39
Я только начал есть, когда вошла Ханна. Увидев меня, она улыбнулась, ее глаза заблестели, и следы стресса, беспокойства и возраста тут же исчезли с ее лица. Сегодня на ней была футболка с группой «Марш смерти». Еще одно название, о котором я никогда не слышал. На моей футболке был Леннон. Она плюхнулась на сиденье напротив.
Между тем ресторан понемногу заполнялся. Трое полицейских в желтой униформе сидели за столиком напротив кассы, мужчина в красной рубашке за дальним столиком зарылся с головой в утреннюю газету.
– Привет, Ханна, – выкрикнула Лори из-за стойки. – Тебе как обычно?
– Да, спасибо, тетя Лори.
Лори прокричала заказ Фрэнку, и он выдал реплику про удовольствие плоским комичным голосом. Затем она подошла с кофейником и наполнила наши с Ханной чашки. Они перекинулись несколькими фразами, и Лори вернулась за стойку.
– Скажи мне, как зовут Тэйлора.
– И зачем мне это надо?
– Я все равно узнаю, и тогда тебе придется обеднеть на двести долларов.
– Нет, Уинтер, – улыбнулась она и замотала головой, – ничего вы не узнаете, и я только разбогатею.
– Я тебе сейчас готов дать еще сотню, если скажешь.
Ханна сложила на лбу пальцы в виде буквы Л, что должно было обозначать «лузер».
– Ладно, если ты так в этом уверена, давай увеличим ставку до четырехсот.
– Давайте.
Она ни секунды не колебалась, и это меня беспокоило. Тэйлор нигде не раскрывал свое имя. Если бы кто-то его знал, то знал бы уже и я. Тэйлор вел себя так, будто его имя было государственной тайной, и, кроме него и его родителей, ни один человек в мире этого не знал. Судя по всему, Ханна имя знала. Если бы не знала, то не согласилась бы с таким энтузиазмом на мое предложение.
Колокольчик над дверью зазвенел, и появился Тэйлор. Он поздоровался, и Ханна подвинулась, чтобы освободить для него место. Лори крикнула «привет» и принесла ему пепси. С момента прихода Ханны прошло ровно пять минут. Я выглянул из окна – черный седан с маркировкой шерифского управления стоял перед гостиницей. Я был уверен, что это тот же седан, на котором мы ездили вчера.
– Что-нибудь хотите мне рассказать, ребята? – спросил я.
– Мы не знаем, о чем речь, – сказал Тэйлор.
– Мы? – сказал я многозначительно.
Ханна толкнула Тэйлора в бок.
– Идиот, – зашипела она.
У Тэйлора было лицо виноватого ребенка. Он выглядел таким жалким, что я почти что начал его жалеть.
– Не ругай его, – сказал я Ханне. – Я все понял еще до вашего прихода.
– Как?
– Ну, во-первых, имя Тэйлора. Ты ведь его знаешь, так?
Она кивнула.
– Потом то, как вы вчера препирались – точно так же ведут себя глубоко женатые люди. А если птица крякает, вполне вероятно, что это утка. Далее – одежда Тэйлора. Вчера я отправил его переодеться, и он вернулся, как один из «людей в черном». Мог бы тогда уж оставаться в форме. А сегодня он одет в повседневную одежду – джинсы, серая футболка, кроссовки. Эта одежда хранится у тебя, потому что ты не хочешь, чтобы он был похож на копа, когда он не на работе, так ведь?
Она снова кивнула.
– С патрульной машиной вышло мило. Вчера, когда я ушел в свой номер, Тэйлор убрал машину за угол, чтобы мне ее не было видно из окна. А прежде чем войти сюда сегодня, он вышел с черного хода, сел в машину и припарковал ее здесь.
Я сделал глоток кофе.
– Ну, и когда ждать приглашения на свадьбу?
– Мы не афишируем наши отношения, – сказала Ханна. – Сейчас, конечно, не пятидесятые, но мы в Северной Луизиане. Есть люди, которые их не одобрят.
– Ты не тот человек, который будет беспокоиться из-за чужого мнения.
– А вы не тот человек, у которого есть бизнес в маленьком южном городе. Бывают ситуации, когда нужно играть по правилам. Мне это не нравится, но я не собираюсь отрезать нос себе назло.
– И насколько у вас все серьезно?
– Настолько, что Тэйлор встал на одно колено.
– Как романтично. Я так понимаю, ты сказала «да».
– Конечно, я сказала «да». Я же не дура. Он лучший человек из всех, кого я знаю.
– Ребята, я вообще-то тоже тут сижу, – сказал Тэйлор. Щеки у него покраснели так сильно, как никогда. Это было очаровательно.
Лори принесла две тарелки. На одной было шесть черничных блинов для Ханны, а на другой – десять обычных блинов, стейк и омлет для Тэйлора. Тарелки за всей этой едой даже не было видно.
– Приятного аппетита, – сказала она и пошла подливать кофе посетителям за другими столиками. Какое-то время мы ели в тишине. Я закончил первым и выпил еще немного кофе.
– Предположу, что у вас план на три года.
– О чем речь?
– Я знаю, что твоя мама умерла, Ханна.
Сначала мне показалось, что она будет отрицать. Но она не стала. Она просто посмотрела на меня своими большими усталыми глазами и еле заметно кивнула.
– Также я знаю, что ты не осталась бы работать в гостинице без крайне веской причины. Причина номер один – тебе нужны деньги. Ты, конечно, получишь что-то от продажи гостиницы, но этого будет недостаточно для начала новой жизни. Он, – и тут я кивнул на Тэйлора, – причина номер два. По какой-то причине он хочет работать в полиции, но ему нужно набраться опыта, так что вам необходимо еще какое-то время провести в городе.
– Вы нас разгадали, так?
– Это моя работа. Ну и куда вы собираетесь?
– Сан-Франциско, – сказал Тэйлор.
– Хороший город, особенно если вы любите туманы. И у них там убийств больше чем достаточно, так что тебе будет чем заняться. – И я снова повернулся к Ханне: – А ты что там будешь делать?
– Начну интернет-бизнес. Буду дешево покупать вещи и продавать с наценкой. Абсолютно все – одежду, обувь, электротовары, что только можно. Я знаю одно – больше я не вымою ни одного унитаза.
– Вот она, американская мечта двадцать первого века.
– В нее надо верить.
– И какова же заветная цифра? Сколько вам нужно, чтобы реализовать план побега?
– Полмиллиона.
Ханна сказала это, ни минуты не раздумывая. Она так много времени провела над сметой, что могла бы рассказать ее наизусть.
– За сколько ты сможешь продать гостиницу?
– Ее оценили в треть миллиона.
– А сколько вы скопили?
Ханна посмотрела на Тэйлора и перевела взгляд на меня.
– А вам зачем нужно это знать?
– Хорошо, можешь не отвечать, – сказал я ей и пару секунд подумал. – Ты сколько-то получила в наследство от мамы, и план побега разработан не вчера. Значит, у тебя где-то семьдесят тысяч. Похоже на правду?
Ханна ничего не сказала, но, судя по ее выражению лица, я попал в точку.
– Если вы, ребята, не возражаете, я бы хотел внести изменения в наше пари. Если я не узнаю имя Тэйлора, я плачу вам сто тысяч. Они вам помогут добраться до вашей волшебной цифры.
Ханна стала было что-то говорить, но я выставил руку и остановил ее.
– Также я замолвлю словечко за Тэйлора в полицейском управлении Сан-Франциско. Я как-то им помог, так что они у меня в долгу.
– Вы можете себе позволить проспорить сотню тысяч?
– Во-первых, я не проспорю. Во-вторых, это будут не мои деньги, а Джаспера Моргана. С моей точки зрения, это достойная расходная статья для рабочих издержек. А в-третьих, даже если по какой-то причине Джаспер откажется платить и каким-то чудом я проиграю спор, я смогу позволить себе принять удар на себя.
– Это какой-то нонсенс, учитывая, что вы работаете в правоохранительных органах. Тэйлору еле-еле хватает денег, чтобы выплачивать кредит на машину.
– Я поигрываю на фондовой бирже.
– Ну, раз вы можете позволить себе отдать сто тысяч, у вас неплохо получается.
Я пожал плечами и изо всех сил постарался выглядеть не слишком самодовольно.
– Да, немного получается. Но это неважно. Я не собираюсь проигрывать.
Тэйлор покачал головой.
– Может, вы и можете себе позволить потерять сто тысяч, Уинтер, но мы-то уж точно нет.
– Вся прелесть этого пари в том, что вам и не придется. Если я угадаю твое имя, вы мне платите доллар. Это вы ведь можете себе позволить? Всего один доллар с маленьким портретом Джорджа Вашингтона?
И Тэйлор, и Ханна смотрели на меня так, как будто пытались изо всех сил понять, в чем подвох.
– Так, давайте еще раз, – наконец сказала Ханна. – Если мы выигрываем, вы платите нам сто тысяч. Если мы проигрываем, мы платим вам доллар.
– И я помогу Тэйлору получить работу в полицейском управлении Сан-Франциско. Не забывайте об этом.
Тэйлор и Ханна повернулись друг к другу и начали обсуждать мое предложение. Они говорили на своем птичьем языке с множеством жестов и переходами на шепот. Я выхватывал по слову, но они с тем же успехом могли бы говорить на суахили. Наконец и Тэйлор, и Ханна кивнули и повернулись ко мне.
– И нет никакого подвоха? – спросила она.
– Никакого, – заверил ее я.
– Хорошо, по рукам.
Первой я протянул руку Ханне. Ее ладонь была маленькая, с огрубевшей кожей после многих часов работы в гостинице. У Тэйлора кожа была мягче, как и рукопожатие.
– Отлично, – сказал я. – Вернемся к делу. Итак, держим язык за зубами, никому ни слова про Дэна Чоута, пусть убийца помучается из-за неизвестности.
– А если мы спровоцируем его на убийство? – спросил Тэйлор.
– То я возьму его на себя, раз уж принял такое решение. Вы оба ни при чем. Просто иногда приходится рисковать. Сейчас как раз такой момент.
Ханна и Тэйлор неуверенно кивнули.
– Ханна, у тебя сегодня выходной, отдохнешь от мытья унитазов и перестилания постелей, поработаешь со мной и Тэйлором. Три головы лучше, чем одна.
– А как же гостиница?
– Кроме меня, там никого нет, а я переживу, если мне не заправят постель и не обыщут вещи.
Я улыбнулся Ханне и получил в ответ солнечную, ослепительную улыбку.
– Нам нужно найти место, где был убит Сэм Гэллоуэй. Это приоритет номер один. Я по-прежнему ставлю на старый завод.
– Но мы же были там вчера вечером, – сказал Тэйлор. – И ничего не нашли. Шеперд тоже посылал туда людей, и они тоже ничего не нашли.
– Там огромная территория. Судя по картам и по тому, что я увидел вчера, там не меньше пятидесяти квадратных километров, восемь с востока на запад и четыре с половиной с севера на юг. Это как иголку в стоге сена искать. Мы почти наверняка что-то пропустили.
– Или там просто ничего нет.
– Есть. Замок недавно смазывали. Кому нужно смазывать старый замок на заброшенном заводе? Если его патрулирует охранное агентство, то они, увидев ржавчину, поедут и купят новый. Но здесь кто-то побеспокоился, поехал, купил бутылочку масла и смазал замок. И этот кто-то – наш убийца. Больше некому.
Тэйлор медленно водил головой из стороны в сторону.
– То есть все ваши подозрения основаны на замке?
– Это не подозрения, а факты. И замок – это только одна из составляющих. Ты видел, как легко вчера открылись ворота. Колеса тоже кто-то смазал. Поверь мне, никому это не нужно, Тэйлор, на целом свете. Наш убийца хотел попасть внутрь быстро и беззвучно. Он не хотел, чтобы ворота скрипели, поэтому он смазал замок и колеса.
– Но зачем? Это место – в пустыне. Никто бы и не услышал.
– А это как раз третья составляющая. Он всегда перестраховывается, все делает с большим запасом. Вспомни – он похитил бомжа и заставил его поджечь Сэма Гэллоуэя, чтобы ему не пришлось мараться в бензине и всем остальном. Сколько лет назад закрылся завод?
– Не меньше двадцати лет. Это было уже после моего рождения, но не на много лет.
– Отлично. Значит, должны еще жить люди, которые там работали. Вы знаете кого-нибудь?
Оба задумчиво нахмурились и покачали головами.
– Тетя Лори, – крикнула Ханна. – Можно тебя на секунду?
– Конечно, милая.
Лори подошла и принесла с собой ароматное облако духов и кофе. Без лишних слов она наполнила наши чашки до краев.
– Чем я могу помочь, дорогая?
– Ты знаешь кого-нибудь, кто работал на старом заводе?
Лори прижала пальцы к губам и выдохнула, затем втянула щеки и медленно покачала головой.
– Прости, ничем не помогу. Завод закрыт так давно, и все, кто приходит мне на ум, уже умерли.
– Может, Фрэнк кого-то знает? – спросил я.
– Может. Пойду позову его.
– Не надо, мне как раз нужно размять ноги.
Я направился к стойке, обошел ее и посмотрел в дверной проем. Маленькая кухня сияла чистотой, нигде не было ни пятнышка. Белый фарфор и поверхности из нержавеющей стали сверкали под ярким светом. Я даже вспомнил типичную комнату для вскрытий. Только здесь пахло на порядок лучше. Из маленького радио тихо доносилась какая-то песня в стиле кантри. Фрэнк стоял у раковины и чистил сковороду. Он был довольно крупный, лысый, с красным лицом. И он явно любил готовить.
– Фрэнк, – окликнул его я. – Можно вас на минутку?
– Конечно.
Он вытер руки и подошел. Я представился, и мы пожали друг другу руки через дверной проем.
– Чем могу помочь?
– Вы знаете кого-нибудь, кто раньше работал на нефтеперерабатывающем заводе?
Он медленно покачал головой.
– К сожалению…
– Вы уверены? Совсем никого?
– Никого не могу вспомнить.
– Понятно. Спасибо!
Я почти уже вернулся за стол, как Фрэнк выкрикнул:
– Эй, Лори, а Элрой Мастерс еще жив?
– Насколько я знаю, да, – ответила она и кивнула. – Да, он работал на заводе. Ему сейчас должно быть уже за восемьдесят.
