Глава шестая
«Зианта!»
Из сна девушку вырвал не чей–то крик, нет, он раздался в её мозгу, но тем не менее она проснулась и теперь лежала на помятой постели, глядя в темноту… прислушиваясь…
«Зианта?»
Значит, ей это не приснилось. Кто же это? Оган? Не думая об опасности, что у Иубана могут найтись приборы, с помощью которых он может засечь мыслеречь, она послала мысленный зов:
«Харат!»
Зианта узнала эту волну, нахлынувшую и тут же исчезнувшую, чтобы оставить её в замешательстве. Но ведь Харат должен был остаться на Корваре. Оган, разумеется, не взял бы это маленькое негуманоидное существо с собой, отправляясь в поход. И уж никак не может быть, чтобы мысленное послание пересекло межзвёздное пространство и достигло не нанесённой на карты планеты.
«Что?..»
Но тут, перекрывая возникавшие в её голове мысли, донеслось мощное послание:
«Думай… думай обо мне! Нам нужен ориентир».
Вот наконец прибыли и их союзники… а ведь об этом и предупреждала Яса — что вслед за ними отправятся и её люди. Подчиняясь требованию, в голове Зианты возник мысленный образ Харата, и девушка изо всех сил старалась, отбросив в сторону любопытство, удержать маяк, указывавший путь тем, кого с таким нетерпением ждала саларика.
«Отлично!» — неожиданно и резко, словно хлопок, раздалось в голове новое сообщение.
Затем она почувствовала, что Харат поднял защитный экран: получив всё, что ему было нужно, маленькое инопланетное существо оборвало их общение. И девушка знала: пока он не захочет, ей не возобновить связь.
Зианта повернула голову. Напротив неё, свернувшись клубочком, спала Яса, ровно и едва слышно дыша. Должна ли она разбудить хозяйку и сообщить, что Оган уже на пути к планете?
И Харат… как он оказался в этом деле? Нет, нужно подождать, пока не останется никаких сомнений. Она ещё два раза ночью посылала мысленные зовы, однако если союзник и слышал её, то не отвечал, и девушка должна была смириться с этим.
Встали они рано, и Зианта, опасаясь детекторов, решила подождать с новостями, пока они не отойдут подальше от корабля. Иубан тоже готовился к выходу. Следовало быть предельно осторожной, чтобы не возбудить никаких подозрений.
Капитан пиратов не сводил с девушки глаз, когда она цепляла за пояс сумку с припасами пищи и воды, словно ему хотелось прибавить ещё и поводок на случай, если она вздумает сбежать. Зианта сразу же заметила, что он взял станнер, но ни ей, ни Ясе никто не предложил оружие.
Они вышли на верхнюю площадку трапа и чуть–чуть постояли, пока не захлопнулся люк, оглядывая простиравшуюся перед ним безлюдную, подвергшуюся ужасным разрушениям местность. Она видела город… но разве хоть что–нибудь может быть здесь?
Повсюду змеились глубокие расщелины — последствия взрывов, изуродовавших эту землю и уничтоживших жизнь много веков назад. Непроизвольно рука Зианты потянулась к мешочку, висевшему на шее, и она прижала к груди драгоценную фигурку. Если у неё и есть какой–либо проводник, то это он.
Яса шла рядом с ней.
— Сингакок, — тихо сказала саларика. — Это и есть твой город?
Да, Яса имела право задать этот вопрос: вокруг лежали одни лишь изуродованные камни — и ничего похожего на творения разумных существ… если только подобным доказательством не служила сама эта картина разрушения.
— Я… я не знаю! — Зианта огляделась. Где та башня, величественные улицы… и всё остальное? А может, то была просто галлюцинация, порождённая воображением, и ей только показалось, что она это «видела»?
— Так откуда нам начать? — спросил Иубан, догнавший их с ещё двумя вооружёнными мужчинами. — Я не вижу здесь никаких следов города. Ты что, пытаешься надуть нас?
Яса повернулась к нему.
— Эй, ты, небесный бродяга, что ты знаешь о способностях сенситива? Нельзя силой заставить проявиться её дар. Он то появляется, то пропадает, его не вызвать по чьему–либо приказанию. Оставь девушку в покое — когда настанет её час, она сама укажет нам путь.
На лице капитана не отразилась никаких эмоций: всё тот же убийственно холодный блеск в глазах, однако девушка знала, что за маской скрываются его нетерпение и неверие. Он, конечно, нисколько не обрадуется, увидев, что она пытается водить его за нос, да и не сможет она сыграть такую роль. Если она обнаружит что–то, то ей придётся сообщить Иубану об этой находке — по–другому его не ублажить.
Так, теперь, похоже, она возглавляла их экспедицию. Сознавая, что теперь ничего нельзя поделать, девушка медленно спустилась по трапу и ступила на безжизненную скалистую поверхность. Порывшись в мешочке, она достала фигурку, развернула её и сжала в ладонях.
Затем закрыла глаза. И мгновенно пришло ответное видение, с такой силой хлынувшее на неё, что девушка едва не упала: словно она в городе, в окружении торопливо снующих людей, а мимо проносятся странные машины. От силы видения, случайных мыслей, которых она не понимала, у неё закружилась голова.
— Зианта!
Чья–то ладонь сжала её руку. Девушка открыла глаза и увидела рядом Ясу, которая озабоченно глядела на неё.
— Это… здесь был город, — ответила наконец девушка. К ним подошёл Иубан.
— Всё чудесно, но это не поможет нам поисках — если только не удастся повернуть вспять время. Так куда нам нужно отправиться, чтобы начать поиски этих руин? Можешь ты нам это сказать, а? — в его словах явно чувствовался презрительный вызов.
В её видениях города не было никакой избирательности. Зианта ещё крепче сжала артефакт в руках. Что если она откроет этот ларец и достанет камешек, спрятанный внутри, может, после этого они обнаружат то, что ищут? Но девушка отказалась от этого. Она попробует, сколько это окажется возможным, действовать, как до этого.
— Я попробую… — сказала она тихим голосом, выворачиваясь из руки Ясы. Впереди лежал плоский камень, она подошла к нему, села и склонилась над артефактом. Облизнув губы, Зианта заставила себя прикоснуться лбом к нему.
На неё словно набросился поток лиц, каких–то голосов. Крики, шёпоты, они звучали то громче, то тише — на языках, которых она никогда прежде не слышала, они смеялись, плакали, выли, визжали… Зианта заставила себя сосредоточиться на самом главном, узнать вес, что можно.
Сингакок… Туран! Она повторяла про себя второе имя, цепляясь за него, как за спасительную соломинку, чтобы не утонуть в этом море лиц, заглушить голоса и шум давно исчезнувшего города.
— Туран! — решительно воскликнула девушка, требуя ответа.
Лица отодвинулись назад, выстраиваясь в два ряда, затем сливаясь в один, крики затихали, а посредине возникла процессия призраков. Там шёл Туран, и её место — после него, она должна присоединиться к этой процессии… и нет способа уклониться…
— Что с ней? — она едва расслышала далёкий вопрос.
— Т–с–с! Она ищет… — раздался ответ.
Однако этот обмен репликами не имел никакого отношения к Турану. Она должна была присоединиться к нему. Чуть впереди мелькали призрачные тени, все лица исчезли, и только Туран — только Туран остался перед ней — и его неумолимый зов.
Время от времени видение процессии расплывалось, дрожало, словно было какой–то дымкой, колеблемой ветерком. А потом Сингакок исчез — остались лишь искорёженные камни и безлюдная пустошь. Девушка остановилась, позвала Турана, снова пытаясь вернуть видение.
До неё доносилось песнопение, едва различимое, нежное и чистое, как голоса птиц, выпущенных на волю из клетки, или грохот барабанов, раздававшихся из–под земли. Земля, как же неохотно отпускает она Турана. Туран…
Призрачные тени исчезли, растаяли, и Зианте не удалось ещё раз вызвать их. Она стояла, сжимая в руке артефакт, перед огромным утёсом, каменной стеной возвышавшимся над ней. Однако она знала: там находится то, что она искала, артефакт привел её туда, откуда некогда извлекли его.
Девушка оглянулась. Все следили за ней.
— То, что вы ищете, — сказала она устало, ведь сил почти не осталось, что всегда случалось после подобного напряжения, — находится там, — и указала вперёд на утёс, потом, пошатываясь, уселась на камень, боясь, что дрожащие нога не выдержат её веса.
Яса быстро подошла к ней.
— Ты уверена, дорогая моя?
— Да, — ответ Зианты прозвучал как шёпот. Она так устала в этой изнурительной борьбе, пытаясь удержать видение, что сейчас жаждала только одного: отдыха и покоя — тем более, что теперь уже не нужно было напрягать психические силы.
Саларика протянула ей две восстанавливающие силы капсулы. Зианта дрожащей рукой положила их в рот и подождала, пока они не растворятся. Иубан подошёл к утёсу и стал внимательно изучать каменную стену, а его спутники по сигналу стали обходить глыбу с левой и правой стороны.
— Я ничего не вижу… — начал было капитан, когда его перебил крик пирата с правой стороны, и он торопливо бросился туда.
Яса наклонилась над Зиантой.
— Я же говорила тебе — не торопись, не нужно ничего открывать им до того, как появится Оган…
— Он уже почти здесь, — наконец–то начали действовать капсулы. — Рано утром я получила мысленное послание…
— Ах… — радостно промурлыкала Яса. — Всё идёт отлично, просто чудесно. И ты не пытаешься обмануть Иубана — это действительно то самое место?
Зианта посмотрела на возвышавшийся над ними утёс.
— Там лежит Туран, — сухо ответила она.
Но кто такой Туран… или что? Почему её так тянет к нему? Она посмотрела на утёс и почувствовала вдобавок к усталости ещё и страх. Там, за этой стеной… там… Ей захотелось закричать, бежать… Однако от Турана не сбежишь… никогда — она знала это.
И всё–таки, кто он, этот Туран? Казалось, в её разуме сейчас боролись две личности. Одна — Зианта, какой она была всегда, которую она отлично знала. Но вторая… вторая пыталась овладеть сознанием, взять над ней власть… знавшая Турана… Сингакок… Зианта никогда не сдастся на её милость.
Иубан посовещался со своими людьми, и один из них отправился назад к кораблю, а сам капитан подошёл к ним.
— Там есть след заделанного хода. Нам придётся воспользоваться лазерами, чтобы открыть его.
— Но только осторожней! — быстро предупредила Яса. — Или у вас есть глубинные детекторы?
— Да, мы будем работать осторожно и у нас есть детекторы, — ответил он и перевёл взгляд с саларики на Зианту. — Что ты ещё можешь нам сказать? Это гробница?
— Там лежит Туран, — ответила девушка.
— А кто такой Туран? Король, император, или, может быть, межзвёздный повелитель? Предтеча межзвёздной империи или просто древний повелитель этой планеты? Точнее не скажешь?
Яса с яростью прервала допрос:
— Она устала: после подобных испытаний сенситивы всегда чувствуют слабость. Вот откроете гробницу, дадите ей в руки какой–нибудь обнаруженный артефакт — тогда, когда она «считает» его, и требуйте ответа. А сейчас она должна отдохнуть.
— Хорошо хоть она привела нас сюда, — пробурчал капитан и отправился обратно к заделанному ходу. Яса присела рядом с Зиантой, положила руки ей на плечи и, притянув поближе, тихо спросила:
— Сейчас есть контакт с Оганом? Уже пора ему объявиться.
Оган? Собрав последние силы, она вызвала в уме образ парапсихолога и отправила мысленное послание. Харат так резко оборвал утром их связь, что она больше и не пыталась вызвать его. Он был слишком капризным, лучше уж напрямую связаться с Оганом. Только ей придётся…
Ответ? Какой–то всплеск — контакт? Однако он тут же исчез. Харат? Нет, не он: даже если бы это было совсем слабое прикосновение сознания Харата, девушка бы узнала его. Тогда кто? Оган? Это определённо был человек. Значит, это был Оган — однако почему–то не желавший мысленной связи. Девушка сообщила Ясе об этом.
— Тогда и не пытайся. Возможно, он боится детекторов, которые могут быть здесь. Но вот когда он решится установить настоящий контакт, тогда узнает, где мы и как обстоят дела. Дорогая моя, ты всё проделала отлично. Не сомневайся: я не забуду то, что ты сделала для меня.
Посланный пират вернулся — вместе с другими, притащив какой–то ящик и небольшой лазер, использующийся на астероидах в шахтах. Но первым делом Иубан проверил детекторами место предполагаемой кладки.
Когда он склонился над ящиком, изучая показания прибора, Яса и Зианта присоединились к нему.
— Внутри пустота, — сообщил он. — Наверное, это усыпальница. Попробуем с помощью излучателя низкой частоты проделать отверстие. Не бойтесь, пламени не будет.
Тщательно установив лазер, он дважды направил его луч на находившиеся поблизости валуны, а затем испытал его на стене, после чего провёл лучом по едва заметным очертаниям древнего хода, который оказался чуть шире человеческих плеч. Яркий луч фонарика пронзил темноту открывшегося перед ними коридора.
— Веди нас в Турану! — рассмеялся Иубан.
Зианта поднесла одну руку к горлу, другой по–прежнему прижимая артефакт к груди. Девушка поперхнулась, не в силах даже сделать вздох. Чувства её настолько обострились, что краткий миг ей казалось, что там, впереди, в темноте мерцает сама смерть, но в следующую секунду ощущение угрозы исчезло, и она без всякого сопротивления подчинилась Ясе, толкавшей её вперёд вслед за Иубаном в разлом в стене.
Фонарь в руке капитана пиратов осветил помещение, в которое они проникли: в пустой, некогда очень богатой гробнице теперь валялись останки разграбленных сундуков, рассыпавшихся в пыль от старости, и других предметов, потерявших всякую ценность и разрушенных теми, кто успел опередить их и взять драгоценную добычу.
— Пусто! — Иубан поводил вверх–вниз фонарём. — Будь оно всё проклято, пусто!
— Осторожней! — закричала Яса и схватила его руку. — Мы будем знать это наверняка, лишь тщательно, повторяю, очень тщательно осмотрев всё здесь. Те, кто грабят гробницы, часто оставляют то, что им кажется маловажным, но может быть весьма ценным для других. Так что не нужно здесь ничего трогать — только лишь расширьте коридор, чтобы мы могли двинуться вперёд и начать поиски…
— Ты что, думаешь, что в этой рухляди можно обнаружить что–нибудь ценное? — удивлённо спросил Иубан, однако отступил назад на пару шагов. — Ладно, я думаю, здесь ничего нет. Но если вам удастся найти здесь что–нибудь…
Зианта прислонилась к стене. Как же ей побороть этот наполняющий ужасом страх, который волнами накатывался на неё, вызывая тошноту и слабость? Разве ее товарищи не чувствуют этого? Не может быть! Страхом пропиталось всё это жуткое помещение, и он исходит не от останков, заполнявших три его четверти, но от чего–то другого… чего–то, что скрывалось дальше…
Она повернулась и стремглав бросилась к дверному пролому, чувствуя, как ужас мёртвой хваткой вцепился в неё, принуждая вернуться. Позади раздался крик, но она не слышала слов: стук бешено колотившегося сердца заглушал их. А потом девушку обхватили чьи–то руки, останавливая, хотя она не оставляла слабых попыток убежать подальше от этого места, где скрывался самый жуткий ужас…
— Пыталась убежать… — раздался над головой голос Иубана, не ослаблявшего своей железной хватки. Однако Яса мягко прикоснулась к девушке и требовательно спросила:
— В чём дело?
Холод, прозвучавший в голосе саларики, заставил девушку подчиниться.
— Смерть… там, за дальней стеной — смерть!
И Зианта снова вскрикнула, когда вновь ощутила ледяное касание бесформенного ужаса, оцепенела и прекратила всякие попытки бегства, и лишь ещё несколько раз вскрикнула.
А затем — пощечина по лицу, чтобы привести её в чувство. Девушка захныкала от боли и от того, что они не могли понять её: они же так близко от этого… этого… Закрыться! Поставить мысленный барьер!
Из последних оставшихся сил Зианта отшвырнула прочь от себя артефакт, уже ни на что не надеясь, словно только таким образом ей удастся обеспечить безопасность своему телу и разуму.
— Зианта! — требовательно воззвала Яса.
Девушка снова всхлипнула, ей хотелось броситься на землю и зарыться в эти камни, чтобы спрятаться, скрыться от… чего именно, девушка не знача, но для неё это было воплощением ужаса, едва не покончившего с ней.
— Зианта… там, за стеной, что там?
— Нет… нет — и нет! — выкрикнула девушка в лицо Ясе. Им не удастся заставить её уничтожить саму себя — она не позволит им!
Наверное, Яса прочла решимость Зианты по её лицу.
— Отпусти её! — приказала она Иубану. — Ты что, не видишь: она в критическом состоянии; ещё чуть–чуть — и она потеряет либо свой дар, либо сойдёт с ума. Я займусь ею!
— Что это ещё за трюк она придумала? — подозрительно спросил Иубан.
— Не трюк, капитан. Там что–то прячется… и нам лучше идти туда осторожно.
— Капитан, взгляните сюда!
Один из членов команды опустился на колено возле валуна чуть справа, а затем поднял осколок, в котором сверкали серебристые нити. Артефакт открылся. Иубан взял в руки черепок и раздвинул предохранительные нити. И в тот же миг ярко вспыхнул самоцвет. Помощник капитана издал приглушённый свист. Иубан хотел было вынуть самоцвет из гнезда, когда Яса предупредила его:
— Осторожней! Если это то, что я думаю, то теперь мы сможем многое узнать…
— А что это такое… — подхватил капитан. — Ну, что же? Может быть, игрушка императора?
— Это хрустальный шар, — тут же ответила саларика, и Зианта поразилась: как Яса так быстро разгадала, чем же является артефакт. — Камень, — продолжила саларика, — который всегда использовался сенситивами для концентрации психической энергии. За многие годы они приобретают огромной величины заряд. Если это действительно хрустальный шар, и Зианте удастся использовать его — тогда ей откроются любые тайны, скрытые в этом мире существами, которым он некогда принадлежал. Возможно, мы обнаружили ключ, который откроет нам путь к сокровищам, куда большим, чем те, что хранились в этой гробнице!
— Или выслушаем ещё одну сказочку, — возразил Иубан. — Я хочу иметь доказательства.
— Они у тебя будут. Но не сейчас — она слишком измотана. Пусть отдохнёт немного, а мы тем временем осмотрим гробницу. И если там действительно ничего не осталось, то потом мы попытаемся использовать её талант и этот камень.
Яса поможет ей, должна помочь! Как только они останутся одни, она даст саларике знать, какая страшная опасность угрожает тем, кто рискнёт вторгнуться в гробницу Турана, в этот мир или же воспользоваться этим хрустальным шаром! Скорее бы пришёл корабль Огана, он бы понял, что это за опасность. Зианта заставила бы его поверить ей: это двери, которые ни в коем случае нельзя открывать — за ними скрывается нечто… Не думать об этом! Не думать!
Девушка настолько сосредоточилась на своей борьбе за сохранение мысленного барьера, что совершенно не замечала, что творится вокруг, она даже не помнила, как оказалась на корабле. И вот она лежит, вздрагивая, на постели, а рядом — ободряющая её Яса.
— Оган… — прошептала Зианта и запнулась на мгновение.
— Оган должен знать — это очень опасно.
Яса кивнула.
— Я верю. Камень огромной силы — способный воздействовать даже сквозь оболочку. Возможно, это произошло благодаря возникшей между вами связи. А теперь, дорогая моя, отдыхай — и постарайся хорошенько отдохнуть. Ну, а я займу работёнкой этих пиратов, пока не прибудет корабль Огана, и тогда мы выполним, что задумано.
Яса дала девушке успокаивающее лекарство, и она была благодарна саларике за это: вскоре она провалится в глубокий сон без сновидений, которые тревожили бы её. Уже погружаясь в сон, Зианта слышала последнее тёплое напутствие Ясы. Всё верно, всё произошло благодаря этой их связи — её, Огана и Харата — возможно, вместе им и удастся воспользоваться хрустальным шаром. Но только ни в коем случае не пытаться одной!
Холод, какой же холод — и гибельное одиночество в этой темноте. Она видит сон…
— … ещё один укол, капитан?
— Да, попробуй, иначе не будет никакого толку. Когда эта кошечка придёт за ней и узнает, будет уже поздно: мы всё узнаем. Давай, кольни–ка ей ещё.
Боль и холод. Зианта открыла глаза. Яркий свет освещал обломки древних вещей, покрытых пылью, и дальнюю стену. Её держали в вертикальном положении перед стеной, держали крепко и сильно.
Иубан протянул вперёд руку и схватил девушку за волосы, причинив сильную боль: ногти его пальцев вонзились в кожу, когда он привлёк к себе её лицо.
— Просыпайся, ты, ведьма! — пират яростно тряхнул её голову. — Просыпайся!
Сон… наверное, это сон. Ведь это гробница Турана — но они не могут, не имеют никакого права находиться здесь. Ведь сейчас появится стража, и их ждут долгие, мучительные страдания, когда они будут призывать смерть, вопя по всю глотку, но она не явится им. Того, кто потревожит покой Турана, ждёт страшная кара.
— Она проснулась, — Иубан, не отпуская волос девушки, причиняя боль, смотрел прямо ей в глаза. — Ты сделаешь это, — медленно произнёс он, растягивая слова, словно боясь, что она может его не понять. — Ты возьмёшь эту вещь и «прочитаешь» её, а затем скажешь нам, что скрывается здесь. Ты поняла?
Зианта не могла подобрать слов для ответа. Это сон, это должен быть сон. Если же нет… Нет, она не может! Ей нельзя смотреть этот камень здесь, где лежит Туран! Ведь здесь врата в…
«Оган, — мысленно воззвала девушка, охваченная ужасом.
— Оган, Харат!»
Она мысленно встретилась с Харатом… и через него — ещё с кем–то, не Оганом, ответившим на её поиск ярким всплеском энергии. Держись нас, приказал он.
— Я думаю, она должна взять эту штуку в руки, — сказал кто–то позади Зианты.
— Так давай её сюда! — Иубан крепче сжал жертву.
Она не должна! Но что могла поделать Зианта против тех, кто держал её и силой заставлял её руки подняться.
«Харат… я не могу… они заставляют меня посмотреть в камень! Харат… они заставляют меня…»
Иубан, схватив одну из её кистей, начал выворачивать пальцы, пытаясь разжать кулак. В другой его руке сверкал самоцвет, и девушка, понимая, что его сияние означает ужасное зло, пыталась отвести взгляд в сторону.
«Харат!» — в отчаянии взывала девушка.
«Держись… — пришёл ответ — Харата и того, другого, незнакомца. — Мы уже почти…»
Иубан вложил самоцвет в её ладонь и развернул её голову вперед.
— Смотри! — приказал он.
Девушка ничего не могла поделать. Сверкающий камешек был тёплым на ощупь. Цвет его изменился, став более глубоким: в нём пробудилась жизнь, он излучал энергию, которая, достигнув Зианты, непреодолимо потянула её к себе, затягивая в…
Девушка пронзительно закричала и услышала вдали выстрелы, но было уже слишком поздно: она рухнула вперёд, прямо на камешек — сияющее озеро энергии, готовое без остатка поглотить её.
