VII
Черные силуэты башен мерцали в тучах пыли, под небом цвета запекшейся крови. Холлистер подъехал вплотную к ним и заговорил через радиосвязь:
— Хелло, Люцифер. Хелло, Люцифер. Как слышите меня?
— Люцифер, — раздался недовольный голос. — Кто ты такой и чего тебе надо?
— Авария. Нам нужна помощь. Дайте вашего капитана.
Холлистер оказался между двумя высокими орудийными башнями. Они были построены и снабжены дежурными на случай возможного мятежа заключенных и захвата танков; землянин надеялся, что их обслуживающий персонал вконец обленился за долгие безмятежные годы. Незаметно двигаясь к основному каркасу тюрьмы, Холлистер тяжело проехал к полю посадки и оказался поблизости от радиомачты. Один за другим двадцать танков из его команды вкатились в компаунд и рассеялись по нему.
Барбара сидела рядом, в своем непроницаемом костюме, с опущенным шлемом. Ее рука в толстой перчатке вцепилась ему в плечо, но из-за костюма он почти не ощущал давления. Оглянувшись на окаменевшее лицо женщины, Холлистер попытался улыбнуться.
— Хелло, эй вы, там! Говорит капитан Томас. Что вы собираетесь делать?
— Это Холлистер, из воздушного лагеря Последний Шанс. Помните меня? Мы в беде и нуждаемся в помощи. Чертов оползень уничтожил наши постройки.
Землянин повел машину прямо на поле.
— Эй, чего это вы там гарцуете? Поставьте ваши танки перед основным шлюзом.
— Хорошо, хорошо, дайте мне время отдать кое-какие распоряжения. Ребята, кажется, не знают, где им устраиваться на ночлег.
ПОРА! Холлистер ударил по переключателю хода, и его танк на полной скорости полетел вперед.
— Держись! — завопил он. — Томас! Эта штука вышла из-под контроля!.. Помогите!
Этот прием дал землянину лишнюю минуту. Он не был точно уверен, что происходит позади него. Танк врезался в радиомачту, и Холлистера подбросило в ремнях безопасности. Его руки рванулись вперед — ухватиться за согнутую стойку, оттащить ее в сторону и ТОЛКНУТЬ!
Конструкция неистово качалась. Танк застрял. Холлистер выскользнул из своего снаряжения, схватил режущий факел — контейнеры с горючим уже находились у него на спине — и вышел через воздушный шлюз, не останавливаясь, чтобы законсервировать атмосферу. Перед ним мерцало голубое пламя; землянин опустил дополнительную затемненную пластину шлема и сосредоточился на работе. Убить этого зверя, пока он не послал сигнал о помощи!
Барбара заставила машину-буйвола ехать снова, подгоняя ее вперед и направляя на слабеющий остов. Мачта была спроектирована устойчивой и гибкой при сильных ветрах, но против такого удара она не могла устоять. Факел Холлистера ревел, разрезая основную опору. Огромный кусок стали со звоном упал на расстоянии метра от него.
Холлистер схватил факел и нырнул под танк, как раз вовремя, когда с грохотом обрушилась вся конструкция.
— Барбара! — он выбрался из-под обломков. — Барбара, ты в порядке?
Она выбралась из разбитой машины, бросилась в его объятия.
— С нашим танком покончено, — сказала она, дрожа. — Капот двигателя расплющила упавшая балка; из поврежденного блока течет масло.
— Не имеет значения. Пойду посмотрю, как там наши мальчики…
Он почти побежал через поле. Большой кусок бетона с шумом пронесся около его головы, и Холлистер припал к земле, когда одна из орудийных башен рухнула. Славные ребята! Они подложили под нее динамит!
Не обращая внимания на спуск, ведущий к гаражу, Фернандес подвел свой танк прямо к основному воздушному шлюзу для прохождения людей в каркасе. Он был сделан на совесть, но все равно фыркающий монстр Фернандеса смог преодолеть это препятствие. Воздух, пригодный для дыхания, вылетал наружу. Он тут же превращался в крупу, когда формальдегид захватывал пары воды.
Не было времени проверять, как идет битва снаружи, оставалось только надеяться, что его люди не оплошают. Холлистер увидел, как один из танков попал под огонь. Не все еще башни обезврежены. Но нужно было избавиться от них во что бы то ни стало.
— Оставайся здесь, Барбара! — приказал он.
Люди потихоньку вылезали из своих машин. Холлистер первым вошел в здание. Там его встретила картина разбросанных там и сям трупов, которые высыхали и сморщивались на глазах. Землянин вытащил карабины у них из рук и передал людям, которые шли за ним. Остальные получат оружие позже.
Все помещения в каркасе были разделены автоматическими перегородками. Холлистер решил наугад взорвать одну из них. Град пуль, вылетевших из дымящейся дыры, убедил его в том, что охранники, которые сидели внутри, успели надеть скафандры.
Землянин махнул рукой.
— Тащите «Марию Ларгу!»
Это заняло некоторое время, и Холлистер рвал и метал от нетерпения. Наконец, появились шестеро мятежников, толкая перед собой странное орудие. На обычной тележке, предназначенной для полевого оборудования, находилась так называемая «Длинная Мэри»: воздуходувка, приводимая в движение мотором, соединенная с шестиметровым шлангом и насадкой. Данная установка имела кислородный баллон и бак с горючим приличных размеров, прикрепленный кое-как, что делало ее похожей на суперогнемет. Фернандес встал за стальную пластину, которая располагалась впереди, как защитная броня, и направил шланг на зияющую в стене дыру. Человек, стоявший сзади, вскрикнул и повернул рукоятку. Взметнулся огонь, уничтожив весь отсек.
Вокруг блока камер были и другие помещения, но Холлистер пока о них не думал. Воздушный шлюз в этой перегородке нужно было открыть обычным путем, причем только два человека могли пройти через него за раз. С другой стороны, скорее всего, находились охранники. Холлистер протиснулся внутрь вместе с Сан-Рафаэлем и подождал, пока насос очистит камеру. Потом он быстро открыл внутренний замок, бросил в помещение самодельную гранату и вошел, окутанный клубами дыма.
Холлистер переступил через два мертвых тела. Внезапно, когда из дальнего угла комнаты раздалась очередь, Сан-Рафаэль сдавленно охнул и упал. Землянин вскинул пистолет и нашел в себе силы оглянуться назад, но увидел лишь невыносимо ярко освещенный коридор. Никого. Заключенные пронзительно визжали в камерах, как дикие звери.
Холлистер вернулся, приказав своим людям выпустить узников, выдать им скафандры из раздевалок и объяснить ситуацию; потом продолжил чистку остальных помещений.
Это было грязное и кровавое занятие. Холлистер потерял десять человек из своего отряда. Раненых вообще не могло быть: если пуля или ракета разрывала костюм, то несчастному, находившемуся в нем, приходил конец. К тому же охранники использовали магниевые пули.
Фернандес доложил, что врагам не удалось скрыться на ракете, но несколько самых стойких забаррикадировались в очистительной установке, располагавшейся отдельно от остальных строений. Холлистер пересек поле, наблюдая как клубится пыль вокруг разбитых машин, и остановился возле меньшего каркаса.
В наушниках раздался хриплый голос Томаса:
— Эй, ты! Что все это значит?
Это было уже слишком. Холлистер начал смеяться и долго не мог остановиться, так что многие, пожалуй, решили, что он сошел с ума.
Всхлипывая, землянин ответил, стараясь придать голосу равнодушие:
— Мы взяли верх. Вы попались, дали себя захватить голыми руками. Мы можем взорвать вас всех, если захотим, но предпочитаем, чтобы вы сдались сами.
Томас угрожающе произнес:
— В этом месте полно радиации, ты же знаешь. Если ворвешься внутрь, то нарушишь защиту — или мы сделаем это вместо тебя, — и смертельное вещество будет рассеиваться повсюду. Ты не проживешь и недели.
Он, безусловно, мог блефовать, но…
— Хорошо, — сказал Холлистер бодро. — В данный момент вы находитесь взаперти, без пищи и воды. У нас есть время подождать. Но я думаю, вам лучше спасти свою жизнь.
— Ты безумец. Мы сотрем тебя…
— Это ваше дело. Значит, когда надумаете выбираться оттуда, наберите номер телефона в офисе. Вас поместят в камеры и обеспечат пропитанием, чтобы вы не умерли с голоду до нашего отъезда.
Холлистер повернулся и направился прочь.
После этого он посвятил несколько часов реорганизации; построил всех заключенных в шеренгу, после чего выяснилось, что большая часть их, несмотря на радость освобождения, готова примкнуть к отряду Холлистера-. Его армия быстро увеличилась до двух сотен с лишним человек. Бараки были на скорую руку отремонтированы и обставлены чем придется; амуниция найдена и распределена поровну, транспорт и припасы инвентаризованы. Наконец, пришло сообщение о том, что горстка фанатиков во главе с Томасом готова сдаться, Холлистер препроводил их в камеры и назначил нескольких заключенных охранять надсмотрщиков.
Он имел твердое намерение выполнить свое обещание, но когда часом позже его разбудили, сообщив жуткую новость о том, что «охранники» буквально разорвали узников на части, Холлистер не нашел в себе силы сурово наказывать их, просто задал им хорошую головомойку.
— А теперь, — обратился землянин к своему военному советнику, — нам лучше двигаться дальше. Мы явно поймали удачу за хвост, и никакой информации о наших делах не просочилось наружу, но до Нью-Америки еще долог путь.
— Но у нас нет транспорта для перевозки более ста человек, — заметил Фернандес.
— Я знаю. Мы возьмем с собой только самых лучших из числа заключенных, а другие… пока останутся. Они МОГУТ проделать тот же трюк на следующем составе с продовольствием, что собираются предпринять с ракетой наши люди на Последнем Шансе, — но могут этого и не делать. В любом случае, я в самом деле не надеюсь, что они смогут продержаться или что мы сможем застать врасплох следующий… объект — но зачем кому-либо об этом знать?
— Ладно, — нахмурился Фернандес, — но все равно это грязное дело.
— Война всегда грязное дело, — резонно заметил Холлистер.
Он потерял весь следующий день на организацию нового отряда. Среди новичков было очень мало умеющих стрелять, но все оружие было автоматическим, без отдачи, и Холлистер надеялся, что обойдется без травм. Главным было восстановить на крайний случай строительное оборудование, которое было им знакомо. Сорок латиноамериканцев, как испытанные солдатские кадры, распределялись между шестью десятками заключенных в соотношении, эквивалентном числу сержантов и рядовых. Вся эта организация заставила бы любого военного проснуться в холодном поту, но другого выхода не было.
Вагоны со всем необходимым были подготовлены, а на некоторых танках установили пулеметы. У Холлистера было четыре венерианских дня, чтобы добраться в Нью-Америку и захватить город; а если восставшие прибудут слишком скоро, полицейские силы сумеют отбросить их опять, и если в битве разрушатся системы радиоконтроля, то паромы не смогут приземлиться.
Ситуация складывалась непростая.
Первую ракету они увидели на пятый день кампании. Она за пару минут пересекла небо, разрывая его от горизонта к горизонту, но скорее всего, смогла обнаружить беглецов. Холлистер вел свой караван по равнине к брошенному селению, где можно было бы укрыться, но, к сожалению, времени на отдых не оставалось. Что ж, придется ехать днем и ночью.
На следующий день появился бронированный монстр с атомным двигателем, прогрохотавший над головой. В бескислородной атмосфере, разрываемой бурями, летательный аппарат с Земли двигаться не мог — ни вертолет, ни ленивое воздушное судно, — но иногда на непредвиденный случай создавались и такие модели. Холлистер включил радио, уверенный, что с ним попытаются связаться.
— Назовите себя! Это Корпус Охраны.
Землянин начал придумывать новую версию, не ожидая, что кто-либо поверит в нее, но каждую минуту, когда он пытался остановиться, танк дергался вперед еще на сто метров или больше.
Голос звучал саркастически:
— Вы, конечно, не имеете ничего общего с атакой на Люцифер.
— Какой атакой?
— Ну, хватит! Убирайтесь с равнины и устраивайте лагерь, а потом мы вас проверим.
— Конечно, — сказал Холлистер кротко. — Конец связи.
С этого момента по всей его армии было объявлено строгое радиомолчание. Холлистер выиграл примерно час, так как наблюдатели не могли быть твердо уверены, что он может ослушаться — тут как нельзя кстати началась пыльная буря.
Следуя намеченному плану, танки разделились на пары, и каждая двигалась сама по себе, до объединения в районе Нью-Америка в определенное время. Кто-то мог в дороге поломаться, кто-то погибнуть, некоторые придут позже — а возможно и раньше, — но выбора не было. Холлистер был уверен только в одном: никто не станет дезертировать, потому что они сами выбрали этот путь.
Землянин посмотрел на Барбару; ее лицо вытянулось, черты его заострились, потускневшие рыжие волосы спадали на плечи безжизненными прядями. Под глазами были темные круги и мутные капельки пота. Но все равно прекрасней этой женщины для Холлистера не было никого на свете.
— Мне очень жаль, что пришлось втянуть тебя во все это, — тихо сказал он.
— Все в порядке, дорогой. Конечно, я боюсь, но мне спокойно от того, что ты рядом.
Холлистер поцеловал Барбару, долго не отрываясь от ее губ, а потом резким движением опустил на голову шлем.
Первые бомбы упали еще до заката солнца. Холлистер сначала увидел вспышки в тучах пыли, а потом почувствовал, как сотрясение от их удара отдалось эхом в корпусе танка. Он продолжал вести машину по узкому оврагу. Во втором танке находилось двое заключенных — Джонсон и Васкович, — хорошие ребята, особенно если вспомнить о том, что им пришлось пережить.
Пыль и песок стали его настоящими друзьями, скрывая его даже от инфракрасных датчиков над головой, которые все видели в темноте. Селение тоже здорово помогало. Главное — нельзя было останавливаться ни на секунду, ехать день и ночь, держась поближе к отвесным утесам и лощинам, прячась в случае атаки и потом наверстывая упущенное. Скорее всего, Холлистеру предстояло потерять много боевых единиц, но он подумал, что угроза будет исходить сверху, пока они не достигнут Нью-Америка. Охранники не стали бы рисковать своими дорогостоящими машинами без нужды, да еще на огромном расстоянии от дома.