В джунглях было тепло и душно, и это заставляло непрерывно идти на запад, чтобы выбраться из них. Холройд делал короткие остановки. Он вышел на открытый холм, и длинная линия таких же холмов предстала перед ним, препятствуя любой попытке разглядеть город Пта. На севере было темное, поблескивающее море. Но он едва различал его.

Его внимание привлекла долина внизу. Там размещался военный лагерь, кишащий мужчинами и животными… и женщинами. Женское присутствие привело его в замешательство. Но через какое-то мгновение это удивление улеглось. Ну конечно! Это же постоянное поселение, с удобствами для женатых мужчин.

Маневры, всевозможного вида тренировки проходили тут же, неподалеку. Он внимательно вглядывался в непривычные действия. Все было пропитано чем-то необыкновенно трогательным. Слоноподобная кавалерия галопировала как-то буднично-равнодушно; всадники, держащие длинные деревянные пики, отклоняли строй своих животных к группе женщин, чтобы перекинуться одной-двумя фразами, а затем возвращались к основному отряду. С расстояния это выглядело возмутительно, хотя наездников можно было понять.

Как мог видеть Холройд, в другом конце долины были солдаты и их казармы, отсвечивающие на солнце белым. Ничего не оставалось, как только пересечь эту долину. Если он прибегнет к привычной тактике Пта, он может пройти никем не замеченным. Он оценил все расстояние в пять миль — где-то на полтора часа ходу.

Он прошел уже треть пути мимо группы мужчин и женщин, когда раздался гром тяжелых ног. Длинная линия гримбов взревела в десяти футах от него. Всадники с насмешкой глядели на него. Но один из них, высокий, красиво одетый, с цветными перьями на шляпе, глядел на него в немом изумлении, затем он выехал на своем огромном звере из строя. Он склонился в своем седле.

— Принц Инезио! — крикнул он. — Ваш беспрецедентный удивительный визит взволнует армию. Я тотчас проинформирую маршала.

Он умчался прочь от группы мужчин и женщин, оставив Холройда с воспоминанием, что Пта похож не только на статую во дворце, но и на человека по имени Инезио. Принца Инезио. Но до этого момента это упоминание сулило угрозу.

Холройд изучал положение, прищурив глаза. Долина была миром движущихся животных и людей. Кроме того, здесь были здания и солдаты, выстроившиеся по обе стороны от них. А поблизости от него толпились офицеры и их женщины.

Пути, чтобы вырваться отсюда, не было. Ничего не оставалось, как и дальше разыгрывать роль принца Инезио. Он мог детально изучить армию, управление ею, а затем — прямо на Нуширван! Он почувствовал внезапное нетерпение, одновременно со страхом и предостережением, и жгучее возбуждение. Детали перевоплощения были не важны. Почти наверняка его голос не отличался от голоса Инезио, и дело не в этом. Он был Пта, Трижды Величайший Пта; Пта Гонволана. Отождествление лязгнуло у него в уме. С дикой смелостью он следил за группой офицеров и леди, достигших его и ждавших приказаний.

Холройд огласил громко:

— Я здесь буду наблюдать за маневрами и подготовкой к войне. «Продолжайте! Это было сделано превосходно». Это сказал не Холройд, а Пта. Даже не совсем Пта. Это была мысль личности Пта, которая принесла высокомерный ответ. Пта становился более опытным, более ценным с каждым часом.

Он видел, что группа, узнав его, оставалась непринужденной. Женщины были молодыми и хорошенькими; одна глядела на него с нескрываемым интересом. Один из офицеров, с десятью белыми и пятью красными перьями на шляпе, шел впереди. Он был средних лет, с волевым лицом, и спокойно сказал:

— Мы польщены, повелитель. Вы не помните, наверное, нашей встречи во дворце, когда меня представили вам. Я — маршал Нанд, командующий 9430 усиленными корпусами, которые вскоре будут отправлены на границу с Нуширваном.

Его голос продолжал звучать, но, несмотря на желание Холройда, слушать он не мог. Всплеск личности Пта начал угасать. Его мозг был подобен пробке в крутящемся водовороте, которая была однажды захвачена и втянута им. Девять тысяч четыреста тридцать армейских корпусов. В его время армейский корпус состоял из сорока — девяноста тысяч человек. На его взгляд, в этой зеленой, сочной долине было больше. Но и это была явно небольшая цифра. Сорок тысяч человек в одном корпусе из имеющихся девяти тысяч четырехсот тридцати в грубом приближении означало — четыреста миллионов человек.

Потрясение проходило. Действительно, это была небольшая армия для страны с населением в пятьдесят четыре миллиарда человек. Один Нуширван с пятью миллиардами населения был способен выставить на поле боя один миллиард бойцов. Холройд сдержал бурное дыхание. Он был восхищен как солдат военными возможностями таких огромных и ужасных армий. Он думал: они могут изучить тактику блицкрига, со скрирами вместо аэропланов и гримбами вместо танков.

Каждую минуту необъятность этой огромной земли становилась все более очевидной — если возможно остаться живым и жить, действительно он должен жить здесь. Холройд-Пта, божественный правитель Гонволана…

— И если вы пожелаете пойти сюда, ваша светлость, — говорил маршал, — я проведу перестроение типовой единицы для вашего удовольствия. Из трехсот пятидесяти тысяч офицеров и солдат…

— Из чего? — спросил Холройд. Он произнес это не слишком громко. Знание буквально придавило его на один уровень с маршалом, его мозг был выбит из привычной колеи мышления. Его расчеты следовало умножить еще в девять раз. Три и шесть десятых миллиарда солдат входило в эту армию. Солдат здесь было едва ли не вдвое больше, чем человеческих существ на Земле в 1944 году, — величайшая армия на величайшей земле, которая когда-либо была. Его армия, его земля, если бы он смог захватить ее, расстроить планы богини, ее амбиции, и взять то, что принадлежало ему по праву.

Мягкий женский голос произнес из-за спины:

— Я здесь, Пта, в новом теле, чтобы помогать… советовать… тебе.

Женские слова имели странный эффект. Они принесли внезапное изменение, чувство вызвало нездоровые мысли. Питер Холройд, американец, владелец мира — чертовски недемократичная бессмыслица! Но мог ли он надеяться разгромить сильную и мельчайшую часть его, которая имела такие устремления? Сомнение сделало его холодным, он уставился сердитым взглядом в новое тело Лоони. Он медленно успокоился. Ее новая форма была пухлой, среднего возраста женщиной и заинтересовала его. Перед тем как он что-то сказал, Лоони снова прошептала:

— Я — жена маршала Нанда. Его любовница слева от тебя. Пта, армия должна быть преобразована и реорганизована. Пта, женщинам не разрешали находиться в армии, пока Инезия не решила уничтожить тебя. Она хотела, чтобы армия была не в состоянии атаковать Нуширван, и довела ее до такого положения. Но недовольные офицеры сопротивлялись этому и поэтому поддерживают ее в лучшем состоянии, чем думает богиня.

— Моя дорогая, — раздался голос маршала, — ты не должна шептать его высочеству.

— Я говорю кое-что весьма важное, — недовольно скривилась женщина. — Правда, принц Инезио?

Улыбнувшись, Холройд кивнул. Он вдруг почувствовал себя несравненно лучше. Удачный ответ женщины удовлетворил его. Это была жизнь, открывающаяся ему момент за моментом. В характере Лоони было много такого, что ему не нравилось, но она пыталась помочь ему. Он попробовал обрисовать все, что бы это значило. Она сказала, что ее настоящее тело заключено в темницу. Было смешно представлять себе это. Он должен был рисковать из-за нее. Все это было весьма смутно понятно ему, так же как и его нападение на Нуширван. Он даже не знал, где она заточена. А она не могла сказать ему. Действительно, нападение на Нуширван не было близким. Но оно было возможным. Теперь дорога казалась открытой на длительном отрезке времени. Возможно, простое противостояние могло находиться в уважении к телу Лоони.

— Пта! — это снова была Лоони. — Ты не должен оставаться здесь дольше. Ты увидел все, что важно. Ты знаешь главные недостатки армии. Слабая дисциплина, сильно страдающая из-за присутствия любовницы в каждой солдатской хижине, и положение ухудшается стремлением богини уничтожить тебя. Теперь ты знаешь эту основную истину. Ты не можешь тратить время здесь, с одной тысячной армии, которая должна быть изменена. Я клянусь тебе, что каждый час, каждая минута жизненно важны.

Помни, Пта, мое тело лежит во мраке темницы все это время. Если она найдет мою плоть без души, она может уничтожить его — и тогда только ты в своем полном могуществе сможешь снова вернуть мне все мои способности. Пта, для моего спасения, так же как и для твоего собственного, позволь мне взять тебя в следующую фазу, которую ты должен изучить в своей борьбе за спасение наших жизней. Позволь, Пта, провести тебя через область тьмы.

Холройд слушал ее напряженно, почти с раздражением, наполовину уверенный в том, что он сам видел главные недостатки армии и был несогласен лишь с деталями. Теперь он глядел на нее с изумлением.

— Область тьмы? — эхом отозвался он.

Она сделала нетерпеливый жест.

— Просто способ отъезда из этой долины. То, что ты открыл сегодня, ты мог бы узнать еще вчера. Пта, это утро началось, и большая часть дня ждет твоего открытия двух фактов: недостатков в армии и того, что у Инезии есть субъект, необыкновенно похожий на тебя, даже звуком своего голоса.

Я не могла рассказать тебе об обоих фактах за две минуты. Пта, останься в это утро со мной, выслушай то, что я должна сказать. Выслушай, чему я должна научить тебя. А затем иди своим собственным путем. Пта, скажи, что ты будешь делать, проходя через область тьмы? Ты должен сказать это. Я слишком слаба, чтобы принудить тебя; иначе бы я сделала это немедленно.

Холройд заколебался, заинтересованный. Она была права. Из всех его проблем с момента прибытия в Гонволан самой большой была нехватка информации. Его собственное нежелание продолжать тур не исключало проведения утра в вопросах и ответах. Возможно, он поспешил, оставив ее таким невежливым образом. Маршал Нанд, стоявший за ним, произнес:

— Мы здесь, принц. Назовите подразделение, которое вы хотели бы увидеть в действии.

Назвать подразделение! Холройд грубо ухмыльнулся. Да, вперед, назвать его! Дать технически правильное название, чтобы сразу выяснилось его полное невежество. Он обернулся к женщине и поспешно прошептал:

— Я согласен пройти через область тьмы. Что теперь?

Ответом стала действительность.

Во-первых, была сплошная темнота. Она была густой и непроницаемой. А еще через мгновение он знал, что Лоони рядом с ним. Его знание увеличилось. Тени, подумал он, он и женщина были тенями в ночи.

Слова коснулись его мозга, хотя они были беззвучными и не адресовались ему. Он не мог понять сути, точно так же как не мог понять, как вообще ухватил ее мысль. Все было очень ясно, хотя бы то, что он был. Его мозг был восприимчив превыше всех человеческих возможностей; и он ждал, напрягшись как струна, ее ответа.

Ответ пришел с расстояния. Все пространство и время вздохнули той отвечающей мыслью, отзвуки пресытили черный водоворот, погружаясь во всех направлениях быстрее, чем затемненная тень мужчины и женщины.

Ночь времени углублялась. Века растворились в темноте, и к Холройду пришло бездонное чувство, что вечность так же близка, как и эта всеокружающая ночь. Он видел, как часть мозга женщины пугающе возросла.

Это было его первое знание, что ее сознание было в двух отчетливых секциях. Одна часть корчилась в бессильной ярости, заставляя тело подчиниться; другая часть была рабской, не сопротивляющейся, зависящей от приказов хозяина.

Лишенная светлого пятна, вселенная качалась в страхе, который горел в подчиненной части ее мозга: что все было потеряно, что надежда должна умереть в этом черном нигде; и эта мысль пришла резче, отчетливее.

В то же время, когда, порабощенный женским, ум чувствовал лучше, спокойнее, более доверчиво, тогда длинная ночь закончилась.

Это была странная греза темноты. Холройд балансировал на теневом краю сознания, приведенный в замешательство знанием, которое было в нем. Что случилось? Он слабо толкнул что-то, стряхивая непостоянное чувство необычности; толкнул сильнее, в ночь, которая омывала его. Наконец он открыл глаза.

Он вовсе не лежал, как ему показалось, а стоял на полу, и оттуда, где он стоял, он мог видеть крестьянскую девушку Муру, стоявшую лицом к нему. Он окинул взглядом ее, она стояла все в той же знакомой позе, в домике среди джунглей, как он и оставил ее несколько часов назад. Мозг Холройда окунулся в воспоминания. Назад, сюда. Она перенесла его назад — через область тьмы. Но каким образом?

Он спросил растерянно:

— Я сплю?

— Это было воспоминание, — сказала девушка.

Казалось, это не имеет никакого смысла. Холройд тщательно изучал ее, но девичье лицо было бесстрастным. Через мгновение она добавила:

— Это было воспоминание, как Пта был впервые перенесен в Гонволан. Только с твоего разрешения и в течение короткого периода времени могу я показать тебе, что случилось. Ты ведь согласишься, что это ценное знание?

Холройд выждал, перебирая воспоминания.

— Но ты была в нем! — сказал он наконец, и на мгновение у него появилось огромное, почти совиное убеждение, что он пробил фатальную брешь во всей истории. — Факт в том, что ты одна перенесла меня.

Он сделал паузу, припоминая, как одна часть ее мозга поработила другую часть, корчащуюся в боли, в неистовом мятеже против команд, которые отдавал хозяйский голос. Он услышал, как девушка мягко произнесла:

— Да, я была в нем, но не по своей воле. Возможно, теперь ты имеешь более четкое представление о могуществе, которое противостоит тебе…

Холройд кивнул, и первая неприятная дрожь медленно пробежала по его нервам. Но объяснение сходилось с тем, что он уже знал, но то, какова реализация, было забыто.

Женщина, существо оттуда, из пространства, которое приказывало. Богиня Инезия! Это было совершенно точно. Впервые Холройд понял, что он дрался за свою жизнь.

Вынужденно Холройд подошел к помосту, из которого торчал молитвенный жезл. Достигнув его, он вопросительно оглянулся на девушку. Затем он на несколько шагов приблизился к жезлу. Она кивнула и вышла вперед. Ее быстрая реакция заставила Холройда внутренне усмехнуться. Возможно, он извиняется за свое поспешное бегство от нее. Очень уж она стремилась продемонстрировать этот молитвенный жезл с особой божественной властью в действии. Ничего не зная об обстоятельствах его бегства, она решила, что он намерен извиниться. Существовал определенный риск, но он едва просматривался, её добрая воля была доказана тем, что она сделала. Очутившись возле него, девушка сказала:

— Молитвенный жезл важен. Но прежде всего мне хотелось бы объяснить тебе настоятельную необходимость твоего пребывания в Гонволане. Ты можешь, конечно, удивиться, — продолжала она, — отчего это для тебя так жизненно важно завоевание Нуширвана. Это важно из-за Великого Трона Власти. Раньше кресло было в крепостном дворце, но — и заметь, что это к лучшему, — его перевезли, потому что в тот момент, когда ты сядешь в кресло, ты возвратишь все свое могущество.

Оно было перевезено Инезией в столицу Нуширвана по разрешению Нушира. Она верит, что сможет уничтожить тебя раньше, чем ты достигнешь его и овладеешь им. Пта, это мое мнение, без каких бы то ни было консультаций, что только вторжением, используя величайшую, самую могущественную армию, можно достигнуть таинственной и безымянной столицы Нуширвана и претендовать на божественный трон Пта.

Девушка умолкла, как будто задохнулась под тяжестью слов, затем с возросшим воодушевлением продолжала:

— Пришло время для более решительных действий. Это нужно делать, мы должны быть более инициативными. Как только я продемонстрирую тебе действие молитвенного жезла, я объясню, что ты должен делать в дальнейшем. Теперь возьми меня за руку.

Холройд осторожно взял ее за руку. Она была теплая, пульсирующая, живая, словно жизненная сила билась в ней электрическим, колеблющимся огнем. Пришла неожиданная мысль, а что, если поцеловать женщину, которая была такой живой! Он резко глянул на девушку. Было ли это тонко замаскированное внушение, переданное из ее мозга через его руку? Он решил, что вряд ли. Он и сам был в состоянии подумать об этом.

С интересом он следил, как свободной рукой девушка коснулась молитвенного жезла. Только прикоснувшись к нему, она на мгновение застыла и полуобернулась.

— Мне бы хотелось напомнить тебе, что ты должен быть более уверенным, у тебя большое сходство с принцем Инезио, даже оттенок голоса тот же.

— Что, — спросил Холройд, — делать с…

Он застыл. Он замер потому, что в настоятельном неотвратимом движении пальцы девушки достигли металлической подставки. В какие-то мгновения у него возникло чувство, будто он держит не руку девушки, а живую проволоку.

Холройд корчился в молчаливой агонии. Он попытался высвободиться, но его усилие не имело настоящей силы. Всю силу поглотила энергия, переливающаяся в его тело.

У него хватило времени сообразить, что его обманули…