Развитие интеллекта в человеческом ребенке не является постоянным движением вверх; когда понимание, знания и навыки накапливаются, они взаимодействуют и заставляют природный интеллект толчками и порывами вырываться наружу. Иногда, когда в блоках информации появляются противоречия, способности ребенка ослабевают; его называют тупым, и варварские наказания в грубых руках могут принести много вреда. — Саймон наклонился вперед, его морщинистое лицо было серьезно под спокойным взглядом Стэда. — Но физически ты не ребенок; твой мозг уже развит. Клетки, синапсы и общая структура, необходимая для запоминания и понимания на более высоком уровне, чем просто автоматические рефлексы, уже существуют.

Делла кивнула, переворачивая страницу на новую алгебраическую задачу.

— Стэд, Саймон говорит, что ты учишься так быстро, потому что у тебя есть для этого прекрасное оборудование. Но твой процесс обучения по-прежнему подвержен воздействию новых факторов.

— Так это потому я был так глуп вчера?

— Да, и именно поэтому ты так умен сегодня, а завтра, возможно, снова станешь глупым. В твоем случае эти циклы более быстры и резко изменяются просто из-за того, что ты взрослый. Мы до упора накачивали тебя информацией за прошедшие шестьдесят дней, и ты сейчас по образованию на уровне Охотников и Солдат.

— Но я уверен, что могу продолжать дальше, — Стэд говорил медленно, с изысканным акцентом Контролера, так как именно этому языку его учили. — Мир огромен и чудесен, и так же, как я чувствую себя в долгу перед вами, мне необходимо идти и узнать больше, найти место для себя в этом мире — возможно, выяснить, кем я был.

— Я не думаю, чтобы ты был Форейджером, — сказала Делла.

— Почему же нет, Делла? — Стэд прекратил попытки не смотреть на эту девушку с короткими рыжими завитками, с лицом, которое мерещилось ему даже во сне, и с фигурой, которая сводила его с ума каким-то непонятным образом. Она была женщиной, а он был мужчиной; пока это было все, что он понимал. Честно говоря, он не мог понять, почему существуют два вида человеческих существ. Он чувствовал досаду от того, что эволюция, о которой говорил Саймон, не дошла до того, чтобы сохранить только один тип человеческих существ — мужчин, как он и Саймон. Он ладил с мужчинами. По какой-то странной и, возможно, абсурдной детской причине, он чувствовал себя неудобно в присутствии женщин, и особенно Деллы.

— Я не думаю, что ты был Форейджером, Стэд, потому что ты довольно большой. Охотники и Форейджеры обычно некрупные мужчины и женщины, говоря относительно. Я думаю, это просто причуда эволюции.

— Эволюция! — сказал Стэд. — Что ж, если я был не Форейджером, кем же я тогда был, Солдатом?

— Возможно. — Саймон пододвинул вперед книгу и развернул ее на столе так, чтобы электрический свет полностью освещал ее. В комнате было много книг на полках, стол, стулья; эта комната была функционально приспособлена для обучения фактам. — Вот изображения Солдат других Империй и Федераций. Мы установили, что ты не солдат Аркона.

— Возможно, — сказал Стэд, беря книгу, — я был рабочим.

— О, нет, — сказала Делла и замолчала.

Стэд взглянул на нее. Ее щеки покраснели. Он подумал, что это с ней, а затем склонился над книгой.

В глаза ему бросились картинки на странице, цветные рисунки, черно-белые фотографии, изображение деталей униформы и оружия. Во всех этих образах солдата прослеживались схожие черты. Шлем, отличающийся размерами и сложностью; набор доспех — металлических, кожаных, набивных; оружие — ружья, арбалеты, копья, топоры, мечи — целый набор смертоносных инструментов. Но подо всем этим был изображен один и тот же человеческий тип — двурукий, двуногий; тот же тип лица смотрел с рисунков — угрюмое и изрезанное, с прищуренными глазами и сжатыми губами, резкое и бескомпромиссное. Лица людей, которые знали, для какой работы они предназначены, и посвящали себя ее исполнению. Стэд покачал головой.

— Нет, — сказал он, — нет. Я не думаю, что был солдатом.

— Ну, пока ты ни в чем не можешь быть уверен. — Саймон отложил книгу, открыв лежащий под ней учебник алгебры. — А теперь эта задача.

— Я слышал, что вы называете этих солдат «враги». — Стэд протянул руку и перевернул страницу назад, на изображение человека в униформе и доспехах и почти-почти, но не совсем повторяющих снаряжение Солдат Аркона. — Что делает этого человека врагом?

— Но он солдат Федерации Трикос! — Делла была удивлена. — Конечно, ты все забыл. Ты не можешь быть из Трикоса; мы их слишком хорошо знаем. У нас было с ними шесть больших войн, и они все еще совершают набеги, крадут наших женщин, крадут нашу пищу и сырье. Почему же нам не называть их врагами?

Саймон кивнул с важным видом.

— То же можно сказать про обитателей всех прочих миров. Только Империя Аркон, наша империя, остановила орды варваров. Мы воюем за правое дело, а все эти остальные просто помешаны на власти.

Стэд воспринял все это с растущим чувством того, что если уж ему суждено было потерять память, то ему глубоко, здорово повезло, что его нашли люди Аркона.

— Представьте, — сказал он, затаив дыхание, уставившись на Саймона, представьте, что меня подобрали бы Форейджеры из Трикоса!

— Не беспокойся по этому поводу, Стэд, — сказала Делла. — Этого не случилось.

— Ты должен помнить одну вещь, Стэд, — подчеркнул Саймон. — Насколько мы знаем, ты не из Аркона. С тобой были найдены кое-какие предметы, которые тебе покажут, когда придет время. Но ты явно откуда-то прибыл.

— Я рад, что это случилось! — сказал Стэд с жаром. — Как я благодарен судьбе, что я теперь в Арконе!

Саймон встал и прошелся до книжных полок. Затем он обернулся и посмотрел на Стзда.

— Капитан хотел увидеться с тобой, Стэд, как только ты сможешь вести связную беседу. Я думаю, что это время пришло.

— Капитан? — Стэд снова ощутил увлекательное чувство свежих открытий, встающих перед ним, пьянящее чувство того, что за каждой новой дверью открывается целый мир знания. Жизнь обещала так много; было так много такого, что нужно было узнать и понять. — Капитан? Кто это?

— Капитан — это главный человек Империи Аркон. Это тот, кто правит и направляет — кто Контролирует. Существует наследственная Команда, которая заботится только о благосостоянии Аркона. Понимаешь, Стэд, Аркон — это единственная настоящая цивилизация на Земле. Наш Капитан и наша Команда единственные настоящие лидеры. Трикос и другие Империи и Федерации имеют своих собственных Капитанов и Команды, но это всего лишь самозванцы, мошенники, обыкновенные люди, раздувшиеся от собственной важности и поддельных титулов. Только в Арконе существует истина! Нам доверены древние истины!

— Это так, — важно кивнула Делла. — Так, наш Астромен является прямым потомком первого Астромена от самого Начала. Через него Аркон поддерживает свет вечных истин.

— Когда я встречусь с Капитаном?

— Через несколько дней. Но прежде тебе нужно еще многое узнать о жизни.

— Научите меня всему, чему можете, — сказала Стэд с жаром. — Я хочу узнать все!

Образование Стэда продолжалось гладко. Он узнал, что Земля родилась из загустевших слез Бессмертного Существа, рыдавшего о будущих грехах человечества. Животные Земли выросли из крохотных кусочков бессмертной ткани, падавших среди загустевающих слез. Когда Земля приняла ее нынешнюю форму огромных зданий, разбросанных по поверхности земли, созданную за одну ночь бессмертного сострадания, они видоизменились и приспособились в своих нынешних бесчисленных формах.

— А человек? — спросил Стэд.

— Человек был помещен в здание Земли Бессмертным Существом в порыве раскаяния. Он отличается физически и умственно от всех животных. В Начале на Землю был доставлен Сад, где были Капитан и его Команда. Но дети детей Капитана поссорились и были лишены света Бессмертного Существа и на Землю опустилась ужасная ночь. С того времени Империя Аркона пыталась объединить неблагодарных детей других наций, привести их вновь в состояние благополучия, объединить с Арконом, так как это единственный путь вернуть расположения Бессмертного Существа.

— Это все очень сложно, — сказал Стэд. Он нахмурился. — Но если только Капитан и его Команда прибыли в Саду на Землю, то откуда же взялись другие люди?

Делла взглянула на Саймона и затаила дыхание.

Саймон сказал:

— Это ты узнаешь в ходе обучения. Тебя сообщат факты о Жизни и Смерти когда… когда ты будешь готов для них.

— Но я хочу знать сейчас!

— Когда ты будешь готов.

— Жизнь и Смерть, что они из себя представляют?

— Ты должен хорошо уяснить одну вещь, — сказал Саймон с важностью, которая произвела впечатление на чужака. — Человечество, люди, все человеческие существа — даже погруженные во мрак еретики других наций — это высшие существа. Мы не произошли в процессе эволюции из какого-нибудь высшего типа животных — это видно из простого сравнения анатомии — и, следовательно, мы высшая форма жизни на Земле.

— Кошки, — напомнила Делла просто. — Кошки и собаки.

— Но это особый случай. — Саймон потер подбородок. — Даже наши самые выдающиеся философы не пришли к единому мнению. Раз существует эволюция, значит, должны быть атавизмы. Кошки и собаки, как и люди, имеют четыре конечности. Возможно, какие-то несчастные человеческие существа дегенерировали в кошек и собак. Я, однако, сомневаюсь в том, что эти животные, какими бы милыми и дружелюбными они ни были, были созданы людьми.

— Лучшее, что можно сказать, это то, что Бессмертное Существо создало их вместе с человеком, чтобы они были его помощниками и компаньонами, — сказала Делла с искренностью, которая согрела Стэда. Голова у этой девушки работала, и Стэд очень хотел, чтобы у него она работала так же. Он жаждал знаний.

— Основное, что нужно запомнить, — продолжил Саймон, возвращаясь к первоначальной теме, — это то, что человечество уникально. Мы хранители и контролеры мира, созданного здесь на Земле Бессмертным Существом, — мы, ученые, редко употребляем в наши дни слово Бог — чтобы выполнить наше предназначение. — Он выглядел несчастным. — Я, лично, сожалею о нашем расколе. Никто больше не может со всей ясностью сказать, в чем же заключается эта миссия. Капитан обладает этим знанием и является его хранителем, но научная мысль, во главе которой стоит Капитан, склоняется сейчас к тому, чтобы принять ценности старых учений за абсолютные.

— Что тебе важно уяснить, — сказала Делла, — это то, что Демоны внесли неразбериху в мир людей. Новые идеи начинают подвергать сомнению то, что мы принимали десятилетиями. Но, несмотря на все это, каждый мужчина, женщина и ребенок остаются твердо убеждены, знают, что их судьба на этой планете обеспечена. Мы посланы сюда для определенной цели, как бы мистически это не звучало, и если мы будем стараться, мы найдем эту цель.

Саймон усмехнулся и похлопал Стэда по спине.

— Выше голову, парень. Мы запутались, но мы выберемся. А теперь ты отправишься в путешествие по стране, и чтобы ты не попал в какую-нибудь беду, с тобой отправится молодой лейтенант Карджил.

Лейтенант Карджил оказался почти одного роста со Стэдом, плотный, свежий, начищенный и энергичный, вокруг его глаз и рта уже начали формироваться привычные командирские линии, молодой убежденный солдат, готовый отдать свою жизнь за Аркон.

Стэд не подозревал, что Карджил мог быть здесь для какой-то иной цели, чем та, о которой сказал Саймон; во многих вещах Стэд был еще ребенком. Стэд слепо принял Карджила; более того, он даже восхищался им и уважал его за ту работу, которую он делал.

Прежде чем он и Карджил, вместе с Деллой, покинули лабораторию Саймона, старый ученый отозвал Карджила в сторону.

Стоя в неудобной близости от Деллы, Стэд внимательно наблюдал за Карджилом и видел то, что солдат энергично беседует о чем-то с Саймоном. Что они говорили, он не слышал, но Карджил бросил на него быстрый, удивленный взгляд, полный удивления и замешательства, взгляд, полный жалости. Саймон схватил молодого офицера за рукав — он был без доспехов — и говорил со страстной убежденностью.

Карджил ответил достаточно громко, чтобы Стэд услышал его.

— Вы хотите сказать, что он действительно не знает об этом? Но, клянусь Демонами, это забавно! Подождите, пока Делла… — он понизил голос.

И затем сама Делла повелительно заговорила, заглушая беспечные слова солдата, в свою очередь взяв Стэда за рукав.

— Пойдем, Стэд. Нам нужно обойти большую территорию. Лейтенант Карджил! Вы готовы?

— Я сейчас присоединюсь к вам, Делла. — И Карджил, глухо пересмехнувшись в последний раз с Саймоном, присоединился к отряду, отправляющемуся в путешествие по стране.

Через некоторое время стало видно, что Карджил рассматривал это задание прежде всего в свете свободы, которую оно ему давало, и как подходящий шанс поближе познакомиться с восхитительной Деллой. Стэд, шедший впереди, как маленький мальчик, которого вывели на прогулку, не мог понять, почему Карджил так ведет себя — выпячивает грудь при разговоре, закатывает глаза, беспрерывно глядя на Деллу долгим взглядом — и все это с таким выражением, как будто у него несварение желудка.

Стэд сказал:

— Ты себя нехорошо чувствуешь, Карджил?

— Со мной все прекрасно, спасибо.

А Делла засмеялась, взяв Стэда под руку, привела его этим в сильнейшее замешательство и ушла вперед. Так что солдату осталось смотреть на них и сердиться, а затем он бросился догонять их, бренча мечом.

Та территория, по которой в тот день провели Стэда, в деталях значительно отличалась от того, что он должен был увидеть позже, но общие очертания были те же. Лабиринт, аккуратно поделенный на секции, где жили люди, сосредотачивался вокруг нескольких осевых коридоров. Проходя контрольные точки с голубыми огнями, человек выходил из нормального мира электрического света и людей, занятых коммерцией и промышленным производством, всеми цивилизованными занятиями.

Сначала шел длинный бетонный скат, обрывавшийся по краям, окруженный со всех сторон оштукатуренными стенами. Вдоль двадцатифутового ската тянулись несколько чрезвычайно толстых и громоздких проводов, изгибаясь в длинные петли.

— Что это такое?

— Электрические кабели, — тут же сказала Делла прежде чем Карджил смог открыть рот. — Это часть конструкции, созданной Бессмертным Существом для Внешнего мира. Мы подключаемся к ним, когда нам нужна энергия, но Правила специально запрещают забирать слишком большой поток энергии.

— О, — произнес Стэд. Он прошел вперед при свете трех их лампочек. Он много слышал об этих Правилах. Но, казалось, никто никогда не читал их; они просто существовали, передаваясь из уст в уста.

— Сегодня мы не пойдем далеко, — сказал Карджил резко. Он шел теперь по другую сторону от Деллы и, казалось, был готов поддерживать ее при малейшем препятствии на их пути. Когда Стэд легко спрыгнул вниз в шестифутовый разлом в мостовой, где он заметил какой-то любопытный серебристый отблеск, он увидел, что Карджил протягивает руки к Делле, стоящей наверху.

— Прыгай, Делла, — сказал Карджил. — Я поймаю тебя.

Делла прыгнула, но она прыгнула легко и изогнулась, чтобы избежать солдата. Он быстро метнулся вбок, чтобы перехватить ее; они столкнулись друг с другом, и его руки обхватили ее. Он забавно и высоко рассмеялся, что раздражало Стэда.

— Ты, уродина! — закричала Делла, пытаясь вырваться. Руки Карджила держали ее, прижимая ее тело к его.

— Ты чуть не упала, — сказал он со странной хрипотцой в голосе.

— Я не упала, и убери от меня свои грязные руки!

Карджил неохотно отступил. Его лицо залилось краской, и он облизнул губы. Делла поправила свое длинное голубое платье и, не обращая внимания на Карджила, взяла Стэда под руку и сказала неуверенно:

— Нам, пожалуй, лучше вернуться.

— Послушай, Делла, — в голосе Карджила Стэд слабо различил просящие нотки, — я солдат. Ты знаешь это. А он не понимает.

— Конечно нет! — воскликнула Делла. — Ты тупица, ты корм для Дьявола. Тебя следует пристукнуть! Он должен учиться так, как нужно — когда мы скажем — и не раньше! А сейчас мы возвращаемся. И я не собираюсь…

— Нет, пожалуйста, Делла! Не доноси на меня! Я ничего не смог с этим поделать! Ради всех Демонов, Делла, я без ума от тебя. Я только…

— Заткнись! — Эти слова вырвались у Деллы как удар хлыста.

Стэд смотрел молча, не понимая, чувствуя, как вокруг светятся ужасной секретностью тайны, и желая более всего на свете знать.

Лицо Деллы напряглось, ее рот выражал ее полное презрение к этому неотесанному солдату; она яростно развернула Стэда.

— Мы обойдем другой дорогой, чтобы миновать этот провал, — сказала она холодно. — Ладно, Карджил.

Карджил не слушал. Он смотрел вдоль луча своего фонарика, уставившись в дальнюю темноту бетонного прохода. Его пистолет вышел из кобуры с металлическим звуком.

— Тише, — сказал он мягким, ровным голосом.

Делла взглянула; она вскинула руки к лицу, чтобы задавить сдавленный крик, который ее нервы не могли удержать.

Стэд посмотрел. Неожиданно по его телу прошли мурашки. Он не знал, на что он смотрел с таким ужасом; среди своих ограниченных новых впечатлений он никогда не видел ничего подобного. Существо было, вероятно, вдвое больше человека, но громоздкое, со множеством ног, торчащих из его брюха. С его головы, маленькой и мохнатой, с двумя длинными роговыми отростками, образующими что-то, напоминающее клюв, на них смотрели не мигая четыре маленьких, прикрытых веками глаза. Ему стало нехорошо. Карджил поднял пистолет, когда ужасный монстр кинулся на них.