Как Кемп и предполагал, он начал изменяться на пути к цели. К тому времени когда его приняли на борт корабля Кибмадинов, он был уже в резервуаре с водой, перейдя в результате первой стадии непроизвольного изменения в состояние человека-рыбы.

На протяжении двух месяцев он будет Шелки класса Б. Когда наконец на борту маленького корабля, находившегося на отдаленной орбите за Плутоном, появился Ди-исаринн, он сразу же заметил, что кто-то пользовался входным отсеком, и почувствовал присутствие Кемпа на борту.

С течением бесчисленного ряда тысячелетий чувства Ди-исаринна несколько притупились, и никакого беспокойства он не ощутил. Но все признаки ловушки он несомненно распознал.

Чтобы быть уверенным, он быстро проверил, нет ли на борту источника энергии, которая могла бы уничтожить его. Ничего подобного не было, никаких сигналов, ничего.

Слабый поток энергии исходил из резервуара, но ее назначение Ди-исаринн не мог установить.

С едким сарказмом он поинтересовался про себя, уж не блефовали ли эти человеческие существа в надежде, что чувство неопределенности заставит его воздержаться от попытки попасть на свой собственный корабль.

С этой мыслью он открыл входной отсек, вошел, трансформировался в человеческую форму, подошел к резервуару, который стоял в центре крошечной каюты, и опустил глаза на Кемпа, лежавшего на дне.

Ди-исаринн сказал:

— Если это блеф, то я при всем своем желании не могу на него поддаться, потому как мне больше некуда деваться.

В состоянии человека-рыбы Кемп мог слышать и понимать человеческую речь, но говорить он не мог.

Ди-исаринн продолжал:

— Это очень интересно, что тот самый Шелки, мысли которого я в данный момент не могу читать, пошел на огромный риск, поднявшись на борт моего корабля. Твой компьютер помог тебе ко мне приспособиться, но, может, ты в большей степени поддался тогда желанию, которое я пытался пробудить в тебе, чем мне показалось? Может, ты жаждешь той страсти и того экстаза, что я предложил?

Кемп напряженно думал: «Работает. Он не заметил, как заговорил на эту тему».

Уровневая логика начинала приносить плоды. Это странный мир — мир логики. На протяжении почти всей своей долгой истории человек был движим механизмами сознания и нервной системы, механизмами, о которых он и не подозревал. Центр, ответственный за сон, усыплял его; центр бодрствования — пробуждал; механизм ярости мобилизовывал человека для атаки, механизм страха бросал его в бой. Существовало также еще сто с лишним великолепных в своем совершенстве механизмов, каждый из которых выполнял свою особую задачу, но эффективность их функционирования была снижена из-за того, что человек не понимал их возможностей до конца, а лишь время от времени послушно следовал их сигналам, когда то один, то другой из них активизировались в силу непредсказуемого влияния действительности.

Во время этого периода поведение человека определялось терминами «честь» и «рамки приличия», «благородство» и «неблагородство». Но стечением времени пришло знание о нейромеханизмах, появилось умение управлять ими — сначала одним, потом другим, а затем — многими.

Начался настоящий Век Знания. Руководствуясь как раз этим знанием, Кемп спросил у себя, был ли уровень Кибмадина выше или ниже, чем, например, уровень той же самой акулы? Он решил, что этот уровень был ниже. Это можно было бы сравнить с тем, как если бы каннибализм считался нормальным явлением человеческой жизни. Каннибализм определялся более низким уровнем логики.

Акула была относительно чиста и безгрешна в своих рамках. Она живет по принципу обратной связи и поддерживает хорошо сбалансированное существование. Она не стареет, как люди, а взрослеет и становится длиннее. Варварски простая система. Двигается — вот ее закон. Какая поэзия заключена в движении, движении в безбрежном глубоком море, породившем акулу! Движение заключалось в простой схеме: недостаток кислорода — возбуждение, плывет быстрее; достаточно кислорода — замедленные движения, дрейф или полная остановка. Но ненадолго. Постоянное движение — вот вся жизнь акулы.

Поглощение пищи уже само по себе более примитивно и принадлежит более низкому уровню, восходя к древним временам зарождения клетки. Таким образом, могущественные Кибмадины, эволюционируя, сохранили во всех своих многочисленных формах один элемент, который делал их уязвимыми и от которого не избавишься, как бы мастерски они ни управляли другими основными механизмами своего организма…

Ди-исаринн чувствовал себя спокойно и не терял контроля над собой. К несчастью, Шелки сделал очень точный анализ структуры Кибмадинов. Но собственно, это не имело большого значения. При других обстоятельствах Земля, конечно же, была бы уничтожена. Но теперь это представлялось невозможным, так как слишком много Шелки было привлечено одновременно к спасению планеты от завоевания.

И поэтому какой-нибудь другой расе придется испытать на себе экстаз, в который приходишь, будучи поедаемым в момент наивысшей точки акта любви.

Какой радостью наполняется все твое существо, когда от десятков миллионов клеток получаешь сначала сопротивление, ужас, неприятие, а затем совершенно обратный набор ощущений: каждая частица существа просит, чтобы ее съели, жаждет, умоляет, требует…

Спокойствие Ди-исаринна уступило место возбуждению, по мере того как в его сознании появились картины и ощущения, вызванные десятками тысяч воспоминаний о пиршествах любви.

«Я действительно всех их любил, — подумал он печально.

— Плохо, конечно, что их воспитанием не было заложено любви к наивысшему наслаждению, которое получаешь во всепоглощающем конце сексуальной оргии».

Ди-исаринна всегда беспокоило то, что подготовку к акту любви следовало держать в секрете, особенно с теми существами, которые мысленно могли передать информацию себе подобным, тем самым предупредив их. Самое большое удовольствие приходило в тот момент, когда становилась известной развязка и партнер по любовной утехе превращался в дрожащее, испуганное существо, которое старалось успокоить сильно бьющееся сердце.

— Когда-нибудь, — говаривал он тысячам своих любовных партнеров, — я встречу того, кто съест меня. И когда это случится…

Он всегда старался убедить их, что ему доставит только радость, когда его будут пожирать.

Тот переворот в ощущениях, который испытывали жертвы, был неотъемлемым условием жизни: стремление умереть было так же сильно, как и стремление выжить.

Находясь перед резервуаром и глядя на Кемпа, Ди-исаринн почувствовал нарастание желания, когда мысль о том, что он может быть съеденным, словно легкая фантазия, промелькнула у него в мозгу. У него и раньше возникали такие картины, но никогда не были они столь сильны.

Он не заметил, как миновал точку, после которой уже не было возврата. Не отдавая отчета в своих действиях, он отвернулся от резервуара. Забыв о Кемпе, он быстро превратился в одну из жизненных форм, которую еще прочно держала его память, — с длинной шеей, гладкой пятнистой кожей и мощными зубами. Его память цепко и с любовью сохранила образ такого существа. Представители этой расы были объектами любви Кибмадинов сравнительно недавно. Их тела обладали особой нервной системой, которая доставляла просто мучительное наслаждение.

Ди-исаринн едва сдерживал свое нетерпение.

Как только он превратился в это существо, его длинная шея изогнулась. Мгновение спустя зубы, в которых сконцентрировалась безжалостная жажда Кибмадина кусать, отхватили целое бедро. Боль оказалась настолько ужасной, что он пронзительно закричал. Но в его очарованном мозгу этот крик отозвался лишь эхом тех бесчисленных криков, что в прошлом вызывали его укусы. Сейчас, как и тогда, этот звук возбудил его так, что он не мог больше сдерживать себя.

Он кусал глубже, жевал энергичнее, проглатывал быстрее. Он сожрал уже почти половину собственного тела, когда надвигающаяся смерть принесла с собой из его прошлого детский страх. Всхлипывая, охваченный слепым стремлением домой, он вышел на контакт с себе подобными, обитающими сейчас на планете у дальней звезды.

В то же самое мгновение какая-то сторонняя сила пронеслась мимо него и поглотила его сообщение. Дюжина Шелки как один направили по открытой им линии электрический заряд такой силы, которую, по их подсчетам, эта линия могла вынести лишь на своем пределе.

Заряд, ударивший далеких Кибмадинов, составлял более чем 140 000 ампер при напряжении 80 000 вольт. Он был настолько мощным, что попросту смял всю защиту соплеменников Ди-исаринна, а его самого сжег так, что от него остались лишь вспышка и дым.

Линия контакта перестала существовать так же быстро, как и все это случилось. Солнечная система стала всего лишь отдаленной, неизвестной звездой…

Резервуар с Кемпом внутри был перенесен в океан. Он выбрался наружу в море и ощутил мощь надвигающегося прилива и свежую, пузырящуюся жидкость, заполняющую жабры. Добравшись до большой воды, он ушел в глубину. И вскоре шум прибоя был далеко позади. А впереди — голубой океан, где на большой подводной отмели расположилась колония Шелки класса Б и жила своей подводной жизнью. Он найдет пристанище в их домах-куполах… на время.