Глава 18
Раэль пригладила несуществующую складку на своем мундире. Форма действует на нее угнетающе, подумала она. С ее высоким воротником, с ее строгим стилем она все время заставляет чувствовать свое несовершенство.
Может, в этом отчасти цель мундира. Небольшая неуверенность в себе постоянно заставляет быть настороже…
Она взглянула на своих спутников. Джелико тоже в мундире, но если он и чувствует какую–нибудь неуверенность или неудобство, то никак этого не проявляет.
Ван Райк, шедший в нескольких шагах впереди, вероятно, самая поразительная фигура, с его большим ростом и могучей фигурой, состоящей из подвижных мышц, но она находила Джелико более впечатляющим. Стройный, сухощавый, с кошачьей грацией, выработанной долгими годами в космосе, с ореолом власти и ответственности не только за благополучие, но и за саму жизнь подчиненных, он выглядел как настоящий хозяин межзвездного корабля с опасных пограничных линий. Жесткие черты лица, изуродованная бластером щека, стальные глаза только усиливали это впечатление.
Раэль разглядывала подвижную толпу. Хозяин попросил их явиться в вестибюль этого самого высокого здания в Кануче, пообещал встретить там и провести наверх, в дорогой ресторан.
Мужчины приветственно подняли руки, и она принялась разглядывать шедшего им навстречу человека.
Эдру Мак–Грегор похож на Джелико, сразу решила Раэль. Он старше, в волосах его больше седины. Глаза голубые, лицо круглое и полное, но эти двое одной породы. И в космонавте, и в жителе планеты безошибочно чувствовались сила и независимость духа. У этого нелегко выторговать душу или прибыль.
Канучец двигался им навстречу сквозь толпу. Он сразу протянул старшему землянину руку в универсальном приветствии.
– Вы вовремя. Приятно снова встретиться с вами, капитан Джелико, мистер Ван Райк.
– Нам тоже приятно, мистер Мак–Грегор, – ответил капитан. Он сделал знак Раэли. – Это доктор Раэль Коуфорт.
Мужчина склонил голову в старомодном поклоне. Глаза его сверкнули, казалось, они проникают ей в самую душу.
– Вы прекрасны, доктор Коуфорт, но я рад видеть, что вы смертны, подобно всем нам. Мне было бы не очень приятно иметь дело с призраком.
Ее улыбка стала шире.
– Ну, вы все равно справились бы, если бы это обещало хорошую прибыль.
Мак–Грегор рассмеялся.
– Вы правы, доктор.
Хозяин провел их к огражденной канатами платформе лифта. Подходя к женщине–лифтеру, он сказал: «У нас заказан столик на четверых». Сказал без всякой необходимости, потому что при его приближении женщина сразу начала поднимать преграду.
На платформу поднимались и другие пассажиры, в основном пары, иногда тройки. Вступая на платформу, все смолкали, даже Эдру. Все пришли сюда не для удовольствий, а в такой тесноте деловые разговоры вести нельзя.
Заполнившись, лифт начал подниматься. Раэль прислонилась к столбу ограждения и смотрела на быстро удаляющийся заполненный людьми вестибюль.
Вскоре люди внизу стали похожи на живые игрушки.
Лифт экспресс и не останавливался в пути, поэтому он поднимался с большой скоростью. Но двигался он абсолютно гладко, а нужно нечто большее, чем простой подъем, чтобы вывести из равновесия космонавтов.
Через несколько секунд платформа замедлила движение и мягко остановилась на двадцать втором этаже. Космонавты вышли и обнаружили, что находятся на ступице широкого медленно вращающегося колеса, на котором было расставлено множество столиков, некоторые у самого края. Такое расположение их не удивило: оно очень старое, но остается популярным.
Людям нравится обедать в таких условиях, когда перед ними открывается прекрасный все время меняющийся вид.
Джелико вынужден был согласиться, что ресторан прекрасно использует этот обычай. Вместо обычной плоской крыши и высоких широких окон весь ресторан был накрыт большим куполом из стеклостали, толщиной в несколько дюймов, но таким прозрачным, как будто его вообще не было. Вечером, когда над головой сияют звезды и две маленькие луны Кануча, а внизу горят огни многолюдного города, отражаясь в воде гавани, это, должно быть, особенно великолепное зрелище, подумал капитан. Днем большая часть этого великолепия отсутствует, потому что высокие крутые берега залива по обе стороны открывают вид только на невыразительный индустриальный пояс, скрывая находящиеся за ним жилые районы. Но гавань несколько скрашивала картину. Здание не настолько высоко, чтобы не видны были подробности сцены под ним, и полный активной деятельности порт захватывал внимание наблюдателя.
К их группе приблизился человек в форме.
– Мой обычный столик с краю, – прошептал Эдру, – но если это вас беспокоит, мы его сменим. Вы здесь для того, чтобы наслаждаться хорошей пищей, и я не хочу, чтобы из–за необычности места ваше небо потеряло чувствительность.
При этих его словах гости увидели, что он имеет в виду. Ресторан уходил за стены здания, и нависающая часть пола была сооружена из того же материала, что и купол. Столики, казалось, подвешены в воздухе.
Джелико мог есть в любых условиях, но когда речь идет о хорошей пище, он предпочел бы наслаждаться ею, не отвлекаясь на драматичное окружение.
Но, с другой стороны, на лице Раэли было открытое восхищение, и он не стал возражать.
– Вряд ли у нас вскоре представится еще одна возможность поесть на «Двадцать втором», – сказал он. – Давайте испытаем все.
Вскоре они сидели в удобных креслах перед накрытым белой скатертью столом. Перед ними сразу появился официант, и им дали горячие влажные полотенца для рук.
Новички вначале испытывали не беспокойство, а какое–то чувство потери ориентации. Под ногами ощущался прочный пол, но стеклосталь так прозрачна, что взгляд вниз заставлял усомниться в показаниях осязания. Какое–то время трое космонавтов не поднимали взглядов от тарелок, но вскоре привыкли и начали наслаждаться необычностью обстановки и зрелищем деловой активности внизу.
Именно такое любопытство заставляет людей впервые прийти в «Двадцать два», и их оставляют в покое и не мешают привыкать. Официант тактично ждал, пока они не начали оглядываться в поисках его. В этот момент он подошел к столику.
– Будут ли изменения в обычном меню? Мы предлагаем также дичь, рыбу и овощи, – добавил он ради космонавтов, которые сразу заявили, что удовлетворятся обычным меню.
– А что Макс приготовил для нас сегодня, Чарлз? – спросил Эдру, сделав заказ.
Официант широко улыбнулся.
– Запеченная говядина, мистер Мак–Грегор, овощи в белом соусе, сладкие булочки. Торт в четырнадцать слоев. – На Кануче не подавали ничего до основных блюд и предлагали только воду, чтобы ничто не искажало вкус еды. К десерту полагались джейкек и кофе.
– Звучит неплохо, Чарлз. Спасибо.
Когда официант отошел, Мак–Грегор достал из портфеля официально выглядящий документ в нескольких экземплярах.
– Это подготовили вчера вечером мои юристы. Я уже подписал и приложил печать, так что нужны только ваши подписи.
Ван Райк взял документ и внимательно прочел его. Кивнул в знак согласия.
– Вошло все, что мы обсуждали, – сказал он, подписывая документ.
Потом передал его Джелико, который тоже подписал. Капитан взял один экземпляр договора, свернул и спрятал в сумку у себя на поясе; остальные вернул промышленнику.
– Спасибо, мистер Мак–Грегор.
– Вам спасибо, – довольно ответил Мак–Грегор. Он перенес свое внимание на Раэль. – Теперь, когда меня нельзя обвинить в давлении из–за неподписанного контракта, мне кажется, у нас есть о чем поговорить, доктор Коуфорт. Капитан, вероятно, рассказал вам о моем предложении?
– Да, – ответила она, – вернее, рассказал о его сути. Подробностей он мне не сообщал.
– Ну, если вы заинтересуетесь, мы обсудим их с вами. Для вас это означает большие перемены, и вам, вероятно, следует хорошо подумать.
Раэль улыбнулась.
– Перемены более резкие, чем вы себе представляете, мистер Мак–Грегор. Видите ли, я не поступала на службу, не избирала себе карьеру в космосе. Я родилась вольным торговцем. Звезды у меня в крови. Если я попытаюсь осесть на какой–нибудь планете, это будет противоречить всему моему существу.
– Но вы все равно подумайте. Я не требую от вас немедленного ответа.
Да и не доверял бы быстрому согласию в таких обстоятельствах. Но решительные перемены могут быть благотворными для человека. В юности я сам испытал страсть к путешествиям, но потом никогда не жалел, что осел на одном месте и занялся делом.
Женщина медленно кивнула.
– Хорошо, мистер Мак–Грегор. Я серьезно обдумаю ваше предложение, но, честно говоря, не могу себе представить, что приму его. Даже если захочу отказаться от звездных линий, я ведь врач. Не хочу всю жизнь заниматься торговлей, что бы ни приходилось продавать. – Раэль задумчиво взглянула на него. – Не ответите ли на вопрос, мистер Мак–Грегор?
– Отвечу. Если не захочу отвечать, то так вам и скажу.
– Вы могли купить торненский шелк, если бы захотели. Почему вы его не купили?
Он усмехнулся.
– Не из–за отсутствия интереса, уверяю вас. Но каждый человек должен знать себя и понимать, что ему подходит. Я рабочий муравей и должен удовлетворяться черными, серыми и коричневыми тонами. А крылья бабочек для других людей. Этот материал выглядел бы нелепо на мне или в моем доме, особенно теперь, после смерти моей жены. У меня была мысль купить материал для сыновей и разделить между ними, но я никогда не баловал их экстравагантными подарками и решил, что лучше и дальше придерживаться такого курса. – Он рассмеялся. – К тому же мне доставило удовольствие следить за глупым поведением своих коллег. Не хотел уменьшить это удовольствие своим участием в торге.
Услышав это, Джелико улыбнулся, но глаза его не отрывались от женщины. Мак–Грегор прав, пытаясь заманить ее в свою торговую компанию, подумал он. Раэль может уговорить кого угодно, и для этого ей не нужно обращаться к специальной технике или ярким цветам. Талант ее заключается в полном внимании к собеседнику, как будто она на самом деле искренне увлечена и находит его бесконечно интересным. Люди откликаются на это, и мало кто не ответит ей тем же.
В этот момент принесли еду, и космонавты быстро поняли, что не только великолепный вид привлекает посетителей в «Двадцать два». Все свежее и исключительно хорошо приготовленное. Канучцы не используют острые приправы, и их блюда отличаются тонким естественным вкусом. В распоряжении шеф–повара лучшие продукты, и он, несомненно, большой мастер.
За едой хозяин рассказывал им об истории Кануча и его нынешнем состоянии, как в ответ на вопросы Ван Райка, так и из простой вежливости, которая требовала, чтобы за едой деловые вопросы не обсуждались.
– …Наша планета старая и довольно необычная. Туземной жизни очень мало на всех трех континентах северного полушария, кроме узкого участка побережья.
– Все выгорело? – спросил Ван Райк.
– Мы не знаем. Если и так, то это произошло очень давно, и все прямые свидетельства исчезли. Не предтечи, а скорее предтечи предтеч. Многие наши ученые считают, что произошла природная катастрофа или даже целая серия их. Меньшинство заявляет, что на севере никогда не было иной жизни, кроме той, что есть и сейчас.
– Маловероятно, – сказал Джелико.
– Да. Не похоже на обычный вариант по всей галактике, когда есть вода и подходящая атмосфера. Выветривание производит почву, и постепенно, рассуждая эволюционно, появляются разные формы жизни.
– Но ведь на Кануче есть туземная жизнь.
– Да. Мало и на низком уровне на севере, как я уже сказал. Юг располагает относительно богатой флорой. Фауна по числу видов бедна, но существующие виды представлены многочисленными организмами. Например, туземные быки и несколько видов дичи, которую у нас стали разводить на фермах.
– А что в море?
– Та же общая картина во всех четырех океанах. Небольшое число видов, но очень многочисленные популяции. А в небольших водоемах на севере и юге жизнь очень бедна или вообще отсутствует.
– Что–то здесь все–таки произошло, – заявил капитан. – Когда–нибудь ученые Федерации или самого Кануча узнают, что именно.
– Мы тоже надеемся, – ответил Эдру.
Раэль уставилась в тарелку. Ей не нужно было слышать больше или читать какие–нибудь документы, чтобы душой и сердцем убедиться, что Али Камил прав. Холодок от осознания этого заполнил ее. В прошлом Кануч, планета звезды Халио, подвергся страшным и, может быть, неоднократным ударам. Они уничтожили почти всю фауну и флору, которыми должна была располагать такая планета, предоставив выжившим видам развиваться в больших количествах.
Она подняла голову и посмотрела на промышленника, который продолжал излагать историю своей планеты.
– Наши предки из Первого Корабля поняли, что это не природный рай, говорил он, – и решили обратить недостатки планеты в преимущества и всю промышленность сосредоточить здесь, на севере. Юг они отвели сельскому хозяйству. Канучцы с самого начала хотели полной независимости и самообеспечения, и так как заселение совершила одна тесно сплоченная группа, наши предки имели возможность выработать точные планы еще до того, как корабль опустился на поверхность. Кануч оказался способен снабдить нас всем необходимым, и основатели колонии сделали это главным принципом нашей жизни. Ни одно общество не может считать себя в безопасности от чуждого влияния, от уничтожения и голода, если оно в чем–то существенном зависит от привозных продуктов и товаров. Не всегда получалось легко, бывали периоды сильных искушений, но мы до сих пор ценим мудрость наших основателей и придерживаемся их идеалов и правил.
Мак–Грегор сам происходил из города Кануча и гордился им, что стало ясно через несколько минут.
– Кануч – большой город, – сказал он. – Может быть, не мегаполис, но в нем не менее двух миллионов жителей и столько же еще в пригородах.
– Подобно другим канучским городам, Кануч состоит из множества независимых общин. Когда наши будущие основатели еще разрабатывали свои планы, было решено поселить рабочих рядом с местом их работы, идеально на расстоянии пешеходной прогулки, в крайнем случае – на небольшом расстоянии, которое можно преодолеть с помощью общественного транспорта.
Каждая община считается независимым образованием внутри города со своими школами, больницами, торговыми центрами, другимислужбами, образовательными и увеселительными организациями, что часто одно и то же.
Все общины соединяет превосходно развитый общественный транспорт, а гражданское правительство невелико и остается незаметным и эффективным.
Вся система дает хорошие результаты, и все поддерживается на достойном человека уровне.
– Отсюда вы как раз видите худшее, – сказал Мак–Грегор. – Дома в других местах расположены не так тесно, они разделены парками. Здесь же, в доках, очень большая потребность в рабочей силе. Как я уже упоминал, рабочие живут как можно ближе к месту своей работы. Здесь трущобы, канучская их версия. Но подлинной бедности и всех связанных с нею проблем у нас нет.
– А зачем вам вообще доки? – спросил Ван Райк. – Воздушный транспорт дешевле, чище и эффективнее.
– Наши корабли тоже. К тому же они, взрываясь, не уносят с собой половину общины. Так происходило с большими воздушными транспортами в ранние годы освоения Кануча. Но с нас хватило первых случаев. К тому же корабли дают гораздо больше рабочих мест. Большинству инопланетян это не понятно, но на Кануче главная забота – предоставить всем работу. А вы, когда не находите работы, эмигрируете.
– А к чему тогда космопорт? – торопливо спросила Раэль, услышав раздраженные нотки в голосе хозяина. Федерация в целом не ободряла такую политику, когда ненужных жителей просто выбрасывают с планеты. – Конечно, он дает хорошую работу, но крушение космических кораблей относится к числу самых страшных катастроф в истории Федерации.
– Космопорт за пределами города, – мрачновато ответил хозяин, – и мы требуем, чтобы корабли приближались и улетали со стороны суши.
– Больше потребовать нечего, – заметил Джелико, – а процедуры проверки в порту строги, как нигде.
Капитан некоторое время смотрел сквозь прозрачную стену.
– Что мы видим здесь внизу? Например, что это за большое белое здание справа?
– Это вклад «Каледонии, Инк.» в процветание Кануча. – Промышленник слегка сморщился. – Если бы я слушался своих инстинктов, а не глупых финансовых советников, в этом здании было бы на два этажа больше, но и так оно самое большое фабричное здание в городе. В нем работает около тридцати тысяч человек, не считая работающих на берегу и на кораблях и транспортах, а также поддерживающих линии снабжения.
– Фабрика? – переспросил Ван Райк.
Мак–Грегор кивнул.
– В основном. Мы называем это смешанным производством. Кое–что мы производим сами, но в основном собираем из частей, которые доставляются отовсюду. К тому же тут ведутся большие исследовательские работы.
– Так обычно поступают все местные крупные промышленники?
– Иногда да, иногда нет. «Каледония» производит оборудование для строительства и шахт, включая самое тяжелое, а также химикалии. Большая часть подготовительных работ ведется в глубине суши – по экономическим соображениям и ради безопасности. Небольшие машины целиком производятся здесь, а вот химикалии все без исключения поступают сюда по трубопроводам, здесь соединяются и как можно скорее увозятся. Мы не хотим держать их здесь. Большинство из них обладают свойствами, которые не позволяют держать их в больших количествах в населенных районах.
– А что производят другие фабрики?
– Все что угодно. Каждая большая компания имеет свою контору в городе, и большинство и производством занимаются здесь. Мало кто может устоять перед возможностями, открываемыми близостью гавани. Все производимое в городе Кануче можно увозить непосредственно отсюда, и транспортировка обходится значительно дешевле. А близость космопорта создает дополнительные возможности для привлечения импортеров и экспортеров.
Ван Райк рассматривал водоем внизу, залив длиной в шесть миль и шириной примерно в милю; его темно–синяя вода свидетельствовала о значительной глубине.
– Могло быть и хуже, – заключил он. – Именно поэтому ваши предки остановились на этом месте?
– Естественно. Это одна из лучших гаваней на планете. Вы только взгляните. Двенадцать миль, по шесть на каждом берегу, с пологими берегами, удобными для сооружения заводов. Здесь охотно селятся люди.
Залив – мы его называем Стрейт или Нарроу – достаточно широк, чтобы пропустить любое судно, и настолько глубок, что в прежние времена его назвали бы бездонным.
– К тому же мы тут защищены от последствий дурной погоды Кануча.
Преобладающие ветры дуют параллельно этой части берега, и только при редчайшем совпадении обстоятельств тут бывает сильная буря. Но даже в этом случае она не страшна. Берега с обеих сторон защищают нас от ветров, а по Стрейту они проходят по диагонали. Ярость морского шторма сюда просто не доходит. С самого первого поселения в гавани всего четыре или пять раз были настоящие бури.
– Но опасность все же существует, – заметила женщина, – если не от природы, то от результатов вашей собственной деятельности. Продукты вашего производства могут быть легковоспламенимыми или нестабильными. Склоны достаточно круты, чтобы отразить внезапный огненный шквал. Остальная часть города не пострадает, но этот район будет уничтожен.
Мак–Грегор с новым уважением взглянул на нее.
– У вас острый взгляд, доктор, и к нему еще хорошая голова.
Основатели города сознавали этот риск. Во время войны кратеров мы разыгрывали возможные сценарии. Тогда Кануч производил много военного оборудования. Буквально в каждом порту имелось множество взрывчатых материалов и их составляющих, и все понимали потенциальную опасность этого. Мы твердо решили сохранить и свою прибыль, и жизни.
– Город Кануч ответил тем, что держал военное производство как можно дальше от жилых районов и гавани. – Мак–Грегор повернулся и бросил взгляд через плечо. – Видите эти красные доки на возвышении у устья Стрейта?
– Да.
– Они продолжаются на некоторое расстояние вдоль морского берега. Все военные материалы грузились там. Ничего не произошло, хвала богу света и тьмы, но если бы корабль или док взорвались, большую часть ударной волны задержит возвышение, как оно задерживает бури. Мы пострадали от ударов волн, но не очень сильно.
– Но сейчас военное производство сократилось, говорю об этом с радостью, оно сосредоточено целиком на западном берегу, где населения значительно меньше. Красные доки мы используем для заправки кораблей, там горючее для космопорта, составляющие для его производства и другие вещества с капризным характером.
– А разве это не топливные танки? – спросил Ван Райк, указывая на три больших цилиндра у них под столом. Вдоль всего берега он видел примерно пятьдесят аналогичных сооружений. В некоторых местах они были сосредоточены гуще, но ни один район без них не обходился.
– Да, – голос промышленника звучал холодно. – Я стал очень непопулярен, когда пытался добиться их устранения.
– Один хороший пожар научил бы вас всех, – мрачно сказала Раэль.
– Несомненно, но больше всего за обучение заплатили бы бедняги, живущие и работающие поблизости.
Джелико вздохнул про себя. В конце концов они в результате этого разговора превратятся в специалистов по катастрофам. Если начнут сравнивать самые мрачные эпизоды истории, это уничтожит впечатление от прекрасной еды. Он хочет полностью насладиться великолепным тортом, который подал официант Чарлз.
Суперкарго придерживался того же мнения.
– Жители Кануча как будто делают все возможное для своей безопасности. Это и постоянная бдительность – больше никто не может что–то сделать. – Замолчав, он попробовал торт. – Великолепно! А какие другие грузы перевозят ваши корабли? В порту нет ни одного свободного дока.
Промышленник улыбнулся.
– Подробный рассказ о людях, которых взрывом разбрасывает по всей галактике, не способствует пищеварению, – согласился он. – Отвечая на ваш вопрос: почти все, что растет или изготавливается на планете, все, что ввозится с других планет, можно найти в этих доках в тот или иной момент.
– Большая часть компаний владеет портовыми сооружениями перед своей территорией. У «Каледонии» есть четыре обычных дока плюс два красных для химикалий. Остальные доки арендуются у города меньшими компаниями, независимыми фрейтерами и пассажирскими линиями.
– Независимые производители стремятся сосредоточить в одном месте аналогичные продукты. Это вполне разумно. У «Каледонии» есть собственные специалисты и оборудование, но большинство использует специалистов и оборудование сообща. Например, все, что производится на юге, сосредоточено в том месте, где кончается залив и встречаются берега, примерно под нами.
Три крупные корпорации получают большую выгоду от производства химических удобрений, хотя фермеры предпочитают свои собственные отходы. Но некоторые растения хорошо растут при подкормке нитратом аммония, и с их помощью в субтропиках собирают три урожая в год, а в умеренном климате – два.
– Нитрат аммония? – спросила Раэль. слегка нахмурившись.
– Обычная природная соль. На Кануче ее большие залежи.
– Что–то знакомое, – сказала она, – хотя не помню, чтобы она была на «Блуждающей звезде». Должно быть, ее перевозил один из других кораблей моего брата.
– Сомневаюсь, – сказал ей Ван Райк. – Ни межзвездной, ни межпланетной торговли ею нет. Это вещество в изобилии встречается по всей галактике.
Если какой–то планете оно понадобится, тут же находятся залежи, или всегда можно изготовить из составляющих либо найти замену. Кстати, не могу припомнить, чтобы на других планетах эта соль производилась в промышленных масштабах. Впрочем, память может меня подвести. Синтетика или животные продукты заменили это вещество повсюду.
Эдру кивнул.
– Верно. Но у нас ее очень много, и растения на нее хорошо реагируют.
Он указал на рабочих и машины, которые грузили среднего размера ящики на приземистый корабль.
– Этот фрейтер довольно интересен. У него претенциозное название «Морская королева». Принадлежит независимой компании и перевозит все, что вмещается в трюмы. Для Кануча это необычно. Большинство капитанов не любят разнообразие. Обычно предпочитают один–два типа грузов. Но не этот. Вчера утром она забрала у одного из моих конкурентов груз буров и обсадных труб, у другого – большое количество разнообразных мелких предметов; гвоздей, гаек, болтов – из металла и синтетики. Хороший товар, – неохотно добавил он, – хотя с тем, что производит «Каледония», сравнения не выдерживает.
Промышленник улыбнулся при этом проявлении шовинизма. «Ну, жалок тот, кто не гордится своей собственностью.
– А сейчас что на нее грузят? – спросил Джелико, вглядываясь в лихорадочную суматоху, которая на самом деле, как он знал, была хорошо организованной операцией. – Имеете ли вы представление?
– Учитывая место швартовки, я бы предположил груз веревок и канатов.
Вчера вечером в этот док их привезли в большом количестве.
– Вы знаете все, что происходит в доках? – сухо спросил суперкарго.
Мак–Грегор рассмеялся.
– Вряд ли, мистер Ван Райк. Я уже говорил. Большинство доков принадлежат крупным организациям, и в них находятся аналогичные продукты и импорт; одинаковые продукты сосредоточиваются в одном и том же месте. Не знаю, что происходит в небольших независимых компаниях; некоторые из них пытаются сохранить в тайне свои дела. И я не мог бы узнать о них. – Глаза его сверкнули. – Конечно, если бы не решил, что это дело стоит некоторых усилий. – Гости понимали, что его положение и влияние позволяют ему добиваться своего если не официально, то другими путями. – Подобно большинству независимых компаний, у «Морской королевы» есть свои постоянные клиенты. И груз обычно постоянный, примерно тот, что я описал; вместе с ним какое–то количество нитрата аммония или бензола. Корабль три–четыре дня проведет в порту за погрузкой и заправкой, уйдет, потом вернется и повторит весь цикл. Никакой тайны в этом нет.
Заметив, что четверо кончили есть торт, Чарлз подошел к столу.
– Не хотите ли джейкек или кофе?
– Джейкек, – сразу ответил Джелико. Про себя он пожалел, что местный этикет не позволяет попросить вторую порцию торта. Давно уже он не наслаждался таким совершенным кулинарным мастерством.
– Джейкек, – с отсутствующим видом сказала Раэль.
Ван Райк неодобрительно взглянул на товарищей.
– Мне кофе, пожалуйста. Старое всегда лучше после такого обеда.
– Я тоже старомоден, – согласился Эдру. – Итак, две чашки джейкека и две кофе, Чарлз.
– Очень хорошо, сэр. – Официант ловко убрал грязные тарелки и приборы и незаметно, как и появился, исчез.
Несколько минут спустя он вернулся с подносом и поставил перед посетителями четыре чашки.
Джелико прихлебнул из своей.
– Не хуже, чем на Гедоне, – сказал он.
– Кофе тоже, – заметил Ван Райк. – Особый сорт, мистер Мак–Грегор?
Тот кивнул.
– Да. Секрет Макса. Мы легко можем установить ингредиенты, но пропорции остаются его тайной.
– Ну, это испортило бы очарование.
– Совершенно верно.
Раэль Коуфорт поднесла чашку к губам, но остановилась, глядя, по–видимому, куда–то в пространство. Неожиданно она со стуком поставила чашку, и остальные трое повернулись к ней.
– Мистер Мак–Грегор, – напряженно спросила она, – вы говорите, что нитрат аммония часто грузят в этом месте?
– Да, – удивленно ответил он. – Почти еженедельно. А в это время года и ежедневно. А что?
– Значит, город Кануч в смертельной опасности.
