— Если Корона ещё с ней, — сказала Роун, — то она спрятана под этой упавшей глыбой.

— Но её можно убрать, — Людорика наклонилась, — ты сказала, что к нам придут на помощь и освободят. Они помогут нам найти Корону! Дайте мне только дотронуться до неё, и Ревении больше нечего бояться, ведь пока я жива, никто больше не потребует её.

— Пока ты жива. А что если ты найдёшь Корону, а тебя найдут твои враги? Как долго ты ещё проживёшь?

Принцесса оглянулась, глаза её были огромны и полны ужаса.

— Но никто из простых смертных не посмеет поднять руку на обладателя Короны. Нас защищают Хранители. Нас можно убить только до коронации.

— Но сейчас Корона принадлежит твоему деду, ведь так? Пока он жив, тебе угрожает опасность.

— Это правда. Но я боюсь, что смерть скоро призовёт к себе деда, иначе Реддик не выступил бы против меня так открыто. Корона будет знать об этом. Все Короны обладают множеством волшебных свойств. Они — сердца стран, в них — жизнь народов. Это ясно на примере Аротнера. Нет, когда придут твои люди, они должны будут обязательно убрать эту глыбу. Корона всё ещё существует, и я должна её найти!

От Принцессы исходило неведомое влияние, иногда Роун казалось, что она не может противостоять ему. Вот и сейчас она почти уже согласилась. Однако другая её часть сопротивлялась и призывала идти навстречу спасателям. Она не сомневалась, что дядя Оффлас придёт, но когда? Особенно если он встретится с теми людьми в лесу.

— Ты можешь дать о себе знать, постучи по этому уродливому браслету, — предложила Принцесса, но тут же отвлеклась, — я не знаю, кто ты по–настоящему, но я могу поклясться, что ты не из Ревении и не из какого–нибудь другого королевства. Если бы ты не вызволила меня из той башни, я бы не…

Она опять замолчала.

— Но я — здесь, а не в лапах Реддика, у меня есть повод доверять тебе. Передай тем, кто придёт нас спасать, пускай они моим именем поднимут гарнизон в Яттоне. Там есть полковник Имфри. Если они скажут, что они от меня, он придёт. Скажи своим людям…

— Нет, — Роун покачала головой, — они не поедут ни в Яттон, ни в какое–нибудь другое место, какое бы сообщение я им ни передала.

Возможно, зря она ответила так однозначно. Ведь это может вызвать подозрение Людорики. Но Принцесса должна точно знать, что от людей из лагеря нечего ждать помощи в решении её сложных проблем власти.

— Мои люди поклялись страшными клятвами, — она попыталась всё объяснить доступным Принцессе языком, — не вмешиваться в дела других. Я уже нарушила клятву, спасая тебя. За это мне придётся поплатиться. Но люди из лагеря останутся глухи к твоим мольбам.

Они проходили стену, за которой Роун увидела установку. Теперь она решительно боролась с искушением взглянуть туда ещё раз. Вдруг табло кома вспыхнуло. Роун сразу же узнала код. Это Сандар! Но где же дядя Оффлас? И пришла одна лишь команда поднять повыше маяк, чтобы ему легче было ориентироваться.

— Они уже здесь!

Роун бросилась бежать, не заботясь о том, следует ли за ней Принцесса или нет.

У завала Роун остановилась и подала Принцессе знак не приближаться: неизвестно, чем они там воспользуются, чтобы откупорить вход. Принцесса не протестовала, после того, как Роун уверила её, что помощи не будет. Но её лицо светилось такой уверенностью, что Роун было неловко. Возможно, стоило бы ей рассказать всю правду: Людорике не только не стоит ждать помощи, но те, кто придёт, могут захватить её в новый плен, и тогда Корона будет потеряна для неё навсегда. Роун уже почти было собралась всё рассказать, как с завала посыпалась земля и камни, и огромная глыба, преграждавшая завал, исчезла. У Роун захватило дух. Они пользуются этими приборами! Тогда они действительно готовы к самым решительным действиям. Она бросила взгляд на Принцессу. Интересно, какое впечатление произвело на неё исчезновение куска скалы?

Но Роун не увидела и тени удивления на лице Людорики, всё та же непоколебимая уверенность.

В пещеру ворвался влажный ветер. Появился Сандар. Он был один, и у него в руке… Роун только собралась предупредить, предотвратить, но он уже нажал кнопку станнера. Принцесса рухнула на каменный пол. Первый раз в жизни Роун набросилась на своего двоюродного брата:

— Зачем ты это сделал? Ты даже не знал…

— Ты сама знаешь правила. Я увидел чужака, — грубо прервал её Сандар. А теперь он смотрел на свой детектор, как будто Людорика была не больше, чем камнем, который ему мешал и который был уничтожен. Тут выражение его лица изменилось.

— Ты права, здесь действительно что–то есть.

Роун склонилась над Принцессой. Конечно, Людорика проснётся, но здесь ей оставаться нельзя. Дует такой холодный ветер. Роун не знала, какие бывают заболевания на Клио, но была уверена, что от холода Принцесса простудится.

— Оставь её! С ней всё будет в порядке.

Сандар подошёл.

— Что там внутри?

— Установка. Ты увидишь её через стекло там, дальше.

Роун даже не пошевелилась, чтобы проводить его туда. А он её и не ждал, а включил фонарь и направил его в указанном направлении, оставляя Роун заниматься Принцессой.

Дядя Оффлас и Сандар будут единодушно возражать против любых планов помощи Принцессе. Роун знала об этом. Но теперь она решила, что не смотря ни на какие возражения с их стороны, Принцесса будет обеспечена кровом и заботой.

Роун всё ещё прижимала к себе бесчувственную Принцессу, пытаясь согреть её своим телом и защитить её от сквозняка.

Вернулся Сандар.

— Я не знаю, что это. Это может принадлежать Предтечам, но никак не современной Клио, — доложил он.

— Может это установка Психократов для оказания влияния на местных жителей?

Сандар пожал плечами:

— Кто знает, надо взглянуть поближе, что там внутри. Сейчас в лесу рыщут люди. Отцу пришлось расставить дисторты даже здесь. Кого они ищут, её? Если да, то сделай ей промывание мозгов и брось там, где они смогут её подобрать.

— Нет.

— Что — нет?

Он уставился на Роун, как будто у неё выросли рога или будто она на глазах стала фиолетовой.

— Никакого промывания мозгов. Я её не брошу. Это Принцесса Людорика.

— Мне наплевать, будь она хоть сама Звёздная Королева из Раганорка! Ты прекрасно знаешь правила, не хуже меня. Ты нарушила их уже тем, что притащила её с собой. Что ты ещё натворила?

Он вытащил станнер. Роун похолодела. Она быстро выхватила инструмент, недавно использованный для разрезания цепи.

— Только попробуй сделать промывание, Сандар! Я выжгу станнер из твоих рук. Брось его сейчас же! Я говорю совершенно серьёзно.

Сандар смотрел на неё с ещё большим изумлением. И, наверное, прочёл в её глазах непреодолимую решимость.

— Ты знаешь, что ты сейчас делаешь?

Его голос был холоден, в руке всё ещё находился станнер, но (что Роун с радостью отметила) он уже держал палец дальше от спусковой кнопки.

— Знаю. Бросай его сюда.

Её рука не дрогнет. Хотя запас энергии в инструменте подходил к концу, заряда хватит, чтобы обжечь руку Сандару.

Этот плен, постоянное чувство неполноценности и беспомощности, к которому приговорили её Кейлы — отец и сын, сейчас были для неё, как ошейник и цепь для Принцессы.

Это неосознанное желание вырваться на свободу, зародившееся ещё в Школе, стало проявляться здесь, на Клио.

Конечно, если она знает и умеет меньше, чем дядя и Сандар, она должна подчиняться им, но она тоже человек, а не запрограммированный ими робот. Конечно, эти мысли пришли к ней не вдруг, но сейчас она готова была дать Сандару настоящий отпор.

Лёгкость, с которой он решил проблему с Принцессой, подействовала, как удар кнута: вместо того, чтобы загнать её обратно в рабство, породил сопротивление.

Сандар никогда ничего с ней не обсуждал. Он только отдавал приказы, а она их покорно выполняла. Так они загнали её в кокон полного подчинения, но в коконе развивается личинка, и однажды она вырвется на свободу.

Сандар отбросил станнер. Роун потянулась за оружием, не отводя инструмента от Сандара.

— Преследователи поблизости?

— Пока нас защищают дисторты, они будут держаться подальше, сами того не понимая. Ты должна это знать. Но это — не надолго. Нам надо спешить.

— Хорошо, — Роун убрала режущий инструмент обратно за пояс, оставив станнер.

— А теперь мы пойдём. Ты понесёшь её.

— Ни к чему хорошему это не приведёт, — ответил Сандар. — Ты же знаешь, что отец может распоряжаться. Его слово будет последним, как и это твоё путешествие с нами. Надеюсь, ты это понимаешь.

«Когда у меня будет время, я обдумаю своё будущее», — решила Роун. Сейчас были вещи поважнее: отнести Принцессу в тепло и защитить её от врагов.

— Ты понесёшь её, — повторила Роун.

У Роун кружилась голова от того, что она приказывает Сандару. Но, несмотря на это, ей хватило благоразумия, чтобы, покидая пещеру, замаскировать вход. Ведь то, что она обнаружила, оставалось единственным её козырем. Хотя путь охраняли дисторты, Сандар шёл быстрым шагом; он не собирался рисковать. Роун прикрывала сзади. Так они добрались до лагеря. Дяди Оффласа не было, и Роун приказала Сандару отнести Принцессу в её личный отсек. Она сняла с неё мокрые грязные лохмотья и завернула её в тёплый спальный мешок. Тут–то её и застал глава их экспедиции.

Войдя в отсек, он сразу же посмотрел на Принцессу. По его лицу ничего нельзя было прочесть.

— Кто это?

— Принцесса Людорика, наследница Ревении.

— Что произошло?

Роун заметила, что он держал наготове записывающее устройство — рекодер. Её будут обвинять с её же собственных слов. Но как ещё она могла поступить? Предложение Сандара казалось ей просто диким.

Чётким, бесстрастным голосом, как учили, Роун начала рассказ: шторм, заброшенная башня, побег, пещера и то, что она там обнаружила, рассказ Принцессы о Ледяной Короне и всё остальное.

Дядя Оффлас молча слушал, а Сандар время от времени ёрзал, как будто порывался вставить едкое замечание.

Завершив свой рассказ, Роун ждала, что разразится буря, зная, что слова бывают пострашнее молнии.

— Что касается девушки, — произнёс дядя, — мы сможем о ней позаботиться, пока это необходимо. Но твоя находка, ты видел её, Сандар?

— Да, через стекло. Вряд ли она принадлежит Предтечам, скорее Психократам. Она как–то связана с экспериментами на Клио?

— В любом случае это важно. Мы можем доложить, впрочем, как и об этом. — Он взглянул на Принцессу, как будто она была не человеком, а каким–то предметом, от которого надо избавиться. — Однако, у нас есть ещё два дня, пока ком настроится на нужную волну, а к тому времени у нас будет больше информации.

— А что делать с охотниками? — спросил его сын. — Они продолжают искать её, а мы не можем позволить себе держать столько дистортов. Если мы поступим, как предлагал я, промоем ей мозги, а потом подбросим куда–нибудь, где они смогут подобрать…

На этот раз Роун понимала, что ей не стоит спешить с категоричным «нет». Теперь ей нечем было защищаться. Её самоуверенность понемногу исчезала. Иногда, разгневанная, она могла противостоять Сандару, но пойти против дяди Оффласа было невозможно.

— Сейчас они ищут на севере. А я хочу побольше узнать об этой Короне, которая якобы спрятана там. Если мы сотрём её память, мы никогда больше ничего не узнаем. Мы ещё не умеем стирать выборочно. Это дело подождёт. А сейчас я хочу взглянуть на установку.

— А ты, — он обратился к Роун, — должна понимать, что ты наделала. Ты не наивная идиотка. Ты — просто идиотка. Вот и подумай над своим поведением. Подумай о будущем, которое пошло коту под хвост.

Роун ожидала гораздо худшего. Однако минуту спустя, когда мужчины ушли, она поняла: думы о неизвестном будущем — вот оно наказание. Скорее всего, они приговорят её к пожизненному пребыванию на какой–нибудь планете, где ей будет запрещено применять все полученные ей знания и навыки. Служба может потребовать промыть мозги и ей. Роун передёрнулась и закрыла лицо руками, как будто пытаясь спрятаться от страшной перспективы.

Зачем же она всё это сделала? Теперь она была уверена, что могла бы просто отсидеться в башне, может, даже забраться в эту нишу наверху, не вступая в переговоры с Принцессой. Роун прекрасно владела техникой исчезновений. Что же заставило её пренебречь благоразумием?

Опять же, она могла оставить Принцессу, когда они выбрались из башни. И то она могла сделать, и это…

Её находка не послужит оправданием. Дядя Оффлас заявит, что всё это лишь случайность. Новой информацией будет лишь то, что Людорика не смогла увидеть установку и всё, что Принцесса рассказала о Ледяной Короне.

Здесь у них не было аппаратуры для извлечения информации из мозга человека против его воли, так что с ней будут торговаться. Но для этого она должна прийти в сознание. Интересно, когда это будет? Что они сказали обо мне? Роун вздрогнула. Принцесса должна была спать, но она уже проснулась и смотрела на Роун.

Инопланетянка понятия не имела, как произошло это чудо. Она никогда раньше не видела, чтобы человек так быстро оправился от действия станнера. Но она должна воспользоваться этим, предупредить Принцессу, пока к ним не вернулись мужчины.

— Слушай, — хотя в отсеке никого не было, и Роун знала, что рекодер выключен, она говорила шёпотом, — они хотят забрать твою память, чтобы ты не помнила нас. А потом отдадут тебя твоим преследователям.

Роун ожидала, что Принцесса ей не поверит, но та без малейшего удивления спросила:

— А ты веришь, что они могут это сделать — забрать мою память?

— Я видела это много раз.

— Я верю тебе. Но можно ли такое сделать с обладателем Короны? — Людорика нахмурилась. — Если бы только я могла добраться до Короны… Я должна найти её!

Но у Роун был готов свой вопрос:

— Как давно ты проснулась? Мне это очень важно.

— Что, полезная память, да? Хорошо. Вот что я чётко помню. Молодой человек, одетый, как ты. Почему у вас так, Роун? Почему мужчины и женщины носят одно и то же? У нас даже крестьянки носят красивые яркие юбки и сочтут вашу одежду уродливой… Ах, да, молодой человек. Потом всё как в тумане. Потом я лежала здесь, а ты снимала с меня эти ужасные лохмотья, а потом пришли эти двое. Я решила не выдавать себя. Значит, они хотят забрать мою память и выдать меня тем, кто хотел бы видеть меня мёртвой. Зачем им это, я ведь ничего плохого им не сделала?

— Ты не должна знать, что мы здесь.

— И что за пакость они задумали, если боятся, что их увидят? — В голосе Принцессы появились резкие нотки: — Это Корона! Они ищут Корону! Но я тебе сказала правду: для простого смертного прикоснуться к Короне означает бессмысленную смерть. Кто из наших соседей послал вас уничтожить Ревению? И неужели вы настолько преданы, что готовы погибнуть ради своего дела?

Всё было бесполезно. Не рассказав всей правды, объяснять было бестолку. Но Людорика находилась под влиянием, сможет ли её мозг воспринять рассказ Роун, не произойдёт ли тоже самое, что и с невидимой установкой?

— Мы прибыли сюда, чтобы искать Сокровище, но я клянусь тебе всем, что тебе дорого, что это не ваша Корона. Пока ты не рассказала мне о ней, я о её существовании и не подозревала. Да и сейчас она для меня не представляет интереса. То, что мы ищем, не относится к вашему времени. Ну, я не знаю, как тебе это лучше объяснить. До того, как Ревения была страной, в такие далёкие времена, что невозможно и подсчитать, тогда здесь были другие люди. Возможно, они были не похожи на нас внешне, но они исчезли до того, как зародилась наша форма жизни. Кое–где они оставили о себе напоминание, спрятали свои вещи. И по ним наши мудрецы хотят как можно больше узнать об их владельцах. Ведь они знали больше, чем мы, они могли делать такое, что нам кажется невозможным. И каждая такая находка пополняет наши знания и приближает тот день, когда мы узнаем все их секреты. Мой дядя и мой двоюродный брат, тот молодой человек, которого ты видела, они оба хорошо разбираются в сокровищах. А меня учили помогать им, ведь я из их семьи и поэтому должна хранить их секреты.

Роун изо всех сил старалась облечь рассказ в понятную Людорике форму.

— Обнаружив себя, я нарушила очень важный закон, и мне придётся за это отвечать. Но ты не виновата…

— То есть ты считаешь, что они не должны забирать у меня память?

— Да, и всё же…

— И всё же ты должна соблюдать закон, это я понимаю, — перебила её Принцесса. — Но, Роун, я не могу отдать им свою память и сдаться Реддику. Я также не могу потерять Корону, когда я так близко от неё. Я разговариваю с тобой, как с достойным противником.

— Я не хочу быть противником. Но мой дядя, мой брат…

— Да, а что будет с тобой, Роун? Неужели они возьмут и твою память в наказание за то, что ты помогла мне?

— Они могут. Или же отправят меня куда–нибудь, где я должна буду находиться до конца жизни.

— В тюрьму? И ты позволишь им сделать это?

— Ты не понимаешь. Они обладают такой силой и властью, которую ты даже не можешь себе представить. За ними стоят другие, ещё более сильные. В конце концов, они поступят со мной как захотят.

Принцесса села на кровать:

— Я тебя не понимаю. Ты — сильная, умная. Ты доказала это. И тем не менее ты позволишь им захватить себя. Ты же сидишь здесь и ждёшь, когда они придут за тобой!

— Но тебе этого не понять.

Роун подумала о тех способах, которыми они воспользуются, чтобы поймать её. Дядя Оффлас, быть может, обратится за помощью в Службу. Принцесса находилась под влиянием, но теперь Роун видела, что и она сама была под какого–то рода влиянием, от которого она не могла освободиться без посторонней помощи.

— Если хочешь, оставайся, — сказала Людорика, — но я не позволю им распоряжаться своими мозгами.

— Куда ты пойдёшь?

— В Яттон, если только удастся избежать сетей Реддика. Он упрям, и просто так меня не отпустит. А ты, чего же ты, останешься ждать, пока тебя заберут в тюрьму? — В её словах звучало презрение.

Но Людорика не могла знать: бежать было бесполезно.

Если бы Роун удалось уговорить Принцессу заключить сделку с дядей Оффласом. Только время для сделки уже прошло. Роун покачала головой и медленно встала.

Если она поможет добраться Принцессе до Яттона, то, по крайней мере, защитит её от людей Реддика. Если Принцесса будет жива и здорова, останется небольшая надежда на сделку.

— Если ты поможешь мне, я думаю, что ни об очистке памяти, ни о тюрьме речи уже не будет ни для кого из нас!