Книга: Повелитель зверей. Повелитель грома
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3

Глава 2

Шторм распахнул ворота прямо перед красно–серым жеребцом. Тот несколько мгновений не осознавал, что свободен, шагая вперёд по инерции.
Ларкин глазом не успел моргнуть, как Шторм обнял жеребца, запустив руки в пышную гриву и наклоняя голову коня к своей. Животное попыталось вырваться — индеец ласково дунул коню в ноздри, не ослабляя хватки.
Жеребец дрожал, но не сопротивлялся. Шторм погладил благородную морду, почесал за ушами, ласково прошёлся ладонью вокруг широко раскрытых глаз, огладил высокую шею, бока, круп. Каждый мускул, каждая клеточка тела животного ответили на тёплое прикосновение загорелых человеческих рук.
— Есть кусок верёвки? — тихо спросил Шторм Ларкина. К этому времени тот был уже не единственным зрителем, подошли и другие владельцы лошадей. Один из них протянул плотный моток верёвки.
Шторм перекинул верёвку через жеребца, связал на конской груди большую петлю и вскочил на коня, обхватив его ногами и крепко держась за гриву.
Не то чтобы жеребец протестовал. Он всего лишь пустился вскачь в открытые ворота. Жёсткая грива хлестала Шторма по лицу. Но он не отпускал конскую шею, он шептал проникновенные заклинания, соединявшие когда–то людей его рода с лошадьми, позволявшие животным преодолеть страхи, подчиняясь нежной силе.
Вскоре космопорт остался позади, словно рассыпанная нитка жемчужных огоньков на жёлто–красном ландшафте. Ласковым поглаживанием, тихим словом, убедительной настойчивостью интонации Шторм, наконец, заставил жеребца успокоиться. Конь перешёл с испуганного галопа на спокойный шаг, и некоторое время спустя Шторм неторопливой рысью прискакал в корраль.
Возле круглого ствола толстого дерева, где отдыхала команда Шторма, уже собралась толпа зевак. Жеребец почуял незнакомый запах и вновь задрожал, занервничал. Шторм не стал останавливаться, шепнув коню ободряющее словечко. В их сторону направилась Сурра.
Конь взвился и прыгнул к Сурре, явно собираясь атаковать. Шторм сжал его шею ногами, зашептав на ухо коню очередную команду. Сурра поступила не менее убедительно. Подняв передние лапы к морде коня, она оскалилась, жёлтые злые глаза оказались прямо напротив вспененной конской морды. Жеребец замотал головой и понурился. Шторм засмеялся.
— Так вы нанимаете меня? — крикнул он Ларкину. Тот, не скрывая восхищения, ответил:
— Парень, всякий раз, как тебе захочется заночевать в моём владении, знай — я нанял тебя укротителем необъезженных лошадей. Если бы я своими глазами не видел, как ты управляешься, я не поверил бы во все эти байки, будто Повелители зверей могут всё. Этот жеребец твой на весь путь до самого Кроссина. А кто у тебя вот эти звери?
— Баку, африканская чёрная орлица, меркоты Хо и Хинг, и Сурра, песчаная кошка. Все они с Земли.
Услышав своё имя, Баку распустила крылья, а меркоты высоко подняли мордочки, как бы принюхиваясь.
— Кошки с лошадьми не уживаются.
— Разве? — усмехнулся Шторм. — Вы говорите так, потому что видели, как Сурра знакомилась с жеребцом. Но она прекрасно обучена ладить со всеми. К тому же она великолепная разведчица.
Ларкин усмехнулся:
— О’кей, сынок. Ты настоящий Повелитель зверей. Мы выступаем в степь сегодня после полудня. У тебя снаряжение готово?
— Я успею всё собрать.
Шторм завёл жеребца в корраль и отпустил его к другим лошадям.
Перегон табуна был продуман до мелочей. Шторм и сам был не промах, но даже он через два часа езды по степи отметил чёткую слаженность работы небольшой группки наездников. Ветераны сопровождения Рэнсфорд и Лансин скакали рядом со Штормом из чистого желания поскорее ввести новичка в привычную для них обстановку. Свою поклажу они сложили в купленную тележку на двух колёсах, прицепленную к фургону. Когда поклажа была упакована, меркоты взобрались поверх тюков. Сурра и Баку пожелали следовать собственным ходом — бегом и на крыльях.
Шторм последовал совету Лансина, купив собственное снаряжение в небольших лавочках близ Порта. Он выбрал то же, что и старожилы. Он купил широкие брюки из шкуры йориса, прошитой нитями из шерсти якобыка. Ткань была плотная как металл и почти такая же прочная. Затем он приобрёл высокие ботинки из такого же, но вдвое утолщённого материала. Зелёную тунику он сменил на рубашку из шерсти якобыка. Подражая старожилам, он не стал зашнуровывать застёжки на груди, оставив телу возможность вольно дышать под мягкой одеждой.
Покидая Центр, он вынужден был оставить бластер, взяв взамен обычный лучевой станнер и охотничий нож, как и у всех пионеров. Зеркало в лавочке отразило высокого юношу в широкополой шляпе на густых тёмных локонах. Шторм лишний раз подивился, насколько же одежда меняет человека. И чуть позже снова вспомнил об этом, когда Ларкин не узнал его при сборах.
— Вы наняли меня укротителем, помните? — улыбнулся Шторм.
Ларкин хмыкнул:
— Парень, ты словно родился где–нибудь посреди Бэйсина! Подожди, это что, все твои вещи? Ты без седла!
— Не нужно седла.
У Шторма было седло собственного изобретения — лёгкая подстилка, попона… И когда он взнуздал прирученного красно–серого жеребца, те, кто видел сцену объездки, не стали спрашивать, где седло.
На Арзоре все намёки на галактическую цивилизацию заканчивались за границей космопорта. Но вот кучка зданий осталась позади. Группа держала путь на юг. Шторм вобрал в себя терпкий воздух и взглянул на горную гряду впереди. В розовом небе прошелестели крылья — это Баку пробовала на вкус дикую свободу нового мира. Сурра, позёвывая, развалилась в тележке. Её время открытий, ночь, ещё не приспело.
Дорога быстро превратилась в выщербленную от времени каменную кладку. Но Шторм знал, что и это временно. Ларкин собирался пересечь степь напрямую, чтобы, сэкономив время, захватить большую часть краткого сезона, когда в степи ещё есть растительность, для выпаса табуна. Стояла весна, время, в которое степь сплошь покрыта толстыми жёлто–зелёными растениями, мягкими, пока есть влага. Но через три или два месяца, или даже того быстрее, горные ручьи, питающие степь, высохнут. Растительность увянет, и стада некуда будет выгонять на выпас до самой осени — очередного влажного сезона. Осенью на несколько недель снова вернётся трава.
Они стали лагерем на ночёвку, и Ларкин назначил караульных, менявшихся каждые четыре часа.
— От кого караулить? — удивился Шторм. Рэнсфорд пояснил:
— Может быть, здесь, где ещё соблюдают закон, и не от кого. Но Пат правильно делает, что приучает нас к дисциплине загодя. В диких местах некогда будет учиться. Наше стадо хорошее, за него дали бы кучу денег в Бэйсине. Если Горцы Мясоеды подберутся к стаду и напугают животных, они легко смогут отбить сотню–другую голов. И, несмотря на слова Дорта Лансина, следует опасаться и Норби, которые не больно–то расположены работать, зарабатывая себе лошадей. Племена с окраин тоже не прочь отбить молодняк, потому что в их старых табунах всегда нужна свежая кровь на племя. Вот и они тоже рыщут в поисках поживы. И потом, всегда надо помнить про йорисов. Эти твари лакомятся мясом, но всегда убивают больше лошадей, чем им нужно на ужин. Просто от возбуждения убивают и не могут остановиться. Если йориса не остановить, эта гигантская ящерица перекусает весь табун своим скорпионьим хвостом, будет жалить пока никого не останется.
Потянувшись, Сурра вскочила с подстилки и подошла к Шторму. Короткий обмен быстрыми взглядами — и Шторм был предупреждён о близкой опасности. Запахи всех мужчин в отряде были уже хорошо знакомы Сурре, так же, как и запахи всех лошадей, ручных и необъезженных. Сурра чуяла что–то незнакомое вне лагеря. Рэнсфорд, кивнув в сторону опустевшей подстилки, спросил:
— Ты что, кошку тоже выставил в дозорные?
— Да. Думаю, йорис не справится с нею. Са–а–а!.. — Шторм свистнул, подзывая Хо и Хинга. Те вскочили в круг света возле костра, вскарабкались по ногам Шторма к нему на грудь и принялись любовно облизывать лицо юноши.
— А эта парочка чем у тебя занята? — полюбопытствовал Рэнсфорд. — Коготки у них, вроде, длинные, но для драки они слишком малы.
Шторм погладил меркотов — серые мордочки с чёрными «очками» вокруг живых глазёнок. Ну прямо бандиты в масках.
— Это у нас диверсанты, — сказал он. — Они выкапывают улики, от которых кто–нибудь пытался избавиться, у них нюх на спрятанное. Из вражьего лагеря они всегда приносят замечательные трофеи. А сколько бывает спрятано в их норах наворованного! Это и представить себе невозможно, сколько они могут стащить, когда попадается вражеская диспозиция.
Рэнсфорд присвистнул:
— А это не они обезвредили пост на Сальтаире, дав нашим парням возможность победить деморализованного противника и прорвать окружение? Слушай, тебе с ними надо добраться до Запечатанных Пещер. Вдруг они разыщут вход. Тебе тогда правительственную премию дадут.
— Что такое Запечатанные Пещеры? — в Центре Шторм узнал об Арзоре всё, что можно было почерпнуть из хранилища информации в Агентстве Эмиграции. Про Запечатанные Пещеры там ничего не было.
— Ну, Запечатанные Пещеры — это что–то из области сказок. Но эти сказки упорно гуляют по горам. Ты должен услышать, что рассказывает Брэд Куэйд. Он дружит с Норби, даже был удостоен чести выпить чашу крови с каким–то их большим вождём. Норби и рассказали Куэйду о пещерах. Туземцы утверждают, будто за горами есть большие города. Или что–то, что когда–то было городами. То ли Норби не всегда были такими дикими, то ли мы на этой планете не первые поселенцы. Тех, кто построил города, Норби называли «древними людьми». Якобы они потом ушли в пещеры, а входы за собой запечатали. Помню как–то учёные из Гальвади — большие умники! — прислали экспедицию. Но это было в сухой сезон, они не нашли воду. А потом грянула война, поиски входа в пещеры прекратили, учёные убрались. Но они объявили, что для того, кто найдёт вход в Пещеры, учреждена награда в четыреста акров земли плюс беспошлинный ввоз товаров в течение четырёх лет.
Рэнсфорд поглубже закутался в плед и положил голову на седло:
— Об этом, парень, здорово мечтается, когда объезжаешь стадо в степи.
Шторм уложил меркотов в своё одеяло. Они тут же зарылись под него, тихо мурлыча. Баку дремала на перекладине фургона, выставив чуть вперёд когтистую лапу. И меркоты, и орлица будут спокойны, пока Шторм не призовёт их к действию.
Жеребец, которого Шторм назвал Дождь–в–Пыли из–за особенностей его окраса, был совсем ещё не обучен ночной выездке. Поэтому землянин оседлал другую лошадь, хорошо объезженную, которую он также взял у Ларкина, и отправился на ней в путь без малейшего колебания. За прошедшие годы ночь столько раз служила ему укрытием, что и сейчас, подумал Шторм, её прихода можно не опасаться.
Время дежурства Шторма было почти на исходе, как вдруг Сурра заволновалась. Безмолвно и бесшумно в уме кошки проскочила искра тревоги, пойманная Штормом. На севере передвигается нечто опасное. Но что? Или — кто?
Он повернул коня в направлении, откуда Сурра почуяла угрозу. Кошка взвилась от ярости и предупреждающе зашипела. Шторм уловил ответный возглас из лагеря. Это меркоты и орлица спешили на помощь. Он сорвал с пояса фонарик и, включив его на полную мощность, посветил перед собой. Луч наткнулся на отблески, разбрасываемые чешуйчатой змеиной головой, готовой к схватке. Йорис!
Лошадь под Штормом заупиралась, хрипя от страха перед жутким запахом громадной ящерицы. Зловещее шипение достигло Шторма. Шторм не боялся ни за себя, ни за Сурру. Песчаная кошка привыкла к любым сюрпризам в самых разных мирах.
Но перепуганная лошадь могла понести, поэтому Шторм спрыгнул наземь, отпустив поводья и двигаясь так, чтобы оказаться между ящерицей и перепуганным табуном. Несколько коней уже кинулись врассыпную, тяжело стуча копытами.
Частью разума, не занятой подготовкой к сражению. Шторм успел удивиться, почему это йорис напал на стадо в необычной обстановке. Отличный охотник, йорис не стал бы заходить к лакомому мясу с подветренной стороны, пугая собственный обед своим же запахом. Ни одна ящерица не может состязаться в беге с перепутанной лошадью. Значит, заходя с подветренной стороны во время охоты, йорис мог рассчитывать исключительно на внезапность нападения. Нет, здесь что–то не так.
Чешуйчатая тварь поднялась на задние лапы, стараясь передними достать Сурру. Но слепая ярость взбесившейся рептилии не могла причинить вреда гибкой Сурре, неуловимо уворачивавшейся от когтей всего в каком–нибудь сантиметре от мёртвой хватки ящерицы.
Индеец издал особый свист — свист общей тревоги, и Баку не заставила себя ждать. Наверное, она учуяла схватку. Ночь — не самое лучшее время для орлиной охоты, но теперь вмешательство Баку могло существенно помочь. Баку просто рвалась убивать. Острые, кривые — словно смертельные кинжалы — когти орлицы зацарапали по чешуе ящерицы. Крылья лупили по глазам твари. Пытаясь сбросить непрошенного седока, тварь замотала головой, выгнув шею назад всего на мгновение, которого Шторму вполне хватило, чтобы сделать выстрел, так как йорис обнажил уязвимую щель. Ведь заряд, выпущенный из станнера, способен обездвижить существо гораздо больших размеров, чем йорис. Тварь, получив такой удар в нежную шею, зашаталась, словно драчун, получивший по носу, замолотила передними лапами по воздуху и в конвульсиях упала.
Шторм занёс нож над горлом ящерицы. Им двигал охотничий инстинкт. Тягучая тухлая кровь облепила пальцы. Теперь эта большая ящерица–йорис больше не выйдет нарушать правила охоты.
Даже убитый, йорис наводил ужас на табун, напрочь перепуганный одним только запахом твари. Кинувшись прочь, животные в панике разбежались по всей степи. Произойди нападение йориса где–нибудь подальше, Ларкин уже не собрал бы обратно в табун множество коней. Но так как жеребцы, разбежавшиеся по округе, ещё не были привычны к долгим выгонам и не приспособились к одиночному выпасу, их легко можно было вновь сбить в кучу, хотя бы в течение суток–двух, которые могли бы пойти на путешествие, а не на сбор коней по степи.
На следующий день, уже после полудня, Ларкин подскакал к фургону с поклажей и позвал одного из ветеранов, прибывшего чуть ранее него.
— Дорт! — лицо Ларкина осунулось, глаза запали. — Я услыхал, вниз по реке Таларп есть лагерь охотников Норби. Мы могли бы нанять у них несколько объездчиков. Тогда под присмотром оказался бы вдвое больший участок степи.
Ларкин соскочил с коня и направился к фургону–кухне, чтобы взять что–нибудь из еды.
— Ты ведь немного знаешь «речь–на–пальцах», язык жестов. Съезди по реке, найди Норби. Скажешь вождю, что я заплачу жеребцом из табуна или парой годовалых кобыл.
Повар протянул Ларкину миску, тот жадно отхлебнул из неё.
— Ну, ребята, сколько пригнали сегодня? — Ларкин повернулся к Шторму.
— Семерых, — индеец указал на невысокий корраль, который был возведён специально для отбившегося и распуганного йорисом молодняка, пойманного в степи. — Возможно, некоторых из них придётся объездить для верховой езды. На имеющихся у нас конях всю работу не выполнить.
— Ну да! — разозлился Ларкин. — Ты и представить себе не можешь, как быстро могут бежать эти четвероногие идиоты. И как далеко.
— Могу. Если их умышленно напугать.
Шторм обождал реакции на свои слова. Когда Ларкин и Дорт изумлённо посмотрели на него, землянин продолжил:
— Йорис, который напал сегодня ночью на стадо, шёл с подветренной стороны.
Дорт Лансин согласно закивал:
— Парень говорит дело, Пат. Вполне можно подумать, что эта тварь нарочно распугала нам полстада, будто специально хотела всех разогнать.
— Если поверить этой гнусности… — Пат Ларкин схватился за трубку станнера. Глаза сощурены, улыбку как ветром сдуло.
— Кого ты хочешь уложить, Пат? — сердито рассмеялся Дорт. — Если кто–то и подогнал к твоему стаду йориса, так этот умник давно уже рыщет по степи, собирая твоих коней. Или ты думаешь, он останется рядышком с тобой и подождёт, когда ты его наконец поймаешь? Не стоит обвинять собственных наездников…
— Зато Норби могут найти его по следам. Дорт, с тобой поедет Шторм. Он хотя и молод и чужак, но голова на плечах у него имеется. Если по дороге вам попадутся отбившиеся кони, сгоняйте их. Правда, я не знаю, кто их будет пасти, пока вы прогостите у Норби. Шторм, а твоя дрессированная кошка не сможет приглядеть за ними в степи? Если бы не нападение йориса, я всё равно нанял бы кого–нибудь из Норби следить за табуном.
Приноровившись к конскому галопу, Сурра легко пробежала рядом со всадниками весь путь до низовьев реки. А Баку обеспечивала поддержку с воздуха как зоркий вперёдсмотрящий. Она и увидела первой лагерь охотников Норби вдали. Чтобы привлечь внимание землянина, Баку опустилась на скалу впереди всадников. Затем резко снялась и полетела на юг, прямо к лагерю Норби. Шторм и Дорт повернули коней за орлицей.
Почуяв близость воды, лошади ускорили шаг, топоча по извилистой тропе между кустов пыхтуна. Наполненные дурманящим семенем плоды этого растения свисали с веток будто надутые матерчатые шары–муфточки. Сурра пробиралась впереди кавалькады, почти неразличимая в траве, но чутко ловящая шорохи любых существ, которые могли быть опасны.
Внезапно Дорт остановился и взмахнул рукой. Индеец также остановил коня. Сурра распласталась в траве, Баку опустилась рядом с ней.
— Нас заметили? — тихо спросил Шторм.
— Да. Но мы не увидим наблюдателя Норби, пока он не захочет показаться нам на глаза, — Дорт отпустил поводья и, поднеся ладони ко рту, издал протяжный крик: — Иа–а–а–а–а!
У Норби гортань устроена так, что издаваемые ими звуки невозможно сымитировать. Просто понимать речь Норби — и то уже трудная задача для уха, привыкшего к человеческим словам и способу их произношения. Однако между людьми и Норби практиковалась весьма гибкая система общения, которой и воспользовался Дорт. Он живо зашевелил пальцами, да так, что невозможно было различить один условный жест от другого. Но вскоре стало совершенно очевидно, что безмолвное послание Дорта было принято и понято: над пнём неподалёку поднялась зыбкая тень, предоставив Шторму возможность лицезреть живого Норби как он есть, а не на экране три–ди–визора.
В Центре Шторм просмотрел все фильмы об Арзоре, какие только там были. Они были реалистичны и красочны, они давали полную возможность новичку заранее подготовиться к встрече с диким миром и с тем, чтобы обживать этот мир. И всё–таки между самым достоверным и объёмным изображением в три–ди–визоре и живым объектом имелась колоссальная разница.
По земным стандартам этот Норби был высоким, почти семи футов. Он поглядывал на Шторма свысрка, но при всём своём росте был не по–земному тощ. Две руки, две ноги, правильные, даже симпатичные черты вполне человеческого лица, красноватая кожа, почти такого же оттенка, что и арзорская почва. Лишь одно физическое отличие заставляло пришельцев с первого взгляда изумлённо замирать перед Норби. На голове Норби росли рога! Прямо на темени красовались два белых рога цвета слоновой кости, около шести дюймов в длину, закручивающиеся к безволосому затылку; впрочем, и вся голова аборигена была лишена волос.
Считая неприличным в упор разглядывать туземца, Шторм усилием воли отвёл глаза от рогов на голове Норби. Он решил обязательно выучить «речь–на–пальцах», язык жестов. Вон как проворно снуют пальцы Дорта. Подавив интерес к рогам, Шторм принялся рассматривать наряд туземца.
На Норби сияла кольчуга из шкуры йориса, она делала туземца неуязвимым от плеч до бёдер, где края кольчуги, представившей при ближайшем рассмотрении сложенную пополам шкуру йориса, расходились, обнажая ноги, чтобы обеспечить движение. Норби носил также высокие ботинки, но не обычные, как у поселенцев, не желающих ранить ноги о колючие кустарники. На талии Норби кольчуга была укреплена дополнительной полосой непробиваемой шкуры йориса — поясом. На этом прочном поясе висели несколько матерчатых мешочков. Они заменяли Норби карманы и были расшиты красными, синими и голубыми блёстками. Таким же орнаментом были украшены ножны, нож в которых по размерам приближался к мечу. В шестипалых руках Норби держал оружие, с которым Шторм был хорошо знаком. Очень вытянутый, необычной формы, но всё–таки — лук.
Сочетание оружия, одежды и украшений несло информацию, к какому клану относится именно этот Норби. Самой важной деталью наряда было ожерелье, у этого Норби похожее на большой воротник. От одного плеча до другого свешивались ряды отполированных зубов йориса. Если стоявший перед поселенцами Норби сам добыл все эти трофеи при помощи одного лишь своего ножа и лука, то такой охотник может украсить любую компанию бойцов в любой точке галактики.
Дорт опустил руки. Теперь настала очередь Норби. Он «заговорил», шевеля пальцами. После краткой «реплики» Норби выхватил стрелу из колчана и с поразительной быстротой вложил её в лук.
— Присмотри за своей кошкой! — шепнул Дорт.
Шторм свистнул. Сурра поднялась из своего травяного укрытия и прошествовала к Шторму, не обращая внимания на просвистевшую над нею стрелу. Дорт снова попытался что–то объяснить на пальцах. А Шторм применил свой метод убеждения. Он вытащил кошачью подстилку, положил её на плечо и, соскочив с лошади, наклонился. Сурра, ласково потёршись у ног, вскочила на плечо Шторма и ткнулась мордочкой в щеку индейца.
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3