— Ох! — прошептала Айлия. Её глаза снова опустели и она неподвижно застыла.

Я тем временем размышляла, нельзя ли повернуть магическую силу колодца и заставить его опустить нас вниз. После того, как я увидела невозможных обитателей этого города башен, я уже не имела ни малейшего желания исследовать его дальше. Мои надежды найти здесь пищу исчезли. Эта немыслимая смесь плоти и металла наверняка не пила и не ела, а значит, запаса провизии нам в этих лабиринтах не найти.

Теперь я пыталась вспомнить, как начался наш подъём. Я упёрлась рукой в стену и, как теперь подсказывала память, вроде бы видела на ней пластины другого цвета. Я провела рукой вниз, а мы поднялись вверх! Может ли быть единый сигнал? А если так, то смогу ли я и здесь найти такую же пластину, чтобы она опустила нас вниз? Надо попробовать. Оставаться здесь, значило быть обнаруженными, а меня трясло при одной мысли о каком–либо контакте с этими полулюдьми–полумашинами. Нам просто повезло, что они не увидели нас.

— Пошли. — Я потянула Айлию за руку.

— Нет! — Она попыталась вырваться.

— Ну и оставайся здесь, — резко сказала я, — а они вернуться и найдут тебя здесь…

— Там найдут тоже! — Она указала на шахту.

— Не найдут. — И хоть я и не была в этом уверена, я поспешно объяснила, что думала насчёт возможности спуститься.

— А если мы не сможем?

— Тогда попытаем счастья на этом подвесном мосту. — Но я испытывала к нему такое же отвращение, как и ко встрече с теми чудовищами. К тому же мост приведёт нас внутрь города, а не из него.

Я думаю, что Айлии это нравилось не больше, чем мне, потому что она пошла к шахте без дальнейшего принуждения. Мы шли медленно, прислушиваясь к каждой отмеченной двери и ощупывая её, прежде чем двинуться дальше, потому что боялись, как бы её вдруг не открыл какой–нибудь здешний обитатель. Когда мы дошли до последней двери, откуда вышли те двое, снова раздался щелчок.

Под моими пальцами дверь чуть–чуть поддалась. Гудение стен усилилось, и в узкую щель, которую я не решилась расширить, я увидела непонятные металлические предметы и механизмы. Я только мельком взглянула на них и не стала задерживаться.

Мы дошли до шахты, и я огляделась. Найти контрольную пластинку оказалось нелегко, но всё–таки я нашла её. В ней были два углубления — одно над другим. В тот раз я провела рукой сверху вниз, значит, теперь надо сделать наоборот. Я так и сделала и некоторое время ждала, не решаясь проверить свою догадку экспериментально.

Если мы шагнём туда, и нас унесёт наверх следом за той гротескной парой, может вполне случиться, что мы попадём прямо в лапы тем, кто там живёт. Затем я вспомнила о мешке: вот с ним я и произведу опыт. Хотя там все остатки наших продуктов.

Я сняла мешок с плеч и бросила. Он начал спускаться. Значит, я была права.

— Давай! — приказала я Айлии и шагнула в пустоту, хотя сама очень боялась упасть.

Айлия приглушённо вскрикнула, но всё же последовала за мной. Спуск происходил быстрее, чем подъём, хотя, конечно, ничем не напоминал падение. Я помнила, что один тускло освещенный уровень мы миновали при подъёме, и приготовилась скользнуть туда, как только мы поравняемся с отверстием. Я подумала, что недостаток света в том проходе может означать, что там пусто или почти пусто, но всё–таки решила обследовать и его и сказала об этом Айлии. Я думала, что она откажется, но она не собиралась оставаться одна. И вот мы шагнули в отверстие и остановились в узком проходе, а мой мешок улетел вниз. Впрочем, теперь я о нём не жалела.

Осмотревшись, я обнаружила, что мы оказались не таком коридоре, как наверху, а скорее в галерее, выдолбленной в стене, и проходящей невысоко над полом другого коридора. Там на полу стояло множество предметов, все на некотором расстоянии друг от друга. В конце концов я решила, что здесь отдыхают те самые машины, которые мы видели на дороге.

Это были цилиндры, примерно в два человеческих роста, сужавшиеся к концу на конус. По бокам были видны контуры дверей, и у ближайшего к нам цилиндра дверь была открыта.

Но не просто открыта: на металле виднелись пятна ржавчины, проломы, дверь была выломана или прожжена. Приглядевшись, я увидела подобный же взлом и в другом цилиндре. Зачем обитателям города понадобилось крушить собственные машины, было совершенно непонятно.

Что в них держали? Может их использовали для перевозки продуктов в город, как во время уборки урожая в Эсткарпе в Эс отовсюду ползли телеги? Тогда в них может быть пища. Я сказала об этом Айлии.

— А вода? — хрипло спросила она. — Вода?

Я не думала, чтобы мог здесь храниться какой–либо запас воды, но решила произвести обыск. Мы должны найти воду как можно скорее, иначе у нас не хватит сил выйти из города.

Балкон, на котором мы стояли, не имел ступеней вниз. Пришлось прыгнуть. Айлия не пошла за мной, сказав, что останется на месте, а у меня, поскольку я уже была внизу, не было причин возвращаться, не осмотрев транспорт.

Я очень пожалела, что у меня не было факела: освещение было очень слабым. Но даже и при нём я заметила что–то, свисавшее из дыры в боку цилиндра. Это была цепочка, очень прочная, несмотря на малые размеры звеньев. Вдоль неё были сделаны петли, по которым можно было влезть. Правда петли были очень малы. Видимо тот, кто их делал, имел ноги гораздо меньше моих или подтягивался на руках. Но всё же кончики сапог туда можно было протиснуть.

Добравшись до пролома, я заглянула внутрь и чуть не потеряла равновесие. Ухватившись рукой за внутреннюю стенку, я словно включила в цилиндре свет.

Там было свалено множество ящиков с содранными или просто проломленными крышками. Но содержимое меня весьма разочаровало: в основном в них были металлические бруски и плитки. А там, где упал широкий контейнер, растеклась гнусно пахнущая лужа. Запах был так силён, хотя сама лужа почти высохла, что я побоялась оставаться дольше у отверстия. Видимо, тут была какая–то отрава, потому что моя голова уже кружилась, и появился кашель.

Как только я снова взялась за цепь, из глубины коридора вырвался такой яркий свет, что я чуть не ослепла и кое–как спустилась, отчаянно кашляя. Ещё одна вспышка. Теперь свет горел ровно, и я подумала, что грабители, видимо, ещё работают, прожигая себе путь в другой цилиндр. Такая настойчивость поисков показывала, что ищут они что–то очень важное для себя.

А что если это люди, которые тоже нуждаются в пище и воде? В конце концов Ворота в цитадели за много лет могли захватить не только нас с Айлией. Я так поддалась этой жалкой надежде, что решила проследить за теми, кто пользовался огнём. Для этого надо было пройти вглубь помещения, оставив Айлию, но возвращаться к ней и объяснять — только потеря драгоценного времени.

Видимо, на мой мозг подействовали испарения, потому что все мои решения казались мне логичными и правильными. Я не вернулась к Айлии, а обогнула цилиндр, который перед тем осматривала, и стала пробираться к тому далёкому свету.

У меня, по крайней мере, хватило здравого смысла двигаться с осторожностью. Я старалась укрываться со всей ловкостью, какой научилась в Эскоре. Мне помогали слабое освещение и тени рядов транспортных машин.

Кашель мой прекратился, но жажда усилилась до крайности, и мне казалось, что я обязательно найду воду, как только доберусь до тех, кто вскрывал очередной цилиндр. Это была уже какая–то мания.

Наконец я подобралась к ним. Двое работавших висели на паутине лямок с каждой стороны цилиндра и следили за усилиями двух других на полу, которые направляли режущие лучи на металл, постепенно разрушая его. Одного взгляда на работавших было достаточно: это не те полумашины, какие я видела наверху. У них были обычные тела с руками и ногами.

Я осторожно смотрела, прикрывая глаза пальцами, и недоумевала, что это за огонь или свет, которым они пользуются, как орудием? Огонь я могла призвать силой своей воли, потому что он был частью природы и должен был прийти на зов колдуньи. Но тут было совсем другое — луч выходил из трубки, которую рабочий держал в руках, а трубка соединялась гибким рукавом с ящиком на полу.

Огонь погас. Люди на лямках придвинулись ближе и начали колотить брусьями по раскаленной двери, но металл только прогибался.

Но я за ними уже не следила. Один из тех, кто держал трубку, положил это странное орудие и подошёл к груде мешков. Там он взял маленький контейнер и поднёс его к губам. Он пил! Вода!

В этот момент я прошла бы мимо любого богатства знания, лишь бы взять то, что держал незнакомец. И я возьму это!

Он поставил контейнер и пошёл обратно к трубке. Когда он взял её и снова приготовился пустить луч, я побежала вдоль цилиндров. Работавшие были заняты своим делом и работали открыто, как будто вовсе не боялись враждебно настроенных наблюдателей, так что я не считала себя в опасности. Мой мир, моё будущее сузилось до этого контейнера. Я пробиралась прямо к нему, время от времени поглядывая на рабочих, но всё их внимание сосредоточилось на упрямом металле. Я схватила контейнер и поднесла его к губам.

Это была не чистая вода. Впрочем, может быть, в этом мире вода вообще имела кислый вкус, но она так освежила мой потрескавшийся рот и иссохшее горло, что я с трудом остановилась, сделав несколько глотков.

Со стороны работавших раздались крики, и я в ужасе обернулась, уверенная, что они увидели меня. Но нет: оказывается дверь в цилиндре поддалась, и висевшие на лямках люди отламывали её.

Я осторожно ощупывала мешки, которые они свалили здесь. Там было несколько свёртков — наверное, с едой — и я взяла два из них. Больше я не могла унести, потому что взяла ещё три контейнера с водой, судя по весу, почти полных. Два контейнера я повесила на лямке через плечо, а третий вместе со свёртками прижала к себе и двинулась обратно, к Айлии. Я была в выгодном положении относительно работавших, так что мы заметим, когда они уйдут. Если они нашей породы, более ранние жертвы Ворот, мы обязательно встретим их. Теперь, достав воду, я снова стала осторожной и не собиралась сдаваться любому рыскавшему по этому миру, пока не удостоверюсь, что это не враг.

Но когда я добралась до нашего входа, я не нашла там Айлии. Я не рискнула окликнуть её. Мой голос мог привлечь внимание работавшей группы. И я не была уверена, что смогу подняться на балкон со своим грузом.

Поэтому мне пришлось вернуться к лесенке из цепи, подняться и спуститься на покатый вонючий пол. Айлия не показывалась, а я торопилась, чтобы те люди не заметили пропажу воды и не выследили меня. На конце лестницы был крючок. Я раскрутила цепь над головой и бросила так, чтобы крючок зацепился за балкон. Таким образом я смогла подняться туда и втащить за собой контейнеры, прикреплённые мной к нижнему концу лестницы.

Нагруженная припасами, я поспешно направилась в сторону шахты и быстро спустилась на её дно. Айлии не было и следа, но я была уверена, что она ушла этим путем.

Я огляделась вокруг, отыскивая свой мешок, но не нашла его. Пыльный пол был изборождён множеством следов, большим, чем могли бы оставить мы. Может, отряд взломщиков тоже пришёл отсюда? Но когда мы появились здесь, ничьих следов не было и в помине. И я пошла по проходу, по которому мы проникли сюда, назад, к дороге.

Здесь не жужжали стены и пол, как на верхних уровнях, так что я хорошо услышала звук впереди — не предупреждающий рёв транспорта, а крик, похожий на человеческий. Я едва удержалась, чтобы не окликнуть Айлию, но я подозревала, что она в опасности и лучше не делать опрометчивых поступков.

Я шла по пыльному проходу. Мне показалось, что впереди что–то движется. Я остановилась и прислушалась. Если кто–то идёт в мою сторону, мне придётся отступить, в противном же случае я пойду следом.

Затем в маленьком островке света я увидела Айлию. Её тащили две фигуры ниже её ростом, но я не смогла их разглядеть. Одно из этих созданий резко ударило Айлию по спине, так что она покачнулась, а они сразу встали вплотную к ней. Она шла на своих ногах, но как бы в бессознательном состоянии, полностью покорная, не сопротивляясь.

Это было почти у самого выхода, и через несколько секунд они уже вошли в туннель. Я побежала следом. Тяжёлые сосуды с водой били меня по рёбрам.

Выбежав в туннель, я остановилась в нерешительности. В какую сторону повели Айлию? Я прислушивалась и вглядывалась, но ничего не могла определить, и в конце концов решила, что они пошли в сторону, откуда мы пришли, то есть к началу туннеля. Те, кто живёт здесь, должны знать опасности дороги. Я пошла обратно, хотя очень боялась, как бы мои логические заключения не подвели меня.

Когда я наконец вышла из туннеля в ночь, я убедилась в разумности моего выбора. Я задела ногой какой–то предмет, и он выкатился в полосу лунного света. Это был свёрток, который я сразу узнала, поскольку делала его своими руками; в маленьком мешочке было завёрнуто немного лечебных трав Утты. Он не мог просто выпасть из мешка, когда мы здесь проходили, поскольку мешок был хорошо завязан, значит, кто–то открыл его здесь и выронил свёрток.

Я встала на колени и стала ощупывать землю кругом, но больше ничего не нашла. Во всяком случае, было ясно, что те, кто захватили Айлию, взяли и мешок и здесь его осматривали.

Мне показалось, что тёмные фигуры, которые вели Айлию, были похожи на рабочих в погребе. У них были явно человеческие тела, хотя и небольшие. Теперь, когда я имела время вспомнить и оценить увиденное, у меня создалось впечатление, что у них были очень тонкие руки и ноги. Такими в Эскоре были фасы — с раздутыми телами и паучьими конечностями. Они так далеко отошли от человека, что ненавидели нас, тех, кто жил в другом мире над их туннелями и норами.

Может быть, фасы нашли путь через Ворота? Нет, эти употребляли огонь, как орудие, а фасы огня боялись.

Но куда же шли те, кого я выслеживаю? Свёрток лежал как раз за краем дороги, поворачивающей налево, как будто эти люди прошли между этой дорогой и следующей башней.

Земля была твёрдой, но на ней имелись наносы пепельного песка, и я тщательно искала хоть какой–нибудь намёк на след. И я нашла даже больше, чем надеялась. Здесь была другая дорога, более грубая, чем та, которая шла под башнями. Видимо, по ней проходил тяжёлый транспорт и оставил колеи, и на краях их я нашла отпечатки ног — отчётливые следы сапог Айлии и более мелкие и узкие, с остроконечными носками. Все следы указывали вперёд, и я пошла за ними.

Колея дошла до следующей дороги и пошла параллельно ей, в ту же сторону, откуда мы пришли к башням. Но эта часть местности была более неровной. Колея шла по холмам, а кое–где огибала их. Увидеть что–то вдали было невозможно, оставалось только слушать, не раздастся ли какой–нибудь звук, указывающий, что я подхожу ближе.

Холмы стали выше, на них выступали скалы, но когда мне послышался шум, и я укрылась за утёсом, то почувствовала под руками шов. Приглядевшись, я поняла, что это не природные камни, а остатки построек, наполовину занесённых песком, похожим на золу.

Но думать об этом мне не пришлось, так как шум мне не померещился: это было шипение и мягкий хруст. Внизу проползала какая–то новая странная машина. По сравнению с быстроходными цилиндрами, это была неуклюжая, плохо сконструированная вещь, будто её выдумал совершенно другой тип разума.

У неё не было колёс, как у повозок в моём мире, а только громадные ободы–ленты, шедшие кругом. Их звенья крутились на прутьях, выходивших из корпуса–ящика. Если машина и везла водителя или пассажира, то они, видимо, могли находиться только в этом корпусе, где были прорезаны узкие вертикальные щели.

Машина шла тяжело, медленно, равномерно и проходила, как движущаяся крепость. Она шла к башням. Может, её послали взять тех, кто грабил склад транспорта?

Я прижалась к углу полузасыпанной песком стены и смотрела вслед машине, пока та не скрылась из виду.