Пендрейк сидел в ресторане и обедал. Однако его мысли были заняты не едой, а двумя событиями, происшедшими с ним этим утром. И каждое из них имело большую важность. На несколько секунд внимание его сосредотачивалось на одном, но потом Пендрейк начинал думать о втором. Постепенно он начал терять интерес к эпизоду с президентом Джефферсоном Дейлсом — он ничего не значил, подобно несчастному случаю, который может приключиться с человеком при переходе улицы, — такое происшествие не имеет никакой связи с течением его жизни, и человек быстро забывает о нем, когда проходит шок и боль.

Но вот со второй проблемой — что же случилось с ним два года назад — дело обстояло совсем по-другому. Она непосредственно затрагивала его разум и тело, от нее нельзя было отбросить в сторону, сказав себе, что кое-кто, должно быть, сошел с ума. Пендрейк бросил взгляд на наручные часы. Они показывали без десяти час. Отодвинув от себя десерт, он поднялся и решил немедленно отправиться к Анрелле и порасспрашивать ее.

Направляясь домой, он почти ни о чем не думал. И именно после того, как он проехал мимо массивных железных ворот и увидел особняк, ему в голову пришла новая мысль. Э, да ведь этот дом стоял здесь и тогда, два года назад.

Это был весьма дорогой особняк: за домом располагался плавательный бассейн и ухоженный сад. Насколько он помнил, он приобрел его за девяносто тысяч долларов. До сих пор ему и в голову не приходило задать себе вопрос, откуда у него имелось столько денег, чтобы купить такой великолепный дом. Он почему-то считал, что подобная сумма ему по средствам.

Здание, казалось, вырастало из земли. Архитектор, построивший его, наверное, был последователем Фрэнка Ллойда Райта — высокие дымоходы, выдающиеся крылья, сливающиеся с центральной частью, множество подвальных окошек.

Финансовыми вопросами в их семье занималась Анрелла. Такое положение позволяло Пендрейку тратить свое свободное время на чтение, гольф, рыбалку или охоту, летать на личном электрическом самолете. И, конечно, он мог заниматься своей работой. Но он не имел ни малейшего понятия о своем финансовом положении.

И снова, с еще большей остротой, ему показалось странным, что он никогда не беспокоился и не задумывался об этом неофициальном соглашении. Он припарковал автомобиль и прошел в дом, размышляя: «Я совершенно обычный преуспевающий бизнесмен, который столкнулся с чем-то, что выходит за обычные рамки. Я психически нормален. Я ничего не выиграю и не потеряю, если попытаюсь разобраться в происходящем. У меня впереди еще целая жизнь. Неважно, — убеждал он себя, — узнаю я что-нибудь или нет. Прошлое не играет никакой роли. Я могу прожить всю оставшуюся жизнь и с не вполне удовлетворенным любопытством… Где же, черт возьми, Никсон?»

Держа шляпу в руке, он стоял в огромном холле, Дожидаясь дворецкого, который должен был узнать о его прибытии по звуку хлопнувшей двери.

Но никто не появлялся. Огромный дом был погружен в тишину. Он нажал на кнопку звонка, но результат оказался нулевым. Пендрейк бросил шляпу на стул, стоявший в коридоре, потом заглянул в пустую гостиную, после чего направился в кухню.

— Сибил, — начал раздраженно он, — я хочу…

Он замолчал. Его голос эхом звучал по пустой кухне. Ни повара, ни двух хорошеньких кухарок не оказалось ни в кладовой, ни в чулане. Спустя несколько минут, когда Пендрейк поднимался по главной лестнице, до него донесся звук шепчущих голосов.

Звуки исходили из верхней гостиной. Он уже взялся за ручку, но остановился, когда тишину разорвал ясно прозвучавший голос Анреллы:

— В самом деле, не нужно спорить. В таком возрасте я уже забыла, что значит испытывать чувство собственника. Вам не нужно убеждать меня, что бедняга Джим — единственный человек, который годится для этой работы. Что еще вы сделали, о чем не сказали мне?

— Мы возвращаем его жену. — С удивлением Пендрейк обнаружил, что это был голос Петера Йерда, одного из клиентов-миллионеров компании «Несбитт».

— О!

— Она будет в Кресцентвилле через пару месяцев.

— И что вы скажете ей? — твердым голосом спросила Анрелла.

— Пока окончательного решения не принято, но если мы сведем их вместе, когда она вернется, и она, увидев его состояние, станет присматривать за ним, то она не будет представлять для нас никакой проблемы.

— Это верно, — задумчиво произнесла Анрелла. — Что еще вы сделали?

Ей ответил голос Найперса, и это поразило Пендрейка еще больше, чем все предыдущие. Потом он подумал: «Ну конечно!» Какое еще объяснение можно найти вырвавшимся у старика словам, кроме того, что он тоже является одним из заговорщиков?

Слегка потрясённый Пендрейк понял, что Найперс описывает их утренний разговор. Старик хихикнул.

— Я понял, что это подействовало на него. Позже он попросил принести ему несколько папок. Поэтому он стал размышлять над этими вещами прямо там.

Потом бесстрастный голос старика продолжил:

— Я обнаружил в себе неожиданную склонность к интригам. Я исполнил все ваши инструкции, которые вы сообщили мне при нашей последней встречи. Вывести мистера Пендрейка из себя оказалось довольно легко, но куда труднее мне пришлось во время встречи с президентом Дейлсом — приходилось тщательно подбирать ответы, чтобы не попасться на детекторе лжи. Поскольку все самое главное, что я сообщил, было правдой, то я не боюсь последствий, хотя продолжаю считать, что эта женщина способна выследить нас. Но боюсь, что без этого риска нам не обойтись. — Со спокойной убежденностью он закончил: — По моему мнению, мы правильно поступили, проинформировав президента и устроив ему встречу с мистером Пендрейком лицом к лицу.

— На самом деле у нас не было выбора, — произнес новый голос, и Пендрейк снова вздрогнул: это был голос самого Несбитта, хозяина «Несбитт компани». — Нам угрожает полное уничтожение. Ряд совершенных убийств давал повод считать, что некто проник в суть проекта Лэмбтона. Если мы правы — и восточные немцы несут ответственность за совершенные по указке Советов акции, — то проблема не может больше считаться частным делом. Нам нужна помощь. Правительство должно быть в курсе дела. Отсюда и следовала необходимость нашего предварительного подхода к президенту Дейлсу.

Голос Никсона, дворецкого, был тверд:

— И все же, то, что мы делаем, должно быть завершено одним последним частным усилием.

Когда Пендрейк пытался осмыслить тот факт, что даже слуги играют не последние роли в этой группе заговорщиков, Сибил, кухарка, спокойным властным голосом произнесла:

— Анрелла, мы даже подумываем отправить Джима на Луну.

— Для чего? — Анрелла, казалось, искренне удивилась.

Сибил ответила:

— Моя дорогая, мы в серьезной опасности, и пора проверить последнюю версию мистера Лэмбтона о происхождении двигателя.

— Хорошо, — произнесла Анрелла после паузы, — Джим, безусловно, наиболее подходящий кандидат, поскольку только он не сможет выдать наших секретов, если все пойдет не так, как задумано. — По ее голосу можно было понять, что она подчиняется неизбежному.

Впоследствии Пендрейк ругал себя последними словами, что ушел в этот момент. Но тогда он ничего не смог с собой поделать. Его охватил страх — страх, что его обнаружат там, прежде чем он успеет осмыслить все им услышанное. Он тихо спустился по лестнице, подхватил шляпу и направился к двери. Выйдя из дома, он впервые заметил, что неподалеку припарковано около десятка автомобилей. Он был слишком поглощен своими мыслями, чтобы заметить их, когда прибыл сюда.

Через несколько минут Пендрейк проехал на собственной машине через железные ворота и по старой фермерской дороге направился к автостраде. У него было сильное предчувствие, что вторую половину дня он проведет, пытаясь разобраться в сумбуре в своей голове.