Сиг Дортмунд пнул груду листьев в канаве, наблюдая за толпой, собравшейся на школьной автобусной остановке. Взрослые вперемешку с детьми. Среди них и несколько мальчишек его возраста. Ага, их только трое. Автобус отсюда отправляется по спаренному маршруту — и в начальную школу, и в среднюю — так что придётся уезжать рано утром, а возвращаться домой, когда уже слишком поздно выходить на улицу. Да, ему предстоит просто чудесный год! И мальчик ещё сильнее пнул кучу листьев.

Он попытался искоса рассмотреть трёх сверстников, чтобы те не заметили, что он разглядывает их. Так, он узнал того, что поменьше. Он проходил вместе с ним курс общественных наук в прошлом году. Как же его имя? Арти… Арти Джоунс. А не стоит ли поздороваться: «Эй, привет, Арти»?

Арти Джоунс прикусил нижнюю губу. Что за толкотня! Вся эта малышня только и может, что толкаться и вопить. Любой оглохнет, прежде чем закончит начальную школу. И только подумайте, с кем ему придётся сидеть рядом! Вон тот высокий паренёк — он видел его в последнюю четверть, но тогда он, несомненно, не был настолько высоким. Или взять того китайца у стены. Мама всё знает о нём. Она рассказывала об его семье вчера за ужином. О том, как мистер Стивенс был во Вьетнаме и попал в Гонконг. Там он случайно натолкнулся на этого Кима в приюте для сирот и решил усыновить его. Стивенсам пришлось долго ждать, пока его не отдали им, и они вынуждены были даже привлечь к этому делу губернатора. Но на вид нельзя сказать, чтобы он стоил всех этих хлопот. Правда, говорят, что он отличник в школе. Но, конечно, Стивенсы будут хвастаться им после всех этих хлопот, когда они забирали его. Ничего себе — ему, любителю поразвлечься, ехать с таким!

Ким Стивенс крепко сжимал свой портфель. Вокруг только шум и суматоха! Он сыт по горло этим шумом, его всегда окружали толпы людей с тех пор, как помнит себя. Гонконг был настолько переполнен людьми, что те жили там чуть ли на головах друг у друга. Вот только здесь всё по–другому. То был его народ, и он знал, на кого они были похожи. Однако и последний год, проведённый здесь, был совсем другим. Отец отправил его в школу. Да, сначала он чувствовал себя странно, но позднее он познакомился с Джеймсом Фонгом и Сэмом Льюисом. Он бросил взгляд на высокого тёмного мальчика, прислонившегося к стене старого дома. Тот вёл себя так, словно вокруг него никого не было, даже не замечая учеников второго класса, почти наступавших ему на ноги.

Рэс не прислушивался к шуму. Он должен был сосредоточиться, как учил Шака: помнить и делать всё правильно. Когда спрашивали, как его зовут, он больше не отвечал: «Джордж Браун», а просто: «Рэс». Подобно своему брату, который теперь звал себя Шака, а не Ллойд, взяв имя в честь короля племени зулусов из Африки и отвергнув имя белого человека, данное ему в былые дни. Рэс означает «принц». Шака позволил ему самому выбрать это имя из предложенного списка. У Шаки были на то основания: у него волосы африканца и всё такое.

Па и ма этого не понимали. Они придерживались старых взглядов, что всё должно быть так, как этого хотят белые, и следует держать рот на замке. Шака же живёт нынешними днями. И Рэс не собирался позволять кому бы то ни было делать ему выговор за его действия, следуя речам Шаки.

К углу стены прибило ещё листьев, и Сиг прошёлся по ним, специально вороша. Сзади располагался старый дом, который собирались вскоре снести. Ему хотелось сходить туда и взглянуть, это всё–таки лучше, чем слоняться без дела в окружении ребят, которые даже не посмотрят на тебя, обрекая на одиночество на весь день. Но вот подошёл автобус.

День, который начался безрадостно, ничего хорошего не принёс и потом — иногда такое случается. В четыре часа Рэс снова развалился на сидении в автобусе, возвращаясь домой. Создатель проблем, так? Он слышал болтовню старого Кифера. Но во всяком случае тот ни с кем не трепался, кроме Рэса. И не его вина, что об этом заговорил Бен Крейн. Бен… Тот, кого Шака называет «Дядей Томом», передразнивая белых. Возможно, Шаке удастся забрать Рэса из этой чёртовой школы туда, где учатся африканцы. Никто не поехал рядом с ним. Он хмуро уставился в сидение перед собой.

Ким сидел неподвижно, положив портфель на колени. Почему этот мальчик не захотел говорить учителю своё имя? И что это за имя такое — Рэс? Он просто ничего так и не понял в этой новой школе. Она слишком большая, и тебя всё время подгоняют. Голова его разболелась. Он не принадлежит этому миру. Отважится ли он сказать это папе, чтобы тот, возможно, отправил его обратно?

Арти шаркал ногами по полу автобуса. Он должным образом использовал сегодня глаза и уши, это точно. Грег Росс был заводилой их класса, футболист, и он принял деятельное участие в выборах в школьный совет, об этом говорил классный учитель. Нужно только попасть в команду Грега — и тогда не будет никаких проблем. Слишком плохо, что он невысок ростом и легковат для футбола. Но он каким–нибудь образом ещё покажет себя Грегу. Стоит приложить все усилия сделать это и оказаться в его окружении: вне его — ты никто.

Сиг, сидевший рядом с Арти, вдруг спросил себя, о чём он сейчас думает. А думал он о трёх парнях, что живут по соседству. Конечно, Арти не очень–то приветлив, но вряд ли бы он мог сказать что–либо большее и о тех двоих. Школа–то очень большая. Можно заблудиться. Арти на уроках социологии и математики стремился сесть поближе к Грегу Россу, словно хотел, чтобы Росс заметил его. А этот Рэс… умалчивает о своём настоящем имени. Да, веди себя как чудак, и тогда уж точно у тебя возникнут настоящие проблемы.

А другой паренёк… откуда у него эта фамилия — Стивенс? Он же китаец или откуда–то с тех краёв. На этих двух уроках он просидел, словно набрал в рот воды. Ведёт себя так, будто боится собственной тени. И, конечно, станет обузой всем, если весь год будет избегать своих ровесников.

Когда автобус завернул за угол, чтобы высадить их на остановке, Сиг заметил кое–какие изменения. Ворота, окружавшие старый дом, исчезли, кустарники внутри были сломаны, словно по ним проехался грузовик. Он слышал, что этот дом собираются снести и сделать на его месте автостоянку.

Сиг пропустил первую группу детворы, гурьбой вывалившуюся на улицу. Действительно, ему казалось, что в доме водятся привидения. Мальчик помнил, что там долгое время жил какой–то старик. И он не продал дом, даже когда ему предложили огромную кучу денег. Тоже какой–то чудак, как сказал папа: жил в других странах и выкапывал из земли древние кости и вещи, которые остались от людей, канувших в вечность.

В прошлом году, когда их класс из другой школы совершил экскурсию в музей, мисс Коллинз показывала им экспонаты в египетском и китайском залах, которые этот старик подарил городу. И когда он умер, ему была посвящена в газете большая статья. Мама прочитала её вслух. Её статья заинтересовала, потому что она знала миссис Чандлер, которая одно время убирала в том доме. Однако некоторые комнаты старик держал запертыми, и уборщица так ни разу и не увидела, что там находится.

Что же там было? Может быть, драгоценности… вещи, которые старик нашёл в древних гробницах или в подобных тому местах? Что же случилось с ними после его смерти? Неужели их все забрали в музей?

Сиг, переминаясь с одной ноги на другую, постоял у внутренней стороны стены на въезде во двор. Ему бы не хотелось приходить сюда после наступления темноты. Но как насчёт тех запертых комнат? Что, если они всё ещё закрыты и все забыли о них? Что, если удастся проникнуть внутрь и действительно обнаружить…

По спине Сига пробежали мурашки. Ведь можно найти клад драгоценностей! А тогда можно будет купить велосипед или настоящий бейсбольный мяч и биту… Список вещей, которые он мечтал когда–нибудь приобрести, был внушителен. И если у него появится хоть что–нибудь из него, то можно держать пари, что ребята заметят его, даже в такой огромной школе, как «Энтони Вейн»! Найти драгоценности!

Вот только это огромное тёмное место… Сигу не хотелось бродить там одному. Темнота теперь наступает слишком быстро, а они возвращаются домой из школы слишком поздно. Ему нужен ещё кто–нибудь, кто пошёл бы с ним, однако никаких кандидатур, кроме Арти, на ум не приходило. Что, если он попросит соседа по улице об этом? Расскажет о запертых комнатах и драгоценностях? Это может его встряхнуть, пробудить от спячки, заставить осознать, что в мире есть и другие люди, кроме Грега Росса. И Арти действительно прислушается к Сигу, если у него будет что сказать. Просто надо дождаться завтрашнего утра!

Однако на следующий день, как обнаружил Сиг, остаться с Арти один на один хоть ненадолго оказалось делом непростым. Сначала Арти опоздал на автобусную остановку, появившись перед самым приходом автобуса, и поэтому занял место спереди. И он вышел из автобуса и покинул остановку раньше, чем Сиг мог бы догнать его. Но в классной комнате Сиг схватил его за руку.

— Послушай, — поспешил он заинтересовать Арти, потянув за руку, когда тот смотрел мимо него туда, где находились Росс и его приятели, — послушай, Арти, мне нужно сказать тебе что–то важное…

Тут Росс встал, чтобы поговорить с мистером Эвансом, и Арти, расслабившись, посмотрел на Сига, словно только что заметил его.

— Что? — в его голосе звучало нетерпение.

— Ты знаешь тот большой старый дом, ну, тот, что собираются снести, на углу улицы?

— Конечно. И что в этом такого важного?

Арти снова попытался посмотреть мимо Сига. Но тот твёрдо стоял перед невысоким мальчиком, пытаясь добиться его заинтересованности.

— Моя мама знает одну женщину, она работала там. И утверждала, что старикан, которому принадлежал этот дом, запирал некоторые комнаты и не разрешал ей заглядывать в них. Ты помнишь, как в прошлом году мы посещали музей и нам показывали древние вещицы, которые он подарил музею, — из гробниц, раскопанных в разных местах? Возможно, он отдал им не всё, возможно, что–то ещё ост&тось в этих запертых комнатах. Драгоценности, Арти!

— Ты сошёл с ума. Разве могут они там быть, сейчас, когда весь дом собираются снести, — но теперь Арти уже пристально взглянул на Сига и прислушался к его словам. — Тебе бы следовало знать это!

— Я спрашивал свою маму сегодня утром. И она сказала, что никто не побывал в доме после того, как старик умер. Адвокат сказал, что все вещи, что находятся там, следует передать в ведение муниципалитета и музея, но их ещё не увезли оттуда. У миссис Чандлер есть ключи от дома, и никто не спрашивал их у неё. Поэтому, возможно, что–то ещё там осталось.

— Если там всё заперто, то как ты собираешься проникнуть внутрь?

Сиг ухмыльнулся.

— Есть способы, — он не был до конца уверен, какие именно, но сейчас не стал говорить Арти об этом. Чем больше тот будет думать об этом, тем большая в нём возникнет уверенность, что там действительно находятся драгоценности, дожидающиеся своего обнаружения. А в том, что их заберут они, не будет никакого вреда. У старого археолога не осталось никого из родни. И если всё это должны передать музею…

— Когда ты собираешься заняться этим? — Арти перестал отталкивать Сига и теперь внимательно слушал его.

— Я взял фонарик. Лучше всего попытаться сегодня. Неизвестно, когда люди из муниципалитета придут за ними. Вчера снесли ворота, должно быть, уже всё готово к сносу дома. У нас осталось немного времени.

— Ну хорошо, — согласился Арти как раз, когда зазвенел звонок. — После школы.

Арти торопливо пробежал к своей парте за Грегом Россом. Сиг вернулся на своё место, которое находилось дальше на ряд. Поворачиваясь, он наткнулся на взгляд Рэса. Он что, подслушал их? Сиг, насупив брови, уткнулся в учебник математики. Эти драгоценности с каждой минутой казались ему всё более и более реальными. Если у этого Рэса возникла мысль примазаться к ним… что ж, Арти и он окажутся вдвоём против одного, поэтому ему лучше не пытаться что–нибудь сделать, для своего же блага!

Рэс уселся за парту. Драгоценности в старом доме? Шака всегда говорил, что им нужны деньги для Дела, много денег. Что, что если Рэс обнаружит эти драгоценности и отдаст их Шаке. Вот это будет помощь! Драгоценности в старом доме, и эти двое собираются туда сегодня вечером. Нет никаких причин, способных запретить Рэсу последовать за ними и посмотреть, что они станут делать и что обнаружат, ну совершенно никаких причин.

Сиг и Арти выскользнули из автобуса одними из последних. Они сделали это специально и оставались у разлома в стене, где некогда были ворота, пока все остальные дети не ушли.

— Отлично, теперь идём, — в голосе Арти прозвучало нетерпение. — Моя мама станет беспокоиться, почему я не дома, когда увидит, что все остальные ребята вернулись из школы.

Сиг колебался. Теперь, когда настала пора действовать по–настоящему, ему это предложение нравилось уже меньше. Здесь росли высокие кусты, нависая над дорожкой, почти скрывая дом. Весь день было облачно, хотя дождь так и не пошёл, и от всего этого двор казался очень тёмным.

— Ну, идём мы или нет? Хватит лишь болтать об этих драгоценностях. Ты что, боишься, а? — Арти, сделав несколько шагов по дорожке, обернулся к Сигу.

— Иду, иду, всё отлично! — Сиг вытащил фонарик.

Въездная дорога привела их к боковой стороне дома и дальше, к задней его части, где располагалось ещё несколько строений. Они выглядели так, словно все давным–давно обвалились. На одном даже не было крыши. Но сам дом оставался в хорошем состоянии, даже окна были целы.

— Где мы проникнем в него? — нетерпеливо спросил Арти.

Сбоку нашлась дверь, оказавшаяся запертой. В задней части дома была ещё одна дверь, выходившая на маленькую веранду с сетчатыми окнами. Однако сетка была вся в пыли и в дырах. Сиг рванул за один кусок, и тот легко оторвался. Дверь также оказалась запертой, зато там были два окна, по одному с каждой стороны.

— Держи! — Сиг бросил Арти фонарик, положил портфель на пол веранды и попытался открыть ближайшее окно. Ему не хотелось, чтобы Арти подумал, будто он боится, поскольку сам затеял это дело.

Сначала он никак не мог стронуть окно с места, но потом оно всё–таки подалось, правда, с таким трудом, что Арти пришлось придти ему на помощь, чтобы приподнять его. Изнутри повеяло каким–то странным запахом. Сиг вдохнул и с отвращением сморщился. Но теперь они могли проникнуть внутрь, и это было самым главным сейчас, что он и втолковал Арти.

Они вскарабкались на наружный подоконник, и Сиг, включив фонарик, посветил им.

— Обычная кухня, — пробормотал Арти, увидев в луче света раковину, огромную плиту, совсем не похожую на те, что устанавливали в новых домах, и множество шкафов.

— Конечно, — ответил Сиг. — А на что ты думал, это будет похоже? Это ведь веранда заднего входа, поэтому она и ведёт на кухню.

Каким–то образом вид такой обыкновенной раковины и плиты заставили его почувствовать себя как дома.

Их кухни вели две двери. Арти открыл первую и увидел лестницу, уходившую куда–то вниз, в темноту. Он поторопился закрыть её.

— Подвал!

— Ага, — хоть Сиг и взбодрился, однако ему не хотелось исследовать подполье: он был уверен, что те комнаты, куда не дозволялось заглядывать миссис Чандлср, находились не в подвале.

За следующей дверью оказалась комнатка намного меньших размеров, вся заставленная шкафами со стеклянными дверцами. На стеклах лежал толстый слой пыли. Сиг провёл рукой, чтобы посмотреть внутрь, но не увидел ничего, кроме множества тарелок.

Дальше их ждала гостиная, побольше в размерах. Арти фыркнул.

— Конечно, здесь одна пыль. Ну да, это же большой дом. Только посмотри, какого размера вон тот стол. За ним могла бы усесться вся наша семья на День Благодарения, все четырнадцать человек, считая бабушек и дедушек. Живя здесь, наверное, чувствуешь себя как–то странно в такой огромной комнате.

А Сиг уже зашёл в следующую погружённую в полумрак комнату, где были опущены все занавеси, придавая ей вид мрачной пещеры. В свете фонарика они увидели столы, стулья, диван. На некоторых валялись листки бумаги и даже газеты. Из этой комнаты выходил коридор с ещё двумя дверями. Первая вела в комнату с большим столом и множеством полок, часть которых всё ещё занимали книги. Однако вторая дверь не поддалась усилиям Сига, и он с волнением на лице обернулся к Арти.

— Эта комната заперта! Должно быть, это и есть одна из тех комнат, о которых говорила миссис Чандлер.

Арти в свою очередь схватил ручку и попытался открыть.

— Итак, она заперта, и каким же образом ты теперь собираешься открыть её? Может, пропоёшь что–нибудь, как в тех сказках, которые я читал своей младшей сестре по ночам? — Арти сделал шаг назад и вскинул вверх руки, словно собирался сотворить какой–то магический жест, а затем продекламировал глубоким басом: — Сезам, откройся!

— Погоди, да погоди ты! — Сиг не мог потерпеть поражение сейчас, ну просто не мог, когда рядом с ним веселился Арти. Он бегом вернулся в предыдущую комнату и схватил кочергу, которую заметил в камине. Но когда он вернулся с ней, Арти выглядел удивлённым — и не просто удивлённым, а перепуганным.

— Знаешь что, Сиг, послушай–ка теперь меня! Ты собираешься взломать эту дверь и тем самым вовлечь себя в серьёзные неприятности. Я недавно слышал о двух парнишках, которые проникли в один дом, взломав дверь. А потом их арестовали, и их предкам пришлось явиться в полицию, чтобы забрать их. Я не хочу ничего здесь взламывать. Уже поздно, моя мама, наверное, задаётся вопросом, куда это я запропастился. Я немедленно ухожу отсюда!

— Ну и проваливай! — фыркнул Сиг. — Давай, проваливай! И не получишь никаких драгоценностей.

— В любом случае здесь нет никаких драгоценностей. А ты, Сиг Дортмунд, просто хочешь напороться на неприятности!

Арти, повернувшись, убежал. Одно мгновение Сиг был готов последовать за ним. А потом с упрямым видом повернулся к двери. Там его ждали драгоценности, он знал это точно. И теперь они остались для него одного. И пусть Арти уносит ноги — Арти просто цыплёнок.

Сиг неуклюже поднял кочергу, но когда он коснулся двери, та тут же отворилась. Она больше не была заперта, вообще не была. Сиг опустил кочергу и посветил фонариком. В комнате были два окна с плотно закрытыми ставнями. Никогда прежде Сиг не видел запертых изнутри ставней. Обычно они навешивались снаружи. Фактически он не знал, что их можно закрывать. Прямо посреди комнаты находился стол, а рядом — стул, и больше вообще ничего не было. Кроме шкатулки на столе. Сиг подошёл поближе и посмотрел на неё.

Всю шкатулку покрывал бархатный налёт пыли, который он быстро смахнул на пол. Потом посветил фонариком — и ослепительно вспыхнули цвета, такие яркие, словно сверкали драгоценные камни. И на поверхности шкатулки появился рисунок, вернее, даже четыре рисунка на всех четырёх больших гранях. И это… это были изображения драконов!

Дракон на крышке был серебристого цвета, с крыльями. Свои когтистые передние лапы он поднял высоко вверх, словно кидаясь на кого–то. Прямо из пасти высовывался язык, раздвоенный, как у змеи, на конце, а зелёные глаза прямо–таки жгли Сига насквозь.

С левой боковой стороны — красный дракон с длинным хвостом, который изгибался кверху, приподнимаясь над спиной и заканчиваясь узким прямым жалом. Дракон с правой боковой стороны свернулся клубком, словно уснул, его большая голова покоилась на передних лапах, глаза закрыты. Он был жёлтого цвета. Дракон с нижней стороны имел самый странный облик. Тело его больше напоминало тело животного: спереди лапы, а сзади — похожие на большие птичьи когти. Он высоко вздымал свою маленькую голову на длинной шее, словно змея. И он был синего цвета.

Сиг открыл шкатулку и к своему полнейшему удивлению нашёл целый ворох, до самых краев, кусочков мозаики–загадки; все её многочисленные необычной формы частички были смешаны в полном беспорядке. Благодаря ярким цветам казалось, что там не картинки, а действительно бриллианты, изумруды и рубины. Сиг пробежался пальцами по этой путанице кусочков и резко отдёрнул руку в сторону. Они даже на ощупь казались… странными! И тем не менее ему снова захотелось прикоснуться к ним.

Сиг захлопнул крышку шкатулки и прижал её к себе. Он не мог взять её с собой домой, где ему задали бы слишком много вопросов. Но она останется у него — он нашёл её после ухода Арти, и поэтому у того нет причин потребовать её для себя.

Однако в одном Арти был прав — уже поздновато. Ему следует сейчас же спрятать её и вернуться за ней завтра. И кроме того, он ведь ещё не исследовал остальную часть дома.

Спрятать… но где? В предыдущей комнате с полкам? Что если Арти вернётся сюда один или ещё кто–нибудь? Это теперь драгоценность Сига, и он сохранит её для себя!

Сиг пробежал назад по коридору и сунул шкатулку под один из бумажных листков. Выходя из дома, он оставил дверь во вторую комнату полуоткрытой. Торопливо пробираясь по дороге, он не заметил тени, скрывавшейся в тени полузасохшего куста сирени.