Часть третья
Соглашение

Иногда луна выглядит злой, проплывая над Городом ангелов. В конце концов, мы ангелы пушек, ангелы, которые перерабатывают банки из-под кока-колы, а сами тем временем наполняют химикатами свои бассейны с подогревом, сооруженные всего в нескольких кварталах от моря. Поэтому иногда поднимающаяся над горизонтом луна приобретает красноватый оттенок, напоминая нам о том, что мы ангелы, решившие сотворить ад на земле.

Нынче одна из таких ночей. Я стою на крыше обсерватории Гриффит и наблюдаю над восходящей луной, налившейся злостью, как и я сама. Где мой обещанный рай? Мирная жизнь и заслуженный успех? Где тот мужчина, о котором я могу сказать – он этичен в своем стремлении к величию? Что сталось с моими устоявшимися понятиями о добре и зле?

Ты выбросила их на помойку, говорит мой внутренний ангел. Послушалась дьявола и избрала другой путь.

Это правда, но у меня нет настроения брать на себя ответственность. Ветер подхватывает мои волосы, треплет их, откидывает назад, пока я смотрю на красную луну. Как же хочется, чтобы ветер очистил меня, унес прочь все мои ошибки и пороки!

Но кое-чего я хочу еще больше. Например, Роберта Дейда. Когда он подходит ко мне, меня охватывает неодолимое желание уступить ему. Я думала, что, порвав с женихом, желающим все держать под контролем, я стану хозяйкой своей жизни.

Но я попала в другую версию того же самого фильма. Дейв контролировал меня с помощью чувства вины и стыда, даже страха. Роберт контролирует меня поцелуями.

Один поцелуй в шею, рука на талии, одно прикосновение к внутренней части бедра – и больше ничего не требуется. Тело берет верх над голосом разума. Поначалу я считала, что отношения с Робертом делают меня сильнее, но оказалось, что этой силой управляет он.

Я начинаю дрожать по мере того, как луна всходит выше и теряет свой алый отлив. Я думаю о Томе, человеке, который только вчера был моим начальником. Может, он тоже смотрит на эту луну? Том лишился работы лишь потому, что оскорбил меня, а Роберт об этом узнал. Я вовсе не этого хотела, а если и хотела, месть, пожинаемая другими, – это и не месть вовсе.

Но стоит Роберту дотронуться до меня нужным образом, я обо всем забываю. Забываю о том, чего хочу, или, лучше сказать, вообще забываю, что я хочу чего-то, кроме него.

Будь он сейчас здесь, на этой крыше, позволила бы я ему дотронуться до себя на глазах у всех этих туристов, толпящихся у древних телескопов? Возмутилась бы я, если бы он встал за моей спиной и положил руки мне на грудь?

Клянусь, меня бросает в жар даже от мыслей о нем. Может быть, он луна, а я океан, и в его присутствии у меня начинается прилив.

Эта мысль завораживает и тревожит меня. Ведь океан сам по себе сила, не так ли? Он движется с ветром; он в одинаковой мере и дарует, и разрушает. Люди любят и боятся океан. Они уважают его.

Но без луны океан – всего лишь безвольное озеро.

Мне нужна луна. Я разворачиваюсь и спускаюсь вниз по крутым ступенькам. Держись, Кейси. Не знаю, смогу ли я удержаться. Я не в состоянии контролировать свои приливы.