17
Как, говорите, назвали? — переспросил польщенный Джемисон. Он был в своей каюте, в корабле, летящем с Миры —2 на Землю.
— Он хотел взять ваше имя, но ему объяснили, что это будет нетактично. Так что его зовут Эфраим.
А в принципе это было из ряда вон выходящее событие. «Что в имени?» — сказал древний поэт. Это была одна из его немногих ошибок. Люди, выйдя в космос, обнаружили много рас, которые не имели имен. Ни одна из них не создала цивилизации. Джемисон понимал, конечно, что за сотню лет понятие «цивилизованности» было искажено до такой степени, когда раса считалась тем «цивилизованней», чем активней она боролась против рулл.
С практической точки зрения другого и не требовалось.
— Эфраим… — повторил он, — а второй?
— Джемисон — это было возможно.
— Ха, еще один родственничек.
— Жене сообщили?
— Да, я ей звонил. Но она была слишком расстроена вашим сообщением об исчезновении.
Джемисон был весьма рад, что он уже успел поговорить с Ведой. Поэтому он принялся непринужденно болтать с собеседником. В результате родилась идея: из — готовить индикатор, который бы издавал мысленные импульсы:
«Меня зовут…», и каждому индикатору присвоить свое имя.
Миллионы таких индикаторов необходимо привезти на планету Карсона и там использовать их для лечения эзвалов. Делать метки можно из материалов, со временем растворяющихся в крови. Но к этому времени, каждый эзвал уже будет знать свое имя. Несомненно эту идею можно преподнести Межзвездному Совету.
Затем Джемисон соединился с одним исследовательским институтом и сообщил о том странном рисунке, парализовавшем его.
Через несколько дней он снова был в своем кабинете.
— Вас хотят видеть, — позвонила секретарша.
— Да, включите, — откликнулся Джемисон. На экране появилось взволнованное лицо жены.
— Мне звонили из Сада. Диди ушел искать источник Звука.
— О — о — о… — протянул Джемисон.
Он любовался ее лицом. Она и в самом деле была привлекательна, хотя замужество и материнство все — таки повлияли на нее.
— Веда, тебе не следует волноваться, — сказал он.
— Но ведь он ушел. А кругом кишат эти руллы!
— Ведь в Саду его отпустили. Они знают, что делают.
— Но ведь его не будет всю ночь!
Джемисон медленно кивнул:
— Видишь ли, дорогая, так нужно. Это неотъемлемая часть процесса воспитания, и мы должны подчиниться. Мы этого уже долго ждали…
Он переменил тему разговора.
— Лучше развлекись. Пройдись по магазинам, купи себе что-нибудь, возьми… Ну сколько хочешь денег. До свидания, дорогая, и главное, не расстраивайся!
Он встал и подошел к окну. Перед ним были здания бюро. Проспекта и корабля он не мог видеть, они были по другую сторону здания. Дальше простирались пригороды, далеко, далеко до туманного горизонта. Где-то там внизу его сын искал источник Звука.
Темнело. Диди Джемисон шел по улице. С самого начала, всю жизнь он размышлял, что такое Звук. Звук, который никогда не прекращался. Ему говорили, что где-то снаружи его нет. Может быть. Но он был уверен, что это не так. Ведь говорили же ему иногда неправду, чтобы проверить его. Скорее всего и это было ложью, которую он должен опровергнуть.
Звук был все время. В Саду, в его комнате, говорил ли он или молчал, заглушая его, мамы и отца шум, когда они ели вместе, и даже во сне Звук не прекращался. Звук был привычен. И вот сегодня Диди решил поискать место, где нет Звука. Сначала на одной улице, потом на другой. Скоро он потерял им счет. Он поужинал в маленьком ресторанчике и снова вышел на улицу.
В ста футах от него стоял человек, которого он впер — вые заметил десять минут назад. Что — то в нем вызвало тревогу. Диди перешел улицу и, надеясь ускользнуть от человека, вышел на другую более многолюдную улицу. Он еще надеялся, что это не рулла.
Но к первому человеку присоединился второй и они направились к нему. Диди подавил желание повернуться и убежать. Если это руллы, то ему не убежать.
— Малыш!
Диди остановился и повернулся к двоим как если бы он увидел их впервые.
— Ты что-то поздно гуляешь.
— Это моя ночь, сэр, — ответил Диди.
Человек полез в карман. Странное это было движение — как если бы рука перемещалась отдельно сама по себе. Наконец человек вынул руку и протянул значок.
— Мы агенты Бюро, — сказал он. — Ты пойдешь с нами на Проспект. — Он сунул значок в карман.
Сопротивление было бесполезным.
Сразу после обеда раздался звонок в дверь. Джемисон открыл дверь. На площадке стояло два полицейских офицера в штатском.
— Доктор Джемисон? — спросил один из них.
— Да.
— Тревор Джемисон?
Джемисон кивнул.
— Отец Декетера Джемисона, девяти лет?
Джемисон схватился рукой за косяк двери.
— Да.
— Наш долг, согласно закону, сообщить вам, что ваш сын находится в руках у рулл. В течение нескольких часов его жизнь будет находиться в смертельной опасности.
Джемисон ничего не сказал. Офицер рассказал ему вкратце всю историю.
— Мы знаем, что сейчас руллы скапливаются в районе Солнечной Системы. Мы не можем уследить за всеми. Сейчас мы производим лишь подсчет их числа. Вероятно, вы понимаете, что нам важнее узнать конечную цель рулл, чем выловить отдельные группировки. Видимо, сейчас мы имеем дело с особо крупным заговором. Но мы делаем сейчас пока первые шаги к разгадке. Нужна ли вам еще какая-нибудь информация?
Джемисон колебался. Веда сейчас мыла в кухне по — суду. Она не должна знать, что приходили полицейские. Но он еще не узнал всего.
— Надо вас понимать так, что вы не будете освобождать Диди сейчас?
— Пока у нас нет информации о намерениях рулл — нет. Ситуация должна созреть. Вам не следует вмешиваться. Это все, сэр. Вы можете звонить нам время от времени. Мы вам звонить не будем.
— Благодарю вас, — автоматически сказал Джемисон. Он вернулся в комнату. Веда крикнула с кухни:
— Кто приходил, дорогой?
— Кто-то искал человека по имени Джемисон. Ошибка.
— А — а — а, — ответила Веда.
Она сразу забыла о происшедшем и не вспомнила о нем. Джемисон пошел спать.
