25

Когда десять минут спустя появился Тэйлор, Ханна смотрела видео в третий раз. После первого просмотра она авторитетно заявила, что видео «мерзость», что было точной и понятной оценкой, но совершенно никак не помогало. Перед вторым просмотром я попросил ее обратить внимание на детали, с помощью которых мы могли бы понять, где произошло убийство. Этих деталей не было, но я все равно решил задать этот вопрос, отступив от концепции мизерного шанса.

Тэйлор вошел без стука и замер на месте, увидев, как мы плечом к плечу сидим на кровати. На ногах у Ханны лежал лэптоп, и она неотрывно смотрела на экран в крайней степени сосредоточения.

– Что тут у вас происходит, Уинтер?

– Тэйлор, познакомься с твоим новым сыщиком. Ханна, познакомься, это твой босс. Тэйлор возглавляет наше отделение уголовного розыска, – тихо прошептал я ей. – Его первым распоряжением было найти сыщиков, так что вот и ты.

Ханна тихо фыркнула себе под нос. Ее глаза не отрывались от экрана.

– Мой босс, ага.

Я закатил глаза и состроил гримасу.

– Будь осторожен со своими желаниями, Тэйлор. Ты принес список?

– Да, вот.

Тэйлор показал лист бумаги. Мне было видно только черное пятно на белом фоне, но я с радостью доверился Тэйлору.

– Как настроение в участке?

– Напряженно-расстроенное. Все смотрят на часы и отсчитывают секунды. А ничего, что она смотрит это, Уинтер? Все-таки это вещдок.

– Я подумал, что еще одна точка зрения не повредит.

– Но она не из полиции.

– Ханна, подними правую руку.

Не отрывая глаз от экрана, Ханна подняла руку.

– Ты клянешься бла-бла-бла и так далее и тому подобное?

– Клянусь, – ответила она.

– Все, теперь она достойный представитель полиции.

– Она не коп, Уинтер.

– Ребята, – закричала Ханна, – кажется, я кое-что нашла.

Я посмотрел на экран. Ханна остановила запись на кадре, большую часть которого занимала нижняя половина тела поджигателя. Тэйлор подошел и согнулся пополам, чтобы было лучше видно.

– Видите что-то необычное? – спросила она.

Я посмотрел, понял, о чем она, и улыбнулся про себя.

– Понял.

– Что? – спросил Тэйлор.

– Смотри на обувь, – подсказала Ханна.

В первую секунду Тэйлор ничего не заметил. Он смотрел на экран и сердился, что нам было понятно что-то, что до него не доходило. Вдруг его лицо просветлело, и он ухмыльнулся:

– Разные ботинки.

– Именно. Они оба черные, и поэтому вы не заметили их на видео, но если присмотреться, видно, что они от разных пар.

– А кто ходит в разных ботинках? – спросил я. – Только не кричите одновременно.

– Бомжи, – ответила Ханна.

– А это означает, что убийца ниже, чем мы думали. Сначала я сказал, что он должен быть где-то метр восемьдесят три, потому что трудно контролировать двух человек, но ботинки все меняют. Слабый юрист и бездомный, у которого все так плохо, что даже одинаковых ботинок нет, – с ними даже бабуля справится.

Я перегнулся через Ханну, чтобы мне было видно Тэйлора.

– Все еще считаешь, что это была плохая идея? Смотри, если не будешь внимательным, срок твоего пребывания на должности главы уголовного розыска может оказаться самым коротким за всю историю прихода.

– Ладно, – сказал Тэйлор, – мы узнали кое-что новое, но это ведь не облегчает нам задачу, так ведь?

– Почему это нет? – спросила Ханна.

– Капитан Тэйлор хочет сказать, что теперь мы ищем мужчин ростом от метра семидесяти до метра восьмидесяти. Средний рост американских мужчин – метр семьдесят пять. То есть убийца – прямо посредине нашего диапазона. Половина американцев выше среднего, а половина – ниже. Чем дальше ты отдаляешься от среднего показателя, тем меньше людей ему соответствует, и так до тех пор, пока не останется один человек, а затем и ни одного. Большая редкость быть самым высоким или самым низким человеком в мире. Тебе дают сертификат, и твое фото и имя с фамилией фигурируют в Книге рекордов. А наш убийца в том месте диапазона, куда, с точки зрения статистики, должны попасть почти все люди из списка Тэйлора.

Я подошел к доске и стер вопросительные знаки рядом с Баркером и Ромеро. Похоже, они возвращались в игру. Тэйлор и Ханна подошли ко мне. Я забрал из рук Тэйлора список и посмотрел на него. Там были имена, даты рождения и адреса. Я вернул список Тэйлору.

– Перенеси список на доску. Нам нужны белые мужчины в возрасте от тридцати до сорока. Писать будет тот из вас, у кого аккуратнее почерк. Насколько я понимаю, у нас семнадцать новых подозреваемых. Дайте мне знать, когда закончите.

Кофе остыл, но и в остывшем кофе было столько же кофеина, сколько в свежем, а сейчас мне нужен был именно кофеин. Я еще раз просмотрел немой фильм с убийством Сэма Гэллоуэйя. Разные ботинки – я должен был заметить. Теперь я задумался, что еще я мог пропустить. Так всегда бывало, когда расследование протекало медленно. Меня начинали мучить сомнения.

Допив кофе, я набрал Шеперда. Он поднял трубку на пятом гудке, что означало, что на этот раз мобильный был где-то рядом. Может, даже в той же самой комнате. Мне показалось, он был рад моему звонку, но радость испарилась, как только он узнал, что никаких новостей у меня не было. Я услышал, как он вздохнул, и представил, как он гладит усы еще с большим напряжением, чем обычно.

Место убийства так и не нашли.

Возможных причин было две, и каждая из них могла усложнять дело. Во-первых, они искали иголку в стоге сена. Площадь Игл-Крика составляла тридцать один квадратный километр, а прихода Дейтон – более полутора тысяч квадратных километров. Это очень большая территория, на которой бессчетное количество гаражей, сараев и складов.

Вторая причина – убийца еще не хотел, чтобы место преступления нашли, и мог мягко направлять расследование в ложном направлении. Надежду вселяло то, что, когда мы найдем место, это поможет нам идентифицировать убийцу.

Я сказал Шеперду, что мы скоро подъедем, и повесил трубку.

– Ровно семнадцать новых имен, – отрапортовала Ханна.

Я подошел к доске и посмотрел на имена. Две ровные колонки, в каждой по одиннадцать имен. Тэйлор, Фортье и Шеперд были вне игры, но и без них оставалось девятнадцать подозреваемых. Ханна стучала черным маркером по ноге и изучала имена на доске. Тэйлор молча смотрел на список, и на лице его читалась нечеловеческая концентрация.

– Какое-нибудь имя стоит для тебя особняком? – спросил я его.

– Дэррел Ходжинсон. Но это потому, что он козел, а не потому, что я думаю, что он убийца.

– А для тебя, Ханна?

– Я почти никого не знаю, – сказала она, покачав головой. – С Дэном Чоутом мы учились в одном классе, но я не могу представить, чтобы он быть причастен к чему-нибудь такому.

– Почему нет?

– Он был популярным, умным, вежливым. Это чуть ли не единственное, что я помню о нем, что он был предельно вежливым. Когда он обращался к учителям, всегда прибавлял «мэм» или «сэр».

– Ты только что описала Теда Банди.

Ханна открыла рот от изумления.

– Сейчас у нас есть девятнадцать подозреваемых. Наш убийца мастерски прячется прямо в открытом поле. Он знает, что сделают копы, потому что он один из них. Он знает, как организованы расследования, потому что он участвовал во многих из них. Он знает все о судмедэкспертизе и криминалистике. И он сделает все, чтобы направить нас по ложному следу.