Глава 11
Ближе к вечеру, проведя весь день в отдыхе, вся группа сталкеров направилась в оружейные закрома бункера. Как выяснилось, бункер имел и подземные помещения. В большом, если не сказать, огромном зале с немыслимым количеством света было все. От простых пистолетов или «пукалок», как их прозвал Жужа, до тяжелых крупнокалиберных пулеметов и снайперских винтовок. Имелись даже различные гранатометы.
Пудель, Пижон и Барон выбрали по «Грозе», руководствуясь тем, что можно снабжать друг друга патронами и гранатами для подствольника. Пудель с подопечным взяли по автоматическому дробовику Mossberg-590, а Барон лишь набрал патронов для «Винтореза». Также все прихватили по оптическому прицелу ПСО-2.
Колобок к своему «Абакану» добавил тяжелую снайперскую винтовку КСВК калибра 12.7, объяснив тем, что можно будет «прочистить» дорогу к ЧАЭС со стороны Припяти или еще откуда. «Да и вообще, — как сказал он — в хозяйстве пригодится».
Жужа себе не изменил и свой ПКМ менять отказался. Для ближнего боя он взял «Гадюку», которая в его здоровенных ручищах смотрелась, как игрушка.
Пистолетами побрезговали все, кроме Фомы. Он взял «Пустынного орла» исключительно из-за внушительного внешнего вида, чем удивил всех. Свою «родимую» М-16 Фома менять наотрез отказался. Даже когда Пудель привел ряд аргументов в пользу более современных винтовок с коллиматорными и обычными оптическими прицелами для средних и малых дистанций, Фома был непреклонен. Вместо надоевшего «Узи» он выбрал АС «Вал» — бесшумный автомат под те же патроны, что и «Винторез» и «Гроза», и к полнейшему непониманию всей группы обзавелся парой одноразовых гранатометов РПГ-18 «Муха». Не забыл он и о гранатах РГД и Ф-1, по три штуки каждой.
Феликс посоветовал всем экипироваться в бронированные комбинезоны «Сева». Но не в обычный его вариант, где шлем имел овальное забрало на все лицо, а в его модификацию с легким шлемом из композитной брони и дыхательной маской с забралом. Сталкеры недолго посовещались и единогласно пришли к выводу, что легкий и достаточно прочный костюм будет лучшей альтернативой всем видам спецкостюмов — от бронированных комбинезонов решили отказаться, не на войну шли. Комбинезон «Сева» имел два контейнера под артефакты, систему защиты от аномальных воздействий, встроенную систему дыхания замкнутого цикла и цифровой прибор ночного видения, крепившийся в паре с фонарем на шлеме. Также Феликс обещал с помощью техников настроить коммуникаторы шлемов на особые частоты, чтобы все участники экспедиции могли общаться по внутренней связи без риска быть обнаруженными или прослушанными. ПДА соответственно были выданы новые и тоже настроенные на свои особые частоты. Выходило, что группу даже при включенных приборах можно засечь только визуально — это несказанно радовало.
Патронов набрали под завязку. Феликс по просьбе Барона выделил каждому по синей армейской аптечке. С питанием вопрос решили легко — прихватив пятидневный запас различных невкусных, но очень питательных концентратов в тюбиках. Воды решили взять по две фляжки на человека, а когда запасы закончатся, придется переходить на природную воду, которую нужно будет предварительно обеззаразить таблетками.
После выбора всего необходимого сталкеры отправились в отведенную ранее комнату для отдыха. Перед тем, как поесть и лечь спать, Фома нагло и бесцеремонно напросился для всей группы в душевую — привести себя в порядок. Но и на этом бедствие научного комплекса не закончилось — Фома еще более нагло выпросил чистый камуфляж и прочую одежду и даже обувь, опять же для всех.
Лежа в комнате и наблюдая за тем, как неумело Пижон подгоняет под себя одежду, Фома заметил, как из кармана парня выпал черный шарик и покатился к его кровати. Он свесился с кровати и подхватил шарик.
— Отдай. — Недовольно произнес Пижон.
— Что это? — Фома проигнорировал «просьбу» и разглядывал похожий на стеклянный шарик. Абсолютно черный с белой, полупрозрачной прожилкой по окружности, он был идеально круглым и гладким и не превышал размерами лесной орех. И вдруг он почувствовал к шарику непонятную тягу, захотелось им завладеть. Фома вспомнил знаменитый зарубежный фильм о похожей, только гораздо большей, тяге к золотому колечку всех, кто с ним сталкивался — вспомнил и усмехнулся про себя.
— Это из «воронки». — Чуть спокойнее сказал Пижон — Из той, где твой ПДА уничтожили.
— Отдашь?
— Обменяю.
— Растешь. — Похвалил Фома — Ладно, первый мой артефакт я отдам тебе — все свидетели. Но штучку заберу себе сейчас. Идет?
— Конечно, идет, лошара! — обрадовался Пижон — А зачем он тебе?
— Ты бы не борзел, — строго посоветовал Фома — А то врежу — зубами поперхнешься. А на вопрос ответ таков: сувенир на память о Зоне, долго торчать я здесь не намерен. Вот вернусь с этой экспедиции и сразу свалю. Так что молись, чтобы по дороге я что-нибудь нашел.
— А ну заткнитесь! Спать мешаете! — скомандовал Барон.
— А ты заткни. — Дерзко предложил Фома.
— Пошел ты, сопля!
— Да я серьезно, заткни. Сразу обоих. Мы тебя самого, куда хочешь заткнем. — Фома весело подмигнул парню — Да, Пижон?
— Угомонись, пацан, отоварю! — пригрозил Барон.
— Я тебя сейчас в качестве обоев ровным слоем по всей комнате намажу. — Спокойно пообещал Фома, словно посоветовал, как правильно сажать картошку. — Лучше не прыгай. До тебя тоже пытались. Да, Пудель? — он повернулся и обратился к сталкеру, но тот не ответил.
К удивлению всех Барон не только остался на месте, вместо того чтобы отстоять интересы на уровне драки, но и не произнес ни слова в ответ.
Утром, часа в четыре, Пудель поднял группу. Все курящие ринулись покурить на улице, Жужа с Фомой остались. Спустя несколько минут вернулся Колобок.
— Фома, ты чего это агрессивный такой? — спросил он, когда уселся на свою кровать.
— С чего ты взял? Я к тебе нормально отношусь, — Фома лукаво улыбнулся — Ты мужик видный!
— Да я серьезно. Ты на фига Барона разозлил? Да и Пудель рассказывал…
— Кто кого еще разозлил? Я из-за их интрижек два раза сдохнуть мог, один раз почти получилось. Вы оба, кстати, тоже.
— Ты прав, но…
— Да что «но»? — перебил Фома — Этот гребаный аристократ сам подставил всех, сам же вас и спас. Не так? Бобик тоже хорош. Так что, лучше бы ты их не защищал.
— Да я про другое. Мы ж группа, стало быть…
— Я понял, не продолжай. Постараюсь.
— Ну, я всегда знал, что ты положительный герой. — Облегченно и радостно выдохнул Колобок, но тут же сник — Только это не все. Барон сказал, что с тобой общаться не намерен.
— Ну и флаг ему в холеные ручки. Больно надо. — Флегматично ответил Фома.
— Пудель тоже бесится.… Говорит, надоело ему в разборки влезать постоянно.
— И его тем же коромыслом вдоль спины, что и дружка.
— Да мне пофиг. Сами решайте. Я лишь передал, что просили. — Озвучил свою позицию Колобок — Ты лучше скажи, чего у малого выменял? А лучше — дай глянуть.
Фома сунул в карман руку, и тут ему показалось, что вчерашний шарик стал крупнее. Мысленно укорив себя за разыгравшуюся фантазию, он вытащил вещицу на свет… и застыл в изумлении. На его ладони лежал тот самый шарик, только размером с грецкий орех, и был абсолютно белого цвета.
— Них… кхм… че-его себе!!!
— Что? — спросил молчавший до этого Жужа.
— Шарик крупнее стал и цвет сменил!!! — Фома выкатил глаза и непонимающе искал ответа на непонятное явление в глазах то одного сталкера, то другого.
— Хе-хе-хе!! — от души заржал Жужа и вынес вердикт — Наркоман!
— Ты серьезно? — с подозрением посмотрел на него Колобок.
— Более чем. Что это вообще за… — Фома так и не нашел подходящего слова, на ум то и дело лезли неприличные.
— Глюки! Хе-хе! — подсказал Жужа.
— Нет. — Колобок осторожно поднялся и подошел к Фоме — А ну, покажи.
Фома протянул ладонь, на которой покоился виновник сомнений в адекватности хозяина.
— Каким он вчера был? — задумчиво спросил Колобок.
— Черным с прозрачной прожилкой и меньше раза в два.
— Ясно.
— Чё те ясно? — нетерпеливо спросил Жужа — Ну, не томи! Наркоман он или нет?
— Это арт «Ведьмин шар», если я не путаю. Хотя нет, не похож, я перепутал.
— Чё?! — нахмурился Жужа — Ты то хоть не гони! Нет таких артефактов. Я, по крайней мере, не видел.
— Никто не видел. Это второй случай в Зоне, если это он, конечно. У меня знакомый среди сталкеров был — Щеколда. Так он рассказывал, что его друг Перец такой же имел. Но тот арт, по его словам, был с теннисный мяч и прозрачный, как… хрустальный шар на столе у гадалки. Отсюда, я думаю, и название.
— Колобок, хорош! — Жужа махнул на него рукой.
— А свойства какие? — Фома почти начал верить в сказанное.
— А не знаю. Щеколда говорил, что его в руки брал, но ничего не происходило, а должен был как с детектором аномалии обходить. А потом и вовсе Перец — владелец, значит — в сторону Саркофага двинул, и больше его никто и не видел. Да и не известно еще — тот это арт или нет. А ты, я гляжу удивлен? — подловил его Колобок — Пудель говорил, что ты само спокойствие, а тут такое противоречие!
— Это я ему, олуху, наплел, что я прислан из будущего в прошлое, чтобы изменить настоящее, и что я крут, аж сам себе в зеркало не улыбаюсь, от того, что серьезный такой! — Фома не скрывал издевательской улыбки — Ну вы-то умные мужики, должны понимать, а! Или нет?
— Тьфу ты блин! Хрен поймешь тебя! — расстроился Колобок.
— Чего меня понимать? Страшно, как и всем. Только страх в жо… кхм… под контролем держу, и вам советую.
— Почему? — не понял Жужа.
— Потому, что у страха есть свой запах.
— Это который в штанах появляется? Хе-хе-хе! — намекнул Жужа.
— Нет, я про другое. Тело человека выделяет так называемые флюиды, которые чувствуют животные, и если такое происходит, нападают. Да и вообще, лучше иметь холодный ум в экстремальных ситуациях — мыслить правильнее будешь, а стало быть и ошибок совершишь меньше. А страх будоражит и горячит сознание.
— Хм, легко сказать. — Скептически подметил Колобок.
— А что мне с кругляком делать? — Фома перекатывал между пальцами непонятный артефакт.
— Тебе решать. Но я бы на твоем месте его выкинул. Так, на всякий случай. Вдруг он опасен.
— Ага, щас! — Фома подкинул шарик, подхватил на лету и сунул в карман.
— А чего спрашивал тогда?
В комнату вошли остальные члены группы.
— Сейчас пожрем и выходим. — Сообщил Барон.
— Жрать — свинячье дело! — провокационно объявил Фома, но ответа на выпад, сколько ни ждал, так и не дождался.
Спустя сорок минут все ожидали двух представителей науки, находясь недалеко от ворот лагеря в полной выкладке. Барон стоял и планировал маршрут, Пудель проверял экипировку подопечного. Жужа с Колобком обменивались анекдотами о торговцах Зоны, как реально существующих, так и вымышленных, и негромко посмеивались. Фома копался в наладоннике, изучая возможности.
От вчерашнего чистого, почти безоблачного неба, не осталось и следа. Все небо над Зоной было затянуто низкими свинцово-серыми тучами и такими же, как свинец, тяжелыми. Где-то далеко на востоке сквозь тучи пробивалось тусклое пятнышко солнца. То и дело налетал несильный, но от этого не менее злой ветер, пытаясь сбросить и унести в неведомую даль за границы Зоны с поверхности земли все чуждое ему — полноправному хозяину открытых мест. А чуждое здесь все, что родилось за пределами огороженной территории, живое и не живое.
Из бункера вышли пятеро. Двое молодых ученых в оранжевых скафандрах ССП-99 «Эколог» с тонированными сферическими шлемами, сейчас открытыми, шли первыми. Каждый вооружен «Грозой», у обоих за плечами объемные рюкзаки, по всей видимости, напичканные приборами. Следом за ними шел Феликс в неизменном светло-голубом халате. Замыкали процессию двое бойцов из охраны бункера, запакованных в уже знакомые всем комбинезоны «Сева». Оба вооружены винтовками LR-300 с коллиматорными прицелами открытого типа и подствольниками, а также дробовиками «Benelli».
— Я вижу, все готовы? — задал риторический вопрос Феликс — Господа сталкеры, прошу внимания! — вся группа устремила взоры на оратора с немым вопросом «что за вояки?» — С вами пойдут двое наших бойцов из охраны комплекса. Их зовут Ганс и Бастиан. Они будут помогать вам в экспедиции и на наши договоренности никак не повлияют своим присутствием. Просто так мне будет спокойнее.
— Ну, раз так, то все готово к выходу. — Барон высказался за всех.
— Зная о ваших правилах, не буду желать удачи. — Сказал Феликс — Желаю всем спокойной ходки и возвращения группы в нынешнем составе.
— Счастливо оставаться. — Сухо пожелал Барон и направился к выходу.
Следом за ним шли Пудель с Пижоном, затем ученые, «окаймленные» охраной, Фома и замыкали группу Колобок и Жужа, по очереди меняя друг друга.
В такой последовательности и двигались к востоку, плавно поднимаясь на пологий и достаточно высокий холм, поросший редкими деревьями и более частыми кустами.
— Группа, всем включить гарнитуру, будем общаться по ней. — Сухо скомандовал Пудель. Все безоговорочно выполнили команду, и дублер командира группы провел «перекличку», проверяя, все ли выполнили команду и у всех ли исправна связь.
С холма вышли на потрескавшуюся от времени дорогу, дальня сторона которой, густо заросла кустарником. Не предупреждая никого, Барон свернул и пошел вдоль дороги, идя по обочине. Вскоре дорога оказалась заросшей с обеих сторон сильно разгулявшимися на воле лесополосами. Аномалии практически не попадались, а если и случались, то проводники уводили от них раньше, чем их замечала добрая половина группы.
— Пудель, мы что, на Дикие Территории двигаем? Эту дорогу я знаю, она как раз туда ведет. — Фома услышал голос Колобка во встроенном в шлем наушнике, впрочем, не он один.
— Да. Не доходя до Бара, свернем строго на север и двинем в стороне от Милитари до Рыжего леса. Там пойдем в обход Рыжего леса так, чтобы выйти к западной окраине Припяти. На юг города лучше не лезть — монолитовцы и вояки завалят и не заметят кого и за что — лучше зайти как можно севернее и с запада.
Дорога постоянно петляла и сворачивала, это асфальтированная-то! «Строители, блин! Нельзя было ровнее прокладывать?! А еще говорят: в «совке» все было сладко да гладко! Как же!» — разошелся в мыслях Фома.
— Колобок, выключи связь, так поговорим. — Попросил он, когда сил терпеть кривую трассу совсем не осталось.
— Не отключаться! — приказал Пудель.
— Я щас и тебя со своей связью отключу! — предупредил Фома и отключил коммуникатор.
Колобок последовал его примеру и, неодобрительно качая головой, остановился в ожидании, пропуская Жужу. Фома подошел.
— Ну ты чего? — укорил Колобок.
— Как насчет попрактиковать меня в преодолении аномалий?
— Блин! Так не мог сказать?! — психанул Колобок, продолжая идти вровень с собеседником.
— Бобик сразу начал бы выть. А ты нормальный вроде…
— Что значит «вроде»? Вот спасибо!
— Да ладно тебе, я пошутил. Ну, так что?
— Без вопросов. Будут аномалии — выйдем вперед и попрактикуемся. Вон, кстати, впереди метрах в пяти пятно обугленное видишь на траве?
Фома посмотрел в указанном направлении и увидел ровный выжженный круг посреди зеленой травы диаметром в метр.
— Ну?
— Так вот, там раньше была «жарка», аномалия такая. Огненная. Действующую встретим, обязательно покажу, а сейчас не спрашивай ничего, о ‘Кей?
— Заметано. Но я погляжу поближе?
— Только быстро. Отставать нельзя.
Фома кивнул и свернул на траву к месту бывшей аномалии. В центре опаленного круга была небольшая ямка с высокими оплавленными краями, похожими на жерло вулкана. На дне ямки покоился каплевидный предмет серо-синего металлического цвета не превышающий размерами сливу.
— Лысый, глянь.
Колобок подошел и отвесил подзатыльник прямо по шлему, естественно, вышло не больно — Фому от удара лишь чуть качнуло вперед. Он вопросительно уставился на «причину».
— Не обзывайся! — беззлобно пожурил сталкер — Что у тебя?
— Глаза по плошке — не видят ни крошки! Вниз посмотри! Что за штука?
Колобок посмотрел вниз и коротко рассмеялся.
— Что? — в недоумении спросил Фома.
— Не повезло Пижону! Артефакт это, «Капля»! Из металла и еще чего-то состоит, не помню. — Колобок перестал смеяться, спросил чуть серьезней — Отдашь его парню, понял?
— Да я помню про обещание. А почему не повезло? — Фома поднял артефакт.
— Копеечный он! Цена — бутылка «Казаков», максимум! Все, пошли, отстаем.
Они оба бегом догнали группу, при этом Колобок умудрялся контролировать обстановку на все триста шестьдесят градусов. Что тут скажешь, опыт!
Фома, как и «учитель», занял место в группе, включил связь и сообщил:
— Пижон, приотстань, получи обещанное.
Молодой боец поначалу растерялся, видно вспоминал, что же обещал Фома — побить или еще что — но потом вспомнил. Он дождался, когда мимо будет проходить Фома, и пошел наравне с ним, вопросительно глядя на него.
— Держи, как и обещал — мой первый артефакт. — Фома сунул артефакт в руки бойца и подтолкнул его, давая понять, что разговор окончен.
Не прошли и километра, когда на небольшом безлесном участке впереди показалась поперечная относительно дороги канава. В месте пересечения дорога обрывалась, обвалившись в проходящую снизу канаву. Когда подошли ближе — на три метра — стало ясно, что ее ширина и глубина достаточно велики. Но не это самое главное. Вместо обвала дорожного покрытия все увидели плавно тянущуюся ленту асфальта без единого повреждения на дно канавы, повторяя все ее контуры, и выходящую на другой стороне в трех метрах.
— Это… как?! — Пижон двинулся ближе к обрыву, следом за ним — остальные.
И в этот момент посреди параболического прогиба асфальта задрожал воздух.
— Все назад! — рявкнул Барон, позабыв о том, что в коммуникатор совсем не обязательно кричать. Сталкеры отбежали на несколько шагов назад от края.
Ровный шар воздуха диаметром метра три с половиной дрожал, как при нагревании. Как выяснилось — так и было. Внутри воздушного пузыря стали проступать контуры шара поменьше. Тот вел себя точно, как первый. Но в отличие от собрата стал окрашиваться в оранжевый цвет, и в считанные секунды приобрел вид огненного шара. Огонь обтекал шар, словно пытался облизать, при этом шум стоял такой, будто горела как минимум цистерна бензина. Воздух наполнился жаром, тот достигал сталкеров, и вскоре пришлось отступить еще немного, чтобы не обжечь открытые участки кожи.
— Это и есть «жарка»? — поинтересовался Фома.
— Да. — Неуверенно ответил Пудель.
— Это «комета». — Заявил Колобок таким тоном, словно это было очевидно для всех, кроме Пуделя.
— Ты это сам придумал? — с насмешкой спросил Барон, выручая опешившего друга.
— Ага, стою и думаю, как же ее обозвать! — с сарказмом сказал Колобок — Что это, по-твоему?
— С чего ты взял, что не «жарка»? — не унимался Барон.
— Щас, умник, сам все увидишь!
Огненный шар приобрел те самые размеры, которые обозначились в воздухе при активации аномалии. Цвет пламени сменился на ярко-желтый, и оно слегка приостыло. Но вместо этого, зависшая аномалия стала горизонтально раскачиваться в воздухе, словно компенсируя спад температуры. Амплитуда колебаний росла, достигая двух метров в крайних точках, и вскоре аномалия походила на маятник, подвешенный на невидимую нить. Только «маятник» раскачивался идеально ровно по горизонтали, а не по дуге, как положено. Все это произошло за пару секунд, не больше.
— Убедился? — с нескрываемым ехидством спросил Колобок, но остался без ответа.
Аномалия постепенно раздвигала границы своего влияния, двигаясь предельно быстро, и уже металась на десятиметровом отрезке, на миг зависая в крайних точках. На преодоление дистанции «комете» требовалось секунды полторы, не более.
— Что, так и будем стоять? — напомнил о себе Жужа, он один не тратил время на зрелище и контролировал тыл с пулеметом наперевес.
— Я предлагаю обойти. — Высказался Пудель.
— Погоди, — осадил Колобок — Она не показала все свои владения. Будем ждать.
Аномалия медленно, но верно стала наращивать подвластный отрезок, двигаясь ровно над канавой, что достигала в длину около двадцати метров.
— Да чего ждать? — Барон нетерпеливо дернулся вдоль канавы, предпочитая держаться на более чем почтительном расстоянии, параллельно ему дернулась и «комета».
— Стоять, придурок! — заорал Колобок, Барон повиновался, но не из благих побуждений, а с целью дать отпор, аномалия зависла напротив стакера — Всем стоять! Она на движения реагирует! — новый окрик лысого сталкера заставил Барона забыть о мести и замереть наравне с остальными.
«Комета» наконец достигла крайних точек канавы, и на преодоление дистанции ей теперь требовалось чуть более двух секунд. Так продолжалось минут десять, прежде чем Колобок решился действовать.
— По одному назад. Мед-лен-но! — он выделил последнее слово, выговаривая по слогам.
Осторожными шагами, по очереди, группа стала отходить назад. Когда отошли шагов на двадцать, Колобок передал «управление» Барону, пояснив, что лучше сделать внушительный крюк. Барон повел группу в обход по большой дуге слева от дороги.
— Ну и откуда тебе о ней известно? — Пудель первым сдался любопытству.
— Встречал уже. — Нехотя проворчал Колобок — Повезло нам, что не в тоннеле каком-нибудь ее встретили. Тогда бы точно звездец. Полный. Все бы сгорели, костей не осталось. Да что костей — пепла! — под конец лысый сталкер сгорал от возбуждения.
— Успокойся, скинхед! — решил подтрунить Фома.
Колобок засопел, но воздержался от чего-либо, а потом и вовсе улыбнулся.
— Нет, хорошо, что ты с нами пошел, Фома. Есть, кому настроение поднять! — он заметно повеселел.
— Ага, нашел клоуна! Петросян, ёпть! Достанет же, сволочь! — с улыбкой парировал Жужа.
— Дык, я ж любя! — Фома оглянулся на сталкеров и подмигнул, все трое заржали.
«Вот ведь факт — Жужа уже не так злится на издевки. Ответно шутить пытается, смеется чаще. Да и не он один, Колобок, вон, тоже. Что это? Привыкли? Смирились? Поняли? Все сразу? Или своим становлюсь? Да куда там! Языкатых нигде и никогда не любили. Но Колобок сказал об обратном. Да и не очень то и языкатый! Точно приняли. Или нет? А что тогда? А может надо пожестче с ними? И действительно, кого жалеть-то? Да и ради чего?».
Фома сам себя оторвал от мыслей, твердо решив проверить домыслы о дружелюбии попутчиков. За размышлениями и не заметил, что группа уже давно вернулась на дорогу, минуя по широкой дуге столь редкую на открытых местах «комету», и подходила к заросшему участку впереди, скрывающему горизонт.
— Жужа, а ты чего это с пулеметом таскаешься? — Фома начал издалека, так чтобы шедший за спиной здоровяк втянулся в разговор — попался, как рыба на удочку, наживку глубже заглотил. А там, сколько ни дергайся, только хуже.
— А с чем мне еще таскаться?
— Ну, мало ли, есть же автоматы, винтовки, дробовики? Или ты самоутверждаешься таким способом? Признайся, есть комплексы?
— Да нет, ничего подобного. — Удивительно, но Жужа понял все. Или может, это только Фоме и удивительно? — Просто люблю большие стволы. Чем больше — тем лучше.
— Компенсируешь недостаток размера в другом месте? — намекнул Фома.
— Ох, Фома! Поймаю — сниму штаны и засеку хворостиной, чтоб стыдно перед остальными всю дорогу было! — без злости пригрозил Жужа.
— Колобок? — позвал Фома.
— Ну?
— Дай я в конце пойду.
— А чего так?
— Я с недавнего времени к Жуже спиной боюсь поворачиваться! Мало ли?! — Фома для убедительности и эффекта пошел боком, приставными шагами.
— Точно засеку! — уверенно предупредил Жужа, но в голосе был зародыш смеха.
— Во! Опять! Ты слышал?! — игриво запаниковал Фома, делая поспешные шаги в сторону от здоровяка.
— Сволочь! — здоровяк уже не скрывал смеха в словах и улыбался, утонув в бессилии, Колобок и вовсе ржал — Я ж говорил, достанет. Уже начал!
Смеялись — да что там?! — ржали еще долго. Потому и не обратили внимания — Фома-то уж точно — как близко подошли к рощице по обеим сторонам дороги, все такой же кривой. И как лысый так может: и ржать, как конь, и за тылами приглядывать?
— КАБАНЫ!!! — истошно завопили проводники, демонстрируя удивительный унисон, любой музыкант позавидует, и сразу же открыли стрельбу.
Десятка три здоровенных «хрюшек» на огромной скорости выскочили из зарослей приблизительно в пятидесяти метрах впереди и целенаправленно бежали в сторону группы людей. Не иначе засаду устроили! Хотя, какая может быть засада, ведь это тупые животные — наверняка просто были в движении и с ходу атаковали. Бежали почти «свиньей» — так в древности русичи называли войско врага, выстроенное клином — хотя, как им еще бежать, кабанам-то?
Пули, выпущенные проводниками, уже скосили матерого кабана полутораметрового роста, что бежал в авангарде с опережением в несколько метров. С секундным опозданием по стаду открыли огонь еще четверо — Колобок, Жужа и двое охранников из бункера — и уложили еще пятерых. Фома хотел было пальнуть из гранатомета, но проворные зверюги уже преодолели три четверти дистанции. Проводники и охранники, не сговариваясь, жахнули из подствольников, раскидав на составляющие весь центр кабаньего «войска». Помогли им Колобок с Жужей, обильно сдабривая мутантов свинцом. Подключились и Фома с Пижоном.
— Стреляй!!! — завопил Пудель, обернувшись к ученым, но оставшиеся кабаны — семь штук — уже налетели на рассыпавшийся строй сталкеров, по счастью никого не зацепив клыками. Лишь опрокинули Пуделя с Пижоном и стоптали сразу обоих ученых, остальные успели отскочить.
Фома развернулся и выпустил в пробежавшего в сантиметрах зверя остаток магазина, но не убил, а лишь изорвал в клочья заднюю ногу. Меняя магазин «Вала», он развернулся к ученым и увидел, как сразу четверо кабанов разворачиваются для повторного удара. Залп из подствольников и один из четырех разлетелся на куски, еще двое превратились в отбивные.
К мутанту-везунчику присоединились оставшиеся двое и снова вломились рылами в скопление людей. Повторная лобовая атака снова оказалась успешной, и снова досталось ученым, точнее только лаборанту, его снова стоптали, а Кирилла лишь слегка задело и отбросило. Досталось и Пижону, его насадил на пятак здоровенный, под стать вожаку, зверь и протащил в таком положении пару десятков метров, напоследок перебросив сталкера через себя. Пока вся группа добивала тех двоих, что стоптали «высшую знать», Пижон оказался практически один на один с мутантом, но отчего-то не стрелял.
На помощь пришел Фома, побежав навстречу уже развернувшемуся хряку, поливая его из бесшумного «Вала».
— Беги! — закричал он Пижону и парень сразу стартовал в бок, словно только и ждал команды.
Как назло закончились патроны, а перезарядить или взяться за другой ствол кабан не даст — осталось каких-то четыре метра. Сталкеры не стреляли, боясь зацепить его. Пистолет! Фома выдернул «Орла» и как мог, начал быстро расстреливать все восемь патронов прямо в лоб мутанта. Но не тут-то было — отдача у пистолета была слишком сильной, так что приходилось постоянно корректировать огонь, а значит и скорострельность тоже упала. Успел выстрелить лишь три раза. Массивные бронебойные пули с легкостью пробили самое защищенное место изрядно пораненного зверя, выбивая алые фонтаны. Монстр уже умер, но продолжал бежать по инерции, в геометрической прогрессии сбавляя в скорости. До Фомы он уже докатился на брюхе и опрокинул его на спину, ткнув рылом.
Поднимаясь, Фома обнаружил у самой морды мутанта мобильник Пижона. Он подхватил телефон, развернулся и, обнаружив удаляющегося хозяина в поле зрения, с силой метнул его, злясь на придурка за то, что оба едва с жизнями не простились. Телефон от удара о шлем разлетелся в дребезги, а сам сталкер от неожиданного удара по затылку дернулся вперед и, запнувшись, упал на бок, ища безумными глазами новую угрозу. Осознав, что опасности нет, он поднялся и тут же обнаружил осколки телефона.
— Ты чё сделал? Урод! — бешено завопил он — Ты на фига его разбил, сволочь?
— Я тебя предупреждал, забыл? — спокойно ответил Фома.
— Мразь! Ты зачем…
— Эй, голубки! А ну заткнулись и бегом сюда! — перебил обоих Колобок.
Вся группа стояла в том самом месте, где в момент нападения находились ученые. Они полукругом нависли над чем-то и закрывали обзор. Фома подошел последним, так как бежать и не думал в отличие от послушного во всем юнца, и неспешно перезаряжал автомат.
В окружении сталкеров находился лежащий на спине лаборант. Рядом с ним сидел напарник, поддерживая его голову, оба были бледными, как сама смерть. Кирилл от страха, а Саша был ранен. В правой части груди зияла кровавая рваная углубленная дыра. Он судорожно хватал ртом воздух, часто дыша, глаза смотрели в никуда, полные боли и безумия. С каждым вздохом из раны вырывался бурунчик крови, заливая и так залитую грудь и землю.
— Потерпи, Саша. — Дрожащим голосом успокаивал его друг — Слышишь? Держись! Ну что же вы стоите, помогите ему чем-нибудь! — Кирилл от отчаянья заплакал.
— Что у него? — спросил Фома.
— Ребра проломлены, похоже, кабан копытом пробил. — Ответил Барон, позабыв о намерении игнорировать его.
— А может, вернемся? — с надеждой спросил Кирилл, подрагивая от плача — Отнесем его в лагерь?
— Не успеем. — Сухо ответил Фома, пока все думали, что сказать — Если ребра продавлены внутрь, то легкое пробито. Это значит, что он нежилец. Либо кровью захлебнется, либо задохнется от давления воздуха на легкие. Проще добить и не мучить.
При этих словах у лаборанта в глазах появился еще и страх. Кирилл поднял глаза на Фому и посмотрел на него, как на палача.
— Фома! — попытался одернуть его Пудель.
— Что «Фома»? Я просто так сказал, вам решать. Я для охраны нанимался, а не для врачевания.
— Ну, может, можно что-то сделать? — захлебываясь плачем, спросил Кирилл. Тем временем взгляд лаборанта уже терял осмысленность.
— Операцию не сделать без оборудования в полевых условиях. — Фома был непреклонен — До лагеря не успеем. А умрет, как пить дать. Добейте.
— Фома! — прикрикнул Пудель.
— Он прав, парень обречен. — Пришел на защиту Барон — Я на «скорой» раньше работал, всякого повидал. Лучше добить. Пудель, Пижон, пошли. Догонят. — Он развернулся и направился дальше, обходя туши кабанов, чем дал понять, что не собирается вершить начатое одним из мутантов.
— Кто? — спросил Колобок — Я не стану. Жужа? — сталкер отрицательно мотнул головой — Ганс? Бастиан?
— Мы охрана. Не имеем права. — За двоих ответил Ганс, впервые подав голос, почти без акцента.
— Фома? — Колобок перевел взгляд.
Вместо ответа он выщелкнул обойму из пистолета и протянул его Кириллу.
— Вы в своем уме? — закричал ученый, затравленно глядя на сталкера с примесью ненависти, страха и отчаянья.
— Как хочешь. Но он бы сказал тебе спасибо. Ему больно и помочь должен ты. Ведь ты его друг. — Фома положил руку ему на плечо, постоял пару мгновений и сунул ему пистолет — Не тяни. — И ушел догонять сталкеров: все, кроме охраны, ожидали в сторонке, не глядя на умирающего.
Иностранцы похватали рюкзаки и оружие ученых, и отошли к сталкерам. После одинокого выстрела группа обернулась, в ожидании теперь уже единственного ученого. Он был подавлен, плечи и голова повисли. Шагая неверными вынужденными шагами, он не сразу понял, что настиг группу. Не глядя протянул пистолет, Фома забрал и принялся снаряжать его. Должно быть, парень впервые видел смерть воочию, причем сам стал ее причиной, вынужденной, но причиной. Так и шел в строю, повесив голову и постоянно плача, нисколько не стесняясь слез.
И кто сказал, что мужчины не плачут? Сказать мог лишь тот, у кого нет причин для сожаления или для самих слез. Нет, и никогда не будет. А когда сожаление, тяжкая боль утраты и много чего еще терзают душу, разрывая ее когтистыми лапами, то не только заплачешь, но и завоешь. Не плачет только робот, у него нет души. Не плачут монолитовцы, потому что их души сожжены вместе с волей и сознанием, они машины на службе руководства секты. Плачет всяк, у кого есть душа, если она не потеряла свой изначальный облик и способна плакать.
— Ну вот, а говорили, что пистолет не понадобится. Уже дважды пригодился. — Фома рассуждал вслух и за мыслями не заметил этого.
Молодой ученый обернулся и, глядя в глаза сталкера, сказал с отвращением и обвинением:
— Неужели Вам не жаль его? Конечно, ведь это Вы предложили его убить!
Все остальные стояли и молчали с хмурыми, печальными лицами.
— Мне есть, кого жалеть. — Также глядя в глаза ответил Фома — Из-за них я здесь. И кроме меня их некому пожалеть. Всем наплевать. Не надо меня винить в том, в чем он сам виноват. Он не стрелял. Ни разу не выстрелил. Ты, кстати, тоже. Так что, ты не меньше него виноват в его смерти.
С каждым словом он подходил к ученому, сверля того глазами и повышая тон.
— Этот кретин, — Фома не глядя показал на Пижона — Тоже не стрелял, когда на него кабан бежал.
— У меня патроны закончились. — Попытался оправдаться Пижон.
— Рот на замок, хлюпик! — криком осадил Фома, и уже обращаясь к ученому добавил — Слышал? Патроны у него закончились! Дробовик у него есть, а мозгов нет! Если бы не я, его зверюга бы стоптала, а он вместо «спасибо» на меня за дешевый телефон слюной брызжет!
— Но ведь ты его разбил! — завелся парень.
Фома подошел к нему и без замаха двинул ему по роже. Пижон качнувшись, согнулся, схватился за лицо обеими руками и затих. Фома оглянулся к Кириллу и, глядя в глаза закричал:
— Какого хера вы не стреляли?!
— М-мы… я… мне страшно было… — промямлил ученый, страшась получить свою порцию, охранники возникли по обеим сторонам от Фомы.
— Страшно? Думаешь, мне не страшно? Да всем страшно! Не боится только идиот, да и тот только корчит из себя супермена. Тебе стало страшно, а твой друг лежит в качестве корма для трупоедов! Молодец! Продолжай в том же духе. Играй и дальше в приключения, если не наигрался в детстве. Чего ты сюда поперся? Романтики захотел? Вот тебе романтика! Хочешь еще? Скоро будет, я уверен. Только из-за тебя, слюнтяй очкастый, все лягут, пытаясь тебя спасти. И что тогда? Что ты сможешь сделать один на один с опасностью. Поверь, страх — не лучший советчик в таких делах. Поэтому дам тебе совет: засунь свой страх в задницу, как это сделал я — дольше проживешь.
— Но… — попытался что-то сказать Кирилл, все стояли и завороженно слушали.
— Заткнись! Никто, кроме тебя и твоего покойного дружка, не виноват. — Фома перешел на более спокойный тон — Ты виноват даже больше него, ТЫ не прикрыл его. Смотри и мотай на ус — вот так достаются деньги тем, кто рискует своими жизнями ради ваших гребаных научных экспериментов. Если бы не такие, как ты и твой Феликс, может, и не было бы никакой Зоны. Это только вы — гребаные ученые — лезете туда, куда вас не просят. Живи со всем этим, сколько сможешь. А теперь собирай свои нюни в карман — в бункере будешь по стенам размазывать — и иди дальше или возвращайся назад. Понял?!
Фома сплюнул под ноги ученому и отошел метров на пять в сторону, уселся под самую ближнюю сосну и принялся за чистку оружия.
— Фома, — позвал Пудель — Не злись.
— Пошел на хер! — огрызнулся он — Все пошли!
Колобок вопреки всему подошел и сел рядом.
— Не надо нотаций! — обиженно произнес Фома — Я знаю, что прав, и буду стоять на своем!
— Выдохни, парень. Я бы этому нытику то же самое высказал. Самое странное то, что это ты — зелень — все высказал, а не кто-нибудь из опытных. Ты бы бил полегче, что ли — зуб Пижону выбил.
— Я ему щас еще и язык оторву! Чтоб не возмущался!
— Остынь. — Колобок придержал его за плечо.
— Достали! Каждый занюханный дохляк будет меня винить во всех смертных грехах и указывать, что мне делать! Сами…
— Успокойся. — Перебил Колобок — Сейчас они уйдут, и мы с Жужей поучим тебя, как по встроенному в ПДА детектору проходить аномалии. Потом нагоним группу и пойдем дальше.
— Колобок, а чего это ты взялся меня обучать всему? — от злости в голосе Фомы не осталось и следа.
— Потенциал в тебе есть, желание проявил. Как говорится: куй железо пока горячо! Неплохим вожаком сталкеров можешь стать, если будешь чуть сдержанней.
— Не стану.
— Чего так? — искренне удивился Колобок.
— Вернусь от ЧАЭС и свалю из Зоны. Я уже наелся, аж из ушей капает, а дальше больше будет. Так что…
— А ты думаешь, сможешь так просто уйти? Я уже не говорю про то, что вернуться надо.
— Вернусь. — Уверенно заявил Фома — И свалю! Не деньги — уже бы свалил. А почему ты думаешь, что не смогу уйти?
— Зона еще никого просто так не отпускала. Либо убивала, либо снова сами приходили, как я. Кого-то и вовсе ума лишила. Я бы осторожней с планами на будущее на твоем месте был.
— Ты бы лучше на своем месте за ум взялся. — Посоветовал Фома.
Подошел и сел по другую руку Жужа. В это время все остальные уже отошли метров на сто.
— Я сходил к покойничку, воду забрал, патроны, фонарик. — Сообщил пулеметчик.
— Правильно, нечего добру пропадать. — Похвалил Колобок — Патроны ему отдай. Фома, тебе гранатометы зачем?
— В хозяйстве пригодятся.
— А чего не пальнул по стаду, бестолочь?
— Пальну еще, будь уверен. Пригодятся. Можешь мне не верить, но я нюхом чую, пригодятся.
— Серьезно?
— Абсолютно. — Фома снял шлем.
— Ладно, верю. — Колобок неожиданно отвесил Фоме подзатыльник.
— Лысый, ты чего? — удивился Фома и удостоился еще одной порции.
— Не обзывайся. А вообще за то, что от кабана не отскочил и ждал, пока он тебя настигнет.
— Я ж убил его! — Фома, словно школьник на экзамене попытался выкрутиться.
— Если бы не убил, он смял бы тебя. Всегда в таких ситуациях перпендикулярно атаке отскакивай, метра за полтора до мутанта. Кабан — это ведь танк. Быстроходный, но не маневренный. Инерция не даст ему резко затормозить, проскочит. А сомнет — поминай, как звали. Вон… — Колобок махнул в ту сторону, где произошло нападение мутантов.
— Можешь считать меня идиотом, но когда я его из пистолета добивал, будто знал, что не добежит. Почувствовал.
— Так, девочки, подъем. — Сказал Жужа — Похоже, стервятники начинают сходиться на похороны нашего яйцеголового. — Он показал на противоположную сторону дороги, туда, где пробегала небольшая стайка плотей, весело и возбужденно повизгивая и ворча.
— Точно. — Согласился Колобок — Да и отставать нельзя.
