Глава 8
Когда Форрестер добрался до апартаментов Эдны, его встретили дети.
— Привет, Тант, — сказал он, — привет, Мим.
Они переглянулись, а потом посмотрели на него, как на курьез. Снова ошибся, с досадой подумал Форрестер. Наверное, Тант — это девочка, а Мим — это мальчик. Но он решил не обращать внимания на мелкие промахи, ведь на их исправление уйдет все время, а нужно целенаправленно продвигаться вперед.
— Где ваша мама? — спросил он.
— Ее здесь нет.
— Вы знаете, где она?
— Ага.
Форрестер терпеливо сказал:
— Может быть, вы мне все-таки расскажете, где она?
Дети задумчиво переглянулись. Затем мальчик сказал:
— У нас нет такой возможности, Чарльз. У нас дела.
Форрестер всегда думал, что любит детей, но сейчас он почувствовал, что сдерживается с большим трудом.
— Я хочу поговорить с ней через джоймейкер, — сказал он.
Мальчик недоуменно посмотрел.
— Прямо сейчас? Когда у нее кровлинг?
Форрестер вздохнул.
— Мне нужно кое о чем поговорить с вашей мамой. Как я для этого должен поступить?
— Я думаю, ты можешь подождать ее здесь, — неохотно ответил мальчик.
— Если это тебе действительно нужно, — добавила девочка.
— Мне кажется, что вы пытаетесь меня выпроводить. Чем вы сейчас занимаетесь?
— Ну… — мальчик взглядом заставил сестру замолчать. — У нас встреча.
— Но ты не должен рассказывать об этом Тайко! — закричала девочка.
— Он не любит наш клуб, — уточнил мальчик.
— В котором только вы вдвоем?
— Пот, пот, нет! — засмеялся мальчик. — Одиннадцать!
— Двенадцать! — добавила девочка. — Я думаю, что ты забыл про робота.
— Не может быть. Послушай, Тант. Четыре мальчика. Три девочки. Взрослый. Марсианин… и робот. Да, двенадцать.
— Вашего марсианина зовут случайно не Хайнзлихен или как там его еще?
— Нет, Чарльз. Хайнзи — кретин, но этот вообще не человек. Он большой, зеленый, и у него четыре руки.
Форрестер опешил, потом сказал:
— Вы наверное любите читать Эдгара Райса Бэрроуза? Но я не думал, что то, что он описал реально.
Мальчик посмотрел на него с интересом.
— Да? Что ты имеешь в виду?
— Что ты понимаешь под словом «реально», Чарльз? — спросила девочка.
В старые добрые времена, до того как Форрестер умер, он обожал науку. Прекрасно и занимательно было жить в мире, где электричество поступало из розетки и живые картинки появлялись на экране телевизора. Он думал с иронией и шаловливо о том, как глупы были великие умы прошлого — Ньютон и Архимед, которые без его письменных разъяснений не смогли бы даже включить телевизор или управлять его игрушечным электрическим поездом. А сейчас, с содроганием подумал он, я похож на бушмена в Таймс-сквер. И это печально.
Задавая наводящие вопросы, он все-таки частично смог понять то, о чем ему рассказывали дети. Их товарищи по играм были не «реальными», но в то же время более настоящими, чем скажем, кукла Бетси-Ветси. Они были аналогами, симуляторами. Дети называли их «симулогами». Маленькая девочка гордо сообщила, что они хорошо помогают развитию межличностных отношений.
— Все понятно, — сказал Чарльз, — во всяком случае, я так думаю. Но какое отношение имеет к этому Тайко?
— А, он!
— Он ненавидит все, что касается таких игр.
— Он сказал, что мы не сможем воспринимать объектив… Ну в общем, то о чем ты говорил, Чарльз. Реальность…
— И чтоб его пот побрал, — добавила девочка, — хотите послушать о чем он нам рассказывает?
Она взглянула на видеостену, на которой было изображение лесной опушки и маленьких мохнатых зверьков.
— Вы покажете это по телевизору? — спросил Форрестер.
— Что, Чарльз?
— Ну это.
— Будет сделано, Чарльз.
— Ладно, — сказал Форрестер…
И подумал, что все не так уж плохо. Если все будет хуже, то он согласится на работу, предложенную Тайко, если вакансия не занята. Но прежде, чем он попытается это сделать, ему не помешает побольше узнать о Тайко.
— Включайте дисплей, — сказал Форрестер, — Что мне терять?
Видеостена отреагировала на приказ маленькой девочки, смывая лесную опушку и воздвигая сцену. По сцене прыгал и громко кричал мужчина в косматом парике.
С большим трудом Форрестер узнал блондина, непрошеного визитера, которого он так бесцеремонно выгнал. Когда? Неужели это было лишь два дня назад? Тайко исполнял какую-то разновидность церемониального степа — два шага в одном направлении и притоп, два шага в другом направлении и опять притоп. То, что он при этом распевал, было для Форрестера полной абракадаброй.
— Луд, лорды, ведут гордо! (Стук!) Пусть Луд впереди, лорды! (Стук!) Чтоб забытые, забитые, не попали прямо… (Стук!) В ад! (Стук!) — Он повернулся к зрителям и распростер руки. Камера показала его бесстрастное измученное лицо. — Милые дети! Вы хотите, чтобы вам полоскали мозги? Вы хотите быть противными медузами? Если нет, то пусть вас ведет Луд! (Стук!) Пусть Луд нас ведет! (Стук!) Пусть Луд нас…
Мальчик крикнул, заглушая видеостену.
— Сейчас он попросит, чтобы зрители комментировали. Мы обычно подкидываем ему такое, от чего он бесится, вроде «Возвращайся в морозильник, старый ледяной обломок» или «Тайко, грязный старый Утопист». Конечно, мы не подкидываем ему наш домашний адрес.
— Сегодня я собираюсь ему передать: «Если бы люди тебя послушались, то прыгали бы по Деревьям, как обезьяны», — задумчиво сказала девочка, — но боюсь, что это не доведет его до бешенства.
Форрестер закашлялся.
— Актуально, но я не могу доводить его до бешенства. Я собираюсь у него работать.
Дети разочарованно посмотрели на него. Мальчик энергично уничтожил изображение Тайко на видеостене и закричал:
— Пожалуйста, Чарльз, не надо! Мим сказала, что ты отказался!
— Но мне придется передумать. Мне нужна работа. Только поэтому я пришел сюда.
— Хорошо! — сказала девочка — Мим найдет для тебя работу! Верно, Тант?
— Если она сможет, — неуверенно сказал мальчик, — Слушай, Чарльз, а что ты можешь делать?
— Это одна из моих проблем. Не самая страшная, но мне нужны деньги.
Они посмотрели на него смущенными глазами. После паузы девочка вздохнула и сказала:
— Чарльз, ты так потлив и глуп, что я чуть не замерзла. Я никогда не слышала, чтобы у кого-нибудь не было денег, разве что у Забытого Человека. Неужели ты не знаешь, как найти работу?
— Не представляю.
— Ты можешь воспользоваться джоймейкером, — терпеливо сказал мальчик.
— Конечно. Я пытался так сделать.
Мальчик оживленно взглянул на него.
— Ты… ты хочешь, чтобы я помог тебе? Я согласен. Мы изучали это в прошлом году в пятой фазе. Вот что ты должен сделать…
Неожиданно в голосе его проскочило лукавство.
— О, пот, Чарльз, — сказал он небрежно, — вот что я для тебя сделаю. Скажи, чтобы он меня слушался.
Форрестер даже не обратил внимания на ошарашенную девочку, пытавшуюся его предупредить.
— Нет, — небрежно сказал он, — подождем, пока придет домой ваша мама.
Мальчик улыбнулся, но продолжил сопротивление.
— Хорошо, Чарльз, я только хотел узнать у него кое-что о Мим… ладно, сделай вот что. Скажи машине, чтобы она тебя протестировала на профпригодность, и затем пусть она даст тебе рекомендации.
— Я не знаю, что из этого может получиться, — осторожно произнес Форрестер.
Мальчик вздохнул.
— Ты и не должен этого понимать, Чарльз. Делай. Какого пота, для чего еще нужен джоймейкер?
Процедура была довольно простой, хотя в анкете на профпригодность вопросы были довольно странными…
Что есть «Бог»?
Ваш стул темный или коричневый?
Хотите ли вы быть женщиной, если вы уже мужчина?
Представьте себе плутониан. Представьте себе эльфов. Если эльфы атакуют Плутон без объявления войны, то чью сторону вы примете?
Почему вы лучше остальных?
Большинство вопросов были такими же. Одни были глупы, другие непонятны для Форрестера или смущали его и заставляли неловко оглядываться на детей. Но те воспринимали все как само собой разумеющееся и очень скоро, заскучав, включили видеостену, чтобы посмотреть программу новостей. Форрестер тщательно взвешивал ответы, понимая, что машина прекрасно знает, что делает. Ответы, разумеется, были лишены смысла, как и вопросы. Он понял, что джоймейкер проверял его нервную систему, и по импульсам в его мозгу узнавал больше, чем из ответов. Это подтвердилось, когда в конце анкетирования, джоймейкер сказал:
— Человек Форрестер, мы будем наблюдать за вами, пока вы полностью не успокоитесь. Затем я дам информацию о вашей профпригодности.
Форрестер встал, потянулся и окинул взглядом комнату. У него было чувство, что он прошел через испытание. Воскрешение было таким же хлопотным, как и первое рождение.
Дети обсуждали сцену на видеостене. Это было крушение авиалайнера. Он врезался в гору, вокруг велись спасательные работы. Люди и машины заливали его струями химикатов, уносили раненых и мертвых, — если они и замечали разницу! — на носилках к реанимационным машинам с рубиновыми жезлами на борту. Над горным склоном завис ярко раскрашенный прогулочный аэрокрафт, набитый зеваками. Форрестера это не удивило. Он вспомнил толпы любопытных, собравшихся в ту ночь, когда он погиб в огне. Ни ледяные струи, ни пронизывающий ветер, ни усилия полицейских их не разогнали.
— Старый Хэп никогда не сможет; их сделать, — сказал мальчик девочке, затем поднял глаза и обратил внимание на Форрестера. — Все?
Форрестер кивнул. Видеостена продолжала говорить.
— …заканчивается, со счетом в эту минуту тридцать один и пятьдесят пять из девяноста восьми возможных. Неплохо для Старого Мастера! А Хэп все еще тянется за зеленым Маори из Порт Моресби…
— Что вы смотрите? — спросил он.
— Это полуфиналы, — ответил мальчик, — как закончились твои тесты?
— Результатов еще нет. — Экран мигнул и показал новую картину: разновидность звездной карты, усеянной зелеными и золотистыми точками и стрелками. — Десять миллионов в год, это не слишком много?
— Пот, Чарльз! Откуда мы знаем? — Мальчик больше интересовался видеостеной, чем Форрестером, но вежливо добавил: — Тант имеет прожиточный уровень около двенадцати миллионов в год. Мой больше пятнадцати. Но, разумеется, мы имеем много преимуществ, — заметил он деликатно.
Форрестер присел и стал терпеливо дожидаться результатов. Стрелки и круги двигались по звездной карте и голос сообщал:
— Данные зонда из 61 Лебедя, Проксимы Центавра, эпсилон Индейца и Кордоба 31353 показывают отсутствие искусственной активности и изменений в системах энергетических уровней.
— Идиоты! — резко сказала маленькая девочка. — Они не найдут марсианина даже в матрасе!
— Возле Грумбриджа 1, 8, 3, приблизительно шесть дней назад обнаружен неизвестный объект. Следов эмиссии нет. Предварительно идентифицирован, как большая комета. Эклиптическая орбита и большая масса представляют потенциальную опасность для данного пространственного сектора. Излишне говорить, что ведется постоянное наблюдение и СЕПФ, расположенный в Федерал Сити заявил об активизации двух мониторов на пассивных орбитах…
— Что они пытаются объяснить? — спросил Форрестер мальчика.
— Война, разумеется. Ты можешь немного помолчать?
— …Есть хорошие новости, полученные сегодня ночью из 22 Н Камелопардиза! Последняя сводка, полученная из штаб-квартиры сорто-контроля, показывает, что процедура замены поврежденного зонда с большими трудностями завершена! Первая замена, прибывшая из Б07899 поставлена на круговую орбиту, все системы в порядке. Семь запасных систем…
— Пот, — сказала девочка, — какая скучная война! Чарльз, вы это проделывали получше, правда?
— Что ты имеешь в виду?
Девочка посмотрела на него недоуменно.
— Больше убивали, разумеется.
— Если ты считаешь, что это «получше», я согласен. Во Второй мировой войне погибло двадцать миллионов человек.
— Да-a, Двадцать миллионов, — прошептала девочка. — Но у нас тоже были убитые, правда, Тант? Двадцать два?
— Двадцать два миллиона? — спросил Форрестер.
Мальчик с отвращением покачал головой.
— Двадцать два индивидуальных сирианина. Не правда ли отвратительно?
Но Форрестер не успел ответить, так как заговорил его джоймейкер:
— Человек Форрестер, ваши тесты проинтегрированы и проверены. Могу ли я воспользоваться экраном детей Бенсен?
— Пусть, — угрюмо согласился мальчик, — вряд ли будет скучнее этой программы.
Звездная карта исчезла с экрана, сменившись мерцающими синусоидальными волнами. Все это сопровождалось цифрами, непонятными для Форрестера.
— Вы можете пересмотреть отдельные элементы вашего профиля. Хотите, Человек Форрестер?
— Нет, черт побери!
Цифры и графики для него были непонятны, но вселяли беспокойство. Форрестер вспомнил, как в давние времена обратился в государственное учреждение в поисках работы. Это было во время мирного периода после корейской войны когда он уволился из армии. Он отстоял длинную очередь среди безработных, чтобы попасть на прием к клерку госдепартамента. Он разглядывал квадраты линолеума на полу, окружающих людей, которые как и он сам, хотели получить пособие по безработице, надеясь, что когда-нибудь наступят лучшие времена.
Но джоймейкер продолжил:
— Ваш профиль, Человек Форрестер указывает на возможность получения работы в области личного сервиса и адвокатуры. Я отобрал девяносто три открытых вакансии. Хотите заслушать?
— Мой Бог, нет. Выбери сам что-нибудь получше.
— Ваш оптимальный вариант, — Человек Форрестер, таков: оклад семьдесят тысяч пятьсот. Это не соответствует вашим требованиям, но…
— Минутку! Это вообще не то! Я заказывал десять Миллионов!
— Да, Человек Форрестер. Вы хотели десять миллионов в год. При нормальной четырехдневной рабочей неделе, при предполагаемых переработках с ущербом для здоровья — три миллиона восемьсот тысяч долларов в год. Сюда же включена оптимизация на уровне пяти миллионов плюс прибавка к зарплате.
— Минуту! — эти цифры его поразили. Он обратился к детям. — Это почти девять миллионов в год. Мне этого хватит?
— Пот, Чарльз, конечно, если захочешь.
Форрестер сделал глубокий вдох.
— Согласен, — сказал он.
Джоймейкер монотонно продолжил:
— Хорошо, Человек Форрестер. Ваши обязанности таковы: Беседа. Брифинг. Дискуссия. Ориентировано без временных ограничений, статус размороженного вам не помешает. Вы должны отвечать на вопросы, принимать участие в дискуссиях. Этим обязанностям не будет мешать ваше местожительство. Возможность путешествий оговаривается.
— Пот. — Дети Бенсен посмотрели на него с интересом. Мальчик даже присел, а девочка смотрела на Форрестера широко раскрытыми глазами.
— Дополнительная информация, Человек Форрестер. Ваш босс отказался от автоматического сервиса во избежание огласки. Ему требуется ваша субъективность, даже в ущерб точности. Наниматель фактически не знаком с историей человечества, культурой и традициями…
—. Да! — крикнула девочка.
— …в добавление к вашим услугам будет пользоваться компьютерной информацией.
Форрестер вмешался.
— Хватит. Когда я смогу с ним поговорить?
— Человек Форрестер, вы уже приняты на работу.
— Ты хочешь сказать, что я уже получил работу? Но… что я должен делать?
— Человек Форрестер, я дал вам описание процедуры. Пожалуйста, возьмите на заметку следующий сигнал. — Послышался легкий четкий перезвон. — Он указывает на сообщение вашего нанимателя. Согласно условиям вы не можете отказаться от приема сообщения с десяти утра до четырнадцати в течение рабочего дня. В остальное время и выходные вы обязаны прослушать сообщение не позднее, чем через двенадцать часов после его поступления. Спасибо, Человек Форрестер.
Вот и все, подумалось Форрестеру.
Теперь нужно было узнать причину беспокойства детей. Он спросил:
— Хорошо, что вас взволновало?
Они тихонько переговаривались не сводя глаз с Форрестера. Наконец после паузы мальчик переспросил:
— Что значит «взволновало», Чарльз?
— Почему вы себя так ведете? — поправился Форрестер.
— О, чепуха!
— Важная чепуха, — поправила его девочка.
— Выкладывайте!
— Просто мы впервые увидели человека, согласившегося работать на этих, — сказала девочка.
— Работать на кого?
— Джоймейкер тебе все рассказал, Чарльз! Почему ты его не слушал? — спросил мальчик и девочка согласно кивнула:
— Пот, Чарльз! Разве ты не знаешь на кого согласился работать?
Чарльз глубоко вздохнул и пристально посмотрел на детей. Он уговаривал себя, что перед ним всего лишь дети, которые ему симпатичны, но которые по непонятной причине решили довести его сегодня утром до безумия. Он присел и взял джоймейкер. Внимательно изучив пульт управления, он нашел нужную кнопку, круглую и прозрачную, и направил струю на открытый участок руки, предварительно нажав ее.
К счастью, он не ошибся. Он не мог определить, какая дымка окутала его руку, но нужный эффект был достигнут. Это напоминало супертранквилизатор: сознание прояснилось, пульс замедлился. Форрестер громко сказал:
— Машина! Ты можешь показать мне этого черта, который нанял меня на работу?
— Вы хотите увидеть его изображение на экране, Человек Форрестер?
— Черт побери, да!
— Пожалуйста, посмотрите на видеостену, Человек Форрестер.
Изображение поразило Форрестера. Он с трудом проглотил подступивший к горлу ком.
Давая джоймейкеру свои запросы, Форрестер как-то выпустил из виду претензии к нанимателю. Он был готов ко всему, но это было для него сюрпризом.
Он не ожидал, что у его нанимателя будет ярко-зеленая шерсть или диадема из маленьких глаз ниже головы или, возможно, щупалец. Он не думал, что это будет один из врагов, чье присутствие в космосе заставило человечество заниматься бесконечными тренировками по отражению воздушных налетов, разработкой военных программ и космического оружия… короче, это был сирианин.
