Лаймалин остановила гравик и, спрыгнув с него, подхватила с багажника сумку с вещами. Гравик тут же сложил руль и, погасив решетки антигравов, с легким «вздохом» опустился на пластасфальт в ожидании следующего пассажира. Стоявшие около ворот аэродрома охранные киборги, чем-то похожие на средневековых рыцарей, проводили девушку пристальным взглядом своих сенсоров и вновь застыли неподвижно.

Лаймалин неторопливо шла вдоль взлетной полосы к ангарам, раздумывая над выданным Дорнером необычным заданием. Впервые командор ничего толком не объяснил, а на все наводящие вопросы только хмурился и вместо ответов лишь молча сунул коробочку с двумя «паками», сказав, что на них находится вся необходимая информация. Было видно, что ему самому не очень нравится происходящее. Лайм остановилась и, проводив взглядом пронесшийся над головой гладиус, поправила выбившуюся из-за уха прядь, подумав, что, возможно, все это лишь ее домыслы, а поведение Дорнера просто результат последних событий. Несмотря на то что был конец учебного года и большинство кадетов отправились на каникулы домой, неделя выдалась довольно напряженной. Две аварии во время тренировочных полетов; оба гладиуса практически в лепешку, а пилоты на больничных койках, причем один из них пострадал довольно серьезно. Катапульта почему-то не сработала, а с-поле не смогло полностью погасить удар. В причинах разбираются техники, но жизнерадостности Дорнеру это явно не прибавило – всю неделю ходил мрачнее тучи. К тому же неожиданно нагрянула какая-то комиссия из Совета Земли… Лайм вздохнула – смысла гадать не было. Задание получено, а значит, следовало его выполнять, единственное, что было действительно странно, так это то, что она до сих пор не знала, кто ее напарник.

Серая туша полумесяца сейпера застыла около ворот ангара, а вокруг нее уже вовсю суетились киборги техобслуги, подготавливая машину к полету. Лайм остановилась и несколько секунд стояла в нерешительности, перебирая в уме, что она могла забыть и не стоит ли на прощание заглянуть в ангар, где стоял ее «волк». Так ничего и не вспомнив, она мысленно махнула рукой и направилась к трапу.

– Куратор Курозаки, борт двести тридцать к полету полностью готов, – отрапортовал подскочивший к ней киборг, вытянувшись по стойке смирно и потешно щелкнув пятками пластиковых ступней. – Будут какие-то указания?

– Нет. – Лайм бросила быстрый взгляд на грудь киборга, где была закреплена табличка с номером, – двадцать второй, можете быть свободны.

– Слушаюсь, мэм. – Робот козырнул и, чеканя шаг, направился в ангар.

Лайм проводила его взглядом, затем усмехнулась и сказала:

– Столько лет уже, а ты все не меняешься, как был мальчишкой, так и остался.

– Но прикольно ведь, вон какой бравый вояка получился, – раздалось из-за спины.

Лаймалин обернулась. Спустившийся по трапу и теперь стоявший перед ней смуглокожий мускулистый мужчина в цветастой рубашке, по которой порхали разноцветные бабочки, расплылся в белоснежной улыбке.

– Привет, Лайм, я, может, и не меняюсь, зато ты все хорошеешь. – Он неожиданно рухнул на одно колено и ухватил ее за руку. – Позвольте, мадам, облобызать вашу ручку, припасть, так сказать, своими недостойными губами к вашей неземной красоте.

– Я, конечно, не против, лобзай сколько хочешь. – Лаймалин скромно потупила глаза. – Но что на это Минако скажет?

– Что я пошлая камбала. – Мужчина отпустил руку и, вскочив на ноги, обнял несколько опешившую девушку, затем быстро отстранился и добавил: – Хотя это так и есть, и тут уж ничего не поделаешь, к тому же я действительно рад тебя видеть.

– Я тоже, Рен, – улыбнулась в ответ Лайм. – Только почему ты здесь, вы же вроде с Айрой в дальнике должны быть?

– Не совсем так, – ответил Айко, забирая у девушки сумку. – Айра действительно полетела, а я сошел в одной из дальних колоний и последние два года мотался по окраинам.

– Зачем?

– Да так, искал кое-что по заданию начальства, – уклончиво ответил Рен, на какой-то миг став абсолютно серьезным. Впрочем, продолжалось это какую-то долю секунды, и исчезнувшая с лица улыбка вновь возвратилась на свое привычное место. Рен обхватил ойкнувшую от неожиданности Лайм за талию, но, получив в ответ крепкий подзатыльник, вздохнул, закинул сумку на плечо, растерянно почесал в макушке и, усмехнувшись, направился к трапу. Девушка пару секунд смотрела ему вслед, затем покачала головой и, в очередной раз подумав, что кое-кто с годами совсем не меняется, направилась вслед за ним.

Кристина открыла глаза и тут же закрыла их вновь. Череп никуда не исчез, он все так же продолжал смотреть на нее своими раскосыми глазницами, щурясь в довольной острозубой улыбке. Женщина застонала и, бросив взгляд на горевший в верхнем углу шлема экран, попыталась приподняться на локте, однако тут же рухнула назад, заскрипев зубами от пронзившей тело боли. Некоторое время она лежала неподвижно, стараясь не обращать внимания на горевшую красным надпись, сообщающую о критических повреждениях организма, затем повернула голову, посмотрев на лежащего в паре метров от нее Георга. Он перестал отвечать на вызовы еще два часа назад, а она даже не могла подползти к нему и узнать, в чем дело. Любая попытка сдвинуться с места отзывалась жуткой болью в спине, и встроенная в скафандр система экстренной помощи ничего не могла с этим поделать. К тому же стал барахлить поврежденный при падении гравиокомпенсатор, и тяжесть то и дело наваливалась на грудь тяжелой плитой, сбивая дыхание, принося новую волну боли в спине. Из-за этого она уже пару раз теряла сознание, и последний раз ее «отсутствие» в этом мире затянулось на целый час. Кристина прикрыла глаза, чувствуя, как по щеке поползла одинокая слеза, – умирать не хотелось, тем более в одиночестве и один бог знает где. Женщина вздохнула и вновь скосила глаза на Георга – неподвижен. Лишь видно, как внутри шлема мигает красный огонек тревоги, впрочем, у нее мерцает такой же. Оно и неудивительно: падение почти со стометровой высоты… странно, что они вообще еще живы. Хотя, видимо, продлится это недолго. Кристина невольно всхлипнула и тут же мысленно одернула себя. Стоило раскиснуть, сдастся – и тогда уж точно все. Нужно было надеяться и верить. Андрей наверняка уже поднял всех на уши и делает все возможное, а значит, есть вероятность, что канал восстановят. Конечно же, они сглупили, ушли от «врат», но в тот момент это было просто необходимо: нужно было где-то укрыться от надвигающейся бури, которая в условиях повышенной гравитации обещала быть особенно жестокой. Поэтому когда поднявшийся ветер проредил пелену тумана, позволив им увидеть чужой космолет, раздумывали они недолго, другое дело, что не стоило слушать Сашку и лезть в глубь этого ржавого корыта. Хотя смысла его винить тоже не было, он всего лишь выразил вслух общие мысли – слишком уж велик был соблазн. В конце концов, они все же ученые, исследователи неведомого, а тут такое… Как они могли устоять? Вот только результат их любопытства оказался весьма плачевен. Она так до конца и не поняла, что произошло, просто пол под ними неожиданно провалился, и они полетели вниз в разверзнувшуюся под ногами бездну. Возможно, не выдержали перекрытия, а возможно, это был какой-нибудь технологический люк, или дверь, или просто дыра, заваленная хламом, через который они пробирались, – теперь смысла гадать уже не было. Их подвела обычная самонадеянность. Шли напролом, не прощупывая, не осматривая, без страховки. Пять лет службы в «Искателе», и так сглупить. Кристина криво усмехнулась, подумав, что сказались годы, проведенные в тиши институтских кабинетов: во время работы спасателем она себе не позволила бы подобной глупости. Она вновь скосила глаза на Георга, но тот по-прежнему не двигался. Жив ли? И что с Сашкой? Во время падения краем глаза она видела, как его тело ударилось о какой-то выступ и осталось там лежать, может, ему повезло больше? Может, Алана с Николаем его отыскали? Где они? Почему не приходят на помощь? Почему не отзываются на вызовы? Уже ведь давно должны были вернуться.

Кристина активировала систему связи и несколько минут пыталась вызвать своих спутников, но в эфире царила ватная тишина, лишь изредка разрежаемая пощелкиванием непонятных помех.

Противно заверещал предупреждающий зуммер, а на грудь навалилась каменная плита тяжести, сбивая дыхание, принося с собой очередную порцию боли, однако на этот раз Крис удалось удержаться на границе беспамятства. Спина неожиданно онемела, видимо, СЭП применила какое-то сильнодействующее обезболивающее, а значит, все было плохо. Впрочем, это было понятно сразу: ниже пояса она давно уже ничего не чувствовала, да и одна из ног была вывернута под таким неестественным углом, что становилось просто страшно. Ей еще повезло, что скафандр хоть как-то функционирует, хотя даже беглого взгляда хватило заметить мерцающие то тут то там, светящиеся бледно-синим светом пятна насоловых заплаток.

Дождавшись, когда голова немного прояснится, женщина приподнялась на локте и попыталась сдвинуться в сторону Мастерсона, подальше от осточертевшего черепа с его ехидной ухмылкой, однако тело словно приклеилось к полу. Кусая губы, чтобы не заорать от боли, она все же смогла подтянуться примерно на полметра и рухнула без сил. Дышать почему-то стало нечем, перед глазами заплясали разноцветные круги, а по лицу побежали капли холодного пота. Несколько минут она, словно рыба, хватала ртом воздух, затем вытянула руку и хлопнула Мастерсона по плечу. Его шлем немного качнулся из стороны в сторону, но и только. Женщина коротко выругалась.

– Георг, ты меня слышишь! – Тишина и лишь редкое потрескивание. – Георг. Черт…

Кристина закусила губу, так как неожиданно осознала, что мерцание внутри его шлема прекратилось и красный огонек горел ровным тусклым светом.

– Георг…

Она вновь откинулась на спину, с трудом сдерживая слезы и чувствуя, как накатывает отчаянье и какой-то животный ужас – захотелось завыть от беспомощности и безысходности. Слезы все же прорвались и покатились по щекам, смешиваясь с каплями пота. Белесый луч света, ударивший в глаза, заставил ее невольно зажмуриться.

Вытянутый диск «ската» завис над женщиной, затем сделал круг над телом мужчины и унесся куда-то ввысь, а внутри шлема зазвучал незнакомый мужской голос:

– Говорит сержант Аграпов, вы меня слышите?

– Да, слышу, слышу! – хотела крикнуть она, но вместо этого изо рта вырвался лишь сдавленный хрип, однако ее все же услышали.

– Постарайтесь не двигаться, скоро мы будем у вас.

Вновь наступила тишина. Кристина с трудом повернула голову в шлеме и посмотрела на распластанное тело Мастерсона.

– Они все же пришли, Георг. Все же пришли…

– Итак, что мы имеем на нынешний момент? – Антон вопросительно посмотрел на Аграпова.

– Хорошего мало, командир, – ответил тот, отстегивая шлем и взъерошивая потные волосы. – Ф…у…у, спарился что-то, видимо, термореле опять барахлит, как в бане.

Он распахнул небольшой шкафчик и, достав оттуда бутылку с водой, повернул кольцо на горлышке, переключая на охлаждение, затем подошел к Соболеву, стоящему перед постоянно обновляющейся объемной моделью чужого космолета.

– «Скат» прошел коротким путем, ориентируясь на сигнал, но нам так не пролезть. Видишь, здесь и здесь, – его палец ткнул в светящееся переплетение разноцветных линий, – слишком узко. Видимо, это какие-то технологические колодцы. Мы запустили еще один, но прохода пока не нашли. Внутри корабль довольно сильно разрушен, так что местами зонды сами с трудом пробираются.

– Что думаете предпринять?

Аграпов пожал плечами и, отхлебнув из бутылки, провел ее горлышком по синей полосе.

– Пока начали расчищать вот этот коридор, однако так мы пройдем от силы метров двадцать. Думаю, нужно бить прямой проход.

– Опасно, судя по тому, что я увидел, это корыто, ржавое насквозь, может начать сыпаться в самых неожиданных местах.

– Загоним энергетическую опалубку и укрепим пеной, если понадобится, сформируем тюбинги.

– Вариант, однако торопиться не стоит, лучше идти не спеша. К пострадавшим отправим медкиборга, это поможет им продержаться.

– Не согласен, – упрямо мотнул головой Аграпов. – Судя по увиденному, там все плохо, нужно их скорее вытаскивать. К тому же кто знает, сколько раз удастся открыть портал. Командир, ты извини, но меня как-то не вдохновляет провести здесь остаток жизни: пейзаж, знаешь ли, не нравится, вгоняет в уныние и меланхолию. – Он криво усмехнулся и, закрыв бутылку, отправил ее в цилиндр утилизатора. – Кстати, как прошла связь с Марсом? Слышал, ты пару человек назад отправил, что-то случилось?

Антон нахмурился.

– Ничего серьезного. Ребята сами попросились, пожаловались на самочувствие. Пусть лучше их на Марсе медики глянут, чем нам тут гадать, действительно ли им плохо или это у них в голове.

– А вот это правильно. – Сержант пристально посмотрел на задумчивого Антона и тихим голосом поинтересовался: – Командир, давай уж выкладывай, что беспокоит.

– С чего ты это решил? – буркнул Соболев.

– С того, дружище, что я тебя уже не первый год знаю. – Аграпов стукнул Антона кулаком по плечевому щитку скафандра. – Колись, давай.

Тот покосился на спасателя и вздохнул, бросил:

– Проблема с «вратами». Олег сказал, что на той стороне больше не хотят рисковать, так что на все про все у нас десять часов.

– Так какого ты…

– Не хочу торопиться. – Антон усмехнулся. – Дэн, вот скажи честно, ты у нас доподлинно знаешь конструкцию корабля? Уверен, что если начнем резать, то не попадем на какой-нибудь реактор или нечто подобное, а?

– Ну…

– Вот тебе и «ну». Хочешь, чтобы наши клочки потом по всей планете собирали? Однако ты прав, медлить тоже не стоит, но и наобум лезть не будем.

Несколько минут они молчали, наблюдая за медленно разветвляющимися линиями коридоров и формирующимися очертаниями внутренних отсеков. Зонды прошли не так много, однако примерная планировка той части корабля, где они находились, была уже более-менее понятна. Три параллельные палубы, соединенные шахтами лифтов и технологическими проемами. Одна из них явно относилась к жилой зоне – длинный коридор с примыкающими пустотами кают или каких-то подсобных помещений. Другая, судя по размерам и разномастным обломкам техники, являлась ангаром или чем-то подобным, а вот с идентификацией третьей возникло затруднение. Больше всего она походила на какой-то склад с множеством отсеков, плотно забитых трапециевидными контейнерами. Во время крушения они сорвались со своих мест, и, судя по выстроенной компьютером картинке, на палубе царил настоящий хаос, через который с трудом пробирались «блины» разведывательных зондов. Проблема была в том, что эта палуба находилась посередине и отделяла их от спасаемых, а что находилось в контейнерах и для чего они предназначались, оставалось только гадать. Вполне возможно, что там находился какой-нибудь безопасный груз, типа еды или запасных частей, однако с таким же успехом это могли быть топливные элементы или оружие.

– Но как-то же они туда прошли? – наконец пробормотал Антон и, повернувшись к Аграпову, добавил: – Значит, действуем так: пока не торопимся, продолжайте расчистку коридора, в зону с контейнерами не соваться, кто знает, что там такое, не хочу рисковать. Если за три часа зонды не отыщут проход, тогда попробуем пробиться напрямую.

– Принято, командир. – Денис подхватил лежащий на скамейке шлем. – Кстати, а где отделение Никола?

Антон усмехнулся.

– Занимаются сбором артефактов.

– В смысле? – Аграпов непонимающе посмотрел на командира.

– В прямом, вот смотри.

Соболев взмахом руки сместил голографическую схему чужого космолета в сторону, одновременно уменьшив ее в размерах, и, проведя пальцем по точпаду парящей перед ним панели управления, развернул перед собой плазмоэкран. Серая панель моргнула и протаяла знакомым туманом, в разрывах которого мелькала каменистая поверхность земли.

– Съемка ведется с одного из «скатов», – пояснил Антон. – Кстати, тумана внизу почти нет. Всю эту гадость тянет из расщелины ниже по склону. Вот смотри.

Изображение на мгновение погасло, и вот уже на экране замелькали утопающие в бурой воде развалины каменных строений. Большинство из построек было разрушено практически до основания, но были и вполне хорошо сохранившиеся здания, напоминающие небольшие замки, щерившиеся на мир слепыми глазами узких бойниц.

Аграпов тихонько присвистнул.

– Цивилизация, однако. Местные?

Соболев покачал головой.

– Скорее всего выжившие после крушения. Никол говорит, что нашел много интересного. Я послал ему пару киборгов, думаю, что наши ученые обрадуются таким подаркам.

– У нас там этих подарков, – Аграпов ткнул большим пальцем себе за плечо, – не унесешь.

– Тебе что, людей не хватает? Так я и так всех отозвал, там только Никол с двумя ребятами, остальные через полчаса будут в твоем распоряжении. Агрессивных биобов тоже не видно, поэтому, если понадобятся еще люди, прорежу периметр и отошлю освободившихся тебе.

– Пока не надо, справляемся, – отмахнулся Денис. – Если Нику охота копаться в этой жиже, его проблемы. Просто…

Соболев сделал жест рукой, призывая спасателя замолчать, и поднес руку к уху, активируя рацию. Некоторое время он слушал невидимого собеседника, с каждой секундой становясь все мрачнее и мрачнее, затем, коротко бросив «ясно», отключил связь и повернулся к Аграпову.

– Это был Олег. Они отыскали еще двоих.

– И?

– Оба мертвы.

– Черт. – Кулак сержанта впечатался в борт вездехода. – Черт!

Обшивка стены послушно прогнулась и тут же восстановила свой первозданный вид.

– Как они погибли?

– Точно непонятно. Олег с ребятами нашел неподалеку от корабля небольшую полузасыпанную постройку, причем от космолета к ней тянутся какие-то трубы, еще несколько уходят в землю по направлению к «вратам».

– Пункт управления?

– Вряд ли, «врата» все же функционируют, однако эта постройка с ними явно как-то связана, ребята сейчас пытаются разобраться в том, что осталось. Скорее всего наши ученые хотели пробраться внутрь и, судя по следам на металле, попытались ее вскрыть при помощи импульсника, но, видимо, луч что-то задел внутри. В общем, рвануло порядочно. Мужчину проткнуло куском металла, у женщины оторвана рука плюс многочисленные переломы, так что погибли они сразу.

– Защитные поля не помогли?

– Они же в обычных эсэсках, толку от этой защиты, да и при взрыве на таком расстоянии. Не сработай защита, от них вообще каша осталась бы.

– Понятно. – Денис несколько минут стоял неподвижно, затем надел шлем. – Ладно, пойду. Будем надеяться, что хоть кого-то спасем.

Он направился к мерцающей стене мембраны, но вдруг остановился и повернулся к Соболеву.

– Командир, ты все еще предлагаешь не торопиться?

Антон пристально посмотрел на товарища и медленно качнул головой из стороны в сторону.

– Вот и хорошо. – Аграпов опустил забрало шлема и, отдав честь, шагнул сквозь мембрану.

«Таблетка» пака с едва слышным потрескиванием растворилась, выбросив в мозг череду разноцветных картинок и образов, заставив Лайм удивленно вскинуть брови. По всем параметрам дело было совершенно рядовое: группа молодежи отправилась в поездку по островам Карибского бассейна и пропала. Хотя «пропала» пока громко сказано, просто кое-кто из родителей забеспокоился, так как его чадо не вернулось домой к обещанному сроку. Связаться с ними не смогли, а опрос немногочисленного населения Пуэрто-Рико, в одной из гостиниц которого они зарегистрировались, практически ничего не дал. Ребят видели, но куда они направились, никто не знал. Ничего удивительного, подобное случалось регулярно: молодежь во все времена была одинаково безрассудна. Вполне возможно, что ребята просто решили отдохнуть без постоянного контроля со стороны родителей и специально заблокировали связь. Косвенно это подтверждалось тем фактом, что буквально перед исчезновением они взяли глайдер и отправились на расположенные рядом Багамские острова. Беспокоили две вещи: почти все они были из Анклава, да к тому же из рядов так называемых сталкеров – популярного молодежного движения, члены которого любили совать свои носы в самые опасные места различных планет. Последнее не нравилось Лайм больше всего, от этих можно было ожидать всего, чего угодно. «Любой риск ради адреналина и приключений. Разрушим скорлупу обрыдлой обыденности» – таков был девиз сталкеров, а их выходки частенько становились головной болью спецслужб различных планет. И хотя официально это движение было запрещено во всех мирах Анклава, однако неофициально ширилось и процветало. Беспокоило еще то, что один… Точнее одна из пропавших была дочерью какой-то анклавской шишки. Пожалуй, последнее и объясняло всю эту спешку и таинственность. Просто кое-кто запаниковал и надавил на все имеющиеся связи. Впрочем, чисто по-человечески понять чиновника можно. Для него Земля – это чуждая, отсталая планета на задворках цивилизации, практически дикие места, где может произойти всякое. К тому же если выяснится, что потерявшиеся действительно влипли в какую-нибудь историю, связанную со сталкерским движением, то это вполне может сказаться на карьере. Отсюда секретность и нежелание подключать региональные службы. В любом случае угрожай ребятам хоть какая-то серьезная опасность, они наверняка подали бы сигнал о помощи – не совсем дураки ведь. Ну а если все же ума не так много, то в случае угрозы жизни это сделал бы запястник, постоянно контролирующий состояние хозяина и в случае чего автоматически отсылающий сигнал тревоги в планетарную сеть. Конечно, ребята были не местные, но, насколько Лайм знала, анклавские «перскомы» обладали подобной системой безопасности и прекрасно подключались к земной сети. Тем не менее никаких тревожных сигналов с их номеров на пульты служб ЦентрСпаса не поступало, а значит, и особых причин для волнений пока не было. Однако приказ есть приказ.

– Что думаешь по этому поводу? – Лайм скосила глаза на Рена, который привел свое кресло практически в горизонтальное состояние и с задумчивым видом буравил невидящим взглядом потолок.

– Пока не знаю. – Айко растерянно взъерошил и без того торчащие во все стороны волосы. – Вполне возможно, что ребятки просто «ловят волны» на одном из островков или же ушли в загул со всеми тяжкими.

– В каком смысле?

– В прямом. – Рен возвратил спинку кресла в нормальное положение и, с хрустом потянувшись, пояснил: – Выпивка, «люмен» или другая подобная гадость. Анклавская молодежь частенько подобной ерундой балуется, хотя даже у них многое из этого противозаконно.

– Охота им свое здоровье губить? – поморщилась Лайм.

Айко пожал плечами.

– У каждого свои муравьи в голове, порой большущие.

– Тоже верно.

Лаймалин пробежалась взглядом по приборам и, убедившись, что все в порядке, вывела на стекло кабины карту. Несколько минут она задумчиво рассматривала лоскутное одеяло архипелага, затем повернулась к Айко, который, достав из сумки упаковку арахиса в шоколаде, с философским видом поглощал его, одновременно смотря по запястнику какой-то фильм.

– Слушай, Рен, ты же вроде оттуда?

– Угу, – кивнул тот, не отрывая глаз от висевшей перед ним полоски плазмоэкрана. – С одного из малых Антильских. Смотри чуть ниже Анегада.

– Да я не о том.

– Наши ребятки ведь из сталкеров, может, есть догадки, куда они могли отправиться?

Рен наморщил лоб, затем неожиданно стал серьезен, нахмурился и, резко выпрямившись, взмахом руки заставил экран разлететься разноцветными квадратиками, истаивающими в полете.

– Черт, Лайм, а ведь ты права. – Он поднялся со своего места и, подойдя к карте, ткнул пальцем в небольшое зелено-желтое пятно острова. – Остров Хувентуд – тут есть разрушенный военный порт.

– Ты там был?

– Нет. Но отец частенько туда ходил рыбачить, он и рассказывал. Помнится, постоянно ругался, что сети цепляются за всякую дрянь на дне, а один раз даже приволок домой ржавый пулемет – вытащили тралом вместе с уловом. Все ребята в поселке мне завидовали, когда мы в космодесантников играли. – Айко усмехнулся и покачал головой. – Пару раз из-за него даже с соседским пацаном дрался, блин, как же его звали. – Он рассеянно почесал в голове. – Вот же черт, не помню уже – Тан вроде. Так вот, однажды мы с ним так сцепились, что отец аж из себя вышел, отобрал пулемет и засунул его в утилизатор. Я потом на него месяц дулся – обидно было до жути. А ведь главное, я его отчистил от ржавчины, напыление сделал, так классно получилось…

– Так значит, ты хлам уже с детства собираешь, неудивительно, что в «Искатель» пошел – призвание…

Рен непонимающе посмотрел на девушку, в глазах которой прыгали озорные искорки, озадаченно хмыкнул, в очередной раз поскреб в затылке и, наконец, расплылся в белозубой улыбке.

– Блин, Лайм, я уже и забыл, что нас «мусорщиками» называют. Хотя кое в чем ты даже права: я ведь в детстве что только в дом не волок. У нас на южной оконечности острова целое кладбище старых траулеров было, так мы с пацанами с них постоянно что-то скручивали, сдирали, отламывали: интересно было разобрать, посмотреть, что внутри.

– Вот видишь, – улыбнулась в ответ Лаймалин, крутясь в кресле туда-сюда. – Значит, я права, это у тебя в крови. Ладно, давай глянем, что там у нас есть по этому острову.

Она оттолкнулась ногами, так что кресло сделало полный оборот, вновь развернув ее лицом к дуге пульта, и, вбив персональный код в появившееся окошечко, откинулась на спинку, пробегая глазами по строчкам выведенного на экран документа. Айко стоял позади, облокотившись на подголовник, и тихонько бормотал себе под нос, периодически многозначительно хмыкая.

– Весело, – наконец сказала девушка, запрокидывая голову и смотря на своего спутника. – Ты об этом знал?

– Откуда, – развел руками Айко. – Если честно, то даже и не подозревал, что у меня дома под боком целая база военно-морских сил ОША. Гадюшник, наверное, еще тот.

– Да что там от этой базы осталось… Сколько веков прошло-то?

– Не так много, – покачал головой Рен, – и древне́е ковыряли. К тому же эта из поздних, закрыта после роспуска ОША, а это, дай бог память… Двадцать шестой…

– Двадцать восьмой, – подсказала Лайм. – Объединенные штаты были ликвидированы в 27 году после создания Единой Федерации Солнечной Системы, ты что, историю прогуливал в школе?

– Было дело, – признался Айко, виновато потупив глаза. – Учителя истории у нас в школе не было, так что ее вел киберзам, а они знаешь какие нудные – ужас. Как вспомню его лекции, до сих пор спать тянет.

– Да ты и в академии большой охотник подремать на лекциях был, Кирилл мне рассказывал.

– Ну, всяко бывало, – усмехнулся Рен. – Ладно, что сейчас вспоминать. Меня больше беспокоит другое, сдвинь-ка в самый низ, просто впервые вижу такое обозначение.

Лайм послушно провела пальцем по сенсору и коротко выругалась, заставив мужчину удивленно вскинуть брови. Внизу текста красными буквами горело: «Возможный класс опасности А17 – не зачищено».