Грохочущая старая телега оказалась в центре города. Она качалась и тряслась по неровной мостовой на задних улочках, пока Джомми, полулежа-полусидя позади, не почувствовал, что его сейчас вытрясет из одежды. Дважды он пытался встать, но каждый раз старуха тыкала его палкой.

— Не высовывайся! Бабушка не хочет, чтобы кто-нибудь увидел, как ты хорошо одет. Не вылезай из-под этой дерюги!

Разодранная в клочья старая рогожа воняла Биллом, так звали лошадь. От вони у Джомми начались приступы тошноты. В конце концов мусорная телега остановилась.

— Вылезай, — резко скомандовала Бабушка, — и иди в этот универсальный магазин. Посмотри, внутри твоей куртки я пришила большие карманы. Набей их, только чтобы они не отдувались.

Джомми слез на бетонку, у него кружилась голова. Он стоял, раскачиваясь, ожидая, что быстрый огонь его силы прогонит необычную слабость. Потом он сказал:

— Я вернусь примерно через полчаса.

Ее жадное лицо склонилась к нему, глаза блестели.

— Смотри, чтобы тебя не поймали, и соображай, что берешь.

— Не волнуйся, — уверенно ответил Джомми. — Прежде чем что-нибудь брать, я прочитаю мысли и увижу, если за мной кто-то наблюдает. Все очень просто.

— Хорошо! — На ее узком лице появилась усмешка. — И не беспокойся, если Бабушки здесь не будет, когда ты вернешься. Она пойдет сходит в винный магазин за лекарством. Теперь, когда у нее есть молодой слэн, она может позволить себе немножко лекарства, а оно ей ой как нужно — согреть старые кости. Да, у Бабушки должен быть хороший запас лекарства.

Носящийся в воздухе страх охватил его, когда он протискивался сквозь толпу, вливающуюся и выливающуюся из многоэтажного универсального магазина, — ненормальный, преувеличенный страх. Он широко открыл свое сознание и держал его так несколько долгих мгновений. Волнение, напряженность, страх и неуверенность — огромный, темный фонтан страха схватил его и понес его сознание в самую стремнину.

Но пока продолжалось это погружение, он уловил основу этого массового страха. Казни во дворце! Джон Петти, глава тайной полиции, поймал десятерых участников Совета на заключении секретной сделки со слэнами и убил их. Но в это не очень верили — все боялись Джона Петти и не очень ему доверяли. Слава богу, Кир Грей был на месте, твердый как скала, готовый защитить мир от слэнов — и от угрожающего Джона Петти.

Внутри магазина было еще хуже. Там было больше людей. Их мысли стучали в его мозг, когда он проходил вдоль рядов сверкающих продовольственных витрин, под ярким светом с потолка. Роскошный мир товаров в огромных количествах громоздился вокруг него, и взять что хочешь оказалось легче, чем он предполагал.

Он прошел до конца длинного, сверкающего ювелирного отдела и взял подвеску ценой пятьдесят пять долларов. Он хотел войти в сам отдел, но поймал мысли продавщицы — это было раздражение, неприязнь оттого, что в ювелирный отдел может зайти маленький мальчик. Дети не были желанными гостями в мире великолепных драгоценных камней и благородных металлов.

Джомми повернул, чуть не зацепившись за высокого, красивого мужчину, который прошел мимо, даже не посмотрев на него. Джомми сделал еще несколько шагов и остановился. Его как будто ударило током, да так сильно, как никогда не било в жизни. Но это ощущение не было неприятным. Удивление, радость, потрясение — все это он испытал в одно мгновение, когда повернулся и посмотрел вслед удаляющемуся мужчине.

Этот красивый, хорошо сложенный незнакомец был слэном, взрослым слэном! Значение этого открытия было так велико, что после того, как прошло первое удивление, мысли Джомми завертелись. Присущая слэнам твердость ума не была поколеблена, и он более не находился во власти эмоций, как было во время болезни. Но в его мозгу поднялась дикая радость, равной которой он не знал.

Джомми быстро пошел вслед за мужчиной, его мысли вылетели наружу, пытаясь установить контакт с мозгом другого человека, — но тот отпрянул! Джомми нахмурился. Он был совершенно уверен, что это существо — слэн, но он не мог проникнуть в глубь сознания незнакомца. А на поверхности не было видно того, что он знал о присутствии Джомми, ни малейшего намека на то, что он понимал какие-нибудь внешние мысли.

Это становилось загадочным. Несколько дней назад было невозможно прочитать в глубине сознания Джона Петти. Но вопрос о том, человек Петти или не человек, никогда даже не возникал. Самому себе он объяснить эту разницу не мог. Разве что когда его мать защищала свои мысли от постороннего вторжения, он всегда мог дать о себе знать прямым импульсом.

Выводы были потрясающие. Выходит, существовали слэны, которые не умели читать мысли, но могли охранять свои собственные мысли от вторжения. Вторжения кого? Других слэнов? И что это за слэны, которые не умеют читать мысли? Теперь они вышли на улицу, и было бы легко при ослепительном свете уличных фонарей пуститься бегом и через несколько мгновений догнать слэна. Кто заметит бегущего ребенка в этой спешащей толпе?

Но вместо того, чтобы сократить расстояние, отделявшее его от слэна, он увеличил его. Все логически мыслимые корни его существования были поставлены под угрозу ситуацией с этим слэном; и все гипнопедическое образование, которое отпечатал в его мозгу отец, всплыло и воспротивилось предполагаемому действию.

За два квартала от магазина слэн свернул на широкую боковую улицу. Джомми озадаченно следовал за ним на безопасном расстоянии — озадаченно из-за того, что знал: эта улица кончается тупиком, это не жилой район. Они прошли один, два, три квартала. Потом его сомнения исчезли.

Слэн направлялся в Воздушный Центр, который со всеми своими зданиями и заводами и летным полем раскинулся в этой части города на целую квадратную милю. Это было невозможно. Ведь никто не мог попасть даже близко к самолету, без того чтобы не снять шляпу и показать, что у них на голове нет усиков, как у слэнов.

Слэн направился прямо в направлении огромной светящейся надписи «ВОЗДУШНЫЙ ЦЕНТР» — и без колебаний растворился за вращающейся дверью под вывеской.

В дверях Джомми задержался. Воздушный Центр, который доминировал во всей авиационной промышленности по всему земному шару! Возможно ли, что в нем работали слэны? Что в самом центре человеческого мира, который ненавидел их с непередаваемой свирепостью, слэны, несмотря ни на что, контролировали самую крупную транспортную систему во всем мире?

Он прошел через двери в выложенный мрамором длинный коридор, из которого вели бесчисленные двери. Некоторое время в коридоре было пусто, но он улавливал слабые ручейки мыслей, которые увеличивали его удивление и радость.

Здание кишело слэнами. Их были десятки, сотни!

Прямо перед ним открылась дверь, из нее вышли два бородатых молодых человека и пошли в его сторону. Они тихо разговаривали между собой и какое-то время не замечали его. Он успел уловить их поверхностные мысли, их спокойную уверенность в себе, отсутствие страха. Два слэна на пороге зрелости, и без головных уборов!

Без головных уборов. Это наконец дошло до Джомми. Без головных уборов — и без усиков.

На секунду ему показалось, что его подвели глаза. Взглядом он лихорадочно искал золотистые нити усиков, которые обязаны были там быть. Слэны без усиков! Вот в чем дело! Это объясняло их неспособность читать мысли. Мужчины находились лишь в десяти футах, когда увидели его.

— Мальчик, — сказал один из них, — тебе надо отсюда уходить. Детям здесь нельзя. Беги.

Джомми глубоко вздохнул. Мягкость упрека вселяла уверенность, особенно теперь, когда тайна была раскрыта. Как здорово, что, удалив свои предательские усики, они могли спокойно жить и работать в самом логове своих врагов! Широким, почти мелодраматическим жестом он протянул руку к своей фуражке и снял ее.

— Все в порядке, — начал он. — Я…

Слова застыли у него на губах, расширенными от страха глазами он смотрел на двух мужчин. За кратким неконтролируемым мигом удивления их умственные щиты вновь сомкнулись. Они дружески улыбались. Один сказал:

— Да, ну и сюрприз!

Другой откликнулся:

— Чрезвычайно приятный сюрприз. Добро пожаловать, сынок!

Но Джомми не слушал. Его мысли перепутались от удара мыслей двух этих людей, которые взорвались у них в головах в краткий миг, когда они увидели блестящие золотистые усики в его волосах: «Господи, — подумал первый, — это змея!»

Другой подумал совершенно холодно, совершенно безжалостно: «Убить проклятую тварь!»