Мышь открыла глаза.

— Мама здесь! — удивленно сказала она.

— Тебе приснилось, глупая, — ответила Звезда. — Мы все хотим к маме. Но наших мам здесь нет. А что случилось? Ты ужасно выглядишь. Вот, выпей это. — И она поднесла что–то к губам Мыши.

Мышь автоматически глотнула, думая, что это вода.

Огонь охватил все ее тело. Она подавилась и закашлялась, глаза ее наполнились слезами, но вот жжение утихло, и она поняла, что жгучая жидкость заставила ее почувствовать себя немного лучше.

— Это спиртное? — спросила она.

— Да. Хорошо, что ализонцы дали его нам. Это единственное, что поддержало тебя и Пламя в первый час.

Мне бы хотелось дать тебе чего–нибудь поесть, но нам еще ничего не принесли.

— Я все равно не могу есть. Но я слышала, как барон приказал принести нам еду со стола.

— Ооо! — сказала Шепелявая. — Наверно, это очень вкушно. У наш давно не было наштоящей еды.

— А я думаю, что барон хорошо питается, — поддержала ее Сверчок. Она скорчила гримасу. — Никогда не думала, что буду есть остатки с чужого стола, но сейчас хочется. И я все съем.

— А воды нет? — спросила Мышь.

— Есть. Сколько хочешь. Мы сберегли для тебя. Но ты нам расскажешь, что случилось?

— Кажется, я смогу. — Мышь пошевелилась на соломенном матраце, пытаясь сесть. Но голова у нее так болела и кружилась, что ей пришлось снова лечь. Она облизала пересохшие губы. Звезда подержала чашку, чтобы она смогла напиться. Ничего вкуснее Мышь в своей жизни не пробовала. Она чувствовала, как вода проникает в ее пересохшее тело. Глотнула еще, а Звезда терпеливо держала чашку, пока Мышь не напилась. — Меня едва не подчинили, Звезда. Я чуть не сдалась. Готова была на что угодно. Звук и голоса…

— Какой звук? — спросила Пламя. — Я не слышала никаких звуков. И голосов тоже.

— А что ты чувствовала? — спросила Сверчок.

— Вокруг меня что–то было, но что, я не видела, — ответила Пламя. — Можно назвать это давлением. Словно что–то меня сжало, очень сильно, и не отпускало.

Мне было очень больно. Я думала, мне выдавит внутренности.

Шепелявая достала палец изо рта.

— И ты не жнаешь почему?

— Нет.

— А я знаю, — сказала Мышь. — Вокруг меня тоже это было, и очень больно, как ты сказала. И я тоже не могла увидеть, что это. Но я слышала. Может, мы испытали одно и то же, только по–разному., А что ты слышала?

— Мне казалось, что уши у меня лопнут.

— Мне тоже. Это и заставило меня подумать о звуке. Но я, действительно, слышала голос. Два голоса. Наверно, из–за нового провода.

— Какого нового провода?

Мышь подняла платье и показала почерневшее место на животе.

— Вот здесь. Мне прикрепили сюда провод. Я слышала, как они сказали, что если не получится, следующей прикрепят к сердцу. — Она с трудом глотнула, думая, рассказывать ли остальное. Ну, держать что–то в тайне бессмысленно; ее сестрам лучше знать, что их ждет, чтобы они могли подготовиться. Не следует скрывать от них, что их ждет. — Они сказали, что если не получится и с сердцем, тогда провода введут под кожу.

Все испуганно вскрикнули.

— Как это? — спросила Птица.

— Ну, засунут нам под кожу, — повторила Мышь, — О, как будет больно! — Пламя выглядела ошеломленной. — Гораздо хуже, чем со мной и с тобой.

Шепелявая смертельно побледнела и стала сильнее сосать палец. Глаза Мыши заполнились слезами.

— Они не всадят в тебя провода, Шепелявая, — сказала она. — Если выберут тебя, вместо тебя пойду я.

— Нет, ты не сможешь, — сказала Сверчок. — Я пойду.

— Нет, я, — сказала Птица.

— Нет, я, — решительно сказала Звезда.

Мышь взяла Звезду за руку.

— Я все думаю, что ты могла бы выдержать на моем .месте. Даже если я не смогу. Но только, на один раз.

Может, ничего и не случится. Мне кажется, со мной было хуже, чем с Пламенем. — Голова у нее болела, и она знала, что начинает говорить бессвязно. Тем не менее, она продолжала. Они должны понять. — Может быть, они по–другому повернули свои рычажки или что–нибудь еще. Я думаю, следующей будет еще тяжелее. Они все равно своего добьются, даже от тебя. Но если добьются, наверно, оставят нас в покое.

— Или убьют нас, — сказала Сверчок.

— Мы должны найти способ помочь друг другу, — сказала Мышь. — Я все время об этом думаю. Понимаете, когда я уже готова была сдаться, я услышала другой голос…

— Да, ты говорила об этом, — сказала Звезда. — Что за голос?

— Кто–то — вы будете смеяться, но словно моя мама, — кто–то говорил, чтобы я держалась. И я держалась. Но если бы они снова сделали эту штуку с проводами и Голосом, я бы не смогла держаться ни минуты.

— Твоя мама! — сказала Птица. — Это глупо. Твоя мама далеко в Эсткарпе.

Мышь покачала головой и тут же об этом пожалела.

Она закрыла глаза и подождала, пока голова перестанет кружиться.

— Нет, — сказала она. — Мама близко. Я почти могу слышать ее.

— Ну, у нее, должно быть, очень громкий голос. — Сверчок говорила почти так же насмешливо, как Птица.

— Она уже говорила что–то о своей маме, когда пришла в себя, — напомнила Звезда. — Откуда ты знаешь?

— Я вам сказала. Я могу ее слышать.

— Как?

— В голове. Вот так. — Мышь сосредоточилась. Звезда от неожиданности подпрыгнула.

— Как ты это делаешь?

— Это легко, — сказала Мышь. — Я вам покажу.