Часть первая
Глава 1 Через голубой туман
Через шесть месяцев и три дня после того, как вконец измученная Великой войной 1965–88 года Земля подписала Шанхайский мир, в парке Нью–Йорка на скамейке сидел молодой человек и безнадежно разглядывал гравий под своими скверными, изношенными башмаками. Его научили сидеть па месте пилота в кабине управления истребителя, а больше ничему. Поиски надлежащего места в цивилизованном мире стоили ему здоровья и гордости.
Кто–то подошел и сел на другом конце скамейки. Летчик внимательно оглядел его. Вот у этого типа приличная обувь, теплое пальто, видно, что он обеспечен и доволен жизнью. Хотя человек этот был уже не первой молодости, он был легок в движениях и выглядел подвижным и деятельным.
— Вы — капитан Гарайн Фитерстон?
Удивленный летчик кивнул. Два года назад он, капитан Гарайн Фитерстон из Объединенной Демократической Армии, руководил опасным Истребительным рейдом в опустошенных странах Азии и нанес сокрушительный удар большой экспедиционной армии, тайно сгруппировавшейся там. Это было эффектное дело и принесло пережившим его некоторую славу.
Новоприбывший достал из бумажника газетную вырезку и показал ее летчику.
— Вы — тот человек, которого я ищу, — сказал незнакомец, пряча вырезку обратно. — Храбрый, инициативный и умеющий думать пилот. Человек, командовавший таким рейдом, стоит того, чтобы в него вложить деньги.
— Это — предложение? — устало спросил Фитерстон. Он уже не верил в удачу.
— Я — Грегори Фарсон, — сказал тот, как будто это было ответом на вопрос.
— Антарктический человек?
— Именно. Как вы, вероятно, слышали, моя последняя экспедиция была остановлена распространением военных действий на тот район. Теперь я снова собираюсь плыть под парусами на юг.
— Но я не понимаю…
— Каким образом вы можете мне помочь? Очень просто, капитан Фитерстон. Мне нужны пилоты. К сожалению, большинство из них взяла война. Мне повезло, что я встретил такого, как вы…
Это было действительно просто. Однако, Гарайн окончательно поверил в это, лишь когда они через несколько месяцев достигли ледяного берега полярного континента. Увидев на берегу три больших самолета, он заинтересовался движущими мотивами, которые скрывались за планами Фарсона.
Когда грузовой корабль отплыл, чтобы вернуться только через год, Фарсон собрал всех. В группе были трое летчиков, все ветераны войны, и два инженера, которые большую часть своего рабочего времени тратили на вычерчивание карт.
— Завтра, — шеф оглядел всех, — мы отправляемся вглубь континента. Сюда, — он указал на красную линию на разложенной перед ним карте. — Девять лет назад я участвовал в экспедиции Вердена. Однажды, когда мы летели к югу, наш самолет попал в какой–то причудливый поток воздуха и сбился с курса. Мы летели вслепую и вдруг увидели вдалеке плотный голубой туман. Он как бы поднимался прямой линией от плоскости льда до неба. К несчастью, горючее у нас было на исходе, и мы не рискнули приблизиться, чтобы исследовать этот туман, и повернули назад, к базе.
Верден, кстати, не заинтересовался нашим рапортом, и мы так и не провели исследования. Три года назад экспедиция Каттака искала по приказу Диктатора залежи нефти и тоже видела этот туман. Так вот, сейчас мы отправимся его исследовать!
— Почему, — с любопытством спросил Гарайн, — вы так жаждете попасть в этот туман?
Фарсон замялся было, но ответил:
— Есть предположение, что подо льдом, покрывающим этот континент, скрываются богатые залежи минералов. Я думаю, что этот туман является результатом какой–то формы вулканической активности и, возможно, трещин в земной коре.
Гарайн хмуро взглянул на карту. Он не очень верил этому объяснению, но Фарсон платил, так что Гарайну пришлось откинуть сомнения — приходится многое прощать человеку, который тебя регулярно кормит.
Четыре дня спустя они вылетели. Хэмли, один из инженеров, Раульсен, пилот, и Фарсон заняли один самолет; другой инженер и пилот — второй, а Гарайн, по особой просьбе — один в третьем самолете.
Он радовался своему одиночеству, когда они поднялись в бело–голубую пустоту. Его самолет был тяжело нагружен, поэтому не мог и пытаться следовать за другими в верхние слои атмосферы. Они переговаривались по радио, и Гарайн, защелкивая наушники, вспомнил, что говорил утром Фарсон:
— Туман искажает радиоволны. В нашей последней экспедиции слышимость была очень скверной, вроде как, — он засмеялся, — речь на иностранном языке.
Пока они шли над ледяной поверхностью, Гарайн подумал, что, может, то была и в самом деле речь какой–нибудь тайной экспедиции, вроде экспедиции Каттака.
В герметически закрытой кабине он не чувствовал мороза, и машина шла гладко. С легким вздохом удовлетворения он откинулся на мягком сиденье, не сводя глаз с курса, которым следовали самолеты над ним и впереди него.
Примерно через час после вылета с базы Гарайн увидел впереди темное облако. И тут же зазвучал в наушниках голос Фарсона:
— Вот он. Держите прямо вперед.
Облако росло и стало уже пурпурно–голубой стеной между небом и льдом. Первый самолет приблизился к этой стене и нырнул в нее. Внезапно машина сильно затряслась и качнулась к земле, как будто потеряла управление, затем она выпрямилась и пошла вниз. Гарайн слышал, как Фарсон спрашивал, в чем дело, но первый самолет не отвечал.
Самолет Фарсона снижался на полной скорости. Действия первого самолета внушали тревогу. Может, этот туман был ядовитым газом?
— Подойдите ближе, Фитерстон! — внезапно пролаял Фарсон.
Гарайн послушно двинулся вперед, пока не встал крыло в крыло с Фарсоном. Туман был прямо перед ними, и Гарайн видел в нем движение маслянистых, непрозрачных волн. Мотор прорезал их. На стеклах была липкая, мглистая влага.
Вдруг Гарайн почувствовал, что он не один. В пустой кабине был другой разум, куда более сильный. Гарайн яростно боролся с ним, с самой мыслью о нем. Однако после долгой, мучительной минуты, в течение которой его, видимо, изучали, невидимка взял верх. Руки и ноги Гарайна еще управляли машиной, но чужак контролировал его.
Самолет мчался сквозь плотный туман. Машина Фарсона пропала из виду. И, хотя Гарайн все еще боролся против давившей на него воли, силы его слабели. И тогда пришел приказ идти в самую сердцевину темных волн.
Их закружило. Один раз, когда туман раздвинулся, Гарайн мельком увидел искореженную серую скалу с желтыми ребрами. Фарсон был прав: здесь были разломы в ледяной коре.
Они опускались все ниже и ниже. Если приборы не врали, самолет был уже ниже уровня моря. Туман редел и, наконец, исчез. Внизу расстилалась долина, покрытая яркой зеленью. Там и сям виднелись группы чего–то похожего на деревья. И он увидел желтый поток воды.
Но что–то в этом ландшафте было пугающе чуждым. Пока Гарайн кружился над ним, он все время пытался освободиться от чужой воли, что захватила его. В наушниках раздалось какое–то кваканье, и Присутствие тут же исчезло.
Подчиняясь пилоту, машина снова начала набирать высоту. Гарайн яростно стремился вверх, подальше от этой зеленой местности. И вот туман снова поглотил его. Он видел капли воды на стеклах. Еще сотня футов — и он освободится от тумана и от этого неправдоподобного мира внизу.
И вдруг левый двигатель зловеще зашипел и сдох. Аэроплан накренился и заскользил в пике. Внизу он снова завертелся в ровном свете зеленой страны.
Там росли деревья — высокие растения, похожие на папоротники, с чешуйчатыми малиновыми стволами. Самолет несся прямо на них. Гарайн пытался справиться с управлением. Машина выровнялась, пике сменилось планированием. Он увидел открытое пространство земли и тут же почувствовал, что самолет царапает поверхность. Прямо перед ним высилось дерево–папоротник. Самолет несся прямо на него. Далее — страшный грохот, взлетели вверх обломки дерева и металла. Поднялась алая туча, а затем глаза Гарайна заволоклись мраком.
***
Гарайн очнулся. Тело было наполнено болью. Он был закован в искореженной массе металла, бывшей когда–то кабиной. В стенке, у самой его головы, пробил дыру длинный зеленый шип, за который еще цеплялись разрезанные листья. Гарайн смотрел на него, боясь шевельнуться, чтобы боль не усилилась.
Затем он услышал снаружи какие–то шлепки, как будто мягкие руки толкали и тянули обломки самолета. Ветка затряслась, и часть кабины с лязгом отвалилась.
Гарайн медленно повернул голову. Через отверстие пробиралась гоблиноподобное существо.
Оно было примерно пяти футов ростом и шло на двух ногах, как человек, но ноги были короткие, похожие на обрубки, и заканчивались ступней с пятью пальцами равной длины. На тонких руках с маленькой кистью было только по четыре пальца. У создания был высокий, красиво округленный лоб, но подбородка не было, а лицо сильно напоминало морду ящерицы. Спина была тускло–черная, бархатистая. Нижнюю часть тела покрывала короткая металлическая юбка с поясом удивительной работы, украшенным драгоценными камнями.
Некоторое время существо разглядывало Гарайна, и эти немигающие золотые глаза отогнали от летчика всякий страх. В их глубине не было ничего, кроме неподдельной жалости.
Человек–ящер шагнул и легко отвел со лба Гарайна взмокшую от пота прядь волос. Затем он дотронулся до металлических оков, державших летчика, как бы оценивая их прочность, повернулся к отверстию и, как видно, отдал приказ, а затем снова присел на корточки возле Гарайна.
Появились еще двое и стали разламывать остатки кабины. Они делали это очень осторожно, но Гарайн потерял сознание еще до того, как они его освободили.
Когда Гарайн снова начал воспринимать окружающее, он обнаружил, что лежит на носилках, покачивающихся между двумя неуклюжими животными. Их можно было бы принять за маленьких слонов, только у них было по четыре бивня и совсем не было хобота.
Они пересекли равнину и поднялись по холму в высокую пещеру, где четверо людей–ящеров взяли носилки. Гарайн разглядывал потолок. На черном камне была вырезаны ветви и цветы. В воздухе танцевали блестящие пылинки, излучавшие слабый свет. Когда они собирались группами, свет становился ярче.
В середине длинного коридора носильщики остановились, а их шеф повернул ручку в стене. Открылась овальная дверь, и они вошли в круглую комнату, стены которой были отделаны кварцем молочного цвета с сиреневыми прожилками. В самой высокой точке круглого потолка висел большой шар из светящихся пылинок, который бросал вниз мягкий свет.
Два человека–ящера в длинных мантиях сначала поговорили с шефом носильщиков, а затем склонились над Гарайном. Один из них покачал головой, глядя на искалеченное тело летчика, и знаком велел нести носилки во внутреннюю комнату.
Здесь стены были бледно–голубые. В самом центре комнаты находился длинный блок кварца. Носильщики поставили носилки рядом и вышли. Человек в мантии разрезал острым ножом одежду на летчике и обнажил тело. Затем они положили Гарайна на кварцевый стол и закрепили металлическими обручами. Один из людей–ящеров подошел к стене и потянул за светящийся рычаг. Феерический голубой свет потоком полился с потолка на беспомощное тело Гарайна.
Он чувствовал, как у него пульсирует каждый мускул, каждый сустав, как покалывает кожу, и скоро боли как не бывало.
Свет погас. Три человека–ящера подошли к Гарайну, завернули его в мягкую мантию и отнесли в другую комнату. Она была круглая, как гигантский пузырь. В центре пола было углубление, заполненное подушками. На них и положили Гарайна.
Наверху сформировалось розоватое облачко. Гарайн смотрел на него, пока не уснул.
Что–то теплое прижалось к его голому плечу. Он открыл глаза и некоторое время не мог сообразить, где он. Затем почувствовал, что кто–то вертится рядом с ним под мантией, и заглянул туда.
Если люди–ящеры напоминали своей гротескностью гоблинов, то у этого посетителя было что–то от эльфа. Обезьянье тельце сплошь покрывала шелковистая белая шерсть. Крошечные ручки — безволосые и вполне человеческие, а ноги очень напоминали кошачьи лапы. По бокам круглой головки торчали широкие веера — уши. Мордочка мохнатая, и на верхней губе — жесткие кошачьи усы. Как потом узнал Гарайн, это была Ана.
Беспечные маленькие существа выбирали себе хозяина или хозяйку из Народа, а одно из них пришло к Гарайну. Они охотно сопровождали своих покровителей и молчаливо радовались самому незначительному подарку. Честные и храбрые, они могли выполнять мелкие поручения, носить письма выбранному ими другу и оставались с ним до смерти. Это были не люди, но и не животные. Считалось, что они появились много веков назад в результате какого–то эксперимента Древних.
Похлопав Гарайна по плечу, Ана заинтересовалась его волосами, сравнивая бронзовые пряди со своей белой шерсткой. Поскольку Народ был безволосым, волосы выглядели в Пещерах странно. С довольным мурлыканьем Ана потерлась головой о руку Гарайна.
С легким щелчком открылась дверь в стене. Ана вскочила на ноги и бросилась приветствовать вошедших. Один из Вождей Народа, первым нашедший Гарайна, вошел в сопровождении нескольких подчиненных.
Летчик сел. От боли не осталось и следа, кроме того, он чувствовал себя сильнее и моложе, чем был несколько месяцев назад. Он улыбнулся и радостно протянул руки к человеку–ящеру. Тот сделал то же самое.
Люди–ящеры захлопотали вокруг Гарайна, надевая на него короткую юбку и драгоценный пояс — по–видимому, это была единственная одежда в Пещерах. Когда это было закончено, вождь бзял Гарайна за руку и повел к двери.
Они прошли по коридору с резными и инкрустированными блестящими камнями и металлом стенами и, наконец, вошли в громадную пещеру, стены которой скрывались в тени. На Возвышении стояли три высоких трона. Гарайна подвели к подножию помоста.
Самый высокий трон был из розового хрусталя. Направо от него — зеленый нефритовый, гладкий от времени. Левый трон был вырезан из цельного агата. Розовый и агатовый троны были пусты, а на нефритовом восседал один из Народа. Он был выше остальных, и в его глазах, устремленных на Гарайна, светились мудрость и печаль.
— Хорошо! — прозвучало в мозгу летчика. — Мы сделали мудрый выбор. Этот юноша достоин быть мужем Дочери. Но его надо испытать, как огонь испытывает металл. Он должен вывести Дочь и сразиться с Кинтой…
Шипящее бормотанье эхом прокатилось по холлу. Гарайн прикинул, что тут собралось не менее сотни людей Народа.
— Ург! — скомандовал сидящий на троне, — возьми этого юношу и обучи его. Затем я снова поговорю с ним. И тогда, — печаль засквозила в его словах, — розовый трон снова будет занят, а черный сгорит в порошок. Время течет быстро.
Вождь увел изумленного Гарайна.
Глава 2 Гарайн узнает о Темных Существах
Ург привел летчика в одну из шарообразных комнат, в которой была низкая мягкая скамья, а перед ней — металлический экран. Они сели.
Начался урок языка. На экране появлялись изображения различных предметов, а Ург называл их, отчетливо произнося, чтобы Гарайн мог повторить. Позднее американец узнал, что лечебное излучение, которому он подвергся, усилило его умственные способности, поэтому он усвоил словарь в немыслимо короткий срок.
Судя по картинкам, ящерный Народ управлял миром кратера. Тут были и другие формы жизни: слоноподобные танды — животные для переноски грузов; похожие на белок эроны жили под землей, занимались сельским хозяйством при малом освещении и два раза в год застенчиво выходили, чтобы обменять зерно на жидкую резину, производимую Народом; еще были гиби, гигантские пчелы, также дружившие с Народом. Они снабжали пещерных жителей медом и воском, а в обмен получали убежище во время Великих Туманов.
Народ был высокоцивилизованным. Руками они делали только тонкую резьбу или ювелирные изделия, а все остальное — металлическую одежду, пищу — делали машины; они же убирали урожай, выкапывали новые жилища.
Освобожденные от физического труда, люди стали приобретать знания. Ург показывал на экране обширные лаборатории, громадные научные библиотеки. Однако все они знали, что в самом начале их учили Древние Существа другой расы, которая ранее правила миром Тэйв. И сам Народ появился в результате направленной эволюции и экспериментов, проведенных Древними.
Вся их мудрость заботливо охранялась, но от кого или от чего — Ург не говорил, только утверждал, что существует вполне реальная опасность. Что–то об этом было записано на голубой стене кратера, что–то, что оспаривало владычество Народа.
Гарайн хотел было продолжать расспросы, но зазвучал гонг.
— Пора обедать, — сказали ему. — Пошли.
Они пришли в большую комнату с тяжелым столом из белого камня, идущим вдоль трех стен, и скамейками перед ним. Ург сел и нажал на круглую ручку в столе, предложив Гарайну сделать то же. Стена напротив них раскрылась и появилось два подноса. На подносе стояла тарелка с горячим мясом под вкусным соусом, каменная чашка с овсянкой и кисть каких–то плодов прямо на ветке с листьями. Ана смотрела так тоскливо, что Гарайн отдел фрукты ей.
Народ ел молча. Закончив, быстро вставал, и подносы исчезали в стене. Гарайн обратил внимание, что здесь были одни мужчины, и вспомнил, что еще ни разу не видел женщин. Он рискнул спросить. Ург рассмеялся.
— Ты думаешь, что в Пещерах нет женщин? Ну, что ж, пойдем в Зал Женщин, и сам увидишь.
В Зале Женщин захватывало дух от богатства камней, на которые можно было выкупить целую страну. Камни сверкали на куполообразном потолке, на расписных стенах. Здесь находились женщины и девушки Народа. Их темные тела покрывали платья из серебряной сетки. На каждом пересечении нитей сидели крошечные камешки, словно женщины были покрыты сверкающей чешуей.
Их было немного — наверное, не более ста. Некоторые держали на руках свои уменьшенные копии, которые таращились на Гарайна круглыми желтыми глазами и робко сосали кончики темных пальцев.
Женщинам поручалась самая тонкая ювелирная работа, и они с гордостью показывали незнакомцу свое рукоделие. В дальнем конце холла изготавливалась удивительная вещь: серебряная сетка, которая служила основой для платьев, была укреплена, и три женщины вставляли в каждое микроскопическое отверстие маленький розовый камень. Кое–где они клали по узору крошечные изумруды или пламенные опалы, так что в конце концов получалась радуга.
Одна из работавших погладила рукой платье и, искоса взглянув на Гарайна, с легким поддразниванием в голосе объяснила:
— Это для Дочери, когда она взойдет на трон.
Дочь? Как это говорил Лорд Народа? «Этот юноша достоин быть мужем Дочери». Но ведь Ург говорил, что Древние ушли из Тэйва.
— Кто это — Дочь?
— Трэла Света.
— Где она?
Женщина вздрогнула, в глазах ее появился страх.
— Трэла лежит в Подземелье Мрака.
Подземелье Мрака? Имеется в виду, что Трэла умерла? Значит, он, Гарайн Фитерстон — жертва для какого–то ритуального жертвоприношения, которое соединит его с мертвой?
Ург дотронулся до его руки.
— Нет. Трэла еще не вошла в Место Предков.
— Ты читаешь мои мысли?
Ург засмеялся.
— Мысли читать легко. Трэла жива. Сэра служила Дочери, когда та была еще среди нас. Сэра, покажи, пожалуйста, Трэлу, какая она была.
Женщина подошла к зеркалу, вделанному в стену, такому же, каким пользовался Ург для уроков языка, и, пристально вглядевшись в него, подозвала летчика.
Зеркало затуманилось, и он увидел, как сквозь стекло, комнату со стенами и потолком из розового кварца. На полу лежал толстый розовый с серебром ковер. В центре находилось ложе из груды подушек.
— Комната Дочери, — возвестила Сэра.
Подвижная панель в стене отошла, и в комнату вошла женщина. Очень молодая, почти ребенок. Счастливая улыбка пухлых алых губ, радостный блеск фиолетовых глаз. Сложена она была как человек, но красоты неземной. Нежные краски слабо играли на ее жемчужно–белой коже, и Гарайну вспомнился перламутр с его переливами от света к тени. Иссиня–черные волосы спускались до колен. Платье из серебряных нитей опоясывалось под грудью темно–розовыми драгоценными камнями.
— Такой была Трэла, когда Темные Силы взяли ее, — сказала Сэра.
Ург опять засмеялся, услышав разочарованный вздох Гарайна, когда изображение исчезло.
— Зачем тебе жалеть о видении, когда сама Дочь ждет тебя? Тебе остается только вывести ее из Подземелья Мрака…
— Где это Подземелье… — Гарайна прервал трезвон гонга.
— Темные силы! — воскликнула Сэра.
Ург пожал плечами.
— Если уж они не щадят Древних, можем ли мы надеяться на спасение? Пойдем в Тронный Зал.
***
Перед нефритовым троном Лорда Народа стояла небольшая группа людей–ящеров и двое носилок. Когда Гарайн вошел, Лорд произнес:
— Пусть иноземец подойдет ближе и посмотрит на работу Темных Существ.
Гарайн неохотно подошел и остановился у носилок. Лежавшие на них изо всех сил старались передать сообщение, прерывая его стонами и криками агонии. Это были люди Народа, но кожа их была не черного, а зеленого с плесенью цвета.
Лорд наклонился вперед.
— Достаточно, — сказал он. — Можете умереть.
И, как бы повинуясь приказу, измученные люди оставили жизнь, за которую до сих пор цеплялись, и затихли навсегда.
— Взгляни на работу Темных Сил, — сказал правитель Гарайну. — Джейв и Бети были захвачены ими, когда шли с поручением к Гиби. Видимо, Темные Существа нуждаются в материале для своих лабораторий. Они собираются и Дочь отдать своим страшным работникам.
Ужасный вопль ненависти поднялся в Зале. Гарайн стиснул зубы. Отдать это чудесное видение, которое только что было перед его глазами, на такую смерть!..
— Джейв и Бети были заперты недалеко от Дочери и слышали угрозы Кипты. Наши братья были заражены страшней болезнью и отпущены, чтобы они принесли заразу нам. Но они выкупались в луже кипящей грязи. Они умерли, но вместе с ними умерло и зло. И поскольку мы воспитываем таких людей, как они, я думаю, что Темные Силы не успокоятся. Слушай, иноземец, рассказ о Темных Существах, и о Подземелье Мрака, и о Древних Существах, которые вывели Народ из грязи давно высохшего моря и сделали его великим, о Древних, которые в конце концов пришли к своему упадку.
До того, как страны внешнего мира родились из океана, до того, как Страна Солнца — Мо, и Страна Моря — Атлантис поднялись из расплавленных скал и песка, далеко на юге была страна. Сухая страна скал, равнин и болот, где жила, плодилась и умирала грязная жизнь.
Тогда пришли с далеких звезд Древние Существа. Их раса была старше нашей Земли — их мудрецы следили за ее зарождением. И когда их мир погиб, унеся в небытие большую часть людей, оставшаяся горсточка бежала в новый мир.
Когда они вышли из космического корабля, они попали в ад. Вместо своего любимого дома они получили голые скалы и зловонную грязь.
Вырыв этот кратер — Тэйв, они вошли в него с сокровищами из своих кораблей, а также с несколькими живыми существами, пойманными в болотах. Из этих существ они произвели Народ, Гиби, Тандов и обрабатывающих землю Эронов.
Народ оказался наиболее способным к мудрости и стремлению вверх. Но познания Древних все еще остаются для него недостижимыми.
За тысячелетия, которые Древние прожили за охраняющей их стеной тумана, внешний мир изменился. На север и на юг пришел холод; в Стране Солнца и в Стране Моря появился настоящий человек. Древние следили в своих зеркалах видения, как человек расселяется по всему миру. Они умели продлять жизнь, но все–таки раса вымирала. Нужен был новый приток крови. Поэтому было приглашено несколько человек из страны Солнца. И на время раса расцвела.
Древние решили оставить Тэйв ради внешнего мира. Но океан поглотил Страну Солнца. Раса Древних своевременно пополнилась от Страны Моря и снова приготовилась к Исходу, но океан снова обманул их.
Люди, оставшиеся во внешнем мире, одичали и возвратились к первобытному состоянию. Древние не хотели смешивать свою кровь с этими полуживотными; они укрепили степу тумана и остались. Однако некоторые из них решили вкусить запретный плод и пригласили дикарей. От этих чудовищных браков произошли Темные Существа. Они живут только ради зла, которое могут сделать, и Могущество, которого они достигли, применяется для жестокости.
Грех был обнаружен не сразу. Когда он стал явным, другие Древние могли бы уничтожить их потомство, но Закон запрещал убийство. Древние могли пользоваться своим могуществом только для добра, в противном случае они могли его лишиться.
Поэтому они выселили Темные Существа на крайний юг Тэйва и отдали им Подземелья Мрака. Никто из Темных Существ не бывал севернее Золотой Реки, а Древние не ходили южнее ее.
Примерно в течение двух тысячелетий Темные Существа соблюдали закон. Но они работали, создавали силы разрушения. Тем временем Древние обшаривали мир, ища людей, которые могли обновить расу. Однажды здесь появились люди с далеких северных островов. Шестеро из них сумели пробиться сквозь туман и выбрали себе жен из Дочерей Древних. Потом нашли светловолосых людей другого племени, племени великих мореплавателей.
Темные Существа тоже призывали людей, но в то время, как Древние искали их для добра, Темные в основном брали творящих зло. И в конце концов им удалось закрыть путь посланцам, так что Древние не могли больше никого приглашать.
Затем Темные пересекли Золотую Реку и вошли в страну Древних. Трэн, Житель Света и Лорд Пещер, созвал наш Народ.
— Только одно может помочь нам, — сказал он. — Попытаемся вызвать Темных и создать им видимость победы. Трэла, Дочь Света, не войдет в Комнату Приятной Смерти с остальными женщинами, но отдаст себя в руки Темных Существ, чтобы они окончательно уверовали в свою победу. Вы, Народ, удалитесь в Место Рептилий до тех пор, пока Темные не уйдут. Не все Древние погибнут — большая часть их будет спасена, но каким образом они уцелеют — я не могу сказать. Когда из внешнего мира придет золотоволосый юноша, пошлите его в Подземелья Мрака освободить Трэлу и покончить со злом.
Тогда встала Леди Трэла и тихо сказала:
— Пусть будет так, как сказал Лорд Трэн. Я сама отдамся в руки Темных Существ, чтобы на них пришла погибель.
Лорд Трэн улыбнулся ей и промолвил:
— И на нашу долю выпадет счастье! Ведь после Великих Туманов всегда приходит свет!
Затем женщины Древних простились со всеми и прошли в комнату Приятной Смерти, в то время как мужчины стали готовиться к битве. Три дня они сражались, однако новое оружие Темных Сил взяло верх, и глава их сел на этот агатовый трон в знак своей власти. Но Темные Существа, п ривыкшие к темноте, не ужились в наших Пещерах и скоро узили обратно к себе, а мы, Народ, вернулись.
Но теперь настало время, когда Темные Существа хотят принести Дочь в жертву своему злу. Если ты не сможешь освободить ее, чужеземец, Древние погибнут навсегда.
— А что случилось с Древними? — спросил Гарайн. — С теми, о которых Трэн сказал, что они спасутся?
— О них мы ничего не знаем, кроме того, что когда мы относили тела погибших в Место Предков, некоторых не хватало. Для того, чтобы ты поверил в правдивость моего рассказа, Ург отведет тебя в галерею над Комнатой Приятной Смерти, и ты сам увидишь тех, кто спит там.
И Ург повел его. Гарайн поднялся по ступеням лестницы, идущей от Тронного Зала, и вышел в узкую галерею, одна стена которой была из прозрачного хрусталя. Ург показал вниз.
Они находились над большой комнатой со стенами из зеленого нефрита. По полированному полу были разбросаны подушки. На каждой лежала спящая женщина. Некоторые прижимали к себе детей. Их длинные волосы рассыпались по полу, загнутые ресницы бросали тень на бледные лица.
— Они же спят! — сказал Гарайн.
Ург покачал головой.
— Это сон смерти. Каждые пять часов от пола поднимается пар. Такое дыхание их не разбудит, и, если их не тревожить, они пролежат так тысячу лет. Взгляни сюда… — Он показал за закрытые двойные двери другой комнаты. Там лежали мужчины. Они тоже, казалось, спали, подложив руки под свои красивые головы.
Трэн приказан, чтобы те, кто останется жив после последней битвы в Тронном Зале, вошли в Комнату Приятной Смерти, чтобы Темные не мучили их для своей потехи. Сам Трэн оставался позади, чтобы закрыть дверь, и так умер.
Среди спящих совсем не было старых. Девять мужчин выглядели не старше тридцати, а остальные были явно моложе. Гарайн сказал об этом.
— Древние выглядят так со дня их смерти, хотя многие жили двести лет. Облучение сохраняет их. Даже мы, Народ, можем задерживать возраст. А теперь пойдем. Наш Лорд Трэр хочет еще поговорить с тобой.
И снова Гарайн стоял перед нефритовым троном Трэра и слышал возбужденные голоса Народа в полумраке. Трэр вертел в своих мягких руках небольшой блестящий пруток из зеленоватого металла.
— Слушай внимательно, иноземец, — начал Трэр. — У нас мало времени. Через семь дней начнутся Великие Туманы. Никто не сможет выйти из убежища и остаться в живых. Трэлу надо вывести из Подземелий до наступления Туманов. Этот пруток будет твоим оружием, Темные не знают его секрета. Смотри!
Двое из Народа поставили перед ним металлический брусок. Трэр прикоснулся к нему прутком. Хлопья ржавчины быстро распространились по всей поверхности бруска, и он рассыпался кучкой пыли, на которую наступил ногой один из Народа.
— Трэла находится в самом сердце Подземелий Мрака, но люди Кипты с годами стали беспечны. Смело входи и надейся на удачу. Они не знают о твоем появлении здесь и о словах Трэна относительно тебя.
Ург выступил вперед и поднял руку в знак просьбы.
— В чем дело, Ург?
— Лорд, я хотел бы пойти с иноземцем. Он ничего не знает о Лесе Моргелей и о Кипящей Луже. В лесной стране легко заблудиться.
Трэр покачал головой.
— Нельзя. Он должен идти один. Так говорил Трэн.
Ана, весь день ходившая следом за Гарайном, пронзительно засвистела, на цыпочках подошла к нему и дернула его за руку.
Трэр улыбнулся. — Это создание может пойти; его глаза отлично послужат тебе. Ург проводит тебя до внешнего портала Места Предков и покажет дорогу к Подземельям Мрака. До свидания, иноземец, и да пребудут с тобой духи Древних!
Гарайн поклонился правителю и вышел в сопровождении Урга. Недалеко от двери стояла кучка женщин. Сэра выступила вперед с небольшим мешочком.
— Иноземец, — быстро сказала она, — когда ты увидишь Дочь, скажи ей, что Сэра ждет ее много лет.
Он улыбнулся.
— Скажу.
— Не забудь, иноземец. Я считаюсь красивой леди, у меня хватает ухажеров, но, мне кажется, я могу позавидовать Дочери. Нет, я не буду объяснять, — она лукаво засмеялась. — Ты потом поймешь. Вот тут — еда. Теперь иди быстрее, чтобы успеть вернуться сюда до Туманов.
Их провожали добрые пожелания женщин. Ург пошел вниз по лестнице. Внизу была каменная ниша, где горел тусклый розовый свет. Ург пошарил внутри, достал пару высоких котурнов и помог Гарайну зашнуровать их. Они были точно впору. Их обычно носили Древние.
Проход перед ними был узким и кривым. Под ногами лежал толстый слой пыли с отпечатками ног Народа. Обогнув угол, они подошли к высокой двери, выступившей из мрака. Ург нажал на нее. Раздался щелчок, и камень отошел назад.
— Здесь место Предков, — сказал Ург, входя внутрь.
Они стояли у входа в колоссальный зал, куполообразный потолок которого исчезал в тени. Толстые колонны из светящегося хрусталя разделяли его на проходы, ведущие внутрь к овальному возвышению. Проходы были заполнены ложами, и в каждом мягком гнезде лежал спящий. Ближе к двери лежали мужчины и женщины Народа, а ближе к возвышению — Древние. На некоторых ложах были надписи. Сын пра–нормана Ирландии, Ург провел согнутым пальцем по архаическим буквам, вырезанным в камне, который служил основанием ложу:
«Спи спокойно, любимец Света. Свет вернется в назначенный день».
Гарайн подошел к возвышению.
— Кто лежит здесь?
— Первые Древние Существа. Подойди и посмотри на тех, кто создал Тэйв.
На возвышении ложа стояли в два ряда. Между ними, в центре, стояло одинокое ложе выше остальных.
Пятьдесят мужчин и женщин выглядели так, будто прилегли на часок отдохнуть. Спокойные лица улыбались, глаза окружали тени усталости. У них были нечеловеческие особенности, которые исчезли у их потомков.
Ург нагнулся к высокому ложу и подозвал Гарайна. Там лежали мужчина и женщина. Голова женщины лежала на плече мужчины. Ург остановился перед ними.
— Смотри, иноземец, это один из тех, кто был призван из вашего мира. Марена из Дома Света благосклонно взглянула на него, и счастье их длилось долго.
У мужчины на ложе были золотисто–рыжие волосы. На его руке был тяжелый золотой браслет… Однажды Гарайн видел такой.
В их лицах было что–то такое, что заставило Гарайна отвернуться — будто он вторгся туда, где человеку быть не следует.
— Здесь лежит Трэн, Сын Света, первый Лорд Пещер, и его Леди Трэла, Жительница Света. Они лежат так тысячу лет и будут лежать так до тех пор, пока планета не обратится под ними в прах. Они вывели Народ из грязи и создали Тэйв. Таких, как они, больше не будет.
Они молча прошли по проходам. Гарайн мельком увидел еще одного белокурого мужчину — видимо, тоже иноземца, поскольку Древние все были брюнетами. Ург еще раз остановился, прежде чем выйти из зала. Он подошел к ложу мужчины, завернутого в длинную мантию. Лицо мужчины было искажено агонией.
Ург назвал его имя:
— Трэн.
Это был последний Лорд Пещер. Гарайн хотел было подойти ближе, чтобы рассмотреть мертвое лицо, но Ург нетерпеливо повлек его к двери.
— Это южный вход в Пещеры, — объяснил он. — Положись на Ану, она поведет тебя и убережет от кипящей грязи. Если встретишь моргелей — быстрее убивай, это слуги Темных Существ. Да сопутствует тебе удача, иноземец!
Дверь открылась, и Гарайн вышел на поверхность Тэйва. Мягкий голубой свет был таким же сильным, как и тогда, когда Гарайн впервые его увидел. С Аной на плече, с зеленым прутком и котомкой с пищей в руках он зашагал по сырой почве.
Ург поднял руку в прощальном салюте, и дверь захлопнулась. Гарайн пошел один с обязательством вывести Дочь из Подземелий Мрака.
Глава 3 В Подземельях Мрака
На Тэйве не было смены дня и ночи, и голубой свет был всегда. Народ искусственно делил время. Однако Гарайн, недавно прошедший через лучи здоровья, не чувствовал Усталости. Когда он колебался в выборе дороги, Ана начинала щебетать и уверенно показывала вперед.
Перед ними вырос густой лес папоротниковых деревьев. В лесу было тихо и мрачно, и Гарайн впервые обратил внимание на особенность Тэйва: здесь не было птиц.
Им пришлось пересечь только западную часть леса. Через час они вышли к реке. Мутные воды ее были густо–шафранового цвета. Гарайн решил, что это и есть Золотая Река, граница владений Темных Существ.
Он обошел излучину и пошел по мосту, такому старому, что угловые камни истончились от времени. Мост вывел их в обширную долину, покрытую высокой увядшей желтой травой. Налево слышалось шипенье и бульканье, в воздух поднималось огромное облако пара. Гарайн задыхался от ветра, наполненного химикалиями и дувшего в их сторону. Пока они шли по долине, во рту и в носу все время ощущался серный налет, и Гарайн обрадовался, попав в папоротниковую рощицу, в которой скрывался родник. Там Гарайн смог умыться, в то время как Ана развязывала мешочек с едой, который дала ему Сэра.
Они поели лепешек из зерна и сухих фруктов. Затем Ана дернула Гарайна за руку и показала вперед.
Гарайн осторожно полз через густой кустарник. Наконец он вылез на свет и увидел вход в Подземелье Темных Сил. Две высокие колонны, высеченные в виде отвратительных чудовищ, охраняли грубо прорезанное отверстие. Легкий зеленоватый дымок вился и танцевал в их разинутых пастях.
Гарайн внимательно пригляделся ко входу. Никого не было видно. Он сжал в руке разрушающий пруток и потихоньку двинулся вперед. Дойдя до зеленого тумана, он собрался с духом и вошел внутрь.
Туман окутал Гарайна. В легкие вползал горячий, влажный, слабо окрашенный воздух с тошнотворно–сладким запахом разложения. Зеленые пылинки в воздухе давали очень мало света и, казалось, цеплялись за незваного гостя.
Пустив Ану вперед, он спустился по ступенькам вниз; мягкие подошвы его котурнов ступали бесшумно. В стенах располагались с правильными интервалами ниши, в которых стояли небольшие статуи. Над каждой извращенной фигурой была корона из зеленых пылинок.
Ана остановилась, ее широкие уши расправились, чтобы уловить малейший звук. Откуда–то из–под земли донесся бешеный собачий лай. Ана вздрогнула и попятилась поближе к Гарайну.
Лестница становилась все уже и круче, и все отчетливее звучал захлебывающийся лай. Затем проход перегородила черная каменная решетка. Гарайн увидел сквозь нее лестничный пролет, ведущий вниз, в шахту. Из шахты несся рычащий смех.
Снующие там существа казались придуманными демоническим умом: гладкие, бесшерстные крысоподобные звери величиной с пони. С острых морд стекала рыжая слюна. Но в глазах их светился разум. Это были моргели, сторожевые псы и рабы Темных Существ.
Со второго пролета лестницы, идущего непосредственно через шахту, донесся стонущий зов. Открылась дверь, и внизу появились двое. Моргели прыгнули было вперед, но быстро отступили под ударами бича.
Хозяева моргелей по виду были людьми. На них были черные набедренные повязки и длинные плащи–крылатки. На головы были надвинуты капюшоны с зубчатыми гребнями, напоминающими петушиные. Насколько Гарайн мог судить, они не были вооружены, если не считать бичей.
Появилась вторая группа: двое Темных тащили пленника. Он делал отчаянные и безнадежные попытки освободиться, но они подтащили его к краю шахты и остановились. Моргели, почуяв обещанную добычу, насторожились внизу.
На лестнице, несколькими ступеньками выше, стояли две фигуры, на которых смотрели стражники, ожидая приказаний. Один был мужчина их породы, стройный, красивый и злой, с холодным лицом патриция. Его рука властно держала за локоть спутницу.
Этой спутницей была Трэла. Голова ее была надменно поднята. Былая улыбка исчезла, лицо выражало только печаль и покорность, однако дух белым пламенем метался в ее глазах.
— Смотри! — приказал ее тюремщик. — Разве Кипта не выполняет свои обещания? Если ты не возьмешь обратно свои слова, Леди Трэла, мы бросим Дандэна в пасти наших рабов.
За нее ответил пленник:
— Кипта, сын подлости, Трэла не для тебя. Помни, возлюбленная, — обратился он к Дочери, — день освобождения близок!
Гарайн почувствовал непонятную пустоту от легкости, с которой пленник назвал Трэлу «возлюбленной».
— Я жду ответа от Трэлы, — сказал Кипта.
И та ответила:
— Зверь из зверей, ты можешь послать Дандэна на смерть, можешь как угодно оскорблять меня и вредить мне — все равно я знаю, что Дочь не для тебя. Скорее я своими руками оборву нить своей жизни и понесу за то кару от Старших. — Она перевела взгляд на пленника: — Я прощаюсь с тобой, Дандэн. Мы снова встретимся за Завесой Времени, — и она протянула ему руку.
— Трэла, дорогая…
Один из стражников ударил пленника по губам, оборвав его речь.
Но теперь Трэла смотрела мимо него, прямо на решетку, за которой скрывался Гарайн. Кипта потянул ее за руку, чтобы привлечь ее внимание.
— Смотри! Так умирают мои враги! В шахту его!
Стражники толкнули своего пленника к краю шахты, и моргели подползли ближе, пристально глядя на молодое скорчившееся тело. Гарайн понимал, что он не должен вмешиваться. Ана потянула его направо, где был проход под аркой. Оттуда можно было попасть на балкон, идущий вокруг шахты.
Те, внизу, так увлеклись своим развлечением, что не заметили чужого. Однако Трэла взглянула вверх, и Гарайн подумал, что она его увидела. Что–то в ее позе привлекло внимание Кипты, и он тоже поднял глаза и на мгновение застыл от изумления, а затем втолкнул Дочь в дверь позади.
— Эй, иноземец! Добро пожаловать в Подземелья! Итак, Народ сунулся…
— Привет, Кипта! — Гарайн сам удивился словам, так легко слетавшим с его языка. — Я пришел, как обещал, и останусь, пока Черный Трон не будет уничтожен.
— Даже моргели не хвастаются добычей, пока она не попала им в зубы, — вспыхнул Кипта. — А что за зверь у тебя?
— Чистый зверь, Кипта, такого у тебя нет. Вели своим двуногим моргелям оставить юношу в покое, пока я не рассердился, — и он покачал зеленой палочкой.
Глаза Кипты сузились, но улыбка не увяла.
— Я давно уже слышал, что Древние не могут убивать…
— Как иноземец, я могу и не придерживаться их ограничений, — ответил Гарайн, — и ты сам это увидишь, если не отзовешь своих вонючих скотов.
Хозяин Подземелий засмеялся:
— Ты безмозглый, как танд. В Пещерах тебя больше не увидят!
— Выбирай, Кипта, да побыстрее!
Темный главарь, казалось, размышлял некоторое время, а затем махнул своим людям:
— Оставьте его! — приказал он. — Чужеземец, ты храбрее, чем я думал. Мы можем договориться…
— Трэла вернется обратно, и Черный Трон будет уничтожен — таково условие Пещер.
— А если мы не согласимся?
— Тогда Трэла вернется, Трон будет уничтожен, а на Тэйве будет такой Судный День, какого еще не бывало.
— Ты вызываешь меня?
И снова Гарайн произнес неизвестно откуда взявшиеся слова:
— Я воспользуюсь, как в Ю–Лаке…
Прежде чем Кипта успел ответить, в шахте началась суматоха: Дандэн, отпущенный стражниками, помчался скачками, преследуемый моргелями. Гарайн упал плашмя на балкон и опустил вниз конец своего пояса.
В следующее мгновение он уже тащил туго натянувшийся пояс. Пятки Дандэна уже были над щелкающими челюстями моргелей. Летчик схватил юношу за плечо и помог перебраться через перила.
— Они ушли! Все! — закричал Дандэн, как только встал на ноги.
Он был прав: моргели лаяли внизу, а Кипта и его люди исчезли.
— А Трэла? — воскликнул Гарайн.
— Они увели ее обратно в камеру. Они считают, что сберегут ее так.
— Ну, так они ошибаются! — Гарайн поднял пруток. Его товарищ засмеялся.
— Нам лучше скорее идти, пока они не приготовились.
Гарайн поднял Ану.
— Куда идти?
Дандэн показал на проход позади. Затем он забежал в боковую комнату и вышел с двумя плащами с капюшонами, чтобы они могли сойти за Темных.
Они шли по совершенно пустым туннелям. Им никто не препятствовал. Все Темные ушли из этой части Подземелья.
Дандэн обеспокоенно засопел:
— Неладно это. Я боюсь ловушки.
— Пусть себе ставят, лишь бы мы прошли.
Проход повернул вправо, и они вошли в овальную комнату. Дандэн опять покачал головой, но не протестовал, а наоборот, рывком открыл дверь и вошел в маленькую прихожую. Гарайну показалось, что в темных углах что–то шелестело и скрипело. Дандэн так резко остановился, что американец налетел на него.
— Это комната стражей — и она пуста!
Гарайн заглянул в большую комнату. По стенам висело странное оружие, спальные матрацы стражников были аккуратно сложены, но людей не было.
Они пересекли комнату и прошли под аркой.
— Даже перегородка не опущена, — заметил Дандэн и указал наверх. Там висела каменная решетка. Гарайн озабоченно осмотрел ее, но Дандэн потянул его в узкий коридор, где по обе стороны шли зарешеченные двери.
— Камеры, — объяснил он и потянул засов у одной из дверей. Дверь качнулась, и они вошли внутрь камеры.
Трэла поднялась им навстречу. Забыв о переодевании, Гарайн был поражен ее ледяным приемом и отступил назад. Однако, Дандэн шагнул вперед и схватил Трэлу в объятия. Она отбивалась, пока не увидела лицо под капюшоном. Тогда она радостно вскрикнула и обняла его за шею.
— Дандэн!
Он улыбнулся.
— Да, но это заслуга иноземца.
Она подошла к Гарайну и внимательно поглядела ему в лицо.
— Иноземец? Такое холодное название не для тебя, раз ты так служишь нам. — Она протянула ему руки, и он поднес их к губам. — Как тебя зовут?
Дандэн засмеялся:
— Извечное женское любопытство!
— Гарайн.
— Гарайн, — повторила она, — похоже…
Рука Дандэна легко опустилась на плечо спасителя.
— Он и вправду на него похож. Пусть он с этого дня носит другое имя: Гаран, Сын Света.
— А почему бы и нет? — спокойно ответила она. — В конце концов…
— Вознаграждение, которое полагалось тому Гарану? Расскажи ему историю его тезки, когда мы вернемся…
Дандэна прервал испуганный писк Аны, а затем насмешливый голос:
— Итак, добыча сама вошла в ловушку. Немногие охотники могут этим похвалиться.
В дверях стоял Кипта. Порок и злоба плясали в его глазах. Гарайн бросил свой плащ на пол, но Дандэн, видимо, прочел его мысли, потому что схватил его за руку.
— Ты, видно, набрался мудрости, Дандэн, если встаешь между нами? Если бы это сделала Трэла… — Кипта так посмотрел на ее надменную фигуру, что Гарайн охотно придушил бы его, если бы не Дандэн. — Теперь у Трзлы еще один шанс. Как тебе понравится, Леди, что эти мужчины окажутся в комнате Инструментов?
— Я тебя не боюсь, — ответила она. — Трэн однажды сделал пророчество, а он никогда не говорил зря. Мы завоюем свободу.
— Это уж как решит судьба. А пока что я оставлю вас одних.
Он вышел и с шумом захлопнул за собой дверь. Они услышали скрежет задвинутого засова и удаляющиеся шаги.
— Зло ушло, — тихо шепнула Трэла. — Наверное, лучше было бы позволить Гарайну убить его. Нам надо уходить…
Гарайн снял с пояса палочку. Зеленые блестящие пылинки собрались на ее полированных гранях.
— Дверь не трогай, — посоветовала Трэла, — возьми только петли.
Под действием палочки камень начал разрыхляться и опадать хлопьями. Дандэн и Гарайн взяли дверь и положили ее на пол. Трэла быстро схватила с пола плащ Гарайна и закуталась в него, чтобы скрыть блеск расшитого камнями платья.
В коридоре стоял безжизненный холод. Светоносные пылинки исчезли, как отцвели.
— Быстрее! — приказала Дочь. — Кипта убрал живой свет, и мы можем заблудиться в темноте.
Когда они достигли холла, там тоже не было света, и Гарайн ощупал решетку, которая на этот раз оказалась опущенной. Откуда–то с другой стороны раздался тихий смех.
— Эй, иноземец, — насмешливо позвал Кипта, — с твоим оружием тебе не трудно пройти через решетку, но темноту победить не так просто, бегом не побежишь!
Гарайн уже работал прутком и через пять минут очистил путь. Но когда он хотел идти вперед, Трэла остановила его.
— Кипта спустил охотников.
— Охотников?
— Моргелей и… других, — пояснил Дандэн. — Темные ушли, и здесь идет только смерть. Моргели видят в темноте…
— Ана тоже.
— Хорошая мысль, — одобрил Сын Древних. — Ана выведет нас.
Как бы в ответ Ана потянула Гарайна за пояс. Гарайн взял Трэлу за руку, а другую она протянула Дандэну. Они цепочкой прошли через комнату стражей. Затем Ана остановилась и прислушалась. Ничего не было видно, тьма, висевшая над ними, казалась складками занавеса.
— Что–то идет за нами, — прошептал Дандэн.
— Не бойтесь, — сказала Трэла, — ЭТИ не смеют нападать. Я думаю, они смоделированы Киптой. Те, кто не имеет настоящей жизни, больше всего боятся смерти. Это создания…
Кто–то медленно полз позади.
— Кипте не стоило бы и пытаться, — пренебрежительно продолжала Дочь, — он знает, что его уроды не нападут. Они только внушают ужас своим видом.
Ана снова подергала пояс хозяина, и они вошли в узкий проход. Там ощущение преследования возобновилось, и, хотя Трэла продолжала уверять, что никакой опасности нет, Гарайна наполнило чувство отвращения.
Они прошли через три зала в длинный коридор, который заканчивался в шахте моргелей. Здесь, как думал Гарайн, их ждала самая большая опасность — моргели.
Ана резко остановилась и прижалась к ноге Гарайна. Из темноты выступили два желтых диска с шафрановыми искрами в глубине. Гарайн сунул палочку в руки Трэлы.
— Что ты хочешь делать? — спросила девушка.
— Пойду расчищать путь. Здесь слишком темно, чтобы пользоваться этим оружием против движущихся тварей… — и он двинулся к немигающим глазам.
Глава 4 Исход из Подземелий
Не сводя глаз с этих бездушных желтых дисков, Гарайн оторвал капюшон, свернул его в комок и прыгнул вперед. Его пальцы скользнули по гладкой коже. Острые клыки схватили его за плечо, тупые когти царапали по ребрам. Зловонное дыхание било в лицо, горячая слюна капала на шею и грудь Гарайна.
Капюшон был всунут в глотку моргеля, и зверь начал задыхаться. Из ран Гарайна текла кровь, но он мужественно держался, пока желтые глаза не погасли. Умирающий моргель сделал последнюю попытку освободиться и протащил своего противника по каменному полу. Затем тяжелое тело зверя застыло в неподвижности. Задыхаясь, Гарайн привалился к стене.
— Гарайн! — закричала Трэла. Ее рука коснулась его плеча и протянулась к лицу. — Ты жив?
— Да, — выдохнул он. — Пошли дальше. — Теперь она шла рядом, ее плащ шуршал, задевая за стену и пол.
— Подожди, — сказала она вдруг, — это шахта моргелей…
Дандэн подошел к ним и шепнул:
— Я проверю дверь.
Через минуту он вернулся:
— Открыта.
— Кипта думает, — задумчиво сказала Трэла, — что мы пойдем в безопасную галерею. Поэтому он пустил нас через шахту. Моргели лучше охотятся на почве.
Они прошли через шахту. Из–под пола поднималось удушающее зловоние, и они шли очень осторожно. Дандэн шел впереди.
— Гарайн! — окликнул он, когда они поднялись по лестнице, — дай–ка свое оружие: эта дверь закрыта.
Гарайн протянул ему пруток, а сам прислонился к скале. Его тошнило, голова кружилась. Глубокие раны на плече и руке дергало и жгло. Кругом было темно, поэтому его спутники не замечали его страданий.
— Что–то не то, — пробормотал он. — Мы идем чересчур легко…
Из темноты до него донесся ответ:
— Правильно замечено, иноземец. В настоящий момент ты свободен, так же как Трэла и Дандэн. Но наш счет еще впереди. А теперь — прощай, до новой встречи в Тронном зале. Я аплодирую твоей храбрости, иноземец. Возможно, ты мне еще послужишь.
Гарайн метнулся в сторону голоса, но ударился о стену. Кипта захохотал:
— Не с твоей ловкостью танда схватить меня!
Его смех оборвался, как будто за ним закрылась дверь. Тройка молча шла по лестнице. Наконец oim вышли на дневной свет Тэйва.
Трэла сбросила плащ и протянула руки к стране в кратере. Сверкающее платье плотно облегало ее. Она тихо запела, увлеченная собственной радостью. Дандэн протянул к ней руку, и она ухватилась за нее, как смущенный ребенок.
Гарайн тупо размышлял, сможет ли он дойти до Пещер: его рука и плечо горели, как в огне. Ана подобралась поближе к нему, вглядываясь в его побледневшее лицо.
Из Подземелий донесся вой. Трэла вскрикнула, и Дандэн ответил на ее невысказанный вопрос:
— Они пустили моргелей по нашему следу.
Вой из подземелий эхом отозвался в лесу. Значит, морге–ли были и впереди, и позади их! Гарайн мог убить одного, Дандэн — другого. Трэла могла защититься от третьего разрушающим прутком, но в конце концов моргели их убьют.
— Мы потребуем защиты у Гиби с Утесов. По закону они должны помочь нам, — сказала Трэла и, приподняв длинное платье, пустилась бежать к скалам. Гарайн поднял с земли плащ и накинул его на плечи, чтобы скрыть раны. Он не мог бежать вровень с Трэлой, однако она не догадывалась об истинной причине его отставания.
Впоследствии Гарайн мало чего мог вспомнить об этом бегстве по лесу. В конце концов до его ослабевшего слуха донеслось журчание воды. Он был далеко от своих товарищей, которые уже шли по песчаному берегу реки, а затем без колебаний прыгнули в маслянистую воду и легко поплыли к другому берегу. Гарайн сбросил плащ и подумал, что не сможет побороть поток, если войдет в него. Но Ана уже бегала кругами по берегу, приглашая Гарайна следовать за ней.
Солоноватая вода смыла кровь и пот с его ноющего тела, но нестерпимо начала жечь раны. Он не мог бороться с течением, и его сносило вниз. В конце концов ему удалось выползти, когда течение прибило его к берегу, и он лег, задыхаясь, уткнувшись лицом в мох. Когда Трэла и Дандэн нашли его, вода капала с его запачканной одежды, а Ана гладила его мокрые волосы. Трэла положила его голову себе на колени, а Дандэн осмотрел его раны.
— Почему ты не сказал нам? — спросила Трэла.
Он не ответил, радуясь, что лежит так, и ее рука поддерживает его. Дандэн исчез в лесу, но быстро вернулся, неся кучу размятых листьев. Он покрыл ими раны Гарайна.
— Вам лучше было бы идти, — сказал Гарайн.
Дандэн покачал головой.
— Моргели не умеют плавать. Чтобы добраться сюда, они должны бежать до моста, а мост далеко.
К ним подбежала Ана. В ее маленькой ручке была гроздь пурпурных плодов. Гарайн лежал на ложе из папоротников, а Трэла кормила его с рук.
В травяном пластыре Дандэна явно было что–то целебное, потому что после короткого отдыха Гарайн смог встать, всего раза два поморщившись от боли. Они пошли уже медленнее. Дорога шла через узкие мшистые долины и солнечные прогалины, где цвели странные цветы. Поток, которому они следовали, дважды разветвлялся, и одна из ветвей пошла через луг к стене кратера.
Трэла внезапно наклонила голову и издала громкий, мелодичный свист. Сверху упало желтое с черным насекомое величиной с ястреба. Оно дважды облетало вокруг ее головы и затем уселось на протянутую руку.
Пухлое тело насекомого было агатово–черным, согнутые ноги — по три с каждой стороны — хромово–желтыми. Круглая голова с большими фасеточными глазами заканчивалась острым клювом. Крылья, слабо трепетавшие в воздухе, были черными с золотыми крапинками.
Трэла погладила круглую головку, а насекомое нежно обнюхало ее щеку, затем снова поднялось в воздух и улетело.
— Нас ждут, и теперь мы можем идти спокойно.
Скоро они услышали вдалеке бормочущие звуки. Показалась стена кратера, где росли низкорослые деревья.
— Это город Гиби, — заметил Дандэн.
За скалу цеплялись башни и башенки из множества восьмигранных сот.
— Они готовятся к туманам, — сказала Трэла, — и будут сопровождать нас к Пещерам.
Они миновали деревья и подошли к восковым небоскребам, высившимся кругом. Над ними парила громадная туча Гиби. Гарайн чувствовал, как их крылья касаются его тела. И все они толпились возле Трэлы.
Мягкий шорох крыльев утих, когда появилась крупная Гиби выдающейся красоты. Остальные отлетели, и Трэла приветствовала королеву сот, как равную, а затем повернулась к своим компаньонам и передала им предложение королевы Гиби.
— Мы пришли как раз вовремя. Завтра они покидают свой город. Моргели перешли через реку и вышли из–под контроля: вместо того, чтобы охотиться за нами, они бросились опустошать лесные земли. Весь Тэйв предупрежден. Но их захватит Туман и погубит. Мы же отдохнем в скальных пещерах, и Гиби придут за нами, когда настанет время уходить.
***
Гарайн проснулся от громкого шепота. Над ним наклонился Дандэн.
— Нам пора идти. Гиби запечатывают последние соты.
Они торопливо поели медового печенья. Снова появилась королева. Первый рой уже вылетел к востоку.
С народом Гиби, грозовой тучей нависшим над ними, они пошли через луга.
— Туман приближается. Нам надо торопиться, — произнес Дандэн.
Они прошли через лесок, окаймляющий луг, и вышли на центральную равнину Тэйва. Здесь царила тягостная тишина. Ана, сидевшая на плече Гарайна, вздрогнула.
Они перешли на рысь: Гиби держались рядом. Трэла чуть не плакала:
— Они летят медленно — из–за нас. А еще так далеко…
— Смотри! — Дандэн указал на равнину. — Моргели!
Стая моргелей, объятая страхом, неслась вскачь. Они пробежала в сотне ярдов от людей, но не свернули со своего пути. Некоторые лишь зарычали.
— Они уже, считай, мертвые, — заметил Дандэн. — Им не успеть добраться до убежища в Подземелье.
Прошлепав по мелкой воде ручья, тройка припустила бегом. Трэла споткнулась и сбила ритм. Гарайн сунул Ану Дандэну и, прежде чем девушка успела запротестовать, подхватил ее на руки.
Туман становился гуще и как занавесом окутывал их. Тонкие как шелк черные волосы бились на горле Гарайна, голова Трэлы лежала на его плече, грудь ее тяжело поднималась, когда она вдыхала душный воздух.
Затем они неожиданно столкнулись с толпой Народа. Кто–то бросился к Трэле с напевным криком: это Сэра приветствовала свою госпожу.
Женщины унесли Трэлу, оставив Гарайна слегка разочарованным.
— Туман, иноземец, — сказал Ург, показывая на отверстие Пещер. Двое из Народа нажимали на рычаг. На отверстие опустилась хрустальная крышка и, щелкнув, встала на место. Пещеры были наглухо закрыты.
Туман снаружи стал теперь чернильно–черным и волнами бился о защитный барьер. Ночью он будет еще чернее.
— Так будет сорок дней. Все, что по ту сторону защиты — умрет, — сказал Ург.
— Значит, у нас есть сорок дней для подготовки, — вслух подумал Гарайн. Лицо Дандэна просветлело.
— Хорошо сказано, Гарайн. Сорок дней до прихода Кипты. У нас много дел. Но сначала надо принести дань уважения Лорду Народа.
Они пошли в Тронный зал. Увидев Дандэна, Трэр поднялся и протянул ему скипетр с нефритовым наконечником. Сын Древних коснулся его.
— Приветствую Жителя Света и иноземца, который выполнил завет Трэна. Трэла снова в Пещерах. Теперь мы превратим Черный Трон в пыль.
Гарайн достал из–за пояса разрушающий пруток, но Дандэн покачал головой:
— Еще не время, Трэр. Кипта должен закончить то, что начал. Темные придут сюда через сорок дней.
Трэр задумался.
— Значит, дело идет к концу. Но Трэн не говорил о новой войне…
— Но он говорил о конце Кипты!
Трэр выпрямился, как будто сбросил с себя тяжесть.
— Ты правильно говоришь, Лорд. Чего нам бояться, если она сядет на Розовый Трон? Слушай, о Народ, в Пещеры вернулся Свет!
Народ эхом откликнулся на его крик.
— А теперь, лорд, — Трэр с уважением повернулся к Дандэну, — каковы твои приказания?
— Перед тем, как немного поспать, я пойду в Комнату Обновления вместе с этим иноземцем, который более не иноземец, а Гарайн, принятый Дочерью согласно Закону. А пока мы отдыхаем, пусть все приготовят…
— Слово Жителя Света — закон! И Трэр сам проводил их до двери.
Они прошли по извилистым переходам к глубокому бассейну, в котором прятались странные пурпурные тени. Дандэн разделся и нырнул в него. Гарайн последовал его примеру. Вода бодряще пощипывала тело. Они быстро вышли из бассейна и вошли в шарообразную комнату вроде той, где Гарайн лежал после лечения световыми лучами. В середине комнаты лежали подушки, и они с наслаждением вытянулись на них.
Гарайн проснулся с тем же ощущением экзальтации, какое было и в прошлый раз. Дандэн смотрел на него с улыбкой.
— Теперь за работу, — сказал он и нажал кнопку в стене. Вошли двое из Народа и принесли парадную одежду. Они оделись, поели, а затем Дандэн пошел в лабораторию. Гарайн пошел было за ним, но его остановила Сэра.
— Дочь хочет поговорить с Лордом Гарайном.
Дандэн засмеялся.
— Иди, — сказал он, — приказами Трэлы не пренебрегают.
В Зале Женщин было пусто. И в дальнем коридоре, где стены и пол были выложены плитами розового хрусталя, тоже никого не было. Сэра отвела в сторону золотой занавес, и они очутились в комнате для аудиенций Дочери.
Полукруглое возвышение из прозрачного хрусталя покрывали розовые с золотом подушки. Перед возвышением фонтан в виде цветка на изогнутом стебле посылал водяную пыль в неглубокий бассейн. Стены комнаты разделялись на альковы мраморными колоннами, изгибавшимися наподобие древесных стволов.
С куполообразного потолка спускались на крученых золотых цепочках семь ламп, выточенных из цельного желтого сапфира. Они давали желтый свет. Пол был из золотой и хрустальной мозаики.
Две маленькие Аны, лежавшие на подушках, спрыгнули, чтобы приветствовать Гарайна. Но хозяйки комнаты не было и в помине. Гарайн повернулся к Сэре, но прежде чем успел произнести хоть слово, Сэра насмешливо спросила:
— Кто такой Лорд Гарайн, что не может подождать?
Тем не менее, она пошла за Дочерью.
Гарайн недовольно оглядел комнату. Столь роскошное помещение — не место для него. Он шагнул к двери, но тут появилась Трэла.
— Приветствую Дочь! — его голос прозвучал официально и холодно.
Ее руки, поднятые для приветствия, упали. Лицо ее затуманилось.
— Приветствую тебя, Гарайн, — медленно ответила она.
— Ты послала за мной…
Он торопился скорее уйти из этой драгоценной шкатулки и от недостижимого сокровища, которое в ней находилось…
— Да, — холодно проговорила Трэла. — Я желала узнать, не беспокоят ли тебя еще раны?
Он взглянул на свое гладкое тело, полностью излеченное мудростью Народа.
— Я в полном порядке и готов делать ту работу, которую мне поручит Дандэн…
Она резко повернулась к Гарайну, так что ее платье как бы зашипело на полу.
— Ты можешь идти, — прозвучал приказ.
Он слепо повиновался. Она говорила с ним, как со слугой, которого можно вызвать и отослать. Даже если ее любовь принадлежала Дандэну, она могла бы предложить Гарайну хотя бы дружбу. Но в глубине души он знал, что дружба была бы жалкой крохой того пиршества, к которому стремилось его сердце.
Позади послышались шаги. Значит, она позовет его обратно! Его гордость возмутилась. Но это оказалась Сэра.
— Дурак! Моргель! — зашипела она. — Даже Темные не третировали ее так! Убирайся из Зала Женщин, пока тебя не разорвали на куски!
Гарайн старался не обращать внимания на ее брань и упреки. Он попросил одного из Народа проводить его в лабораторию.
Пройдя глубоко под поверхностью Тэйва, где светоносные пылинки разгоняли даже тень мрака, они вошли в место непрекращающейся деятельности. Там стояли столы с грудой инструментов, стеклянных колец, металлических трубок и других материалов. Беспрерывный поток Народа протекал через помещение. В дальнем конце платформы Гарайн увидел высокого Сына Древних, работающего над каркасом из металла и блестящих кристаллов.
Дандэн благодарно взглянул на подошедшего Гарайна и быстро проинструктировал его. Вскоре Гарайн стал лучшим помощником Дандэна. Они лихорадочно работали над устройством защиты, чтобы успеть закончить его до конца сезона Туманов. Они проводили в лаборатории дни и ночи, ни разу не покинув её, не считая двух походов в Комнату Обновления. От Трэлы не было никаких известий, и никто о ней не говорил.
Жители Пещер располагали двумя способами защиты: ядовитой зеленой жидкостью, которую наливали в хрупкие стеклянные шары и бросали на врага, и энергетическим экраном. Незадолго до конца Туманов это оружие было перенесено к входу и установлено там. Дандэн и Гарайн в последний раз проверили все.
— Кипта сделал ошибку, недооценив своих врагов, — рассуждал Дандэн, ласково поглаживая край экрана. — Когда я был взят в плен в день гибели моего народа, меня доставили в лабораторию Темных, чтобы их ученые могли изучить секреты Древних. Но я оказался более способным в роли ученика, чем в роли учителя, и открыл защиту от Черного Огня. Впоследствии я узнал, что Кигггу раздражала моя мнимая глупость, и он попытался воспользоваться мной, чтобы вынудить Трэлу подчиниться ему. За это — как и за многое другое — он заплатит. Давай подумаем об этом…
Он повернулся, чтобы приветствовать Трэра, Урга и других вождей Народа, незаметно подошедших к ним.
Между ними стояла Трэла. Ее взгляд был устремлен на прозрачную стену и рассеивающийся Туман. На Гарайна она обращала не больше внимания, чем на Ану, игравшую с ее шлейфом, или на шептавшихся позади женщин. Однако Гарайн отступил в тень — и видел не военные орудия, а облако черных волос и прекрасные белые руки под роскошной вуалью.
Ург и еще один вождь налегли на рычаг. С протестующим скрипом стеклянная стена ушла в скалу. Зелень Тэйва звала всех прогуляться по ее свежести; жизнь возрождалась. Но на всем пространстве лугов и леса царила странная тишина.
— Выставить часовых! — приказал Дандэн. — Темные скоро появятся!
Он подозвал Гарайна и сказал Трэле:
— Пройдем в Тронный Зал.
Но Дочь не ответила на его улыбку.
— Сейчас не время заниматься пустяками. Лучше воззвать к помощи тех, кто ушел до нас.
Она бросила на Гарайна ледяной взгляд и пошла обратно. Сэра несла ее шлейф.
Дандэн взглянул на Гарайна:
— Что произошло между вами?
Гарайн пожал плечами.
— Не знаю. Мужчине никогда не понять женщину.
— Но она на тебя злится, и ты должен знать, почему.
На мгновение Гарайном овладело искушение сказать правду — что он не осмелился сломать барьер, который она воздвигла между ними; объяснить Дандэну, что дело не только в его гордости. Но он молча покачал головой.
Никто из них больше не видел Трэлы до того, как в Пещеры вошла Смерть.
Глава 5 Битва в Пещерах
Гарайн и Дандэн смотрели на равнину Тэйва. На некотором расстоянии от них стояли две стройные башни со стальными верхушками. В действительности это были полые трубы, содержащие Черный Огонь. Перед ними хлопотали фигуры в черной одежде.
— Видимо, они считают, что мы уже разбиты. Пусть себе считают! — прокомментировал Дандэн, касаясь экрана, который они установили перед входом в Пещеры.
Пока он говорил, Кипта важно прошел по высокой траве и крикнул:
— Эй, скальный житель, я хочу поговорить с тобой!
Дандэн обогнул экран. Гарайн шел на шаг позади.
— Я слушаю тебя, Кипта.
— Хорошо. Надеюсь, уши и глаза служат тебе исправно. Вот мои условия: Трэла будет жить в моих комнатах, а иноземец будет развлекать моих капитанов. Открой Пещеры без сопротивления, чтобы я мог по праву занять место в Тронном Зале. Тогда мы будем жить в мире…
Дандэн неподвижно стоял перед экраном.
— Вот наш ответ: вернись в Подземелье, сломай мост между нашими странами, и пусть Темные никогда больше не появляются здесь…
Кипта расхохотался.
— Значит, таково ваше решение! Тогда мы сделаем так: Трэла будет моей на время, а потом я отдам ее своим капитанам…
Гарайн прыгнул вперед и ударил Кипту кулаком в зубы; его пальцы схватили Кипту за горло, но Дандэн, пытавшийся оттащить Гарайна от его жертвы, вдруг закричал:
— Берегись!
Из травы выскочил моргель, зубы которого сомкнулись на запястье Гарайна и вынудили его отпустить Кипту. Дандэн свалил моргеля тяжелым ударом ремня.
Кипта ползком добрался до своих людей. Нижняя часть его лица была залита кровью. Онс дикой яростью выкрикнул приказ.
Дандэн потащил Гарайна за экран.
— Будь осторожнее! — задыхаясь от ярости, говорил он. — С Киптой надо расправляться не голыми руками, а другими средствами.
Башни качали своими верхушками над входом. Дандэн приказал плотно заклинить экран.
Моргель, сбитый Дандэном, пошатываясь, поднялся на ноги. Когда он наполовину прошел расстояние, отделявшее его от хозяина, Кипта приказал открыть огонь. Широкий луч черного света вылетел из верхушки ближайшей башни и ударил зверя в голову. Раздался агонизирующий визг — и моргель обратился в серый пепел, тут же развеянный ветром.
Черный луч ударил в экран и был отражен с глухим треском. Трава под ним сгорела, осталась лишь голая сухая земля. Те, кто стоял в Пещере за своей хрупкой защитой, почти ослепли от едкого дыма, клубами выходившего из трещин скалы.
Затем луч погас. Тонкий дымок вился над верхушками башен, от почерневшей земли шел пар. Дандэн облегченно вздохнул.
— Выдержало! — воскликнул он, отбросив наконец державший его страх.
Люди Народа тащили к экрану трубчатые машины, другие несли сосуды–шары с зеленой жидкостью. Дандэн стоял в стороне, как будто эта работа была исключительно делом Народа, и Гарайн вспомнил, что Древним было запрещено отнимать жизнь.
Теперь здесь командовал Трэр. По его приказу шары были помещены в ложкообразные патроны. Бойницы экрана щелкнули и открылись. Трэр дал сигнал. Шары медленно поднялись, проскользнули в бойницы и поплыли к башням. Один ударился о выжженную землю и лопнул. Жидкость медленно вытекла наружу и обратилась на воздухе в серо–зеленый газ. Другое облако газа поднялось от подножия сначала одной башни, а затем и другой…
Последовали мучительные вопли, которые скоро ослабли до стонов. Гарайн видел смутные очертания людей или животных, некоторое время качавшихся в тумане.
Дандэн отвернулся, лицо его побелело от ужаса. Гарайн зажал уши, чтобы не слышать криков.
Наконец все затихло. Никакого движения не было, Ург заложил в машину светящийся розовый шар и выпустил его во вражеский лагерь. Шар втянул в себя остатки газа, очистив воздух. Тут и там лежали сморщенные, мертвенно–бледные существа. Башни нависли над ними.
Одна из прислуживавших Трэле женщин ворвалась в их круг.
— Скорее! — крикнула она Гарайну. — Кипта схватил Трэлу!
Она помчалась обратно, американец за ней. Они вбежали в Тронный Зал и увидели перед возвышением борьбу.
Гарайн услышал звериное рычание и не сразу понял, что оно исходит из его собственной глотки. Через секунду его кулак врезался в отметины на лице Кипты. С воплем ярости Темное Создание выпустило Трэлу и бросилось на Гарайна, вцепившись ногтями в его лицо. Дважды Гарайн ухитрялся вырваться и нанести хороший удар по ребрам врага. Наконец ему удался захват, которого он жаждал, и его пальцы сомкнулись на горле Кипты. Несмотря на сопротивление Темного, он держал его до тех пор, пока обмякшее тело не перестало двигаться.
Задыхаясь, Гарайн поднялся с залитого кровью пола и ухватился за Нефритовый Трон.
— Гарайн! — руки Трэлы обхватили его, нежные пальцы касались его ран. В эту минуту он забыл Дандэна, забыл все то, что старался помнить. Она была в его объятиях, его рот искал ее губы. Она не отвечала, но уступала, как цветок уступает ветру.
— Гарайн! — прошептала она и вдруг почти испуганно отшатнулась.
Перед ней стоял Дандэн с белым лицом, плотно сжатыми губами. Гарайн опомнился и опустил глаза, стараясь не смотреть на любимую.
— Итак, иноземец, Трэла бросается в твои объятия…
Гарайн быстро обернулся. Кипта сгорбился на агатовом Троне.
— Нет, я не умер, иноземец. Таким образом, как ты пытался, меня не убьешь. Сейчас я уйду, но я вернусь. Мы уже встречались раньше, сражались и умирали — ты и я. Ты был тогда неким Тараном, Маршалом Воздушных Сил Ю–Лака в исчезнувшем мире, а я был Лордом Кума. Это было во времена, когда Древние еще не вышли в космос. Ты, я и Трэла связаны вместе, и даже смерть не может разбить эти оковы. Прощай, Гарайн. А ты, Трэла, вспомни конец того Гарана. Он был не из легких.
С последним злобным хихиканьем он откинулся назад своим избитым телом. Четкие линии Трона стали расплываться и мерцать, а затем трон и сидящий на нем исчезли. Люди уставились в пустое пространство, над которым возвышался Розовый Трон Древних.
— Он сказал правду, — прошептала Трэла. — У нас была другая жизнь, другие встречи — и так будет и впредь. Но сейчас он вернулся во тьму, которая его породила. Все кончено.
Глухой шум неожиданно наполнил Пещеры. Стены закачались. Люди и ящеры скучились вместе, пока качание не прекратилось. Наконец появился вестник с сообщением от Гиби, что Подземелье Мрака завалено землетрясением. Угрозе Темных Сил пришел конец.
***
Поскольку в Пещерах произошли обвалы и некоторые проходы оказались заваленными, несколько людей Народа пострадало. Разведчики Гиби донесли, что местность над входом в Подземелья осела, Золотая Река вышла из берегов и разлилась озером.
Насколько они могли узнать, никто из Темных не пережил битвы и обвала Подземелья. Но не было уверенности, что горсточка Темных все же не могла остаться где–нибудь на Тэйве.
Сам кратер изменился. На центральной равнине появилась цепь холмов, деревья в лесу попадали, как подрубленные гигантским топором.
Вернувшись в свой город, Гиби нашли большую часть восковых небоскребов разрушенными; не жалуясь, они принялись строить все заново. Белки–фермеры появились из своих нор и снова принялись работать на полях.
Гарайн почувствовал себя лишним во всей деятельности, охватившей Пещеры. Больше чем когда–либо он был здесь иностранцем, а не жителем Тэйва. Он исследовал Пещеры, изучая людей другого мира, бывших его предшественниками в этой странной земле.
Однажды ночью, когда он вернулся в свою комнату, он нашел там Дандэна и Трэра, ожидавших его. В позе Дандэна была какая–то удивительная жесткость, а в манерах Трэра — трезвая рассудительность.
— Был ли ты в Зале Женщин после битвы? — резко спросил Сын Древних.
— Нет, — коротко ответил Гарайн, думая, что Дандэн обвиняет его в двойном проступке.
— Посылал ли ты послание Трэле?
Гарайн сдержал поднимающееся раздражение.
— Я не делаю того, чего не могу.
Дандэн кивнул Трэру, как будто его подозрения подтвердились.
— Теперь ты сам видишь, Трэр, как обстоят дела.
Трэр медленно покачал головой.
— Но такого проступка никогда не было…
— Ты забыл, — резко напомнил ему Дандэн, — однажды это было — и наказание было уточнено. Так будет и теперь.
Гарайн растерянно переводил взгляд с одного на другого. Дандэном, видимо, овладела безжалостная злоба, а Трэр выглядел несчастным.
— Это должно произойти после Совета, так желает Дочь, — сказал Лорд Народа.
Дандэн шагнул к двери.
— Трэла не знает, что Совет соберется сегодня ночью. А пока присмотри, чтобы он, — Дандэн указал большим пальцем на Гарайна, — не выходил из этой комнаты.
Таким образом, Гарайн оказался пленником под охраной одного из Народа. Он не мог понять, в чем Дандэн обвиняет его и возбудил против него ненависть правителя Пещер; наверное, ревность взыграла, и Дандэн решил окончательно избавиться от соперника.
Решив так, американец охотно пошел в комнату, где ждали судьи. Дандэн сидел во главе длинного стола, по правую руку его — Трэр, а остальные вожди Народа — поодаль.
— Вы знаете обвинение, — со злобой сказал Дандэн, когда Гарайн вошел и остановился перед ним. — Этот иноземец собственным языком обвинил себя. Поэтому я прошу, чтобы вы вынесли ему такой же приговор, как и иноземцу второго призыва, который возмущался против требования.
— Иноземец признал свою вину? — спросил один из вождей. Трэр печально наклонил голову.
— Да.
Гарайн открыл рот, чтобы спросить, в чем его обвиняют, но Дандэн сказал:
— Что вы скажете, Лорды?
Они долго молчали, затем дернули своими головами ящериц в знак согласия:
— Поступай как хочешь, Житель Света.
Дандэн невесело улыбнулся.
— Смотри, иноземец. — Он провел рукой над вделанным в стол зеркалом. — Такова смерть мятежника…
В гладкой поверхности зеркала Гарайн увидел пролом в стене Тэйва. У подножия стены стояла группа мужчин Древних, и в их кругу боролся пленник. Они заставили его влезть на стену кратера. Гарайн видел, как он добрался до края и пополз по нему, шатаясь от испарений и стараясь увернуться от пара горячего источника, пока не скатился вниз, в кипящую грязь.
— Так он кончил. Таков будет и твой конец…
Жестокое спокойствие этого приговора подняло в Гарайне волну гнева.
— Лучше умереть, чем задерживаться в вашем притоне, — с ненавистью выкрикнул он. — Я спас тебе жизнь, а ты посылаешь меня на такую смерть, даже не сказав, в чем меня обвинили. Ты ничем не отличаешься от Кипты, за исключением того, что он был открытым врагом!
Дандэн вскочил, но Трэр удержал его за руку.
— Он говорит справедливо. Спроси его, почему он не выполнил требования?
Дандэн колебался. Гарайн наклонился над столом и выплюнул слова, которые как пули отлетали от его холодного лица:
— Я признаюсь, что люблю Трэлу. Я полюбил ее с той минуты, когда увидел ее на ступеньках шахты моргелей в Подземельях. С каких пор любовь к тому, что не принадлежит тебе, является преступлением, если ты не пытаешься отнять его?
Трэр выпустил руку Дандэна. Его золотые глаза блеснули.
— Если ты любишь Трэлу — требуй ее, это твое право.
Гарайн повернулся к нему:
— Разве я не знаю, что она принадлежит Дандэну? Когда Трэн высказал свою волю насчет нее, он не знал, что Дандэн выживет. Неужели я унижусь до того, что стану принуждать ее к нежелательной для нее сделке? Пусть идет к тому, кого любит…
Дандэн мертвенно побледнел, руки его, все еще лежащие на столе, задрожали. Лорды Народа один за другим выскользнули из зала, оставив их вдвоем.
— А я хотел твоей смерти! — хрипло прошептал Дандэн. — Гарайн, мы думали, что ты знаешь — и все–таки отказываешься от нее.
— Что знаю?
— Что я — сын Трэна и брат Трэлы.
Пол закачался под ногами Гарайна.
— Какой же я дурак! — медленно произнес он.
Дандэн улыбнулся.
— И какой благородный дурак! А теперь иди к Трэле. Она заслуживает того, чтобы услышать обо всей этой путанице.
И они с Дандэном пошли по коридорам. Гарайн раздвинул золотые занавеси и очутился перед Дочерью Древних. То, что она прочла в лице Гарайна, заставило ее вскочить с подушек и броситься в его объятия. В словах не было нужды.
С этого часа началась жизнь Гарайна на Тэйве.