Какое-то время он вовсе не чувствовал себя угнетенным. Холройд не чувствовал необходимости двигаться или думать, пока Тар не принес ему еще супа. Его удивил запах супа и другой пищи, которую ему давал Тар. Наконец знание, которое пришло к нему, испугало его.

Одна его часть не беспокоилась. Она ожидала прибытия богини. Холодная и полная решимости, она ждала, неприрученная сила неизвестных возможностей, включающая знание сознания Холройда в такой же мере, в какой уже подсказывала его личности его возможности.

Чувство было сильным и жгуче безошибочным. Сидя там, Холройд не сомневался ни в чем. Пта, дитяподобный бог Гонволана, и Питер Холройд были заключены в одно и то же тело, и бог считал Холройда одним из сегментов своей сути, которой он был. Холройд вздрогнул, а затем испытал собственную дикую ярость.

— Ты — идиот! — закричал он. — Не ты ли определил, что беспорядок, который смешал нас вместе, создал ты, позволив хорошенькому улыбающемуся личику заманить нас в эту темницу? Самому распоследнему олуху достаточно было взглянуть один раз на эту тираническую систему с удельными замковыми принцами, королями, императорами и какой-то богиней на вершине этой иерархии, чтобы понять, что твое прибытие все равно что чистая взрывчатка под ее основанием. Ты не можешь…

Он остановился.

Его голос отражался в узком пространстве от потолка. В наступившей тишине Холройд подумал с кривой миной: «Что за взрыв безнадежности: как безумец, криком помогаю себе?» Но от этого он почувствовал себя лучше, более того, внезапно он осознал, что его водворили в собственное тело; его мозг мыслит, управляет вокальными струнами.

Это было доверие божественной основы Пта, там не было боли. Не было боли и во время перелома, когда он узнал, что является лишь частью себя. Не было сомнения в собственных способностях, чтобы жить с уверенностью во всех своих правах. Это вовсе не было больно — чувствовать себя бессмертным.

Во второй раз пришел Тар, принеся еще супа и больших, зеленого цвета фруктов, цитрусовых. Они были на удивление сочными и сладкими, приятными на вкус и не напоминали ничего, что Холройд пробовал прежде. Пробуя фрукты, он поймал себя на вопросе, который до этого у него ни разу не возникал, даже в зачаточном состоянии. Где находился Гонволан? Где располагалась земля с городами под названием Пта, и Тамардин, и Лапизар, и Гэй? Прекрасный Гэй, сказал Тар. Холройд попробовал представить его себе — и не смог. Для него они не значили ничего; картина, вставшая у него перед глазами, отображала города, виденные им в 1944 году на Земле, сих трущобами, с их пустыми улицами, с их угасающей коммерческой жизнью. Он громко, нараспев, повторил их названия: Гонволан, Пта… — в них был ритм, странная сладость звука, подобного музыке.

Желание узнать больше становилось сильнее. В нетерпеливом возбуждении он повернулся, чтобы спросить Тара, и увидел, что он — один. Камень находился на месте.

Холройд пролежал длительное время, когда наконец камень сдвинулся и вышел Тар. Он нес еще фруктов, немного хлеба, мягкого белого хлеба, только недавно испеченного. Холройд схватил драгоценную знакомую пищу, и слезы застлали его глаза. Он почувствовал изумление в конце действия, короткий стыд. Но чувство стыда исчезло. Было неплохо узнать, что где-то в Гонволане, может быть, поступают бесконечные потоки хлеба… Он представил себе, что и в прошлом, и сейчас огромные поля Земли заняты под хлебные нивы на многие тысячи миль, которые кормят огромное количество людей. Он открыл было рот, но первым заговорил Тар.

— Удивительна для меня, — констатировал факт маленький человечек, — эта амнезия. Вы выглядите внешне крепким, как стальная цепь, но что с вашим мозгом? Если бы вы могли читать, это помогло бы решить многие проблемы.

— Читать? — эхом отозвался Холройд. И страшно удивился. Ему даже в голову не приходила мысль о существовании книг в Гонволане.

— Несомненно… смотри! — и Тар резко выдернул брошюру из внутреннего кармана своей одежды. Холройд взял шелковисто-гладкую, еще не согнутую бумагу и вгляделся в слова, которые были точь-в-точь как в коммунистических манифестах.

ВОЗМОЖНОСТЬ НАПАДЕНИЯ НА АККАДИСТРАН

«…Грязная акция Зард Аккадистрана в использовании отложившегося Нуширвана для похищения граждан Гонволана требует мстительной войны на самом крупном уровне. Правительство богини Инезии должно ответить ударом на эту подлость.

Наши усилия должны быть сконцентрированы на том, чтобы помочь людям изменить их обетам, которые представляют угрозу божественной власти богини. Люди должны…»

— Отлично, вы умеете читать, — маленький человечек отвел руки Холройда, державшие листок. — Я вижу, как вы двигаете губами. У меня найдется здесь несколько книг.

Он нырнул в дыру. Вернулся он очень быстро, неся под мышкой две совершенно обычно выглядевшие книги.

— Я буду приносить вам их после завтрака, поэтому читайте, пока не уснете. Может быть, они и не дадут вам ничего, но стоит воспользоваться любым шансом. Дайте мне кожуру фруктов.

Минутой позже Холройд рассматривал, перелистывая дрожащими пальцами, оба тома. Первый он просто перелистал. Он чувствовал такое горячее нетерпение увидеть что-нибудь, что только бросал жадные взгляды на страницы с рисунками после страниц с текстом. Это был печатный текст, отчетливые черные чернила, напечатанные на белом фоне. Бумага была негнущаяся, но и не слишком глянцевая, и страницы были связаны вместе чем-то, напоминавшим клей.

Все рисунки были цветными фотографиями или же рисунками с таким четким различением деталей, что производили впечатление фотографии. Впечатление осталось даже после тщательного изучения их.

Книга была озаглавлена: «История Гонволана с древнейших времен».

Чисто механически Холройд перевернул станицу и прочитал: «Вначале был Сияющий Единственный Пта, бог Земли, моря и пространства, которые были смешаны, и бесчисленные верующие уже миллионы лет верят, что он вернется, чтобы слиться с народом, который бы сделал для величия его людей и для развития его духа. О Дайан, о Колла и божественный Рэд».

Холройд вглядывался в слова, ничего не понимая, затем перечитал вновь то место, где был намек на миллионы лет. Наконец он медленно усмехнулся. Автор слишком тонко, цинично иронизировал. Второй параграф подтверждал его вывод.

«Земля — древняя планета, издавна заселенная человеческими существами. Континенты и моря претерпели многочисленные катаклизмы, наименьшим из которых является разделение древнего материка Гондваны и равномерное распространение его частей в разные стороны…»

Холройд прочитал весь том от начала и до конца на одном дыхании, затем отложил его в сторону и взялся за другой с неослабевающим вниманием. Заголовок гласил:

«ИСТОРИЯ МИРА В КАРТАХ С ПОЯСНИТЕЛЬНЫМ ТЕКСТОМ»

Картографы показали Землю с отдаленнейших времен, но искусные, отделанные рисунки континентов в древнейшие эпохи имели неправдоподобное качество, на котором он не мог сконцентрироваться. В конце был изображен современный Гонволан. Это был длинный и широко вытянутый континент, который занимал почти половину Южного полушария, грандиозно вытянувшийся по направлению на север и оканчивающийся в точке на востоке, в которой более чем сто миллионов лет назад, следуя тексту, располагалась древняя Австралия.

Гонволан протянулся на одиннадцать тысяч канб в длину и пять тысяч канб в ширину и был ограничен на севере расположенным через узкий, всего лишь в тысячу канб шириной, гористый перешеек Нуширваном. После несложных подсчетов Холройд пришел к выводу, что один канб равен миле с четвертью. Затем он снова вернулся к странице.

Земля к северу от Нуширванского перешейка, где находились когда-то огромные древние континенты Америга и Бретония, был озаглавлен Аккадистран. Только группа крупных озер находилась в том месте, где был Атлантический океан. Водное пространство между Аккадистраном и Гонволаном носило название море Тета.

Население Гонволана составляло пятьдесят четыре миллиарда человек, Аккадистрана — девятнадцать миллиардов человек, а Нуширвана — пять миллиардов человек. Нуширван был наиболее молодым государственным образованием планеты, вынырнувшим из моря всего лишь около тридцати миллионов лет назад.

Замковый город Линн, как определил Холройд, находился на крайнем востоке огромной южной части континента. Город Пта отделялся от него восьмьюдесятью тремя сотнями канб к северо-западу, если лететь на скрире. Могучий Пта находился в бухте Большой скалы моря Тета, в двенадцати сотнях канб от ближайшего выступа Нуширвана.

Удивление росло и росло. Холройд вскочил на ноги и стал расхаживать по камере, держа в руках книгу, пораженный узнанным. Он перечитал все части истории, с описанием империи, управляемой богиней, такой огромной, что его мозг содрогался от картины, представшей перед ним.

Но медленно убеждение формировалось, заполняло его мозг, что не было солдата из 1944 победного года, который был бы в таком положении, как это.

Он был мертв. За исключением этого, воскресшего в теле бога, он лежал в сожженном танке на поле боя, так долго забытый, что душа, воспоминания, мысль об этом казались уже смешной и немыслимой историей.

Его размышления были нарушены звуком. Камень двигался. Медленно, рывками. Холройд подошел, нагнулся и без усилия сдвинул камень. Его мозг был холоден и готов к действиям. У него был настолько простой план, насколько только это было возможно.

Голова Тара просунулась в отверстие.

— Благодарю, — пропыхтел он. — Это дерганье дается мне нелегко. У меня для вас завтрак.

— У тебя для меня… что? — воскликнул Холройд. Вся его воля сконцентрировалась только на плане. Он не спал! Он читал всю ночь, даже не вспомнив о сне. Он глубоко вздохнул. Причина была, конечно, очевидной. Ноги не спят, или по крайней мере, они не нуждаются в сне. Возможно, он мог бы уснуть, если бы устал. Он увидел, что Тар смотрит на него с удивлением.

— В чем дело? — спросил Тар.

Холройд потряс головой.

— Ничего. Я не разобрал… Спал слишком долго.

Маленький человечек усмехнулся.

— Это хороший признак. Вы выглядите значительно лучше. Тогда я оставлю пока вам завтрак. Мне бы хотелось поговорить с вами потом.

— Мне тоже, — сказал Холройд.

Тар нырнул обратно в туннель и, остановившись, обернулся к Холройду. Он вгляделся в него. Какое-то время он пристально изучал его, а затем сказал:

— Для человека, который еще вчера был почти мертв, вы проявляете слишком большой интерес к жизни. Что у вас на уме?

— Я отвечу тебе после еды, — насмешливо сказал Холройд. — Это связано с тем, о чем ты уже упоминал.

— Я упоминал только одно, — с удивительным отчуждением сказал Тар, — в чем вы особенно заинтересованы, учитывая ваше положение: я сказал, что восставшие могут найти вас и использовать то, что вы выдаете себя за Пта. Не так ли?

Холройд молчал. Он не думал о пудинге, принесенном маленьким полнеющим человечком, он был действительно поражен. Одно время он удивлялся, что Тар был в заключении. Ему следует более тщательно все обдумать. Тар был связан с внешним миром.

— Что еще? — спросил Холройд.

Тар вздрогнул.

— Извините, что я упомянул это впервые. Потому что этому есть причина. Они не заинтересовались. Они не знают, как это можно использовать в практических целях, и для вас было бы слишком просто исчезнуть потом. Я совершенно искренен.

— Но они могут освободить меня?

Человечек окаменел, словно узнал смерть в словах, которые только что были произнесены. Его глаза настороженно изучали Пта. Наконец он неохотно кивнул.

— Ладно, — сказал Холройд. — Скажи им, чтобы они меня забрали этой ночью.

Тар рассмеялся. Смех разрушил тягостную тишину. Он нырнул в дыру, напоследок вновь обернувшись к Холройду. Его глаза были сощурены, а губы стали тонкими, словно прорезанные ножом. Стоя там, он казался большим животным, готовым к действию.

Колючим тоном он сказал:

— Прекрасный способ рассказать потом, каким образом наша организация спасла тебе жизнь.

Справедливость слов жалила. Но Холройд знал совершенно точно, что мораль у них здесь не пользуется особой популярностью. Это было отличием. Пта, Трижды Величайший, превосходит любую ограниченную этику.

— Послушай, — сказал он, — вожди восставших отказали слепо, без рассмотрения моего характера или моей личности, которая, согласно их суждению, страдающему недостатком воображения, кажется заявлением невменяемого и, следовательно, ничего не стоит.

Он перевел дыхание и продолжал:

— Передай им, что я могу играть роль Пта на высшем уровне, что, если они достаточно сильны, чтобы захватить замок, я сделаю его своей штаб-квартирой. Передай им, что у них никогда не будет армии, которая стала бы столь могущественной, как та, что сплотится вокруг меня. Солдаты будут идти в бой, как мои последователи. Я знаю достаточно, чтобы одурачить всех, включая…

Он остановился. Он уже собирался сказать «включая богиню». Но такое экстремистское заявление не имело бы веса.

— …включая людей самого высокого интеллекта.

— Это пустая болтовня, — холодно произнес Тар, — человека, который в опасности.

— Я был болен, — сказал Холройд. — Очень болен.

Тар нахмурился и сказал:

— Я постараюсь связаться с ними. На это может уйти неделя.

Холройд отрицательно покачал головой. Перспектива вражды между ним и Таром была для него нежелательна. Но нельзя было избежать этого положения. Было бы безумием затягивать срок его бегства, когда вот-вот должна была прибыть богиня.

Она прибывает. Он был уверен в этом. Она могла приехать еще раньше.

— Этой ночью, — непреклонно сказал он. — Это должно произойти этой ночью. — Его взгляд остановился на туннеле.

— А что, если через него?

Ответа не было. Тар исчез в дыре. Как только он исчез из виду, Холройд нагнулся, исследуя камень, затем выпрямился, мрачно улыбаясь. Мгновением позже Тар выставил немного фруктов, стакан воды и хлеб.

— Помоги мне опустить камень, — сказал он спокойно.

— Я погляжу, что смогу сделать для тебя.

Удивленный, Холройд улыбнулся.

— Извини, — сказал он спокойно, — но я заметил, что там есть зубцы для ускоренного опускания его вниз. Я буду чувствовать себя безопаснее, если камень останется на прежнем месте.

Ответа не последовало. Тар бросил на него долгий пристальный взгляд и ушел. Но он вернулся. Он приходил назад с обедом, ужином, но он игнорировал действия Холройда с тупым молчанием, которое не оставляло никакого выхода, кроме действия.