Глава восьмая
От резкого запаха в горле Чарис запершило. Она находилась рядом с факторией — как и пожелала — и прямо перед ней вздымался купол здания. Вернее, остатки его: девушка увидела многочисленные дыры и полосы обгоревшего вонючего пластика. Тссту сплюнула на землю и что–то пробурчала, сообщая Чарис, что необходимо немедленно убираться отсюда.
Но перед неровной дырой, которая некогда была дверью, лежало ничком чьё–то тело. Чарис направилась к нему…
— Хойи–и–и–и!
Девушка обернулась, приготовив диск. Кто–то быстро спускался по тропе, ведущей с плато, махая ей. Чарис могла исчезнуть отсюда в любой момент, стоит только ей пожелать, и поэтому решила немного задержаться. Тссту, ещё раз фыркнув, покрепче уцепилась когтями за тунику девушки.
Из кустарника, окружавшего поляну, выскочило коричневое животное, очевидно, двигавшееся в их сторону с какой–то целью, со слегка выпуклой спиной, со свисающим с боков светлым, густым и длинным мехом и ещё более светлым пятном над глазами. Уши небольшие, морда широкая, хвост пушистый.
Едва показавшись из кустов, оно остановилось и принялось пристально рассматривать Чарис. Тссту больше не протестовала, однако дрожь тельца передавала её страх и Чарис. Девушка готова была уже во второй раз воспользоваться диском.
Мужчина, который махал ей, исчез с тропы — должно быть, он одним прыжком преодолел последние несколько футов спуска. Потом из листвы раздался свист. Коричневое животное присело на задние лапы. А Чарис осторожно наблюдала за тем, как из зарослей на поляну стремительно выбежал этот человек.
Он носил коричнево–зелёную форму Службы Разведки вместе с высокими сапогами бледно–коричневого цвета. На воротнике туники сверкала металлическая эмблема Службы — вместе с тем же ключом, что она видела и на вертолёте. Выглядел он совсем молодым, хотя в настоящее время, когда расы перемешались и образовались многочисленные мутации, возраст представителей разных планет определить весьма трудно. Ростом меньше среднего, худощавый, со смуглой кожей, непонятно, то ли естественного цвета, то ли загоревшей под солнцами других планет; короткие волосы завивались на круглой голове, такие же чёрные, как и мех Тссту.
Вырвавшись из зарослей, незнакомец остановился и пристально посмотрел на Чарис, не скрывая своего изумления. Коричневое животное поднялось, направилось к хозяину и потёрлось об его ноги.
— Кто ты? — требовательно спросил он на Бэйсике.
— Чарис Нордхольм, — чисто механически ответила девушка, а потом добавила: — Этот твой зверь — он пугает Тссту…
— Тэгги? Вам не нужно бояться его, — коричневое животное поднялось на задние ноги, достав до бёдер юноши, и тот, проведя рукой по его голове, принялся чесать за его маленькими ушками. — Но… это же курчавая кошка! — теперь разведчик с тем же изумлением уставился на Тссту. — Откуда она у тебя? И как тебе удалось подружиться с ней?
— М–и–и–р–р–и–и–и.
Страх Тссту несколько уменьшился. Она шевельнулась в объятиях Чарис, словно пытаясь найти более удобное положение, внимательно и с опаской наблюдая как за человеком, так и за животным.
— Она пришла ко мне, когда вы охотились за ней со своим зверем!
— Но я никогда… — начал было юноша и тут же запнулся. — Ах да, я же был в лесу, когда Тэгги отыскал какой–то новый запах! Но почему… Кто ты? — в его тоне появились новые, официально–деловые нотки. — И что ты здесь делаешь?
— А кто ты сам такой? — в свою очередь поинтересовалась девушка.
— Кадет Шэнн Лэнти, Служба Разведки, посол–связист, — выпалил он на одном дыхании. — Ведь это именно ты отправила послание, которое было записано на ленту, не так ли? Ты прилетела сюда с торговцами, но вот где ты была совсем недавно?..
— Я была не здесь. Я только что пришла.
Разведчик направился к ней, однако животное по имени Тэгги осталось на прежнем месте. Глаза мужчины внимательно изучали девушку, уже с несколько иным выражением.
— Ты была у них!
Чарис не испытывала сомнений, кого он имеет в виду.
— Да, — она не хотела ничего добавлять, но, похоже, ему ничего другого и не требовалось.
— И ты только что вернулась сюда. Зачем?
— Что здесь произошло? Этот человек там… — она повернулась в сторону тела, но офицер Службы Разведки одним быстрым шагом закрыл ей обзор.
— Не смотри туда! Что здесь произошло?.. Ну, мне бы и самому хотелось узнать. Фактория подверглась набегу. Но кто или почему… Тэгги и я пытаемся узнать, что здесь случилось. Сколько времени ты провела с ними?
Чарис покачала головой.
— Я не знаю, — и это было правдой, но поверит ли ей Лэнти?
Он кивнул.
— Похоже, что так. Сновидения…
Теперь настала её очередь удивляться. Что известно этому офицеру о вайвернах и их Иноземье? Лицо Шэнна медленно смягчилось в широкой улыбке, и это сделало его ещё моложе.
— Мне тоже снились сны, — тихо признался он.
— Но мне казалось, что… — небольшой всплеск эмоций девушки выражал, удивительное дело, не удивление, а негодование.
Его улыбка, тёплая и какая–то напряжённая, не исчезала.
— Они же это не признают — что мужчинам тоже могут сниться такие сны. Признаюсь, они уже все уши прожужжали нам об этом.
— Нам?
— Рагнару Торвальду и мне. Мы погружались в сон по их требованию… а затем обнаружили, что тоже можем управлять снами, поэтому им и пришлось придать нам равный статус. С тобой случилось то же самое? Ты побывала в Пещерах Ложных Снов?
Чарис отрицательно покачала головой.
— Да, я тоже путешествовала во снах, но я ничего не знаю об этих ваших пещерах. Они научили меня пользоваться этой штукой, — и повинуясь какому–то импульсу, девушка подняла диск.
Улыбка Лэнти исчезла.
— Проводник! Они дали тебе проводник. Так вот каким образом ты попала сюда!
— А что, у вас его нет?
— Вот именно! Они никогда не предлагали нам его. И ведь ты сама не просила…
Чарис кивнула. Она знала, что имеет в виду разведчик. Общаясь с вайвернами, приходится довольствоваться их подачками, а чтобы ещё и просить что–то!.. Но, очевидно, контакт Лэнти и этого Торвальда с туземцами оказался более успешным, чем у торговцев.
Торговцы… набег на факторию. Девушка сама не осознавала, что произнесла свою мысль вслух:
— А ещё тот мужчина с бластером!
— Какой мужчина? — снова официальные нотки проскользнули в голосе Лэнти.
Чарис рассказала ему о той такой странной последней ночи на фактории, когда она, проснувшись, обнаружила себя в покинутом здании, о том, как воспользовалась коммуникатором, и об ответе, полученном ею с севера. Лэнти забросал девушку вопросами, но она мало что могла ему сообщить, разве что незнакомец на видеоэкране имел запрещённое оружие.
— Джэган имел ограниченное разрешение, — заметил Лэнти, когда девушка закончила свой рассказ. — Он прибыл на эту планету вопреки нашим рекомендациям, и ему выделили специально оговорённое время для налаживания торговых отношений с туземцами. Мы слышали, что он привёз с собой какую–то женщину, якобы для связи между ним и туземцами, но это было тогда, когда он впервые основал здесь факторию…
— Шиха! — перебила разведчика Чарис. И быстро дополнила свои предыдущие сведения.
— По всей видимости, она не смогла уходить в сны, — заключил Лэнти. — Они воздействовали на неё — так же, как и на тебя, однако она это восприняла неправильно, что и сломало её. А потом Джэган совершил ещё одно путешествие в космос и доставил сюда тебя. Но вот второй отряд — тот, с которым ты связалась ночью, — он означает неприятности. Похоже, что именно они–то и нанесли по фактории удар… Чарис бросила взгляд на тело.
— Это Джэган? Или один из его людей?
— Да, один из членов его экипажа. Почему ты вернулась сюда? Ты же записала на ленту свой призыв о помощи ночью.
Тогда девушка показала ему станнер и поведала, как и где она его нашла. Теперь Лэнти было уже не до улыбок.
— Коммуникатор на фактории разбили, как и всё остальное, — но не лучом бластера, а чем–то другим. Скажи, ты видела что–нибудь подобное раньше, или же это вещь со складов Джэгана — что–то для продажи или подарков?
Лэнти подошёл к телу, к которому просил девушку не приближаться, и поднял с земли какой–то предмет. Вернулся он с весьма необычным оружием, на треть своей длины покрытым ужасными пятнами. На первый взгляд оно выглядело как копьё или дротик, однако у настоящих копий не бывает острых, как у пилы, зубцов, расположенных вдоль древка.
Когда Лэнти приблизился к Чарис, держа в руках это оружие, девушка ещё крепче сжала свой диск. Это белое, как у кости, вещество, очень уж походило на то, из чего был сделан её проводник.
— Никогда не видела ничего подобного раньше, — Чарис сказала правду, однако внутри неё всё сильнее разгорался страх.
— Но ведь у тебя имеются какие–то догадки? — разведчик был достаточно наблюдателен.
— Предположение, просто предположение, — Лэнти внимательно следил за девушкой, словно хотел заставить её поведать о своих мыслях, хотя и продолжал разглядывать странное копьё с задумчивым видом, — что эта вещь сделана обитателями Колдуна!
— Они не нуждаются в подобном оружии, — вспыхнула Чарис. — Они могут управлять любым живым существом при помощи этого! — она махнула рукой, в которой был зажат диск.
— Потому что они могут насылать сны, — заметил Лэнти. — Но как насчёт тех из их расы, кто этого не может!
«Мужчин?» — впервые в голову Чарис пришла подобная мысль. Теперь она припомнила, что за всё время пребывания у вайверн она ни разу не видела их мужчин. Девушка знала, что они существуют, но, похоже, стена молчания окружала любое упоминание о них.
— Но ведь, — она не могла поверить в догадку Лэнти, — там полно следов бластера.
Движением подбородка она указала в сторону фактории.
— Да. Выстрелы из бластера, полное разрушение всего оборудования, а после всего этого — убийство инопланетянина. Это так же трудно понять, как и сны, верно? Но всё это реально, слишком реально! — он опустил копьё в кровавых пятнах и положил его между собой и Чарис. — Нам нужно получить ответы, и получить немедленно, — Лэнти посмотрел на девушку. — Ты можешь вызвать их? Торвальд отправился в Цитадель на совещание, ничего не зная об этом.
— Я уже пыталась вернуться назад, но они не пустили меня, создав барьер.
— Мы должны узнать, что же здесь произошло. Есть труп и вот эта штуковина. А там, — Лэнти махнул рукой в сторону плато, — опустевший корабль, недавно совершивший посадку. Поблизости осталось множество следов, насколько это смог выяснить Тэгги. Так что либо они улетели отсюда на летательном аппарате, либо же…
— Океан! — закончила за него девушка.
— А океан — это их стихия; там не так уж много найдётся такого, чего они бы не знали.
— Ты имеешь в виду… что они задумали всё это? — холодно спросила Чарис. Она сама считала, что насилие, присущее её племени, не свойственно вайвернам. Они управляют своими могущественными силами, и им не нужны бластеры и зубчатые копья.
— Нет, — быстро согласился с ней Лэнти. — Всё говорит о работе пиратов, если не учитывать этого, — он коснулся носком копья. — А если здесь приземлился экипаж пиратов, то чем раньше мы объединимся, тем лучше!
Вот с этим Чарис могла согласиться. Если всё снаряжение Джэгана состояло из товаров торговли в приграничных мирах, то там не должно было быть ничего противозаконного. Экипажи пиратов же составляют банды опытных преступников, совершающих налёты на торговые фактории, чтобы ограбить, перебить всех и покинуть планету прежде, чем поспеет помощь. Всё дело в том, что здесь, на Колдуне, где почти нет людей, они вполне могут задержаться ещё на некоторое время.
— На планете есть Патруль? — спросила девушка.
— Нет. Мы сейчас попали в странную ситуацию. Вайверны не дают разрешения на создание большого поселения инопланетян. Они и нас с Торвальдом приняли лишь потому, что мы оба случайно появились в их сновидениях, когда остались в живых после набега Трогов. Но они не дают согласия — по крайней мере, до сих пор — на создание станции слежения Патруля. Лишь отдельные разведчики время от времени посещают планету — и всё.
Эта торговая фактория Джэгана — эксперимент, на проведение которого мы вынуждены были дать согласие под давлением кое–кого из важных чиновников в Центральном правительстве. Они хотели посмотреть, что произойдёт, если на планете окажется неправительственная группа людей, примут ли её туземцы. Но крупные компании не захотели рисковать. Вот почему здесь и открыл факторию Вольный Торговец. До этого тут были лишь я, Торвальд, Тэгги со своей Тоги и щенятами да техник–связист на базе.
Услышав своё имя, коричневое животное неуклюже двинулось вперёд. Оно обнюхало копьё и зарычало. После этого Тссту сплюнула, и её когти вонзились в кожу Чарис.
— Кто он? — спросила девушка.
— Росомаха, мутировавшее прирученное животное с Земли, — ответил Лэнти с каким–то отсутствующим видом. — Может, ты попытаешься снова связаться с ними? У меня возникло такое чувство, что теперь это будет довольно сложно.
Гита — из всех вайверн Чарис ближе всего сошлась с этой молодой ведьмой, с которой они часто отправлялись в одно и то же сновидение. Возможно, ей удастся пробиться прямо к Гите, не захватывая всю Цитадель целиком. Чарис не ответала словами на вопрос Лэнти, но показала на диск и закрыла глаза, чтобы лучше представить себе Гиту.
Когда она впервые увидела вайверн, они казались физически настолько похожими друг на друга, что почти невозможно было различать их по отдельности. Но вскоре Чарис научилась идентификации по узорам на коже, которые имеют особое значение. Когда молодые вайверны достигают возраста, разрешающего использовать Силу, они выбирают для себя узоры и рисунки, более простые по сравнению с теми, что нанесены на кожу старших членов их семей, но постепенно к ним добавляются новые символы, свидетельствующие о достижениях и успехах, однако более сложную символику Чарис ещё не могла разбирать, хотя уже легко отличала одну вайверн от другой.
Поэтому она без труда представила себе образ Гиты для передачи ей желания связаться с ней. Девушка ожидала мысленного контакта, но, услышав восклицание Лэнти и открыв глаза, увидела перед собой саму Гиту. Золотисто–малиновые завитки ярко сверкали вокруг её лица, а складки на спине слегка топорщились, словно вайверн и в самом деле использовала их для появления здесь.
«Тому–Кто–Видит–Истинные–Сны», — мысленно приветствовала она Лэнти.
— Тому–Кто–Разделяет–Сны, — Чарис вздрогнула, услышав ответ разведчика. Значит, он действительно был связан с вайвернами, хотя и не имеет диска.
«Ты позвала!» — теперь вайверн обратилась к Чарис с резкостью, свидетельствующей о том, что своими последними действиями девушка совершила какую–то ошибку.
— Возникли трудности…
Голова Гиты повернулась; она осмотрела картину разрушения, которому подверглась фактория, и бросила быстрый взгляд на труп.
«Это нас не касается».
— И это тоже? — Лэнти не наклонился, чтобы снова поднять копьё, лишь слегка подтолкнул его поближе к вайверн.
Она посмотрела на оружие, и тут же между нею и Чарис возник какой–то барьер, как будто резко захлопнулась дверь. Но Чарис достаточно долго пробыла среди родичей Гиты, чтобы ощутить всплеск эмоций в неожиданном подрагивании хохолка вайверн. Её безразличие исчезло.
— Гита!
Чарис попыталась разрушить барьер молчания. Казалось, что вайверн стала не просто глухой, но и что они, Чарис и Лэнти, как бы вдруг перестали существовать для неё, и только копьё в кровавых пятнах осталось чем–то реальным и имеющим значение.
Вайверн даже не шелохнулась. Но рядом с ней появились ещё двое из её племени. И у одной — Чарис быстро отступила на шаг — у одной из прибывших хохолок на голове был чёрного цвета, а всю её чешуйчатую кожу покрывал сложный узор из самоцветов, благодаря чему девушка узнала Гисмей — одну из Читающих–Иглы!
И при их появлении на людей обрушился удар эмоций: сперва полный раздражения, затем, когда вайверн бросила на Лэнти взгляд, — холодного гнева, настолько холодного, что им можно было воспользоваться как оружием.
И хотя разведчик покачнулся, а его лицо позеленело под загаром, он остался стоять. В этой длившейся мгновение вспышке гнева Чарис уловила в мыслях вайверн тень удивления.
Вторая вайверн, сопровождавшая Гисмей, также не двигалась, однако и она обрушила на Лэнти потоки эмоций, выражавших — если это можно так назвать — предостережение и сдержанность. Её хохолок на голове тоже был чёрным, но рисунки на коже не так ярко вспыхивали в лучах солнца. Сперва девушке показалось, что у неё вообще нет никаких узоров, даже тех, что выражают «мужественность» её предков, но затем она заметила там группу знаков, обманчиво простых, почти такого же серебристого оттенка, что и сама кожа, создающих эффект парчи, и различить их было можно только после внимательного взгляда.
Вайверн не обращала внимания ни на Чарис, ни на Лэнти, не сводя своего немигающего взора с копья. Оно поднималось вверх параллельно земле, движимое взглядом вайверн, и приближалось к ней. Потом, остановившись, некоторое время покачалось в воздухе.
Затем копьё развернулось острием к земле, и его швырнуло вниз. С резким стуком оно разлетелось на маленькие кусочки, словно копьё ударилось не о мягкую почву, а о скалу. После этого куски тоже начали вращаться и, в свою очередь, поднялись в воздух. Девушка, не веря своим глазам, наблюдала за безумным танцем острых обломков копья. Потом они упали и замерли неподвижно, образовав при этом какой–то узор.
Девушка повернулась. Тссту в её руках пронзительно закричала, ей вторил Тэгги. Чарис увидела, как Лэнти, сражённый наповал, рухнул под мысленным ударом гнева, таким сильным и яростным, словно был вызван пожаром, бушевавшим в чьём–то разгорячённом мозгу. Девушку окружило какое–то красное облако, однако Чарис сейчас больше занимала боль в голове.
И с этой болью она погрузилась в темноту, парализованная чуждой волей, почти обессиленная. Может, эта боль, а может, ещё что–то стояло за ней, превращало её из Чарис Нордхольм в какой–то инструмент, ключ для появления другой, более сильной личности?
Девушку объяла боль. Она ползла в красном тумане — вперёд и только вперёд. Но куда? Для чего? Её хлестали удары боли, и необходимость подчинения воле кого–то другого подгоняла её, как удары бича. Красные пятна, одни красные пятна вокруг… Но вот они постепенно поблекли, красный огонь сменился серым пеплом, серым туманом, и вот одна пелена осталась вокруг неё, сквозь этот туман ничего невозможно рассмотреть…
Чарис лежала на спине. Справа над ней изгибалась стена. Она уже видела раньше эту стену. Призрачный свет, такой смутный… складной стол… рядом сидение. Фактория… она вновь вернулась на факторию!
