Когда позже он пришёл в себя, оказалось, что его сообщение не было новостью для окружающих. Отряд Брэда Куэйда подозревал что–то в этом роде. С ними был офицер Планетарного Корпуса Мира Келсон — высокий неразговорчивый человек, задававший точные вопросы. Казалось, у него в голове щёлкает собственный компьютер, настолько быстро он всё понимал, поблескивая тёмными глазами.

Шторм не без опаски рассказал о своих подозрениях насчёт Бистера. В его собственной казарме ветераны поверили бы такому рассказу, потому что им самим не раз приходилось корпеть над маскировкой. Но Планетарная Полиция никогда не сталкивалась с завоевателями в открытой войне. Бездоказательно поверить сообщению о шпионах с Ксика, живущих среди людей, полицейскому было нелегко.

Однако, к его удивлению, Келсон вытянул из него всё, что Шторм знал, с мастерством допросчика–инквизитора. И никакого удивления, никаких сомнений по поводу правдивости сообщённого! Никто из слушавших не возразил ни слова. Может быть, поселенцы были доверчивей офицера Корпуса Мира? Во всяком случае, они приняли весть о Колле Бистере.

— Бистер, — задумчиво проворчал Брэд Куэйд. — Колл Бистер. Кому известно хоть что–нибудь о нём?

— Он попал в одну бригаду со Штормом и мной, когда Пат нанимал перегонщиков из Порта. Он точно такой, каким его описывает Шторм. Мне он показался как и все другие, никаким, — первым отозвался Дорт Лансин. — И про псевдолюдей я слышал. В городе болтали, будто двоих таких поймали в последние дни войны. Они были обнаружены в войсках Конфедерации, причём проникли в командный состав. Если бы не офицеры, которые обратили на них внимание, они могли бы устроить настоящую бойню в целом галактическом секторе, они уже готовили наступление. После этого случая солдаты Конфедерации взялись проверять, не вырос ли их сосед по казарме где–нибудь в тёплом болоте. Бистер прибыл на Арзор не на том корабле, что мы все. И Пат его раньше не знал. Вообще, неизвестно, как он попал на Арзор. Я знаю только, что сперва Бистера нанял Пат, а потом уж стали нанимать другие.

— Странная вещь — чувство вины, — сказал Келсон. — Бистер ненавидит землян. Он ненавидит Шторма, потому что тот обучен тому, что сам Бистер не может сделать. Если бы он не чувствовал на себе вины, он не стал бы преследовать Шторма. И если бы он не боялся, тоже. Итак, нам нужно захватить Бистера — завтра, или даже сегодня. Мы выступаем вслед за отрядом Думароя и будем идти за ними, пока не догоним. И нам пока не следует обострять отношения с десантом завоевателей, если такой здесь появился. Если они располагают оружием, которое описал Шторм, следует вызвать Патруль, который с ними разберётся и наведёт порядок. Вам, Куэйд, я рекомендую заняться поисками собственного сына, то есть, направиться с группой разведчиков на восток. А я с частью людей буду догонять Думароя. Полагаю, нам будет лучше разделиться.

Так они и сделали. Шторм, а с ним Куэйд и ещё двое поселенцев, пошли по боковому следу после того, как обнаружили лагерь Думароя на берегу реки пустым. У них теперь были доказательства того, что поселенец с Пикса не собирается отказываться от своего плана догнать Норби и свой пропавший табун в горах.

Шторм скакал в каком–то полузабытьи. Местность была знакома, он указывал, где удобнее проехать. Но всё это делал кто–то автоматически, как будто робот считывал маршрут с карты. Может быть, сказывалось действие станнера? Шторм не знал. Всё вокруг стало безразличным. Рядом ехал Брэд Куэйд. Землянин рассказывал, как встретился с Логаном, как они спасались от преследования в подземном саду Запечатанных Пещер, как напал йорис. Шторм говорил это как сквозь сон. Он безучастно позволил Брэду Куэ иду разглядывать его и задавать вопросы. Так они достигли предгорий.

Несмотря на полузабытье, чутьё подсказывало прямой путь к Запечатанной Пещере. И тут Шторм остановился: впереди послышались голоса. Но было поздно. Посыпались жёлто–красные стрелы, замелькали головы, увенчанные синими рогами.

— А–а–ху–у–у! — раздался боевой клич племени Нитра и отряд внезапно оказался окружённым. Зазвенели тетивы луков. Что–то ударило Шторма в плечо, и он покачнулся в седле. Левая рука бессильно повисла, а в его пояс вцепился воин Нитра.

Шторм ударил правой, неповреждённой рукой, но тяжесть навалившегося Нитра увлекла его вниз. Они сцепились, падая на землю. Индеец еле успел отвести от горла приставленный нож. Его спасло лишь то, что Нитра был практически оглушён ударом кулака. Шторм поднялся, припал на одно колено и снова ударил приходящего в себя Нитра. Драка в долине тем временем продолжалась.

Землянин пытался подняться на ноги, чтобы стряхнуть с себя врага, когда новый выстрел из станнера попал ему прямо в голову. Шторм уже не чувствовал, как безвольно падает на камни, как задевает раненым плечом скалу, загоняя торчащий в ране наконечник ещё глубже и обламывая полосатое древко.

У него сложилось впечатление, что вновь полученная доза облучения из станнера каким–то образом нейтрализовала действие первого выстрела. Потому что открыв глаза, он сразу чётко вспомнил всё происшедшее.

Солнце уже ушло из зенита и в маленькой расщелине стало совсем холодно. Холодно и тихо. Дрожа, задыхаясь при каждом движении от боли в плече, Шторм дополз до края и выглянул из–за скалы. Наверное, его проглядели воины Нитра, подумал землянин. Иначе, согласно ритуалу, у него была бы отрезана рука.

В расщелине валялось множество изломанных стрел, кое–где чернели пятна выжженной почвы, тянулось несколько кровавых следов. Вот только трупов в расщелине не было. Шторм подобрался поближе и стал изучать следы. Отпечатки ботинок уходили в горы — но зачем им пленники?

Рука индейца безвольно висела вдоль тела. Он ещё раз посмотрел на следы ног и копыт, зажимая ладонью здоровой руки рану на плече. И, опираясь на камни, юноша потихоньку начал пробираться к Запечатанной Пещере.

И он дополз туда, даже не зная, как ему это удалось. Но — дополз. И стал слабым голосом звать двоих оставшихся здесь. Из темноты хода никто не откликнулся. Вход, который они заложили, был разобран. Шторм пополз по дорожке между двумя секторами сада.

— Логан! — хрипел он. — Горгол!

Подняться уже не было сил. Но где–то впереди была его сосна, его зелёная трава, запах дома, запах родины. Ему хотелось, чтобы боль в плече прошла, чтобы ему дали напиться ледяной воды, чтобы уложили на мягкой траве, и чтобы над ним шумела зелёная крона сосны.

Он полз, пока не наткнулся на препятствие, перегораживавшее дорожку. Коричнево–красное тело было неподвижно, однако Горгол, кажется, был ещё жив — глаза Горгола были закрыты, губы слегка раздвинуты, тоненькая вена пульсировала на темени между белоснежных рогов. Никаких ран не было заметно и со стороны могло показаться, будто Горгол мирно спит.

Шторм потряс тело Норби:

— Горгол!

Тот не отзывался. Тогда землянин здоровой рукой залепил Норби увесистую пощёчину. Глаза Горгола открылись, он непонимающе уставился на Шторма.

«Кто был здесь?» — зажестикулировал индеец здоровой рукой.

Горгол обеими руками схватился за голову и застонал. Наконец, оторвав пальцы от прослезившихся глаз, он пояснил:

«Я шёл — принести воды. Вдруг — сильно заболела голова — я упал — заснул».

— Станнер! — воскликнул Шторм. Логана в пещере не было. Сурра и Хинг также исчезли, как и лошади.

«Нитра?» — задал он вопрос Горголу. Нет, сомнительно, чтобы здесь побывали Нитра. Вряд ли Нитра станут стрелять в Норби из станнера. Горгол жестом сказал примерно то же:

«Нитра стреляют из луков — стрелами. Или убивают ножами».

Он увидел рану на плече Шторма и указал на неё:

«Вот рана, полученная от Нитра. Где это случилось?»

«Внизу, в долине. Они напали».

«Идём», — одной рукой держась за собственную голову, а другой поддерживая шатающегося юношу, Горгол проследовал в глубь пещеры, минуя сад за садом.

И вдруг Шторм понял, что лежит на пружинистом ковре из хвои, глядя вверх на зелёную крону земного дерева. Неподалёку Горгол собрал кучу сухих веток и высекал искру из каменного наконечника. Когда жёлтое пламя поднялось над ветками, Горгол опустил в него лезвие своего ножа. Индеец, понимая, что за этими приготовлениями последует, мрачно наблюдал за ним. Но сделать то, к чему готовился Горгол, было необходимо. Логан пропал, куда–то делись животные. Но он, Шторм, должен бороться дальше, он должен найти их. Или хотя бы найти их следы и следы отряда Брэда Куэйда.

Горгол подошёл к раненому. Землянин сложил губы, как он думал, в мужественную улыбку. На самом деле выглядел он не слишком улыбающимся. Ну да пусть.

Горгол на всякий случай предупредил:

«Стрела — наконечник — плохо, если останется внутри. Надо вырезать. Сейчас же».

Шторм не нуждался в предупреждении. Его здоровая рука, лежавшая на подстилке из хвои, царапала дёрн, пока не уцепилась за выступ корня.

«Давай!» — скомандовал он Горголу.

Тот не воспринимал речь, но по выражению лица наверняка понял, что от него требуется. И приступил к операции.

Норби действовал ловко, и наверняка он не впервые вырезал наконечники стрел из тел друзей. Но даже умелый хирург не может уберечь от невыносимой боли. Шторм вспомнил рассказ Логана о спартанцах, о том, как те поступали с ранеными. Хорошо ещё, что не все три острия наконечника проткнули кожу, извлечь нужно было только самый первый зубец и основную, ровную часть наконечника.

Тяжело дыша, почти без сознания, индеец молча лежал. Горгол снял с зияющей раны горсть вымокших в крови сухих листьев и поднял голову землянина, поднося в ней питьё. Благословенная холодная вода! В горле у Шторма давно не было ни капли. Норби уложил голову юноши так, чтобы тот видел его руки и заговорил жестами.

«Горгол пойдёт — посмотрит, где Логан. Горгол узнает — кто заставил Горгола спать. Горгол убъёт злодея».

— Нитра, — Шторм не мог поднять рук. Но Горгол, казалось, понял по губам, потому что возразил:

«Не Нитра! Нитра берут трофеи для Дворца Грома. Может быть — здесь были Горцы Мясоеды. Горгол узнает».

Шторм закрыл глаза и растянулся на хвойном ковре. Что–то тёплое прижалось к его ладони, что–то ласковое замурлыкало в ухо, что–то заклекотало над ним. Шторм открыл глаза. Над ним взлетел тёмный силуэт, усевшийся на нижнюю ветку. Блестящие умные глаза смотрели на него из перьев.

— Баку!

В ответ на его возглас орлица заклекотала снова.

Тёплое прикосновение к руке сменилось мурлыканием, Сурра легла рядом со Штормом. А он лежал неподвижно, думая, что всё ещё спит. А может, просто ему лень было вставать. Юноша поднял левую руку, чтобы погладить Сурру и почувствовал ноющую боль в плече. Тогда он всё вспомнил. Он осторожно пошевелился и понял, что боль стала гораздо терпимей, чем ожидалось. Как и в первое посещение, кусочек родного мира подействовал на Шторма как снадобье магической мощи. Теперь он мог двигаться относительно свободно. Вдобавок сухие листья, приложенные Горголом к ране, наверное, имели наркотический эффект — рана не болела, только тупая ноющая боль ещё сидела в ней.

Наверное, Горгол возвращался, но снова куда–то ушёл. Несколько вещей, принадлежавших отраду, были сложены возле Шторма. Помятая фляжка для воды, коробка НЗ — всё это лежало на свёрнутом покрывале, том самом, которое досталось индейцу в наследство от деда. Рядом со свёртком на листе растения лежал какой–то фрукт.

Шторм жадно съел его и почувствовал настоящий голод. С каждой минутой рана болела всё меньше. Землянин уже решил, что полностью выздоровел, когда пришёл Горгол. Вернее, вбежал.

«Что ты нашёл?» — Шторм легко вскочил на ноги.

«Логана — увели Мясоеды. Нитра — убили Мясоедов. Логан — у Нитра — в долине. С ним человек — который ехал с тобой. Их могут убить. Приходит Великая Сушь. Шаманы Нитра начали обряды Великой Магии — для Выбивающих Гром — чтобы дождь вернулся. Нитра — убивают пленных — чтобы умилостивить Выбивающих Гром».

«Нитра боятся — что дождь не вернётся — если пленные не будут убиты?»

Норби кивнул.

«Выбивающие Гром живут высоко в горах. Они дают дождь, они заставляют расти траву. Иногда дождь идёт слишком много. Это плохо. Очень сухо — тоже плохо… Но бури страшнее в земле, где правит Нитра, а там, где землёй владеет Шошонна, бури слабые. Поэтому шаманы Нитра отдают пленников Выбивающим Гром — чтобы великая сушь ушла, пошли дожди».

«А как Нитра отдают пленников?»

«Они сбрасывают пленных со скалы», — Норби беспомощно развёл руками. — «Но Горгол не знает точно. Шошонна не подгладывают за шаманами Нитра. Много, много воинов Нитра стоят на страже шаманов. Они убьют каждого, кто подглядывает».

«Где их лагерь?»

«За горным хребтом. Нитра ждут. Они хотят убить Горцев Мясоедов. А может быть, Нитра хотят войны с племенем Шошонна, которое остановилось в горах».

Неужели это те Норби, которые скрылись от набега Думароя? Шторм удивился. Они хотят вступить в сражение здесь? В горах становится слишком людно. Шторм позволил себе улыбнуться — Отряд Думароя и отряд, который ведёт офицер Келсон — обе эти группы обязательно столкнутся — если ещё не столкнулись — либо с десантом завоевателей с Ксика, либо с Нитра. Или на них могут напасть потревоженные и потому очень злые Норби клана Шошонна. Однако сейчас землянина больше других интересовали Нитра. Келсон предупреждён, офицер Корпуса Мира вот–вот настигнет Думароя, они сами разберутся, что почём.

Но Нитра захватили в плен Логана, Брэда Куэйда, Лансина и, наверное, ещё двух спутников Куэйда. Это беспокоило Шторма больше всего. У него был только один козырь, и он мог не сработать в игре с дикими племенами — Нитра или Шошонна. Можно будет рассчитывать лишь на то, что местным племенам неизвестны способности иноземцев, особенно таких иноземцев, которые отличаются от поселенцев, единственно знакомых местным жителям.

Насколько это было возможно, он посвятил в свой план Горгола. И был приятно удивлён, что Норби не только не запротестовал, но наоборот, согласился.

«Ты владеешь магией шаманов Ларкин говорил, что на твоём языке твоё имя означает оружие, которое используют Выбивающие Гром».

«Да, это так».

Горгол кивнул:

«Нитра не видели твой живой тотем — большую птицу. Они также не знают о животных, повсюду следующих за тобой. На лошади можно ехать. Замля можно поймать в капкан. Но якобык никогда не ест с руки охотника, не ласкается к нему, как к тебе. Шаманы Нитра не могут управлять животными. Поэтому твой приход в их поселение не будет встречен летящей стрелой. Но, может, ты всё–таки не пойдешь? Горгол не знает, как тебя примут Нитра».

«Может ли Горгол найти племя Шошонна в этих горах и попросить у него помощи?»

«Горы непроходимы И уже до рассвета шаманы Нитра завершат свой магический обряд, — Норби сделал жест, обозначающий убийство и достал станнер. — Но Горгол сможет показать им это. Это — лучшая магия».

«У тебя осталось только три заряда, — показал Шторм. — Когда ты используешь их, станнер станет простой палкой, без магии».

Тогда Горгол положил ладонь на чехол ножа.

«А это! Драться этим оружием ещё почётней. Огонь мужчины пылает в душе Горгола. Горгол перед лицом двадцати кланов докажет, что способен на великие деяния. И никто не скажет, что это не так».

Шторм собирался с особым тщанием. Он снова нанёс на лицо боевую раскраску. Потом обернул покрывало, доставшееся в наследство, вокруг раны с прокладкой из сухих листьев, заправив края за пояс–кончу. В зеленоватом зеркале одного из стоячих прудиков сада Шторм изучил своё отражение и увидел варвара, который несомненно заинтересует воображение Нитра. Даже если он пойдёт один, без команды.

Нести Баку на плече Шторм пока не мог из–за раны. А Баку надо было вынести из пещеры, так же как и Хинга. Сурра шла радом. Горгол рассказал, что орлица явилась с ясного неба за день до нападения Горцев и скрылась в пещере вслед за убежавшими туда Суррой и Хингом.

Шторм сконцентрировался на мысленной раздаче приказов команде. Животные должны быть готовы к внезапной атаке, если таковая понадобится. Горгол, умеющий видеть в темноте, проводил их до извилистого подъёма в горы. Ночь, однако, стояла лунная, и когда они взобрались вверх, идти дальше по склону оказалось легко.

Землянин не торопился, берёг силы. Хорошо, что их вёл Горгол, помогая избежать опасных мест. Переменившийся ветер принёс какие–то гулкие звуки, отдалённо походившие на гром. Вскоре они вышли к обрыву. Горгол одной рукой поддержал Шторма. Впереди лежала узкая зловещая ложбина, а за аркой из камней начиналась площадка, усыпанная сухими сучьями, сверху свисали корни деревьев.

Горгол отбросил с дороги комья глины и показал:

«Злой Летун».

Это было гнездо исполинской птицы, той самой, что Горгол убил когда–то, в своё первое путешествие к Запечатанным Пещерам. Судя по всему, других птиц сейчас не было поблизости, в гнезде было пусто.

Следующий обрыв Шторм преодолел с помощью Горгола. Сколько ещё ему придётся сегодня принимать помощь от Норби? Сможет ли он справиться в одиночку, когда придёт время? Но вот тропа повернула на другую сторону горы. Внизу показалось красноватое пламя, рассыпающее в воздухе снопы искр и распространяющее зловонный дым.

«Шаманы!» — показал Горгол.

Зелёные искры потухли. Шторм обнаружил, что стоит в тени на круглой голой площадке, усыпанной причудливой формы глыбами, особенно фантастично обрисовывающимися в наступившей темноте. К двум таким каменным столбам были привязаны четверо человек, судя по одежде — поселенцы. Вокруг дымящегося костра сгрудились Нитра, они наблюдали за двумя шаманами, танцующими рядом с огнём. Шаманы били в небольшие барабаны. Вот откуда исходил звук, похожий на дальний гром.

Шторм огляделся. Либо Нитра считали, что здесь никто не выследит их, потому что место слишком неприступно, либо их часовые были хорошо укрыты. Шторм не заметил ни одного из часовых. Однако возле привязанных пленников стояло по сторожу.

Шторм дал сигнал Горголу:

«Я иду».

И послал мысленный приказ кружившей неподалёку орлице. Сурра ободряюще прижалась к его ноге. Он сделал шаг вперёд и, выходя из теней на открытую площадку, издал клич сбора команды:

— Са–а–а–а!

Из тёмного неба слетела Баку, чёрная ласточка ночи, живущая своей непостижимой жизнью. Шторм пошатнулся, когда она вцепилась когтями в покрывало, доставая ими до раны. Однако он быстро выпрямился и приосанился под этой гордой ношей. Так, с Хингом, поблескивающим глазком из–за ворота рубахи, в сопровождении ощерившейся Сурры, и с орлицей на плече, индеец прошествовал к костру.