Хорошо, — сказал Гуммус-луджиль, — идите сюда один.

Пуна поднялась выше, ее длинный луч осветил психолога, выступившего из-за дерева. Рорванцев было не видно и не слышно: они лежали, окружая рощу. После шума битвы тишина казалась абсолютной.

Эвери подошел к кругу деревьев и посмотрел на стволы автоматов.

— Можно мне войти? — тихо спросил он.

— Гм… Да, думаю, можно, — ответил Гуммус-луджиль.

Психолог протиснулся между стволами. Глаза Лоренцена привыкли к темноте, и он видел выражение ужаса на лице Эвери. Тот же ужас дрожал в голосе психолога.

— Чего вы хотите? — резко спросил астроном.

— Хочу знать, отчего вы все сошли с ума и обрушились на наших хозяев — дружественных туземцев?

Гуммус-луджиль сардонически рассмеялся. Торнтон пожал плечами и пробормотал:

— Не очень-то они оказались дружественными, когда убили фон Остена.

— Они не туземцы, и вы знаете это не хуже меня, — ответил Лоренцен. — Вы должны знать! Или вы один из них, замаскированный под человека?

— О чем вы говорите? — закричал Эвери. — Бы сошли с ума!

— Кончайте, — устало сказал Лоренцен и в нескольких холодных словах рассказал о своих выводах. — То, что произошло сейчас, подкрепило мои подозрения, — закончил он. — Они обнаружили нашу передачу. У них пистолеты-пулеметы не хуже наших. Они пытались убить нас, чтобы мы не смогли передать сообщение на базу.

Торнтон присвистнул и крепко сжал губы. Эвери кивнул с огромной усталостью.

— Ладно, — без всякого выражения сказал он.

— Что вы передали в лагерь?

— Все, что сказал вам.

— У вас не было на это времени. Азбукой Морзе…

— Вы проиграли, — Лоренцен почувствовал восхищение умом, скрывавшимся за невыразительным лицом психолога. — Мы передали, что у нас столкновение с туземцами и что рорванцы не туземцы. Этого вполне достаточно. Гамильтон сумеет сложить два и два, так же как и я.

— Передайте это рорванцам, — добавил Торнтон. — Если они убьют нас, то шлюпки из лагеря отомстят.

Внезапно Эвери разъярился. Он сжал кулаки, стоя в центре их группы, и сплюнул на темную землю:

— Вы дураки! Вы слепые идиоты! Как вы не понимаете, рорванцы правят Галактикой! Вы выступаете против Галактической империи!

— Сомневаюсь, — пробормотал Гуммус-луджиль.

— Вызовите лагерь, скажите, чтобы они оставались на месте. У них не будет ни единого шанса. Рорванская наука на десять тысяч лет опередила земную. — Голос Эвери стал спокойнее, но говорил он по-прежнему быстро. — Возможно, еще не поздно возместить ущерб. Если вы поможете мне, подтвердите рассказ, который удовлетворит Гамильтона, все еще можно будет уладить. Но Солнечная система никогда не должна узнать о своем истинном положении. Я объясню все позже, только вам троим. А теперь быстрее остановите шлюпки!

Он почти убедил их. Гуммус-луджиль опустил ружье и полуобернулся к передатчику. У Торнтона отвисла нижняя челюсть. Тогда Лоренцен рассмеялся.

— Отличная выдумка, Эд, — сказал он. — Чертовски отличная! Но она, знаете ли, не пройдет.

— О чем вы говорите? Если шлюпки прилетят сюда, то будут уничтожены. Рорванцы сметут весь лагерь, уничтожат корабль…

Мозг Лоренцена работал необыкновенно четко и хладнокровно, как высокие холодные небеса над ним. Быстро и твердо прозвучал его ответ:

— Если рорванцы такие всесильные, то почему не уничтожили нас дезинтегрирующим лучом? Почему не заглушили нашу радиопередачу? Хотелось бы знать, для чего им потребовалась эта хлопотливая и сложная маскировка? Нет, Эд, вы опять блефуете. — И Лоренцен с гневом добавил: — А теперь, клянусь Господом, или говорите правду, или убирайтесь отсюда.

Что-то сломалось в Эвери. На него было неприятно смотреть. Он съежился, опустил голову. Лоренцен был рад, что почти ничего не видно.

— Сейчас идет погрузка на шлюпки, — сказал Торнтон. — Им потребуется несколько минут, чтобы долететь сюда.

Сестра поднялась высоко над горами, ее чуждый лик превратился в сине-зеленый полукруг, окаймленный тысячами холодных звезд. Легкий ветерок пронесся по роще и зашуршал листьями. Где-то в тени заговорили два рорванца. Глухо звучали нечеловеческие голоса. Где-то далеко шумел морской прибой.

— Ну что ж, хорошо, — прошептал Эвери.

— Это ведь план вашей клики в земном правительстве, не так ли? — безжалостно подавил слабое сопротивление психолога Лоренцен. — Баши люди ответственны за исчезновение «Да Гама» и за все помехи нашей экспедиции. Скажите, вас подкупили рорванцы?

— Нет-нет! Они случайно оказались тут, когда прилетел «Хадсон». — Эвери говорил так тихо, что его с трудом было слышно. — Их дом находится, я думаю, в десяти тысячах световых лет от Солнца.

Это землеподобная планета, их цивилизация стоит на том же уровне, что и наша. Они тоже ищут пригодные для колонизации планеты. Их экспедиция нашла Троэс и стала исследовать его, когда появились мы. Они обнаружили наш корабль, когда мы пересекали диск спутника. Конечно, они встревожились. Они не знали, кто мы и чего хотим. Ничего не знали. Они перевели свой корабль на орбиту, перпендикулярную нашей и подальше от нее. Естественно, поскольку мы ничего подобного не ожидали, то никто из нас не заметил их корабля. Они успели замаскировать свои посадочные шлюпки и лагерь, прежде чем мы стали фотографировать поверхность планеты… Они следили из космоса, как мы высадились, разбили лагерь и начали работать. Нетрудно догадаться, что у нас те же самые намерения, что и у них, но, конечно, они хотели быть уверенными в этом, хотели знать о нас как можно больше и в то же время как можно меньше сообщить о себе. Тогда они решили выдать себя за туземцев… Отряд, который привел нас сюда, был высажен в нескольких километрах от лагеря после того, как в их корабельных мастерских изготовили оружие и все остальное.

— Отличная идея, — пробормотал Торнтон. — Прекрасная стратегия. Естественно, мы показали примитивным туземцам больше, чем показали бы космонавтам с чужого корабля, возможно, врагам и конкурентам.

— Тем временем, — будто не слыша его, продолжал Эвери, — остальные строили этот подземный городок. Героический труд, даже с их техникой и атомной энергией. Они решили создать видимость цивилизованных туземцев… Вы правильно угадали, Джон. И я угадал, изучив их язык еще в лагере. Было несколько противоречий, я сопоставил их… Для психолога этого достаточно. Я поставил Джугау перед фактами и сказал, что хочу им помочь. С этого времени я действовал вместе с рорванцами…

— Но почему? — взорвался Гуммус-луджиль. — Почему, черт побери?

— Я не хотел, чтобы «Хадсон» разделил судьбу «Да Гама».

Вновь наступило молчание. Затем…

— Вы имеете в виду гибель? — пробормотал Торнтон.

— Нет. Позвольте объяснить, — прозвучал спокойный, усталый голос. — Вы знаете правило, что возвращающийся корабль, с которого люди высаживались на другие планеты, обязан сделать предварительный доклад патрульной службе на одной из ее баз на Церере, Тритоне, Ганимеде или же Япете — на той базе, которая окажется ближе. На этой базе он должен пройти карантин перед возвращением на Землю. Мы знали, что «Да Гама» сделал доклад на базе Цереры, и предположили, что он доложил о пригодности Троэса к колонизации. Мы позаботились, чтобы база на Церере была укомплектована нашими людьми. Когда корабль прилетел туда, экипаж перевели на другой. Но никому не причинили вреда. Помните Новый Эдем, прекрасную планету в Тау Кита, где живут цивилизованные туземцы? Мы заключили с ними соглашение. Люди с «Да Гама» теперь там. Это не тюрьма, они вольны жить как хотят, мы даже доставили туда женщин. Но мы не хотим, чтобы они вернулись в Солнечную систему.

— У многих из них были семьи, — вставил Гуммус-луджиль.

— Некоторые легко перенесли разлуку с ними. А семьи получили хорошую пенсию… И я не хотел, чтобы вы разделили их судьбу. Тогда сделать это пришлось бы и мне. А у меня тоже есть жена и дети. Меня избрали психологом этой экспедиции, и я был готов никогда не увидеть родную планету. А тут у меня появился шанс. Если бы мы вернулись домой и доложили о неудаче, Троэс был бы забыт.

— Отлично, — сказал Лоренцен. — Итак, психократы хотят удержать людей от колонизации. После того как межзвездные путешествия оказались экономически невыгодны, людей решили совсем отучить от звезд. Теперь объясните нам почему?

Эвери взглянул вверх. Его лицо было искажено мукой, но в голосе звучала слабая надежда.

— Это все к лучшему, — ответил он. — Я хочу, чтобы вы действовали со мной заодно, провели Гамильтона и всех остальных. Когда мы вернемся, то можем рассказать им о недоразумении, о мятеже, о чем угодно. Говорю вам, будущее нашей расы зависит от нас.

— Каким образом?

Эвери глядел на холодный блеск звезд.

— Человек не готов к такому шагу, — спокойно сказал он. — Наши знания опередили нашу мудрость, и мы оказались в длившемся два столетия аду, из которого только-только выбрались. Психодинамисты в правительстве выступают против самой идеи межзвездных путешествий. Остановить их сейчас уже поздно, но мы надеялись, что человечество откажется от них под влиянием разочарования. Через тысячу лет человек будет готов к этому. Но не сейчас. Он еще недостаточно вырос.

— Это ваша теория, — выпалил Гуммус-луджиль, — ваша глупая теория!

— Это история и уравнения, которые интерпретируют, объясняют и предсказывают историю. Наука наконец достигла такой ступени, когда человек может управлять своим будущим, своим обществом. Война, бедность, голод, смута — все, что ранее происходило бесконтрольно, как природные катастрофы, может быть остановлено. Но вначале человек, вся человеческая раса должна созреть. Каждый индивидуум должен стать нравственно здоровым, умеющим критически мыслить, способным к воздержанию. Невозможно быстро изменить общество. Потребуется тысяча лет тонкого, медленного, искусного тайного руководства, пропаганда, образование, скрытое взаимодействие религии, экономики и технологии, чтобы добиться такого состояния культуры, какого мы хотим. Это не будет похоже ни на что предыдущее. Человек не должен быть слепым, жадным, напористым, безжалостным животным. У него должно быть самообладание, чувство собственного достоинства и удовлетворенность… Должна быть мысль, все должны мыслить так же естественно, как дышать. Только тогда мы сможем выйти в Галактику.

— Долго же придется ждать, — пробормотал Гуммус-луджиль.

— Это необходимо, говорю я вам! Или вы хотите, чтобы наша раса навсегда осталась звериной? Физически мы сильно развились, пришло время развиваться умственно, душевно, если хотите. У нас — психократов — есть правильное представление о дороге, по которой нужно идти, о медленно управляемой эволюции общества. У нас достаточно данных, и мы уже создали условия для строительства Утопии. Совсем недавно в Англии основан университет, еще через два столетия Европа станет центром цивилизованного общества. Экономическое равновесие постепенно проникает в Азию. Индия становится ведущим членом союза, созерцательная индийская философия должна смягчить агрессивность людей Запада. Как я уже сказал, мы планируем все это. Не в подробностях, но мы знаем, куда идти.

— Кажется, я понял, — задумчиво сказал Лоренцен. Ветер подхватил его слова, лунный свет блестел в его глазах. — Межзвездные путешествия уничтожат все это.

— Да, да! — Эвери теперь говорил легко, его слова действовали на слушателей, звучали торжественно, как пророчество.

— Предположим, люди установят, что Троэс пригоден для колонизации. Рорванцы не смогут сопротивляться, у них нет нашего таланта военной организации. Именно поэтому они и решили обмануть нас. Если обман не удастся, они подчинятся и отправятся на поиски другой планеты. Это изменит все положение человечества. Вся психологическая атмосфера станет совершенно иной. Если несистематические поиски могут дать нам одну пригодную для человека планету за двадцать лет, то флот охотников будет отыскивать каждые четыре-пять лет гораздо больше территории, чем нам нужно. Люди поймут, что они все-таки могут эмигрировать. Ориентация общества изменится и будет направлена вовне, а не внутрь. Ничто не сможет остановить этот процесс. Наши психодинамические данные потеряют всякую ценность, мы вновь окажемся во мраке. Подъем эмиграции произведет суматоху, которую мы не сможем контролировать. Созданные нами условия рухнут, и мы не сможем построить их заново. Колонисты будут формироваться главным образом из недовольных элементов, большинство их будет недружелюбно настроено к правительству Солнечной системы. Это вызовет множество беспорядков, массу непредсказуемого. Беем этим нельзя будет управлять! Человечество расселится так широко, что не будет поддаваться никакому контролю. Идея объединенной Галактики — чепуха, нечего и думать об этом. Здесь даже не сможет существовать торговля или регулярное общение. Своими путями станут развиваться миллионы эксцентричных маленьких цивилизаций, появятся новые знания о физической вселенной, мутации… И человек вновь станет жертвой случайностей. Наступят хаос и страдания, подъем и падение культур, войны и угнетение, отныне и до конца времен!

Эвери остановился, его слова повисли в молчании. Все четверо стояли неподвижно, прижимаясь друг к другу в окружении вооруженных чужаков. Они как будто чего-то ждали.

— Хорошо, — сказал наконец Эвери, — вы получили мой ответ. Теперь я жду вашего. Поможете ли вы объяснить мне все, согласитесь ли вернуться и молчать до конца жизни? Я знаю, что прошу многого, но сможете ли вы смотреть в лицо будущему, которое предали?