ПРИМЕЧАНИЯ
1. Залив Астролябии назван так французским мореплавателем Дюмон-Дюрвилем по имени своего корабля: в 1827 году во время кругосветного путешествия он первым описал этот залив, не высаживаясь, однако, на берег.
2. Миклухо-Маклай нанял двух слуг на о-ве Уполу (архипелаг Самоа) шведа, бывшего матроса китоловного судна, и юношу-полинезийца с острова Ниуе.
3. Папуасские лодки выдалбливались из цельных древесных стволов разной величины и обычно имели балансир и небольшую платформу посредине. Миклухо-Маклай в дальнейшем описывает разные их виды.
4. К р о т о н ы — кустарниковые растения семейства молочайных.
5. C o l e u s — род кустарников семейства губоцветных, клубни некоторых видов съедобны.
6. П а н д а н у с ы — невысокие деревья с длинными жесткими листьями и многочисленными корнями-подпорками. Циновки из листьев пандануса использовались папуасами в качестве парусов; из листьев дерева делали также юбки. Плоды пандануса едят в сыром или тушеном виде. Хлебные деревья папуасы разводили обычно в деревне (местное название — "боли"), плоды ели вареными или печеными.
7. P i p e r b e t e l — вид перца, листья которого употребляются для жевания бетеля (см. примеч. 18).
8. К а з у а р — птица из отряда безкилевых, на Берегу Маклая была редкой.
9. Э л е ф а н т и а з и с — слоновая болезнь, при которой чаще всего имеет место громадное увеличение объема и значительная деформация ноги.
10. P s o r i a s i s — очень распространенная на Берегу Маклая болезнь (передававшаяся по наследству), при которой поражалась кожа всего тела.
11. Командир корвета «Витязь» впоследствии сообщал в рапорте: "Местность, избранная им (то есть Миклухо-Маклаем) для жилья, по общему нашему убеждению, неудобная: в случае крайности ему отрезаны все пути для отступления, и она имеет все данные для развития лихорадки. Переночевавший одну только ночь в доме Маклая инженер-механик… получил лихорадку перемежающуюся… и болен по сие время; слуга швед остался там уже пораженный лихорадкой, и сам г. Маклай уже ощущал припадки лихорадки. Через пять дней по уходе корвета лихорадка начала развиваться в команде корвета. Кроме этих губительных обстоятельств для г. Маклая, он не может из своего жилья усмотреть ни одного проходящего корабля, и, обратно, ни один корабль, проходя мимо, никогда не будет в состоянии рассмотреть местопребывание европейца и флаг, который я ему устроил на мачте".
12. C a n a r i u m c o m m u n e — дерево семейства бурсеровых, дает съедобные орехи и горючую смолу, которая употребляется папуасами для факелов (дерево на языке Бонгу — кенгар).
13. Среди этих последних писем сохранилось: "Милая, дорогая мать и сестра! Я у моей цели. Остаюсь на год в Новой Гвинее. Труда будет много, но надеюсь на успех. До свидания и не забывайте".
С этого времени связь Миклухо-Маклая с родными и близкими прерывается до февраля 1873 года, когда он сможет послать первые письма из Тернате, куда прибудет на клипере «Изумруд».
14. Т а б у — полинезийское слово, принятое в науке для обозначения запретов у первобытных народов на различные действия, слова, предметы и т. д. Как убедился Миклухо-Маклай, различные запреты были известны и папуасам его Берега, хотя он так и не смог узнать слова, которыми они здесь обозначались.
15. Б а р л а — помост возле хижины, 1–1,5 метра высоты, место отдыха и трапезы мужчин; также — бамбуковая скамья вдоль стены внутри хижины, служащая для сна. Миклухо-Маклай называет барлой также некоторые хижины, что, по-видимому, неточно.
16. Л о р и — вид попугая.
17. К о к и — птица из семейства райских птиц.
18. Жевание бетеля — одно из постоянных занятий папуасов-мужчин. Сначала они разжевывают орех арековой пальмы, затем кладут в рот с помощью специальной отточенной кости немного извести и добавляют листья бетеля. Все это мужчины носят при себе в бамбуковой коробке или калебасе (сосуде из тыквы). От постоянного жевания бетеля чернеют зубы.
19. Сигнальный барабан (на языке Бонгу — барум) — важнейший инструмент папуасов для передачи информации на далекие расстояния. Видом он напоминает лодку или огромную рыбу: передняя часть его обработана в форме носа лодки или рыбьей головы и часто украшена резьбой. Существует язык сигналов, который знают все члены общины и соседние деревни; с помощью таких сигналов сообщается о всех типовых событиях текущей жизни. Хорошие барумы слышны на 5–6 морских миль. Барумы употребляются также в ходе обрядов для их регулирования и могут сопровождать пение и пляски.
20. Т а р о — растение семейства аронниковых, утолщенные корни идут в пищу (на языке Бонгу — бау). Таро — главный продукт питания папуасов примерно с марта по август, его едят вареным и печеным, смешивая с наскобленной мякотью кокосового ореха. Огдельный плод может весить до 20 килограммов.
21. A r t o c a r p u s i n c i s a — вид хлебного дерева (см. примеч. 6).
22. C a l c i s p o n g i a — известковые губки.
23. С а г ю — браслеты, которые плетутся из древесной коры и травы и искусно украшаются мелкими раковинами. За сагю обычно затыкаются ветки пестролистных растений и разные предметы.
24. Э в а п о р о м е т р — прибор для наблюдений над испарением воды.
25. "…я целиком погрузился в созерцание роскошных таинственно фантастических окрестностей" (нем.).
26. Пение, которое описывает здесь Миклухо-Маклай, несомненно, являлось хоровым сопровождением мужских ритуальных плясок, которые во время обрядов могли длиться большую часть ночи.
27. Позже Миклухо-Маклай заметит, что "излюбленная поза папуасов это сиденье на корточках… Часами сидят они в такой позе, не вставая даже тогда, когда они могли бы лечь или принять более спокойное, по нашим понятиям, положение".
28. Страх перед стрижкой волос объясняется характерными для первобытных народов представлениями, согласно которым тот, кто получает какую-нибудь частицу человеческого тела, платья, принадлежащих предметов и т. п., способен нанести вред их владельцу и даже вызвать смерть.
29. Мужские дома в обществах, подобных папуасскому, играли роль клубов, где мужчины обсуждали важные дела и просто отдыхали. В мужских домах также хранились предметы, предназначенные для ритуалов (маски, украшения, музыкальные инструменты и др.). В отличие от обычных хижин мужские дома украшались резными фигурами и различными изображениями. Доступ женщинам был в них полностью запрещен. В них могли спать гости из других деревень. Миклухо-Маклай обозначает словом «буамрамра» как мужские дома, так и одиночные мужские хижины, не имевшие ритуального характера.
30. Т а б и р ы — деревянные блюда различных размеров (самые большие — свыше полуметра в поперечнике), вырезаемые из цельных кусков дерева с помощью каменных и костяных инструментов, круглой и овальной формы, покрытые черной краской, с резными и окрашенными в белый или бурый цвет изображениями и орнаментом.
31. Т а п а — у полинезийцев материя, изготовлявшаяся из луба. Как установил Миклухо-Маклай, папуасы также владели искусством изготовления тапы, хотя и гораздо более примитивной и грубой.
32. Ф а л ь ш ф е й е р — тонкостенная гильза, набитая медленно горящим составом, употреблявшаяся как фейерверк, для освещения местности и сигналов.
33. H i b i s c u s — растение из семейства мальвовых (китайская роза), рассаживалось возле хижин, красными цветами его пользовались для ритуальных и праздничных украшений, ими также украшали предназначенных для обрядовой жертвы свиней и собак.
34. О н и м — магическое, колдовское средство или действие, способное наслать беду или, напротив, предохранить от нее. Вера в оним отражает слабость первобытного человека перед силами природы и незнание им реальных причин многих явлений природы и жизни. В своих трудах Миклухо-Маклай приводил множество примеров "слепой веры в оним, который может заставить дождь не литься, ветер перестать дуть, растения гибнуть; оним, служащий причиной болезни и смерти людей, а также, в других случаях, предохраняющий людей от опасности измены, предоставляющий им хороший улов, хороший прием в соседней деревне или любезности девушек и женщин. Все может сделать оним — только следует добыть настоящий, а если желание не исполнилось, то оним был не тот, или же дан не тем, кто мог его дать, или сам дававший не захотел дать настоящий. Бездействие онима поэтому нисколько не уменьшает веры в него!"
35. Г у н сплетался из тонких, по-разному окрашенных шнуров. Мужчины носили в нем коробки для жевания бетеля, ножи и другие инструменты, раковины, бамбуковые баночки с красками, чашечки для питья кеу и многое другое.
36. О к а м — ручной барабан, изготовлялся путем выжигания древесного ствола, при этом верхняя часть затягивалась шкурой ящерицы или крокодила, а нижняя оставалась открытой. Внешняя поверхность окама полировалась, окрашивалась и покрывалась резьбой. Особенно тщательно украшалась ручка барабана. К ней могли привешивать волокна растений, ветки с орехами и т. д. Окам был обязательной принадлежностью мужских плясок, причем не только выполнял роль аккомпанемента, но пляшущие играли им, делая различные фигуры танца. Мастера окама могли извлекать из него звуки разнообразного тембра.
37. Как показали позднейшие исследования этнографов, население папуасской деревни делилось на кланы, каждый из которых группировался в нескольких хижинах вокруг одной площадки: это соответствовало нормам общинно-родового строя. У каждого клана был свой мужской дом. То обстоятельство, что Миклухо-Маклая заставили обойти "все сараи", говорит, что каждый клан счел нужным пригласить его к себе. Естественно, что в этих встречах участвовали только мужчины.
Согласно описаниям и рисункам Миклухо-Маклая хижины в папуасских деревнях стояли прямо на земле. С конца XIX — начала XX века стали распространяться постройки на сваях и хижины строились более просторные. Однако многие мужские дома оставались стоять на земле.
38. Т е л у м ы ("и д о л ы") — деревянные, реже глиняные, изображения человеческих фигур, мужских и женских, часто с фантастическими деталями и преувеличениями, с добавлениями звериных частей тела и т. д. По-видимому, телумы считались изображениями родовых и мифологических предков и, возможно, других персонажей папуасской мифологии. Некоторые телумы играли какую-то роль в ритуалах.
39. Традиционные погребальные обычаи папуасов предусматривали, что примерно через год после похорон нижнюю челюсть отделяли от головы, очищали и заботливо сохраняли, череп же бросали где-нибудь в деревне. Такие челюсти могли носить в сумках или в виде браслета на руке. Возможно, что верили в их особенную силу.
40. А у с ь — тростниковое растение, одно из любимых в рационе папуасов, приготовлялось вареным или пеклось на углах завернутым в листья.
41. P i p e r m e t h y s t i c u m — перечное кустарниковое растение, из которого приготовляли кеу: листья, стебли и особенно корни жевались (корни предварительно разрыхлялись камнями), чаще всего это поручалось молодым людям; "набрав полный рот, они работали зубами, как настоящими жерновами… Если кто-нибудь уставал раньше, чем масса была достаточно размягчена, то он выплевывал ее себе на руку, скатывал из нее комок и передавал другому, чтобы тот довел жевание до конца… Один тамо делает тем временем аппарат для фильтрования кеу, состоящий из двух скорлуп кокосового ореха, из которых верхняя образует воронку, а нижняя, большая, служит резервуаром. Вместо фильтра кладут над отверстием немного мелко истертой травы…". Размягченную массу сплевывают в скорлупу, добавляют воды и, профильтровав, получают горький, ароматный опьяняющий напиток.
42. Кеу аналогичен полинезийской каве. Употребление кеу у папуасов до Миклухо-Маклая не было известно ученым.
43. Т а л ь — на языке Бонгу — дом.
44. У н а н — на языке Бонгу обозначает траву вида Imperata.
45. М а б — местное название кускуса, мелкого сумчатого животного. Папуасы считали мясо маба лакомым кушаньем.
46. А я н — местное название ямса: травянистое растение, дающее утолщенные корни, богатые крахмалом; в период с августа по январь вареный аян составляет главную пищу папуасов.
47. Б у а м — местное название саго. На Берегу Маклая саговых пальм было сравнительно немного, и буам считался лакомством, его ели в торжественных случаях.
48. Трубы из длинного бамбука назывались «ай-кабрай» (кабрай название попугая, отличающегося резким криком), они принадлежали к числу тех ритуальных инструментов, которые было запрещено видеть женщинам и детям.
49. Свистульки из ядра кокосового ореха назывались «монки-ай», они также относились к запретным для женщин и детей. Запрет, видимо, был связан с употреблением этих (и других) инструментов во время обрядов встреч и проводов предков и мифологических персонажей.
50. О р л а н — плод дерева типа ореха. Из перебродившей мякоти и ядер делают кислый соус, который примешивают к пище.
51. Пиршества «ай» того типа, какой описывает Миклухо-Маклай, представляли собою заключительный этап межобщинного празднества, одной из важных целей которого было поддержать традиционное общение между дружественными деревнями. Судя по тому, как был включен в праздничную процедуру Маклай, он — в сознании папуасов — также представлял дружественную общину «русс».
52. Г а м б а — скорлупа кокосового ореха, служащая чашкой или тарелкой. Чтобы приготовить гамбу (или вообще расколоть орех), опытной рукой наносят удар продолговатым камнем так, что получаются ровные края. Размер гамбы определяется как величиной ореха, так и тем, в каком месте его наносится удар.
53. Среди этих «других» инструментов мог быть плоль-ай — Труба из выдолбленной бутылочной тыквы, служащая резонатором. Миклухо-Маклай нигде не говорит о «лоб-лоб-ай» — гуделках, одном из самых важных и секретных инструментов папуасов, который представлял собою деревянную пластинку, напоминающую нож, привязанную за шнур к бамбуковой палке; при вращении пластинка, разрезая воздух, производила воющий звук. Считалось, что это голос предка.
54. "М у л у м" — секретный и важнейший обряд, подробности которого Миклухо-Маклай так и не смог узнать. Его проходила вся мужская часть населения. Это обряд инициации, или посвящения, состоящий из целого ряда сложных действий и обучений, в результате которого молодые люди становились полноправными членами мужских коллективов.
55. В ы н о с — балансир.
56. C o r v u s s e n e x — ворон серый.
57. Ю р — острога для ловли рыбы, со многими наконечниками из твердого дерева, с древком из бамбука (чтобы не тонула в воде).
58. Б а у — таро (см. примеч. 20).
59. Д ю г — казуар (см. примеч. 8).
60. К а м е р а-л у ц и д а — (правильно люцида) — прибор, облегчающий срисовывание предметов.
61. И д е й н ы й ш р и ф т — в современной науке этот тип письма, известный первобытному обществу, принято называть рисуночным идеографическим письмом.
62. К е н г а р — см. выше примеч. 12.
63. Флейты этого типа носили название «тюмбин», и на них не распространялись запреты, принятые для инструментов «ай».
64. K a t z e n j a m m e r — похмелье (нем.).
65. Д и г л а н — шип растения.
66. М а л а с и. Для папуасов, как и вообще для первобытного общества, характерно довольно четкое деление на половозрастные классы. Словом «маласи» Миклухо-Маклай называет вторую возрастную категорию (юноши), которая еще не пользуется всеми правами тамо — взрослых мужчин, имеет свои обязанности и свои отличительные внешние приметы (в украшениях, например).
67. T i n c t u r a e o p i i — настойка опия, болеутоляющее средство.
63. Папуасы Берега Маклая, видимо, умели добывать огонь путем трения, но из-за трудности этой процедуры предпочитали иметь огонь всегда под рукой. Это характерно и для других первобытных обществ.
69. B u c e r o s — птица-носорог (на языке Бонгу — наренг).
70. М а с к и — важнейший вид ритуальных предметов у папуасов. Изображение человеческих лиц в них соединяется с звериными мотивами и фантастическими элементами. Во время обрядов, связанных с культом умерших и мифологических предков, участники их надевали маски на головы, как бы превращаясь в персонажей мифологии. Искусство масок в некоторых районах Новой Гвинеи находилось на очень высоком уровне.
71. C e n t r o p u s — наземная, или шпорцевая, кукушка, бегающая по земле подобно курам.
72. C a e a m u s — ротанг, род лианообразных пальм; на концах их листьев есть острые колючки. Ротанг служил для изготовления разных креплений, оснастки лодок и т. д.
73. M a l e u s — птица из семейства "сорных кур".
74. T u m u l i — на языке Бонгу — кочки.
75. Т и б о л ь — новогвинейский древесный кенгуру (на языке Бонгу).
76. К а и н д а — местное название одного из видов ямса.
77. С а р и — то же, что губо-губо: сложное плетение из растительных волокон, мелких и крупных раковин, в виде треугольника, подвешенное на груди. Во время пляски его держали в зубах.
78. Q u i d o r t d i n e — французская пословица: кто спит, тот обедает; спящий хлеба не просит.
79. А вот как описывает эту же встречу один из офицеров «Изумруда»: "После трудного перехода по неизвестным водам, усеянным коралловыми рифами и банками, плохо означенными на старых картах, мы не без внутреннего волнения приближались к бухте Астролябии. Жив Маклай или нет? Большинство уже давно исключило Маклая из списка живых, так как в одной из австралийских газет несколько времени тому назад было напечатано, что в Астролябию заходило одно купеческое судно, нашедшее в живых только Вильсона; но тем не менее все были страшно взволнованы и ждали чего-то необыкновенного. Находясь в 3 или 4 милях от порта "Вел. кн. Константин", мы направили все трубы и бинокли на берег, высматривали на нем дом и искали какие-нибудь признаки наших отшельников. Наконец один из офицеров заметил русский коммерческий флаг, развевающийся между ветвями громадных дерев, и пришел в такое волнение от своего открытия, что едва мог сообщить об этом командиру.
Мы знали, что «Витязь» оставил флаг Маклаю, а потому его присутствие ясно говорило, что кто-нибудь из оставшихся жив. Клипер прибавил ходу, и мы увидели дом; видели, как отвалили две пироги, идущие к нам навстречу. Пока еще трудно было разобрать, кто на них находился, но, постепенно сближаясь, мы различили какого-то европейца, который вскоре оказался, ко всеобщей радости, мнимоумершим Маклаем.
Сцена встречи была самая торжественная; трудно передать ее впечатление. Разукрашенные оружием и головными уборами гребцы чинно сидели на своих местах в пироге, а между ними на возвышении помещался худой и обросший Маклай в истрепанном и поношенном костюме, в соломенной шляпе. Клипер остановился и, выпуская с грохотом излишний пар, послал по вантам команду, которая вместе со стоявшими на мостике офицерами дружным и многократным «ура» приветствовала нашего смелого исследователя Новой Гвинеи. Лица всех сияли счастьем и радостью; только папуасы, испуганные шумом машины, криком и маханьем шляп, составляли исключение, удивляясь этой новой картине.
По выходе Маклая на клипер не было конца рукопожатиям, поздравлениям и разным вопросам. Вообще суматоха была немалая, и разговор, как обыкновенно при встречах, вращался на пустяках и мелочах. Маклай сильно изменился за время 15-месячного отшельничества от сильных пароксизмов лихорадки, всякого рода лишений и трудных работ. Во фланелевой рубахе, гамашах (штиблеты для экскурсий), с кинжалом и револьвером за поясом, с сумкой через плечо, наполненной разными лохмотьями для мены и покупки пищи, он был настоящим Робинзоном Крузо.
Дикари относились к Маклаю с большим доверием и, постоянно почти произнося «Маклай», спрашивали у него совета и разъяснений. Свободно и бегло говоря по-астролябски, Маклай немедленно отвечал на все их расспросы.
Слуга его, Вильсон, прохворал почти все время пребывания на Новой Гвинее. Маклай окружил его всевозможною заботливостью и, будучи сам на краю могилы, спас ему жизнь. К приходу «Изумруда» у него оставалось всего 20 гран хинина…"
80. Ф. Р. Остен-Сакен в конце 60 — начале 70-х годов принимал активное участие в деятельности Русского географического общества, был его секретарем, много способствовал поддержке со стороны РГО планов путешествия Миклухо-Маклая и публикации его сообщений в "Известиях РГО", затем ушел из РГО и служил в Министерстве иностранных дел, где продолжал поддерживать связи с Миклухо-Маклаем. Его можно считать одним из близких друзей и единомышленников путешественника.
81. Мать Миклухо-Маклая после смерти мужа в 1857 году осталась с пятью детьми. О ней вспоминают как о женщине, соединявшей необыкновенную мягкость, доброту и сердечность с громадной силой воли, выдержкой и умом. В девические годы она была знакома с некоторыми членами кружка Герцена Огарева. "Маленькая, худенькая, болезненная женщина… она всегда и всем готова была помочь как могла, себя же ограничивала во всем".
Екатерина Семеновна надолго пережила сына.
82. Ольга была на семь лет моложе Николая Николаевича. Из воспоминаний ее родственника: "Умная и талантливая, она получила прекрасное образование, владела иностранными языками, посещала Высшие женские курсы и прекрасно рисовала… Она помогала матери, давая уроки рисования и языков. Среди близких ее знакомых были такие люди, как И. С. Тургенев и семья Герцена, с дочерью которого, Натальей, она была особенно дружна".
83. В о л о д я — брат Николая Николаевича, окончил Морской кадетский корпус, позднее участвовал в русско-турецкой войне, некоторое время плавал в торговом флоте, затем вернулся в военно-морской, в русско-японской войне 1904–1905 годов командовал броненосцем "Адмирал Ушаков", смело вел бой с двумя японскими крейсерами в знаменитом Цусимском сражении; когда корабль был подбит, приказал затопить его и всем прыгать за борт, сам погиб в волнах…
84. М и ш а — брат Н. Н., самый младший в семье я в конце 70-х, в 80-е годы самый близкий Николаю Николаевичу (см. ниже отрывки писем к нему). Миклухо-Маклай будет делиться с ним своими планами, будет стараться привлечь его к своим делам на Новой Гвинее и т. д. Михаил Николаевич станет горным инженером, опубликует несколько научных работ, но главным делом своей жизни он будет считать собирание и сохранение материалов, относящихся к деятельности его старшего брата. Благодаря усилиям М. Н. основная часть литературного наследия Николая Николаевича и множество сведений о нем ныне сохранены и находятся в архивах Академии наук и Географического общества в Ленинграде.
85…П р и е з ж а л з а м н о ю в Я п о н и ю. Владимир Николаевич служил в это время на Дальнем Востоке. Н. Н. планировал поездку в Японию и оттуда — возвращение в Россию через Сибирь.
86. М е щ е р с к и й А л е к с а н д р А л е к с а н д р о в и ч самый близкий и верный друг Миклухо-Маклая. Их дружба началась, видимо, еще в гимназии, затем оба учились в Иенском университете, хотя и на разных факультетах, жили вместе и очень нуждались (из одного письма 1868 года: "Более недели у меня нет ни гроша. Мещерский тоже в том же положении"). По окончании университета Мещерский служил секретарем отделения статистики Русского географического общества, много занимался изучением русских народных промыслов, издал в соавторстве большую книгу об этом, затем оставил службу и жил преимущественно во Франции и Италии, был близок с И. С. Тургеневым и Натальей Александровной Герцен. Во время путешествий Миклухо-Маклая был его неизменным доверенным лицом в Европе, выполнял множество больших и мелких поручений и главное — заботился о том, чтобы найти для друга денежную поддержку. Потомок старинного княжеского рода, Мещерский сам не имел средств. Миклухо-Маклай у письмах называет его: "мой старый товарищ и друг", "верный друг мой", "самый дорогой мой друг"…
87. Плавание на «Изумруде» было долгим. Корабль останавливался в Тернате (Молуккские острова), а затем направился на север. Воспользовавшись недельной стоянкой в Маниле, Миклухо-Маклай совершил поездку на остров Люсон (Филиппины), где несколько дней провел среди негритосов, жил в шалаше из пальмовых листьев и в результате наблюдений пришел к выводу о родстве негритосов с папуасами. Об этом он написал специальную заметку, напечатанную в "Известиях РГО". После Манилы «Изумруд» заходил в Гонконг, затем в Сингапур и, наконец, в середине мая пришел в Батавию (остров Ява). Здесь Миклухо-Маклай оставил клипер, предполагая пожить на Яве, чтобы привести в порядок и приготовить к печати материалы путешествия и приготовиться к новому. Климат в самой Батавии оказался чрезвычайно нездоровым, и Миклухо-Маклай принял приглашение генерал-губернатора Нидерландской Индии Лаудона пожить в его доме в Бюйтензорге, километрах в 50 от Батавии, высоко в горах. "Я осмотрел и выбрал самые простые и отдельные комнаты в совершенно отдельном павильоне… сижу дома целый день, забрал много книг из батавской библиотеки и наслаждаюсь тишиною… воздухом, а главное — полною беззаботностью… Подчас я чувствую себя крайне, до полной апатии усталым…"
Как показывают письма, в Бюйтензорге Миклухо-Маклай много работал, написал ряд статей (для английских, немецких, голландских и русских издании), но болезни продолжали его мучить.
88. С е р а м ц ы — жители индонезийского о-ва Серам.
89. М а к а с с а р — город и порт на о-ве Сулавеси. Миклухо-Маклай останавливался здесь на пути в Папуа-Ковиай в декабре 1874 года и познакомился, в частности, здесь с известным итальянским путешественником и ученым О. Бекари, с которым они подружились.
90. П р а у (п а д у а к а н) — на языке малайцев обозначает большое торговое судно.
91. V i a — через, прямым путем.
92. Н о м а д н а я ж и з н ь — то есть жизнь кочевников.
93. Р а д ь я, к а п и т а н — в данном случае это название местных племенных вождей и начальников.
94. В а о й с и р а у — правильнее «вуоусирау», гарное папуасское племя.
95. Г о л л а н д с к и е р е з и д е н т ы. Обширный регион, охватывающий большое количество островов и западный берег Новой Гвинея, в те времена являлся колонией Нидерландов и носил название Нидерландской Ост-Индии. Колониальную власть на местах представляли так называемые резиденты.
96. С у л т а н Т и д о р а. Острова Тернате и Тидор (из группы Молуккских о-вов), входившие также в состав нидерландских колоний, управлялись султанами, которые пользовались относительной самостоятельностью и бесконтрольно хозяйничали в близлежащих районах.
97. И о х о р — в современном написании Джохор, княжество на юге полуострова. И о х о р-Б а р у (Д ж о х о р-Б а р у) — столица.
98. Этнографическая наука высоко оценила результаты работ Миклухо-Маклая на Малаккском полуострове в изучении малоизвестных народов. Согласно современным данным не вполне подтвердились предположения ученого о скором вымирании или о полном поглощении племен, которых он изучал. Небольшие группы их сейчас насчитывают более 50 тысяч человек. Семанги, например, продолжают жить во многом так, как описывал сто лет назад путешественник, — кочуя по лесам и лишь сооружая временные навесы из пальмовых листьев. Относительно сенои и других говорят, что их жизнь испытала немало воздействий новой культуры.
99. Согласно договору со шкипером шхуны, направлявшейся на острова Западной Микронезии и Меланезии с товарами, Миклухо-Маклай мог частично менять маршрут, а после распродажи груза определять его полностью. Плавание продолжалось более трех месяцев, за это время Миклухо-Маклай побывал на островах Яп и Палау (Микронезия), островах Адмиралтейства, где продолжал антропологические и этнографические исследования и завязал дружеские отношения со многими туземными общинами. Одновременно он стал свидетелем бесчестной эксплуатации жителей островов со стороны тредеров (торговых агентов) и шкиперов судов, обмана, жестокого обращения и т. д.
100. Мыс этот на языке Бонгу назывался Бугарлом.
101. Особенность дневника Второго путешествия на Берег Маклая состоит в том, что вместо систематических, каждодневных записей в нем преобладают рассказы об экскурсиях, о каких-то событиях и происшествиях, об отношениях с папуасами, часто не имеющие точной календарной привязки.
102. Б и л е н — хорошие, борле — плохие.
103. Г а м б о р — корзина для переноски и хранения умершего.
104. Г у б — листовые влагалища пальмы.
105. C a l o p h i l u m i n o p h i l u m — вечнозеленое дерево.
106. Английское название высшего представителя Великобритании в Западной Океании.
107. Английское название специального уполномоченного, представителя властей. Х. Ромилли, посланный для обследования районов Новой Гвинеи, посетил Берег Маклая в 1881 году, в официальном отчете рассказал, что без помощи знаков и слов, данных ему Миклухо-Маклаем, он не смог бы совершенно вступить в контакт с папуасами.
108. Миклухо-Маклай оставил залив Астролябии 10 ноября 1877 года на шхуне "Flower of larrow". После более чем двухмесячного плавания он совершенно больным прибыл в Сингапур. Где-то в пути его встретил итальянский ученый — ботаник О. Беккари, — который по возвращении в Европу написал письмо А. Мещерскому, в котором впервые так откровенно нарисовал катастрофическое состояние, в каком увидел своего друга; "Еще в первое мое путешествие (имеется в виду 1875 год) я застал его в весьма неудовлетворительном физическом и нравственном состоянии, но теперь его почти нельзя было узнать. Известие о полном почти разорении его семейства нанесло сильный удар его организму, уже истощенному всякого рода утомлениями, непрерывными лишениями и климатом тех стран, в которых он жил и которые он при всем том тщательно исследовал. Он страдает от этого тем более, что все его коллекции, антропологические и другие, рисунки его, заметки — словом, все плоды его разысканий, хранящиеся в значительном числе ящиков, находятся в руках нескольких банкиров и купцов, которым он должен был оставить все свои научные сокровища в обеспечение уплаты по нескольким займам, без которых он не мог бы осуществить предначертанного им себе обширного плана изысканий, Таким образом, он находится в плену не имеет никаких средств возвратиться в Европу, лишен всех своих научных принадлежностей и не может более надеяться ни на какую помощь со стороны своего семейства. Опасаюсь, что при таких условиях он проживет недолго: физические и нравственные силы его окончательно не выдержат бремени безвыходного, самого трагического и ужасного положения… Необходимо сделать все, что только можно, для спасения его вовремя, чтоб сохранить науке такого человека и такие труды, а родине его — честь считать его в числе своих сынов…" Письмо полностью было опубликовано в газете «Голос», и сразу же развернулась кампания по организации помощи Миклухо-Маклаю. Очень скоро ему было отослано 4500 рублей.
109. Сэр Артур Гордон в те годы был призван осуществлять британскую колониальную политику в Океании. О нем говорили, что он не был сторонником крайних мер и старался привлекать на свою сторону людей умеренных взглядов.
А. Гордон, видимо, понял, что в лице Миклухо-Маклая он имеет дело с серьезной общественной силой, игнорировать которую нельзя. Поэтому он переправил письмо ученого в Лондон министру колоний и сопроводил его некоторыми сочувственными замечаниями. Он также ответил Миклухо-Маклаю, обещав ему в скором времени подготовить распоряжение о запрете торговли оружием и алкоголем (это распоряжение, однако, так и не появилось). В письме к путешественнику А. Гордон приглашал его приехать в Новую Зеландию, выражая готовность выслушать его информацию и советы. Поездка, однако, по разным причинам не состоялась. Весной 1881 года Миклухо-Маклаю удалось добиться того, что А. Гордон предотвратил экспедицию белых колонизаторов из Новой Зеландии на Берег Маклая, — они собирались поселиться там.
110. D o I c e f a r n i e n t e — состояние сонного полузабытья, сладостное безделье (тал.).
111. Плавание Миклухо-Маклая растянулось более чем на 13 месяцев. Оно началось с посещения Новой Каледонии, затем продолжалось с заходами на острова Лойэлти, Новые Гебриды, группу Банк, Санта-Крус, Адмиралтейства, Новая Ирландия, Тробриандские, Соломоновы На одном из островов архипелага Луизиады Миклухо-Маклай сошел со шхуны, чтобы дождаться здесь парохода, которым он мог бы попасть на Новую Гвинею. Вещи он оставил на шхуне, которая должна была доставить их в Сидней. Однако следы шхуны затем были потеряны, по слухам, шкипер ее умер, и Миклухо-Маклай получил лишь очень малую часть своего багажа. На пароходе «Элленгован», принадлежавшем миссионерскому обществу, Миклухо-Маклай познакомился с Дж. Чалмерсом, известным всей Океании миссионером. Чалмерс руководил миссией на южном берегу Новой Гвинеи, хорошо знал этот край, сам занимался этнографическими изучениями. С его помощью Миклухо-Маклай успел неплохо познакомиться с жизнью многих деревень южного побережья, собрать значительный антропологический и этнографический материал. Он побывал также на небольших островах Торресова пролива. В мае 1880 года он начал плавание вдоль восточного берега Австралии с заходами в ряд портов — Сомерсет, Куктаун, Таунсвиль.
С середины мая начался новый этап его путешествия — внутрь Австралии, на юге провинции Квинсленд. Он посетил здесь ряд городов, занимался анатомическими исследованиями в Брисбейне, подолгу жил на фермах крупных скотоводов. Одну из главных целей своих он видел в изучении аборигенов Австралии, он хотел проникнуть в их поселения и познакомиться с их образом жизни, однако австралийские колонизаторы воспрепятствовали этому.
В январе 1881 года он вернулся в Сидней.
112. В конце 1881 года Миклухо-Маклай принимает решение вернуться на время в Россию. Ему удается получить разрешение воспользоваться любым из возвращающихся в Балтику русских судов. В своих письмах в Географическое общество он объясняет деловые цели своего возвращения: главная из них состоит в подготовке к изданию итогов его двенадцатилетних путешествий; для этого ему требуются года два спокойной жизни в Европе и минимальные средства; он рассчитывает на содействие РГО в решении этих жизненно важных для него проблем. К этому времени число публикаций работ и разных заметок Миклухо-Маклая на русском и иностранных языках превысило сотню. Он стал известен ученому миру не только как неутомимый путешественник, но и как крупнейший специалист по проблемам Океании и ее населения.
Миклухо-Маклай с горечью должен был признать, что постоянно жить в России ему уже не придется: "После 11-летнего пребывания под тропиками мое здоровье положительно принуждает меня избежать переселения в холодный климат". Местом постоянного пребывания он избирает Сидней — и потому, что он по климату наиболее подходит к его "весьма шаткому здоровью", и потому, что в Сиднее ему удалось создать Биологическую станцию, которая представляет много удобств для постоянной научной работы, и по близости к основному полю исследования — Океании, и потому, наконец, что отсюда удобнее всего действовать в защиту народов Океании от колонизаторов и пытаться осуществить планы создания Папуасского союза…
Одна из главных забот Миклухо-Маклая — найти возможность погасить накопившиеся долги и получить субсидию, которая позволила бы ему спокойно заниматься наукой…
На клипере «Вестник» Миклухо-Маклай прибыл из Сиднея в Сингапур, здесь некоторое время был пассажиром фрегата "Герцог Эдинбургский", затем перебрался на крейсер «Азия» и доплыл на нем до Александрии и до Генуи, где пересел на броненосец "Петр Великий" и на нем в июне 1882 года прибыл в Кронштадт.
113. Ольга Николаевна умерла в 1881 году от дифтерита. Из письма можно понять, что Ольга очень много работала, чтобы обеспечить материально семью и помочь брату. О ее отношении к делам Николая Николаевича очень выразительно говорят хотя бы следующие строки ее письма Мещерскому 1874 года: "Я была уверена, что Коля благополучно возвратится из своего путешествия, — не знаю почему, но эта уверенность была велика и не обманула меня. Никогда Коля не умрет, прежде чем мы с ним не увидимся и он не передаст другим свое начатое дело. Его работы и труды не пропадут, как никогда не пропадает правое и справедливое дело. Только с такой уверенностью можно жить, иначе наша жизнь была бы настоящей толчеей…"
114. С е р г е й — старший брат в семье, в годы, когда писалось письмо, служил мировым судьей в Киевской губернии, вел дела по общему имению в Малине.
115. Б е з е к и в о к (э к и в о к) — без уверток.
116. По приезде в Петербург Миклухо-Маклай выступил с рядом публичных лекций, которые имели исключительный успех. Вот отрывок одного из газетных отчетов: "К семи часам вечера зал РГО наполнился изысканной петербургской публикой. Несмотря на впуск по билетам, зал был буквально переполнен, и за неимением мест многим пришлось стоять в проходе и даже в смежной с залой комнате. Ровно в восемь часов вечера П. П. Семенов ввел в залу под руку знаменитого путешественника, при появлении его раздался гром аплодисментов, которые не умолкали в течение нескольких минут. На кафедру вошел уже украшенный сединами мужчина лет под сорок, невысокий ростом, видимо, не совсем здоровый, но с чрезвычайно энергическим выражением лица, каждая черта которого говорила о редкостном героизме и неутомимости".
Газеты подробно излагали рассказы Миклухо-Маклая и его различные научные наблюдения. По ходу лекций он неоднократно касался вопросов, связанных с колониализмом, с положением коренного населения Океании, и тем самым возбуждал в передовом обществе мысли о судьбе угнетенных малых народов Российской империи.
Интервью с ученым, сообщения о его планах, о содержании будущих крупных трудов, восторженные оценки его деятельности заполняли русскую печать в октябре — ноябре месяцах. Вот характерное высказывание одного журналиста: "Миклухо-Маклай приехал на родину, которая внесет его в число самых доблестных своих сынов".
Художники К. Маковский и А. Корзухин написали портреты путешественника. Л. Н. Толстой посвятил Миклухо-Маклаю целый раздел в своей новой книге "В чем моя вера?". Здесь отношения путешественника с папуасами он представил как образец отношений между людьми разных рас и культур.
Планы Миклухо-Маклая относительно издания его сочинений в России были одобрены, и ему была обещана денежная помощь.
В конце 1882 года Миклухо-Маклай выехал в Европу. Он побывал в Берлине, где участвовал в заседаниях Антропологического общества, заезжал в Париж, где встретился с другом А. Мещерским, посетил тяжелобольного И. С. Тургенева (об этой встрече сохранились воспоминания ученого и заметки самого Тургенева), был в гостях у Натальи Александровны Герцен, зять которой, Г. Моно, известный историк и прогрессивный публицист, написал о нем замечательный очерк, увидевший свет в парижском журнале. Затем Миклухо-Маклай направился в Лондон, где имел встречи с бывшим там в это время А. Гордоном, министром колоний Дерби, а также с общественными деятелями Англии. Речь шла о необходимости сохранить независимость Берега Маклая и благополучие его населения.
В конце февраля Миклухо-Маклай отплыл из Адена на судне, совершавшем рейс до Батавии, где он намеревался пересесть на какой-нибудь корабль до Сиднея. В одном письме с острова Амбонна он писал: "Не был здесь вот уже девять лет… Здесь в тропиках, на островах, так хорошо…"
Между тем планы Миклухо-Маклая изменил счастливый случай: в Батавии он встретил корвет «Скобелев» (так теперь назывался «Витязь», на котором ученый совершил свое первое плавание на Новую Гвинею)… Началось новое, последнее для Миклухо-Маклая, большое путешествие.
117. Перечень семян указывает на то, что Миклухо-Маклай рассчитывал внедрить в хозяйство папуасов многие тропические культуры, которые не только служили бы улучшению их питания, но и могли бы явиться предметом экспорта для будущего. Папуасского союза.
118. C a r i c a p a p a y a — дынное дерево, дает съедобные плоды.
119. Больше Миклухо-Маклаю побывать на своем Берегу не довелось. Находясь в Гонконге, он узнал, что правительство австралийской провинции Квинсленд объявило об аннексии части Новой Гвинеи. Миклухо-Маклай понимал всю опасность этого акта, который угрожал в первую очередь массовым увозом папуасов на плантации и захватом их земель. На пути в Сидней в мае 1883 года Миклухо-Маклай встретил миссионера Чалмерса, и они совместно обратились к министру колоний Дерби с требованием защитить права папуасов на их земли, запретить вывоз их для рабского труда и пресечь продажу спиртных напитков. Спустя три недели Миклухо-Маклай отправил копию этого письма британскому премьер-министру, добавив от себя: "Мы надеемся, что имперское правительство не признает и не поддержит политику насилия, людокрадства и невольничества".
Британское правительство на этот раз не поддержало акции Квинсленда. Захват Новой Гвинеи был временно предотвращен.
В июне 1883 года Миклухо-Маклай вернулся в Сидней.
120. Телеграмма, о которой упоминается в письме, была послана, чтобы пресечь попытку шотландского авантюриста Мак-Ивера высадиться в Порту Константина и захватить плодородные земли папуасов. Благодаря вмешательству Миклухо-Маклая эта разбойная экспедиция не состоялась.
Характерно, что Миклухо-Маклай выступает от имени населения своего Берега, как бы уже объединенного в Папуасский союз.
"Под европейским протекторатом" — означало, что Миклухо-Маклай требовал международного правового признания независимости и гарантий ее для Берега Маклая. Наличие автономии позволило бы ему приступить к практической реализации проекта развития Берега, в том числе — создания Большого совета, устройства новых плантаций, организации школ и т. д.
121. Рита — Маргарита Робертсон, дочь бывшего премьера Нового Южного Уэльса. Миклухо-Маклай познакомился с нею в доме ее отца, с которым он был связан по делам организации Биологической станции. Молодые люди полюбили друг друга, и, когда Миклухо-Маклай уезжал в Россию, он увозил с собою фотографию Маргариты, на которой ее рукой были написаны первые буквы слов, составлявшие фразу (по-английски), предположительно читаемую ныне так: "Только смерть может разлучить нас". Находясь в Европе, он получил от нее письмо с формальным согласием на брак. Однако родственники Маргариты всячески препятствовали этому браку, что, конечно, объяснялось положением Миклухо-Маклая — отсутствием средств, нездоровьем, и т. д. Маргарита проявила большую настойчивость и волю и в конце концов добилась согласия. Брак был очень счастливым, Маргарита быстро и легко вошла в круг интересов мужа, помогала ему в переписке и в подготовке к печати текстов на английском языке. В ноябре 1884 года родился сын, через год — второй.
122. 1884 год оказался решающим для судьбы восточной части Новой Гвинеи. Вокруг нее давно уже шла дипломатическая борьба между Англией и Германией. В конце концов обе державы одновременно приступили к аннексионистским действиям и в конце года произошел колониальный раздел: южная часть была захвачена Англией, северо-восточная, куда относился и Берег Маклая, — Германией. Германский посол в Петербурге 15 декабря официально объявляет о "принятии под покровительство германского императора" части Новой Гвинеи. У берегов ее появляется немецкий военный корабль, германский флаг поднят в Бонгу и на Били-Били, делаются первые попытки скупить за бесценок у папуасов их земли. Миклухо-Маклай потрясен вероломством германского канцлера Бисмарка, который еще недавно публично заявлял, что необходимо защищать права туземцев от несправедливой эксплуатации. Телеграмма показывает, что Миклухо-Маклай по-прежнему считает себя полномочным представителем независимого Берега.
123. Миклухо-Маклай надеялся, что русское правительство поддержит его протест, а также будет отстаивать его юридические права на Берег. Позднее, воспользовавшись тем, что фактически Берег Маклая оставался еще не занятым колонизаторами, Миклухо-Маклай продолжал попытки обеспечить его автономию. Одновременно с этим он хотел создать там небольшое поселение из соотечественников и единомышленников, просил брата Михаила и нескольких друзей поскорее приехать. Из этих планов ничего не получилось, но ученый не терял надежды на то, что его Берег добьется независимости.
124. В апреле 1886 года Миклухо-Маклай вернулся в Россию — на этот раз с пароходом до Одессы. Он посетил сразу же царскую резиденцию в Крыму и добился встречи с царем. С одной стороны, он хотел убедить Александра III в необходимости отстаивать права на самостоятельность Берега Маклая, с другой — объяснить ему свою цель — устройство русских поселений в одном из пунктов залива Астролябии. Видимо, письмо явилось официальным продолжением беседы. Из письма явствует, что окончательный выбор места поселения еще не был сделан.
125. Программа, разработанная Миклухо-Маклаем, представляла собою утопический план создания где-то в Тихом океане демократической автономной области, которая формально подчинялась бы самодержавному государству и была бы под его защитой, но в то же время была бы свободна от власти полицейски-государственного аппарата, жила бы на началах коллективной общины, с собственным судом и управлением.
126. Специальная комиссия, созданная правительством для рассмотрения проекта Миклухо-Маклая, отвергла его. После дополнительных рассмотрений 9 декабря 1886 года Александр III подписал: "Считать это дело конченным. Миклухо-Маклаю отказать".
127. Миклухо-Маклай выехал в Австралию в марте 1887 года.
128. О последних месяцах жизни Миклухо-Маклая мы узнаем из дневника его жены Маргариты. Денег не было, в условиях очень холодной зимы болезни обострились, Николай Николаевич ужасно страдал от невралгии, приступов ревматизма. В феврале его положили в клинику Вилие под наблюдение знаменитого врача — профессора Боткина. Состояние его менялось, и даже появилась надежда на лучшее, но затем наступило резкое ухудшение, и 14 апреля Миклухо-Маклай скончался. На похоронах его друг В. И. Модестов, кроме всего другого, сказал: "Мы хороним человека, который стяжал себе всемирную славу… самоотверженной преданностью науке и самой редкой энергией. Он открывал неведомые страны, изучал никем не виденные народы. Перед его воображением были открыты постоянно самые широкие горизонты, среди которых могли бы проявиться ум и деятельность человека, и для его железной воли не представлялось ничего невозможного… Мы хороним человека, который прославил наше отечество в самых отдаленных углах земного шара…"
