Роллер укрывался между двумя скалами в расщелине, заросшей небольшими деревцами янду. Риз проехал немного по тропе, проложенной в лагерь многочисленными охотничьими экспедициями, а затем одним тщательно выверенным прыжком бросил машину в эту расщелину. Серо–зелёный занавес кустов с колючками неплохо защищал их от нежелательных взглядов. Этому его научил Виккери, когда устраивал подобные ловушки. Но всё равно чувство тревоги не утихало, хотя он и принял меры предосторожности на случай неожиданного нападения. А лучшей защиты, чем каменная стена с единственным входом, на который нацелен огнемёт, в их положении и придумать нельзя.

Риз посмотрел на часы. Прошло чуть больше четырёх часов после его расставания с дядюшкой Мило. Четыре часа — срок, как оказалось, вполне достаточный, чтобы уничтожить целый мир.

— Риз, я хочу пить, — Горди потянул его за рукав.

Вода? И еда? В машине всегда имелся неприкосновенный запас еды. Но как насчёт воды? Проверить резервуар нужно было сразу же ещё утром, но в этот день его мысли занимали совсем другие дела.

Риз встал на колени на сиденье, чтобы увидеть показания счётчика. Емкость была наполовину заполнена, то есть им придётся довольно бережно расходовать запас жидкости. Хотя в джунглях имеются и другие возможности восполнить расход воды, им следует иметь неприкосновенный запас в резервуаре на случай непредвиденных обстоятельств.

— Я хочу пить! — не отставал Горди.

— Сейчас я принесу. Ты останешься здесь и снова включишь звуковой экран, когда я выйду, но никуда не выходи, понятно?

Юноша снял с крючка пластмассовую фляжку и засунул нож за пояс. И саларика, и Горди с круглыми от удивления глазами следили за его приготовлениями.

Он выскользнул из машины, пробрался между двумя огромными шипами, потом остановился, прислушиваясь и принюхиваясь. То, что он собирался искать, не должно было находиться слишком далеко. Риз обогнул один из двух защищавших машину скалистых выступов и вступил в сумрачный серо–зелёный мир джунглей, его ботинки проваливались на несколько дюймов в мягкую землю.

Промелькнуло какое–то призрачное существо с такими бледными, почти совершенно прозрачными крыльями, что никто из землян–биологов до сих пор не смог определить, к какому классу его отнести: к птицам или невероятных размеров насекомым. Риз застыл как статуя, следя за его полётом. И облегчённо расслабился, когда этот крылатый призрак уселся на растение лукообразной формы, обвивавшее, как виноградная лоза, крепкий ствол шиповика.

Это должен быть шиповик, печально подумал Риз, оценивая на глаз расстояние между землёй и вьющейся лозой. К счастью, это дерево было уже старым, и поэтому между тёмными фиолетовыми шинами оставались приличные просветы. Он вполне может пробраться там, хотя наверняка это окажется не таким уж простым делом. Зажав зубами лезвие ножа и засунув флягу под рубашку, Риз осторожно взялся пальцами за эти устрашающие шипы и подтягивал себя наверх, пока не ухватился одной рукой за лозу совсем рядом с луковкой.

Вблизи стало ясно, что это растение не было частью лозы, а паразитировало на нём, проникнув в ствол корнями. Луковица имела шарообразную форму и фантастической формы листву фиолетового цвета, чем–то напоминающую волосы, которые росли в нижней его части. Среди листьев показалось крылатое призрачное существо и тут же в панике упорхнуло. Риз одной рукой сделал ножом надрез сбоку луковицы. Фиолетовые волоски приподнялись, обхватывая его запястье. Но юноша не обращал на это никакого внимания, зная, что у него выработан иммунитет к яду, который те впрыскивали ему под кожу.

Снова зажав нож зубами, Риз крепко прижал горлышко фляги к дыре, проделанной им в луковице, изо всех сил вдавливая ёмкость в мякоть плода. Тот сплющился под этим давлением, фиолетовые нити бессильно поникли вокруг пустой оболочки, а жидкость, которая до этого содержалась внутри шара, вытекла во флягу. Риз спрыгнул на землю — теперь у него был порядочный запас питья.

Назад он возвращался ползком, ногами вперёд, чтобы веткой стирать за собой следы, оставленные раньше его ботинками. К счастью, мягкая земля легко поддавалась усилиям юноши. И вот он снова в роллере, где его с нетерпением ожидали дети. Напоив их, он задумался, а есть ли у саларики иммунитет. Горди не угрожала опасность заболеть от местных вирусов, как и от укусов большинства насекомых. Но были ли этому маленькому инопланетному существу сделаны хоть какие–то прививки, или, может, у них осуществляется некий генетический контроль? Ему оставалось только надеяться, что он был прав.

Саларика охотно выпила сок, и он снова попробовал поговорить с ней на Бэйсике. Однако девочка вновь ничего не ответила, хотя и внимательно вслушивалась в его слова. Риз даже подумал, что если саларика и понимает, что он говорит, возможно, она просто не в состоянии разговаривать на обычном межзвёздном языке.

Но теперь она позволила юноше исследовать свою раненую руку. Кровотечение остановилось, и рана казалась чистой. Когда же землянин попытался залепить её пластырем, она резко покачала головой и вырвалась, снова принявшись методично лизать рану языком. Риз догадался, что в их племени принято таким образом лечить раны. И лучше не вмешиваться, тем более, что то, что применяет один народ, не всегда подходит другому.

— Почему мы остаёмся здесь, Риз? — требовательно спросил Горди. — Если мама и папа ждут нас в вертолёте в горах, я хочу немедленно отправиться туда!

— До наступления темноты нам никуда нельзя отправляться, — ответил Риз, призывая на помощь всё своё терпение. Провести в тесной машине оставшуюся часть дня будет нелёгким делом как для Горди, так, наверное, и для ребёнка–саларики. Но они не могут рисковать и покинуть безопасное убежище. Насколько можно быть откровенным с мальчиком? Отец Риза всегда вёл себя с ним, как со взрослым, но ведь он работал в Службе Разведки.

Когда умерла его мать, Риз был чуть старше, чем сейчас Горди, но уже успел пожить в двух поселениях на недавно открытых планетах. Как бы то ни было, Риз продолжал сопровождать своего отца во всевозможных путешествиях, пока ему не исполнилось двенадцать лет, и он не поступил в Академию.

Специализация в семьях технических работников достигла такой степени, когда дети обречены были заниматься тем же делом, что и их родители. Вот почему Риз больше всего страдал от щемящей тоски, когда доктор Нэйпер забрал его из Академии и попытался сделать из него простого колониста. Он не мог согласиться с питаемым дядюшкой Мило отвращением к основным положениям Службы Разведки. Как раз поэтому он никогда не признает, что открытие Службой Разведки новых планет ведёт лишь к увеличению колониального гнёта Империи и увековечивает то, что доктор Нэйпер и его товарищи считают пагубным аспектом галактической экспансии Земли.

Но Горди был из семьи поселенцев и относительно менее крепок и меньше подготовлен к подобным событиям. Достаточно ли легко мальчик отходит от неприятных переживаний или всё же воспоминания будут долго мучить его, даже если им удастся спастись?

— Если мы отправимся прямо сейчас, то кроки могут заметить нас, — попытался Риз объяснить положение дел.

— Ты не должен называть их кроками, — наставительно поправил его Горд и. — Это оскорбительное прозвище.

Оскорбительное прозвище! Да, верно, так считали в посёлке. Риз нетерпеливо нахмурил брови. Как же ему захотелось, чтобы административные главы поселений оказались бы рядом с ним и увидели всё, что произошло здесь всего три–четыре часа назад. Конечно, никто — у кого в голове имеется хотя бы крупица здравого смысла — не станет намеренно оскорблять никакую другую разумную инопланетную расу. Но в поселениях проводилась идеологическая обработка и господствовала доктрина, отметающая прочь присущую людям осторожность при появлении неизвестных факторов, согласно которой небольшим грехом считалось изучение любых побуждений и поступков туземцев. Риз предполагал, что то, что произошло здесь, политики смогут как–то объяснить и оправдать, чтобы успокоить всех, но только не погибших — погибших мучительной смертью.

— Хорошо, туземцы, — согласился Риз. — Горди, это очень важно: туземцы больше не любят нас. Если они нас увидят, то убьют.

— Именно это и говорил Патрульный по коммуникатору?

— Вот именно, — подтвердил Риз.

— Я хочу к маме и папе! — Горди упрямо сжал губы, но теперь они дрожали.

— Послушай, их нет здесь! — в отчаянии воскликнул Риз. Он понимал, что сегодняшний день стал для мальчика днём потрясений, и уже просто тот факт, что они до сих пор живы, многое значит. Хотя, молча поправил он себя, Горди просто ещё не в состоянии осознать это.

— Ночью мы включим систему передвижения с помощью прыжков и попрыгаем в направлении плантации Рексулов. А теперь позволь мне поставить «жужжалку», и попытайся вместе с саларикой немножко поспать.

— Ночное путешествие, — задумчиво пробормотал Горди. — И прыжки всю ночь. Может, Риз, нам повезёт и мы увидим воздушного дракона?

— Дай–то бог! Но ты не увидишь ни одного воздушного дракона, если не отоспишься так, чтобы прободрствовать всю ночь, — Риз с радостью ухватился за первую же возможность увести разговор в сторону.

Он расстелил два одеяла на полу в багажном отделении, дал детям ещё попить и установил небольшую «жужжалку», когда–то использовавшуюся для успокоения только что пойманных животных и погружения их в сон. Юноша с облегчением увидел, что девочка, похоже, с удовольствием последовала примеру Горди. Сам Риз устроился на краешке водительского сидения, положив на колено магнитофон, — единственное, что осталось у него от периода жизни с отцом.

Коммандер Тэйт Нэйпер никогда не бывал на Ишкуре. Но он получил соответствующую подготовку и мог общаться с самыми разнообразными инопланетянами. И личные записи, которые остались после смерти офицера, стали настоящим сокровищем для его сына. В этих лентах коммандер обобщил весь опыт своей долгой и успешной карьеры. Риз нажал на кнопку и произнёс ключевые слова, чтобы получить такую нужную ему сейчас информацию: «джунгли, аборигены, бегство» — и подождал, пока в его сознании не возник сканирующий луч.

Через пятнадцать минут он выключил магнитофон. Та информация, которая была передана в его мозг, давала не слишком много. Хотя одна–две идеи…

— Паучий глаз, — тихо повторил он вслух. — Если вам предстоит сражаться с пауком, вы должны попытаться взглянуть на мир его глазами, думать, как он, предвидеть его атаки, представляя себя на его месте.

Вместо пауков в данном случае были кроки, и теперь Риз должен попытаться думать, как думают кроки, чтоб?: превзойти их, и это было довольно сложной задачей, не другого выхода из создавшейся ситуации он не видел.

А что он вообще знает о кроках от тех, что обучались в посёлке? Их общество разделено на три разных класса слуги, выполняющие самую тяжёлую работу, правители и охотники. Можно научиться щёлкающей речи кроков. Но ни один инопланетянин не обладает способностью телепатического обмена мыслями, а кроки, как ходят слухи, — имеют такой дар.

Да, можно было кое–что узнать о видимых проявлениях жизнедеятельности кроков: о рыбаках на побережье, охотниках в джунглях, или тех немногих избранных, получивших образование на других планетах и узнавших о достижениях галактической цивилизации. Но на самом деле ничего не было известно о том, что происходит под покатыми черепами кроков, с виду напоминающих головы рептилий. Да, понять, как использовать принцип паучьего глаза в данном случае, — задача почти неразрешимая. Но для Службы Разведки не существуют слова «неразрешимый» и «невозможный».

Риз закрыл глаза и попытался вспомнить то, чему его учили… если бы только у него было больше знаний! Он находился в положении человека, которому приказали построить космический корабль, выдали полный список необходимых материалов, но дали только самые начальные основы инженерных знаний. Он сосредоточенно стал представлять, о чём же могут думать и как решают свои проблемы кроки, в попытке понять, что происходит под шершавой, покрытой панцирем кожей, рассматривая всё сквозь «паучий глаз», чтобы предвосхитить действия, которые предпримут кроки против беглецов…

И снова Риз пробудился, испытывая тревогу из–за отсутствия привычных звуков, как и несколькими часами ранее, утром. Звуковой экран! Его рука сама потянулась к нужной кнопке на приборной панели. Неужели вышла из строя система подачи энергии роллера?

Но едва только его палец прикоснулся к кнопке, как снова возникла слабая вибрация. Нет, с системой подачи энергии всё в порядке, просто она была отключена. Горди! Риз поспешно повернулся и бросил взгляд в багажное отделение за водительским сидением. Но Горди лежал там, растянувшись во весь рост с широко раскинутыми руками и ногами. Горди был там… но девочка–саларика ушла!

Как она узнала? Хотя, конечно, она же видела, как Горди управлял звуковым экраном. Но почему она убежала — после того как поела и выпила сок? Риз покормил детей, облегчив наполовину содержимое фляги. Ага, фляги тоже не осталось, как и остроги, которая лежала в дальнем углу багажного отделения… — вода и оружие. Их бегство должно было следовать определённому порядку действий. Неужели девочка отправилась обратно, чтобы разыскать остальных членов своей семьи? Это была самая вероятная причина, почему саларика решилась отправиться в джунгли.

Риз почесал лоб. Она не могла уйти слишком далеко. Отключив звуковой экран, она потревожила его сон. Какая доля врождённой способности находить путь домой, присущей её кошачьим предкам, передалось ей? Хватит ли девчушке инстинкта, чтобы провести её сквозь джунгли к фактории? Никогда она не сделает этого! Джунгли не представляют опасности, только когда ты идёшь вместе с охотником; любой инопланетянин должен путешествовать на машине, снабжённой множеством самых изощрённых защитных устройств и приборов обнаружения, наподобие роллера, на котором передвигались они сами.

Но как же ему выследить эту маленькую саларику, которая, по всей видимости, вовсе не хочет быть найденной, а ведь тут поблизости тысячи укромных мест, где можно затаиться? И он видел один–единственный ответ, в котором к сожалению таилась опасность для всех них — необходимость использования чувствительного детектора их роллера, который мог обнаружить любое разумное живое существо. Сейчас это устройство было настроено на кроков, но его можно легко переналадить на поиск саларики.

Риз наклонился вперёд и начал изучать шкалу прибора. Тот был настроен на мозговое излучение кроков, как несколько месяцев ранее его установил Виккери, чтобы следить за преследующими зверя пешими охотниками. А какое должно быть излучение у салариков? Близкое к человеческому, предположил Риз. Кроки были рептилиями; саларики — млекопитающими, теплокровными и инопланетными существами. Он с бесконечной осторожностью стал вращать ручку настройки, и вскоре сердце его возбуждённо заколотилось. На экране появилась крохотная вспыхивающая точка. Он может использовать детектор, хотя это означает, что их роллеру придётся покинуть своё убежище.

Риз включил двигатель и быстро перевёл взгляд с экрана обзора на шкалу детектора. Точка замерцала чаще, затем неподвижно замерла. Он засёк направление. Следовало ехать от каменных скал по пологому склону прямо к фактории. Если бы они только смогли поговорить на одном языке, он бы разъяснил девчонке грозящую им опасность… Сейчас он понимал, что ребёнок был уверен в своём похищении, что её силой забрали от родного племени. Возможно, поскольку саларика была девочкой, она почти не общалась с инопланетянами, поэтому и посчитала, что Риз и Горди заодно с напавшими кроками!

Теперь, когда землянин установил направление, он мог попытаться сделать ещё кое–что. Риз включил систему прыжков, чтобы не продираться сквозь растительность, и переправил машину на середину речки, так что вода забурлила вокруг гусениц. Они оказались впереди беглянки, хотя мгновением раньше были позади. Теперь она должна была сама выйти к ним.

Однако этого не произошло. Риз нахмурился. Точка на шкале прибора не перемещалась. Саларика оставалась на одном месте. Она что, увидела их прыжок и потому решила спрятаться и обождать, пока они не отправятся дальше? Проклятье, они не могут тратить время на подобные игры. И тут он вспомнил о Горди. Риз отключил «жужжалку» и, протянув руку, встряхнул мальчика.

Всего несколько секунд потребовалось, чтобы Горди всё понял. После чего он принялся внимательно разглядывать склон, где рос густой кустарник, и с сомнением покачал головой.

— Я не понимаю, Риз, каким образом можно обнаружить её там. Здесь столько укромных мест.

— Нам поможет наше обоняние, — Риз выбрался из машины, почти по колено погрузившись в воду, потом перенёс Горди из роллера на берег. — Ведь у неё же по–прежнему на поясе пахучие мешочки… Ну–ка, вдохни это! — он и сам, втянув носом ингаляционный порошок, оглушительно чихнул, а на мальчика этот препарат подействовал ещё сильнее.

— Мне больно! — пожаловался Горди, принявшись энергично тереть нос тыльной стороной грязной ладони.

— Сейчас всё пройдёт, — ободрил мальчика Риз. — Сделай несколько глубоких вдохов, Горди, — ингаляция оказывает только временное воздействие и её нельзя использовать в течение нескольких часов. Но теперь, когда их обоняние так усилилось, саларику будет гораздо проще отыскать по аромату её одежд.

Они вместе начали подниматься по склону. Горди всё ещё растирал ноющий нос. Внезапно он посмотрел на своего спутника.

— Я могу чувствовать запахи и другие вещи… самые различные!

Обоняние, почти не развитое в течение эволюции человеческой расы, конечно, стало не настолько острым, как у обычного животного, но всё–таки сильнее, чем раньше. И землянам повезло с ветерком, который дул в их сторону, — со склона холма. Как раз с того места, где должна была скрываться их беглянка.

— Сюда! — Горди прыгнул вправо, упал на одно колено и снова полез вверх. Риз последовал за ним.

Мальчик был прав. Ветерок принёс тот же самый запах, который окружал их в машине. Она была где–то рядом. Но к чистому аромату трав добавилось и кое–что другое — вонь, которая вовсе не походила на душистый запах. «Крок!» — догадался Риз и немедленно остановил Горди.

Он крепко держал мальчика, глубоко вдыхая воздух. Всё верно, здесь смешались запахи саларики и кроков. Но вонь кроков была какой–то выветрившейся, далеко не такой силы, как в посёлке. Там всё заглушал запах возбуждённых кроков, а здесь, поблизости, явно никого из них не было. Риз отпустил Горди, но мальчик не шевельнулся.

— Я различаю… — начал было он, и Риз кивнул.

— Да, но это давнишний запах, наверное, вчерашний. Пошли…

Риз пробрался сквозь кустарник и оказался перед тёмной дырой в земле. Он вскрикнул, бросился ничком на землю, а затем прополз вперёд и посмотрел вниз, в охотничью западню, вырытую для поимки огромных зверей, которые для местных жителей являлись изысканным деликатесом.

В яме было темно, девочка–саларика своим небольшим весом почти не разрушила верхнюю часть ловушки. Риз представил себе, как она бежала вниз к этому на первый взгляд безопасному месту, но угодила в замаскированную ловушку.

Девочка была там, в самом низу, и стояла, прижавшись к стене, а из руки её текла кровь — кожа была слегка ободрана острым колом, установленным прямо по центру ямы. Слава богу, она отделалась ещё довольно легко. Её жёлтые глаза светились в темноте, когда она смотрела на него, чуть слышно постанывая.

— Горди! — Риз повернул голову, осторожно отползая от края этой опасной ловушки. Кроки всегда подкапывали края таких ям, чтобы помешать бегству попавших в ловушку зверей. Своим весом он мог вызвать ещё один обвал, и тогда все они окажутся из ловушке, из которой им не выбраться, пока не появится крок–охотник. Ему придётся теперь помогать Горди на расстоянии.

— Она там, внизу?

Риз кивнул и стал выдёргивать и бросать в кучу корни кустарника над ямой. Корни были длинные и крепкие, но довольно легко выдёргивались, когда он отрывал связывающие стебли усики. Из них можно будет сплести верёвку, а всё остальное Горди сделает под руководством Риза.