Минск, Беларусь. Набережная реки Свислочь. 12 сентября 2020 года
– Алло.
…
– Алло.
– В очках и с сумкой – ты? У знака?
Каннингэм огляделся.
– Да.
– За тобой следят?
– Нет.
– Уверен?
– Да.
…
– Черт возьми, я сказал, что да!
– Не ори… Белый бус, через дорогу…
– Иду…
Сержант морской пехоты США огляделся, быстро перебежал дорогу. Он был голоден, озлоблен и готов на все. Почти всю ночь он не спал.
Белый бус, «Фольксваген Транспортер», стоял на стоянке. Он постучал в стекло – дверь открылась, и его втащили внутрь. Пистолетный ствол уперся в лицо.
– Тихо.
– Оружие! – сказал один из тех, кто сидел в бусе, схватившись за сумку.
– Какого черта?
– Тихо. Как тебя зовут?
– К… Каннингэм… черт, вам разве не сказали?
– Нам много чего сказали. Кто твой командир?
– Да пошел ты.
– Документы есть?
– Правый… карман.
Один из поляков, оперативников ГРОМ, сунулся в карман, посветил фонариком.
– Ну, что?
– Похоже, настоящие.
– Они и есть настоящие…
Поляк убрал пистолет. Помог сесть нормально.
– Какого хрена? Разве вам не сообщили?
– Легче, парень. Мы не работаем с теми, кого не знаем. Откуда у тебя автомат?
– Нашел.
– Парень, если я задаю вопрос, ты отвечаешь. Или выметайся из буса на хрен.
– Отобрал у охранника в украинском посольстве…
Поляки заулыбались.
– Были быдлом, быдлом и остались… Ежи, поехали…
Бус тронулся…
– Пожрать есть чего?
Поляки переглянулись, потом один достал из нагрудного кармана «сникерс», настоящий дар небес…
– Что делаем? – спросил сержант, жадно поедая «сникерс».
– Нам надо разведать ситуацию на набережной, определить безопасность прохода от реки, наличие снайперских групп и ракетчиков. Ты останешься в машине, на стреме.
– Хрен, – сказал Каннингэм, – я иду.
– Я, кажется, уже сказал…
– Вообще-то, он продержался в городе двое суток, – сказал второй поляк, – без поддержки.
Первый, видимо, командир, посмотрел на него, но ничего не сказал.
Бус медленно катился по реке… противоположный берег уже был перекрыт милицией. Этот был еще свободен.
– Белый фургон. Справа, – сказал один из поляков.
Фургон стоял у обочины, и по нему непонятно было – то ли это просто оставленный промтоварный фургон, то ли там внутри полтора десятка боевиков…
И узнать это без стрельбы было почти невозможно…
– Снайперская позиция, – сказал поляк, держащий на коленях ноутбук, – на высотке, справа.
– Точно?
– Больше восьмидесяти…
На крыше буса было установлено устройство, чем-то похожее на мигалку, только низкую и широкую, или роботизированный пылесос последнего поколения. На самом деле это был прибор для определения снайперов последнего поколения.
– Сворачивай…
На перекрестке бус повернул направо, в жилые кварталы. Остановился. Старший из поляков достал криптофон, набрал номер.
– Горец, здесь Мацей, как слышишь?
…
– Окей, наличие снайперов подтверждаю. Как минимум одна позиция на высотке, я отметил на карте. Да, очень опасно…
…
– Вряд ли журналисты. Это жилой дом…
…
– Послушай, это не узнать, если не проверим, окей?
…
– Нет, я не собираюсь стрелять, пся крев. Попробую поставить аппаратуру у двери, у меня есть. Послушаем, кто там.
…
– Да, понял. Никакой стрельбы. Отбой.
Поляк отключил телефон, достал «Глок», проверил – заряжен ли он.
– Надо поставить аппаратуру, – сказал он. – Лех и Мацек идут со мной. Мацек, возьми сумку…
Трое поляков – неприметных, одетых в гражданскую, но отлично подходящую для всяких неприятностей одежду, – зашли в подъезд. Кодовый замок проблем не доставил – у них был универсальный ключ с определителем.
Идущий последним Мацек тащил в сумке автомат НК416А5 и четыре снаряженных магазина к нему. У двоих других были только пистолеты. Защитное снаряжение также было небогатым: куртки с кевларовым подбоем и внутренними карманами для защитных плит. Больше не было ничего.
Их задачей было определить подозрительную квартиру и установить в ней подслушивающее устройство. Подслушивающее устройство они планировали установить через замочную скважину либо просто прилепить к двери – у них были жучки различных типов.
Камеру на первом этаже они не заметили. Для тренировок они использовали заброшенный военный городок Советской армии под Варшавой, и их подготовка (несмотря на то что это был лучший в Польше спецназ) была примерно на уровне ОМОНа из крупного российского города. Они в основном занимались борьбой с организованной преступностью, иногда выезжали в «горячие точки» для помощи американцам, но они никогда не имели дело с противником, не уступающим по подготовке им самим, никогда не участвовали в настоящей войне.
Именно поэтому они не опасались, поднимаясь наверх.
У предпоследнего этажа идущий первым Лех шагнул на лестничный марш… и тут пули градом ударили сверху, кроша стену, а Лех упал назад, брызгая кровью. Звук выстрелов был похож скорее на отрывистый треск…
– Засада!
Командир группы – его звали Алес – подхватил Леха и потащил назад. Мацек с озверелым лицом вытащил из сумки автомат, дал длинную очередь вверх.
– Засада! Уходим!
Алес знал… с первого взгляда понял, что Лех мертв… с ранениями в голову не живут, но оставить его тут он не мог. Он, как смог, взвалил его на себя и потащил вниз, Мацек прикрывал его с автоматом. Русские… или какой урод там был – за ними не пошли.
– Виктор, здесь Первый. Засада, мы уходим! Подгони бус прямо к подъезду!
– Первый, понял тебя, понял…
Они вывалились из подъезда… Небо было чистым и смертельно опасным, тишина – застывшей, как янтарь. Бус был у подъезда, дверь была открыта… командир свалил внутрь Леха, ввалился сам, последним в бус забрался Мацек. Машина тронулась, они закрыли дверь на ходу, вырулили на дорогу. Командир вытер кровь с шеи… это была не его кровь – и тут Вит, сидевший сзади и присматривавший на шесть, крикнул:
– Сзади! Опасность!
Командир посмотрел назад и увидел хромированный кенгурятник и противотуманные фары тяжелого внедорожника. И понял, что их неприятности в Минске только начинаются…
