Книга: Нет ночи без звезд
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11

Глава 10

Фейни положила руку на голову сначала Кая, потом Кайи и по очереди посмотрела в глаза пеканов. Потом заговорила:
— Они никого не нашли. Пока судьба нам благоприятствует.
Может и так, мрачно подумал Сандер, но всё же ему было тревожно среди этих нагромождений обломков, где легко могло спрятаться целое Кочевье. Расслабляться было нельзя.
Ночью они снова дежурили по очереди. На рассвете, подбрасывая время от времени в костёр дрова, Сандер сидел и смотрел на Рина, спокойно прислушиваясь к журчанию реки внизу, к звукам ночи.
Нападение началось внезапно — только что ничего не было, а в следующее мгновение оно началось, — и пришло не из окружающей тьмы, а прямо из его мозга. Сандер не мог даже вскрикнуть, ему нечем было защититься. Он почувствовал, что находится в другом месте, очертания которого расплывались, постоянно изменяясь, и он никого не видел — не видел того, кто его призвал, преодолев его сопротивление с такой же лёгкостью, с какой взрослый мужчина преодолевает сопротивление ребёнка.
Он не смог бы найти слов, чтобы описать это ощущение. Сами его мысли были безжалостно отняты у него, они просеивались, просматривались, отдавали всё, что нужно было знать напавшему. Сандер видел смутные картины: разрушенные здания, какое-то движение среди них. Но когда он пытался рассмотреть подробности, всё ускользало, расплывалось, изменялось.
Но вот опять только костёр и ночь вокруг. Рин поднял голову, в глазах койота отражался огонь. Рядом поднялись пеканы, они оба повернулись к Сандеру. И лишь девушка продолжала спокойно спать.
Сандер услышал негромкое, глубокое рычание Рина, свист пеканов. Кузнец поднял руки, потёр лоб, он чувствовал себя слабым и испуганным. Ни один Помнящий даже не намекал, что такое может случиться с человеком. Сандер сомневался в утверждениях Фейни об «ищущей мысли» — может, именно это она имела в виду, эту невидимую, непреклонную волю? Кто «искал» его и с какой целью? Сандер чувствовал, что подвергся насилию. Кто-то бесцеремонно вторгся в его мозг.
Кай засвистел, обнажив зубы. Кузнец вздрогнул от такой открытой враждебности. Рин — Сандер быстро взглянул на койота. Животное продолжало негромко рычать. Но когда Сандер пристально взглянул в глаза Рину, рычание смолкло. Кузнец, который никогда не пытался общаться с койотом так, как Фейни со своими пеканами, понял, что Рин тоже ощутил это чуждое вторжение в его мозг, но теперь понял, что Сандер снова стал самим собой.
Кузнец хотел разбудить Фейни, расспросить её, что могло вызвать это нападение. Ведь это было явно действие какого-то шамана, а не обычного человека. Но когда улеглись страх и первое отчаяние, он почувствовал растущий гнев. Никто не должен знать, как им воспользовались. Он почувствовал какое-то презрение при этом исследовании его мыслей, как будто он совсем мало что значил для того, кто на мгновение захватил над ним умственный контроль. Нет, он не будет её спрашивать.
Вместо этого Сандер начал рыться в своём мешке. При этом он про себя повторял тайные рабочие слова. Смутно он припоминал, что говорил как-то отец. Есть такие места, сохранившиеся от времён Предков, где чуждые влияния могут подчинить себе человека, заставить выполнять неведомую службу. Защитой может послужить одна из тайн кузнецов.
Сандер нащупал куски проволоки, найденной на корабле. Предварительно измерив, он начал сплетать их, сгибая как мог сильно. Потом приспособил сплетённую ленту, окружив ею голову, так что часть её лежала прямо на лбу над глазами. Примерив, он снял кольцо и стал закреплять концы.
Железо — холодное железо — у него есть значение, восходящее к временам Предков. Если его обработать определённым образом, оно может защитить. У него никогда не было причин проверять эту легенду (впрочем, в Кочевье многие носили амулеты из холодного железа; он сам изготовил немало таких амулетов по заказам). Но в глубине души он считал её суеверием, не имеющим под собой оснований; просто людям нравятся такие игрушки, они дают им ощущение безопасности.
Теперь же… теперь он понял, что существуют враги… или враг, которого нужно опасаться больше, чем чудовища, Белых или ревнивых Торговцев.
Закончив грубую диадему из ржавого металла, он начал плести новую из мелких кусков, связывая их прочной верёвкой. Это для Рина. Он не знал, подвержен ли койот таким нападениям, какое испытал он сам, но лучше принять все предосторожности.
Оставались Фейни и пеканы. Сандер решил, что животные его к себе не подпустят. Они выносят его и койота только потому, что их приняла Фейни. А девушка — она казалась возбуждённой, даже довольной, когда уловила «ищущую мысль». Ясно, что она приветствовала этот контакт. Вероятно, это результат её подготовки как шамана. Но если шаманы принимают такие контакты как нормальные и правильные!.. В этот момент он готов был оставить девушку и убежать во тьму.
Гнев и страх охватили его. Но он не поддастся этим чувствам. Они продолжат путь вместе — если только Фейни не даст ему оснований поверить, что она более близка к этим… к этому… ищущему, чем к Сандеру и другим людям.
Металл сжал кожу лба. Сандер продолжал мысленно твердить слова власти, которые произносят при изготовлении металлического орудия или оружия. Он подбросил дров в костёр. Пеканы спокойно сидели рядом с Фейни. То, что вторглось в их лагерь, ударило по нему и отступило.
Сандер засунул своё добро в мешок и прочно завязал его. Над холмами, тянувшимися вдоль реки, разгорался рассвет. Сандер надеялся, что сегодня они наконец выйдут из города или найдут то, что ищет Фейни. Ему всё больше не нравился этот лабиринт насыпей и развалин. Если душа действительно существует, то души мёртвых бродят тут сотнями. И поскольку ни один человек не воздавал почести их могилам, они разгневаны, и их ничего не сдерживает.
Сандер поспешил отбросить такие мысли. Он не верит в земную душу мёртвых. Он не позволит себе превратиться в ребёнка, который боится темноты, потому что его воображение населяет тьму чудовищами. Нет… нет… и нет!
Фейни пошевелилась, медленно открыла глаза. Сандер с беспокойством заметил, что у неё такое же выражение лица, как когда она держит свою подвеску, замкнувшись в своём внутреннем мире.
— Оно здесь… он здесь… — Голос её смолк. Она замигала, как будто очнувшись от яркого сна. Потом села, и лицо её озарилось пылом, какого он никогда у неё не видел. Возбуждение, которое она испытала, поймав «ищущую мысль», было лишь бледной тенью этого.
— Сандер, оно здесь! Ты меня слышишь? — Она схватила его за руку и энергично затрясла. — У меня было видение! — Лицо её всё ещё озарялось возбуждением и радостью. — Мы скоро придём туда — в тайное место. И там нас ждёт кто-то очень важный.
— Кто? — решительно спросил он.
На лице её появилось недоумение, прогнавшее радостное выражение.
— Не помню. Но это настоящее видение. Мы найдём то, что ищем!
Её энтузиазм испугал его. Неужели все эти дни у неё были сомнения, хотя она и говорила с такой уверенностью, глядя на свою подвеску? Неужели на самом деле она не была уверена, что подвеска приведёт их туда, куда им нужно? Так, наверно, и есть. Но он ничего не сказал. Ясно, что теперь она вполне уверена в успехе.
— Что это на тебе? — спросила она. Она смотрела на диадему, закрывавшую его лоб. — Это сделано из металлической проволоки? Зачем ты это сделал? Почему надел?
— Это моя тайна, — флегматично ответил Сандер. Он не собирался рассказывать ей, что случилось. — Кузнецкая тайна.
Она приняла его объяснение. И ничего не спросила, когда он надел и на Рина изогнутый металл, хотя он видел, что девушка внимательно наблюдает за ним.
Пеканы удалились со своей обычной скоростью. После еды Сандер снова нагрузил вещи на койота, позаботившись, чтобы груз можно было сбросить одним рывком верёвки. Если им будет угрожать опасность, Рину не должен мешать груз.
Фейни пошла впереди, не отрывая взгляда от подвески. Груды мусора становились меньше, расстояние между ними увеличивалось, появились кусты, потом деревья. Вскоре деревья стали попадаться всё чаще. Они продолжали идти вдоль реки, местность постепенно опускалась, и утёсы больше не нависали так высоко над водой.
Через некоторое время они вышли на широкую ровную полосу, испещрённую колеями телег. Рин принюхался, но не зарычал. Для опытного взгляда Сандера было ясно, что все колеи старые, оставлены на земле уже очень давно. Но их было так много, они часто пересекались, показывая, что в прошлом в город и из города происходило большое движение. К тому же глубина колеи говорила о тяжёлом грузе.
Следов койотов не было видно. Зато они увидели множество следов знаменитых больших собак Торговцев. Впервые после того, как они вышли из лагеря, Сандер нарушил молчание, хотя он и видел, что Фейни погружена в свои мысли, может, заново переживая сон, который назвала «видением», и забыла о присутствии Сандера и Рина.
— Если твой знак указывает туда, мы не одни, кто мог найти сокровище. Торговцы прочесали весь город, и здесь их было множество.
Девушка покачала головой. «Думаю, ни один Торговец не знает, чего мы ищем. Это не металл, не работа рук Предков. Скорее это работа мысли Предков. Торговцев это не заинтересует.»
— Неужели ты знаешь все кланы Торговцев? — возразил он. — Мы, на равнинах, знакомы с четырьмя племенами, они приходили к нам регулярно, всего не больше тридцати человек. Их женщин мы никогда не видели. А сколько приходило в Педфорд?
— Я помню двадцать, — быстро ответила она. — И мой отец — но он не Торговец. Могут быть и другие, такие как он, искатели знаний.
— Но он путешествовал с Торговцами, — настаивал Сандер. — А ведь известно, что чужим они не позволяют путешествовать с собой.
— Мать рассказывала, что те, с кем он пришёл, обращались с ним странно, как будто они его боялись. Но он был не такой человек, у которого всегда наготове оружие, который легко заводит ссоры. Мать говорила, что вождь Торговцев был доволен, когда они уходили, а отец решил остаться с нами на зиму. Но он сказал, что уйдёт с ними, когда они придут снова. Он хотел пройти дальше на юг и посмотреть, что там. И они не отказывали ему, когда он говорил об этом.
Сандер немного устал от этого загадочного отца, который лёг в могилу ещё до того, как Фейни появилась на свет. Похоже, он произвёл такое впечатление на мать Фейни, что она приняла его в свой дом и обращалась с почтением и страхом, которые весьма необычны для её пола.
Женщины Кочевий сами выбирают себе напарников. Да и выгоняют их, если недовольны договором. Его отца выбирали дважды. Но во второй раз он отклонил предложение, потому что у него уже был сын, которого он мог обучить своей профессии. И ни один кузнец не захочет делить свою власть, когда руки его ослабеют и не смогут держать большой молот. Сандер рос в окружении мужчин: отца, его брата, своего дяди, у которого был острый язык, но узкий мозг, и ни одна женщина не смотрела на него одобрительно.
Любой шатёр с радостью снабжал кузнеца хорошо выработанной одеждой, порцией печёных мясных лепёшек, шерстяными одеялами в обмен на то, что мог изготовить отец. Так что в их шатре никогда не гостил ни голод, ни холод, хотя в их повозке и не было женского ткацкого станка или кухонных горшков.
Но мужчине принадлежит только его оружие и его инструменты, всё остальное принадлежит женщине. Она снабжает приданым дочь, когда той наступает время выбирать, она советует выбирать мудро и с мыслью о будущем, выбирать среди старших, а не среди молодых, чьи достоинства ещё не определились.
Таковы ли обычаи среди людей Фейни? Если это так — а Сандер думал, что так, — то женщины Педфорда должны были отшатнуться от чужака, такой союз не мог принести безопасности, он был бы краток. Однако их шаманка приняла его, говорила с ним с необычным уважением, заботилась о нём до самой смерти. Неизвестный путник, должно быть, обладал чем-то привлекательным.
— Обычно шаманки не вступают в брак, — продолжала Фейни. — Их власть не должна быть ограничена, не должна направляться на одного мужчину. Но так же необходимо, чтобы у шаманки была дочь, которой она могла бы передать свои знания. Поэтому, когда моя мать выбрала незнакомца издалека, жители поселка согласились. Но она обнаружила в нём гораздо больше, чем ожидала. А когда он умер, она оплакивала его не только по обычаю, но от всего сердца.
Сандер чувствовал себя неудобно. Как будто без приглашения владельца зашёл в отгороженную часть шатра. «Ты говоришь, что шаманка должна иметь дочь. А если будет сын?»
Фейни рассмеялась. «Этого никогда не случится, кузнец. У нас есть свои тайны, и мы можем обойти даже природу. Первая из моего клана, та, что пережила Тёмное Время, обладала знаниями, новыми даже тогда. Она передала их своей дочери, и от дочери к дочери они дошли до меня. Мы не рожаем сыновей, только дочерей, и только одну в каждом поколении. Потому что такова наша воля. Положение может измениться, если мы захотим, но мы не хотим. В доме шаманки нет места для мальчика.»
Местность становилась всё более открытой. Но вдруг она оборвалась крутым откосом. Река устремлялась вперёд быстрее, с рёвом. Они увидели могучий водопад, полузакрытый туманом водяных брызг, его длина скрывалась пенными лентами.
По другую сторону ущелья местность становилась более ровной, конкреции острых скал менее заметными. Сандер остановился в отчаянии, увидев, что их ждёт впереди. Какая-то могучая сила исковеркала и изорвала землю. В потоках лавы застыли каменные блоки, путаница металла, заржавевшего и выветрившегося. Эта смесь предметов, изготовленных человеком, и захватившей их природы, создавала непреодолимую преграду.
Но колеи направлялись прямо туда, хотя Сандер готов был поклясться, что никакое колесо не способно пересечь эту мешанину. Фейни изумлённо смотрела на этот барьер.
— Волна, волна, которая пришла из моря, — прошептала она. — Волна высотой в гору. Она унесла с собой большую часть города. Здесь она обрушила самый сильный удар. Говорят, такая волна унесла корабль моих предков далеко в глубь земли. Удивляюсь, как они выжили. Может, та волна была меньше.
— Неважно, как это получилось. — Сандер перешёл к делу. — Мы должны пройти через это, раз твой указатель говорит, что идти нужно туда.
Она взглянула на подвеску и кивнула. «Дорога прямо перед нами. Но это, — она указала на колеи, — свидетельствует, что и другие нашли дорогу, достаточно большую для телег.»
Сандер не стал говорить, что на такой дороге их может поджидать засада. В этот момент он не видел другой возможности преодолеть эту невероятную массу впереди.
— Смотри! — показала Фейни. — Здание!
Вначале он поразился тому, что увидел. Но потом понял, что это не целое здание, а просто отдельные блоки, возможно, соединённые металлическими сухожилиями, которыми Предки связывали каменные массы; и некоторое количество этих блоков сохранилось, образуя почти сплошную поверхность.
Поражала невероятность катастрофы, обрушившейся на эту землю. Всю жизнь Сандер слышал рассказы о Тёмном Времени, о титанических силах, поразивших мир Предков. Видел развалины городов, море-пустыню. Но только здесь, глядя на эти огромные камни, принесённые морем на потрясённую землю, оставленные здесь отхлынувшей волной, он, наконец, представил себе всю ярость, которая обрушилась на мир и людей. Как говорила Фейни, трудно поверить, что человек мог выжить в Тёмное Время. Даже песни Помнящих не могли отразить отчаяния бежавших, которых догоняла вода, глотали трещины, открывавшиеся в земле под их ногами.
Фейни закрыла лицо руками.
— Это… — он понял, что она не может найти слов. Да и он ничего не мог сказать в этот момент.
Он обнял её за дрожавшие плечи и привлёк к себе, два маленьких человеческих существа стояли перед картиной смерти целого мира.
Наконец Сандер с трудом оторвал взгляд от невероятной стены.
— Не смотри туда, — сказал он. — Смотри на колеи, может, ты права и они нас выведут к цели.
Он решительно смотрел только вниз. Кое-где телегам приходилось перебираться через камни. Дорога отвернула от водопада. И на него Сандер не мог смотреть. Какое-то ужасное очарование заключалось в этом падении воды: человек, слишком пристально смотревший на это, мог последовать за водой. Они, спотыкаясь, почти бежали, а гром в ушах звучал всё отчётливей.
Сандер заметил, что Рин бежит, опустив нос, как на охотничьей тропе. Койот, казалось, даже не замечал нагромождения обломков. Конечно, сообразил Сандер, для его мозга, пусть и очень умного, но всё же животного, всё это не имело никакого смысла. Только для человека, который так много утратил, это зрелище — страшный удар из прошлого.
Тропа сузилась. Теперь они находились прямо против водопада, и гром стоял такой, что они не расслышали бы ни слова, даже если бы и попытались приободрить друг друга. Осталась только одна колея, и та проходила в опасной близости к обрыву. Сандер прижался к стене, за ним пробиралась Фейни. Их одежда, волосы, лица — всё промокло от водяных брызг, они продвигались боком, стараясь держаться как можно дальше от края. Рин бежал впереди, но они продвигались медленно. У Сандера кружилась голова, он боролся с желанием приблизиться к краю пропасти. Если он это сделает, то погибнет.
Фейни так крепко вцепилась в его рукав, что костяшки её пальцев побелели. В другой руке она сжимала подвеску, губы её двигались, будто она повторяла какие-то слова силы.
Путь, казалось, продолжался вечно. Дважды они опускались на животы и ползли, продолжая держаться за стену, потому что массы камня и проржавевшего металла выступали на дорогу. Но колея продолжалась, и Сандер с уважением подумал о тех, кто осмелился пройти этим путём.
Они миновали водопад, и теперь справа расстилалось озеро, испещрённое островами и рифами из застывшей лавы. По другую сторону озера, чуть видную им, виднелся проход, похожий на устье другой реки, как будто озеро имело два стока.
Наконец, к их общему облегчению, между ними и озером начала подниматься вторая стена обломков. Тут Сандер увидел, что дорога в этой части, по крайней мере частично, расчищена человеческими руками. На стене виднелись следы инструментов, обкалывавших камни или убиравших металл. Расчищенное место было едва ли шире телеги, маленькой телеги, а работа для этого потребовалась такая, что Сандер вполне мог поверить, что в конце пути их ждёт награда, достойная такого труда. Миновав водопад, Сандер побежал рысцой, Фейни легко бежала рядом. Он вспотел, сердце его колотилось, он по-прежнему смотрел только на дорогу перед собой. Она пошла под уклон.
Но вот они миновали ту часть, где дорога была высечена людьми. Впереди было видно, что дорога опускается почти к самому берегу озера.
На этой стороне озера не имелось никакой растительности. В этой мрачной смертоносной массе не могли закрепиться даже самые неприхотливые кустарники. Но на другом берегу стояли деревья в жёлтой и красной осенней листве, а вдоль берега тянулась зелёная полоса тростника.
Здесь они встретились с Рином и пеканами. Животные терпеливо ожидали их.
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11