Глава 11
Можно ли сказать, что такое «запах» Силы? Я знаю, что можно учуять запах зла Тьмы, хотя никогда и не могла определить, какими чувствами оно ощущается — физическими или духовными. Но это правда, в Эскоре я чувствовала места Тьмы, которых следовало избегать. Однако в этом мире нас всегда окружала едкая вонь, которая смогла полностью притупить мой, хотя и очень слабый, вновь приобретённый Дар. Как будто я, пройдя через Ворота, утратила право пользоваться тем, что могло быть моим щитом.
Теперь я могла рассчитывать только на свои человеческие пять чувств, и для меня это было похоже на утрату половины зрения. Однако я всё ещё пыталась узнать, не могу ли я хоть на немного воспользоваться своими способностями. Поскольку Айлия тоже из моего мира, у меня оставалась слабая надежда на возможность мысленной связи между нами. В этом случае я могла бы узнать от неё, куда же её ведут, какие опасности разделяют нас, и даже, при очень хорошем мысленном контакте, взглянуть её глазами.
Это была почти безнадёжная затея, но я прижалась спиной к полуразрушенной стене и сосредоточилась на Айлии, мысленно рисуя её образ и добиваясь от неё ответа. Но…
Вот!
Изумлённая, я вскочила. Это же не мозг вапсалки, нет! Я коснулась, только слегка коснулась, края разума такой мощи, что даже столь мимолётный контакт буквально опустошил меня. Меня просто смахнули с дороги, потому что передача мысли шла в другом направлении.
Конечно, это не Айлия. Но можно ли быть уверенной, что тот мозг, кого я коснулась, был из моего мира и тоже облечён Силой? Правильно ли я предполагала, что через Ворота могли пройти и другие? Но…
Одна моя часть страстно желала возобновления контакта со своим, из своего мира, а другая предупреждала об осторожности. Я знала историю Эскора. Там немного говорилось о том, что Воротами часто пользовались Тёмные. А общение с Тёмной Силой для меня означало гибель, я легко могла стать её проводником.
Я не могла поверить, что те полулюди из города башен или те, которые ехали в движущейся крепости, были из Эскора. Мы никогда не делали машин. Мы ненавидели в колдерах то, что они были в какой–то степени полулюдьми, частью машин, которых они обслуживали. Колдуньи считали наш выбор правильным, потому что в последнем великом сражении в Горме сила мозга победила и уничтожила всех тех, кто объединился с металлом.
Но всё–таки здесь, где–то близко, был человек из моего мира. Я жаждала найти его, но не решалась, понимая, что необходимо разузнать о нём побольше.
Колея, оставленная той странной повозкой, была ясно видна в лунном свете, но звуки уже растворились вдали. По этой дороге увезли Айлию, и я должна следовать за ней. Я выпила немного воды, спустилась вниз и пошла по колее.
Всё чаще попадались остатки строений. Стало ясно, что когда–то здесь был город, совсем другой, не похожий на башенный, но столь же большой и значительный.
Колея прошла между высокими стенами и вдруг вышла на открытое пространство вроде громадного кратера или котлована, уходящего глубоко в землю. Здесь уже не было никаких остатков зданий, зато встречались места, покрытые каким–то стеклянистым материалом, и колея огибала их, как будто звенья не могли пройти по такой гладкой поверхности. Колея вела к центру кратера, где зияло чёрное отверстие, вроде входа в шахту, какую мы наши в башне города, но шириной с основание башни.
Спрятаться здесь было решительно негде. Если я пойду к шахте при лунном свете, меня заметят с тем же успехом, как если бы я протрубила в рог у ворот замка. Но ведь Айлия наверняка ушла в эту чёрную дыру. На мне лежала тяжкая ответственность за Айлию, ведь именно я была виновна в какой–то мере во всех её несчастьях, и я должна теперь освободить её, если только смогу.
Я снова отступила в тень к последней разрушенной стене, прикрыла глаза ладонью левой руки, а правой коснулась жезла на своём поясе. У меня не было другого предмета, обладавшего Силой. Может, жезл добавит хоть что–то к моим ограниченным силам?
Я вновь представила себе Айлию и мой разум устремился на её поиски.
Я встретила пустоту. Но я теперь узнала эту пустоту и опять была поражена — кто–то, несравненно более могущественный, чем я, опередил меня. Мозг Айлии был блокирован. Я попыталась очень осторожно, как бы лёгким прикосновением пальцев, найти блокирующий её мозг источник, но нащупала совершенно не то, на что рассчитывала — что–то абсолютно чуждое всему, что я знала.
Машина, обладающая Силой? Этого не может быть! Сила несовместима и всегда противостояла машинам. Колдунья может при необходимости воспользоваться обычными стальными орудиями и оружием, как это иной раз делала моя мать, но в основном они пользуются Силой. Ведь даже такое оружие, как арбалет, и то требует тщательной подготовки мысленного рисунка. Мы не имеем дел с машинами.
Однако моё прикосновение сообщило мне, что мозг Айлии заблокирован с помощью машины. Неужели знания Эскора смешались тут с местными и произвели такой чудовищный гибрид?
Было бы полным безумием войти в эту дыру впереди, не зная с чем придётся встретиться, но и бросить Айлию я тоже не могла, и теперь не знала, что же делать. Такое состояние было настолько чуждым моей природе, что я стала лёгкой жертвой того, что последовало дальше, ведь эти колебания так разбередили мой разум, что я оказалась неподготовленной и беззащитной.
Присутствие чуждой Силы было столь мощным, что я не смогла спрятаться от неё. У меня создалось впечатление удара от встречной ищущей мысли. И после небольшого затишья раздался призыв такой великий, что меня буквально вытянуло из углубления, в котором я пряталась, на открытое место и потащило к зияющему жерлу шахты. Меня нёс поток, подобный тому, что мы испытали в зале крепости, правда, на этот раз гораздо сильнее.
Преодолев замешательство, я начала сопротивляться изо всех сил, хотя и безрезультатно. И тут, к своему великому ужасу, я почувствовала, что то, что тащило меня, обладает некими эмоциями, выказывая явные торжество и нетерпение захватить меня до конца, а я уже полностью утратила собственную волю и не могла больше противиться этой Силе.
Так я подошла к отверстию и увидела чуть ниже края какую–то платформу. Возможно, она ожидала возвращения повозки с грузом, чтобы спустить её в бездну. Внизу я ничего не разглядела, и мне показалось, что этот колодец, глубиной в перевёрнутую башню, идёт до самого центра земли.
За ожидавшей платформой виднелось начало лестницы, укреплённой на стене шахты. Я всё ещё пыталась бороться с принуждением, тащившим меня к лестнице, но не было никакой возможности освободиться, и я начала спускаться в бездну.
Я быстро обнаружила, что ни в коем случае нельзя смотреть вниз, а только на стену, чтобы избежать головокружения.
Время исчезло, мне казалось, что я спускаюсь целые часы, если не дни. Стена была то гладкой, то каменистой, хотя и ровной. Свет луны не доходил сюда, и я спускалась медленно, ногой ощупывая каждую ступеньку, но то, что тянуло меня, не ослабевало.
Наконец я почувствовала под ногами твёрдую почву. Дрожа от усталости, я прислонилась к стене, не решаясь отойти от неё, потому что она давала мне чувство относительной безопасности, если только в таком месте могла быть какая–либо безопасность. Но выбора не было — давление на меня не прекращалось, а воля по–прежнему была парализована.
Я пошла вдоль стены, держась за неё рукой и осторожно переставляя ноги. Через какое–то время моя рука провалилась в пустоту. Поток тащил меня именно в это отверстие. Там я тоже первым делом отчаянно вцепилась в стену и пошла вдоль неё, волоча ноги по полу, опасаясь попасть в ловушку. И действительно, коридор внезапно оборвался колодцем.
После первого удара чуждой Силы, захватившей меня, я не могла отделаться от ощущения стремительного потока, тащившего меня куда–то и полностью игнорировавшего мою волю. Мне так хотелось выяснить наконец, что за личность стоит за этим, и кто подстроил мне эту ловушку, в которую я каким–то чудом не попала. Но я боялась открытого контакта. Мы знаем, что маг может сделать с более слабой колдуньей, и такая зависимость хуже всего, хуже всякого рабства тела. Я бежала из Эскора от такой зависимости, а попасть в неё здесь — это значит пропасть навеки.
Впереди раздался слабый свист, а затем появилась полоса света. Я подошла к открывшейся двери и вошла. Как только я вступила в свет, принуждение исчезло, и я освободилась, но у меня не было времени воспользоваться передышкой, потому что, как только я захотела отступить, дверные створки сошлись, оставив меня»в узкой щели, в которой я едва могла пошевелиться. И я стояла, страстно мечтая хоть о каком–нибудь оружии.
Я оказалась на балконе сбоку довольно большого помещения. Передо мной развернулась сцена, которую я не сразу поняла. Там был экран, и на нём то вспыхивали, то гасли огоньки света, пробегая по неразличимому узору. Слышалось какое–то звяканье.
Экран разделял пространство внизу на две части, и был ещё проход с низкой стеной, шедшей от какой–то точки непосредственно под балконом, на котором я стояла, к узкой арке под экраном. С каждой стороны этой стены имелись отделения вроде отсеков с перегородками на высоте плеча. Некоторые из них были заняты. Взглянув на этих обитателей, я в панике отпрянула к двери. Мне казалось, что у фигур на складе и у тех, которые вели Айлию, были несколько необычные очертания, но вполне человеческие, теперь же я увидела их при полном освещении и поняла, что это пародия на человека, что они гораздо хуже чудовищ Эскора. Исчезла моя последняя надежда, что я найду здесь своих, тоже захваченных Воротами.
Они были малорослы, с отталкивающей мертвенно–бледной серой кожей. У полулюдей в башнях головы оканчивались металлом шлемов, а у этих слегка покрывались желтовато–белесыми прядями волос, между которыми проходили грязно–красные пятна, похожие на струпья. Их одежда так туго прилегала к телам, что выглядела почти второй кожей. Она тоже была серой, хотя и темнее тела. Тонкие скелетообразные руки, высовывавшиеся из рукавов, казались бледными клешнями с ногтями.
Я заставила себя снова шагнуть вперёд и ещё раз посмотреть на них. Лица у монстров были до удивления одинаковы, как копии с одной модели, и различались только морщинистыми рубцами или грубыми оспинами.
Двигались они медленно и неуклюже, если вообще двигались. Большая часть их лежала на узких койках в своих индивидуальных каморках, некоторые сидели, тупо уставившись на низкие стены, и словно ждали приказа, которого их тупой разум не мог понять, но который следовало выполнить. Двое ели, доставая пальцами из мисок что–то зеленоватое. По общим очертаниям это были люди, но стоявшие ниже животных моего мира.
Внезапно на экране вспыхнул некий символ, одновременно с которым раздался сигнал. Лежавшие на койках поднялись и встали возле своих дверей. Едоки уронили миски и тоже подошли к дверям.
Но лишь немногие вышли из своих комнатушек, выстроились в проходе и прошли под тем местом, где стояла я. Остальные остались на месте, не выражая никакого нетерпения или недовольства, что их оторвали от еды или отдыха.
Символ на экране снова растаял в бегущем свете, и я задумалась над своим непосредственным будущим. Было совершенно ясно, что мне не пробиться через дверь позади, теперь плотно закрытую.
Ни в одной из камер внизу Айлии не было. Оставалась часть зала за светящимся экраном. Я не знала, что там, и что за выходом под моим балконом, куда ушли серые люди. Увидит ли кто из оставшихся, если я спущусь вниз? Я не решалась сделать это и в то же время боялась коснуться мозга Айлии.
Но мне не дали времени на размышление. Если меня привело сюда что–то вроде приуждения в разуме, то теперь были приняты другие меры воздействия со стороны правителя этой подземной страны. Без всяких предупреждений я была скована чем–то, что никак не поддавалось моим попыткам освободиться. Я Mouia только моргать глазами, а вес тело обратилось в камень, как в детских сказках.
Плененная этой неизвестной мне силой, я могла лишь смотреть, как четверо ожидавших приказа вни$\ повернулись и прошли опять–таки иод балкон, но не исчезли там, а поднялись ко мне на платформе. Один прицелился в меня из какого–то орудия наподобие арбалета. Цепи, сдерживавшие мои ноги, исчезли, и я смогла двигаться. Они провели меня на платформу и спустили вниз, напротив экрана.
Зрелище этого экрана отсюда, а не сверху, внушало страх. Он был полностью чужд мне, однако вокруг него витало что–то знакомое — Сила, подобная Силе колдуньи, но она направлялась не на меня и не участвовала в моей доставке сюда.
В сопровождении стражей я прошла через арку экрана. Тут не было камер, а только помост с четырьмя ступенями. Вокруг помоста стояли небольшие экраны, из которых только два светились Перед каждым экраном была установлена наклонная панель со множеством кнопок и маленьких рычажков. Я с растущей тревогой вспоминала рассказы о силах колдеров.
Перед каждой панелью было сиденье. Люди в сером сидели перед освещенными экранами, положив руки на панели, готовые в любой момент нажать кнопки, если понадобится.
А на самом помосте стояло нечто, сразу же привлекшее моё внимание: высокий, колоннообразный прозрачный кристалл, и в самой его середине стоял человек из Эскора. Я его сразу узнала! Это был не просто представитель древней расы, он был тем магом, которого я видела во сне, который открыл Врата.
Он был похоронен, но не мёртв! Из вершины кристалла тянулись вверх серебряные нити, всё время трепетавшие и кружившиеся. В глазах человека я увидела жестокий блеск, страшное но интенсивности требование, сила этих глаз завораживала меня. В эти несколько секунд он попытался сломить меня, подчинить своей воле. Я поняла, что представляю для него ключ к освобождению, и что он привёл меня сюда только ради этого.
Возможно, он и добился бы своего, если бы я сразу уступила его требованию, но моим ответом было почти автоматическое сопротивление. Никто из моего рода не подчинялся силе, любое насилие вызывало одно лишь противодействие. Если бы он просил, вместо того, чтобы применять силу… Но его нужда была слишком велика, и он не мог просить, когда всё живое вне его хрустальных стен, но его мнению, объединилось с врагом.
Серебряные нити дико метались, когда он пытался сделать из меня рабыню, вещь. Тут я услышала изумлённый вскрик. От одной из панелей поднялся человек и наклонился вперёд, вглядываясь в пленника в кристалле, а затем взглянул на меня. Изумление в его лице быстро перешло в возбуждение, а потом в удовлетворение.
Он в той же степени отличался от серых людей, как и я, но он был не из древней расы, и не обладал Силой. Это я увидела с первого взгляда. Хотя в лице его читались жизнь и разум, вместе с этим в нём чувствовалась такая отчуждённость, что не оставалось сомнений, что он не был человеком, а только казался им.
Он был на голову выше своих слуг, тощий, но не скелетоподобный, как они. Ни лицо, ни руки его не были серыми, но на нём была такая же серая, плотно прилегающая одежда, как и у слуг, отличавшаяся лишь замысловатым гербом на груди, выполненном в жёлтом, красном и зелёном цветах. Волосы были блестяще–жёлтыми, густыми и довольно длинными. Они были зачесаны назад за уши и достигали плеч. Это были волосы салкара, но по его лицу я видела, что это не морской разбойник, прошедший через Ворота: его черты были резкими, угловатыми, а широкий, торчавший вперёд нос придавал ему сходство с птичьей маской, какие, носили в сражениях фальконеры.
— Женщина!..
Он коснулся кнопки на панели, подошёл ко мне и, уперев руки в бёдра, стал разглядывать меня сверху донизу с таким наглым высокомерием, что я разозлилась.
— Женщина! — повторил он, затем глянул на пленника и опять на меня, но уже не удивлённо, а задумчиво. — Не такая, как та…
Он махнул рукой в сторону другого края помоста. Я не могла повернуть голову, так что заметила только край плаща. Это был плащ Айлии. Она не шевелилась, и я подумала, что её удерживает та же сила, что и меня.
— Итак? — обратился он к пленнику. — Ты, значит, хотел воспользоваться ею? Однако ты не пытался сделать это с другой. Какая же разница между ними?
Человек в кристалле даже не взглянул на него, но я почувствовала глубокую ненависть, волной хлынувшую из его тюрьмы. Ненависть эта замораживала, а не жгла. Такую ненависть я иногда чувствовала у своих братьев, но она не была всё же такой неистовой.
Его захватчик обошёл вокруг меня. Я не могла даже повернуть голову, чтобы видеть его: но хорошо знала, что он не может сразу обнаружить Силу, как обнаружил её пленник, поскольку сам он был лишён этого дара. Эта мысль пробудила во мне искру надежды, хотя, видя пленника, я мало на что могла надеяться. Как он признал во мне колдунью, так и я признала в нём больше чем колдуна–мага, каких больше не существовало в Эскоре и никогда не было в Эсткарпе, где колдуньи тщательно контролировали все знания, оставшиеся как раз от таких безрассудных искателей запретного.
— Женщина, — повторил чужак в третий раз, — и ты на неё рассчитывал. Похоже, она нечто большее, чем кажется, хотя по виду и не скажешь. Если она окажется хоть чуточку равной тебе, мой недруг, то сегодня поистине ночь удачи, и счастье улыбнулось мне!
Он кивнул стражникам, и те окружили меня, хотя и не подошли вплотную. Видимо, существовал какой–то барьер.
— А теперь мы поместим тебя в безопасное место, девушка, пока не настанет время заняться решением твоей загадки.
Стражники оттеснили меня по ступеням, пока я не оказалась в противоположном от входа конце комнаты, позади пленника в кристалле, так что мы больше не видели друг друга. Затем стражники остановились, и из пола поднялись четыре хрустальных бруса, каждый толщиной в моё запястье. Они поднялись выше моей головы и запылали. Сила, удерживавшая меня, исчезла, но, протянув руку, я убедилась, что между брусьями существует невидимая преграда — прозрачная стена, и я заперта внутри этой клетки.
Это было как комната, где можно было сесть. Что я и сделала, немедленно принявшись оглядываться, стараясь выяснить всё, что можно, об этом месте, хотя пока и не знала, зачем мне это.
Теперь я могла видеть Айлию. Она лежала — спала или без сознания — на второй ступеньке помоста. Голова её была повернута в другую сторону, но я видела, как поднимается и опускается её грудь. Значит, жива.
Мне тоже очень хотелось спать. Как только я села, всё напряжение и усталость долгих часов, проведённых в этом мире, навалилось на меня, как мягкое покрывало, и оставалось только расслабить мозг и тело. Но сначала я сосредоточилась и выставила некую стражу, которая предупредит меня при новых попытках того, кто стоял в столбе, подавить моё волю. Сделав это, я опустила голову на колени.
В ладонях я незаметно держала жезл, взятый в Эскоре. Если жезл принадлежал человеку в кристалле, он мог почувствовать его, когда я пришла, и пожелать его отобрать. Но как он доберётся до жезла через прозрачные стены? Этот человек представлял для нашего захватчика явную ценность. Вполне возможно, что и я тоже. Эту мысль я поспешила отогнать, потому что сейчас мне надо было поспать, чтобы утром быть бодрой, решительной и иметь ясный ум.