9. Черные прямоугольники
Из-за черного края Кольца показалось ослепительно-белое солнце. Когда кзин включил поляризацию кабины, и Луи смог посмотреть на солнце, он заметил, что часть его была закрыта черными прямоугольниками.
— Будьте внимательны, — проговорил Несс. — Если мы будем долго находиться внутри Кольца, то можем подвергнуться нападению.
Говорящий что-то проворчал в ответ. После стольких часов, проведенных за пультом управления, он, вероятно, измучился.
— Можешь ли ты мне сказать, чем они будут нас атаковать? Ведь у них нет даже порядочной передающей станции!
— Мы ничего не знаем о том, как они пересылают информацию. Может, они используют телепатию, а может, у них связь осуществляется по проводам. Ничего мы не знаем и о вооружении жителей Кольца. Приближаясь к их жилищам, мы будем представлять для них угрозу и можем спровоцировать нападение.
Луи кивнул головой. Вообще по своему характеру он не был чрезмерно осторожным, но сейчас кукольник был прав.
Летящий над внутренней поверхностью Кольца «Обманщик» был для жителей Кольца попросту метеоритом и причем большим. Даже при орбитальной скорости он представлял значительную угрозу. А жители Кольца явно не могли легкомысленно относиться к метеоритам. Одна пробоина — и вся атмосфера вытекла бы наружу.
Говорящий-со-Зверями повернулся в их сторону, благодаря чему его физиономия оказалась напротив голов кукольника.
— Ну, говори же, что делать?
— Прежде всего затормози до орбитальной скорости…
— А потом?
— Ускоряйся в направлении солнца. Мы сможем осмотреть внутреннюю поверхность Кольца. Наша цель — черные прямоугольники.
— Такая осторожность просто противна мне! Это же трусость! Черные прямоугольники нас совершенно не интересуют!
— Сто чертей! — Луи был измучен, голоден, и ему совершенно не хотелось играть роль третейского судьи между кукольником и кзином. Слишком долго он был на ногах, но каково же было кзину!
— Интересуют и даже очень, — возразил Несс. Их поверхность получает больше солнечного света, чем само Кольцо. Не исключено, что они являются термоэлектрическими генераторами.
Кзин фыркнул что-то на языке Богатырей, но на международном языке проговорил удивительно спокойно:
— Я тебя не понимаю. Какое нам дело до того, какой источник энергии у Кольца! А если нас это интересует, можно приземлиться и спросить у туземца!
— Я не намерен приземляться.
— Не доверяешь моим способностям пилота?
— А ты не доверяешь моим способностям руководителя?
— Если ты сам затронул этот вопрос…
— Не забывай, что тасп все еще у меня. Я решаю, что будет со «Счастливым Случаем», и я являюсь Находящимся-в-Наиболее-Безопасном-Месте на этом корабле! Помни, что…
— Ну, хватит! — прервал их Луи.
Оба посмотрели на него.
— Рановато вы начали ссориться. Может быть, нам все же лучше рассмотреть прямоугольники через телескоп? Тоща у нас станет больше данных, которыми вы сможете кидать друг в друга. И вы получите при этом больше удовольствия.
Головы кукольника переглянулись. Когти у кзина импульсивно прятались и снова появлялись.
— А сейчас, может, займемся более веселыми делами? — продолжил Луи. — Все голодны, измучены, и у всех нервы на пределе. Неужели вам нравится ссориться на пустой желудок? Во всяком случае я предпочитаю часок поспать. И вам советую то же самое.
— Ты не хочешь посмотреть? — удивленно спросила Тила.
— Ведь мы будем пролетать над внутренней поверхностью Кольца.
— Расскажешь мне о том, что увидишь, — попросил Луи и вышел.
* * *
Когда он проснулся, то почувствовал сильный голод, и голова у него закружилась. Он соорудил себе огромный сандвич и только потом отправился в рубку.
— Как дела?
— Все закончилось, — холодно сообщила Тила. — Драконы, черти, великаны — все сразу. И Говорящий дрался голыми руками.
— Несс?
— Они решили, что мы летим к черным прямоугольникам. Кзин пошел отдыхать.
— Есть что-то новое?
— Есть немного. Сейчас тебе покажу.
Кукольник что-то регулировал на пульте. Вероятно он был знаком с письменностью кзинов.
Картина на экране напоминала Землю с большой высоты: горы, реки, долины, озера, бесплодные поверхности, которые могут быть пустынями.
— Пустыни?
— Кажется, да. Говорящий измерил температуру и влажность. Все указывает на то, что Кольцо, может быть, частично вышло из-под контроля своих строителей. Кому нужны пустыни? На противоположной стороне мы открыли еще один океан такой же большой, как и первый. Изучение спектра показало, что вода в нем соленая.
— Твое предложение оказалось очень кстати, — продолжал Несс. — Хотя и я, и Говорящий являемся хорошими дипломатами, ты все же лучше. Когда Говорящий посмотрел в телескоп на черные прямоугольники, он сразу согласился туда лететь.
— Да? И почему же?
— Там что-то непонятное. Эти прямоугольники движутся со скоростью большей, чем орбитальная.
Луи от удивления открыл рот.
— Это вовсе не невозможно, — ответил сам себе кукольник.
— Они могут обращаться вокруг Солнца по эллиптической орбите, не обязательно поддерживая стабильное расстояние от солнца.
Луи как-то удалось проглотить кусок, застрявший у него в горле.
— Но это же безумие! Все время изменялась бы длительность дня и ночи.
— Сначала мы думали, что речь идет о изменении типа зима-лето, — вступила в разговор Тила. — Но это тоже не имело смысла.
— Конечно, нет. Прямоугольники делают один оборот за неполный месяц. Кому нужен год, длящийся три недели?
— В этом вся проблема, — констатировал Несс. — Эта аномалия слишком мала, чтобы мы смогли ее разглядеть раньше. Почему она возникла? Может, вблизи солнца существует скачок гравитации, и отсюда большая скорость? Во всяком случае, черные прямоугольники заслуживают того, чтобы их рассмотреть поближе.
* * *
Течение времени отмечалось передвижением черного прямоугольника через щит солнца.
Кзин вышел из своей кабины, немного поговорил с Луи и Тилой, а затем заменил Несса у пульта.
Через некоторое время он повернулся с блестящими от ярости глазами. Он не сказал ни слова, но кукольник, дрожа всем телом, начал отступать перед этим убийственным взглядом.
— Ну, хорошо, — вздохнул Луи. — В чем дело?
— Этот пожиратель листьев… — начал Говорящий, но голос плохо повиновался ему. Он начал снова. — Этот шизофреник вывел нас на орбиту, требующую наименьшего потребления горючего. С такой скоростью мы доберемся до пояса прямоугольников не раньше, чем через четыре месяца!
И кзин начал сыпать проклятиями на языке Богатырей.
— Я только хотел выйти из плоскости Кольца, — ответил кзин. — А потом мы могли бы сразу направиться к прямоугольникам и были бы там через несколько часов, а не месяцев!
— Не кричи на меня, Говорящий. Если бы мы направились с большой скоростью в сторону прямоугольников, то наша траектория была бы направлена на Кольцо. Я же хотел этого избежать.
— Но мы можем направляться прямо к солнцу, — заметила Тила.
Все обернулись.
— Если жители Кольца наблюдают за нами, — объяснила она спокойно, — то при направлении к солнцу мы перестанем быть для них опасными. Понимаете?
— Совсем неглупо, — проворчал кзин.
Кукольник сделал жест, соответствовавший пожатию плечами.
— Ты пилот. Делай, как считаешь нужным, но не забывай…
— Не бойся, я не собираюсь лететь через солнце.
После этого кзин занялся приборами.
Луи понимал состояние кзина. Кольцо ужасало его, а так как Говорящий был уверен, что садиться рано или поздно придется, то он хотел сесть, как можно скорее, пока отвага не покинула его.
— Через четырнадцать часов мы достигнем орбиты прямоугольников, — проговорил кзин. — Знаешь, что я скажу тебе, Несс. Мы, воины Патриарха, с детства учимся терпению. Но вы, кукольники, терпеливы, как мертвецы.
— Разворачиваемся, — неестественно спокойно произнес Луи и поднялся с места. Нос корабля все сильнее отклонялся с намеченного курса.
Несс пронзительно вскрикнул и прыгнул вперед. Он был еще в воздухе, когда «Обманщик» осветился ужасающим блеском, словно зажгли огромную лампочку, и он закачался…. невесомость… как пьяный. Все ощутили это, несмотря на искусственную гравитацию. Свернутый в клубок кукольник сильно ударился в стену. Какую-то часть секунды господствовала тьма, потом все озарилось фиолетовым блеском.
Этот свет освещал весь корпус.
Вероятно, Говорящий-со-Зверями вывел «Обманщик» на траекторию, ведущую к солнцу, и включил автопилот, — подумал Луи. — А компьютер принял солнце за огромный метеорит и принял меры безопасности.
Гравитация вернулась к норме. Луи поднялся с пола. На первый взгляд ничего не случилось.
— Не действует половина указателей, — проговорил кзин.
— Ничего страшного, — ответила Тила. Ведь мы потеряли крыло.
— ЧТО?!!
— Потеряли крыло.
На самом деле так оно и было. Вместе с крылом они утратили все двигатели. Остался только чистый, гладкий корпус Дженерал Продактс. И то, что в нем находилось.
— В нас стреляли, — понял кзин. — И стреляют сейчас. По-видимому, из лазеров. Мы вступили в состояние войны. Я принимаю на себя руководство.
Несс не протестовал, поскольку лежал без движения под стеной. Луи опустился перед ним на колени и начал его осторожно ощупывать.
— Черт меня побери! Я не изучал физиологию кукольников и не могу понять, что с ним.
— Просто перетрусил. Пытается спрятаться в собственном брюхе. Привяжи его к койке.
Луи с удивлением обнаружил, что с охотой подчиняется приказам кзина. У него тоже был шок: минуту тому назад он находился в космическом корабле, а сейчас этот корабль был только большой стеклянной иглой, падающей да солнце.
Вместе с Тилой он уложил кукольника и привязал его к койке страховочными ремнями.
— Мы имеем дело с воинствующей цивилизацией, — объявил кзин. — Лазер-на-лучах — без всякого сомнения, военное оружие. Если бы не наш корпус, мы были бы уже мертвецами.
— Вероятно, включилось статическое поле, — отозвалась Тила. — Этот фиолетовый блеск — фосфоресцирующие остатки того, что находилось снаружи.
— Распыленный лазерным лучом. Кажется, он уже слабеет.
Действительно, фиолетовый блеск ослабевал.
— К сожалению, мы располагаем только легким оружием. Да иначе быть и не могло — ведь на корабле кукольник! — фыркнул кзин. — Даже плазменные двигатели были снаружи, А мы все еще под обстрелом. Ну, они увидят, что значит атаковать кзина!
— Может, хочешь проучить их?
Кзин не почувствовал сарказма.
— Разумеется!
— Чем, — взорвался Луи. Знаешь, что у нас осталось? Надпространственные двигатели и система жизнеобеспечения! И это все! У нас нет ни одного маневрового двигателя. У тебя мания величия, если ты думаешь, что в таких условиях можешь воевать!
— Так думает и враг! Но он же…
— Какой враг?
— …думает, что, атакуя кзина…
— Это автоматы, ты понимаешь? Живой неприятель открыл бы огонь сразу, как только мы оказались в поле лазера!
— Меня тоже удивила подобная тактика.
— Говорю тебя, что это автоматы. Направляемые компьютером лазеры для уничтожения метеоритов. Они запрограммированы на то, чтобы уничтожать все, могущее ударить во внутреннюю поверхность Кольца. Когда компьютер рассчитал, что наша траектория пересечет Кольцо — бах!
— Это… да, это вероятно. — Кзин начал отключать энергию от недействующих приборов. — Однако надеюсь, что ты ошибаешься.
— Ну, конечно. Всегда приятнее, когда есть на кого свалить вину. Правда?
— Было бы лучше, если бы мы не пересекали плоскость Кольца, — проговорил кзин. — Наша скорость велика, и благодаря ей мы можем выбраться из этой системы и создаваемой в ней аномалии. Затем мы включим Надпространственные двигатели и догоним флот кукольников. Но прежде всего надо избежать столкновения с Кольцом.
Луи не заглядывал так далеко:
— И зачем ты так спешил?
— Мы теперь, по крайней мере, знаем, что не летим на солнце. В противном случае нас бы обстреливали.
— Обстрел продолжается, — прокомментировала Тила. — Если мы упадем на Кольцо, то погибнем?
— Спроси Несса. Это его коллеги спроектировали корабль. Только сначала попробуй его развернуть!
Кзин фыркнул. На пульте светилось всего несколько огоньков, свидетельствующих о том, как мало приборов работают.
Тила наклонилась над кукольником и начала осторожно поглаживать его плечи. Вопреки ожиданиям Луи, она никогда еще не впадала в панику.
— Ты трусливое, глупенькое существо, — ласково обратилась она к кукольнику. — Ну, покажи свои головки. Посмотри на меня. Ты пропустишь самое интересное.
* * *
Двенадцать часов спустя Несс все еще находился в состоянии глубокого шока.
— Что я ни делаю, он сворачивается еще больше, — пожаловалась Тила Луи. Все решили перекусить, но Тиле кусок в горло не шел. — Наверное, я что-то не так делаю.
— Ты все время говоришь ему о том, что тут происходит. Как раз этого и не нужно. Вообще, оставь его в покое, он не делает ничего плохого ни себе, ни нам. Когда будет нужно спасаться, он очнется. А сейчас пусть прячется в свое брюхо.
Тила неуверенно ходила по небольшой каюте. Хотела что-то сказать, но передумала. Наконец она выдавила:
— Боишься?
— Конечно.
— Я так и думала, — кивнула она головой. Через минуту Тила спросила:
— А почему Говорящий не боится?
С самого начала атаки кзин был все время чем-то занят: проверял вооружение, старался хоть как-то вычислить курс, время от времени он выдавал короткие, отрывистые команды.
— Я думаю, что он сильно испуган. Помнишь, как он отреагировал на картину розетки кукольников. Он боится, но никогда не позволит, чтобы кто-то об этом догадался.
Тила покачала головой.
— Не понимаю. На самом деле не понимаю! Почему все боятся, а я нет?
— Несс был прав, — попытался он объяснить ей. — До сих пор ты не встречалась ни с чем плохим, правда? Ты слишком счастлива, и что бы с тобой ни случилось, все хорошо кончается. Мы боимся боли, но ты с ней не встречалась.
— Это безумие! Очевидно, я никогда не ломала себе ног и рук, но ведь это никакое не счастье!
— Нет, счастье. Удача, счастье — просто статистика. Было бы удивительно, если бы среди сорока трех миллиардов людей Несс не нашел кого-нибудь вроде тебя. Знаешь, что он делал? Он определил группу людей, потомков тех, которые выигрывали в Лотерее Жизни.
— Ни и что?
— Он взял их под микроскоп и начал рассматривать. Этот в детстве сломал себе палец. Другой часто дерется, и его всегда бьют. У третьего плохой характер. Тот испытывал космические корабли и в одном полете сломал себе ноготь. И так далее. Понимаешь? Пока он не нашел человека, у которого никогда ничего подобного не случалось. Тебя. Независимо от того, сколько раз у тебя падал хлеб с маслом на пол, он всегда падал маслом вверх.
— Значит, это вопрос вероятности, — проговорила Тила задумчиво. — Но, Луи, здесь что-то не так. Например, я никогда не выигрывала в рулетку.
— Но никогда много и не проигрывала.
— Ну… нет.
— Вот это и нужно было Нессу.
— Ты говоришь, что я какой-то неправдоподобный неудачник.
— Ну совсем нет! Несс отбрасывал всех кандидатов, которым хоть что-то не удавалось, пока не напал на тебя. Ты как раз везунчик. Тебе везет. И Несс думает, что так будет всегда. А я считаю, что, когда ты в следующий раз бросишь монету, ты будешь иметь одинаковые со всеми шансы на выигрыш. Счастье не имеет памяти.
— Тила со вздохом села.
— Да, Несс ошибся во мне, я на этот раз не принесла вам счастье.
— Ничего, это пойдет ему на пользу.
Уголки ее губ задрожали.
— Давай проверим!
— Что?
— Закажи хлеб с маслом. Начнем кидать.
* * *
Черный прямоугольник заслонил часть голубой ленты Кольца. И он все время рос.
Луи нашел очки с поляризованными стеклами. Говорящий тоже надел очки.
Луи видел диск солнца в виде черного диска, окруженного ярко-оранжевой короной. Помещение корабля сильно нагрелось. Кондиционер выл из последних сил.
Тила открыла двери рубки и моментально захлопнула их, через минуту она вошла в поляризованных очках.
Прямоугольник казался огромной пустотой, как будто кто-то в этом месте стер мокрой тряпкой все белые точки звезд.
Шум кондиционера делал невозможным любой разговор.
«Каким образом и кому он отдает тепло?» — подумал Луи. Потом он понял, что кондиционер не отдавал, а накапливал тепло. Где-то внутри находилась точка, горячая, как звезда. И она увеличивалась с минуты на минуту.
Еще один повод для тревоги.
Черный прямоугольник заслонил уже половину Вселенной. Солнце тоже исчезло, и наступила темнота.
Часть корабля была раскалена добела. Это кондиционер выбрасывал накопленное тепло. Луи вздрогнул, как в кошмарном сне.
Вытье кондиционера внезапно затихло.
— Жаль, что от телескопа остался только экран, и мы уже ничего не увидим, — проронил Говорящий.
— А мы падаем на солнце?
— Нет. Полчаса мы будем в тени этого прямоугольника, а потом пройдем между солнцем и следующим прямоугольником.
Через некоторое время возник солнечный свет, включился кондиционер.
Луи внимательно вглядывался в следующий прямоугольник, когда внезапно ударила молния.
Ударила без предупреждения, как стрела, ослепляя всех страшным блеском, будто они оказались в самом сердце Вселенной. Корабль задрожал… невесомость… и свет погас. Луи начал протирать слезящиеся глаза.
— Что это было? — вскрикнула Тила.
Луи постепенно обретал зрение. Когда цветные пятна исчезли, он увидел, что Несс выставил одну голову, а Тила смотрит прямо на него.
Нет, не на него, а на что-то, находящееся за его плечами. Он обернулся.
Солнце выглядело ядерным кружком, намного меньшим, чем раньше… За время, которое они находились в статичном поле, солнце сильно уменьшилось. По-видимому, прошло несколько часов.
Снаружи что-то горело: тонкая, черная нить, окруженная бледно-фиолетовым светом. Один ее конец исчезал в солнце, другой где-то далеко впереди, слишком далеко, чтобы можно было увидеть.
Нить извивалась, подобно разрезанному червяку.
— Кажется, мы во что-то врезались, — спокойным голосом объявил Несс, как будто с самого начала контролировал ситуацию. — Говорящий, тебе надо выйти наружу. Надевай скафандр.
— Мы находимся в состоянии войны, — проговорил кзин.
— Руковожу я.
— Прекрасно. И что же ты намерен предпринять?
Кзин был настолько разумен, что не стал отвечать, как раз в это время он закончил готовить свой шарообразный скафандр.
* * *
Кзин взял один из скутеров — аппарат, напоминающий торпеду, с сидением для пилота.
Остальные с интересом разглядывали, как он маневрирует у черной нити. Вероятно, она уже немного остыла. Шарообразная фигура кзина вылезла из скутера и направилась к нити. Они слышали в динамике его учащенное дыхание. Через некоторое время послышалось удивленное фырканье, но Говорящий ничего не сказал. Кзин пребывал снаружи почти полчаса.
Когда он вернулся на корабль, все молча ждали, о чем он поведает.
— Она и на самом деле толщиной с паутину, — проговорил кзин. — Как видите, у меня остался только кусок хватателя.
И он показал инструмент. Его рукоятка была ровно срезана. Поверхность среза блестела, как зеркало.
— Когда я приблизился настолько, чтобы увидеть, какой она толщины, я случайно задел нить хватателем. Она прошла сквозь него, как сквозь масло. Я не почувствовал никакого сопротивления.
— То же самое сделал бы твой меч.
— Но меч сделан из проволоки, выдержанной в поле Слэйвера, и не может сгибаться. Эта… нить вьется, вы сами это видели.
— Это уже что-то новое. Что-то необычайно тонкое, легкое и прочное. Оно сохранило свою прочность при температуре плазмы… Совершенно новое. Но откуда она взялась?
— Подумай. Пролетая между прямоугольниками, мы на что-то наткнулись. Затем мы увидели нить, раскаленную до звездной температуры. Ясно, что мы наткнулись именно на нее, и нить нагрелась от удара. По-моему, можно считать, что она была натянута между прямоугольниками.
— Может быть и так. Но для чего она служила?
— Об этом можно только предполагать. Строители Кольца поместили черные прямоугольники на околосолнечной орбите затем, чтобы на внутренней поверхности Кольца был цикл день-ночь… Для этого Кольцо должно находиться в заранее рассчитанном положении. Например, им нельзя повернуться к звезде ребром. Чтобы это исключить, они связали все прямоугольники нитью в одну цепь. А затем придали этой цепи скорость большую, чем орбитальная, чтобы нить все время находилась в натяжении.
— Нам необходима эта нить, — проговорил Луи. — Трудно даже представить все возможности ее применения.
— Я не смог бы отрезать даже кусочек.
— В результате удара наш курс, вероятно, изменился, — прервал их кукольник… — Это можно как-нибудь определить?
Все промолчали.
— Мы можем выйти из плоскости Кольца, но это столкновение забрало часть нашей энергии и скорости. Возможно, мы навсегда останемся пленниками орбиты этой звезды, — горевал кукольник. — Тила, твое счастье изменило тебе.
Она пожала плечами.
— Я никогда и не утверждала, что являюсь талисманом.
— Это вина Наилучше-Спрятанного. Если бы он был тут, уж я бы ему сказал!..
Этим вечером ужинали они как-то торжественно. Это был их последний ужин на корабле. Тила Браун, одетая в развевающееся черно-оранжевое платье, которое весило не более нескольких граммов, была прекрасна.
За ее плечами Кольцо росло с каждой минутой. Время от времени Тила оглядывалась, чтобы посмотреть на него. Но если Луи догадывался о чувствах кзина и кукольника, то на лице Тилы мог прочесть только любопытство и больше ничего.
Когда ночью они лежали радом, он не смог ответить улыбкой на ее улыбку.
— Луи, ведь мы находимся в корпусе Дженерал Продактс!
— А если вдруг статическое поле выключится? Корпус останется цел, а из нас получится желе.
— Перестань, наконец, бояться!
Луи притянул ее поближе, чтобы она не заметила случайно выражение его лица…
Когда Тила уснула, Луи вышел из кабины. Он принял горячий душ, стоя под ним со стаканом холодного бурбона в руке.
Были еще на свете удовольствия, от которых не хотелось отказываться.
Ясная голубизна чередовалась с цветом граната… Кольцо заслоняло уже почти все небо. Сначала начали вырисовываться атмосферные подробности: бури, фронты, осадки. Потом появились рисунки морей. Поверхность Кольца наполовину была покрыта водой.
Все находились в своих койках, привязанные ремнями, а Несс дополнительно свернулся в клубок.
— Лучше бы ты наблюдал за поверхностью, — посоветовал ему Луи. — Знание топографии может нам пригодиться.
Несс послушался: из клубка высунулась одна голова, рассматривая несущийся на них ландшафт.
Океаны, вытянутые ленты рек, горные цепи.
Никакого признака жизни. Только с высоты в тысячу миль можно рассмотреть следы цивилизации. Поверхность Кольца проносилась под ними очень быстро, не позволяя изучить подробности. Это и не имело большого значения — все равно они упадут в неизвестной области.
Корабль мчался со скоростью двухсот миль в секунду. Если бы не Кольцо на их пути, этого бы хватило, чтобы выйти за пределы данной звездной системы. Если бы не Кольцо…
Оно приближалось и приближалось. Показалось море, мигнуло и исчезло. Внезапно ударила фиолетовая молния… невесомость…
