думала, что нравится ему именно этим.

— А Кэтрин говорила тебе, где была в ту ночь?

— Как она могла говорить? В тот день мы не виделись.

— И как по-твоему, кто это сделал? Ну, в смысле, рассказывала она тебе о чем-нибудь таком незадолго до смерти? Может, какие чудаки поблизости ошивались?

— Нет, — покачала головой Салли, — ничего такого. Да и стала бы я верить каждому ее слову? Она и сама была той еще чудачкой. Как мать умерла, так у нее крыша малость и съехала. По мне, так она жила в каком-то своем мире.

— Вон оно как!

Салли ждала, что Роберт продолжит расспросы, но он только пробормотал: «Ясно». И уставился на спящего старика.

— Слушай, мне пора. Нужно успеть на автобус — мать ждет.

— А, ну да. Ладно. — Он допил виски, но с места не двинулся.

— Ты обещал подвезти.

— Точно, обещал.

Роберт улыбнулся своей прежней улыбкой — галантной и чуть насмешливой, но Салли показалось, что улыбке этой недоставало искренности. Она догадалась: Роберт вовсе не стремился повидать ее. А лишь хотел разузнать о смерти Кэтрин, любопытство одолело. Он ничуть не лучше ее одноклассников.

Машина стояла возле залива, у подножия холма. Пока они спускались, он ее обнял. Салли беспокойно завертела головой — нет ли поблизости знакомых, но уже стемнело, да и не было вокруг никого. Прежде чем открыть перед Салли дверцу машины, он ее поцеловал. Поцелуй отозвался во всем ее теле, между ног заныло, сдавило грудь. Салли тут же вспомнила, почему мечтала о Роберте еще с той самой новогодней встречи. Но в душу уже закрались сомнения, и она не могла так легко обманываться. Разве он в нее влюблен? Нет. Значит, она станет его очередным развлечением. И Салли мягко отстранилась:

— Мне пора домой.

— Правда?

Роберт постоял, раздумывая, не проявить ли настойчивость. И решил, что она того не стоит.

Прозревшая Салли видела, как он колеблется и в конце концов отступает: «А, чего с ней возиться, отвезти домой — и все дела. И вообще она не в моем вкусе». Именно так Салли поняла Роберта, когда он пожал плечами:

— Ладно, как скажешь.

Они нагнали автобус как раз перед поворотом на Врансуик, возле старой часовни. Роберт даже не спрашивал, куда ехать, он снизил скорость и повел машину под горку мимо Взгорка. Салли заметила, что окно старикова дома загорожено листом картона, — видать, любопытство назойливых соседей его вконец достало.

— Где тебя высадить? — спросил Роберт.

— Возле дома Кэтрин. Там остановка, мать как раз увидит, как автобус спускается с холма.

Она его проверяла? Если и так, то проверку он прошел.

— Я что, знаю, где ее дом?

— Вот он.

Роберт заехал на стоянку, встав рядом с машиной Юэна Росса.

— Симпатично, — одобрительно присвистнул он.

Вот о ком Салли не хотелось сейчас говорить, так это о Кэтрин и ее отце. И плевать, если матери вздумается глянуть в окно до того, как подойдет автобус. Она открыла дверцу.

— Спасибо, что подвез.

Он потянулся поцеловать ее, но она уже выходила из машины.

— Встретимся как-нибудь? — На этот раз Салли так и не поняла, действительно ли он этого хочет.

— Конечно. В нашем-то городишке… Обязательно пересечемся.

Салли решила не бегать за ним, проявить гордость. Никаких заигрываний. Все оказалось не так просто. Даже узнав о смерти Кэтрин, Салли не заплакала, а тут готова была разрыдаться.

Роберт ничего не ответил. Нажал на газ и укатил.

Салли била дрожь. Она все стояла и смотрела на окно спальни Кэтрин — пока не подъехал дребезжащий автобус.