Часть вторая
КОРАБЛЬ В ТУМАНЕ
Глава первая
Тэм–син, бывшая Тэмисан, мастер снов, стояла в узкой щели окна скалистой башни. Внизу плескалось море, подкидывая кружево пены так близко к Тэм–син, что она могла бы, наклонившись, набрать горсть солёной пряжи. Грядёт страшная штормовая ночь. Но перед всей растущей яростью воды внизу Тэм–син не чувствовала никакого страха, а только возбуждение, пьянящее, точно выдержанное вино, и согревающее её скудно одетое жемчужное тело.
Позади неё находилась комната, в которой она проснулась, с перламутровыми стенами, постелью–раковиной, драпировками и зеленовато–голубым ковром; она была частью морского мира, как народ Ближнего Моря был в какой–то мере частью окружающих их островов. Море составляло их жизнь, а кого пугает дыхание жизни?
— Миледи… — раздался сонный, ленивый голос с постели–раковины, — ты что–то ищешь?
Она медленно повернулась к мужчине, который всё ещё нежился; шёлковое одеяло почти сползло с его тела.
— Милорд, — она возвысила голос, чтобы перекрыть непрерывную песню воды, — я вспомнила Кейса.
Его зелёные глаза сузились, улыбка удовлетворения исчезла. В его лице, в этом новом его лице, она замечала черты, какие, возможно, могла видеть только она: стоическую сдержанность Старекса, недоумение Хаверела — тех, кем он был в прошлом, и того, кто теперь ещё должен был оставаться в его мозгу.
— Да, Кейс, — его голос потерял теплоту, звучал устало, словно человек очнулся от приятного полусна и снова взвалил на себя какой–то груз.
Полусон? То, что держало их, было больше, чем любой сон. Тэм–син знала сны; она могла вызывать их и отсылать прочь по своей воле; сны и люди в них были только игрушками, которыми она играла как хотела. Так было до тех пор, пока она не создала сон для Лорда Старекса, и они оба нырнули в такие опасные авантюры, которыми она не могла управлять. Убегая от опасности неконтролируемого сна, она каким–то образом привела их сюда, к новым индивидуальностям, новым приключениям и, без сомнения, новым опасностям. Но где Кейс, кузен лорда и его враг, который стремился положить конец им обоим в двух временах, двух мирах, и который должен был вломиться с ними и сюда?
Мужчина сел в постели. Мягкая ткань покрывала придавала зеленоватый оттенок его белой коже. Такие как у него, каштановые волосы, она видела и у себя, когда смотрелась в зеркало из полированного серебра на стене.
— Я — Кильвер, Лорд Лок–Кера, — медленно произнёс он, как бы подтверждая истину этого установления личности. — Какой сон ты сработала на этот раз, моя Тэм–син?
— Это мир, в котором Злая Чаша Кейта не коснулась губ морского народа, нашего народа, милорд.
— Чаша Кейта — предательство, погубившее Морских Королей, — он слегка нахмурился, как бы с трудом вспоминая — памятью не Кильвера, но Старекса. — Значит, это чёрное дело не поглотило Кейт?
— Так я пожелала, милорд.
Он улыбнулся;
— Тэм–син, если ты можешь изменять историю, то ты и в самом деле великий мастер. Я думаю, что Лок–Кер придётся мне куда больше по вкусу, чем мир Хаверела. Но, как ты сказала, примешивается дело Кейса. Мы ещё хлебнём с ним горя. Ты притащила его с нами?
— Мы же были связаны, Лорд. Мы не могли уйти оттуда, не взяв его с собой.
— Ну, что же делать, — Кильвер встал. Его тело оказалось не таким крепким, как у Хаверела, а жаберные складки на горле казались ошейником отстающей кожи. Однако вокруг его нагого тела витала та же аура власти, что и у Старекса. — И я не слишком рад тому, что Кейс не здесь, где я мог бы не спускать с него глаз, — добавил он. — Он может уйти обратно, к самому началу?
— Нет, — уверенно сказала Тэм–син. — Его мастер сна проснулась перед тем, как я увела его! Нет, он слишком тесно связан с нами.
— Миледи власти! — он быстро шагнул к ней, и их тела слились так радостно, как если бы они намеревались сделать то же с той властью, что принадлежала им от рожденья. — Ты очень красива. И ты — Тэм–син, которая выбрала жизнь, объединённую со мной.
Она отдалась его ласкам, зная, что Тэмисан, мастер снов, потускнела, и что она — действительно Тэм–син, и он желает её. И она была довольна.
Его губы нежно коснулись её закрытых глаз. Затем очарование их близости было прервано скорбным гудящим призывом.
— Сигнал раковины… — он выпустил её из объятий.
Словно сбросив маску любовника, он мгновенно стал лордом, когда потянулся к украшенному раковинами поясу и юбке из чешуйчатой кожи. А Тэм–син держала наготове его меч, сделанный из огромной смертоносной пилы с морды спаллекса; его зубчатые края прятались в ножнах из прочной кожи этого же зверя.
Пока Кильвер опоясывался и прицеплял к поясу меч, Тэм–син надела короткое платье без рукавов и взяла свой кинжал из резного зуба таскана. Пока они торопливо одевались, горн прозвучал ещё два раза и гул прокатился эхом по комнатам, вырубленным в толще морского утёса.
Личность Тэм–син знала, что этот зов был сигналом опасности. И тут же пришла мысль о Кейсе — не от него ли идёт беда? Он так стремился убить своего кузена во время первого сна, что от него можно было ожидать всего. Ведь со смертью Старекса богатство и власть в Доме переходила к Кейсу. Но в Ти–Кри Тэмисан удалось разрушить замыслы Кейса. Не создал он ли и здесь какую–то потенциальную угрозу?
Она вышла из комнаты вслед за Кильвером. Стенам коридора не хватало гладкости жилых помещений: это был грубый естественный камень. Большие комнаты соединяли узкие извилистые проходы: Тэм–син и Кильвер спускались по истёртым за века ступеням, и камень доносил до них вибрацию волн, бьющихся за стеной слева.
Тэм–син знала, что теперь они оказались почти на уровне моря, и следовала по пятам Кильвера, когда они прошли через гладко обтёсанный портал в обширное пространство с каменным потолком; там плескалось море, образуя длинную ленту между двумя уровнями площади над самой высокой точкой прилива. Здесь стояло на якоре маленькое судёнышко. Хотя Морской Народ чувствовал себя в воде, как дома, он нуждался в кораблях для перевозки товаров; как раз такой корабль стоял здесь. Люди сходили с него, умело прыгая на естественные пирсы, между которыми стояло судно.
Другие люди, вооружённые мечами и подводными ружьями, салютовали Кильверу, когда он шёл сквозь их ряды навстречу морякам с корабля. Все они были из Кейта, потому что хотя здесь и бывали береговые торговцы, они не пользовались внутренними гаванями. Глава моряков поднял руку, приветствуя Кильвера. Кильвер поблагодарил.
Их было только четверо, а не вся команда: на палубе никого больше не было. И в них чувствовалось напряжение, которое Тэм–син заметила так же легко, как если бы они кричали о тревоге.
Она знала капитана Пигоуса. Его нелегко было потрясти. Охотник за спаллексами в их собственных водах не знал страха. Однако с его тревогой, которую чувствовала Тэм–син, смешивался налёт страха.
— Лорд… — Пигоус замялся, как бы не находя слов, чтобы высказать то, что хотел.
— Ты вернулся, — Кильвер, как полагалось главе клана, положил руку на плечо капитана, — с какими–то новостями. Говори же. Может, береговые жители показывают зубы? Но это не может беспокоить того, кто командовал в Битве Ущелий.
— Береговой мусор? — Пигоус покачал головой. — Не совсем так. Лорд. Хотя, возможно, что за этими вещами стоит какое–то их колдовство. Это такое… — он глубоко вздохнул и начал торопливо объяснять. — Мы обследовали рифы Лочека, поскольку поступили донесения, что спаллексы направились в эти отмели по каким–то причинам. Стоял туман, какой бывает на рассвете, и в тумане мы обнаружили покинутый корабль. Это было судно береговых торговцев, и его груз был цел и запечатан. Я думаю, судно было отнесено течением от восточных земель. Это был трофей, потому что на борту не было ни одного человека. Однако, шлюпки оказались все на месте. Поскольку береговые не могут долго жить в воде, они должны были взять шлюпки.
Там даже осталась еда, от которой люди поспешно встали, но не было и признака какого–либо сражения или другой неприятности, и никаких разрушений от шторма, если бы они попали в него. Мы подумали, что Власта улыбнулась нам, поскольку корабль был хорош во всех отношениях и тяжело нагружен добром. И вот я оставил на борту четырёх человек и взял судно на буксир.
Туман был очень плотным, и, хотя судно–трофей было привязано к корме «Тайкенна», мы не видели его, а видели только канат, удерживающий его. Я приказал Гайкеру, которого поставил главным на борту судна, трубить в раковину при каждом обороте песочной склянки. Он трубил три раза, а затем, мой Лорд, наступила тишина. Мы окликали их, но не получили ответа. Тогда мы вернулись и поднялись на борт. Лорд, все мои люди исчезли, словно их никогда и не было! Но если их взяло море, то почему бы им не вернуться на «Тайкенн». Мы нашли только раковину–горн, валявшуюся на палубе.
— А корабль?
— Лорд, я во второй раз сделал злой выбор. Венд, брат Райкера, и Виткор, его соратник, просили, чтобы я позволил им подежурить на судне и узнать, что за странные вещи творятся на борту. И я согласился. И опять мы были окутаны туманом, и снова горн–раковина замолк. И люди исчезли, — Пигоус развёл руками в беспомощном жесте. — И я поклялся, что приведу этот корабль, чтобы люди Лок–Кера могли осмотреть его. Но когда мы снова вернулись на «Тайкенн» и туман сгустился… Лорд, этому трудно поверить, но канат ослаб; мы потянули его, и он оказался обрезанным!
Глава вторая
— Корабль береговых, — задумчиво повторил Кильвер. — Я уверен, что вы хорошо обыскивали его каждый раз.
Пигоус кивнул:
— Лорд, там не осталось ни одного местечка, которое бы мы не осмотрели. А грузовой люк запечатан, и печать цела.
— Однако, капитан, должен же быть ответ на вашу тайну! — прозвучал голос высокий и такой неприятный по тону, что Тэм–син оглянулась через плечо на человека, подходившего к пирсу. Он шёл неуклюже, клонясь в сторону, лицо его кривилось от раздражения, но он имел сходство с Кильвером, и здешняя Тэм–син знала его. Райс, брат Кильвера. Два сезона назад он покалечился во время зимней охоты, и это сделало его угрюмым и резким. В её мозгу шевельнулось и другое воспоминание: в скалистом замке Райс был её врагом. Не открытым, но с такой злой волей, которую заметил бы любой сенситив (а все мастера снов были сенситивами). Сейчас он даже не взглянул на неё, а проковылял к Кильверу, стоявшему против капитана.
— Лорд Райс, — объявил Пигоус куда более официальным тоном, — я могу сказать только о том, что знаю. Мы обыскали судно от носа до кормы. Шлюпки висели на своих местах, а на борту не было ни одной живой души.
— Ни одной живой души? — повторил Кильвер. — Это звучит так, словно ты, Пигоус, имеешь какое–то объяснение не от живого мира.
Капитан пожал плечами:
— Лорд, все наши предки жили в море, морем и на море. Но разве не остались ещё тайны, которые ни мы, ни старые записи не объясняют? Существуют страшные бездны, куда наша раса не может спуститься. Кто знает, что скрывается там?
— Но здесь, — настаивал Райс, — не мифические бездны, а поверхность моря и судно береговых людей. Они не имеют дел с нашими тайнами; они боятся нас.
Тэм–син подумала, что в этом утверждении слышалась гордость. Возможно, из–за того, что Райс так много потерял в жизни, он хватался за мысль, что другие боятся их расы.
— Говорю только о том, что видел, что слышал и что произошло, — спокойно повторил Пигоус. Он совсем не смотрел на Раиса, а обращался прямо к Кильверу. Раиса недолюбливали в Лок–Кере: его сварливый характер проявлялся достаточно часто.
— Хотел бы я иметь твою карту, Пигоус, — сказал Кильвер. — Возможно, корабль всё ещё плавает. Ты говоришь, что канат был обрезан; может, это работа спаллекса?
Пигоус повернулся и сделал знак одному из моряков. Тот прыгнул на палубу судна и вернулся с тяжёлым витком каната на плече. Капитан взял болтавшийся конец и предъявил его для осмотра. Даже Тэм–син, мало знакомая с корабельным оборудованием, увидела, что канат обрезан острым ножом или топориком.
Кильвер провёл пальцем по жёсткому концу.
— Тут нужна сила и острое оружие. Он был обрезан на борту корабля или где–то между ним и вами?
— Возле корабля, Лорд, судя по длине, — сразу же ответил Пигоус. — И его не перепиливали, а обрезали одним ударом.
Райс визгливо рассмеялся.
— Его мог обрезать человек, решивший, что ради ценного груза можно погубить товарищей. Если судно береговых не повреждено, как ты сказал, его легко можно продать в Инсигале, где, как всем известно, живут не слишком честные люди.
Пигоус первый раз взглянул прямо в лицо Раису:
— Лорд, если бы кто спрятался на борту, мы нашли бы его. Мы знаем корабли, а на этом мы обнюхали даже днище. А если это намёк на то, что мои люди надумали сыграть такой трюк… — взгляд, который он бросил теперь на брата Кильвера, был близок к смертоносному.
— Нет, Пигоус, — вмешался Кильвер, — никто не намекает, что ты или твои люди могли бы отдать найденное имущество Инсигалу, а не в наши руки, — он нахмурился, но не взглянул на брата.
Тэм–син невольно вздохнула. Иногда Кильверу стоило бы увидеть Раиса таким, каким он был: озлобленным смутьяном, вечно раздувающим искры и рассчитывающим, что Кильвер не даст ему сгореть, когда искры эти превратятся в открытое пламя. Она не могла ничего требовать от своего лорда, она это знала. Райс мог убедить Кильвера, когда хотел, а её он ненавидел. Она не должна допустить, чтобы вбили клин между нею и Кильвером.
— Дай–ка мне свою карту, — продолжал Кильвер. — Я спрошу у Лордов Лок–Райса и Лочека, не видели ли они чего, или, может быть, у них есть записи; если ты наткнулся на это покинутое судно за Рифами, то эта территория патрулируется их силами.
Карта области Рифов была разложена на столе в зале совета, и Кильвер созвал тех старейшин, чьи знания странных морских легенд превосходили всё, что было собрано в архивах. Он заставил Пигоуса повторить рассказ о скрывшемся в тумане корабле, а затем посмотрел на старейшин.
— Случалось ли когда–нибудь подобное? — спросил Лорд Лок–Кера, когда после детального рапорта Пигоуса воцарилась тишина. Долгое время все молчали. Затем Фоллан, который, как все знали, десятки раз путешествовал на восток, встал, подошёл к карте и пальцем начертил линию пути, указанного Пигоусом.
— Лорд, такое случалось, но не в этих водах.
— Где и когда? — коротко спросил Кильвер.
— К востоку от Кинквара есть место, где видели покинутые корабли, даже поднимались на их борт. Но ни одному капитану не удалось вывести эти корабли. Однажды это вызвало такую большую опасность, что люди не желали больше плавать в Кинквар, и торговля с этим городом заглохла; его народ бежал на острова или за море, и там остались только руины. Но шли годы, призрачный корабль не появлялся, и Кинквар поднялся снова, но уже никогда не стал тем великим городом, каким был когда–то.
— Кинквар, — задумчиво произнёс Кильвер. — Это очень далеко, через всё море. А на этом берегу видели когда–нибудь такие корабли?
— Вот теперь увидели, — ответил Фоллан. — Лорд, мне это очень не нравится. Точно такие же действия происходили на призрачных кораблях Кинквара. Если их держит какая–то сила, которая теперь ложится на нас, то быть беде!
— Лорд, птицы–посланники… — человек быстро подошёл к столу, держа на каждом запястье по птице. Птицы смотрели на всех яркими свирепыми глазами, недовольно переступая лапами по тяжёлым перчаткам мастера птиц. Это были морские орлы, способные без устали лететь над волнами, с врождённым интеллектом, натренированные для переноски посланий из одного скалистого замка Морских Королей в другой.
Кильвер взял кусочки вощёной кожи морской змеи и написал на них кодовые слова, а затем вложил послания в трубочки, привязанные к ноге каждой птицы.
— Теперь выпусти их, — приказал он, — и проследи, когда они вернутся.
— Будет сделано, лорд.
— А пока, — продолжал Кильвер, — пусть готовят наш боевой корабль. Мы сами поищем это призрачное судно, если оно ещё плавает, и найдём людей, которые, используя корабль как приманку, таятся в ловушке. Пигоус, какого вида печать на грузовом люке? Ты помнишь её?
— Лорд, она была такого рисунка, — капитан взял лоскуток змеиной кожи и палочкой для письма начертил несколько линий. — Я такой никогда не видел, — добавил он, кладя палочку и передавая набросок лорду.
Тэм–син шагнула вперёд, не обращая внимания на взгляд Раиса, и посмотрела через плечо Кильвера. У неё захватило дух. Тэм–син из Лок–Кера не знала такого изображения, но Тэмисан из Ти–Кри знала его очень хорошо… И она увидела, почти ощутила внезапное напряжение тела Кильвера, когда он тоже узнал его.
— Похоже, брат, — заявил Райс, — что, если храбрый капитан и не знает этого символа, зато его знает та, что разделяет с тобой ложе?
Шестиконечная звезда, прочерченная зубчатой линией молнии — герб Старекса из Ти–Кри, из реального Ти–Кри. Да, конечно, ошибки быть не может!
Глава третья
Тэм–син не ответила на слова Раиса, брошенные как обвинение. Она была уверена, что Кильвер тут же узнал знак собственного Дома в другом времени, откуда они были унесены в эти сны из–за происков Кейса. Поэтому она оставила за Кильвером право сказать — да или нет. Но первым заговорил Фоллан с той серьёзностью, которая казалась частью его личности:
— Леди Тэм–син, ты и в самом деле знаешь этот знак?
Она внимательно взглянула на него, однако не почувствовала в нём той ненависти, какую её дух улавливал в Раисе. И здешняя Тэм–син знала, что Фоллан был её другом с самого её появления в этом месте: она родилась не в Лок–Кере, а в маленькой, куда менее значительной скалистой башне, находящейся ближе к побережью.
— Мы оба его знаем, — ответил Кильвер ещё до того, как она успела подобрать слова. — Это знак материкового Дома, имевшего в своё время немалую власть. Теперь этот знак может оказаться знаком врага, — он, конечно, подумал о Кейсе. Не могло ли случиться так, что в этом мире сна Кейс — Лорд клана Старекса, и существует ли этот клан вообще? — Мне не нравится, — продолжил Кильвер, — что этот знак стал частью дела с судном–призраком.
При этом ответе Кильвера все глаза обратились к Тэм–син. Она заметила только злобный и быстрый взгляд Раиса и, решительно вздёрнув подбородок, пристально посмотрела на него. Раису не удалось поссорить с ней этого Кильвера, хотя в прошлом он несомненно боролся с той Тэм–син, что предоставила ей здесь плоть и кровь.
— Материковые! — взорвался капитан. — Разве они когда–нибудь угрожали нам? Да и с какой стати? Мы не хотим их неподвижной территории и не запрещаем им пользоваться морем, когда они набираются храбрости и путешествуют по нему! Так почему же они встали против нас, если всегда остерегались этого?
— У них врождённая жадность, — ответил Фоллан. — Им всегда мало того, что они имеют, они всегда хотят большего. Верховной Королеве не нравится, что наши лорды не кланяются до полу при её дворе и не посылают ей даров. К тому же, они видят, что мы можем жить там, где не могут они, — он коснулся пальцами своих закрытых теперь жабер, — мы не из их породы. И они боятся того, чего не понимают. Нельзя отрицать, что и мы поступаем так же в подобных случаях. Это корабль материковых, и естественно, что он носит печать Дома.
— Приманка в капкане, — высказался Райс, вставая рядом с Кильвером, по другую сторону которого стояла Тэм–син. — Этот корабль — приманка, брат. Уже шесть человек пропало на нём безвозвратно. Они хотят, чтобы мы пытались ещё и ещё… И каждый раз теряли бы людей. Не лучше ли воспользоваться морским огнём и сжечь это судно полностью?
— И таким образом, — сухо продолжил Пигоус, — уничтожить также возможность узнать, где наши люди, и найти их.
— Не думаешь ли ты, что они ещё живы? — бросил Райс. — Вроде бы ты не полный идиот, капитан?
Рука Пигоуса потянулась к рукоятке ножа, а Райс улыбнулся. Он сознательно провоцировал капитана для какой–то своей цели, в этом Тэм–син не сомневалась.
— Успокойся, Райс, — сказал Кильвер тихо, но таким тоном, что лицо его брата вспыхнуло. — Мы подождём ответа Лок–Райса и Лочека; если у них имеются сведения об этом корабле, то и нам стоит иметь их. А затем на восходе солнца мы отплывём на военных кораблях и посмотрим, что сумеем обнаружить. Если вы, Старейшины и капитан, можете что–то предложить в качестве совета, то подумайте над этим, и когда соберётся следующий совет, мы выслушаем вас.
Те молча вышли. Кильвер проводил их взглядом, всё ещё держа руку на карте. Только Райс не вышел.
— Я ещё раз скажу — это западня.
— Возможно, ты прав, брат. Но мы должны удостовериться, какого сорта эта западня, прежде чем пытаться её обезвредить. И кто ставил такую ловушку Кинквару в прошлом? Мы не имеем теперь дел с северо–восточными странами, потому что они опустошены Камоками, которым не нужно море и которые не пускают торговцев в пределы захваченных ими стран… Вполне возможно, что тот, кто задумал сравнять Кинквар с землёй, сменил поле действия из–за этих самых Камоков. Однако я не вижу выгоды в этом деле. Корабли не были ограблены, это ясно, разве что груз взяли, а люк снова запечатали, во что я не верю. Пигоус достаточно опытный моряк, чтобы отличить нагруженный корабль от пустого. Но не слишком ли хитра ловушка, чтобы поймать горстку моряков, рискнувших подняться на борт покинутого, как они думали судна?
— Шесть человек из десяти, брат, не так уж мало.
— Это по нашему счёту. Но если такая игра идёт давно… — Кильвер нахмурился. — И только бы пришёл ответ от Лочека и Лок–Райса, мы, может быть, узнаем чуть больше… Если посланцы вернутся, я буду у себя.
Он протянул руку, Тэм–син положила пальцы на его запястье, и они оставили Раиса одного.
Они не обменялись ни одним словом, пока не очутились в своей комнате. Кильвер подошёл к узкому окну.
— Большой шторм идёт, — отметил он. — И вполне возможно, что ни один корабль не сможет отплыть, как бы не подгоняла его необходимость.
— Кильвер!
Он повернулся. Тэм–син быстро огляделась по сторонам. У неё было странное ощущение, что даже здесь их подслушивают, а может быть, и видят. Однако та часть её, которая хорошо знала эту башню, понимала, что подобная форма шпионажа здесь невозможна.
— Печать… — продолжила она.
— Да, печать, — он подошёл ближе к ней, как будто тоже чувствовал себя под наблюдением. — Ты говорила, что эти сны сделали нас такими, какими мы могли бы быть, если бы история в прошлом повернулась по–другому.
— Я так считала.
— Считала? Значит, теперь ты сомневаешься?
— Просто не знаю. В числе моих предков нет морских людей. А у тебя, милорд?
— Не знаю. Но, похоже, что мой Дом существует и здесь, только я не член его.
— Там Кейс.
— Верно. Ты не знаешь, Тэм–син, мог ли он каким–то поворотом судьбы стать Лордом клана?
Она покачала головой.
— Лорд, я говорила тебе в нашем первом приключении, что это не обычный сон, на действие которого я могу влиять. Я сама запуталась в этих снах, а этого не должно быть. Я могу прервать сон — во всяком случае, надеюсь, что могу, но как ты знаешь, нас должно быть трое. А Кейса у нас нет.
— Если только он не часть того корабля–призрака….. Раскрывая секреты этого судна, мы можем наткнуться на него. Тем не менее, хотя я и не беспочвенный фантазёр, я чувствую беду, так же, как тогда при Дворе Верховной Королевы.
— Следи за Райсом, — предупредила она. Это казалось ей наиболее важным. — Он дурной человек и, как и Кейс, злится, что ты имеешь то, чего ему не хватает. Кейс жаждал управления кланом и твоего богатства. Райс хочет того же и, кроме того, в нём горит злоба, что ты здоров, а он калека и отрезан этим от полноценной жизни.
— Моя здешняя часть, — медленно проговорил Кильвер, — возмущается твоими словами. Но ты права. Узы крови сдерживают его — всё–таки мы братья. Но братская ненависть может быть хуже всякой другой. А ты ненавидишь его ещё больше. Наш брак для него позор, потому что ты — Певица Моря и из малого замка. И он будет удерживать меня, если сможет, от другого наследника.
«Певица Моря», — повторила она про себя и стала рыться в памяти здешней её личности. Да, она в самом деле была Певицей Моря; как только она освободила память Тэм–син, в ней проснулось знание. Странное знание, чуждое всему, что она знала. Надо хорошенько обыскать память, узнать больше об этой власти, принадлежавшей другой расе и другому времени.
Жестокий порыв ветра коснулся её сквозь щель окна, и Кильвер быстро натянул на отверстие щит.
— Так и есть, шторм, — заметил он.
Но Тэм–син подумала, что едва ли меньший шторм набирает силу здесь, в этом замке.
Глава четвертая
Шторм бушевал и тревожил массивную скалистую башню всю ночь. Тэм–син то и дело просыпалась и слышала гул барабанов ярости снаружи. И когда она лежала, напряжённая и дрожащая, руки Кильвера искали её, и она успокаивалась от его близости и прикосновения.
Она обыскивала память Тэм–син, чтобы узнать, какова власть той, чьё тело она теперь носила. Когда–то она была мастером снов, затем Устами Олавы, теперь она — Певица Моря, которая песней загоняет рыбу в сети и может «видеть» на далёком расстоянии любой корабль Морских Королей. В каждой из жизней она имела таланты, которые не были обычными для её народа.
Морская Певица могла мысленно следовать за кораблём, если была связана с кем–то у него на борту. Если таких связей не было, она не могла различить корабль. И Тэмисан стремилась извлечь из личности Тэм–син всё, чем могла бы теперь воспользоваться.
— Лорд, — шепнула она, — как ты думаешь, что лежит в сердцевине этого дела?
— Любые догадки одинаково хороши, — ответил он тоже шёпотом. — Но мне неприятно, что на грузе стояла известная мне печать.
Он замолчал, и она тоже лежала, спокойно положив голову ему на плечо, и знала, что они оба чувствуют опасность впереди.
Они больше не говорили, и когда первый серый свет появился на краю оконного щита, Кильвер встал с постели, тут же подняв и Тэм–син.
— Лорд, возьми меня с собой, когда пойдёшь охотиться за тем судном.
— Не могу, и ты знаешь это. Закон этого народа запрещает брать женщину, если возможен бой.
Да, в памяти Тэм–син это лежало. Но боязнь потерять Кильвера была невыносима… Остаться одной…
Тэм–син видела по его лицу, что он не может или не хочет идти против обычаев Морского Народа.
— Ты знаешь, — сказала она, и губы плохо слушались её, — если с тобой что–либо случится, а меня не будет поблизости, этот сон никогда не прервётся.
Кильвер кивнул:
— Я знаю, но ничего не поделаешь. Как Морской Король, я должен идти этим курсом. Ты Певица, ты можешь связаться со мной.
— Правильно, но у меня не будет силы помочь, даже если мои мысли соприкоснутся с твоими и я узнаю, что тебя постигла страшная судьба.
Она отвернулась, не желая, чтобы он прочёл то, что было написано на её лице. Кильвер уйдёт по волнам, когда шторм стихнет. А она останется одна… здесь.
Но чуть позднее она овладела собой и стояла вполне невозмутимая, когда он поднимался на борт боевого корабля, и его вассалы в чешуйчатой броне салютовали подаренным морем оружием. Тэм–син смотрела, как корабль поднял якорь и пошёл под управлением человека в шлеме через проход в открытое море.
Шторм действительно стих. Птицы вернулись через час после рассвета, и каждая принесла послание. Корабли Лок–Райса видели корабль–призрак и потеряли четырёх человек. Лочек ничего не мог сообщить о судне. Тем не менее, оба Лорда собирались присоединиться к Кильверу на Рифах.
Тэм–син смотрела, как корабль, уносивший её лорда, вышел в открытое море. Слабый солнечный свет заиграл на чешуйчатой броне, и знамя Лок–Кера цвета свежей крови полоскалось на ветру.
Она следила, пока корабль не исчез из вида. Только тогда она заметила Раиса, который прищуренными глазами смотрел не столько на уходящее судно, сколько на неё. Взгляд его был нагло оценивающим, словно она была колдовской книгой, и он хотел получить для себя её тайны. Она ответила ему спокойным взглядом.
Губы его дрогнули, и она подумала, что Райс заговорит. Но он промолчал, только сгорбился как от сильного ветра и заковылял прочь, нахально повернувшись к ней спиной и невежливо предоставив Тэм–син возвращаться одной.
Она высоко держала голову, ни одна из замешкавшихся здесь женщин, провожавших своих мужей в такое сомнительное плавание, не должна подумать, что её смутило это открытое пренебрежение к её положению в Лок–Кере.
Вернувшись во внутренние проходы, она поднялась по узкой лестнице через все уровни башни на самый верх утёса. Здесь, стоя на ветру, она искала последний след корабля Кильвсра. Но он, видимо, уже ушёл слишком далеко, и его скрыл замок Лочека, стоявший между их башней и северными Рифами.
Морские птицы кричали над ней и ныряли вниз, искать в обломках, принесённых штормом, рыбу или другую пищу. Поглядев вниз, Тэм–син увидела множество женщин и детей Лок–Кера, уже работавших там. Они, как и птицы, искали, что пришло от щедрот моря. Но Тэм–син не намеревалась присоединяться к ним. Она села, прислонившись к каменному выступу, обняла руками колени и смотрела на море. Она снова обыскивала память Тэм–син и приводила в порядок всё, что смогла узнать от своей другой половины.
Многое её изумляло. Как оккультное знание Уст Олавы пришло к ней в предыдущем сне, так теперь просачивались или пробивались в её мозг таланты Тэм–син. Некоторые она отодвигала в сторону, стараясь найти то, что пригодится ей сейчас. Но в данный момент она не пыталась наладить связь с Кильвером, потому что сначала хотела узнать, с чем она может столкнуться, когда такая связь осуществится.
— Миледи.
Голос раздался так внезапно, что она вздрогнула и повернула голову. Это был старейшина Фоллан. Он смотрел на неё, как перед этим смотрел Райс, но во взгляде Фоллана не было и следа той злобы, какая возникала в Раисе, когда он видел Тэм–син.
— Фоллан, — спросила она, — что ты ещё знаешь о кораблях Кинквара?
— Ничего, кроме того, что я сказал нашему Лорду, Леди. Это загадка, и конца её я не слышал.
— Но как могут люди исчезнуть с палубы буксируемого корабля?
— Я не знаю. С материковыми жителями — да: внезапная паника, налетевший шквал, могущий угрожать кораблю… или безумие, пославшее их в бездну. Такое безумие приходит, когда едят порченное зерно. Подобных объяснений много, но все они не относятся к людям Пигоуса. И капитан — опытный и осторожный хозяин. Но на борту мог оказаться тайник, который не был обнаружен и обыскан.
— И какая угроза могла быть в нём? — спросила Тэм–син, когда Фоллан замялся.
— Леди, в мире и в море есть много такого, о чём нет никаких сведений. Только… — он снова сделал паузу и добавил грустно: — Леди, ты предана моему Лорду во всём, и ты его избранница. И я должен предупредить тебя: будь осторожна.
— Я догадываюсь об этом, старейший. Меня не любят в Лок–Кере.
Казалось, он был рад, что она так быстро приняла его предостережение.
— Здесь всегда болтают, — пояснил он, — и для безмозглых слушателей в болтовне всегда находится частичка истины, и они в это верят. Ты не здешняя, и некоторые считают, что наш Лорд мог сделать лучший выбор. И что Морская Певица не ровня другим…
— Фоллан, я благодарю тебя за откровенное высказывание. Я уже узнала, что есть здесь такие, кто жаждет прогнать меня с этого места. Но я не думала, что они выступят так открыто.
Она сжала руки. У Раиса есть сторонники, но разве она когда–нибудь думала, что их нет? Какого сорта басню он придумает по поводу её гибели? А что если Кильвер не вернётся?
— Ты избранница нашего Лорда, — повторил Фоллан, — и тебе стоит только приказать, и большинство нас готово слушаться твоих приказов.
Она чуть заметно улыбнулась.
— Старейший, такие слова для меня всё равно что щит и меч. Я только надеюсь, что мне не понадобится это оружие.
Но лицо его оставалось встревоженным:
— Миледи, веди себя осторожно. По нашим обычаям, во время отсутствия нашего Лорда всем командует Лорд Райс. Он калека, и мы не выберем его Морским Королём, но как раз это и усугубляет его желание отдавать приказы, пока есть возможность.
Глава пятая
Тэм–син лежала в постели–раковине. Глаза её были широко открыты, но она не видела замысловатой мозаики из ракушек на потолке. Она воспользовалась вторым зрением и видела перед собой Кильвера, стоящего на палубе корабля. Вокруг него свивались щупальца тумана, серого, как кости давно умерших людей.
Она видела его так ясно, что, казалось, стоит протянуть руку, положить её на мускулистое плечо Морского Короля, и он обернётся и встретится с ней глазами. Однако тела их разделяло немалое пространство.
— Кильвер! — она шевелила губами, но не произносила его имени вслух. И была уверена, что он слышит её беззвучный зов, потому что в этот момент он повернул голову и взглянул через плечо. И как раз тогда же тело его напряглось, и Тэм–син поняла, что он что–то услышал, чего не слышала она. Дело в том, что мысленная связь не могла нести никакого звука и была только зрительной. И было ещё нечто вроде бессловесного общения, которым она пока не решалась воспользоваться, чтобы не отвлекать Кильвера от его главнейшей задачи.
Из тумана вышел другой человек, и Тэм–син узнала Пигоуса, хотя его изображение колыхалось и не было таким чётким, как изображение самого Кильвера, возможно, из–за того, что с Пигоусом у неё не было настоящей связи.
Капитан показал рукой влево, как бы призывая своего Лорда обратить на что–то внимание. А когда Кильвер шагнул к поручням, чтобы взглянуть в густой туман, Тэм–син тоже увидела… узкий нос судна, пробивающий складки тумана, как игла прокалывает ткань.
Однако странное судно не шло по своему курсу, а меняло его с каждой волной. И Тэм–син была уверена, что им никто не управляет. Она увидела, что Кильвер вновь повернулся, увидела движения его губ. На палубе позади него появились люди, спустили маленькую лодку, Итак, её Лорд действительно собирался на туманный корабль–призрак.
Страх ударил её так крепко, что она ослабила контроль. Кильвер, висящие в тумане корабли — всё исчезло. Тэм–син лежала с влажными ладонями, с пересохшим ртом. Отчаянный страх… Она собрала всю свою волю. Это не был нормальный страх человека, оказавшегося перед неведомой опасностью; нет. Это была паника, какой Тэм–син никогда не испытывала. Как будто некая плотская эманация со странного судна ударилась прямо в основание её собственного сенситивного чувства.
Нет, она должна вернуться, увидеть Кильвера, хотя её плоть сжималась и всё тело дрожало, как от ледяного зимнего ветра.
Кильвер! Она ещё раз приготовилась, чтобы отогнать страх и возобновить связь. А там… смерть? Нет, что–то другое, разрушительное для их рода, оно ждало на слабо различимом в тумане корабле. Тэм–син знала это, как если бы видела своими глазами чудовище, встающее за поручнями и протягивающее когти, чтобы схватить добычу.
Кильвер! Тэм–син собрала свои почти деморализованные силы и построила мысленное изображение. Мир как бы затрясся, и она вернулась, но уже в другое место: она стояла с Морским Королём на палубе покинутого судна.
Это судно, насколько она могла видеть сквозь туман, по размерам было средним между кораблем Пигоуса и боевым, которым командовал её Лорд. Оно не имело чистых линий кораблей Морского Народа, было более округлым, созданным для перевозки больших грузов, какими не обладали Морские Короли. Кильвер смотрел на люк; крепящие его верёвки были прочно завязаны и запечатаны большой, размером с ладонь, печатью. Когда Кильвер встал на колено, чтобы осмотреть изображение печати, Тэм–син ничуть не удивилась, увидев то, что Пигоус рисовал им.
Кильвер жестикулировал, отдавал приказы, но Тэм–син не могла их слышать. Люди вылезли из лодки и отправились попарно, с оружием в руках, обыскивать судно. Сам Кильвер прошёл в офицерскую каюту.
Там стоял стол, привинченный к полу для безопасности во время шторма, стул, скамейка и у дальней стены койка, покрытая малиновой тканью с пятнами от соли. На полу валялся кувшин. У стены располагалась стойка для мечей — всё было на месте; под ней — стенд с двойными абордажными топорами. Однако не было и признака кого–либо живого, кроме Кильвера и его людей. Люди возвращались с рапортами. Тэм–син по его лицу видела, что Лорд не узнал ничего, кроме того, что уже сообщал Пигоус: корабль был пуст.
Тем не менее угроза, которую Тэм–син чувствовала в приступе паники, всё ещё скрывалась там: Тэм–син из последних сил держала связь. Ей показалось невероятным, что она не видит сидящего в засаде, хотя оно было более субстанцией, нежели тенью. При всех её стараниях она не могла зацепиться ни за что конкретное, а только знала, что ОНО присутствует тут.
Отрапортовала последняя пара, Кильвер сидел, поставив локти на стол и подперев кулаками подбородок. Затем он заговорил, но Пигоус, похоже, с ним не соглашался и что–то оживлённо доказывал, но Кильвер резко оборвал его. Глядя мимо капитана, он указал на двух ожидавших воинов; Тэм–син знала их как давних соратников Лорда. И в ответ они подняли обнажённые мечи в салюте.
Пигоус снова начал было протестовать, но по приказу Кильвера вышел из каюты. С ним вышли и остальные, кроме выбранных Лордом воинов. Тэм–син догадывалась, каковы были приказы Кильвера: он решил сам остаться на борту судна, чтобы найти разгадку тайны. Её снова захлестнула паника, связь ослабла и она вернулась в башню к новому сражению со страхом.
На сей раз борьба была более продолжительной. Возможно, её воля несколько ослабла в первой встрече со страхом. Но она мужественно боролась, как могла. Когда же она наконец дотянулась до Кильвера, в каюте стало темновато. Два корабельных фонаря, стоявшие на столе, светили слабо, освещая лишь небольшой участок. Кильвер сидел на стуле. На столе перед ним лежал не только обнажённый меч, но и два двойных топора. Стойка с мечами теперь опустела. Видимо, Кильвер собрал оружие, чтобы никто не смог тайно вооружиться.
Он сидел в настороженной позе прислушивающегося, но Тэм–син была уверена, что он не слышит ничего подозрительного, а только ждал, что таковое проявится само. Время от времени он открывал рот и, скорее всего, окликал своих людей, стоявших на страже за дверью каюты.
Время тянулось бесконечно. Свет фонарей стал мигать. Иногда Кильвер вставал и прохаживался по каюте. В таких случаях он брал меч, как если бы не хотел быть неожиданно захваченным врасплох неизвестными врагами.
Внезапно он закричал, метнулся к столу и схватил в левую руку топор, а затем прыгнул в тень, куда не доходил свет фонарей. Но выбежал ли он на палубу?
Наверное, так, потому что Тэм–син увидела занавес тумана; это был не обычный туман: в нём витали мелкие искорки, которые летали взад и вперёд точно насекомые. И сквозь туман просвечивало что–то тёмное, шатающееся. Тёмная фигура человека как раз упала, когда Кильвер вломился в толщу тумана. Он сделал второй прыжок, встал одной ногой по другую сторону упавшего тела, его меч был готов разить, а голова слегка наклонилась, как будто ему было трудно что–то разглядеть.
И в этот момент ужас, дважды изгнанный Тэм–син, снова ударил её с полной силой. Она скатилась во мрак абсолютного ужаса, коренящегося в том, чего она не смела видеть и не имела никакой надежды вообразить. Так было до тех пор, пока наконец она не перестала вообще понимать и мыслить.
Глава шестая
— Миледи!
Звали откуда–то издалека. Она не хотела слышать… покидать безопасность…..
— Миледи!
Тэм–син постепенно стала ощущать свое тело, но она всё ещё не хотела открывать глаза. Ее память возвращалась к последнему мысленному изображению её Лорда, окутанного туманом с искрами дьявольского света. Но на её плече лежала рука, и голос настойчиво окликнул её в третий раз!
— Миледи!
Тэм–син нехотя приоткрыла глаза. Алтама, её горничная, склонилась над ней, и лицо её выражало испуг. За её плечом Тэм–син заметила Фоллана. То, что старейшина пришёл в её личные покои, доказывало, что произошло нечто страшное.
Тэм–син села.
— Наш Лорд, — хрипло проговорила она, — стоит перед лицом опасности.
— Леди, — сумрачно ответил Фоллан, — птица принесла известие, что когда Лорды Локрайс и Лочек прибыли на место встречи, наш Лорд исчез с двумя своими людьми, а покинутый корабль опять дрейфует пустой.
— Он не умер!
— Леди, они обыскали корабль–призрак. И не нашли никого, никаких признаков жизни.
— Он не умер, — резко повторила она. — Я бы узнала об этом, старейший. Когда к одному из мысленно связанных людей приходит смерть, другой испытывает такой шок потери, что ошибиться нельзя. Я была на связи, когда наш Лорд вступил в бой…
— В бой с кем? — быстро спросил Фоллан. — Что ты видела, Леди?
— Ничего… ничего, кроме тумана с кружащимися искрами света. Но этой силы я не знаю. И я была отрезана…
Фоллан покачал головой.
— Леди, известия слишком ясны. Наш Лорд покинул нас, живой или мёртвый, но ушёл. Теперь настал день Раиса, потому что, получив известие, он потребовал регентства. Человек с искривлённым телом не может править замком, но он может держать власть до тех пор, пока по прошествии времени наши люди наконец не признают, что наш Лорд действительно умер.
— Но я объявлю, что наш Лорд жив.
— Леди, кто из людей, связанных с Райсом, захочет слушать тебя? Они будут уверены, что ты просто хочешь править здесь. Райс много говорил за последние часы. Он говорил, что ты навела чары на нашего Лорда при вашей первой встрече, и из–за этого колдовства Кильвер пошёл на смерть. Он выдумал логичную басню, и те, кто не имеет твоих талантов, могут ей поверить.
Тэм–син провела языком по внезапно пересохшим губам. Да, она видела логику в выдумках Раиса, но что она могла противопоставить ей? Она была Морской Певицей, это верно, но те, кто не имел такого дара, из зависти держались настороженно.
— Что он хочет сделать со мной? — прямо спросила она Фоллана.
— Леди, за дверью уже стоят два стража. Не знаю, что у него на уме, но, во всяком случае, ничего хорошего не жди.
— Однако ты пришёл предупредить меня.
— Леди, я знаю тебя с того самого дня, когда мой Лорд посватал тебя. Ты его избранница и, по–моему, ты никогда не сделаешь никому зла. Ты сейчас сказала, что мой Лорд жив, но где же он?
Он подошёл ближе, пристально глядя ей в глаза. В его взгляде проскальзывало что–то неистовое и свирепое. Так смотрят на человека морские орлы.
— Я не знаю, но уверена, что он жив. И теперь я должна… отправиться искать его. Мы были мысленно связаны; на борту этого дьявольского корабля должен остаться какой–то след, и я могу найти его. Но я не могу сделать это отсюда. А ты говоришь, что за дверью стражники… — она быстро взглянула на служанку. — Алтама, хочешь послужить мне?
— Леди, я твоя, — просто ответила горничная. — Твоё желание — моё.
— Стражники пропустят тебя?
— Думаю, да, Леди. Только сначала удостоверятся, что я не несу никакого послания.
— Что ты задумала? — спросил старейшина.
— Это моя единственная надежда. Фоллан, ты всегда был предан моему Лорду. Каков же ты по отношению ко мне?
— Ты говоришь, что наш Лорд не умер, и что твоё чувство может отыскать жизнь и отделить её от смерти в таком деле? Леди, я с тобой. Что ты задумала?
— Вот что, — она снова взглянула на Алтаму. — Я могу своей силой стать похожей на Алтаму. Ненадолго, но надеюсь, что смогу выйти отсюда. А чтобы Райс не обвинил её в моём побеге, я привяжу её к этой кровати. Ты согласна, Алтама?
Служанка энергично закивала:
— Леди, если ты можешь сделать такое, то делай поскорее. Женщины здесь о многом шепчутся, и некоторые больны от страха… Теперь власть в руках Раиса, а он боится и ненавидит тебя. Но куда ты пойдёшь? Ни один корабль не выйдет отсюда без ведома тех, кто тут же доложит о тебе Лорду Раису.
— Я не поплыву на корабле. И, Алтама, если я ничего не скажу тебе, они не смогут выдавить из тебя ответ. Уверяй, что ненавидишь меня, что я тронулась умом из–за гибели своего Лорда, и ты уверена, что я пошла по тёмной дороге самоуничтожения из–за любви к нему и в страхе перед Райсом. Мысль, что я настолько боюсь его, будет ему так приятна, что он услышит только это.
Она встала. Фоллан туго связал запястья и лодыжки Алтамы и забил ей в рот тряпку, но так, чтобы она смогла её вытолкнуть и позвать на помощь стражников.
Тэм–син надела юбку служанки, постояла некоторое время с закрытыми глазами, наводя на себя иллюзию внешности горничной. Она услышала возглас Фоллана и открыла глаза.
— Леди, если бы я не видел сам, то сказал бы, что этого не может быть.
— Я не смогу удерживать иллюзию долго, — заметила она. — Проводи меня в бухту, где роются в штормовых наносах.
— Это я могу гарантировать, — спокойно ответил он. Итак, облачённая в иллюзорный облик Алтамы, Тэмсин зашагала по коридорам, почтительно держась в двух шагах позади от старейшины, который прошёл мимо стражи, будто их и не было. Он и Тэм–син спустились по узкой лестнице, потом по более широкой и вышли на открытое место. Теперь она слышала, как перекликались женщины, занятые перебором даров шторма на берегу. Тэм–син поспешила обогнать старейшину, как будто ранее её что–то удерживало от охоты за сокровищами и теперь она жаждала добраться до обломков, а поскольку вблизи входа в башню всё было расчищено, она должна была бежать дальше.
Они поднялись на груду камней, омываемых волной. Фоллан последовал за ней.
— Леди, здесь нет корабля, чтобы уплыть отсюда.
Она кивнула:
— Я знаю, старейший, но у меня есть особые силы. Они приведут меня туда, где исчез мой лорд, — и она пошла дальше по камням, над которыми взлетали брызги, омывая их поверхность.
Когда Тэм–син добралась до последнего камня, она посмотрела вниз, а затем назад, на Фоллана.
— Старейший, а что сделает Райс, когда узнает, что ты так поддержал меня?
Фоллан криво улыбнулся:
— Ничего. Я был свидетелем, как ты отдала себя Морю, нашей Матери, в помрачении ума. Но будь уверена, Миледи, Раису будет нелегко управлять Лок–Кером, законно или нет. Ему я не окажу никакой поддержки.
— Добрый друг, — медленно проговорила Тэм–син, неуверенно улыбнувшись. Фоллана нелегко было понять, но то, что он сделал для неё, выглядело почти по–родственному. — Скажи, что захочешь, но, по возможности, не правду.
Она расстегнула юбку, и на ней остался только пояс с длинным ножом, подаренным ей Кильвером при их обручении. Затем она повернулась лицом к морю и, приложив руки трубкой ко рту, послала высокий звенящий зов. Три раза она звала, и на третий увидела вдали что–то, появившееся на секунду над волнами, и поняла, что её услышали и ответили.
Страшно довольная, Тэм–син скользнула в объятия моря, выбрав удачный момент, чтобы её не бросило волной о скалы, и поплыла. И очень скоро те, кого она звала, присоединились к ней по обеим сторонам; их округлые голубоватые тела были видны только наполовину. Она положила руки им на спины и вскоре почувствовала, что каждая её рука была ласково, но крепко зажата пастью, вооружённой огромными зубами, но это оружие никогда Не будет угрожать той, кто знает тайну вызова. Теперь её тянули вперёд со скоростью, равной которой не было ни у одного из пловцов, даже у Морского Народа. С теми, кто служил ей, она не нуждалась в корабле, чтобы достичь Рифов.
Глава седьмая
Временами Тэм–син плыла сама, а локсы держались рядом, готовые помочь, когда она устанет. Слабый солнечный свет исчез, и небо, когда бы Тэм–син не поднималась на поверхность для обозрения, имело глубокий пурпурно–красный цвет заката. Водяной мир, по которому она плыла, был знаком ей, как собственная комната в Улье мастеров сна, из которого пришла другая её половина. Некие тёмные массы иногда прокладывали рядом себе путь, но ни одна не поворачивала к ней, увидев охраняющих её локсов.
Они были существами высокого интеллекта, но образ их мышления был настолько чужд человеческому, что общаться с ними было чрезвычайно трудно, и общение это поневоле сильно ограничивалось. Они знали, куда она спешит, и поэтому не спрашивали у неё объяснений.
Взошла луна, и Тэм–син вновь понесли её плавучие компаньоны. Затем подплыли ещё два локса, сменяя прежних, чтобы оказать ей ту же помощь.
Она проголодалась и хотела пить, но нужды тела теперь следовало отодвинуть в сторону. Только бы ей добраться до Рифов, там она сможет ослабить несгибаемую волю, которая управляла локсами и несла её вдаль.
Время потеряло всякое значение. Тэм–син казалось, что она плывёт уже бесчисленные часы. Затем, поднявшись на поверхность, она увидела впереди тёмную массу корабля. На секунду ей показалось, что это корабль–призрак, но тут она услышала звук гонга, пронёсшийся над водой, и поняла, что это сторожевое судно Морского Народа.
Сейчас она не имела желания искать какой–нибудь корабль, кроме того, зловещего и дрейфующего в море тумана. Если она случайно наткнётся на корабль Кильвера, то вполне может быть, что среди команды имеются люди Раиса. Она никогда не сомневалась, что тот имел на борту своих шпионов. И если она будет приветствовать боевые корабли Лочека и Лок–Рейса, конечный результат может быть таким же. Следовательно, ей нужно плыть к Рифам и ждать шанса отыскать ловушку, захватившую отряд Кильвера.
Локсы взяли в сторону, отводя Тэм–син подальше от корабля. Плыли они под водой, так что ночью никто не мог их заметить. А затем перед ними выросли скалы, и девушка поняла, что добралась к подножью стены, чей зазубренный верх образовывал поверхность Рифов. Отпустив локсов, она медленно поплыла туда. Цепляясь за выступы руками и ногами, она вышла из волн в ночной воздух, такой холодный, что у неё захватило дух, пока она добралась до зазубренной поверхности. Держась ниже гребня, чтобы движения её тела не привлекли внимание какого–нибудь остроглазого наблюдателя, она глубоко дышала, снова впустив воздух в лёгкие, и прекратила действие жабер.
С этого места она видела свет трёх кораблей. Они, видимо, стояли на якоре. Тумана не было, и Тэм–син подумала, что судно–призрак, должно быть, само производило туман, чтобы скрыть зло, явно обитающее там.
Глаза не могли ей помочь теперь, и она должна была искать с помощью своих чувств, искать сквозь покров ночи тот мозг, с которым могла связываться. Сначала она обнаружила слабую внутреннюю и внешнюю структуру, но не стала пытаться прояснить её: это были мысли локсов, не представлявшие для неё ценности. Всё дальше, всё шире закидывала она сеть поиска, надеясь найти хоть слабую искру, которая приведет её к Кильверу, но безуспешно…
Она дошла почти до границы, какую имеет такой поиск, если он не питается связью. Затем она сжала руки в кулаки и повернула голову к северу. Собрав всю свою силу, она послала зонд в том направлении…
Нет, настоящей связи не получилось. Она нашла только как бы обрывок нити вместо целого куска ткани. Но и этого было достаточно: теперь она знала, что поле её поиска лежит в том направлении. Ободрённая, Тэм–син снова скользнула в воду, где её встретили локсы, даже не ожидая её зова.
Теперь их было уже шестеро. Локсы вообще очень любопытны, особенно в том, что касается людей. Хорошо известно, что они часто сопровождали Морской Народ на расстоянии и просто наблюдали за действиями людей. К Тэм–син они подошли близко потому только, что она пользовалась древним призывом. Теперь они плыли рядом с обоих сторон её, и уши девушки улавливали лишь слабые следы их визгливых криков, которые, как и их мысли, то быстро входили в сферу её сознания, то выходили. Гладкие тела локсов, вдвое длиннее тела Тэм–син, составляли устрашающее кольцо защиты, и они будут таким образом охранять её, пока она не доберётся до цели — чего, собственно говоря, могло и не произойти.
Поскольку локсы плыли под водой, и тащили Тэм–син со скоростью, которой они могли легко достичь, она оставила свою транспортировку на них и сосредоточила все свои мысли на определении следа, который завлёк её сюда.
Это не было настоящей связью, она знала. Вроде того, как если бы видеть лёгкую тень вместо человека. Но она знала, что ошибки нет, и что какая–то форма контакта с Кильвером существует.
Однако по мере приближения контакт не становился сильнее, как она надеялась. В конце концов, она ослабила связь с локсами и всплыла на поверхность. Над ней…
Сердце её подпрыгнуло от торжества и страха. Вокруг тяжёлыми складками лежал туман… Он скрывал поверхность моря, так что она не смогла бы сказать, где восток, юг, запад или север. Локсы высунули морды из воды и смотрели вдаль. Тэм–син ещё раз постаралась наладить контакт с ними и получила слабое подтверждение. Туман не был преградой для морских созданий: за ним скрывалась вещь, сделанная человеком.
И это мог быть только корабль–призрак! Тэм–син напрягла волю и послала желание — подплыть к скрытой туманом вещи. Но к её удивлению, локсы в первый раз отказались помочь ей.
Она почувствовала их протест, хотя и не могла слышать их ультразвуковых голосов или же встретиться с ними мыслью. То, что качалось на волнах в тумане, почему–то их пугало.
Её это тоже пугало. Но она решительно поплыла вперед, зная, что локсы сопровождают её на расстоянии, пытаясь отвести её обратно от этой, по их понятиям, опасной территории. Только её сила воли заставила их, хоть и неохотно, уступить ей дорогу. Теперь они уже не плыли по бокам её, а тянулись сзади, и расстояние между ней и ими росло. Локсы решительно никого не боялись в море, и Тэм–син это знала. И их теперешнее недовольство служило предупреждением, что она сознательно делает безумный шаг.
Туман стал таким плотным, что казался стеной, задерживающей её. Она нырнула под воду, чтобы не видеть этой стены. Вперёд, вперёд, к фосфоресцирующей линии, которая могла быть только килем корабля. Это свечение само по себе было предупреждением, потому что исходило от раковин существ, которым лучше жилось на дереве, долгое время омываемом солёными волнами: И такое большое скопление их означало, что судно в море очень давно, и его корпус никогда не очищался.
Тэм–син держала курс прямо на источник тусклого света. Она знала, что локсы остались далеко позади, и все её мысли направлены были теперь на то, как ей подняться на борт. Ей это может удаться только в том случае, если где–нибудь с борта свешивался канат.
Поднявшись на поверхность, она подняла голову и поплыла вертикально, касаясь рукой обшивки судна. Никакой верёвки не оказалось — может, якорная цепь?
Она подплыла к корме и увидела цепь, даже услышала, как она трётся о дерево, отполировав его и очистив от ракушек и водорослей. Якорь исчез, но цепь осталась и висела достаточно близко к воде, чтобы Тэм–син, сделав рывок вверх, схватилась рукой за полуразжатое звено.
Лезть было очень трудно, но Тэм–син всё же добралась до отверстия, откуда выходила цепь. Отверстие было слишком лгало даже для её узкокостного тела, но она нашла, за что ухватиться над этим отверстием и, задохнувшись от усилий, наконец перевалилась через расщеплённые поручни на палубу. Туман скрывал всё. И она стала прислушиваться — не мозгом, а ушами.
Глава восьмая
На корабле была жизнь, Тэм–син чувствовала её. Но жизнь была чуждой, подобно разуму локсов; и она перекрывала и почти сглаживала следы Кильвера. В одном Тэм–син была уверена: она ничего не найдёт ни в каютах, ни в коридорах судна. Поиски там были произведены добросовестно, не осталось ничего, что человек не мог бы найти…
Однако что–то здесь жило…
Босые ноги Тэм–син бесшумно ступали по палубе. Нож в руке был наготове. Она достала его просто инстинктивно, хотя знала, что скрывающееся здесь зло нельзя убить никаким лезвием.
Если не на корабле, то где же?
Клубящийся туман окутал почти всю палубу, за исключением той части, что лежала непосредственно перед Тэм–син. И как она ни прислушивалась, она ничего не слышала, кроме плеска волн о борт судна и скрипа качающейся взад и вперёд якорной цепи.
Что–то тёмное показалось в тумане. Тэм–син медленно подошла. Это оказался всего лишь край запечатанного люка. Опёршись левой рукой о край, она ощупала широкий квадрат, опутанный верёвками. Запечатанный трюм оставался единственным местом, которое не обыскали те, кто попал в ловушку дьявольского судна.
Поскольку верёвки были туго связаны и выглядели неповреждёнными, к тому же там стояла печать, никто из поднявшихся на борт не задумался над этим. А ведь это было единственное место, где могло скрываться то, что и делало корабль угрозой.
Тэм–син потянулась к печати. Даже при тусклом свете, который составлял как бы часть тумана, хорошо видна была эмблема Дома, которым в реальном мире правил Старекс.
Тэм–син встала на колени на мокрую от сконденсировавшегося тумана палубу. Откуда–то повеяло холодом. Она вздрогнула, взялась за печать, покрывавшую узлы веревки, и дёрнула.
Ей показалось, что перекрещивающиеся верёвки подались. Она дёрнула сильнее. Печать свободно соскользнула, и концы верёвки рассыпались сами собой. Значит, люк не был по–настоящему запечатан — это была одна лишь видимость.
Она торопливо работала, открывая задвижки люка. Хватит ли у неё сил поднять крышку — это был другой вопрос. Крышка была двухстворчатой с щелью в середине. Зажав нож в зубах, Тэм–син запустила пальцы в щель и изо всех сил потянула.
Девушка чуть не потеряла равновесие, потому что створки поднялись очень быстро, точно были много легче, чем выглядели, или же там скрывалась какая–то пружина, помогавшая им открываться.
Снизу вырвался свет, бледный, зеленоватый и удивительно противный. Вместе со светом поднялась вонь, подобной которой Тэм–син в жизни не встречала.
Она отшатнулась в ожидании, какой ещё ужас покажется оттуда. Но кроме света и запаха ничего не появилось. Зажав нос, Тэм–син снова подошла к отверстию и заглянула внутрь, хотя все её предостерегающие чувства и даже кожа противились этому.
Она не сразу поняла, что видит, так это было страшно. Но она заставила себя осмотреть всё, что там было, и зафиксировать увиденное в своём мозгу.
Прямо в центре внизу стоял длинный ящик или сундук. И в нём лежал человек. На его голове покоился сияющий шар, от которого исходило зеленоватое свечение.
С каждой стороны открытого сундука были навалены… тела? Тэм–син прижала руки к губам, чтобы удержать вопль. Некоторые из тел лежали там, по–видимому, уже очень давно, потому что их пергаментная кожа прилипла к костям — оболочка того, что было некогда человеком. У самого сундука, близ его изголовья лежал сам Кильвер! И с ним его оруженосцы. Они лежали позади трёх других, вероятно, людей Пигоуса; по их ввалившимся и широко раскрытым глазам она решила, что они мертвы.
Кильвер! Её ищущая мысль пробилась в мозг вялого тела. Вялого, но не мёртвого.
Но как могла она освободить его из этой зачумлённой тюрьмы?
Она схватила верёвки, свисающие с люка, и связала их вместе — в одну длинную. Она ещё не понимала значения увиденного ею, но была уверена, что у Кильвера осталось очень мало времени.
Тэм–син закрепила верёвку за поручень у палубы и проверила каждый узел, возвращаясь вдоль своей импровизированной лестницы к люку.
Теперь перед ней встала нелёгкая задача — спуститься вниз самой и придумать, как вытащить Кильвера и его людей, если они ещё живы. И потребовалась вся её решительность, чтобы начать этот спуск по верёвке.
Когда она встала над Морским Королём, то осознала, какая страшная сила исходила из этой ужасной ловушки. Она чувствовала что–то страшно сытое, шевелящееся во сне от пресыщения… Её тоже могли схватить… и она должна была воспользоваться тем, что оно было сыто!
Она наклонилась и взяла меч Кильвера. Он был много тяжелее её кинжала, и она неумело подняла его, так как никогда не училась пользоваться таким оружием. Свет стал ярче. Она взглянула на шар: в нём что–то крутилось.
Это была жизнь!..
Что–то приближалось к ней, охватывая её столь крепко, как бы желая задушить, вытягивая воздух из её лёгких, оставляя только тошнотворную вонь. Оно хотело… взять её!
Тэм–син схватила Кильвера за плечо и потрясла. Искра жизни ещё тлела в нём, она это знала. Он должен проснуться, помочь самому себе. Потому что теперь она встретилась с силой, далеко превосходящей те силы, с которыми она когда–либо сталкивалась во сне или наяву.
— Кильвер! — выкрикивала она, чувствуя, что он слабо шевельнулся. Она не могла подтащить его к верёвке: он был слишком тяжёл для неё в качестве мёртвого груза. Он чуточку качнулся к ней и прижал её к сундуку. Она в первый раз увидела лицо человека, лежавшего в нём, увидела и… узнала.
Кейс! Спал ли он или был мёртв и вытягивал жизненную силу из других?
Шар пульсировал ярким светом. От него исходила надменная самоуверенность. Это существо никогда не знато поражений, оно собирало жизни жертв, и ни одна из них не могла противостоять ему.
Тэм–син призвала ту свою часть, которая была мастером снов. Существо не было человеком, насколько она понимала, оно далеко превосходило любую классификацию, которую её знания могли предложить. Но найти Кейса, лежавшего здесь… Почему–то это укрепило и усилило ту её часть, которая тоже никогда не знала поражений.
Интересно, шар сам питался или питал охраняемого им человека? На теле Кейса не было и следа разложения. Ей показалось даже, что грудь его поднимается и опускается в очень медленном дыхании.
Шар…
То, что жило в нём, стало сильнее, оно было готово осилить её. Тэм–син повернула меч. Острые зазубренные края больно врезались в её плоть, когда она подняла меч и ударила его рукоятью по шару.
Шар не разбился, как она надеялась, но от удара свет злобно закружился, и она пошатнулась от ответного злобного усилия. Она ударила во второй раз. Лезвие стало липким от крови из порезов на её руках.
Его нельзя разбить. И через секунду его сила возьмет верх над ней. Что же…
Тэм–син снова повернула оружие. У неё оставалась только секунда, и в это время пришла страшная догадка. Держа меч как можно крепче, она нацелила его остриё прямо в грудь лежащего в сундуке человека. Другого выбора у неё не было.
Глава девятая
Раздался воющий звук, но не из горла Тэм–син — в основном, потому что она в этот момент не могла издать ни звука. Она качнулась и упала на груду тел, отчаянно цепляясь за гаснущую искру своей жизни.
Вой мучил её уши, а свет слепил глаза. Она слабо застонала. У неё не оставалось сил, она только терпела, насколько могла.
Рядом возникло движение.
Получив ответный удар энергии, она уже не знала, ударила она человека в сундуке или нет.
Каким–то образом Тэм–син притянула к себе последние остатки сил. Она боролась, чувствуя отвращение к тому, что лежало внизу, вокруг неё. Свет больше не терзал её залитые слезами глаза: он мерцал в шаре, как если бы тоже находился при последнем дыхании.
И та страшная ненависть, которая ударила её, исчезла. Тэм–син положила руку на сундук, вцепилась пальцами в его края и с этой поддержкой смогла наконец встать.
В шаре металось что–то, подобное раненой змее. Тэм–син жалела, что у неё нет ни топора, ни сил, чтобы ударить по шару, безжалостно и беспрепятственно.
— Тэм–син!
Хотя вой утих, она едва расслышала своё имя. Она заглянула в сундук. Меч Кильвера стоял рукояткой вверх, воткнувшись между рёбрами спящего. Но это был уже не спящий… Плоть его сморщилась, кожа плотно прилипла к костям.
— Тэм–син!
Её плечи обняли руки, пока она боролась с тошнотой.
— Кейс, — она дрожащей рукой указала на то, что выглядело теперь давным–давно умершим человеком.
Злоба, невероятная злоба, бессильная злоба. Хотя Тэм–син чувствовала обнимавшие её руки, она не могла отвести глаз от шара. Он уже не представлял собой безукоризненно–правильную сферу света, он выгибался так, как будто жившее в нём выбиралось на свободу.
— Уйти, — с трудом выговорила она. — Уйти…
Рука потянула её от шара, от сундука, ближе к верёвке. Зеленоватый свет в шаре всё ещё корчился, но борьба его ослабела. Руки повернули Тэм–син лицом к верёвке и приподняли её тело над полом. Едва сознавая, что она делает, Тэм–син вцепилась в верёвку. Но в ней совсем не осталось сил, и она не могла лезть наверх.
— Лезь, Тэм–син!
Резкий приказ пробился сквозь её заторможенность и вызвал слабое стремление к повиновению. Кто–то стоял над ней и понуждал её подниматься. Каким–то образом она всё–таки поднялась и упала на палубу. Но встать у неё уже не осталось сил.
— Лежи! — снова прозвучал резкий приказ. — А я пойду за Травендом и Лотаром.
Веки её опустились. Она ещё никогда не была такой обессиленной. То, что билось в шаре, кажется, вытянуло из неё всю энергию. Но она больше не беспокоилась об этом, с неё было достаточно и того, что она вышла из этого чумного места на морской ветер.
Тэм–син повернулась, чтобы видеть люк. Верёвка была туго натянута и слегка подёргивалась.
Над краем люка показалась голова, и на палубу ступил мужчина.
Кильвер. Она даже не поверила, что видит его. Слишком многое ушло из неё.
Он повернулся и стал тянуть верёвку, пока не показалась вторая голова, бессильно поникшая. Кильвер вытащил неподвижное тело и положил его рядом с Тэм–син, а сам снова исчез в глубине, чтобы вынести второе тело, такое же беспомощное, как и первое.
Следом за спасённым пришёл слепящий глаза свет. Из люка вырвалось пламя, словно хватая спасителя, который оттаскивал второго человека в безопасное место.
— Пожар! — закричал Кильвер, схватил Тэм–син, поставил на подгибающиеся ноги и толкнул к поручням. — Уходи отсюда!
Она вцепилась в поручни и смотрела, как Кильвер прыгнул к люку с мечом и начал рубить часть его крышки. Затем он подтащил выдержанное сухое дерево к поручням и перебросил в воду. Увидев его на волнах, он повернулся к Тэм–син:
— Прыгай! Я спущу их к тебе, а ты положишь их на плот.
Она прыгнула в воду, не слишком чистую, но всё же омывшую её тело, и подплыла к импровизированному плотику. Кильвер спустил тела своих оруженосцев на эту качающуюся на волнах поверхность, прыгнул сам и лёг рядом с Тэм–син, держа своих людей за пояса.
Туман позади пылал, как будто тоже был охвачен огнём. Тэм–син тупо следила, как пламя ползло по поручням судна. И что–то, возможно, жар от горящего судна, победило туман, высушило его, едва люди на плоту успели оттолкнуться от судна.
Кильвер передвинул неподвижные тела на середину плотика.
— Это, — он указал на горящий корабль, — захотят осмотреть. Мы можем продержаться здесь до тех пор.
— Пожар! — Тэм–син следила за разрушением призрачного корабля безо всякого волнения. Испытания этой ночи как бы лишили её способности чувствовать.
— Существо, жившее в шаре, — сказал Кильвер, — разбило своё жилище — вот и результат.
Что–то она должна была сказать ему, но её мозг не мог сейчас логически мыслить… Что–то важное, но она не могла сосредоточиться.
— Рррууууу!
Позади корабля кто–то гудел в раковину–горн. Кильвер встал на колени, осторожно балансируя на качающемся плоту, и послал зов, такой же звонкий, как звук горна. И через мгновение ему ответили криком.
— Тэм–син, — его тёплая рука нежно легла на её плечо, — это идут за нами.
Она не ответила, даже когда он положил её голову к себе на колени. Сквозь дымку усталости она увидела, что один из тех, кого спас Кильвер, повернул голову и смотрел теперь на своего Лорда.
Туман исчез. Тэм–син увидела звёзды над головой. Горящий корабль рассеивал яркий свет над волнами. И этот свет был прорезан носом другого корабля, полным ходом идущего к ним.
Тэм–син едва сознавала, как её подняли на борт и уложили на койку, а Кильвер укрыл её тёплым одеялом и ушёл. Он вернулся раньше, чем она полностью осознала, что его нет, и принёс стаканчик. Приподняв девушку за плечи, он поднёс стаканчик к её губам, и она, хоть и почуяла запах крепкого вина, слишком устала, чтобы протестовать, и залпом проглотила огненную жидкость.
— Но… это существо, — прошептала она.
Кошмарная мысль возникла в её мозгу. А что, если это существо, освободившееся теперь из своего контейнера, будет преследовать их?
— Оно погибло, или, во всяком случае, исчезло, — быстро успокоил её Кильвер. — Спи, моя дорогая Леди, и знай, что здесь нам ничто не может повредить.
Она позволила уложить себя снова. Когда–нибудь она разберётся в том, что произошло, но сейчас она больше не беспокоилась, так как её ждал сон.
Глава десятая
Полоса серого рассвета вползла в один из иллюминаторов каюты и коснулась Кильвера, развалившегося на кресле, закрыв глаза и откинув голову на спинку. Тэм–син смотрела на него, пока собирала воедино воспоминания недавнего прошлого — призрачный корабль и то, что лежало в его недрах. Она опять мысленно увидела того, кто казался спящим под губительным светом шара.
Кейс!
Только теперь она поняла, что может выйти из её атаки на этого спящего. Трое были связаны в этом сне–реальности, который существовал явно вне её контроля. И если Кейс умер…
Но она видела своими глазами тело, которое после удара мечом мгновенно высохло, сморщилось, словно умерло уже очень давно. Мог ли это быть тот самый корабль, который посетил в своё время побережье Кинквара? Если так, то Кейс в этом мире был уже очень давно мёртв или жив наполовину, оберегаемый шаром.
Какое удивительное и страшное колдовство лежало за тем, что жило на этом корабле.
Кильвер пошевелился, открыл глаза и выпрямился. Затем он быстро взглянул на Тэм–син, и она нашла в себе силы улыбнуться.
— Миледи! — он быстро подошёл к ней.
— Милорд! — тепло откликнулась она, чувствуя, что он нуждается в ней, как в якоре.
— Ты решилась пойти… ТУДА… — он взял её руки и сжал их крепко, до боли, однако она не возражала.
— А как же иначе, раз это было необходимо? — спросила она. — Но, в конце концов, твоя сила вытащила нас обоих, Кильвер. Что это было?
Он медленно покачал головой.
— Не могу назвать. Это… это питалось жизненной силой тех, кого захватывало. И у него было много жертв.
Тэм–син вздрогнула, вспомнив лежащих вокруг сундука. Она провела языком по пересохшим губам. Если он не знает, она должна немедленно рассказать ему увиденное. А ей это было тяжело.
— Кильвер, ты видел, кто лежал в сундуке?
— Один из мертвецов…
— Не совсем… я думаю. По крайней мере до тех пор, пока я не убила его твоим мечом. Кильвер, это был Кейс!
— Кейс? Ты хорошо видела его?
— Видела и узнала. Он не изменился, как ты и я, у него было прежнее лицо. И… ты понимаешь, Кильвер… Я убила его!
Он ошеломленно смотрел на неё.
— Кейс? — повторил он. — Однако этот корабль, должно быть, путешествовал с давних времён.
Тэм–син стало совсем плохо, когда полное значение того, чему она была свидетельницей, полыхнуло в её уме. Кейс, перенесённый в этот мир сна, был заключён в свой здешний аналог и стал частью мёртво–живого тела, управляемого существом из шара. Сознавал ли он, что с ним случилось? Нет, она не могла, не смела поверить этому!
Руки Кильвера обняли её, прижали к теплу его тела, как будто он хотел защитить и укрыть её от мыслей, тех мыслей, которые свивались теперь в открытый ужас.
— Если то был Кейс в этом мире, то мы тут ни при чём.
— Лорд, но ведь это мои власть и воля привели нас сюда.
— Чем спасли от явной смерти, — возразил он. — Я не знаю, что послужило причиной гибели корабля. Поскольку шар сохранял живым двойника моего кузена, возможно, Кейс сам и смастерил эту ловушку с самого начала. Очевидно, что шар и он были тесно связаны между собой, потому что когда ты убила Кейса, шар словно взбесился. Это было смертоносное существо, кем бы оно не являлось. И ты ни в коем случае не должна порицать себя, Тэм–син!
— Однако я привела его сюда… к этому… — голос её упал почти до шёпота.
— Ты привела нас всех к безопасности, ты сама знаешь. Но в этом мире Кейс, видимо, имел дело со злыми силами, иначе он не был бы связан с этим пожирателем жизней.
— Мы не можем быть уверены.
Она желала успокоиться, поверить в правильность догадок Кильвера, но как они могли знать?
— Не забудь, что я был там, — он ласково отвёл волосы с её лба. — Я был добычей, какую искало это существо. Даже если бы пришлось убить полсотни моих кровных родственников, я отдал бы такой приказ, потому что столь нечистое создание нельзя терпеть в этом мире. Оно хотело только убивать и убивать, безжалостно и с такой жадностью, о которой человеку и думать–то противно. Кейс, мёртвый или живой, был связан с ним в этой ловушке. Не думаешь ли ты, что кто–нибудь скажет, что при таких обстоятельствах Кейс не заслужил смерти?
— Ты не понимаешь! — Тэм–син попыталась вырваться из его объятий. — Кейс умер… и я не смогу теперь прервать этот сон! Мы никогда не вернёмся обратно!
Лицо его обесцветилось, даже глаза его как бы повернулись внутрь. Только теперь он понял, что не захочет и не сможет забыть, что она сделала. Они потерялись в этом сне, они никогда не вернутся в Ти–Кри, где он правил в своём королевстве небесной башней.
— Ты уверена, что это так? — спросил он ровно, голосом невыразительным, как и его лицо.
— Да, — с отчаянием ответила Тэм–син. Она ненавидела Кейса за то, что он пытался сделать, за его намерение увидеть Старекса мёртвым в том сне, который она сама соткала. Однако она обязана была сохранить его, чтобы они могли вернуться…
— Пусть так и будет! — Кильвер улыбался, лицо его сияло. — Разве ты не помнишь, моя Тэм–син? В том Ти–Кри я был лишь наполовину человеком, привязанным к телу, которое больше не повиновалось моим командам. Как Хаверел, я был наполовину человеком в другом смысле, потому что он был ограниченным, недалёким, и я не смог бы так долго жить. Но здесь, — он гордо вскинул голову, — здесь я имею всё, чего искал! И я не думаю, что прошлое лучше настоящего. Нет! Я — Лорд Лок–Кера, и у меня есть моя Леди! Если Кейс умер, давай примем это за факт и повернёмся лицом к будущему. Смотри! — он поднял её на руки и поднёс к иллюминатору.
Солнечный свет играл на волнах. Тёмное тело выпрыгнуло из воды и на секунду зависло в воздухе. Огромная морда повернулась к ним, и Тэм–син не сомневалась, что локс увидел и узнал её.
— Тэм–син, это новый день. Мы вышли из ночи туманов в день, который всецело отдан нам… и мы воспользуемся им. Ты жалеешь о прошлом?
— Нет!
Конечно, нет! Она была мастером снов, но был ли этот сон, в котором их теперь полностью захлопнуло, нематериальным — это её больше не тревожило. Она была Тэм–син, и с ней Кильвер, а не Старекс; и они могли свободно идти не извилистой тропинкой запланированного сна, а по самой жизни. Она радостно улыбнулась, когда губы Киль–вера коснулись её губ, и пришло счастье.
notes
