– Что будем делать по зоне восемнадцать? – спросил генерал, пристукнув ладонью по папке, лежащей перед ним на столе.

За столом для совещаний сидело всего шесть человек. Представлять вам их нет никакого смысла, вы даже через сто лет о них в газетах не прочитаете, не потому, что столько не проживёте, а потому, что не напишут. Поэтому буду пользоваться рабочими именами.

Работаем мы в Бюро. Если точнее, мы являемся его оперативным составом и созданы всего год назад. И если Бюро существует уже более тридцати лет и о нём ничего не писали и не напишут вообще, то уж нам, сирым, тем более высовываться не полагается.

Генерала мы Гоголем зовём, за его огромный нос. У него, конечно, другое рабочее имя, но и об этом он знает и не сердится.

Отдела кадров у нас нет, бухгалтерии тоже. Зачем пенсионерам бюрократия? Не удивляйтесь, все, кто работает у нас, пенсионеры в прямом смысле этого слова. Я вот, например, заслуженный сталевар. Отпахал у мартена восемь лет – и на пенсию. Пришёл раз в месяц в отделение Сбербанка – и пожалуйста, уважаемый пенсионер, получите. Это, конечно, не значит, что, как только вы на пенсию выйдете, можете к нам попасть. Совсем даже наоборот.

Приказы у нас никто не пишет, их отдают только устно. Вообще с представителями Бюро общается только Гоголь. Вы ещё спросите, как можно отдать приказ пенсионеру? Нашему пенсионеру можно, поскольку некоторым нет и тридцати, но заслуженные – ужас! Ходит такой слух, что наш заслуженный лётчик-испытатель, Пижон, к самолёту ни разу не подходил. Он как-то на скорую руку перенацелил 6-й американский флот на Америку. Уже перед самыми боевыми стрельбами заметили. Мы его спросили, что он там не так сделал, почему заметили? Он глазёнки потупил и отвечает: а при чём тут Чикаго, я ведь просто попробовал. Вы думаете, за это к нам и взяли? Да ничего подобного. Он с домовым подружился. Вы когда-нибудь капитана Сильвера на картинке видели с попугаем на плече? Вот и у Пижона всегда на левом плече домовой, по крайней мере, он это утверждает. Никто этого старичка в лохмотьях не видел, но куда конфеты пропадают, когда он их на ладони к левому плечу подносит, мы никак понять не можем.

В общем, все у нас со странностями, в общепринятом понимании этого слова. К нам это мнение не относится, у нас это норма.

Бюро создали в конце семидесятых, естественно, двадцатого века. К тому времени человечество так постаралось планету испохабить, что у нас посчитали, что если не начать выяснять, что к чему, то это чёрт-те чем закончиться может. Накопилось непонятных фактов выше крыши. Заслуженные с проплешинами и бородами только руками разводили, когда их о таких аномалиях спрашивали. Вот и создали Бюро, чтобы разобраться и народ не пугать.

Копались эти академики, членкоры и много других многомудрых дядек в этих фактах, теории всякие выдвигали, опыты проводили и кое до чего додумались.

Оказалось, что пространство-то наше, кажущееся единым и необозримым, из маленьких кусочков состоит. Правильно, из атомов, об этом вы все знаете, но атомы эти в определённой частотной среде существуют. Иначе говоря, любой предмет или живое существо своё собственное вибрационное поле имеет, и если частоту этих вибраций изменить, то получается как в сказке. Ударился Иван-царевич оземь, превратился в сокола и полетел за семь морей, царевну прекрасную из лап Кощея выручать. Прилетел – и хлоп мерзавца мечом-кладенцом, по-нашему – вибратором-деструктором, по черепу, тот сразу в прах и рассыпался. Получается, имели наши предки оружие, суть вещей перестраивающее. Это со злости Иван деструктор на создание мелких фракций установил, мог бы, например, из Кощея табуретку сделать, все польза от супостата была бы. Но если из этого исходить, то, значит, и Кощей был в наличии и вибрационными полями играл в своё удовольствие, людей в каменья превращая.

Потёрли ручки, головки умненькие, плешивые да бородатенькие, не в обиду им будь сказано, и решили меч-кладенец, вибродеструктор, сделать и покончить со всеми непонятками на планете. Решить-то решили, ан не вышло пока. Вибродеструктор соорудили, да на несколько десятков тонн до меча-кладенца промахнулись. Если исходить, что меч тот от Ивановой руки заряжался, то тут надо с собой электростанцию возить. Кроме того, на волну индивидуальную настраиваться да предмет облучать долго и вдумчиво, потому как он сопротивляется и не хочет в табурет превращаться. Привык, знаете ли, к примеру, в образе волка существовать.

Наверх, конечно, отрапортовали: мол, как и что, знаем, не зря нас кормили, но время нужно, чтобы всё заработало в нужном ракурсе. А со временем заминка выходит, нет его. По телеящику всё об аномальных зонах брынчат. Кто испуган, кто возмущён – журналюги резвятся.

Цыкнули сверху на Бюро. Хватит, говорят, нам сказки рассказывать. Если знаете, как и что, то приступайте к реальным действиям. Почесались шишкоголовые, но делать нечего, и создали технический отдел ликвидации аномалий, между собой мы их пугалами зовём. Пугала они и есть.

Приезжает такая бригада, устанавливает под видом какого-нибудь оборудования придорожного или внутриквартального вибродеструктор, на определённую аномалию настроенный, – и пожалуйста. Замечается снижение на этом участке количества дорожно-транспортных происшествий или случаев суицида. Мир да любовь вокруг, подростковая агрессия к нулю подбирается. Сущности, в данном ареале находящиеся, будто в другие климатические условия попали. Неуютно им рядом с деструктором. Кое-что или кто, может, и распался, а остальные новое место ищут. Нашли – вот тебе и новая аномальная зона. Ложкой море черпаем.

Но мелочь всё это. Появляются аномальные зоны, десятки тысяч квадратных километров захватывающие, а уж это почти катастрофа. Ни строить на этих территориях, ни что-либо выращивать не рекомендуется. Я про аварию на маяке и в Чернобыле в данный момент не говорю.

Зоны эти без техногенных катастроф появляются, и НЛО тут ни при чём, и имеющаяся инфраструктура не могла вроде такого эффекта создать. Но мы говорим: «Невозможно», а оно есть.

Вот для борьбы с такими зонами наше подразделение оперативное и создано. Не допустить, чтобы заскорузло, как старый рубец, чтобы только проросшее, слабенькое, ещё с корешком – долой.

Несколько таких зон сейчас в разработке. Сегодня вот по вопросу восемнадцатой собрались. Пока ничего не предпринимать и оставить всё как есть или начинать операцию по зачистке, для того и в разведку направлялись Майор с Воробьём. Погиб Воробей, не успев как следует у нас опериться, но главное, я думаю, не в этом. Гоголь сейчас всю собранную по зоне информацию на стол выложит, и может получить кто-то из нас приказ пойти и уничтожить. Нам не привыкать, опыта кое-какого набрались, и локализовывали, и уничтожали, и провалы случались ни тпру ни ну.

Ну вот, ввёл я вас немного в курс событий, пора за работу приниматься и от удара ладони Гоголя начинать плясать.

– По восемнадцатой зоне сегодня мы имеем один из самых неблагоприятных факторов: она растёт, – начал генерал. – Растёт как-то однобоко, и это мне не нравится. Ещё километров сорок, – он указал указкой на экране, – и она соединится с соседней техногенкой. Все вы знакомились с материалом. По нашим сведениям получается, что разрастание связано с умышленным воздействием человеческого фактора. Агрофена – колдунья в третьем поколении. Перед появлением в Потапово спокойно проживала у себя в Эстонии на хуторе, создав свой ареал, километров в пять. Что её заставило забраться на старости лет в сибирскую тайгу, пока не ясно, но имеется один маленький нюансик. У неё погибла внучка. Погибла в Чечне, воюя на стороне духов в качестве снайпера. С тех пор уж воды немало утекло. На месть что-то не очень смахивает. Могла бы поближе где-то место найти, чтобы напакостить. По всему похоже, заказ она выполняла. Что может такую змею с места сорвать? Думаю, артефакт, скорее всего, ей какой-нибудь пообещали, а возможно, уже и передали. Обыск у неё на огороде сделали. Всё как обычно: грядки могилы напоминают, а в них земля с кладбища. Дом сгорел так, что больше ничего интересного не нашли. По непроверенным слухам, чёрный шаман по соседству в тайге объявился.

Регион не густонаселённый, можно бы и не волноваться пока особо, но кроме бабки ещё кто-то воду мутит, зону отчуждения создавая. Неоднократны случаи обрыва линий электропередачи. Вроде цветным металлом кто-то балуется, но пока не поймали. Небольшая авария с автомашиной, перевозившей кислоту в соседнюю область. Пришлось им там население эвакуировать. Журналисты масла в огонь подлили о степени опасности. Народ уезжать начал. Никто не хочет без света сидеть, а уж травиться тем более. Подвоза продуктов нет, бензина нет. Как жить? Раньше хоть каждый крестьянин лошадёнку имел, мог в район смотаться.

– Один трактор «Беларусь» на всю деревню, да и за тот платить нужно, чтобы раз в неделю на рынок съездить, – добавил молчавший Майор.

Гоголь кивнул.

– Не все присутствующие знают такой исторический факт, каким образом НКВД добился победы над «лесными братьями» в Прибалтике. Этот факт единичен в мире. Любое партизанское движение опирается на мирное население. Местные жители – это разведка, предупреждение об опасности, продукты питания, лечение и укрывательство раненых бойцов и целых групп и многое другое. Без населения партизанская война практически невозможна. НКВД выселял и сжигал хутора. Вывозил целые деревни местного населения, а на освободившуюся территорию поселял народ из разорённой до фундаментов Украины и Белоруссии. Приходит «лесной брат» за помощью, стучит в окно, а вместо помощи от знакомого Эно ствол карабина да русская бородатая морда. И таких – вся деревня. Вот и повоюй в холодном лесу. Хлеба нет, разведки нет, раненых девать некуда. Так и сидели волками в схронах, пока либо сами не разбегались, либо не попадали под зачистки войсковых операций. Если, короче, не создавалась мёртвая зона.

В нашем случае получается нечто подобное. Вокруг зоны мы будем иметь пустынную местность, откуда не получим никакой информации, а следовательно, будем слепы на то, что делается внутри. Значит, чтобы владеть ситуацией, надо держать там оперативников, а этого мы сейчас себе позволить не можем.

В принципе мы можем пока не торопиться. Объектов существенного хозяйственного, военного или научного значения, способных пострадать от воздействия зоны, там нет, но не нравится мне эта возня снаружи. Упустим время, потом втрое разгребать придётся.

– Да, реальных факторов угрозы для принятия решения о локализации зоны мы не имеем, – взял слово Биос. – Мутаций мы пока не зафиксировали, но в тайге, согласно информации местных СМИ, пропало несколько человек, причём это не простые туристы, а опытные охотники-промысловики и старатели. Погодные условия там сейчас на загляденье, и изменений природных факторов тоже нет.

– Я бы обратил внимание на спутниковую съёмку. О том, что зона достаточно активна, говорят магнитные аномалии. Из десяти кадров восемь идут в знакомом всем тумане. Если мы сейчас не предпримем оперативных мер по изучению внутреннего состояния, то через неделю-другую совсем ослепнем и не сможем получать информацию из зоны с помощью технических средств, – закончил свое выступление Теньша.

– А ты чего молчишь, Майор? – спросил Гоголь. – Зачем мы тебя туда направляли? Ты там был, щупал всё руками, нюхал носом – и молчишь.

– У меня была локальная задача – разведать внешние факторы, способствующие разрастанию зоны, если таковые имеются. Мы выяснили, что Аграфена является одним из них. Я сам принял решение спугнуть колдунью, украв у неё один из артефактов, а именно – козу. Что из этого получилось, вы знаете, – закончил Майор, понизив голос. – Вину в гибели Игоря я с себя не снимаю. Насчёт чёрного шамана объективных данных у меня нет, но на территории, где формируется зона, в период с тридцать шестого по пятьдесят седьмой год существовал лагерь заключённых. Бывший золотой прииск сам по себе опасная энергонестабильная формация. Тут необходимо взять также в расчёт, что в период функционирования лагеря там погибло более пятидесяти тысяч человек. На момент нашей разведки местный предприниматель и уголовный авторитет в одном лице, некто Слямин, по моим сведениям, пытался добиться возврата отнятой у него лицензии на повторную промывку рудничных терриконов, переработанной породы. Одна его бригада там работала. Каждый грамм рудного отвала пропитан кровью, омыт потом и осыпан бранью погибших людей. Создан более чем двадцатилетний биоэнергетический экгрегор агрессии и проклятия, который всколыхнули и подпитали люди Слямина. Мы с вами ещё не знаем, в каком состоянии там кладбище. Если они его тронули или туда попала вода, образовалось болото, вот вам ещё два фактора возможной активности и причины появления зоны. Слямин – авторитетный уголовник, и замучить или убить нескольких человек из одиночек-золотоискателей ему раз плюнуть. Тайга если и не спишет, то спрячет. Доказательств, что люди пропали по его вине или вине его охранников, у меня нет. Может, это сделали они, а может, зона. У Слямина были и свои потери в тайге. Ушли трое его людей, похоже, посмотреть рудник. Все вернулись, только один через несколько дней повесился, оставив записку, что не может так жить, другой исчез и позже был обнаружен в психиатрической больнице с полной амнезией.

– А третий? – задал вопрос Глаз.

– Третий как ни в чём не бывало живёт и радуется, являясь правой рукой авторитета.

– Как-то всё странно и нетипично. Не похоже на воздействие зоны. Скорее если там что-то и случилось, то работали с каждым в отдельности, чтобы не было подозрений, а это косвенно подтверждает, что внутри зоны существует суггестор, возможно, он и есть чёрный шаман.

– Что-нибудь ещё? – спросил Гоголь.

– Да нет, вроде больше ничего. Каких-либо мутаций мы не заметили, правда, и вглубь не заходили. Белки как белки, да и всё остальное, похоже, в естественном состоянии.

– Какие ваши выводы?

– Я бы провёл разведку внутри. Если разрешите, готов отправиться туда хоть сегодня. Считаю, другого человека посылать нецелесообразно. Я там уже примелькался, да и округу изучил. За неделю, думаю, управлюсь. Да, и ещё.

Аграфену мы убрали, но Потапово, конечно, скоро обезлюдеет. Пойдёт дальше зона или не пойдёт, сказать трудно, но я бы присмотрелся к техногенке, почему именно туда потянулась?

– Техногенка худо-бедно блокирована. Если бы пошли резкие всплески или прорыв, то и мы бы знали, и охрана не спала, – проговорил задумчиво Гоголь. – Но, возможно, ты прав, есть здесь что-то. Собирайся, поезжай. А раз такой дотошный, то заскочи на техногенку и сутки там понюхай, но не больше. Сам время назначил – сам и крутись.

– Спасибо, товарищ генерал, выкручусь, я ведь сам из зоны.

– Если больше ни у кого ничего нет, то – по местам. А тебе, Майор, удачи, и помни: мы все из зоны.

 

Начальник охраны зоны № 157 принял очередного шишкообраза, как здесь именовали постоянно приезжающих проверяющих, довольно равнодушно. Всё в его хозяйстве было в полном порядке. Охранный батальон полностью экипирован, укомплектован и расквартирован. То, что делается в самой зоне, не его забота, для этого существует директор по науке, в основном сидящий в своей лаборатории и совместно с помощниками звенящий лабораторной посудой.

Согласно требованиям инструкции, один раз в неделю он выделяет парный наряд в спецкостюмах, обязанный сопровождать одного из скляночников в зону для отбора образцов и контроля за внутренней стабильностью объекта. Уходят не далеко, в пределах видимости. Пока – слава зоне! – никаких ЧП не случалось. Спасательных операций, кроме тренировочных, не проводилось.

Было, правда, несколько проблем, которые отравляли жизнь и майору. Первая – это, конечно, сталкеры. Тащили они из зоны всякую дрянь. В первую очередь зеленоватую слизь, которая, по местным слухам, лечит многие болезни, продлевает жизнь и способствует росту всего, что может эту слизь употреблять. С этой публикой, правда, разговор короткий. Согласно инструкции, посторонние лица, находящиеся даже в нейтральной зоне, подлежат уничтожению. Тут не важно, в зону идёт или из зоны. Охрана обязана стрелять на поражение. Что, впрочем, она и делает с огромным удовольствием. Двойной оклад и десять суток отпуска – неплохие стимулы для добросовестного выполнения своих прямых обязанностей.

Выжечь бы здесь всё напалмом на несколько метров в глубину – и не было бы никакой зоны. В перспективе, ему сказали, так оно и будет, но пока шишкоголовые против. Ведут свои исследования. Как-то в разговоре директор ему пояснил, что эта авария дала исключительный толчок для новых открытий.

Раньше на месте зоны довольно большой завод был по производству добавок к кормам и удобрениям, если короче – генетическими добавками занимались. После взрыва вакуумной установки, где эта дрянь варилась, вся территория зелёными соплями была забрызгана. Смена операторов погибла. Приехали эмчеэсники, собрали всё, почистили, порошками обработали, а через неделю вновь везде эта же плесень повылезала. Объявили карантин. Людей изолировали, охрану усилили и пошли, группа за группой, образцы собирать да колдовать над ними. Сначала работали в палатках, но постепенно научный городок образовался в десяток домиков. Забором его обнесли, чтобы посторонним да очень любопытным доступ ограничить, а когда кражу из лаборатории совершили, то колючку поставили. Дополнительный объект у охраны появился.

Дальше – больше. Шишкоголовые решили не только на мышах опыты проводить. Целый зоопарк появился – со свиньями, козами, даже верблюда притащили, а рядом разбили огород. Ну, этот быстро куполом накрыли, потому как растения размножением не как люди занимаются. Не хватало ещё их деточек за сотни километров разыскивать.

В охране дополнительную группу создали: раз в неделю всё живое в зоне выжигать, иначе через месяц ничего в метре от колючки не увидишь. А шишкоголовые в зону лезут, аж пищат от удовольствия, но после невозвращения двух групп запал их несколько поутих. Нашли ушедших. Защитные костюмы пробиты, кто и как это сделал, непонятно. С тех пор в зону только роботы ходят. Что они оттуда умникам таскают, начальник охраны не знает, да и не его это дело. Обработал пришлого из зоны, в контейнер его – и в лабораторию.

Всё бы это ничего, обычная рутина рабочая, но в последнее время сталкеры совсем замучили. Сколько уж их перестреляли, только по журналу происшествий можно установить. Но не переводятся на земле Русской дураки и любопытные, а если ещё и жадных сюда добавить, то, почитай, вся Россия тут перебывала. За пробирку плесени из зоны на чёрном рынке, говорят, можно сто тонн баксов заработать, вот и лезут. Утечки вроде пока не было, но кто знает? Скорее бы уж приказ пришёл на уничтожение.

Отвлёкся мыслями начальник охраны, документы шишкообраза изучая, а когда до конца их дочитал, только головой покрутил от удивления. Имелся допуск у шишко-образа в зону войти с необходимым количеством людей и аппаратуры и находиться там столько, сколько ему заблагорассудится. Кроме того сообщалось, что в случае невозвращения подателя документа сего из зоны к указанному сроку спасательных экспедиций не создавать и ушедшее лицо не искать. Это был не проверяющий по его душу, это был крутой отморозок, даже не из шишкоголовых. Это был сталкер со спокойными, холодными как лёд голубыми глазами.

– Когда пойдёте? – только и спросил начальник охраны у сидящего перед ним человека.

– Хотелось бы завтра с утра. Вот моя техническая заявка. – И гость, вынув из кармана, протянул сложенный вчетверо листок.

Два баллона жидкого азота с распылителем, автомат с десятком магазинов, пять оборонительных гранат, десантный нож, прибор ночного видения, защитный костюм, не аварийной красной, а защитной расцветки, и кислородная маска на три часа работы. Это было всё, что просил гость.

– Ещё я должен изучить всю территорию вплоть до подземных коммуникаций. Надеюсь, у вас имеются необходимые схемы.

– Вы что, собираетесь идти вниз? – удивлённо спросил хозяин.

– Пока не знаю, но такая необходимость может возникнуть.

– Если разрешите, хочу дать совет, – проговорил начальник охраны.

– Слушаю.

– Рекомендую взять вместо одного баллона азота огнемёт.

– Спасибо, но он мне не потребуется. Где я могу расположиться и посмотреть документацию?

– Думаю, можно поместить вас у научников. Схемы вам принесут.

– Нет, не будем беспокоить учёных. У вас тут найдётся для меня помещение, где бы я мог без помех поработать?

– Найдём.

– Вот и прекрасно. Всё оборудование тоже принесёте туда.

Начальник охраны открыл сейф, вынул из него папку и протянул гостю:

– Здесь всё, что вы просили, с учётом произошедших повреждений после аварии.

– Ещё одно. Коммуникации местного городишки, – Майор кивнул за окно, где не далее трёх километров раскинулся небольшой городок, демонстрируя свои окраины, – соединены с заводом?

– Нет. Здесь своя, с закрытым циклом система. Воду тоже брали из отдельной скважины.

– А это что – газопровод?

– Это транспортная труба газопровода, но пока она не работает. К ней должны были подключить завод, ну и город, естественно.

Майор задумался, не обращая внимания на собеседника.

– Если у вас всё, – несколько нетерпеливо проговорил начальник охраны, – то пойдёмте, я покажу вашу комнату.

Гость подхватил свой кейс и последовал за хозяином.

Комната приехавшему понравилась. В секунды оглядевшись с порога, он поставил свой кейс у ножки стола, бросил куртку на спинку стула, обнажив при этом наплечную кобуру с крупнокалиберным автоматическим «Вектором», и, положив папку с документами на столешницу, повернулся.

– Спасибо, вы можете идти, – поблагодарил он начальника охраны.

– Ужин? – спросил тот.

– Пусть принесут сюда. Кстати, я привык вставать рано и выхожу в семь часов утра.

Начальник охраны кивнул и, выходя, закрыл за собой дверь.

Майор упал на кровать, заложив руки за голову, и с полчаса пролежал неподвижно, отдыхая и настраиваясь на местную обстановку.

Встав, сел за стол, раскрыл папку и углубился в изучение документов. Через два часа в голове сложился план маршрута и наметились точки наиболее опасных мест, где мог произойти прорыв охранной зоны.

В дверь настойчиво постучали.

– Войдите, – пригласил Майор, вставая из-за стола.

– Разрешите?

Трое солдат стояли за дверью. Двое внесли баллоны с азотом, соединенные единым переходным клапаном с распылителем, автомат, разгрузку с боеприпасами и большой пакет, в котором должны были находиться защитный костюм ПНВ и кислородная маска. Третий держал в руках накрытый полотенцем поднос.

– Поставьте вот тут у стены, – указал Майор. – Поднос на стол.

Солдаты выполнили приказ и удалились.

«Что они себе тут думают? – складывая документы, подумал Майор. – Ну ничего, если завтра всё сложится, то хоть в тайге отдохну, прогуляюсь».

Быстро и без аппетита поужинав, он приступил к осмотру оборудования. Разобрал пакет, прикинул на себя костюм. Выключив свет, проверил зарядку его аккумуляторов ПНВ. Прикинул кислородную маску. Осмотр магазинов и автомата тоже не вызвал никаких нареканий.

Вынув из чехла нож, он несколько раз подбросил его в воздух, ловя после двух оборотов, крутнул на ладони и, подбросив ещё раз, уже хотел отправить его ударом в дверь, но вовремя остановился, мягко поймав за лезвие. С проверкой было покончено. Клапаны азотных баллонов он проверять не стал, только взглянул на манометр.

В семь утра он в полной экипировке зашёл в кабинет начальника охраны.

– Доброе утро, – приветствовал его хозяин кабинета.

– Сейчас проверим, какое оно для меня доброе, – ответил гость.

Выйдя из служебного помещения, они прошли вдоль забора из колючей проволоки и подошли к будке КПП. Стоящий рядом с калиткой солдат поприветствовал их, вскинув руку к пилотке, и молча открыл первую калитку, сваренную из металлического уголка и обтянутую всё той же колючей проволокой. За первой последовала вторая калитка, и, наконец, открылась третья, от которой тянулась к первому зданию натоптанная дорожка, её конец скрывался за стеной.

Гость постоял, осмотревшись по сторонам, приоткрыл вентиль баллона с азотом, из раструба которого ударила лёгкая дымка, быстро рассеивающаяся в воздухе, и, кивнув самому себе, уверенной походкой двинулся к строениям. Завернув за угол административного здания, соединенного с лабораторным корпусом, он двинулся к центральному цеху, зияющему огромными чёрными провалами выбитых панорамных окон, раньше поднимавшихся на высоту трёхэтажного дома.

Сойдя с тропинки, Майор вынул из кармана металлический цилиндр длиной сантиметров тридцать и встряхнул его. Цилиндр превратился в трость, почти такую же, какой пользуются обычно слепые. Постукивая ею впереди себя и поводя из стороны в сторону, «сталкер» подошёл к оконному проёму и, заглянув внутрь, быстро отдёрнул голову. Надев на конец трости зеркальце, он просунул этот своеобразный экран в помещение и долго всматривался, поворачивая устройство в разные стороны. Из здания не доносилось ни звука, движения тоже не наблюдалось.

Производственное помещение было огромно. Согласно просмотренной схеме, его длина была двести метров. Через каждые сорок метров стоял котёл из стали с автоматически поднимающейся крышкой. Биологическое варево приготавливали под высоким давлением. Три крышки были исковерканы, сорваны произошедшим взрывом. Одна просто открыта. В каком состоянии находилась последняя, с места наблюдения было не видно.

Майор поднял взгляд к потолку. Вся его поверхность и верхние части стен были облеплены зеленовато-бурым слоем вещества, которое свисало ошмётками. С той стороны технологической цепочки, на уровне третьего котла должна быть дверь, ведущая к подземным коммуникациям и насосам, перекачивавшим подготовленное зелье в охлаждающие резервуары, что и являлось целью разведчика.

Он почувствовал движение воздуха и, сделав два шага вперёд, резко повернулся, поводя стволом оружия. На том месте, где он только что стоял, лежал огромный ошмёток, сорвавшийся с потолка, при этом конвульсивно сокращаясь.

Направив на него раструб шланга азотного баллона, Майор нажал на кнопку. Струя азота ударила в корчившуюся тварь. Та тут же съёжилась, покрывшись инеем. Он тронул её носком ботинка, а потом наступил. Раздался звонкий хруст, усилившийся эхом огромного пустого помещения.

Внимательно оглядев потолок, разведчик наметил более безопасный путь к нужной двери, чтобы не попасть под ливень потолочных тварей. Три нападения всё-таки случилось, но он не обратил на это внимания, так как хищники, или кем эти твари были, упали от него не ближе метра.

Не дойдя до нужной двери пяти метров, пришлось остановиться. Проём был свободен, но имел высокий, в полметра, порог, а вокруг него растеклась огромная зелёная лужа. Он поискал глазами, что можно было бы использовать в качестве мостков, но ничего подходящего не обнаружил. Прыжок в пять метров с грузом на спине был верхом глупости. Вздохнув, он опять взялся за шланг азотного баллона. Интуиция подсказывала, что не стоит наступать ботинком в лужу, на поверхности которой плавало множество бабочек, комаров и прочей летающей мелочи.

Как только струя газа коснулась поверхности, края лужи, словно живые, взметнулись вверх, скорее всего в желании погасить ожог. Майор перенацелил струю на края, а когда они с хрустом обломились, проложил себе дорожку к порогу и вспрыгнул на чистый бетон. Обернувшись, увидел, что тварь, отрывая куски ещё живого тела от остекленевшей замороженной массы, начала медленно расползаться в разные стороны.

В подвале было абсолютно темно, и дальнейший путь ему освещал фонарь на шлеме. Вниз вели восемь бетонных ступеней с металлическими перилами. Внимательно смотря под ноги, он спустился и встал на пол, предварительно убедившись, что он чист.

Согласно схеме, коридор, тянувшийся налево, вёл к чанам охлаждающей установки, направо – в насосную. Майор решил сначала заглянуть в чаны. Немного пройдя по коридору, он, как и ожидал, обнаружил закрытую дверь. Оба рычаговых запора плотно сидели в пазах. Разведчик надавил на ручку одного. Раздался резкий скрип. Майор припал ухом к двери и посмотрел в оба конца коридора. Вокруг по-прежнему стояла тишина. Перестав прислушиваться, он резко открыл оба запора и потянул на себя дверь.

То, что открылось ему в свете фонаря, добавило адреналину больше, чем струя ледяной воды, полившаяся на потную спину. Помещение кишело всякой нечистью. Огромные тараканы, пауки, свернувшиеся слизни, невообразимые многощупальцевые монстры. Всё это шевелилось вокруг огромного бассейна, наполненного почти до краёв жидкостью стального цвета, вползало и выползало из него. На свет фонаря ближние твари отреагировали мгновенно, и, когда он захлопывал дверь, лёгкий хруст возвестил о том, что некоторые из них попали между ней и косяком. Тренированная реакция спасла. Но когда Майор дёргал до упора рукоятки запоров, его всё же пробрала лёгкая дрожь. От этих полчищ не помогли бы ни автомат, ни гранаты, ни азот. Даже предложенный огнемёт не спас бы положения. Здесь всё надо выжигать комплексно, напалмом.

Он сел напротив двери на бетонный пол и попытался вытащить из пачки сигарету. Получилось только с третьего раза, две первых сломал. Зажигалку держал двумя руками, но уже спустя три минуты он, докуривая, успокоился, пальцы перестали дрожать.

– Надеюсь, в насосной нечего жрать, и она заселена несколько меньшим количеством, – проворчал Майор себе под нос, злясь на свою минутную слабость.

По привычке он сунул голову в открытый проём и тут же отдёрнул её. Перед лицом что-то мелькнуло, и прозвучал удар железа о железо. «Сталкер» успел сделать два шага назад и упереться спиной о стену коридора, когда в дверном проёме выросла громадная фигура мужчины в чёрном комбинезоне. Очередь из пяти пуль в грудь, сбивающая любого человека с ног, заставила гиганта только отшатнуться, удерживаясь обеими руками за косяки проёма. Три пули в голову снесли верхнюю часть черепа. Падая на колени, гигант выронил из левой руки обрезок трубы.

– Куда так торопился, милай? – процедил Майор, расстёгивая на груди замок ремней азотных баллонов и сбрасывая их с плеч.

Предложенный обнаружившим себя противником способ военных действий был хорошо понятен, отработан и ни в коей мере не вызывал чувство ступора, наоборот, разгонял кровь и вызывал желание продолжить схватку.

Правила ведения войны в помещениях очень просты. Сначала брось в помещение гранату, потом уж входи сам. Майор на секунду задумался и понял, что не может себе этого позволить. Рухнет стенка, пробьёт осколком какой-нибудь бак, и полезет оттуда чёрте-те что. Но проверить надо обязательно. Не мог же этот гигант тут один отсиживаться? Да и не похож он на заблудившегося лаборанта, год питавшегося «продукцией» предприятия.

Разведчик встал за косяк двери и начал стрелять веером до полного опустошения магазина, пытаясь охватить огнём всё помещение. Если друзья гиганта там и были, то под ливнем пуль и звенящего рикошета они не фиксируют проём двери, а присели в укрытии. Следующим движением он вкатился внутрь, в кувырке отстёгивая пустой магазин, и, уже разгибаясь, вставил новый, передёрнув затвор. Никакой реакции на эти его телодвижения не последовало. Противник затаился. Это не радовало. Придётся его искать в полной темноте. Надвинув ПНВ на глаза, майор начал оглядывать помещение. Бесконечное количество вьющихся по полу и потолку труб, вертикальные стояки и поддерживающие балки из швеллера бетонные колонны. Короче, рукотворный лес со своими стволами, пнями и буреломом.

Пригнувшись и поглядывая под ноги, чтобы случайно не загреметь лежащей на полу железякой, разведчик медленно двинулся между труб, предварительно включив механизм ощущения опасности. Всё было тихо. Бесшумно ступая, обошёл значительную часть помещения. Он искал гнездо гиганта. Где-то здесь должны были находиться продукты, вода, постель этого человека. По месту лёжки можно определить численность группы, какое время она тут находится и с какой целью.

Неожиданно на спину навалилась тяжесть. Майор не стал сопротивляться, а только изменил положение корпуса, направляя вес противника по касательной и проворачивая тело, чтобы в падении оказаться сверху. Они падали, а рука Майора уже вытягивала из чехла нож, клинок которого тут же по самую рукоятку вошёл в бедро противника. Нападавший не успел захватить шею, так как Майор быстро прижал подбородок к груди.

Удар ножом ослабил захват головы согнутой в локте рукой противника. Разведчик вывернулся и, перекатившись по полу, через секунду уже стоял на ногах. ПНВ во время борьбы слетел с головы, но он видел в трёх метрах перед собой шевелящуюся тёмную массу. Рукоятка «Вектора» уже плотно лежала в руке. В отсветах двух очередей по пять патронов он разглядел противника, практически точную копию уже убитого гиганта. Ствол пистолета приподнялся выше, нащупывая голову врага, но резкий удар и боль в предплечье отбросили руку в сторону. Выбитое оружие улетело в темноту, гремя по полу. Майор моментально шагнул за находившуюся рядом, вертикально уходящую в потолок трубу, согнулся и нырнул под следующую. Он ни секунды не сомневался, что попал, ожидал болезненных хрипов и звука падения тела, но ни того ни другого не происходило.

По-прежнему бесшумно, медленно смещаясь в сторону от места схватки, он нащупал на комбинезоне шарик выше уровня раны и потянул за него. Сработала петля, вшитая в рукав спецкостюма, плотно перехватив предплечье, останавливая кровотечение. Майор выдернул нож из раны и с удивлением обнаружил, что это его собственный клинок.

Слева за переплетением труб началось шевеление. Невидимый пока гигант то ли в результате ранений, то ли зная, что его противник практически обезоружен, не очень-то соблюдал тишину при передвижении.

Обтерев лезвие клинка о комбинезон и удобно захватив его левой рукой, Майор начал медленно смещаться в сторону двери. В сумерках коридора ориентироваться было проще. Ещё нужна была примерно минута, чтобы завести резервы организма и, несмотря на ранение, работать в полную силу.

Манёвр удался. Он выкатился в коридор, куда следом за ним, ударившись о стенку, вылетел дискообразный предмет. Это было металлическое колесо, вентиль, с помощью которого открывают и закрывают переходные клапаны трубопроводов.

Склонившись над баллонами с жидким азотом, Майор стал вытаскивать из-под них шланг с распылителем, но не успел. Из проёма вылез противник и, не останавливаясь, шагнул в его сторону. Левая рука с зажатым в ней клинком взлетела на уровень плеча и привычным движением отправила нож в цель. Лезвие по самую рукоятку вошло в глаз гиганта. Того качнуло, и тело прислонилось к стене. Было заметно, что поражение для него не смертельно. Руки его упёрлись в стену и начали отталкивать от неё тело.

– Ну и живучая же ты сволочь, – процедил сквозь зубы Майор и сорвался с места.

Толчок о бетонный пол получился мощным и послал тело к противоположной стене. Левая нога, встретившись на уровне полутора метров со стеной, бросила тело в сторону противника, а правая, резко разогнувшись в полёте, ударила по голове гиганта, припечатывая её к стене. Хруст ломающихся костей прозвучал одновременно с утробным стоном. Тело сползло по стене и осталось неподвижным, только длинные мощные руки и ноги ещё некоторое время медленно подёргивались.

«Если там есть ещё третий, – подумал Майор, – нужно начинать отступление».

Он долго прислушивался, включил свои внутренние сенсоры, регистрирующие ощущение опасности, но так ничего и не уловил.

– Похоже, их было всего двое, – проговорил он, застёгивая на груди замок ремней, удерживающих на плечах баллоны с азотом. Вытащив из глазницы гиганта нож и сунув его в чехол, он вновь направился в помещение насосной. Первой найденной вещью был ПНВ, и он сразу пристроил его на голову. Прибор работал. Помещение озарилось зеленоватым светом. Вскоре нашёлся и автомат. С пистолетом оказалось сложнее, пришлось поползать под трубами, но и он в конце концов пристроился на своём обычном месте.

Лёжку противника Майор обнаружил довольно быстро, она располагалась в бывшей слесарке. Два топчана, грязный стол. На столе две открытые бутылки минеральной воды, под столом обрывки упаковочной бумаги. Под топчанами он нашёл два современных рюкзака, набитых бутылками с той же водой и плитками, похожими на белый шоколад. Надорвав и понюхав одну из них, он не стал пробовать её на вкус, а уложил парочку в карман комбинезона. Ни оружия, ни взрывчатки он не обнаружил, и это его насторожило.

Судя по количеству обёрток от пищи, упокоенные находились здесь довольно длительное время. Возможно, неделю, если не больше. Они чего-то ждали. Чего?

Майор сел на один из топчанов и стал думать.

«Чего они могли ждать? Усиления группы ещё несколькими членами? Что мешало забросить сразу всех? Если это разведка, то что в таком случае они делали так долго на одном месте? Пришли, увидели что надо, вернулись, доложили. А что, если они выполняли тут определённую работу? Какую работу можно длительно выполнять в зоне? Может, они нашли что-то и ждали помощь? Третий ушёл за ней? Тогда где третий рюкзак? Нет, они не похожи на сталкеров. Не та экипировка, не те навыки. Живучесть за гранью. Продукты питания своеобразны. Скорее всего, зомби. Откуда здесь могли появиться зомби? Зомби – это продукт спецлабораторий. Это не заяц. Поймал в лесу, отвёз в другое место, выпустил, пусть живет. Надо поискать следы их деятельности, а потом уже делать выводы», – решил он.

Поднявшись и освободившись от баллонов, прошёл в коридор, где лежали оба трупа. В карманах у них было пусто, зато руки, комбинезоны и подошвы ботинок говорили о том, что эти люди длительное время копались в земле. Они вели подкоп. Куда? Зачем?

Он стал внимательно осматривать пол коридора и вскоре обнаружил дорожку следов на сухой светлой пыли и двинулся по ней. Дорожка привела в соседнее помещение, где в полу зияло отверстие обыкновенного канализационного люка, крышка которого валялась рядом. Из люка торчало два шланга каждый диаметром сантиметров по десять. Обычные пожарные рукава, оканчивающиеся специальными креплениями для наращивания следующих секций. В углу помещения их лежала целая груда.

– Давайте посмотрим, друзья, что вы хотели качать отсюда и куда, – пробормотал Майор, опуская ноги в канализационный колодец.

Спустившись по скобам метра на три, он увидел, что стенка колодца пробита и от неё начинается подземный ход, в котором проложены те же пожарные рукава. Ход явно вёл за пределы охраняемого периметра. Какие-то сталкеры-оптовики? Им мало литровой банки адского зелья, им цистерну подавай. И где это они биороботов прикупили?

«Ничего не понятно, но разберёмся, – решил Майор. – Надо внимательно посмотреть в насосной, что они там приготовили».

Следы жизнедеятельности землекопов обнаружились довольно быстро. Стационарные трубы, ведущие от насосов куда-то наверх, были отсоединены. К фланцам прикручены переходники, способные соединиться с пожарными рукавами.

Майору всё стало понятно. Появилось яростное желание познакомиться с организатором всего этого безобразия. А чтобы был поразговорчивей, вставить ему в одно место металлический хомут соединения пожарных рукавов да при необходимости провернуть его или соединить с насосом.

Последовательно обработал жидкой струёй вентили и переходники и, как стеклянные, разбил их. Остатками газа заморозил и разбил кожухи нескольких электродвигателей и найденным ломом искорёжил обмотку. Он брал с собой азот именно для этого – тихо и почти бесшумно вскрывать металлические двери и другие преграды. Металл под воздействием газа становился хрупким, как стекло, и разбивался с лёгким звоном, не нарушая тишины пустых помещений. Огнемёт, предложенный начальником охраны, тут явно не подходил.

Уходить из зоны он решил по подземному ходу. Его всё равно следовало разведать. Если поручить это охране и она начнёт искать днём, то такие телодвижения могут быть замечены внешним наблюдателем, а ночью без фонарей не обойтись. Розыск вслепую, при хорошей маскировке входа – почти бесполезное занятие.

Прежде чем покинуть подвал, предстояла ещё одна очень неприятная работа, но, не выполнив её, он не мог отсюда уйти. Майор отрезал головы у трупов и кисти их правых рук. Пусть поработают биологи и криминалисты. Может, эти пальчики где-то засветились по учётам, может, появились новые методики зомбирования.

Сложив образцы в один из найденных рюкзаков, он спустился в колодец и долго полз по сырой норе, зафиксировав её длину в триста семьдесят метров. Вход был замаскирован деревянной крышкой, засыпанной сверху слоем грунта. Приподняв её и переждав осыпь сухой земли, он посмотрел в узкую открывшуюся щель. Копали умно. Вход начинался прямо под транспортной газовой трубой. Он сдвинул крышку и выполз на поверхность, но вставать не стал. Замаскировав вход, отполз за бетонную стойку трубы и тут обнаружил ещё один, мягко говоря, след, от которого у менее подготовленного человека мурашки побежали бы по коже. Сбоку трубопровода было вырезано круглое отверстие, в которое мог проникнуть человек. Вырезанный кусок трубы был поставлен на место и прихвачен несколькими каплями сварки, щель разреза промазана герметиком и закрашена. Человек, пройдя в двух метрах, не мог заметить следы проведённой работы.

Тут пахло не оптовиком-затейником. Тут поработали люди, готовившие новую экологическую катастрофу и расширение зоны чёрт знает до каких пределов. Два насоса погнали бы по пожарным рукавам вместе с субстанцией из ванн охладителей всю ту ползающую, прыгающую, копошащуюся нечисть. Две струи, направленные в разные стороны трубы, быстро и скрытно под давлением доставили бы этот ужас на километры в разные стороны. Майор был уверен, что террористы не делали бы лишней работы, вырезая в трубе большое отверстие. Двое из них после вскрытия стенки наверняка проползли бы по трубе в разные стороны не одну сотню метров, заложив на всём протяжении подрывные заряды. Когда субстанция достигла бы нужных пределов, заряды подорвали бы, и нечисть хлынула бы в мир ничего не подозревающих людей.

Лёжа на спине и прикидывая размер катастрофы, он разозлился. Зачем правительство и Бюро разрешают существование таких зон, а не отдают приказ об их уничтожении сразу после появления? Экспериментальной базой такие действия, на его взгляд, были не объяснимы и не оправданны.

Присмотревшись к местности и обнаружив мелкую ложбинку, Майор отполз по ней, удаляясь всё дальше от зоны и трубы. Способ передвижения его сильно утомил, и в редкой лесополосе метрах за пятьсот от точки выхода на поверхность он позволил себе подняться.

Сняв комбинезон и уложив его в рюкзак, он остался в летнем камуфляже и, забросив на плечо автомат, двинулся к периметру зоны, обходя его справа, со стороны городка.

Его появление не осталось незамеченным. Вскоре ему навстречу пылил зоновский УАЗ. Машина остановилась от него в добром десятке метров, и из-за руля выскочил начальник охраны.

– Оставайтесь на месте, – проговорил он, выставляя вперёд свою руку с разведёнными в стороны и слегка дрожащими то ли от напряжения, то ли от волнения пальцами. – Сейчас подъедет лабораторная машина, и вас поместят в бокс. Ответьте, каким образом вы вышли из зоны?

– Чёрный ход к тебе прорыли, майор, – остановившись, проговорил разведчик.

– Где? – несколько удивлённо спросил тот.

– Начало – под трубой газопровода. Это не сталкеры, а кто-то посерьёзнее. Сейчас с начальством поговорю, оно тебе приказ спустит. А пока мой тебе приказ: никакой суеты и проверок. Сейчас опасности проникновения нет. Я там всё зачистил. Можешь уезжать отсюда, а лабораторку я подожду и без тебя.

Но начальник охраны уезжать не собирался.

Отойдя в обратном направлении от него метров на двадцать, Майор связался с Гоголем, быстро объяснив ситуацию, пользуясь кодовым языком группы. Выбив из генерала обещание, что тот заберёт его у скляночников из карантина в течение суток, он успел закончить разговор до появления санитарки. Из её чрева выкатился контейнер, поблёскивая на солнце двумя иллюминаторами. Торцевая часть контейнера гостеприимно открылась, и Майор без разговоров забрался внутрь. Контейнер по пандусу заехал внутрь машины, где два лаборанта в спецкостюмах просигналили зажатыми кулаками с поднятыми большими пальцами.

«Поймали кролика и радуются, – подумал про себя Майор. – А если сейчас показать им мои находки, – он пощупал рукой лежащий у него на груди рюкзак, – морды небось сразу вытянутся, а может, и от счастья подпрыгнут. Это народ сдвинутый, им чем страшней, тем интересней».

Первым взялся за Майора завлаб. Получив все необходимые анализы, он стал требовать рассказа о результатах поиска. Разведчик сначала попросил предоставить ему контейнер с электронным замком, код которого он сам и установит, а уже потом обещал рассказать новости зоновских подземелий. Получив требуемое, он спрятал в контейнер свои находки и вернул его на хранение скляночникам. Одежду у него забрали, и, завернувшись в простыню наподобие римского патриция, он начал отшучиваться. Охи и ахи о хищной плесени и живой зелёной луже скоро ему надоели, и он в красках описал шабаш уродов у бассейна с субстанцией.

Завлаб тут же заявил, что этого не может быть, что помещение герметично и стерильно. В крайнем случае там могли находиться по три бациллы на кубический метр, и начал подозрительно поглядывать на Майора, требуя от него проследить взглядом за пальцем, которым он елозил по иллюминатору.

Разведчик намёк понял. Пояснил, что имеет высшее образование. Хорошо знает, что такое бацилла, хотя ни разу не видел её в лицо. Но если – тут последовало несколько крылатых выражений – его оппонент ему не доверяет, то он вернётся в подвал и принесёт бациллу толщиной с батон колбасы при одном условии: завлаб должен будет её съесть.

Не совсем корректное отношение пациента к авторитетам в области фундаментальных наук и таких направлений, как микробиология и генная инженерия, на какое-то время прервало общение дилетанта с мудроголовой аудиторией.

Положение спас появившийся Гоголь, прилетевший, как и обещал, через шесть часов. Он в одно мгновение выставил всех из лаборатории, и они долго и подробно общались по внутреннему телефону, имеющемуся в капсуле, не включая громкую связь.

Получив твёрдое заверение, что он будет выпущен через сутки, Майор пригрозил завлабу, что в случае нарушения данного обещания он подорвёт замок люка направленным взрывом, продемонстрировав вынутую изо рта жвачку в качестве пластической взрывчатки. Завлаб засомневался в такой возможности, но присутствующий при разговоре генерал, скрывая улыбку, подтвердил, что его оперативник на такое способен. Скляночник потребовал, чтобы взрывчатка была из капсулы изъята, но генерал лишь молча пожал плечами.

– Не стоит волноваться, – проговорил он. – Если этот человек захочет оттуда выйти, то он всё равно оттуда выйдет, с помощью взрывчатки или без, – чем ещё больше напугал завлаба. – Вы его просто выпустите, через семнадцать часов, и всё будет в полном порядке, – вежливо попросил он, выходя из помещения изолятора.