Глава 7
Едва переступив порог его дома, я направляюсь в кухню. Может, Дейв счел это актом покорности, но мне просто хочется избавиться от него. Я не блестящий повар, но кое-что умею. Я достаю все для быстрого жаркого и пытаюсь забыть этот день. Когда Дейв входит в кухню, на стойке уже дожидаются два небольших замороженных стейка ягнятины в окружении целой кучи овощей. Он смотрит на мясо, явно усматривая в нем скрытое оскорбление. Он не большой поклонник красного мяса, но купил эти стейки, чтобы порадовать меня. Несколько месяцев тому назад, целую жизнь тому назад, он пытался поразить меня ужином… но у него вышло нечто жуткое. Мы посмеялись над этим, и все закончилось макаронами.
Но остатки отбивных он не выбросил, а я действительно люблю красное мясо… и сегодня готовлю я. Я достаю топорик для мяса и осторожно кладу его на разделочную доску.
– Платье на моей кровати. Иди и переоденься.
– Переоденусь после того, как все будет готово. – Я тянусь за оливковым маслом и крышкой для микроволновки для разморозки продуктов.
– Нет, переоденься прямо сейчас. Я буду счастлив.
Ему до счастья как до луны. Будь он счастлив, я снова получила бы мужчину, который был мне небезразличен, даже если я не любила его.
Я делаю резкий вдох. Наконец-то я признала правду. Я никогда не любила человека, за которого согласилась выйти замуж.
Мне просто была нужна незамысловатая, упорядоченная, предсказуемая жизнь, и он мог мне ее обеспечить. Вот что было важно. Забавно, но теперь все эти «качества» утратили свою привлекательность. Может, не предательство вывернуло его наизнанку. Может, это отсутствие любви так на него повлияло. Может, нашим поведением движет разница между тем, чего мы хотим и что имеем.
Платье ничего не изменит и, уж конечно, не сделает нас счастливее, но, поскольку иного пути к счастью я не знаю, я сделаю то, что он просит. Пойду в его комнату и переоденусь.
При виде платья я разражаюсь хохотом. Оно до нелепости откровенное и, по всей видимости, куплено только сегодня. Черное, без бретелек. Грудь закрывает плотная полоска ткани, такая же полоска образует микроскопическую мини-юбку, а между ними – черная прозрачная сетка, открывающая живот. Я видела фото поп-звезды в подобном платье на вручении какой-то музыкальной награды, но вряд ли Дейв в курсе, что это подделка под тот наряд. Для Дейва это, скорее всего, олицетворение нижнего белья.
Я влезаю в платье. Оно плотно облегает фигуру и даже где-то выгодно подчеркивает ее, но я в нем слишком похожа на женщину легкого поведения. Оно гораздо более распутное, чем платье от Herve Leger, в котором я щеголяла в Вегасе в вечер знакомства с Робертом Дейдом. Один взгляд в зеркало говорит о том, что надо менять обычные трусики на танга.
Я роюсь в своих немногочисленных вещах в поисках подходящих трусов.
– Никакого нижнего белья тебе не понадобится, – говорит Дейв.
Я резко оборачиваюсь вокруг и вижу его на пороге комнаты.
– Пытаешься унизить меня? – усмехаюсь я.
Он пожимает плечами, тем самым отвечая на мой вопрос.
Но я не дам ему насладиться победой.
– Я чего мне стесняться? Ты только вчера видел меня почти голышом.
Я провожу рукой по животу и мини-юбке. Потребовалось немало усилий, чтобы снять трусики, не сверкнув перед ним лишними деталями, но я справляюсь с этим и бросаю трусики в Дейва. Он неловко ловит их одной рукой. Он смущен и немного возбужден.
Я подхожу к нему, прижимаюсь грудью и шепчу:
– Если ты тронешь меня, я тебя убью.
И удаляюсь на кухню готовить ужин, оставив его наедине с эрекцией. Пусть он сам о ней позаботится.
Готовить ягненка, когда движения скованны безжалостным куском ткани, – это настоящий вызов. Вина за то, что я натворила, рассеивается с каждой жалкой попыткой Дейва унизить меня. Если атаки Аши выверенны и отполированы до блеска, то все движения Дейва неуклюжи, и он попадает в цель исключительно по чистой случайности. У него есть лишь одно преимущество над Ашей – я пока не знаю, что им движет.
Что он теряет, немедленно позвонив моим родителям и своему крестному отцу? Он так и будет измываться надо мной, пока не сделает этого? Могу ли я выиграть время и побороться за свою свободу?
Масло на сковородке начинает шипеть и подпрыгивать, когда я бросаю в него куски кроваво-красного мяса. Я накидываюсь с ножом на овощи, кромсая их с исступленной яростью.
Я воевала как гражданский человек, бездумно бросаясь на всех, кто напоминает врага. Пора стать профессиональным солдатом. Мне нужна военная стратегия.
Стуча ножом по разделочной доске, я раздумываю над тем, останется ли насилие всего лишь метафорой. Где та черта, за которой я не смогу удержаться?
Двадцать пять минут спустя ужин почти готов, но не успеваю я достать тарелки, как раздается звонок в дверь.
Я замираю. Не похоже на совпадение. Я смотрю на свое платье. Одно дело разгуливать в нем перед Дейвом, совсем другое – перед кем-то еще.
А потом в мою голову прокрадывается странная мысль. Что, если это Роберт Дейд?
Я представляю, как Роберт врывается в дом. Он не видит Дейва, только меня. «Ты не должна делать это для меня», – говорит он. И я вдруг понимаю, что нет никого, кроме нас. Дейв не важен. Я поворачиваю голову в сторону Дейва и наблюдаю за тем, как он исчезает, растворяется прямо в воздухе, словно призрак в первых лучах рассвета.
Это просто милая фантазия, из тех, которые не длятся больше минуты, но при этом волнуют кровь. Сердце начинает биться чаще; внизу живота разливается желание…
Какая жалость. Шанс, что за дверью стоит именно он, близится к нулю. Он даже не знает адреса Дейва. Его здесь нет, так почему же я испытываю подобные ощущения?
Я знаю тебя, Кейси. Даже когда меня нет поблизости, я внутри тебя. Я могу приласкать тебя мыслью.
Звонок снова звенит, выдергивая меня из мира фантазий в реальность. Но теперь у меня между ногами уже все намокло.
Не надо было снимать белье. Каждой клеточкой ощущая свою наготу, я выхожу в холл. Дейв как раз собирается открывать дверь.
– Кто это, Дейв? – спрашиваю я.
Он с ухмылкой оборачивается через плечо, в глазах злые огоньки.
Дейв распахивает дверь, и на пороге появляется Том Лав с бутылкой вина в руке и озадаченным выражением на лице.
– Я не знал, нужно ли что-то приносить, – нерешительно произносит он, будто ступает по тонкому льду. – Я не ожидал приглашения.
И вот Том замечает меня. Он видит платье, и у него в буквальном смысле слова выпучиваются глаза и отваливается челюсть… а потом губы растягиваются в хитрой улыбке.
– На что именно я был приглашен?
Я чувствую, как смущение начинается в пальцах ног, поднимается вверх по бедрам к животу, захватывает легкие и сжимает горло, словно змея.
– Помнишь, я говорил, что твой босс присоединится к нам? – спрашивает Дейв. Он подходит ко мне, каждый его шаг отдается злобным эхом. – Когда я готовил помолвку, из всей твоей фирмы я позвал только Ашу и своего крестного отца. Я счел, что ты только с ними тесно общаешься. Потом я понял, что никто из твоих непосредственных руководителей не знает, какая ты за пределами офиса. Пусть мистер Лав тоже увидит. – С этим он перевел взгляд на подол моего платья.
Мне до смерти захотелось подтянуть его пониже в попытке сделать платье чуточку длиннее, но это будет бесполезно. Тогда вырез опустится и явит взору мои розовые соски. И между ног у меня мокро, мне кажется, что жидкость стекает по бедрам, и я думаю только о том, как побыстрее ретироваться.
– Я не составлю вам компанию, – сообщаю я и натыкаюсь на две пары глаз – в одних плещется злоба, в других удивление.
– Нет? – спрашивает Том, переступая порог и закрывая за собой дверь. Он переводит взгляд с Дейва на меня и обратно. Еще раз осматривает мое платье, но теперь уже без хитрой улыбочки. Он начинает понимать, что здесь происходит. – Ты не знала, что Дейв пригласил меня.
Я качаю головой, но Дейв кладет мне на плечо тяжелую руку.
– Это не важно; еды хватит на всех, она достаточно приготовила. Кейси вообще мало ест.
Я представляю, как мой кулак с подаренным им кольцом врезается в его лицо. Красная кровь на красном камне.
– Без меня, пожалуйста, – повторяю я, но неожиданно Дейв крепко обхватывает меня за плечи и прижимает к себе.
– Но ты должна быть с нами, Кейси, – говорит он. И опять меня словно змея душит. И голос у Дейва змеиный. – О чем мы с Томом будем разговаривать? Только о бизнесе да о счетах, как те, которые ты составляешь. Для Maned Wolf и как его там – для мистера Роберта Дейда?
– А! – вырывается у Тома. Он ставит на стол бутылку бургундского. Он все понимает, но явно не удивлен. Он не сводит глаз со стола, как будто смотрит на пазл, который долго складывал, и вот теперь у него в руках оказался последний кусочек. И картинка сошлась.
– Нам нужно три тарелки, – заявляет Дейв. Роль хозяина дома скроена не для него. Размер великоват, да и ткань не подходит, он чувствует себя в ней слишком уязвимым. Как мальчишка в костюме отца.
И все же пуля достигла цели. Том мой начальник, и хотя я очень уважаю его профессиональные качества, как человек он мне неприятен. Мне не нравится, когда этику и мораль подстраивают под свои амбиции. Я не хочу, чтобы он видел меня в этом наряде – юбка еле закрывает ягодицы, вырез ниже некуда… это не предназначалось для глаз Тома.
И угрозы Дейва не назовешь тонкими. Том понимает это так же, как я. Он выяснил, что у меня с Робертом отнюдь не платонические отношения, задолго до того, как пришел к нам на ужин. Но это не значит, что я горю желанием обсудить с ним данный вопрос. Это не значит, что я должна столкнуться лицом к лицу с его суждениями. Неужели он такой же, как Дейв? Тоже считает меня шлюхой?
– Тарелки! – рявкает Дейв.
Я разворачиваюсь и ухожу в кухню. Сердце бьется так гулко, что все тело сотрясается от его ударов. Что я сделала со своей жизнью? И ради чего? Ради секса с незнакомцем? Ради запретного романа? Неужто я и впрямь думала, что оно того стоит?
А правда, стоило ли так рисковать? Перед глазами мелькают картинки: флирт за стаканом виски, энергичный разговор о бизнесе в ресторане, игривые удары подушкой и его ответный смех, я в его кровати, он всем телом наваливается на меня, руки под ягодицами, он аккуратно приподнимает мои бедра, чтобы войти еще глубже, его пальцы на моем клиторе; он играет со мной, продолжая двигаться внутри меня. Я не могу сделать вдох… я не хочу…
Что я делаю?
У меня разразился кризис. Мой жених выставляет меня проституткой перед моим боссом, а я фантазирую о любовнике?
Нет, – нашептывает мне дьявол, – ты просто вспоминаешь, почему оно того стоило.
Я мотаю головой, прогоняя нежданные образы, и делю жаркое на три порции.
Руки Роберта на моей груди, нежно пощипывают соски.
Я достаю три бокала.
Я чувствую, как поцелуи Роберта прокладывают дорожку по моим плечам.
Я тщательно выбираю приборы. Из гостиной доносятся приглушенные мужские голоса. Соски напряглись и упираются в лиф ненавистного платья.
Я делаю глубокий вдох и пытаюсь сконцентрироваться. Побуду еще в кухне. Пусть фантазия дойдет до логического конца и укрепит мой дух. Когда я занимаюсь с Робертом любовью, вначале я чувствую себя уязвимой, а в конце сильной. Сегодня мне просто необходимо напитаться силой.
– Кейси. – Голос Тома звучит слишком близко.
Я вздрагиваю от удивления и резко оборачиваюсь. Его взгляд тут же упирается в мои соски, и я скрещиваю руки на груди, пытаясь скрыть от него ход моих мыслей. Но добиваюсь лишь того, что платье задирается еще выше. Я быстро опускаю руки, надеясь, что Том не успел усмотреть лишнего.
Он отворачивается и опускает глаза в пол.
– Где Дейв? – спрашиваю я.
– Я только что купил новенький «порше» и отправил его на улицу взглянуть на машину.
– Сам с ним не пошел?
– Нет. Я запер его снаружи.
Смущение слетает с меня, как шелуха, я шокирована, поражена… и восхищена его поступком.
– Ты запер его снаружи его собственного дома?
– Ага. – Он все еще смотрит в пол, но я вижу его улыбку. Может, Том не такой уж плохой парень.
Если только… я осматриваю себя, и вновь мне становится не по себе.
– Зачем ты сделал это? – интересуюсь я. – Если ты думаешь, что между нами может что-то быть…
– Намекаешь, что я не могу заняться с тобой сексом в доме твоего жениха, пока он стоит на крыльце и колотит в дверь кулаком?
Мне становится смешно, и я не в силах этого скрыть.
– Послушай, секс с тобой в подобных условиях – в любых условиях – был бы просто чудесен, но этого никогда не случится. Я знаю, что я тут нежелательный гость, – говорит он.
Я сглатываю, но молчу.
Он неловко переминается с ноги на ногу.
– А еще я не могу переспать с тобой, потому что ты помолвлена с крестником моего начальника. Не думаю, что он донесет на меня за то, что я запер его снаружи; он человек гордый. Но трахнуть его невесту, пока она готовит обед? Да, тут он может не выдержать и сделать один телефонный звонок.
– Ты умнее меня, – вздыхаю я. – Я совершила несколько поступков… не совсем обдуманных. За которые меня вполне могут уволить.
Том поднимает голову и смотрит мне в глаза.
– Я знаю, что ты натворила… не во всех деталях, но знаю… и мне все равно. – Он позволяет информации проникнуть в мой мозг и тихо смеется. – Вообще-то мне не все равно. Я рад, что ты трахнулась с Робертом Дейдом. Если бы я счел, что секс с ним принесет нам Maned Wolf, я сам бы с ним трахнулся. Сначала бы, конечно, пришлось залить глаза, но…
У меня из груди вырывается смешок. Ситуация просто нелепая.
Но улыбка Тома гаснет, когда он продолжает:
– Видишь ли, Кейси, если бы я знал, что твой секс с ним подарит нам такого клиента, я бы сам подтолкнул тебя к нему, а если бы ты посвятила меня в то, что происходит, я бы помог тебе скрыть это от Дейва.
Веселые пузырьки смеха лопаются под тяжестью моего неодобрения, хоть это чистой воды лицемерие. Том всего лишь рассуждает о вещах, которые я уже воплотила в жизнь.
– Я занималась с Робертом сексом не для того, чтобы продвинуться по служебной лестнице, – говорю я.
Том пожимает плечами, ему неинтересны мои мотивы. Его интересует только результат.
– Я просто хочу сказать: не будь Дилан Фриланд крестным Дейва, это было бы выгодно для всех.
Я смотрю на Тома новым взглядом и впервые понимаю, что его безразличие к моральным принципам может сослужить мне хорошую службу. Им правят не суждения, а практичность и немного похоти, скрытой под личиной обожания.
– Мистер Фриланд – прекрасный бизнесмен, – задумчиво продолжает Том. – Но к несчастью для нас, он еще и отличный семьянин. Если он узнает, что ты обманываешь его крестника, ты вылетишь вон. Он непременно найдет благопристойный повод для увольнения. В наших контрактах имеются пункты о поведении с клиентами, важности защиты репутации фирмы и так далее, и тому подобное. Он скажет, что ты торговала телом в обмен на богатого клиента, и все дела. Твое падение станет достоянием общественности; будь уверена, Фриланд об этом позаботится. Он устроит тебе ад на земле.
Он ежится и неловко переминается с ноги на ногу. Это движение привлекает мое внимание, я опускаю глаза и вижу его восставшую плоть. Усилием воли я не даю глазам вылезти из орбит. Ну не глупо ли – так возбудиться из-за какого-то платья? Он может пойти на любой пляж и посмотреть на женщин практически в неглиже. Причем будь я кем-то другим, он косо посмотрел бы на меня или отмахнулся бы как от обычной потаскухи, а возможно, вообще не заметил бы, сочтя еще одной клубной эксгибиционисткой.
Но увидеть меня беззащитной, выставляющей напоказ то, что я обычно скрываю, – большая редкость, именно это выбило его из колеи. Он знает, что я надела это платье не по своей воле, и я чувствую, что он предпочел бы испытать отвращение, а не возбуждение… ведь это зрелище не для его глаз. Это вспышка пристойности в ледяном шторме цинизма.
Но его тело отказывается сотрудничать с совестью, и я не могу винить его за это. Виноват Дейв, а не он.
Я аккуратно складываю руки на груди. Такое ощущение, что платье задирается вверх от каждого движения.
– Что я могу сделать? – спрашиваю я.
Том стреляет глазами на подол моего платья и вновь упирается взглядом в пол.
– Нужна контратака.
– Против Дейва? Как? Он не сделал ничего такого, что отвратило бы от него Фриланда. Мне нечем заткнуть ему рот.
– У тебя слабовато с воображением, – говорит Том. – Факты можно купить, как любой другой товар. Иногда бартером, иногда валютой, но купить можно все.
В этот момент мы слышим неистовый стук в дверь. Том вздыхает и качает головой.
– Он разбудит соседей.
Сейчас всего 20:30, но замечание все равно верное. Том выходит в холл, я следую за ним и останавливаюсь в нескольких шагах, пока он открывает дверь. Дейв стоит на пороге своего собственного дома, алый, как вареная свекла.
– Вы специально меня заперли!
– Ничего подобного! – Ложь легко и привычно слетает с языка Тома. – Я понятия не имею, как это получилось.
Дейв переводит взгляд на меня:
– Что вы двое задумали?
Я чуть не расхохоталась. Он зовет Тома, чтобы тот насладился непристойным зрелищем, а теперь волнуется, как бы Том не коснулся меня не только глазами? Опять же, не надо забывать, что Дейв всего лишь любитель в пьесе бессердечия.
Том тоже понимает всю смехотворность сложившейся ситуации, и на его губах играет едва заметная улыбка.
– Боитесь, что я уже вкусил приготовленного для меня блюда?
Дейв поражен. Власть – вещь скользкая, а у него слабая хватка. Я вижу, как он смотрит на меня. В глазах враждебность, практически ощутимая физически.
Практически. В этом вся суть жестокости: как многие другие яды, если ее давать постоянно и в малых дозах, организм вырабатывает иммунитет.
– Думаю, я все же не останусь на ужин. – Том поворачивается ко мне, открыто пренебрегая обществом стоящего перед ним мужчины. – Вино на столе ваше… хотя мне кажется, вам потребуется что-нибудь покрепче.
– Я провожу тебя до машины, – предлагаю я.
Том кивает:
– Сначала возьми ключи. Тут замок капризный.
Да, во многом Том умнее меня. Его разум не замутнен ни эмоциями, ни болью. Я вынимаю ключи из сумочки и следую за ним к машине.
– Он зол. Он не хочет тебя отпускать, – говорит Том, пока мы идем по подъездной дорожке, а Дейв сверлит наши спины взглядом. – Ни один мужчина в здравом уме не захотел бы.
Его новая машина сверкает темным серебристым металликом, напоминая мне о зеркальных окнах офисного здания Maned Wolf. Том останавливается у водительской дверки, крепко сжимая ключи в ладони.
– С тобой все будет в порядке?
Я внимательно всматриваюсь в его лицо. Раньше мне никогда не доводилось видеть на нем заботливого выражения.
– Дейв ничего мне не сделает, – говорю я.
– Он уже плохо с тобой обращается, Кейси. Это настоящее оскорбление.
– Я знаю… я просто хотела сказать… что он не поднимет на меня руку, Том.
– Я могу отвезти тебя домой, – осторожно предлагает он. – Или, если хочешь, к нему.
Я краснею, и Том кисло улыбается:
– Думаешь, лучше притвориться, что я ничего не знаю?
Я киваю. Мое отражение в лощеном боку авто распадается на кусочки.
– Ладно. Для меня Дейв – единственный мужчина в твоей жизни. Ваши отношения с мистером Дейдом чисто профессиональные. Вот видишь, – говорит он, отпирая дверку, – факты можно купить, иногда всего за одну улыбку.
Но я не улыбаюсь. Я держу свои мысли при себе, пока он забирается внутрь, и мое отражение начинает меняться, колеблется и исчезает, когда он отъезжает от обочины.
Когда я возвращаюсь обратно, Дейв все еще стоит на пороге, но ярость уже сменилась нерешительностью. Я прохожу мимо, жду, пока он закроет дверь, и поворачиваюсь к нему лицом.
– Я сильнее этого платья. Я сильнее всего этого. – Слова плоские, невыразительные. Это простая истина, не требующая украшательств. – Ты думал, Том Лав забудет, кто я такая? Думал, что он увидит меня в этом наряде и начнет обращаться со мной иначе? Я уже пять с половиной лет работаю с ним.
– Да, – признает он. – А я уже шесть лет твой бойфренд. Но как я уже говорил, я тебя абсолютно не знаю. Я знаю только одно: та одежда, которую ты носила раньше, тебе больше не подходит. А эта очень даже к лицу.
Я чувствую, как дешевая ткань липнет к телу, как воздух струится между ног, напоминая об отсутствии белья. Я должна была бы чувствовать себя уязвимой, но это не так. Это он слаб, это он в отчаянии. Перед ним я уязвима не больше, чем перед птицей со сломанным крылом.
– Значит, теперь ты так видишь наши отношения? – нахально интересуюсь я. – Ты будешь постоянно пытаться втоптать меня в грязь, а я буду подниматься над этим?
– Ты серьезно, Кейси? – шипит он. – Посмотри на себя! Ты одета как последняя шлюха.
– И все же Том не увидел во мне шлюху. – Я делаю шаг вперед. И добавляю, поддавшись безумному импульсу: – Роберт, впрочем, тоже.
– И ты смеешь произносить его имя? Здесь, в моем доме?
Я улыбаюсь. В викторианских романах он непременно добавил бы: «Как ты смеешь?», и я одним поднятием брови ответила бы ему на незаданный вопрос: «Еще как смею».
Но тут надо быть осторожной. Как только Дейв сдастся, как только он поймет, что все его усилия пошли прахом и ему не удалось наказать меня должным образом, все закончится телефонным звонком. Том прав. Если он выдаст меня людям, которым такие вещи небезразличны, людям, которые небезразличны мне, он снимет с меня храбрость, как шкурку с апельсина. И я потеряю все.
Поэтому я сбавляю обороты и предлагаю ему пряник, а не кнут.
– Полагаю, ты тоже не видишь меня в этом свете. Ты просто злишься. Но я думаю, ты был искренним, когда сказал…
– Что сказал? – Его слова сочатся ядом, как зубы кобры.
– Когда сказал, что ты хочешь, чтобы я помогла тебе почувствовать любовь. Мне кажется, ты снова хочешь любить меня.
Он подходит ближе, сначала неуверенно, но с каждым шагом все решительнее и агрессивнее.
– Он не похож на меня, да? Он тверже? Грубее? Более властный?
– Так вот в чем все дело! Во властности? – устало вздыхаю я.
– Дай мне шанс. – Он поднимает правую руку и кладет мне ее на шею, не давая сдвинуться с места. – Я могу дать тебе то, что ты хочешь. – Его левая рука ложится на мою грудь.
Я отвешиваю ему пощечину.
Медленно, не отрывая от меня взгляда, он опускает руки, движется боком к низкому столику и берет ключи.
– Куда ты? – спрашиваю я, когда он открывает платяной шкаф.
– Ухожу. – Он язвительно ухмыляется и добавляет: – Мне нужно подумать, стоит тебя раздавить или нет. Не жди меня. Мне потребуется время.
Воздух жжет легкие. Наверное, я зашла слишком далеко. Но он лишил меня выбора и породил в груди ярость, с которой мне слишком трудно управиться.
– Моя машина все еще у офиса, – тихо говорю я.
– Она тебе не понадобится, – заявляет он. – Сегодня ты останешься здесь. Тебя может спасти только послушание.
На этот раз я не стала спорить. Это бесполезно. Я просто стою и смотрю, как он выходит на улицу.
И лелею новую фантазию – он никогда не вернется обратно!
